Kitobni o'qish: «Теория и практика магического права»

Глава 1. О рыцарях, прекрасных дамах и защите прав потребителей.

Я бесцельно бродила по офису. Было пугающе тихо и пусто. Кажется, я тут в первый раз совсем одна. Можно сбежать домой, но ведь рабочий день еще не закончился!

Часы в приемной гулко пробили пять, и я с облегчением перевела дух. Я уже взяла сумку и подошла к двери, когда в нее забарабанили. Как можно не впустить клиента? Даже если принять его некому… Пришлось открывать.

На пороге стоял рыцарь в сверкающих доспехах.

Как романтично!..

К счастью, я не успела броситься рыцарю на шею, когда он со скрежетом откинул забрало, показывая незнакомое лицо.

– Здравствуйте! – прогудел он глухо, как из бочки. – Я к госпоже Громовой.

– А… ее нет, – растерянно призналась я.

– А когда будет? – не отставал железный истукан. – У меня срочное дело!

Першерон, тоже в полном доспехе, ждал его возле ближайшего фонарного столба, к нему же были аккуратно прислонены щит и копье.

– Извините, – развела руками я. – В ближайшие дни госпожа Громова вряд ли появится. Может, вы обратитесь к другому юристу?

– Нет! – рыцарь покачал головой, отчего железо противно заскрипело. Брр, может, ему подсказать, где купить смазку? – Ее посоветовал Поль.

– Поль? – я встрепенулась. – Поль де Лакруа?

– Именно, – рыцарь окинул меня внимательным взглядом. – Вы знаете Поля?

– Я его невеста, – покраснела я. – Алевтина Звонарева.

– Очень приятно, госпожа Звонарева. А я – Антуан де Моруа. – Он церемонно поклонился. – Ох, ты ж…

Он выругался сквозь зубы. Латы заклинило в пояснице – не разогнуться.

– Простите, – выдавил он. – Можно я войду?

Скрюченный рыцарь был жалок. Лицо побагровело то ли от стыда, то ли от неудобной позы.

– Проходите, – я посторонилась.

Не на пороге же ему с доспехом воевать!

Рыцарь кое-как забрался в дом. Стукнул, грюкнул, что-то там дернул… И наконец распрямился.

– Фух! – он с трудом стянул шлем, открыв стриженную «под горшок» голову.

Совсем молодой, на вид мой ровесник.

– Присаживайтесь, – вежливо сказала я, вспомнив о манерах.

– Хм, – скрежеща доспехами, он огляделся. – Спасибо, я постою.

Действительно, вряд ли легкие креслица выдержали бы его вес.

– Так что у вас за дело?

– Ну… – простоватая физиономия рыцаря залилась краской. – Это очень личное дело!

– И мне вы не расскажете?

– Извините, – сконфужено пробормотал он, опустив карие глаза долу, и повторил: – Очень личное дело!

– Госпожи Громовой нет! – повторила я, раздражаясь. – Я не знаю точно, когда она вернется.

И вернется ли вообще.

На лице рыцаря проступило такое глубокое разочарование, что я зачем-то добавила тихо:

– Извините.

– А… – он поскреб железной рукавицей в затылке. Интересно, ему не больно? – А можно ее как-то… ну, позвать? Письмом или еще как? Я заплачу!

– Можно попробовать, – сказала я неохотно. – Проходите в приемную.

Рыцарь разулыбался и благодарно склонил голову…

Честно говоря, сама не знаю, зачем я за это взялась.

Слабо верилось, что госпожа Громова вернется, пусть даже и ненадолго.

Хотя мало ли? Никаких распоряжений она не оставила…

Господин де Моруа продиктовал все нужные сведения и обещал явиться за ответом завтра.

Только заперев за ним дверь, я наконец сообразила. Куратор ведь не подписала мне практику! И характеристику не составила.

Я уселась прямо на пол и обхватила голову руками.

Нужно обязательно разыскать госпожу Громову!

Это просто безответственно, вот так все бросить!..

***

– Ну ты и заработалась! – приветствовала меня Блади, отрывая взгляд от модного журнала.

Я машинально взглянула на обложку. Судя по страхолюдине в белых обрывках, окропленных кровью, это издание не для людей.

Баньши валялась на кровати и прихлебывала что-то из бокала.

