Kitobni o'qish: «Не говори ему «нет»», sahifa 3

Ну и Людмила, ну и прохиндейка! Так вот почему Рита с Лидой так равнодушно отнеслись к уходу бывшей начальницы. Нет, Анжела особым человеколюбием тоже не страдала, но так гнобить своих сотрудниц, это уж перебор!Всю работу Людмила свалила на девчонок. А себе оставила только право подписи и представительство. Неужели Людмила не могла на себя взять хоть что-то из рутинной работы? «Поговорю с Иваном, может, добавит еще одну штатную единицу. А пока часть работы, сколько смогу, заберу у сотрудниц себе. Вполне возможно, что и втроем справимся», – решила Анжела.

Хорошо, хоть утром она не затеяла с ними разбора полетов. Немудрено, что девчонки головы не поднимали и выглядят, как будто на них воду возили. Какой уж тут заговор!

Анжела отошла от окна, быстро собралась и вызвала такси.

***

Иван клевал носом на соседнем с шофером сиденье. Хотелось спать. День в областном центре выдался нервным. В Департаменте промышленности на совещании проторчал часа два. К своим людям в Законодательное собрание заглянул, разведал, как у областного руководства настроение насчет малого бизнеса. Не собираются ли еще какие гранты забацать? Потом по заказчикам проехался— отношения поддерживать нужно.

Майбах плавно покачивался. Иван приоткрыл глаз и покосился на спидометр.

– Скинь скорость, не на пожар, – пробурчал он водителю.

Иван никуда не торопился. Жил он один в шикарной трешке в новострое. Мать предпочла остаться в их старой двушке. «Может, женишься быстрее, один-то! А я здесь привыкла», – аргументировала она отказ. Он вздохнул и задумался.Всегда они с матерью жили вдвоем. Отца в его жизни не было. Никогда. В свидетельстве о рождении стояло отчество матери и фамилия ее, девичья, потому что замуж она не выходила. Но не ветром же его, Ивана, надуло! Но мать никогда словом не обмолвилась. Да и он не докапывался особо. Мальчишкам в детстве говорил, что родители разошлись еще до его рождения. Все воспринимали как должное и вопросов больше не задавали. Но все же… Плохо расти без отца! И матери без мужа тоже несладко пришлось. Он все видел и понимал.

Мать всю жизнь в ателье проработала. Сначала завскладом, а потом, когда институт заочно окончила, заведующей ателье стала. Когда-то работать в ателье было престижно. Да она и сейчас там работает, только ателье в частные руки перешло и стало называться салоном. Мать сейчас там директор. А обязанности все те же.

Насколько Иван помнил, она всю жизнь допоздна на работе пропадала. Во-первых, работу свою любила, а во-вторых, копеечку собирала, чтобы его, как она говорила, в люди вывести.И вывела ведь! Иван усмехнулся. От армии он откосить ей себя не дал, как она ни истерила. И напрямую в горячую точку загремел, на вторую чеченскую. А почти в конце службы ранило его. И круто ранило. Очередью автоматной по ногам. Полгода по госпиталям валялся, семь операций перенес, но восстановился, даже легкой хромоты не осталось. Он запретил матери говорить о ранениях кому бы то ни было, и у него самого расспрашивать не позволял. О службе старался не вспоминать. Слишком тяжелы они, эти воспоминания. На войне как на войне – если не ты, то тебя!

Мать убедила в университет технический поступить на отделение легкой промышленности. Да и конкурс туда на его, как потом оказалось, счастье, самым маленьким был. Пять лет на дневном его тянула, это вам не кот начхал! Она как будто предвидела, что ему именно это нужно.

После института немного торговым представителем поработал, а вскоре один друг шепнул ему о простаивающих производственных корпусах обанкротившейся швейной фабрички. Ну и рискнул.

Как тяжело было – страшно вспоминать! Здания заброшенные, без окон, двери выдраны с петлями. Оборудование устаревшее, наполовину поломанное.Чудом прежние хозяева на металлолом не сдали! Не успели, наверное! Иван с полгода сам возле оборудования крутился, руки загрубели все, в шрамах и ссадинах сделались.

