Kitobni o'qish: «Самый плохой ректор»

Shrift:

Глава 1. Страдания сурового ректора

Амадор Тори, ректор Провинциальной магической академии

Вечером выходного дня в академии было тихо. Большинство студентов разъехалось по домам, магические животные затихли, утомившись после прогулки, преподаватели коротали вечер за книгой или за увлекательной беседой. И только ректор Тори засел в одиночестве в кабинете и вспоминал нежные девичьи губы, доверчивый взгляд, робкие признания…

Амадор тяжело вздохнул. Никогда ранее он не переходил черту и не поддавался чувствам. Он всегда следовал советам отца и деда – карьера и безупречная репутация превыше всего! И тут оступился. Влюбился. И в кого? В собственную студентку!

Сперва он себя утешал, что чувство влюбленности пройдет, и все станет как прежде. Винил усталость и даже думал, что у него временное помешательство. Но все это лечится хорошей дозой антидота. Амадор вспомнил, что у него в столе как раз лежит одна таблетка, и достал ее. Он уже поднес пилюлю к губам, но осознал, что не поможет. Он на самом деле влюблен.

Что же делать?

Неужели придется объясниться с отцом, на которого равнялся всю жизнь, и предстать перед грозным взором деда – королевского прокурора на пенсии? Встретиться с невестой, которую ему навязали и которую он в глаза не видел. И еще поговорить с адепткой Комарек, с его Лиской.

– А-а-а! – сипло простонал Амадор.

Вместо того чтобы думать о работе, все мысли о любимой студентке.

– Чувства – удел слабых, – ректор Тори повторил излюбленную фразу отца и словно наяву увидел недовольное лицо родителя. – Допустим… – пробормотал он, – только допустим, что сплетни и насмешки друзей можно игнорировать. Отца переубедить. Но что делать с аптекарем, с которым подписан магический брачный договор?

Амадор Тори прохрипел раненым зверем и ударился лбом о столешницу:

– Лиска, ну зачем… зачем ты появилась в моей академии?!

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась тщедушная фигура секретаря.

– Стучали? – поинтересовался Пшемик Дергун. – В смысле вызывали?

– Нет! – рыкнул ректор. Но кое о чем вспомнив, смягчился: – А знаете что, лер Дергун? Будьте так любезны, принесите-ка в кабинет кристалл связи!

Помощник важно кивнул и исчез за дверью, а вскоре уже устанавливал на столе хрустальную сферу, напоминающую яйцо на подставке-пашотнице. Ректор кашлянул, намекая секретарю, что в его услугах больше не нуждаются. А как только за Пшемиком закрылась дверь, вставил в сферу магнакопитель, набрал на светящейся панели комбинацию из букв и цифр и попросил про себя светлого бога Эвзена, чтобы отца на месте не оказалось. В отличие от бога, старший лер Тори призыв сына услышал, и на выпуклой хрустальной поверхности расплылось суровое лицо родителя. Мало того что было плохо видно, так еще голос отца дребезжал. Средство удаленной связи, собранное умельцами факультета магмеханики, барахлило. Вот что значит доверить важную разработку лучшим студентам.

– Сын мой, я пытаюсь с тобой связаться уже несколько дней. Где тебя носит? – сразу пошел в наступление старший Тори.

Амадор хотел ответить, что днем его «носило» на гиппогрифе, а вечером он носился по парку, вылавливая из кустов вредную горгулью. Но ректор взял себя в руки и важно произнес:

– Отец, ты же знаешь, сколько дел в академии – лекции, экзамены, совещания, педсоветы. Я был занят, да и сферу включаю не каждый день.

– А нужно каждый, – поворчал родитель. – В столице уже давно во всех приличных домах установлены средства магсвязи, можно общаться в любое время суток. И только в вашей дыре, в Протумбрии, прогресс плетется где-то на задворках!

– Ты именно это собирался со мной обсудить? – выгнул бровь лер Тори, подражая отцу.

Правда, сейчас, при сильных помехах, так сразу и не определишь – выгибал ли лер Тори бровь или нервно дергал глазом.

– Хватит болтать! – раздался еще один знакомый голос, яйцеобразный кристалл пошел рябью, а вскоре на поверхности всплыло лицо деда. – Амадор, на днях я узнал, что твой отец подписал за моей спиной договор с какой-то кошмарной невестой!

– Невесту зовут Элиска Кошмарек, – услужливо подсказал отец Амадора.