– Зато ты бездельничаешь за двоих! – огрызнулась я и, отвернувшись, принялась стягивать рабочее платье.

– М-да, – протянула Блади за моей спиной.

Послышалось шуршание, потом звон и еще какой-то странный звук.

Я наконец избавилась от туфель (какое блаженство!), разделась и набросила халат.

– Возьми! – Баньши чуть не силком впихнула мне в руку стакан с чем-то красным. И хмыкнула в ответ на мой взгляд: – Не бойся, томатный сок.

– Не только, – заметила я, понюхав.

– Не только, – согласилась она флегматично. – Пей! Тебе это сейчас лишним не будет.

Пожав плечами, я залпом выпила.

– А теперь – рассказывай! –Блади приглашающе похлопала по кровати рядом.

Я глубоко вздохнула – от выпитого как-то быстро зашумело в голове – и, плюхнувшись на покрывало, начала говорить…

– Да-а-а, – протянула Блади, когда я наконец умолкла. – Ну и страсти у вас!

Я только раздраженно дернула плечом.

Кому страсти, а кому проблемы.

Ну вот, например, идти мне завтра на работу или нет? Официально меня никто не отпускал, но что я там делать буду? Опять слоняться из угла в угол?

А если госпожа Громова не отреагирует на магограмму? Два года учебы псу под хвост, что ли?

Подруга, выслушав мою тираду на этот счет, сказала веско:

– Аль, ну ты что-то можешь поменять? Нет? Тогда прекрати! И вообще, пойдем лучше гулять!

Конечно, я пошла. А что мне еще оставалось?

***

Утром я еле доплелась до работы.

Вынула из сумки ключ, постояла на крыльце… Казалось, что вот сейчас открою – а там все по-прежнему. Стэн возится со своими бабочками, госпожа Громова что-то читает, на кухне свистит чайник. Так уютно, привычно и просто!

Но в офисе было тихо, пусто и как-то безжизненно. Кажется, даже запах изменился. Немного затхлости, старая бумага, пыль – так пахнет в домах, где давно никто не живет…

От безделья я взялась перечитывать комментарии к Семейному кодексу. Эх, уже два года прошло, а до сих пор не привыкну к разъяснениям типа «если взыскиваются алименты на сто и более мальков, суд определяет единую долю от заработка на их содержание». Это, конечно, касается только русалок, тритонов и прочих водных обитателей, но все равно звучит дико.

А чего стоит обязательное отобрание детенышей у некоторых особей в связи с опасностью их поедания матерью?!

Люди, конечно, тоже на всякое способны. Но этот мир не переставал меня удивлять…

Я так увлеклась, что чуть не пропустила почту.

– Чего так долго? – недовольно пропищала летучая мышь с ворохом писем в лапках. – У меня еще, между прочим, куча адресатов!

– Простите, заработалась, – повинилась я.

– Ладно, – смягчилась мышка-почтальон. – Вам заказное письмо. Распишитесь!

Получив росчерк в книге, она умчалась дальше, а я трясущимися руками вскрыла пухлый конверт.

Сверху лежало письмо, написанное собственноручно госпожой Громовой.

«Дорогая Алевтина! – начиналось оно. – Прежде всего, приношу извинения за то, что в столь драматической ситуации я совсем позабыла о своих обязательствах перед Вами.

Однако это еще не поздно исправить, и в конверте Вы найдете все необходимые бумаги для того, чтобы практика была Вам засчитана.

От себя добавлю. Вы проделали впечатляющую работу и доказали, что даже попаданка, вопреки предрассудкам, может быть девушкой смышленой и трудолюбивой.

Полагаю, столь упорный труд необходимо должным образом вознаградить.

Посему в этом конверте Вы найдете также доверенность на мой дом и офис. Распоряжайтесь ими по своему усмотрению. В частности, можете переселиться в мое бывшее жилище. Не вижу смысла в том, что оно будет пустовать.

Всего через несколько дней Вы получите диплом, а с ним и право вести гражданские дела в судах общей юрисдикции низшего звена. Официально Вы будете считаться моим полноправным помощником, что даст Вам определенные возможности.

В частности, лично вести дело господина де Моруа, если посчитаете возможным.

Однако для полноценной работы до завершения образования Вам, безусловно, придется сотрудничать с кем-нибудь из опытных поверенных, которые могли бы взять на себя ведение гражданских дел в апелляционной и кассационной инстанции, а также уголовные дела.