Иван распрямил ладони, покрутил ими туда-сюда. Ссадины и мозоли со временем сошли, а шрамы остались.Сначала первый цех восстановил. Не сам, конечно, специалистов нанимал. После работников на швейное производство набрал. Решили спецодеждой заняться. Она всегда в спросе. Года через полтора, как цех заработал, дела пошли в гору. Еще один цех запустил, складские помещения добротные обустроил, швейное оборудование в одном из цехов поменял в позапрошлом году.

Друзья институтские советами помогли, мать связями и опытом, банк льготными кредитами поддержал, область – грантами. Ну и сам пахал, как конь в плуге на целине. До седьмого пота! До сих пор на фирму чуть свет приходил, а уходил порой затемно.

– Домой? – прервал его размышления шофер.

Иван свел брови, на секунду замешкался.

– Нет, поехали в фирму. На свою мазду пересяду. Не терплю я твой представительский танк!

Они въехали в притихший, готовящийся ко сну Девятовск и заколесили по улочкам. Возле ворот фирмы стояло такси с желтым маяком на крыше. Из воротной калитки вышла новая бухгалтерша инеспешно проплыла в его сторону.

Охранник стоял возле ворот и смотрел ей вслед.Заметив руководство, он проворно кинулся открывать.

Иван проводил отъехавшее такси удивленным взглядом. «С дуба, что ли, новая бухгалтерша рухнула, столько времени на работе торчать? Люди уж спать ложатся! – недовольно подумал он. Но сердце сладостно ворохнулось. Он снова рассердился, на этот раз на себя . – Ну, уж нет, только этой фря мне не хватало!»

***

Проспал! С Иваном такого с детства не случалось. И будильника, обычно орущего на всю квартиру, не слышал. Правда, официально рабочий день начнется только через час, но ведь в это время он всегда уже на фирме. Вот как его вчерашняя поездка вдрызг умотала.

Сбегал в душ, по-армейски быстро собрался и выскочил из квартиры. «В конце концов, я никуда не опоздал! А потом, отчитываться ни перед кем не обязан», – пробубнил он себе под нос, хмуро разглядывая кнопки стремительно бегущего вниз современного лифта.

Он поспешил к своей мазде, но любимица вдруг решила покапризничать. «Не выспалась ты, что ли?» – проскрипел он ей сквозь зубы, нервно глядя на мигающие красным незнакомые значки на панели приборов. Мазда и не думала заводиться.

Иван досадливо стукнул по рулю, выпрыгнул наружу и вызвал шофера с представительским «танком».

Настроение окончательно испортилось. Посмотрел вокруг. Рабочие мели площадки перед подъездами. Рыжая собачонка задрала ногу и оросила куст бархатцев на клумбе. Сосредоточенные мамочки тащили невыспавшихся детей в школу. Со стоянки разъезжались автомобили, увозя хозяев кого куда.

Да уж, дел невпроворот, а он пейзажем придомовым любуется. В администрации совещание у главы города в одиннадцать, с начальником склада позарез встретиться нужно, а он… Иван обреченно махнул рукой. Да приедет, в конце концов, этот «танк» или Ивану тут до вечера загорать?!Он плюнул от злости. Да еще погода, кажется, меняется. Иван поежился – подул резкий северный ветер, солнце вдруг скрылось за плотной темно-серой тучей.

Рядом зашуршало, обдало волной воздуха. Ну, наконец-то! Иван поднял руку в знак приветствия шоферу, упал на переднее сиденье и прорычал:

– Чтоб ее разодрало!

– Кого? – недоуменно захлопал глазами шофер.

– Мазду мою! Как меня привезешь, будь другом, отгони капризницу в автосервис. Пусть глянут, что у нее еще там случилось!

***

Иван вытер вспотевший лоб. Только сейчас со склада вернулся, с начальником сбыта разругался до хрипоты. Если со склада таким макаром продукцию отгружать будут, не видать складским работникам премии за квартал как своих ушей! Партнеров уважать надо! Зря, что ли, он, директор фирмы, за каждый тендер бьется.Сколько нервов и сил он на заказчиков кладет. А экономисты какого хрена делают?! Как ни придешь, только чай с плюшками глушат. Ладно, потом с ними разберется. При воспоминании о плюшках у него заурчало в животе – позавтракать он не успел.

– Светлана, кофе сделай! – крикнул Иван, глядя на неплотно прикрытую дверь.

Через две минуты секретарша поставила перед ним дымящуюся чашку и вазочку с печеньем.

