Kitobni o'qish: «Неоднозначность обстоятельств»

Глава 1. Внутри и снаружи

Лера проснулась в 6 утра. Рассвело. Из кровати через окно виднелось безучастное и бесстрастное голубое небо и четыре тоненьких веточки яблони. Сквозь сплошную зеленую листву проглядывались желтые пятна. Так странно, в детстве казалось, что деревья желтеют в октябре, не раньше. Теперь замечаешь первые признаки осени уже в начале августа. Интересно, с чем это связано? Ведь дети замечают гораздо больше вокруг себя в процессе изучения мира. Дети…

Лера тяжело вздохнула и села на кровати. Вот уже больше месяца, просыпаясь одна, она мысленно желала хорошего дня своей одинокой подруге за окном, которая символизировала для нее неизменное торжество жизни. Многие деревья в округе давно пали жертвой людей, но не яблоня. Она продолжала цвести и плодоносить ежегодно, словно на зло всему миру.

Лето подходило к своему логическому завершению. И несмотря на то, что всё вокруг еще было пропитано летними красками, в воздухе витал запах приближающейся осени. Дни стали короче, и даже когда ртутный столбик показывал уверенные 25 градусов по Цельсию, хотелось укутаться в уютную кофту, спрятаться от изменившегося ветра.

Погружённая в свои мысли девушка сделала легкую зарядку, накинула любимое шелковое домашнее платье цвета молочного шоколада и направилась на кухню. Нестерпимо хотелось жареных вареников. Лера на секунду даже всерьез задумалась о том, что в доме есть все ингредиенты для приготовления. Но лень и здравый смысл убедили её ограничиться сэндвичами с тунцом, сельдереем, огурцом и вареным яйцом, что звучало не менее заманчиво. Улыбнувшись от предвкушения отличного завтрака, девушка достала из холодильника необходимые продукты.

Леру уверенно можно назвать красивой. Её длинные золотистые волнистые волосы немного не доставали до талии. Глубоко посаженные большие зелено-карие глаза обрамлены короткими, но пушистыми ресницами, по лицу игриво рассыпаны веснушки. Изогнутые галочкой восходящие брови придавали лицу слегка удивленный и наивный вид.

Улыбаясь своим мыслям, она тихонько напевала, и её приятный нежный голос звонко разливался по кухне, наполняя помещение теплом весеннего солнца.

Раздался звук отпирающейся входной двери. Лера замерла в ступоре, и буквально через несколько секунд на кухне появился Олег, пришёл как ни в чем не бывало.

– Доброе утро, крошка, – он слегка приобнял ее, поцеловал в щеку и подошел к раковине. Так просто, как будто это не первый их разговор за последние несколько недель.

– Что ты здесь забыл? – Лера ошарашено смотрела на своего почти бывшего мужа.

– Я здесь живу. Поставь, пожалуйста, кофе на меня тоже. Сегодня двойная смена.

Будто в бреду, озадаченная его поведением, Лера включила кофеварку. Олег по-хозяйски осмотрел продукты на столе, кивнул и начал собирать сэндвичи.

– Олег, что происходит?

– Мы торопимся с разводом. Вот что происходит.

Он подошел к ней вплотную и заглянул в глаза. Лера ощутила едва уловимый парфюм. Древесный глубокий запах кипариса и сандалового дерева с легкими нотками табака.

– Брось детка, – небрежно произнес Олег, – мы столько лет вместе. Одна короткая глупая интрижка не сможет разрушить то, что между нами.

Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок, чтобы их взгляды встретились. Её удивленные зелёно-карие и его изумрудные смеющиеся глаза. Как мог этот мужчина обнимать своими крепкими нежными руками другую? Как могли эти губы, говорящие ей о любви, покрывать поцелуями плечи той рыжей вертихвостки? Кровь прилила к щекам Леры.

– Если хочешь, мы можем развестись. Если тебе так будет спокойней. Но расходиться смысла нет. Я бросил Киру. Мне ни она, ни ее отродье не нужны.