Сердце ректора екнуло. Надо же, его невесту звали так же, как и любимую адептку.

– Мало того что Комшарек, – возмутился дед, – так еще с первым магическим резервом и непонятно, из какой семьи!

– Как раз понятно из какой, из аристократок. Ее батюшка-аптекарь лично подтвердил, – возразил средний лер Тори.

– Пф-ф! – Дед то ли фыркнул, то ли чихнул, и экран тут же сфокусировался на носу старшего Тори, увеличивая и без того внушительную часть лица. – Где это видано, чтобы аптекари были аристократами?!

– Видано. В документах, которые предъявил звездочет Страшневицкий, он же подобрал невесту, – зачастил отец Амадора.

Ректор довольно хмыкнул. Не одному ему приходится оправдываться и бледнеть перед родителем.

– Этот звездочет Страшневицкий надул тебя, а ты и поверил! Небось, ты ему еще денег приплатил? Значит, так… – Нос деда важно пошевелился и указал на внука. – Амадор, я немедленно желаю познакомиться с твоей невестой!

Ректор попытался было возразить, что он и сам не прочь познакомиться с невестой… чтобы тут же расторгнуть помолвку, но отец опередил:

– Это не предусмотрено договором! Невеста и жених увидятся только у алтаря.

– Ага! Значит, аптекарю есть что скрывать! – прогромыхал дед. – Но это и по портрету заметно! Я как увидел невесту, ночью кошмар приснился…

– Кошмарек, – опять подсказал средний Тори. – Невесту зовут Элиска Кошмарек.

Дед пригвоздил взглядом сына, а затем вновь переключился на внука:

– Амадор, вези кошмарную невесту в поместье, и я вынесу приговор!

– По условиям договора… – вновь попытался встрять ректорский родитель.

– Кстати, о договоре. Отец, может, ты в момент подписания был в состоянии аффекта? – уточнил Амадор. – Тогда документ можно опротестовать.

– Угу, в состоянии дефекта он был, – ответил дед и чихнул, а изображение снова стало прежним. Теперь Амадор мог рассмотреть отцовский кабинет, самого родителя, вжавшегося в кресло, и деда, нависшего над магическим кристаллом связи, словно он пытался пролезть внутрь. – Внук, делай что хочешь, но вези невесту на смотрины. Если она мне не понравится – свадьбы не будет!

– Я против! В случае расторжения помолвки нам грозит неустойка! – Средний Тори попытался оспорить решение главы семейства. – Лучше я сам переговорю с лером Кошмареком – по-тихому, по-семейному.

– Ты уже наговорил на целый срок, – отмахнулся дед.

– Тринадцатая поправка, – живо возразил отец Амадора, действующий королевский судья. – «Предвзятое отношение стороны обвинения…»

– Двадцать четвертая поправка к статье триста восемнадцать, – перебил его дед, прокурор высшей категории на пенсии: – Для женитьбы, то есть для вынесения приговора недостаточно доказательств. Как судья ты должен знать, что в этом случае дело возвращается на доработку!

– Вас не слышно! Помехи связи! – прокричал Амадор и коснулся выключателя. Если родственники стали ссылаться на закон, разговор грозил затянуться еще на пару часов.

Поверхность кристалла пошла рябью, голос деда раздавался эхом:

– Обсудим вопрос женитьбы на семейном совете… Вези невесту на суд, то есть на смотрины…

К счастью для ректора Провинциальной магической академии, внутри сферы что-то забулькало, лица деда и отца слились в единое пятно, и связь вместе с изображением исчезла, оставляя ректора Тори в долгожданной тишине.

Немного поразмыслив, Амадор пришел к выводу, что все складывается не так уж и плохо. Местное средство связи совсем не магичит, а значит, с лером Кошмареком быстро переговорить не получится. Придется написать письмо, и можно выиграть неделю, а то и месяц. Даже если аптекарь с дочерью согласятся посетить поместье семейства Тори, невеста деду наверняка не понравится. А значит, есть шанс от брака отвертеться и самому выбрать жену. Перед мысленным взором ректора тут же возникло лицо адептки Комарек. Амадор мечтательно вздохнул, но взял себя в руки. Пока он не разберется с аптекарем, об Элиске и думать нечего. Зато потом… Все потом! А пока нужно действовать согласно плану: заручиться поддержкой деда, уговорить отца, главного подписанта договора, и избавиться от навязанной невесты. С Лиской же встречи нужно временно прекратить. Не до сантиментов. Ему еще предстоит вывести Провинциальную академию из тени и прославиться. А уже после можно подумать об ухаживаниях, поцелуях и даже жениться.