– Ладно, пойдет, – буркнул Иван. Печенье он терпеть не мог, но деваться было некуда.

Светлана кивнула и заспешила к двери.

– Постой, – остановил он ее. Отхлебнул изрядную порцию душистого сладкого напитка и потянулся к вазочке. – Главбуха сюда давай! Разобралась она с делами? А с банком что? Как насчет электронной подписи, переделали?

Вернувшаяся к столу Светлана побледнела как мел.

– Ты что это? – недоуменно спросил Иван, отставив чашку с кофе.

– Ее нет, – тихо сказала секретарша дрожащим голосом.

– Как нет? – опешил Иван. Сердце глыбой ухнуло вниз. «Неужели на садиста в такси нарвалась?!»

– Она на клумбы ушла. – Света притиснула к груди сжатые в кулаки руки.

Сердце вернулось на место, и заработало с удвоенной силой гневными толчками. Иван вскочил.

– Какие, твою мать, клумбы! – прорычал он. – Кто велел?!

Светлана втянула голову в плечи и прошептала:

– Ванюш, я, как всегда, от каждого кабинета по человеку, по два. Клумбы-то убрать надо! Дожди пойдут, не влезем! А у них в бухгалтерии трое…Но ее конкретно я не посылала. Она сама!

– Какой я тебе Ванюша! Моду взяли панибратствовать! Что ты, что Людка! Одна уже поплатилась. Когда по работе вызываю, я вам не Ванюша, поняла?

Светланино лицо слегка позеленело.

– Я сейчас сбегаю за ней! – рванулась она к двери.

– В приемной сидеть! – грохнул он ладонью по столу. – Я сам!

***

Разгоряченное лицо Ивана обдувал прохладный ветер, но нервная горячка была ветру не под силу. Вы только поглядите на эту Анжелу! Третий день всего на фирме. Нет, чтобы в дела вникать, а она на территории прохлаждается. Взял главбуха на свою шею. Королева снежная, блин. Ну, Лена, ну, сеструха, удружила, твою мать!

Он отыскал взглядом клумбу, закрепленную за бухгалтерией. Клумба была разбита возле стоянки автотранспорта, ближе к въездным воротам. На ней сновала одинокая тоненькая фигурка.

Иван сошел с широких ступеней крыльца и решительно пересек двор. Возле бордюра клумбы остановился. Анжела его не видела. Она сноровисто вскапывала землю. Черенок лопаты так и мелькал в руках. Тускло поблескивал металл лезвия. Иван посмотрел на большие полиэтиленовые мешки, под завязку набитые выдранными цветами, на почти полностью вскопанную клумбу. Потом он перевел взгляд на изящную фигурку новой бухгалтерши, ее стройные ноги в синих джинсах, белые кроссовки в налипших комочках земли. Волосы у нее были аккуратно забраны под белую косынку.

– Анжела, здравствуй. Можно тебя на минутку, – негромко позвал он.

Она вздрогнула и резко повернулась. Двумя пронзительными лучами блеснули на солнце ее глаза. Анжела провела рукой по лицу, надменно вскинула подбородок и подошла к бордюру.

У Ивана в очередной раз при виде ее тяжело, взволнованно ворохнулось сердце. Красива чертовка, ох как красива! Аж дух захватывает! Как полоснет ледяным взглядом, аж до нутра холодом пробирает. «Но ничего! Я сейчас ее прожарю за ее поведение, мало не покажется», – постарался вызвать он в себе раздражение, которое уже почти улеглось.

– В бухгалтерии больше некому пойти клумбу убирать? – не стал миндальничать он.

– Некому, – равнодушно подтвердила она.

– Это как? – Иван от неожиданности растерялся.

Она помолчала, видимо, о чем-то раздумывая. Наконец, виновато произнесла:

– Извини! Я сейчас докопаю, мне немного осталось.

Ивана понесло.

– Давай прямо сейчас в кабинет. Клумбу она копает! Заняться нечем или уже вникла во все? А как дела с электронной подписью? А проводки по складу? Там все в порядке?

Он почувствовал, как его захлестнуло бешенство. Неподчинения Иван не терпел.

– Через двадцать минут я буду у тебя и все объясню, – спокойно ответила Анжела.

Ивану показалось, что в ее глазах мелькнула насмешка. Ну уж нет, он не уступит!