Лера с силой оттолкнула Олега. Как он смеет! Как он смеет говорить ей такие вещи! Он ведь даже не понимает, в чем настоящая причина их развода!

Мужчина коротко кивнул, допил кофе одним глотком, подмигнул ей и бросил на прощанье: «Ты еще передумаешь».

Лера бессильно села на стул и зарыдала. Через пару минут ее телефон зазвонил. На экране высветилось: «Мия».

Вытерев слезы, девушка ответила на звонок:

– Привет, Мия.

– Привет, ты не сильно занята?

– Совсем не занята, а что?

– Приезжай ко мне! Поболтаем, вина выпьем. Мне сегодня как-то особенно одиноко.

– Хорошо, сбрось мне адрес в телеге¹.

– Жду тебя!

Лера окинула себя скептическим взглядом и начала собираться. На простую посиделку с вином она решила не наряжаться и выбрала простой удобный наряд: бежевые брюки, базовая молочная футболка и нежно розовый пиджак. И улыбнулась пришедшей в голову аналогии с клубничным мороженым. Волосы перехватила лентой в небрежный, но эффектный хвост, подвела глаза и вышла к ожидающему такси.

Вообще-то у Леры была машина. Совместно нажитое имущество, на котором теперь разъезжает Олег. Лера качнула головой. На нее нахлынули воспоминания месячной давности, когда она вернулась домой с ужасной новостью. Десять лет из совместных пятнадцати она пыталась забеременеть, но последнее обследование поставило окончательную точку в этом вопросе. Совершенно уничтоженная в тот день она вернулась домой в надежде получить поддержку. И что же ее там ждало? Предательство. Подлое предательство с большой буквы П и никак иначе. Но человек способен пережить практически всё. Брат настоял на психотерапии, которая и правда ей помогает, хотя работы, конечно, еще очень много. Но как минимум, там Лера познакомилась со своей новой подругой Ритой, а та, в свою очередь, познакомила её с Мией. И теперь они втроем проводят довольно много времени вместе, находясь в тесном кругу взаимной поддержки и своего рода групповой терапии.

Хотя они общались втроем уже почти месяц, в гостях у Мии Лера еще не была. По указанному в сообщении адресу находился частный дом за высоким забором, полностью покрытым зеленью. Лера внимательно всмотрелась в зелень, ожидая увидеть любимый всеми и ненавидимый ею плющ. Но забор представлял из себя красивое грамотное сплетение жимолости, декоративной вьющейся розы и глицинии. Задумчивое любование прервал низкий бархатистый голос Мии:

– Вижу, что тебе нравится.

– О, да! Моя ботаническая душа наслаждается картиной. Ты сама придумала или нанимала ландшафтного дизайнера?

– Вообще-то эту идею я позаимствовала у бабушки, а уж кто ей подсказал я без понятия. Проходи на веранду. Твоё кресло с покрывалом. Я сейчас вынесу вино и закуску, – Мия улыбнулась и махнула во двор.

Мия невысокая, ниже Леры. Её нельзя назвать красавицей, но есть что-то в её внешности притягательное. Несколько выпирающий острый подбородок, греческий нос, растрепанные каштановые волосы с рваной челкой. Из-за опущенных внешних уголков карих глаз она выглядела немного грустной и загадочной. Впрочем, для Леры она казалась загадкой по ряду других причин. Выйдя из задумчивого оцепенения, девушка направилась за хозяйкой дома.