Разумеется, обо мне речь не идет.

Рекомендую моего давнего знакомого, господина Нюра. В силу обстоятельств он скоро приедет в город, и я дам ему знать о Вашей ситуации.

Увы, Стэнли едва ли захочет в дальнейшем работать с Вами, поэтому секретаря Вам также придется подыскать. Либо же справляться с его функциями самостоятельно.

И удачи Вам, Алевтина!»

Письмо я перечитала трижды, прежде чем смогла поверить, что это не сон.

Все перечисленные госпожой Громовой документы нашлись тут же. Она действительно оставляла мне дом и практику!

Просто голова кругом…

От перебирания бумаг меня отвлек грохот в дверь. Я бросила взгляд на часы. Ого, уже почти два! Наверное, это господин де Моруа.

Это действительно оказался рыцарь, правда, на этот раз в цивильной одежде. В скромном коричневом костюме он выглядел простым деревенским увальнем, напялившим все самое лучшее по случаю праздника.

– Получилось?! – выпалил он с порога, даже не поздоровавшись.

Я покачала головой.

– Что же делать? – простонал рыцарь так громко, что шествовавшая мимо дама оглянулась.

– Для начала – проходите! – велела я, стараясь подражать госпоже Громовой.

Он, тяжело переставляя ноги, поплелся за мной.

– Чая? Воды? – предложила я, усадив гостя в кресло.

Расположились мы в приемной – покуситься на кабинет куратора я не решилась.

Он только помотал головой и зажал ладони меж колен.

– В общем, – я опустила взгляд на свои ровно подпиленные ногти, вздохнула и проговорила быстро: – Понимаете, госпожа Громова вышла замуж и уехала. Она больше не будет практиковать. Но… в общем, я за нее!

– Вы?! – он смерил меня таким откровенно недоверчивым взглядом, что я оскорбилась.

Может, я еще недостаточно опытна, но с чего-то же надо начинать!

Хотя, если честно, от мысли о самостоятельной работе у меня тряслись поджилки.

– Вот, – сказала я сухо. – Смотрите!

И протянула ему доверенность госпожи Громовой.

– Не надо! – он отодвинул рукой официальную бумагу, едва взглянув на фирменный «радужный» бланк наивысшей защиты. – Я вам верю. Просто… Это очень личное дело!

– Вы уже об этом говорили, – напомнила я, убирая доверенность в ящик стола. – А я как помощник адвоката обязана сохранять тайну. Так что, если хотите…

Я не закончила фразу, предоставляя ему решать самому. В конце концов, не могу же я навязываться?

– Ладно, – решился он с таким тяжелым вздохом, что я стиснула зубы.

Неприятно быть вынужденной заменой.

– Тогда я вас слушаю, – произнесла я ровно. – В чем проблема?

Я почти надеялась, что вопрос господина де Моруа окажется вне моей компетенции.

– Понимаете, – рыцарь опустил глаза, стиснул кулаки и признался: – Мне изменила жена!

Сделав это сенсационное заявление, он умолк.

– Вы хотите расторгнуть брак? – предположила я, испытывая одновременно и облегчение, и разочарование. Совсем простенькое дело.

– А? Что? – он вскинулся, замотал головой. – Нет, нет!

Как будто боялся, что его разведут силком.

– Тогда чего вы хотите?

– Наказать ведьму!

– То есть жену? – уточнила я осторожно.

– Нет! – он саданул кулаком по коленке. – Я хочу наказать ведьму, которая продала мне тот пояс верности!

– А… – протянула я. На более осмысленные комментарии меня не хватило. – Давайте по порядку. Вы купили пояс верности. Так?

– Да!

В голове замелькали ужасные картинки из учебника. По-моему, эти орудия издевательства над женщинами изготавливали кузнецы.

– И купили его почему-то у ведьмы? Зачем?

– Ну… – рыцарь похлопал длинными ресницами. – Это мой первый поход. Товарищи посоветовали мне… чтобы ничего такого…

Я тут же вообразила, как Поль засовывает меня в этакую консервную банку, и чуть не завопила от ужаса.