Амадор Тори кивнул невидимому собеседнику и принял судьбоносное решение: он будет держаться от студентки Комарек как можно дальше. А если не сможет держаться, то есть держать себя в руках, что ж… придется стать самым плохим ректором и временно выжить любимую адептку из академии. Главное при этом – выжить самому.

Глава 2. Коварный тип надменной наружности

Элиска Кошмарек, она же адептка Комарек

Когда несколько месяцев назад я поступила в Провинциальную магическую академию, то думала только об учебе. Я мечтала стать лучшим зельеваром на факультете и самой лучшей адепткой. И что же я имею теперь? Учусь на целителя магических животных – вредных, своенравных и строптивых, постоянно влипаю в истории и слыву самой плохой адепткой, благо только по поведению. А еще я влюбилась. И в кого? В собственного жениха, которого мне сосватал папенька. И ведь сама хотела разорвать помолвку, ибо роль безропотной домохозяйки не для меня. А теперь несусь на лекцию, словно на крыльях, потому что «Основы магии» ведет мой любимый ректор и по совместительству жених. Правда, Амадор еще не знает о том, что именно я и есть навязанная невеста, которую он видел лишь на портрете. Но у него все впереди.

Как обычно, я заняла первую парту, чтобы лучше слышать и видеть, чтобы ловить каждое слово, любоваться суровым профилем, белоснежными с лиловой прядью волосами, костюмом, который идеально сидел на высокой ректорской фигуре. И даже строгое выражение лица не портило общего вида. Все говорило о том, что свое сердце ректору Провинциальной академии я отдала не зря. А когда Амадор задал первый вопрос, подскочила со скамьи в надежде ответить первой. Увы, ректор мой порыв не оценил и вызвал отвечать Ханку Беде. Под смешки однокурсников я вернулась на место и нахмурилась. Э-э-э… а что, собственно говоря, происходит?

Ладно. Кошмареки без боя не сдаются! Когда услышала второй вопрос, вновь подняла руку. Но ректор опять спросил другого студента. Более того, Амадор делал вид, что меня не замечает. Но как же так? А прогулки до корпуса перед отбоем? А три поцелуя и четвертый в ожидании? А нежные взгляды?! И четыре съеденные коробочки мармеладных жучков и тараканов, которые ректор у меня умыкнул? Вот и оставляй жениха на выходные одного. Наверняка меня оклеветала Ханка, или магистр Болек нажаловался. А я что? Подумаешь, уронила на пол ценное зелье, так ведь я о ректоре в тот момент думала. Замечталась. И потом это было неделю назад. Нет, тут что-то другое…

Не стоит говорить, что после лекции настроение испортилось. Да что там настроение! Учеба не вызывала прежнего энтузиазма, аппетита тоже не было, хотя раньше за мной такого отродясь не водилось. А может, во всем виновата пришедшая на смену теплым денечкам унылая пора? Или подходящая к концу первая сессия, вымотавшая все нервы? Может, Амадор нервничает, что я не сдам? Так это он зря. По всем предметам у меня «зачеты», кроме курса молодого бойца, который ведет лер Дуб. Но, боюсь, смена ректорского отношения связана не с этим.

На перемене я целых три раза пыталась завязать разговор с Амадором, но ректор делал вид, что временно оглох и ослеп. А в обед и вовсе улизнул из столовой в компании профессора-провидца. Забыв про гордость, я решила прорваться в ректорский кабинет после занятий, но секретарь Пшемик Дергун с особым злорадством сообщил, что адептов велено без предварительной записи «не пущать», а адептку Комарек – особенно. Гордо покинув приемную, я направилась по делам, то есть бегать по спортивной арене под окрики наставника Райта. Потом ненадолго заскочила в библиотеку почитать «Бестиарий», затем помогла Вилке с лабораторной по зельеварению, взорвав одну колбу. А нечего мне с утра портить настроение. День пробежал, словно бешеный гиппогриф, вот уже на горизонте маячил отбой, а я отправилась убираться в зверинце. И все это время поведение Амадора не выходило из головы. А главное, я не понимала, как дальше себя вести с коварным типом надменной наружности, который прочно занял место в моем сердце. Может, я впервые в жизни влюбилась, а он!..

