Kitobni o'qish: «Социальная структура и социальный капитал населения Красноярского края»

Предисловие

В последние годы исследование социального капитала в контексте формирования социальной структуры населения всё больше привлекает внимание социологов – как зарубежных, так и отечественных. Как известно, существуют различные подходы к пониманию категории «социальный капитал», к выделению его структуры. При этом большинство отечественных и зарубежных авторов, на наш взгляд, справедливо связывают данную проблематику с анализом социальной структуры общества. Между тем применительно к регионам Восточной Сибири, таким значимым в социальном-экономическом и социокультурном плане, как Красноярский край, подобный анализ приобретает ещё и особое прикладное значение.

В исследовании мы опирались на подходы зарубежных и отечественных авторов, что нашло своё отражение в тексте монографии, использованных индикаторах и результатах конкретных эмпирических исследований¹. Важную методологическую роль в данном исследовании играет разработанный доктором философских наук, профессором, членом-корреспондентом РАН Н.И. Лапиным социокультурный подход,² а также концепции и методы многомерного анализа социального расслоения российского общества, разработанные доктором социологических наук, профессором Л.А. Беляевой.³ Подобные подходы, по нашему мнению, являются адекватными для социологического изучения социального капитала в контексте формирования социальной структуры населения региона, рассматриваемого как специфический социокультурный феномен.

В исследовании также использованы эвристические возможности методики для социологического изучения ориентаций респондентов на ценностные переживания, созданной нами в рамках постнеклассической социологии.⁴

Опрос населения осуществлен методом формализованного интервью по месту жительства респондентов – 48 вопросов (включая методику для изучения ориентаций на ценностные переживания, состоящую из 34 шкал). Опрос производился в доверительной домашней обстановке у респондентов в 28 населенных пунктах Красноярского края. Выборка: стратифицированная, многоступенчатая, районированная, квотная, репрезентированная по полу, возрасту и уровню образования, случайная на этапе отбора респондентов. Её репрезентативность обеспечивается соблюдением пропорций между населением, проживающим в населенных пунктах различного типа (районы крупного города, средние и малые города и сельские населенные пункты), половозрастной и образовательной структуры взрослого населения Красноярского края. Объем выборки составил 1250 человек. Полученные данные обрабатывались с помощью пакета прикладных программ SPSS с использованием факторного, кластерного и корреляционного анализа.

Кроме того, было проведено глубинное интервью с 50 жителями г. Красноярска, посвящённое представлениям респондентов о социальной структуре региона, её элементах и своей социальной принадлежности.

Авторы искренне признательны преподавателям, студентам, аспирантам Отделения социологии и общественных связей Института педагогики, психологии, социологии Сибирского федерального университета, коллегам из других городов России, благодаря участию и при помощи которых было проведено это исследовании и написана книга.

1. Социальный капитал населения региона и его социологический анализ

1.1. Теоретико-методологические подходы к социологическому изучению социального капитала и соответствующие методические средства

Изучению феномена «социальный капитал» посвящено большое число социологических публикаций как в России, так и за рубежом, авторы которых зачастую придерживаются различных точек зрения. В современной научной литературе существует множество определений социального капитала. Как известно, понятие «социальный капитал» было введено в научный оборот П. Бурдье, по мнению которого этот феномен включает два элемента:

− социальные отношения, дающие индивидам доступ к ресурсам, которые являются собственностью других индивидов;

− количество и качество данных ресурсов.⁵

Это своего рода социальное пространство, поля которого выступают местом борьбы индивидов за более привилегированное положение на том или ином поле (экономическом, политическом, культурном и т.п.). Соответственно, господство индивида в социальном пространстве предопределяется способностями индивида, определяющих размер социального капитала, который выступает средством доступа индивидов к различным ресурсам.

Другой известный зарубежный исследователь социального капитала, Дж. Коулман, рассматривает социальный капитал с учётом трёх его элементов: владельца социального капитала, его источников и ресурсов⁶. Как характеризует его подход Г.А. Цветкова, «социальный капитал – это ресурсы социальных отношений и сетей отношений, облегчающих действия индивидуумов за счёт формирования взаимного доверия, определения взаимных обязанностей и ожиданий, формулирования и внедрения социальных норм, создания ассоциаций и т.п.»⁷

Согласно мнению Дж. Коулмена «Сущность социального капитала (свойство, присущее большинству форм социального капитала, отличающее его от других форм капитала) заключается в его выражении в качестве общественного блага: актор или акторы, создающие социальный капитал, обычно получают только малую его часть. А это приводит к недостаточному инвестированию в социальный капитал»⁸. Довольно подробно зарубежные подходы к трактовке понятия «социальный капитал» проанализированы в ряде работ отечественных авторов, в частности, Л.В. Стрельниковой,⁹ Т.Ю. Сидориной¹⁰ и др.