Хорошо, что наш брак ненастоящий! И вообще, пока не поздно передумать…

– А жену жалко, – тем временем простодушно говорил рыцарь. – Ей же неудобно, бедной. Вот я и купил не простой пояс, а зачарованный. Он как обычный, только к жене даже прикоснуться никто не может. То есть… – Он вздохнул. – Так мне обещали!

Я немного повеселела. Оказывается, все не так страшно.

– А на самом деле?

– Адель изменила мне с моим братом! – отчеканил он, глядя прямо мне в глаза.

– Извините, – я смущенно отвела взгляд.

– Да что уж тут, – он махнул рукой. – Но я хочу, чтобы эта ведьма за все ответила!

– А документы у вас какие-нибудь есть? – уточнила я. – Договор купли-продажи, гарантийный талон?

– Вот! – он протянул мне листки.

Так, все верно.

«Одна сторона продает, а другая покупает потребительское изделие «пояс верности»… Характеристики товара. Гарантия.

– Вы же понимаете, что суд будет… неприятный? – я вопросительно подняла взгляд от бумаг. – Придется допрашивать вашу жену, вызывать свидетелей.

Он сжал кулаки.

– Понимаю, – и сглотнул судорожно, так, что кадык прокатился яблоком. – Я люблю Адель. Я бы ее простил, но этот пояс… в общем, он меня не пускает!

– В каком смысле? – уточнила я осторожно.

– В том самом! – рыцарь покраснел. – Адама пустил, а меня – нет!

И такая детская обида прозвучала в его голосе, что мне пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

Тьфу! Наверно, это нервное. Первый клиент все же.

– Ясно, – я сделала деловой вид и зашуршала договором. – Значит, продажа товара ненадлежащего качества. Хм, а к той ведьме вы обращались?

– Само собой! – он обреченно махнул рукой. – Первым делом. Только без толку!

Рыцарь подписал договор, внес задаток и отбыл.

А я сидела, обхватив голову руками, и смотрела на пачку документов.

Мне было страшно. До одури страшно. Вдруг не справлюсь?! Упущу какие-то детали, растеряюсь в суде, не смогу правильно построить допрос?

Но госпожи Громовой больше рядом нет. Придется выкручиваться самой.

Я заварила себе чая, глубоко вздохнула… и села работать.

К счастью, больше в тот день посетителей не было.

Никогда бы не поверила, что мне будет так не хватать госпожи Громовой!

А еще я скучала по Стэну, но об этом даже думать было больно.

Наконец я закончила с иском и, трижды все перепроверив, запечатала в конверт.

Отправила бумаги в суд и, поколебавшись, отослала еще две магограммы.

Только адрес Стэна я не могла указать даже приблизительно. Так что писала «на деревню дедушке». Оставалось надеяться на магию.

***

Баньши меня ждала. Она сосредоточенно красила ногти, зато на столе уже остывал ужин.

– Ты какая-то странная сегодня, – заметила Блади, накладывая финальные мазки. От усердия она высунула язык. – Тихая. Что-то случилось?

– Ага, – я бросила на кровать сумку и, дернув заколку, распустила волосы. – Знаешь, сегодня…

И я рассказала ей все. Наверное, мне просто надо было выговориться.

Я говорила, помогая себе жестами, захлебывалась словами. И с каждым словом мне становилось легче.

Баньши слушала меня, растопырив пальцы, чтобы не смазать лак.

– Ну, дела-а-а, – протянула она и покачала головой. – И что теперь?

Я пожала плечами и дернула себя за упавшую на глаза прядь.

– Глупо ведь отказываться!

– Согласна, – кивнула она, разглядывая меня с каким-то нехорошим интересом. – А как же Поль?

– А что Поль? – не поняла я и заглянула в стоящую на столе кастрюльку.

М-м-м, тушеная говядина!

– Ты теперь можешь обойтись без него, – глубокомысленно заметила Блади, и я чуть не села мимо стула.

– А-а-а? – только и выдавила я.

– Ты же выходишь за него по расчету, – напомнила подруга и захрустела огурцом.

– Ну, – я растерялась. – Наверное.

Как-то об этом моменте я подзабыла…

– Так может, передумаешь? – коварно предложила Блади, переключаясь на морковку. – Раз твоя куратор так расщедрилась, ты и без него не пропадешь.

Вспомнился Поль. Его светлые глаза, внимательный взгляд, скупая улыбка…

И тот наш разговор. Я просто не могла его обмануть. Ведь для Поля это было правда важно!