– Нет, пойдем сейчас. Без тебя докопают, я распоряжусь.

Он взял ее за локоть и потянул на себя. Но, видимо, не рассчитал силы. Анжела резко подалась вперед, но ноги в кроссовках зацепились за бордюр. Она рухнула на колени.

Иван, ругая себя в душе последними словами, поднял ее на ноги.Господи, в чем только душа у нее держится! Его руки ощутили нежные, плавные изгибы тела, стройную узкую спину. Иван встретился с ее взглядом. Он перестал быть ледяным. В прозрачной глубине ее глаз отражались растерянность, непонимание и… боль. Дрогнули чувственные, красиво изогнутые губы. Она судорожно вдохнула.Рот чуть приоткрылся, обнажая ровные, ослепительно-белые зубы. У него перехватило дыхание. Он зажмурился и, когда открыл глаза, встретился с ее прежним, равнодушно-замороженным взглядом.

– Отпусти меня, – попросила она.

– Ах, да, – Иван растерянно опустил руки и, спохватившись, встревоженно добавил: – Извини, я не хотел! Больно?

Из ее груди вырвался стон. Она качнулась к нему и вцепилась в его руку.

– Сильно больно? – он испуганно заглянул ей в лицо.

– Да лодыжка что-то… Связки, что ли, порвала? А еще коленка…– Анжела прикусила губу и опять тихо застонала.

Ивана прошиб холодный пот. «Что делать-то?» – заметалась в мозгу паническая мысль. Он окинул взглядом территорию. Так и есть! Скучковались работнички золотые и пялятся. Тьфу! Человек, может, связки порвал, боль адская. А они, вместо того, чтобы помощь предложить, только бы глазели да сплетничали.

– Анжел, ты это… не двигайся, погоди, – он заглянул в ее посеревшее от боли лицо. – Я на руках тебя до кабинета донесу, а там медсестру вызову.

– Нет, спасибо,– прошептала она. – Я сама потихоньку.

Иван чертыхнулся про себя. Вот упертая!

– Ладно, держись за меня, и пойдем.

Анжела тяжело оперлась на его руку и попыталась сделать шаг, а потом охнула и опять осела на землю.

– Да что это такое, твою мать! – взревел Иван.

Он с осторожностью подхватил Анжелу на руки и понес к входу в административное здание.Навстречу ему с крыльца уже бежал вахтер.

– Вызови медсестру в мой кабинет. Срочно! – хмуро распорядился Иван.

Вахтер выхватил сотовый. Иван быстро прошагал мимо опешивших от пикантности ситуации женщин, убирающих главную клумбу вдоль фасада здания, и влетел в предусмотрительно распахнутую вторым вахтером дверь.

Голова Анжелы покоилась на его груди. Он скосил глаза на белевший у него под подбородком головной платок. От платка почему-то пахло майскими тополиными почками. От этого запаха в груди разрасталось облако непонятного щемящего чувства. Потом облаку стало там тесно, и оно опустилось куда-то в район солнечного сплетения.

Иван дотронулся до платка губами, глубже втянул носом воздух. Анжела беспокойно шевельнулась. «Гляньте, какая чуткая, – усмехнулся он про себя. – Уж и прикоснуться нельзя. А легкая какая, прямо мрак. Не ест, что ли, ничего? На какой-нибудь новомодной диете сидит, бабы это любят».

В его кабинете уже ждала пожилая строгая медсестра. Иван со всеми предосторожностями опустил Анжелу на стул. Она опять посерела лицом и закусила губу.Иван беспомощно взглянул на медсестру.

– Посидите, пожалуйста, в приемной, я осмотрю ее, – вежливо попросила его она.

Он быстро вышел из кабинета и опустился на стул. Только бы медичка боль новой бухгалтерше облегчила! Сил нет смотреть, как она страдает. И, как ни крути, по его, Ивана, вине. Понесло его на бухгалтерскую клумбу. Ведь прекрасно знал, что до обеда только территорию убирают. Вернулась бы Анжела в обед, никуда бы не делась. И высказал бы ей спокойно все, что о ней думает. Нет, голову от бешенства потерял. А вот не проспал бы с утра и не бесился бы. А не бесился бы и проблем не нажил! Перехватил бы Анжелу до работы, она рано приходит. «И уходит с работы затемно», – вспомнил он, как она вчера уезжала с фирмы на такси.