– Эх, и угораздило же меня поступить в Провинциальную магическую академию! Лучше бы поехала в пансион благородных магесс и крестиком вышивала, – сетовала я, сидя в окружении подопечных зверей: горгульи Матюши, альруна Крылатика, дракономопса и потто.

Не понимала, как так получилось, что я, избегая женихов, словно чумы, и катастрофически не веря в любовь, погрязла в этой самой любви по самые уши и нос.

– Я всего-то хотела стать лучшей студенткой, – всхлипнула я, а потто дружно закивали. – Ну и одним глазком посмотреть на выбранного папенькой с помощью магического шара жениха – местного ректора.

Горгулья поморщилась, и я была с ней полностью согласна: затея оказалась так себе.

– И ведь при первом взгляде он мне ни капельки не понравился, – продолжала ворчать, а хомяки громко фыркнули, явно сомневаясь в моих словах. – Правда-правда! – горячо возразила я, обращаясь к пушистым друзьям. – Чего стоят его придирки на первых лекциях. А два с половиной строгих выговора я ему никогда не прощу!

Дракономопс Зубаст грозно тявкнул, поддерживая меня.

Я же упивалась страданиями. Вспомнила, как сбежала из дома, поменявшись с сестрой местами. Валежка вместо меня отправилась в пансион, а я поехала на перевоспитание к тетушке Лижбет и заодно поступила в магическую академию, о которой давно мечтала. Поступила под другим именем, став Лиской Комарек. Потому что хотела как лучше, а получилось как всегда… Кошмар!

– И я ведь честно пыталась ему во всем признаться, – вздохнула я. – Например, сегодня. А как признаться, если он меня избегает? Как его отловить?!

– Ы-ы-ы… – раздалось над ухом мычание Матюши.

Горгулья задумалась, поскребла подбородок, а затем обняла меня и вжих… куда-то переместила.

После стремительного полета в компании Матюши я едва удержалась на ногах. Осмотревшись, поняла, что стою посредине чьей-то спальни. Горгулья затаилась в углу, прикинувшись вазой, а пред моими очами предстал ректор Тори собственной персоной и… в одном полотенце. На бедрах.

– Ой! – вскрикнула я, отводя взгляд от обнаженного ректорского торса.

Хотя посмотреть было на что: оказывается, у Амадора широкие плечи. А еще кубики – раз, два… четыре… Шесть?! Ниже смотреть уже было неприлично, и я поспешно отвела взгляд.

– Лиска? Что ты здесь делаешь?! – удивился Амадор, но, заметив горгулью, пробормотал: – Ясно. Сообщница доставила. И как ей удается преодолеть мои новые магические контуры?

– Матюша очень способная, – пролепетала я, а горгулья издала победный клич.

– Может, это и к лучшему, что ты здесь. Нам надо объясниться, – произнес Амадор и сделал решительный шаг.

Я затаила дыхание. Объясниться? Со мной? Сердце затрепетало, слезы тут же высохли. Неужели Амадор решил признаться в чувствах? Поэтому избегал меня сегодня. Смущался, бедненький. Вот как человека меняет любовь, а с первого взгляда и не подумаешь, что высокомерный маг высшей категории может быть робким.

– Ты наверняка слышала, что у меня есть невеста.

Я не то что слышала, но даже видела ее каждый раз, как подходила к зеркалу. Но об этом я сообщу Амадору чуть позже, а пока кивнула, скромно потупив взор. Ректор решил зайти издалека и принялся рассуждать о репутации, вскользь упомянул аптекаря, договор и неустойку. Я слушала его краем уха, а сама ждала, когда он упадет на одно колено и достанет кольцо. Э-э… Только неясно, откуда он его достанет, но уверена, это будет очень эффектно.

– …поэтому нам нужно расстаться, – вдруг произнес Амадор, завершив речь.

– С кем расстаться? – Я нахмурилась, не уловив ход его мыслей. – С вашей невестой?

– Пока с тобой. Я официально помолвлен и не имею права ухаживать за другой и давать тебе ложную надежду.

– Как же «расстаться»? Мы же толком еще не встречались! – возмутилась я.

– И это хорошо! Не успели наделать ошибок, – сообщил Амадор и поправил съезжавшее с бедер полотенце. – Сперва нужно разобраться с брачным договором и с невестой.

– А как же я? – всхлипнула я.

Беседа потекла в каком-то совершенно немыслимом русле.