– Не-а! – я замотала головой. – Я за него выйду!

– Ну, как хочешь, – она усмехалась и отчего-то выглядела довольной…

***

А утром на крыльце офиса меня ждал сюрприз.

– Привет, – тихо сказала я. – Что ты тут делаешь?

Глупее вопроса не придумаешь!

– Тебя жду, – объяснил очевидное Поль и шагнул вперед. Бережно обнял и сказал мне в макушку: – Знаешь, я соскучился.

– И я.

Я быстро отстранилась и предложила неловко:

– Зайдешь?

– Извини, я спешу. Завтра у тебя вручение диплома?

– Ага. В три.

Слова с трудом выдавливались из перехваченного волнением горла.

– Я буду. – Пообещал он просто. – До завтра.

Поклонился – и растаял в утреннем тумане.

А я, постояв с минуту на крыльце, сунула ключ в замок. Попыталась повернуть – и обмерла. Дверь открыта!

Первая паническая мысль: «Грабители!»

Вторая: «Стэн!»

Я влетела в дом и, вихрем промчавшись по коридору, ворвалась в приемную.

Шторы задернуты, а дверь кабинета распахнута!

Страха не было, только злость.

По пути я прихватила с полки тяжелый томик УК, шагнула через порог и замерла, уставившись на нахального гостя, который восседал в кресле госпожи Громовой.

И с трудом удержалась, чтобы не завопить во весь голос.

Темнокожий человечек (ростом мне по пояс, не больше!) водрузил ноги на стол. Щурясь от удовольствия, он дымил трубкой.

В кабинете странно пахло – не привычными сигаретами, а чем-то таким… таким… слов не подберу. Дымом, вишней, копченостями?

Вел незваный гость себя по-хозяйски: опустил жалюзи, выставил стакан и бутылку, даже разулся – грязные ботинки притулились у кресла.

А еще у него что-то странное было с левой рукой. Как будто она не выросла до конца. Или усохла?

Я поспешно отвела взгляд.

– Кто вы такой и что здесь делаете?

– Обживаюсь, – спокойно ответствовал карлик, приоткрыв один глаз, и выпустил несколько колечек дыма. – Я – Нюр.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить.

– То есть… – начала я осторожно.

– Ага, – он кивнул и насмешливо покосился на меня. – Я – твой новый компаньон, девочка!

– Как вы сюда попали? – поинтересовалась я, пропустив «девочку» мимо ушей.

– Да легко! – он вновь затянулся и поудобнее переложил ноги. – Цверг я или нет?

Я прикусила губу. Гномы – известные мастера, им управиться с замком раз плюнуть. Но ему, наверное, неудобно? Или вторая рука слушается, хоть и странно выглядит?

В любом случае, это было нагло и бесцеремонно!

– Надо сделать ключ, – продолжил Нюр флегматично. – Дай пока свой, я сниму оттиск.

– Ну, знаете! – я повесила на вешалку сумку и плюхнулась в кресло. Не стоять же перед ним, как провинившаяся школьница! – С чего вы взяли, что я соглашусь с вами работать?

– А у тебя нет выбора, – хмыкнул карлик. – Ты – всего-то юрист второй категории и помощник Громовой. Так что договариваться, девочка, я должен не с тобой.

Ужасно хотелось ответить что-то резкое.

Но я сдержалась, памятуя уроки куратора: сложила руки на груди и улыбнулась.

– На вашем месте я бы не торопилась с такими заявлениями, – заметила я спокойно. – Госпожа Громова оставила мне доверенность на дом и практику. Так что договариваться вы должны именно со мной. И я пока не вижу причин согласиться.

Карлик даже распахнул глаза… и вдруг широко улыбнулся.

– Браво, девочка! – он поднял большой палец. – Вот теперь я вижу, что Белла не сглупила. Ты не растерялась, молодец. Значит, сработаемся.

Убрал трубку, спрыгнул на пол и легко поклонился, прижав к груди искалеченную руку.

– Меня зовут Нюр, сын Бавура, сына Фундина. Счастлив познакомиться с тобой, иномирянка.

Так меня называли редко, чаще доводилось слышать презрительное «попаданка».

Что оставалось делать? Встать и представиться в ответ:

– Я – Алевтина Звонарёва. Рада знакомству.