Внутри участка всё выглядело не менее впечатляюще. Красивый одноэтажный дом, одна стена которого состояла полностью из панорамных окон. Лера не была архитектором, так что не сильно понимала, как вся эта красота держится, но вероятно, были там и несущие конструкции, а не только окна и дверь. Впечатлило ее другое – то, что внутри двора казалось будто вокруг ничего не существует. За высоким забором не ощущалось никакой другой жизни. Будто она попала в какой-то сказочный лесной мир. В одной части двора – разнообразные, но прекрасно сочетающиеся между собой деревья; в другой части – кустарники и палисадник; по всему участку шла красивая ухоженная каменная тропинка. Фонарики, аккуратный газон, садовые качели. Напротив веранды метрах в 50 от дома небольшой пруд с живыми рыбками и кувшинками. Лера замерла в восхищении и почувствовала легкий укол зависти. Деревянная веранда тоже словно сбежала из ее мечты. Два ротанговых кресла со стёганными подушками и плетёный кофейный столик в одном углу, деревянный диванчик с меховым покрывалом и подушками в другом. По периметру веранды под потолком -желтые огоньки гирлянд.

Мия вышла из дома с вином, тарелкой сыра и двумя бокалами.

– Рассказывай, что тебя так расстроило, – сказала она и начала разливать вино.

– Расстроило?

– Ты хлюпала носом, когда я позвонила.

– Ах, это. Олег пришёл. Ввалился в квартиру как ни в чем не бывало. Разглагольствовал на тему того, что мы можем развестись, но все равно быть вместе. Что он ушёл от любовницы и любит меня, понимаешь, да? Любит он.

– То есть он реально не понимает, почему ты хочешь развода?

– Нет! Дело ведь не столько в интрижке, сколько в его предательстве!

– Ну да. Мало того, что завёл роман на стороне. Так еще и вывалил на тебя всё это в момент, когда была наиболее уязвима, когда итак готова была умереть и всё такое.

– Именно! – Лера осушила бокал.

– Эй, подруга, мне не жалко, конечно, но ты бы лучше насладилась вкусом. Это ведь “Kurni” Marche Rosso. Я утащила его из бабушкины запасов. Оно дорогущее.

Лера посмотрела, как Мия наливает второй бокал вина почти чёрного цвета, и попробовала насладиться. Она почувствовала приятный пряный насыщенный аромат спелых фруктов с оттенками кожи и табака. Почему-то вспомнился медовый месяц на побережье Италии.

– О чем задумалась?

– Вкусно. Напомнило мне отпуск в Италии.

– Ну, насколько я могу судить вино Итальянское, так что ничего удивительного. Если верить интернету, когда оно немного постоит открытое, мы должны почувствовать оттенки кофе Мокко, чёрных оливок, сосны, подлеска и мела, – Мия многозначительно посмотрела на собеседницу.

– Это звучит довольно странно. Я не хочу чувствовать вкус подлеска и мела.

– Между прочим, выпускают всего 5000 бутылок в год. Так что можешь проникнуться моментом.

Лера почувствовала себя несколько неловко. Мия заметила это и сразу же добавила:

– Эй, я вообще не разбираюсь в вине, ладно? Вино и вино, приятное на вкус. Бабушка хранит около 10 бутылок на какой-то там особый случай. Я просто пришла к ней взять вещи отвезти в больницу и не удержалась. Нет у меня никакого особо случая. Бесит просто. Всё бесит: и она, и вино ее дурацкое. А одной пить не хотелось, вот и позвала тебя.

– Почему бесит?

– Да она такая, – Мия неопределенно взмахнула руками, – я даже не знаю, как это объяснить. Всё детство помню в её жизни было так много всего важного. Буквально что угодно важнее меня. А тусовки на заднем дворе – я вообще молчу. Все эти великовозрастные творческие инфантильные мужчины и женщины с явными признаками нарциссизма и алкоголизма. А некоторые из них совсем не стеснялись приставать ко мне в нежном возрасте. Помню один ухажёр около сорока активно доказывал мне, что зрелый мужчина может многое мне дать. Мне тогда едва исполнилось пятнадцать.

– Какая жесть. А бабушка твоя что?

– Она взбесилась, конечно.

– Правильно. Надеюсь, его больше не звали.

– Что? А, нет. Она из-за меня взбесилась. Она этого хмыря охмуряла типа несколько месяцев, а я посмела перетянуть одеяло внимания на себя.