– Ты пока учись, а я все решу. Позже мы начнем встречаться официально…

– Позже – это во втором семестре? – обрадовалась я, ведь до начала остался месяц.

– Думаю, летом. Или через год. Но лучше через два, когда я добьюсь здесь оглушительных результатов и покину академию, – предположил Амадор, а я сникла. – Да, лучше вернуться к ухаживаниям года через два, заодно и проверим чувства.

– А-а-а… – прохрипела я, пытаясь возразить, но от переизбытка этих самых чувств в горле запершило.

– А пока будем держаться друг от друга как можно дальше, – строго сообщил Амадор, надевая на лицо высокомерную маску. И кивнул на дверь, тем самым намекая, что разговор окончен. – Поверь, Лиска, это решение далось мне нелегко. Но другого выхода нет.

– Есть! Я и есть твоя…

Но в самый решающий момент, когда я была готова во всем признаться, Амадор в категоричной манере заявил:

– Так будет лучше для всех.

И он небрежно взмахнул рукой. Воздух вокруг меня заискрился, а я даже не успела толком порыдать на широкой ректорской груди. Нас с горгульей подняло магической волной и через распахнутую дверь вынесло на улицу. А там, минуя парк и крыши строений академии, буквально втолкнуло в раскрытое окно комнаты общежития.

Горгулья следовала за мной, но, застряв в оконной раме, засела на подоконнике. А я приземлилась на жесткий студенческий матрас и не сдержалась:

– Вот ведь Амад… Амдрованда пупырчатая! Мало того что не дал объясниться, так еще и бытовую магию применил!

Это хорошо, когда муж бытовой маг, можно нежелательных гостей с ветерком провожать, но пока что за дверь выставили меня. От обиды я громко всхлипнула, горгулья завыла, а соседка по комнате Вилка и ее подопечная змеелисица Полли оживились.

– Элиска, что с тобой случилось? – участливо спросила Вилария.

– Ректор со мной случился! – Я едва сдержала рыдания и… поведала подруге всю правду. И о своей влюбленности, и о подлоге – в том смысле, что я и есть та самая кошмарная невеста ректора, которую ему навязал отец.

– Ничего себе! То-то я смотрю, ты на вступительном экзамене маскировку применила. Это ж на какие жертвы люди идут, а он… Он еще пожалеет! А может, признаться ему, что ты и невеста – одно лицо?

– Я пыталась, но он даже не выслушал. А теперь принципиально не буду! – категорично заявила я. – Он меня за дверь на два года, а я откровенничать? И бегать за ним не стану!

– Это правильно, – Вилка кивнула, а Полли зафыркала в знак женской солидарности.

– Он еще сам за мной побегает! Назло ему стану самой первой раскрасавицей на курсе… – Задумавшись, поправилась: – Нет!

– И не надо, – согласилась Вилария, – таких красавиц у нас полный целительский факультет.

– Не на курсе и не на факультете! Во всей академии! – не сдавалась я.

Змеелисица прикрыла лапками глаза – то ли от восхищения моей решимостью, то ли от испуга за ректора.

– Боюсь, красотой его не проймешь, – скептически заявила Вилка. – Вон Ханка Беде какая красавица, а он ее не замечает.

Горгулья закивала и ударила себя в грудь кулаком, подтверждая, что первых красавиц академии ректор полностью игнорирует.

– А чем его проймешь? – поинтересовалась я.

– Он ценит знания, – задумалась Вилария, – усердие, высокий магический резерв.

– Вот с последним ему помочь не могу. Но в остальном – все про меня! Умная, усердная, аттестацию прошла, зачеты и экзамены сдала… почти все. Слушай, а может, опять сварганить какое-нибудь симпатическое зелье?

– Не стоит. С зельем ты уже пробовала, и тебя чуть не выгнали из академии, – напомнила мне Вилка, а Полли согласно пискнула. – Так сразу и не сообразишь, чем взять ректора. Тут нужно подумать…

Вилария полезла под кровать и достала чемодан с магическими штучками. Матюша с Полли вытянули шеи и с любопытством наблюдали за тем, как подруга извлекает какие-то подозрительные баночки и мешочки. Я же, сопя, уткнулась лицом в подушку. Эх, скольких женихов сама отвадила, а сейчас оказалась на их месте. Что же делать? Во всем признаться? Сдаться без боя? Пустить все на самотек? Придется собрать военный совет в доме тетушки Лижбет. Уверена, вместе мы что-нибудь придумаем.