Карлик ухмыльнулся, понимая, что это всего лишь дань вежливости.

Обмен любезностями прервал стук в дверь. Принесли почту – магограмму, заказное письмо, несколько рекламных буклетов и парочку газет.

Первым делом я схватилась за магограмму.

«Надеюсь, Нюр понравился. Удачи! Громова»

Я отложила весточку от куратора с некоторой досадой.

Цверг мне совсем не понравился, но что делать? В одном госпожа Громова права: сама я не смогу. И отказываться от ее щедрого предложения тоже глупо.

Так что придется как-то уживаться…

Я вздохнула. Сколько раз мне уже пришлось «уживаться» за последние два года!

На заказном письме красовался штемпель суда. Из конверта выпала повестка.

Я пробежала ее глазами. Так, гражданское дело де Моруа, судья Бобров, завтра в двадцать три тридцать…

Во сколько?! Перечитала еще раз. Все верно: в половине двенадцатого ночи.

– Что там?

Хрипловатый голос цверга за спиной заставил меня подскочить.

Я обернулась и от неожиданности сказала чистую правду:

– Повестка в суд. Но почему-то заседание ночью!

Нюр стоял в нескольких шагах от меня – там, куда почти не попадал дневной свет.

Совсем забыла, цверги же не любят солнца.

– А, Бобров, наверное? – равнодушно спросил Нюр, вновь берясь за трубку.

Такая странная штука – темно-красная, с филигранно вырезанным черепом… Брр.

– Да, – кивнула я, ошарашенная его догадливостью. – А откуда вы знаете?

– Так он же уникум. Неужели не сталкивалась?

Я помотала головой.

– Он призрак, – объяснил цверг, затягиваясь.

– Судья-призрак?! – не поверила я.

– Призрак судьи! – поправил Нюр и наставительно поднял палец. – Это разные вещи. Бобров был судьей лет сорок и даже умер в заседании, представляешь? Сердце.

Меня передернуло. Бедняга! Да и другие участники того процесса тоже. Наверное, мало приятного, когда кто-то умирает у тебя на глазах. Или они наоборот позлорадствовали?

– Такой зверь был! Прямо вгрызался в любое дело. – Продолжил карлик, выпуская клубы ароматного дыма. – Настоящий Бобер!

– И что дальше? – поинтересовалась я, кашлянув.

Вроде бы приятный запах (даже неожиданно!), а все равно голова кругом и в горле першит.

– Стал призраком, – пожал плечами цверг. – Он очень просил председателя оставить его на любимой работе. Тот согласился. Где еще найдешь такого трудоголика? Вот и судействует дальше.

– Ясно, – откашлявшись, выдавила я уныло.

Мое первое дело оказалось не просто неприятным. Оно еще и попало к сумасшедшему судье! А как иначе назвать психа, который согласится «вариться» в этом даже после смерти?

– Ладно, не дрейфь! – изрек Нюр с легкой насмешкой. – Справишься, куда ты денешься?

Деваться и правда было некуда.

– Так что, работаем? – осведомился карлик серьезно.

– Да! – я кивнула, остро скучая по госпоже Громовой и Стэну.

Может, им так и лучше, а вот мне точно нет.

Хоть это и эгоистично.

– Тогда пойдем разбираться с делами! – жизнерадостно предложил Нюр.

– Пойдем, – согласилась я уныло и поплелась за ним…

***

Следующим утром Блади потащила меня гулять по городу.

Мы бродили по уже наизусть вызубренным улочкам и скверам, и я вдруг поняла, что в глубине души давно смирилась, что никогда не вернусь домой. Обзавелась друзьями, коллегами, кучей всяких мелочей. Вросла в этот мир и пустила корни…

Меня переполняла странная светлая грусть. Сколько всего ушло безвозвратно, и еще очень многое изменится в ближайшие дни.

Больше не будет в моей жизни чаепитий на кухне со Стэном, и строгого голоса госпожи Громовой, и привычных лиц сокурсников. Кое-кто из них останется, конечно, но далеко не все.

На носу диплом и свадьба, а я слабо представляла себя замужней женщиной. Даже если это чистая формальность.

Моя жизнь снова поменялась, и опять нужно к этому привыкать…

Потом были суматошные сборы, попытки второпях накраситься и пришить пуговицу, которая, как всегда, оторвалась в самый последний момент.