– Что, прости? – Лера ошарашено смотрела на Мию. Та расхохоталась.

– Всё время забываю, что такое отношение может удивить. Да моя бабушка она вся в этой ситуации. Такая она женщина, ничего не попишешь.

Некоторое время девушки сидели молча. Лера прервала молчание:

– Значит, у тебя совсем не ладится в любви?

– Неа. Совсем не складывается. То одно, то другое. Сейчас, проходя терапию по совету Риты, я начала понимать, что дело не во мне. Ну то есть не совсем во мне. Не во мне как в человеке, как в женщине, а во мне, которая не верит, что ее могут полюбить, которая выбирает неправильных парней.

– А ты, если абстрагироваться от того, насколько ты достойна, какого мужчину видишь рядом?

– Это сложный вопрос.

– Ну не внешне, а, например, три основных черты.

– Веселый, умный, разделяющий мои интересы.

– Звучит не так уж и сложно.

– Ох, Лера. Это только звучит так. Пойди найди мужчину, разбирающегося в творчестве, да так чтоб и внешне нравился, и семью не хотел, а меня хотел.

– А что не так с семьей? – Лера нахмурилась.

– Да всё не так. Я не хочу выходить замуж, категорически не хочу детей. Я знаю, что для тебя это больной вопрос, но я вот этого всего не хочу. Мне нравится жить для себя. Я только-только вхожу во вкус.

– Ну, когда-нибудь захочешь обязательно.

– Я так не думаю, – ответила Мия резко. – Не всем это нужно. Наверное, это единственное, в чем мы с бабушкой похожи. Я тоже категорически не хочу жить для кого-то.

– Семья – это ведь не только жить для кого-то. Это прежде всего твои самые близкие люди и поддержка.

– Мужья приходят и уходят. Иногда забирая с собой нажитое тобой. Ты вон 10 лет прожила в браке, а тебе вонзили нож в спину. И что хорошего в такой семье?

Мия осеклась.

– Я понимаю, что ты это сгоряча сказала, без желания обидеть. Но мне все равно неприятно.

– Извини, Лер. Давай не будем возвращаться к этой теме? Хотя бы пока не сможем обсуждать ее без обид.

– Хорошо.

Но как они не пытались, беседа не клеилась, и уже через полчаса, найдя предлог, Лера отправилась домой.

Вечером она сидела в своем любимом кресле реклайнере молочного цвета при свете несколько старомодного торшера, укрывшись пледом в клетку в коричневых тонах, и перечитывала Толкиена. И вдруг пришла неожиданная мысль о том, что она всегда хотела завести собаку, но Олег каждый раз отвергал эту идею. И теперь самое время воплотить ее в жизнь. Но зная о своей импульсивной стороне в стрессовые периоды, девушка дала себе два месяца на раздумья, чтобы это не стало простой компенсацией. Засыпала в этот вечер она в тёплых мечтах о покупке четвероного друга.

– Это непременно должен быть золотистый ретривер.

На следующий день Лера проснулась около полудня, лениво потянулась, улыбнулась солнцу, заглядывающему в окно и решила позвать на прогулку Риту. Тем более они жили в соседних домах.

Рита согласилась, так как всё равно собиралась с дочерью на улицу. При встрече Лера в который раз отметила, насколько Рита высокая. И хотя при взгляде на нее не возникало никаких особенных ассоциаций, Лере она нравилась. Почти чёрные миндалевидные округлые глаза с нависшими веками; узкий, но довольно крупный нос, прямоугольное усталое лицо, субтильное телосложение и длинные музыкальные пальцы, тонкие русые волосы в каре. Всё это в совокупности делало Риту в своем роде привлекательной. Так во всяком случае думала Лера.

– Знаешь, ты могла бы быть моделью, – поделилась она своими мыслями.

– Пф, брось, какая из меня модель? Ты лицо мое видела? – отреагировала Рита.