Иван взглянул на Светлану. Та сидела, уткнувшись в компьютер, и что-то там сосредоточенно высматривала. Иван усмехнулся. Ишь ты, помалкивает и в сторону мою не смотрит. То ли обиделась, то ли виноватой себя чувствует.

Взгляд его скользнул по циферблату наручных часов. Через полчаса совещание в городской администрации. Он порывисто встал и заходил по приемной.

Наконец выглянула медсестра.

– Иван, зайдите.

В кабинете пахло спиртом и еще чем-то сугубо больничным. Анжела сидела, упершись спиной в спинку стула, руки ее стискивали край стола.

Медсестра дотронулась до рукава ветровки Ивана.

– Сильное растяжение связок, рентген бы не помешал. Еще ушиб колена. Я наложила повязки, сделала обезболивающее и дала ампулу на вечер,– и уточнила: – Акт оформлять будем?

– Нет! – умоляюще произнесла Анжела и тихо добавила: – Пожалуйста, никаких актов.

Иван облегченно выдохнул. Только разборок с трудовой инспекцией ему не хватало. Сам Иван решит эту проблему, раз виноват.

– Так, у меня совещание в городской администрации, – торопливо сказал он Анжеле. – Сейчас тебя отвезут домой, лечись. А там решим.Светлана! – громко выкрикнул он. – Зайди.

В кабинет вошла испуганная секретарша.

– Через пятнадцать минут с шофером отвезешь Анжелу домой. И чтобы прямо в кровать уложила ее, если потребуется. Поняла? – Иван сурово сдвинул брови.

Светлана быстро закивала. Иван подошел к Анжеле. Она подняла на него равнодушные глаза. «Кажется, лучше ей стало. В себя пришла, прежнюю», – с облегчением подумал он. А на душе почему-то стало грустно.

– Я позвоню тебе вечером. Мне пора. – Он схватил со стола папку и быстро вышел из кабинета.

Глава 4

Шофер подогнал машину прямо к подъезду и помог Анжеле выйти.

– Давай открою квартиру. – Светлана протянула за ключами руку, но взять не успела.

Запиликал домофон, и из двери подъезда вышел сосед Гера.Шофер и Светлана обалдело замерли. На мощной рельефной груди соседа пристроился Граф. Гера одной рукой, напоминающей лапу Кинг-Конга, нежно придерживал кота-подростка, а пальцем другой, напоминавшим удлиненную сардельку, чесал ему за ухом.

Гера окинул удивленным взглядом прибывшую компанию и нахмурился.

– В чем дело, господа?

Граф вдруг спрыгнул с его широкой груди прямо Анжеле под ноги. От неожиданности она резко отвела ногу и застонала от боли. «Граф, миленький, не до тебя мне, – мысленно обратилась она к нему. – Скорее бы лечь». Он повел себя по-джентльменски. Осторожно обнюхал ее кроссовки и ласково потерся об многострадальные ноги. При этом не забывал беспокойно заглядывать Анжеле в глаза.

«Чего бы понимал! Прямо как будто сочувствует! А может, есть хочет, подхалимничает? – пронеслось у Анжелы в голове. – Мужики, они такие, вечно корыстные цели преследуют!»

– А ты, Граф, оказывается предатель! – сделал философское заключение Гера и в секунду переменился. – Что случилось? – строго переспросил он.

– Анжела на клумбе неудачно упала! Растянула лодыжку и коленку разгваздала, – пояснила Светлана. Она не отрывала от могучих плеч Геры восхищенного взгляда.

Он нахмурился.

– Ни фига себе! – присвистнул он и уточнил. – Идти сможешь?

– Дойду, наверное, – с сомнением сказала Анжела.

– Ну уж нет,– поднял руку в протестующем жесте Гера. – Ключи давай!

Она протянула ему приготовленные для Светланы ключи от квартиры. Гера исчез в темноте подъезда.Секретарша проводила ключи разочарованным взглядом.«Да уж, не удалось Светлане ко мне в квартиру попасть, – с удовлетворением подумала Анжела. – Но хотелось ей – жуть! На лице все написано».

– Спасибо вам огромное! – поблагодарила Анжела шофера со Светланой. – Дальше я сама! Сосед мне поможет.