Блади со мной не пошла, отговорившись срочными делами. Подозреваю, что на самом деле причина крылась в ее нежелании портить праздник («Смотрите, это же баньши, какой ужас!»), но настаивать я не стала.

Влетела в ворота института… и едва не споткнулась, увидев Поля с букетом розовых лилий.

– Привет, – пролепетала я.

– Здравствуй, – чуть улыбнулся он и шагнул ко мне. – Это тебе.

И коснулся губами щеки.

– Спасибо, – покраснев, я приняла букет, держа его аккуратно, чтобы не испачкать пыльцой блузку.

От одуряюще сладкого аромата кружилась голова и подкашивались коленки. Или это от того, как уверенно Поль взял меня за руку?

– Не волнуйся, – шепнул он. – Они просто любопытные.

– Любопытные? – не поняла я, с трудом выныривая из суматошных мыслей. – О чем ты?..

И осеклась. На нас смотрели со всех сторон: с интересом, иронией, весельем, даже с ненавистью.

– Ой, – наткнувшись на яростный взгляд какой-то хищной красотки, я споткнулась и не загремела на землю только благодаря Полю.

– Осторожно, Аля, – рыцарь обхватил меня за талию.

Красотка, кажется, зашипела.

– Все уже знают, да? – тихо спросила я.

Он пожал плечами.

– Теперь нет смысла скрывать.

М-да, роман с преподавателем совсем не такая классная штука, как пишут в книгах…

Дальше все происходило предсказуемо. Наверное, церемонии одинаковы во всех мирах: сцена, торжественные выступления, гимны.

От любопытных взглядов чесалась спина, солнце припекало, рука Поля источала тепло, речи звенели в ушах комариным писком…

– Алевтина Звонарева! – наконец назвали меня.

На негнущихся ногах я одолела ступеньки, взяла диплом и пожала протянутую руку.

Ректор мне улыбнулся. Лучшим студентам он вручал дипломы лично.

– Поздравляю, будущая леди де Лакруа!

– Спасибо, – совершенно растерявшись, пролепетала я.

Мамочки, я что, правда теперь буду леди?! Ужас какой…

Шагнула с помоста – и очутилась в крепких объятиях Поля.

– Поздравляю, Аля! – просто сказал он.

– Спасибо.

Я запрокинула голову, глядя в его серые глаза.

Ладно. Леди так леди. Справлюсь!

***

Мы с Полем сидели в кафе, где лакомились чем-то похожим на клубничное мороженое и болтали о пустяках.

Заговаривать о чем-то серьезном не хотелось. И думать тоже. Только слушать, улыбаться и смотреть на Поля…

– Который час? – спохватилась я, когда вдруг стемнело.

Светильники не горели, и только искорки светляков расцвечивали сумрак.

– Половина десятого, – тут же сообщил рыцарь, кивнув на часовую башню неподалеку.

– Ой! – я вскочила, заметалась. – Извини, я опаздываю! У меня же суд! Совсем забыла!

Странное дело: так волновалась из-за первого самостоятельного заседания, а тут совсем из головы вылетело!

– Ночью? – с иронией уточнил рыцарь, но тоже поднялся. – Пойдем, я тебя провожу.

– Ага, – рассеянно кивнула я, ища запропастившуюся сумочку. Там же диплом!

Поль вздохнул (что-то вроде «дитя ты непутевое!»), поднял с травы мои вещи, расплатился по счету и крепко взял меня за руку.

– Так что там у тебя за дело? – спросил он как бы невзначай. – И почему ночью?

– Дело твоего приятеля, – объяснила я. – Де Моруа. А ночью, потому что судья – призрак! Ну, так говорят.

– Интересно, – заметил он. – Расскажешь?

Я кивнула…

Слушал Поль внимательно, а когда я упомянула, в чем проблема де Моруа, фыркнул.

– Что? – не поняла я. – Ты не знал, что ли?

– Не знал, – он пожал плечами. – Он просто спросил, не знаю ли я хорошего юриста.

– Ой! – я даже остановилась. – Так я, получается, разболтала адвокатскую тайну?

Поль усмехнулся, но тут же посерьезнел и поднял правую руку.

– Клянусь своей рыцарской честью, что никому не расскажу! Веришь?