– А каким должно быть лицо модели?

– Красивым, я полагаю.

– Красота – это очень субъективное понятие. Если ты чувствуешь себя красивой, значит так оно и есть.

– Ну, как ты можешь заметить, я себя красивой не считаю и забудем об этом.

Лера с тоской посмотрела на спящую в коляске малышку Арину, похожую на маленького кудрявого ангелочка.

– Сколько ей?

– 2 года. Еще год и надо будет либо возвращаться на работу, либо что-то еще придумывать.

– Ты не любишь свою работу?

– Ты что ли любишь?

– Вообще-то да, знаешь. Занимаюсь именно тем, о чем всю жизнь мечтала. И прямо сейчас участвую в одном конкурсе. Если выиграю его, то получу достаточно крупный проект.

– Достаточный для чего?

– В смысле?

– Ты сказала: «достаточно крупный проект».

– Это просто фигура речи.

– Мммм. Может, и не просто. Я с этой терапией, дневниками настроения и прочей атрибутикой начала задумываться над вещами, которые раньше тоже считала простыми. И похоже, всё в нашей жизни совсем не так просто, как кажется.

– Ох, не сказала бы, что моя жизнь простая, – Лера еще раз взглянула на Арину.

– А кому легко?

– У тебя отдушина есть.

– Материнство – это не вечеринка. Порой бывает абсолютно невыносимо. Вот ребенок, когда начинает истерить – это вообще вышак. У меня в эти моменты глаза кровью заливает, хочется просто защищаться от этого ада, ухожу на кухню пропсиховаться. Детский ор он специально максимально неприятный, чтобы его невозможно было проигнорировать, природой заложено. Я и сама не очень стабильна, а как Арина начнёт орать, так хоть вешайся.

– Ну, не все же дети орут.

– Все. Не бывает детей, которые настолько идеальны, что их мать как бабочка порхает и ни о чем не думает. Если тебе кто о таком говорит – врут. А груз ответственности? Если с ребёнком что случится – это же просто кошмар. Круглосуточный кошмар каждой матери. А если ребенок плохо ест, плохо спит или плохо вес набирает? Если болеет – это вообще чума. Ты ходишь как тигр в клетке, не находишь себе места, сделать ничего не можешь, а этот маленький беспомощный комочек рассчитывает на тебя. Ты физически реально его единственный шанс на выживание.

– Да, это сложно, тут не поспоришь. Я как-то не думала в таком ключе.

– И главное, как бы ты ни старалась, ты никогда не сможешь защитить своего ребенка от всего мира, тебе придётся отпустить его в этот адский котёл. Ты можешь только подарить ему достаточно любви и надежный тыл и надеяться, что с ним всё будет хорошо. Но даже самые «успешные» матери не защищены от форс-мажоров и личного выбора своих детей. Потому что как бы ни было стрёмно это признавать – ребенок, он ведь не ты, не твой второй шанс – это совершенно новый человек. Ты привела его в эту жизнь, но он не является твоей собственностью и ничего тебе не должен. Никогда.

– Долженствование – это вообще отдельная тема. По-хорошему тебе никто не должен ничего, как и ты, впрочем. Если мы не говорим о каких-то конкретных юридически обоснованных долгах, конечно. Ты каждый день делаешь миллионы выборов, но ни один из них не обоснован долгом. Только твоим личным выбором, даже когда кажется, что его у тебя нет.

– Ну, есть еще обязательства, которые ты берёшь на себя. Например, рожая ребенка и оставляя его у себя, автоматически берёшь на себя обязательства по его содержанию, воспитанию и уходу.

– Это все равно твой выбор каждый день. Каждый день, каждую минуты ты принимаешь решение не уйти. Не проговариваешь, но это выбор.

– Мммм. Ты, Лера, точно ландшафтный дизайнер? Тебе бы в политику.

– В ландшафтном дизайне нужно быть убедительной не меньше, чем в политике, поверь мне.