– Да-да, – из подъезда вышел озабоченный Гера. – Не волнуйтесь, я справлюсь, – кивнул он на Анжелу. – Поезжайте спокойно, – и легко подхватил ее на руки.

Она заметила завистливо-недобрый взгляд секретарши и понимающе усмехнулась.

***

Анжела попробовала пошевелить ногой. Лодыжка болела, но уже не так сильно.Очень тактичным оказался Гера. А с виду и не подумаешь – амбал амбалом! В квартиру занес, раздел-разул без лишних слов. Все по делу. Разогрел обед, накормил. Его огромные руки порхали с необъяснимой легкостью.

В спальне Гера ее укладывать категорически отказался. В комнате на диване устроил. Анжеле хотелось его пристукнуть. Ишь ты, раскомандовался! А она вот в спальне хотела! Привыкла к кровати!

– И здесь привыкнешь, – не испугался он ее недовольства. – Из комнаты тебе до всего близко и нам, к тебе приходящим, тоже удобно.

– Каким таким приходящим? – насупилась Анжела.

Гера пояснять не стал, шумно вздохнул, притянул к себе стул и обрушился на него всем мощным весом. Стул истерически скрипнул.

– Тебе сегодня точно покой нужен, – строго взглянул он на нее. – И кроме туалета – никуда, смотри! Если, конечно, завтра хочешь хотя бы немного передвигаться.

– И откуда ты все знаешь? – подозрительно сощурила глаза Анжела.

– Поработала бы с мое фельдшером, еще не то бы знала!

Она недоверчиво поджала губы. Гера как будто не заметил ее гримасы.

– Я пятаху по полной отпахал на скорой.– Он вдруг потемнел лицом и добавил: – А потом в тату-салон ушел.

– А скорую почему бросил? – решила все-таки прояснить ситуацию Анжела, но сосед сделал вид, что не расслышал.

– В общем, так! – отчеканил он. – Не запирайся, никто к тебе не войдет. Кроме меня и Юльки. Ну, если только Полинка полюбопытствует.

– Да как же… —растерялась Анжела.

– Говорю, никто не войдет, значит, не войдет! – взгляд его стал сердитым. – Вечером приду, укол сделаю. Не тот, что тебе медичка в фирме дала, а у ребят в спорткомплексе пошукаю. И мази специальной, от растяжения, у них спрошу. Такой в аптеках не найдешь. Завтра как новенькая будешь!

Гера вернул стул на место, взглянул на часы, что-то прикинул в уме и произнес:

– Вечером после восьми приду. Раньше не могу. Да и Юля сегодня, как нарочно, во вторую. Вытерпишь?

Анжела энергично кивнула.

– Пойду. Мне еще к Полинке заглянуть надо! – он попрощался взмахом руки и вышел из квартиры.

После ухода Геры Анжела попробовала дремать. Но разбитая коленка не давала о себе забыть дергающей болью, а лодыжка не сильно, но противно ныла.

Вот что она маме скажет? Та же раскудахчется от беспокойства, как наседка в гнезде! У мамули и так дел по горло. Работать завучем в школе ох как не просто! А первые дни учебного года тем более! А тут Анжела мамуле такой «подарок» преподнесла.

Настроение окончательно испортилось. Все Иван виноват, пропади он пропадом! Вот зачем прибежал на клумбу, скажите, пожалуйста?! то она без него не знает, чем и когда ей заняться! С вечера еще по минутам день расписала. И кто его просил ее за локоть дергать? Привычка дурная, надо – не надо, руки распускать. Безголовый!

Она с досадой взяла в руки айфон и углубилась в изучение опыта ведения бухучета на промышленных предприятиях.

***

Иван сидел в кабинете и смотрел в окно. По стеклу стучал нудный дождь. Пустой желудок возвестил о себе громким урчанием. Ладно, не помрет он от голода. Скоро рабочий день закончится – и зарулит в кафешку на Кленовой улице. Скромненькое такое кафе и стоит в сторонке, а готовят отлично! И чисто у них всегда. Иван в предвкушении откинулся на спинку кресла.

Матери дома нет, а то бы у нее поел.Он ее в санаторий отправил в Чувашию! На месяц. Там бассейн не схлорированной водой, от которой аж глаза ест, а на озоне! А природа? А кормежка пятиразовая? Ему для матери ничего не жалко! Уж лучше пусть в санатории отдыхает,а то сейчас на даче в деревне бы надрывалась, неугомонная!