Я кивнула, а он продолжил:

– Говоришь, де Моруа надел на жену пояс верности?

– Ну да, – я фыркнула, потом с подозрением покосилась на него. – Надеюсь, ты такого делать не будешь?

Одно только его движение, и я каким-то непостижимым образом оказалась близко-близко. Только пискнула испуганно и успела отставить в сторону букет.

– Аля, – произнес Поль серьезно, глядя мне в лицо, – я давно не мальчик вроде де Моруа. И знаю, что удерживать женщину нужно не поясом верности. Над Антуаном подшутили друзья, а он принял все за чистую монету. Понимаешь?

– Понимаю, – прошептала я вдруг пересохшими губами.

Близость рыцаря будоражила кровь.

– Пойдем, – чуточку хрипловато сказал Поль. – Или ты все-таки опоздаешь.

И в голосе его прозвучало… обещание?

***

За оставшиеся до суда пару часов я успела переодеться, настроиться на рабочий лад и даже немного успокоиться. Хотя насчет спокойствия – это я загнула, в действительности меня пробрал мандраж.

Когда я подходила к суду, коленки позорно дрожали, а ладони повлажнели.

– Здравствуйте, господин де Моруа! – поприветствовала я рыцаря, ожидающего у входа.

– Здравствуйте, госпожа Звонарева, – отозвался он мрачно, – это моя жена, Адель де Моруа. Адель, позволь представить тебе госпожу Звонареву, нареченную невесту Поля де Лакруа.

– Поля? – прелестная девушка рядом с моим клиентом подняла тонкую бровь. – Неужели де Лакруа окрутили? Что ж, очень приятно познакомиться.

М-да, неудивительно, что де Моруа боялся измены жены! Рядом с ней он смотрелся бледно. Не красавица и чудовище, конечно, но принцесса и слуга точно.

Рыцарь нахмурился. Кажется, прямолинейность супруги ему не понравилась.

– И мне очень приятно! – ответила я, призвав на помощь воспоминания о непрошибаемой госпоже Громовой.

Светлый образ куратора помог – я немного приободрилась и принялась инструктировать клиента…

Зал суда, освещенный лишь бледным светом луны, выглядел странно и дико.

А записями тут как пользоваться? Документы изучать?

Из-за темноты я не могла даже разглядеть противоположную сторону.

Ясно только, что ведьма с поэтическим именем Лилит явилась одна.

Свидетелей, как и положено, в первое заседание не вызывали, а орган защиты прав потребителей явиться не соизволил.

Темноту в зале внезапно разогнало яркое сияние. Голубовато-белый мертвенный свет высеребрил лица, сделав их похожими на маски в греческом театре.

От этого полуночного судилища вдруг повеяло такой жутью, что по спине пробежал холодок, а от тихого «кхе-кхе» я чуть не подскочила до потолка.

Не заседание, а фильм ужасов.

– Всем встать, суд идет! – произнес стандартную фразу словно соткавшийся из теней мужчина в черном.

Строго говоря, суд уже пришел: в центре высветилась призрачная фигура.

Судья зорко оглядел всех из-под кустистых седых бровей. Под взглядом этих ярко-синих глаз хотелось спрятаться под стол, и я с трудом пересилила это желание.

– Слушается гражданское дело по иску рыцаря Антуана де Моруа к ведьме Лилит. Третье лицо, заинтересованное в исходе спора, – Аделаида де Моруа. Третье лицо, не заинтересованное в исходе спора, – орган защиты прав потребителей. Дело слушается с участием судьи Боброва при секретаре Теренсе. Секретарь, доложите явку сторон.

При ближайшем рассмотрении секретарь оказался приятным мужчиной – с длинными темными волосами, забранными в небрежный хвост, насмешливыми глазами и сардонической складкой губ.

Эфемерный свет и заглядывающая в окошко полная луна придавали ему что-то дикое, демоническое…

– В судебное заседание явились стороны, – произнес секретарь неожиданно приятным голосом. – А также третье лицо Аделаида де Моруа. Орган защиты прав потребителей в заседание не явился, хоть и был уведомлен надлежащим образом. О причинах неявки третье лицо суду не сообщило. Фиксация процесса производится звукозаписывающим заклятием «Демон звука».

Он коснулся каких-то знаков на столешнице, засветившихся алым.