Лера звонко рассмеялась, ее веселое расположение духа передалось и Рите. Та заулыбалась, и ее лицо полностью преобразилось. Из незапоминающегося обычного превратилось в открытое, располагающее и очень живое.

– Если окажется, что ты такая же маньячка чистоты, как я, то это может стать началом отличной дружбы, – Рита усмехнулась.

– Я мою полы каждый день и закидываю в стирку вещи сразу после возвращения с улицы.

– А кухонные полотенца гладишь?

– Безусловно! Это моя любимая часть наведения порядка.

Рита присвистнула и шутливо оглядела Леру с ног до головы:

– Эй, где ты была всю мою жизнь? Теперь в моем окружении есть как минимум один человек, который не будет считать меня чокнутой.

– Это если не считать, что у тебя действительно есть психическое заболевание?

– Притормози! Только сами чокнутые могут шутить о своём сумасшествии. На первый раз прощаю, но впредь будь аккуратна. Я могу тебе навредить, у меня и справка есть.

Лера на секунду замерла, но поняв, что Рита шутит, снова заливисто засмеялась. Эта прогулка определено ее встряхнула.

Несколько дней Лера прорабатывала свой конкурсный проект и читала любимых авторов. Жизнь шла спокойно и размеренно. В пятницу утром ей позвонила обеспокоенная Мия:

– Привет, ты давно с Ритой общалась?

– Да буквально пару дней назад, а что?

– Сегодня хотела позвать ее в гости с утра, но она не выходит на связь. Переживаю. Ты ведь живешь где-то рядом, можешь ее проведать?

– Да, конечно, сейчас дойду – отпишусь тебе.

Одеваясь на улицу, Лера безуспешно пыталась дозвониться до подруги.

Рита открыла дверь не сразу. Грязные нечесаные волосы, странного вида пижама, совершенно потрёпанный бледный вид. Картина тревожная. Рита молча ушла в свою комнату, легла на кровать и уставилась в потолок. Сопоставив факты, Лера поняла, что у девушки скорее всего депрессивный эпизод, и отправилась искать Арину.

Девочка играла на полу в детской, от нее плохо пахло. Лера искупала Арину, покормила, поиграла, почитала сказку перед сном и уложила спать. После чего снова подошла к Рите со стаканом воды:

– Когда ты последний раз ела?

– Не знаю.

– Вот попей воды, я сейчас что-нибудь приготовлю.

– Я не хочу.

– Пей сама или я насильно в тебя волью.

Рита безучастно посмотрела на воду и также безучастно опустошила стакан.

– Я сделаю что-нибудь полезное, но диетическое. Вдруг ты уже пару дней не ешь.

– Делай, что хочешь.

Лера покачала головой и отправилась на кухню. Неизвестно, сколько по времени протянется депрессия. А на Марка, мужа Риты, судя по всему надежды мало. Девушка приготовила легкий куриный суп, картофельное пюре с котлетами и овощной салат. Убедилась, что для малышки Арины также есть достаточное количество еды, и вернулась в комнату с тарелкой супа.

– Поешь, пожалуйста.

– Что ты пристала ко мне?

– Поешь, и я отстану, обещаю.

Рита раздраженно села на кровати, вяло взяла ложку и начала есть.

– Когда Марк возвращается с работы?

– Вечером.

– Во сколько?

– Какая разница?

– Я посижу с Ариной, но не могу все время следить за ней, понимаешь? У меня есть свои дела. Но я не брошу ее с тобой, пока ты в таком состоянии. Я хочу убедиться, что ребенок будет в безопасности.

– Около 6.

– Хорошо.