В данной монографии мы обратимся к весьма распространённому подходу, когда социальный капитал трактуется достаточно широко в качестве совокупности ресурсов, которыми обладает человек для реализации своих социальных интересов. Но независимо от конкретного определения социального капитала важно отметить его функции.

По мнению отечественного исследователя Л.И. Полищука, социальный капитал оказывает значительное воздействие на качество общественных услуг – образования, здравоохранения, на психическое и физическое здоровье населения, общественную безопасность, качество жизни и, наконец (но не в последнюю очередь), на качество институтов и государственного управления, но может воздействовать и на экономические результаты. Автор выделяет два канала воздействия социального капитала на социальные процессы: горизонтальный – в этом случае речь идёт о том, что социальный капитал позволяет сэкономить транзакционные издержки в частном секторе и в повседневном общении людей друг с другом. Попросту говоря, бизнес удобней вести, если люди доверяют друг другу. Кроме того, социальный капитал является предпосылкой для самоорганизации людей в целях решения общественных проблем без участия государства. Суть вертикального канала состоит в том, что социальный капитал позволяет добиться должной подотчётности органов власти и таким образом повысить качество государственного управления. Это важнейшая функция социального капитала, ее значение очень ярко проявилось в наших исследованиях¹¹.

Нельзя не отметить и типологию социального капитала. «Чаще других говорят о различиях между так называемым открытым социальным капиталом (не очень точный перевод выражения «bridging social capital»)и закрытым социальным капиталом (известным как «bonding social capital» – от слова bond – узы, обруч). Открытый социальный капитал является предпосылкой создания широких общественных коалиций. Для его возникновения необходимо доверие не только близким, не только членам своей семьи, хорошим знакомым, надежным друзьям, но и обществу, людям вообще. Говорят, что в таких случаях велик радиус доверия. Кроме того, в обществе должны широко разделяться одни и те же нормы и ценности и действовать так называемая универсальная мораль, когда вы относитесь к людям, вне зависимости от того, близки они вам или нет, примерно с одними и теми же мерками. То, что хорошо или плохо в отношении близких и друзей, должно быть хорошо или плохо в отношении окружающих вообще. Такой социальный капитал способствует возникновению широких общественных коалиций, которые в литературе иногда называют «группами Патнэма». В противоположность открытому закрытый социальный капитал (то, что называется «bonding» – обруч, ограничивающий социальный капитал) опирается на ограниченную мораль. Это означает, что вы с различными моральными мерками относитесь к близким и чужим вам людям. Радиус доверия в таком случае невелик и способен поддержать возникновение узких групп интересов, которые иногда называются «группами Олсона». Наконец, мы выделяем как особую разновидность социального капитала то, что в литературе обычно называют гражданской культурой, чувство сопричастности к общественным делам и личной ответственности за положение дел в обществе»¹².

На наш взгляд, важно различать социальный капитал индивидуальный и общественный, т.е., социальный капитал индивидов, социальных групп, общностей и т.п. В нашей монографии мы будем рассматривать социальный капитал различных социальных групп, составляющих социальную структуру региона (социально-территориальной общности) Красноярский край.

Вместе с тем трудно не согласиться с мнением Джудит Л. Твигг , что «операционализация и измерение социального капитала – задача сложная в любом контексте. Даже между учёными, пытающимися приложить концепцию социального капитала к странам Запада, где она зародилась и приобрела наибольшую значимость, возникают серьёзные разногласия и противоречия. Приложить же эту концепцию к России – значит вступить на «минное поле», таящее в себе ещё более коварные ловушки интеллектуального и практического свойства. Применимость понятия «социальный капитал», как оно определяется сегодня в западной научной литературе, по отношению к незападному обществу далеко не очевидна».¹³ Однако эти возражения «…не следует толковать как запретительные. Скорее они призваны служить напоминанием о необходимости строгого методологического подхода и осторожности в интерпретации результатов. Концепция полезности социального капитала исходит из посылки, что наличие между индивидами, группами и сообществами отношений, благоприятствующих доверию и облегчающих взаимодействие, может способствовать физическому и психическому здоровью, политическому благополучию и экономическому процветанию общества. И теоретически резонно предположить, что эта посылка может оказаться для России справедливой в той же мере, что и для любой другой страны мира»¹⁴.