– Светлана, зайди! – громко позвал он секретаршу.

Она влетела пулей и подобострастно заглянула ему в лицо. «Ишь ты, после утренней нахлобучки, как шелковая», – внутренне усмехнулся он.

– Бухгалтершу до квартиры доставили? – Иван грозно свел брови.

Светлана вдруг преобразилась. От подобострастия не осталось и следа. Она подняла глаза кверху и загадочно усмехнулась.

Иван окинул Светлану подозрительным взглядом:

– Что еще за ужимки?! Говори нормально!

– Ванюш, ну что кричишь? – поморщилась Светлана. – Что ты об этой Анжеле так беспокоишься? – Ее глаза полыхнули злорадством. – Думаешь, о ней позаботиться некому? Ага, как же!

– А что, уже есть кому? – удивился Иван.– Вроде несколько дней как приехала. – Он изо всех сил старался, чтобы голос звучал равнодушно. Но ладони почему-то разом вспотели, и кончики пальцев задрожали.

– Да уж, есть, – интригующе вздохнула секретарша. – Такой знойный мачо вышел из подъезда! Подхватил принцессу на руки и все. Дальнейшее мне неизвестно! Но я думаю, что все тип-топ! – Светлана многозначительно хмыкнула.

Иван почувствовал, как полыхнуло лицо. Да еще Светлана не сводила с него ехидного взгляда. Чтобы он когда-нибудь еще на работу одноклассницу взял?! Сто раз уже покаялся. Позволяет себе черт-те что!

– Ванюш, – вкрадчиво прошептала Светлана. – Что она тебе далась, эта новая бухгалтерша? И вообще… воображает о себе много! – секретарша передернула плечами.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! От Светланы он еще моралей не слушал.

– Света, иди работай, – сдержанно произнес Иван.

– Я тебя предупредила! – не сдалась секретарша и круто развернувшись, вылетела из кабинета.

***

Иван сидел в машине напротив окон Анжелиной квартиры. Да, он прекрасно знал, где она живет! Сам квартиру по просьбе двоюродной сестры нашел. Да и искать особо не пришлось. У матери подруга к дочери уехала с внуком нянчиться в Питер, а жилье решила сдавать.

Вечерние сумерки сгустились быстро, нудный дождь не прекращался. На душе у Ивана тоже было как-то дождливо. Ну, Светлана! Нарочно, что ли, сказала про Анжелу! Он представил, как ушлый ловелас ее на руках в квартиру заносил. А она головушку в белом платочке на его грудь уложила так же доверчиво, как Ивану, когда он ее с клумбы по двору нес. А потом, гад, раздеться ей, наверное, помог! Пялился исподтишка, руками оглаживал!

Ивану от таких мыслей совсем поплохело. Сердце застучало молотом, спина разом взмокла. От злости вцепился в руль до побелевших костяшек, до ломоты в руках. Протяжно вздохнул.

Ну да, запал он на новую бухгалтершу, что уж от себя скрывать! А как свалилась ему под ноги, а потом взглянула на него прозрачными глазищами… До сих пор не по себе от того ее взгляда! Странного, непонятного, но уж точно не ледяного. У него аж внутри все перевернулось!

Нечего было ему в городскую администрацию сматываться! Отвез бы Анжелу сам и не страдал бы сейчас. Иван взглянул на темные окна ее квартиры. Вытащил из кармана куртки мобильник, коротко выдохнул и набрал номер.

Трубку взяли тут же, как будто ждали.

– Анжела, это Иван. Ну как ты? – он почувствовал, как бешено стучит сердце. Да что это такое, в конце концов!

– Так себе, – грустно ответила она. – Но в понедельник на работу приду! За выходные подлечусь. Спасибо, что беспокоишься.

У Ивана от жалости и чувства вины перехватило дыхание. Лежит одна, голодная, в темноте. Окна вон темные. Свет зажечь и то некому. Ему вдруг вспомнились слова Светланы. В груди заворочались нехорошие подозрения. А некому ли? А вдруг она не одна, а с этим… соседским мачо? Тогда понятно, свет им ни к чему! Кровь забурлила с новой силой. Нет уж, терпеть неопределенность он не намерен!

– Я тут, возле твоего дома в машине, – признался он Анжеле. – Навестить решил, а то душа не на месте. Можно? – он замер в ожидании ответа.