Рита доела и вернулась в прежнее положение. Почти сразу после этого проснулась Арина. Лера посмотрела на часы. Ей нужно побыть здесь буквально пару часов. Она вернулась в детскую, переодела малышку, покормила ее и отнесла в комнату играть. Около 6 вечера домой вернулся Марк. В отличие от Риты, его внешность оказалась довольно примечательной. Глубоко и широко посаженные светло-карие глаза, густые низкие прямые брови, квадратный подбородок с несколько выпирающей вперед нижней челюстью, высокий лоб, черные растрепанные волосы и небольшая борода с усами. Зайдя домой, он с порога бросил на пол сумку с инструментами. Коридор наполнил запах его парфюма: ель, мускус, дуб. Простой, но яркий.

Лера встретила его с девочкой на руках:

– Привет, я – Лера, подруга Риты. Она, наверное, говорила обо мне?

– Может быть. Где она?

– В спальне.

– Почему наша дочь у тебя на руках?

– Потому что я сегодня весь день за ней ухаживаю. Ты видел, в каком Рита состоянии? У нее депрессивный эпизод! И я так понимаю, что не первый день. Она в таком состоянии опасна и для себя, и для малышки. О чем ты вообще думал, оставляя их наедине?

– Слушай, ты кто такая вообще? Твоего мнения тут никто не спрашивал. Мне вообще-то работать надо. А она наверняка опять перестала принимать свои таблетки, вот ее и колбасит.

– Колбасит?

– Пострадает херней пару дней и успокоится.

– Марк, ты отдаёшь себе отчёт, что у твоей жены психическое заболевание? Это не блажь, ей нужна медицинская помощь. Ты как муж можешь связаться с ее психотерапевтом. Может быть, ей надо подобрать другую дозировку или таблетки. Она не стала бы саботировать лечение, не сейчас.

– Ты ведь ничего о ней не знаешь, да? Сколько вы знакомы? Месяц, максимум два. Или и того меньше. Я с ней вместе уже 10 лет. И хлебнул нормально дерьма. И мы всегда справлялись, и сейчас разберёмся без твоего вмешательства.

– Но сейчас у вас ребенок!

– У нас ребенок уже два года. И как ты можешь заметить, все живы.

– Одного раза вполне достаточно. Ваш ребенок уже ходит! А если бы окно было открыто и малышка выпала? Или если она на кухню пойдет? Там плита, ножи. В ванной бытовая химия. В коридоре ключи, монеты, батарейки. В вашем доме совсем не безопасно для такой крохи, если она остаётся без присмотра!

– Слушай, спасибо, что присмотрела за мелкой. Но тебе уже пора. Мы разберёмся сами.

Марк жестом указал на дверь, взял Арину на руки и еще раз кивнул на выход.

Лера вышла из подъезда в ярости, позвонила Мие и коротко описала ситуацию. Та в свою очередь пригласила приехать и выпить вина.

Лера, посмотрев на время, отметила, что сегодня поработать уже не удастся и вызвала такси.

Через открытую калитку было видно Мию, сидящую на веранде и смотрящую куда-то вдаль.

– Так, а у тебя что случилось? – сразу уловила настроение Лера.

Она присела на соседнее кресло, по-хозяйски налила вина и поймала себя на мысли, что сегодня как мамочка помогает девушкам справиться с их проблемами. Эта мысль показалась ей забавной.

– Полин Васильна, бабка моя, права. Я – бездарность, посредственность. Чем я занимаюсь? Чем вообще собираюсь на жизнь зарабатывать? Вот скажи, думаешь, я смогу зарабатывать картинами? Нет, конечно, это шанс один на миллион. И то – сегодня ты знаменит, завтра ты – никто. А я не то что бы прям имею что сказать миру. Концептуальное высоко интеллектуальное. Стоило заняться чем-то другим.

– Знаешь, если творить – это то, чем ты живешь и дышишь, ты не должна сдаваться только потому, что кому-то не нравится. Мне кажется, тебе надо выстроить здоровые границы с твоей бабушкой. Высказать ей всё. Обозначить темы, которые не стоит затрагивать. Поговорить по душам.

– Это невозможно.

– Да брось, не может она быть настолько твердолобой. Надо попробовать.

– Ты не поняла. Это невозможно. Сегодня утром она умерла.