Неслучайно в отечественной социологии за последние годы проведён ряд глубоких исследований, посвящённых тем или иным аспектам социального капитала. Так, на материалах, полученных в ходе опроса в Санкт-Петербурге осуществлялась проверка гипотезы о влиянии социального капитала на здоровье индивида с помощью статистического аппарата общих линейных моделей (General Linear Models – GLM, Univariate Analysis of Variance) в исследовании, проведённом Н.Л. Русиновой, Л.В. Пановой, В.В. Сафроновым¹⁵. Проанализировано влияние на эффективность ТСЖ специфических для данного типа организаций форм социального капитала на материалах гг. Москвы и Перми¹⁶. В отечественной социологии также сформировалась традиция изучения социального капитала в контексте социальной структуры общества, в том числе как одного из факторов формирования социального неравенства. Известные российские социологи М.К. Горшков¹⁷, А.Н. Красилова¹⁸, Н.Е. Тихонова, О.И. Шкаратан¹⁹ и другие учёные рассматривают социальный капитал во взаимосвязи с социальным неравенством. В частности, трудно не согласиться с мнением Н.Е. Тихоновой, согласно которому социальный капитал представляет собой «включенность в систему отношений (родственных, дружеских, земляческих и т.д.), которая обеспечивает доступ к ресурсам других акторов (или более эффективное использование собственных ресурсов с их помощью), способствующую наращиванию совокупного капитала и, как следствие этого, – углублению неравенства в обществе»²⁰.

С учётом сказанного научная проблема, на решение которой направлен проект, может быть сформулирована, с одной стороны, в онтологическом плане как противоречие между необходимостью формирования в России в целом и её регионах в частности устойчивой и динамичной социальной структуры общества, включающей в себя значительную долю экономически активного среднего класса, а также развитие социального капитала в регионе как одного из важнейших условий успешного реформирования страны и её сохранения в качестве устойчивой социокультурной общности, с одной стороны. И с другой – несоответствием этому существующей социальной структуры, в том числе состояния среднего класса, а также степени развития социального капитала. В гносеологическом аспекте данная проблема выступает как отсутствие достоверной, научно обоснованной и сопоставимой информации о социальной структуре, уровне развития социального капитала и основных социокультурных характеристиках и процессах в Красноярском крае, которые могли бы служить основой для принятия эффективных управленческих решений в развитии и реформировании данного региона.

Актуальность проблемы исследования для современной социологии определяется следующими обстоятельствами. Прежде всего это крайний недостаток достоверной социологической информации о Красноярском крае (за исключением данных государственной статистики, которые, как известно, страдают известной неполнотой и не всегда адекватно отражают социальные процессы), полученной по сопоставимым методикам, признанным российским экспертным сообществом. Кроме того, результаты исследования, проведённого нами в 2010 г., показали, что социальная структура Красноярского края весьма специфична, ярко выраженными особенностями обладает и средний класс в регионе²¹. В частности, средний класс (а также примыкающие к нему более высокие социальные слои) здесь в значительной степени формируется за счёт лиц, не имеющих высшего образования, не причастных к предпринимательской деятельности, однако занятых на крупных акционированных промышленных предприятиях, в том числе с государственным участием, а также в органах государственной власти. Кроме того, с помощью методики кластерного анализа, предложенной Л.А. Беляевой, нами выявлена несколько иная социальная стратификация в Красноярском крае, нежели в других регионах России. Причины такой ситуации требуют дополнительных исследований²². В развитии социального капитала в данном регионе также был обнаружен ряд существенных трудностей, эффективное преодоление которых невозможно без их специального глубокого изучения.

В основе методологии данного исследования лежит разработанный Н.И. Лапиным социокультурный подход,²³ а также концепции и методы многомерного анализа социального расслоения российского общества, созданные Л.А. Беляевой²⁴. Кроме того, наряду с подходами, выраженными в цитированных выше работах зарубежных и отечественных авторов, в исследовании использованы эвристические возможности методики для социологического изучения ориентаций респондентов на ценностные переживания, созданной нами в рамках постнеклассической социологии.²⁵ Существование различных точек зрения относительно понимания феномена «социальный капитал» предопределяет наличие разных способов его измерения. Мы разделяем подход, сформулированный Д.Л. Твигг, в соответствии с которым «…допустимо включить в исследование любые возможные индикаторы социального капитала и факторы, способствующие его развитию. В конечном итоге это позволяет получить более универсальный и надёжный инструмент для сравнительного измерения»²⁶.

В данном исследовании используется также методологическая модель минимального универсума, основанная на постнеклассическом диатропическом подходе, что позволило, в частности, подобно западной «социологии эмоций», обратиться к данной сфере массового сознания. Однако мы анализировали ориентации респондентов на ценностные переживания, прежде в зарубежной социологии никем не изучавшиеся.

В соответствии с этой моделью в любой системе можно выделить три иерархических субстанциональных уровня: вещественно-энергетический (применительно к социуму это социальные общности), функционально-организационный (социальные институты и организации) и информационный (от массового сознания и массового бессознательного, социальные нормы и ценности, средства массовой информации и т.п.). В инструментарий исследования нами были включены индикаторы, отражающие состояние социального капитала на любом из трёх уровней, каждый из которых будет описан в соответствующем разделе. При этом на информационном уровне были выделены рациональные и эмоциональные составляющие социального капитала, причём такие его элементы, как ориентации на ценностные переживания в силу своей значимости будут описаны в отдельном параграфе работы.