От волнения пересохло в горле. А если не разрешит? И как ему себя с ней вести, с этой фифой? Да что уж это за наваждение?! Девчонок ему, что ли, мало? Вихрем пронеслось у него в голове.

В трубке повисло напряженное молчание. Наконец, Анжела неуверенно заговорила:

– Я не против, но… Одним словом, квартира открыта, но как ты в подъезд войдешь? Я тебя впустить не смогу.

Ивана захлестнула прямо-таки детская радость. Главное – разрешила, а уж как попасть в подъезд, он сообразит! Сердце бешено заметалось в груди. Он быстро накинул капюшон ветровки, взял с соседнего пассажирского кресла пакет с закупленной провизией, подхватил букет шикарных лиловых хризантем и выпрыгнул из машины.

Ивану повезло. Ему даже не пришлось по домофону тревожить соседей. Не успел он добежать до подъезда, как дверь волшебным образом открылась, и оттуда выполз бомжеватой наружности дедок с видавшим виды продуктовым пакетом под мышкой и линялым зонтом в руке. Иван ужом скользнул в сухое нутро подъезда, в один прыжок перелетел три ступеньки до лестничной площадки и замер перед дверью квартиры.

Он несколько раз вдохнул и длинно выдохнул. Дыхание усмирилось, сделалось ровнее. Иван пригладил чуть растрепавшиеся волосы и длинно нажал кнопку звонка. Выждал несколько секунд и вошел.

– Анжела, это я, – прокричал он в темноту. – Я свет включу? – спросил Иван.

– Да, конечно, включай. Раздевайся, – раздался ее вежливо-спокойный голос.

«Поди же ты, ни смущения тебе, ни волнения, – как будто не директор фирмы пришел ее навестить, а сосед», – усмехнулся в душе Иван.

– Извини, мне бы продукты выложить, – произнес он в темнеющее нутро комнаты.

– Спасибо! Но зачем ты? У меня все есть, – растерянно ответила она и добавила: – Пройди на кухню.

– Ничего, лишним не будет, – все съестся! – бодрым тоном заявил Иван и отправился на кухню. Быстро выложил продукты и вернулся к порогу комнаты. Приглашения пройти в апартаменты «снежной королевы» он еще не получил. А вот и не будет он ждать никакого приглашения!

Иван шагнул в темноту, пошарил по стене и щелкнул выключателем. По комнате рассеялся мягкий свет потолочных светильников.

Анжела лежала на разобранном диване, укрытая пледом. Темные волосы разметались по подушке.

– Проходи!– сделала она приглашающий жест.

Иван быстро подтащил стул к кровати и вдруг спохватился. Он же цветы принес!

– Сейчас, – пробормотал он и метнулся в прихожую.

Через несколько секунд протянул ей хризантемы.

– Вот! – он перевел дыхание. – Это тебе!

Анжела удивленно распахнула глаза, как будто не могла поверить в происходящее.

«Е-мое, что не так-то? Ей цветов никто не дарил, чтоли?! – удивился про себя Иван. – А может, не понравились? Розы, наверное, надо было купить, ведь хотел же! Да уж колючие больно!»

Анжела уткнулась лицом во влажные, в каплях дождя, лиловые лепестки. Сильно вдохнула и подняла на него глаза. До этого Иван никогда не задумывался, как прекрасен искрящийся на солнце лед.

– Спасибо! – тихо произнесла она дрогнувшим голосом и вдруг улыбнулась.

Сердце Ивана остановилось. Он никогда не видел такой нежной и искренней улыбки. И такой благодарной.

Он смутился и не нашел ничего умнее спросить:

– Тебе никогда не дарили цветов?

И тут же спохватился. Но было поздно. Улыбка исчезла с ее лица, как будто смыло водой.Иван даже подумал, что улыбка ему почудилась. Ее лицо вновь приняло обычное равнодушно-холодное выражение. Анжела аккуратно пристроила цветы на одеяло, отвернулась в сторону и спросила:

– Дождь все идет? Сильный? – Она прикрыла глаза.

Иван не торопился отвечать. Он жадно разглядывал Анжелу.На виске у нее трогательно билась чуть заметная синяя жилка, тонкая рука беззащитно лежала поверх пледа, сжатые в кулак пальцы второй руки пристроились под подбородком на плече.