Kitobni o'qish: «Тайна Безмолвного Леса. Связь с Замирьем»

Пролог

Миры бывают разные. Иногда Вселенная ограничивается лишь одной скорлупой.

Вначале забрезжил зелёный свет. Сквозь маленькую дырочку – очень яркий и непривычный для крошечных глазок. Мир вокруг хрустел и раскачивался, а свет становился всё интенсивнее.

Наконец, появилась трещина прямо впереди. Ещё один удар, и зелёный свет залил всё пространство вокруг.

Вот она – свобода! Дышать полной грудью, своими лёгкими. Видеть своими глазами. Да какие виды видеть! Куда ни глянь – всё зелено, кругом деревья – сплошное природное умиротворение.

Захотелось растянуть губы. Первая улыбка.

Так Лирри Паппет появилась на свет.

***

Как известно, скорость зарождения жизни и эволюции, а также роста и развития в разных Вселенных – разная.

Так, в новорождённой Вселенной всё происходило в тысячи раз быстрее, чем на Земле. Эволюция этого мира началась и полностью завершилась за несколько дней.

Одхран Бизер обронил черенок лианы и несколько семян семенного папоротника, которые были нужны ему для определённого ритуала. А растения создали целую колонию и породили новый мир из ничего. Вначале папоротники стали интенсивно эволюционировать, появились первые семенные растения, а затем и цветковые. Они развивались, и следующим крупным ароморфозом стало появление первых человекоподобных растений.

Теперь здесь обитали разумные деревья – энты. Энты считаются существами мудрыми, но откуда же им взять свою мудрость, если они не исследуют окружающий мир?

Ипокатастина и Хабиту были молодой и амбициозной парой путешественников-мирологов. Они передвигались по их комнатной Вселенной и изучали то, что находится вокруг них. Однажды они наткнулись на странный для них предмет.

– Хабиту, иди сюда, я нашла что-то интересное.

– Что это?

– Не знаю. Это не похоже на растение. Запиши где-нибудь: «Предмет обладает овальной формой. Поверхность гладкая. Содержит в себе ряд неорганических и органических веществ. Целостность объекта не нарушена». Или нарушена? Погоди, тут какая-то трещина.

Ипокатастина и Хабиту медленно со скрипом нагнулись, чтобы рассмотреть получше. Округлый предмет вдруг начал раскачиваться и трещать.

– Оно живое? – спросил Хабиту.

– Похоже на то.

И тут целостность объекта окончательно нарушилась. Оболочка развалилась на две части: верхняя отлетела куда-то в кусты, а в нижней сидело какое-то существо зелёного цвета.

– Да это же детёныш!

– Но это не растение.

– Тогда кто же это?

– Не знаю, но думаю, что мы должны пока присмотреть за ним, пока не объявится его мама.

– Да, верно. А то мало ли, проголодается. Или наша хищная Ротангдиофония её съест.

Парочка взяла малышку на руки и понесла в свою обитель. Так Лирри Паппет обрела свой новый дом.

Глава I

Майк сидел на берегу и смотрел вдаль, на заходящее солнце. Ему было очень тоскливо, хоть он и сам себе отказывался в этом признаться. Молодой вервольф думал о том, какой он всё-таки неудачник. С этой секунды он решил быть волком-одиночкой и никем другим. А что? Многие чёрные оборотни становились потом отшельниками и охотились в одиночку. Тёмные волки никогда не сбивались в стаи и не образовывали кланов. Решено: он будет волком-отшельником. Майк уже с воодушевлением представлял, как в страхе разбегаются мирные жители, услышав его завывания.

Вервольфу стало так весело, что он схватил камень и зашвырнул его как можно дальше в воду. Поднялась морская пена, и большая волна окатила мальчика с ног до головы.

– Чёртовы сирены, – процедил он сквозь зубы. Инцидент окончательно испортил ему настроение.

– Вообще-то не сирены, а русалки. Сирены не обитают в солёных водах, – сказал кто-то совсем рядом.

Майк не обернулся. Он знал кто это. Лулианна – выскочка королевских кровей. Зубрила и… девчонка! Вот кого ему сейчас хотелось меньше всего видеть.

– Без тебя разберусь, Лулу, шла бы ты…

– А я к тебе. Наши заметили, что ты пропал, и отправили на поиски.

– На по-оиски, – протянул оборотень. – Больно нужно вам меня искать. Что, анекдоты закончились, а посмеяться хочется?

Повисло недолгое молчание. Лулу раздумывала, что ответить, чтобы не разозлить Майка ещё больше, а заодно давала время тому остыть.

Солнце уже почти полностью опустилось за горизонт, и теперь от него по кругу разбегались красные полосы, обагряя пляж. Вода, песок и даже чайки, купающиеся в этом свете – всё, казалось, приобрело алый оттенок.

Лулу уселась рядом с Майком на песок и, устремив свой взор вдаль, с замиранием сердца прошептала:

– Красота-а-а.

Майк тяжело вздохнул. В этом вздохе чувствовались и наслаждение поистине прекрасным видом, и нетерпение оттого, что Лулу никак не собирается уходить, и грусть от того, что произошло около часа назад.

– Что случилось, Майк? Ты выглядишь очень подавленным.

– Будто так сложно догадаться! Всё эти дурацкие танцы.

– Софи, – Лулу понимающе кивнула головой. – И что ты из-за неё так убиваешься? Пригласил бы кого-нибудь другого.

– Ты не понимаешь! – его голос сорвался на крик. – Она отказалась со мной танцевать, видите ли потому, что я бескультурный и ростом не вышел.

Они уже оба встали и стояли лицом к лицу. И действительно: если бы Майк пригладил свои вечно торчащие иссиня-чёрные волосы, он был бы даже ниже, чем Лулу.

– Ну, насчёт культуры, тут я бы не стала с Софи спорить. Не знаю, все ли оборотни такие, но ты явно не слишком владеешь основами этикета. А насчёт всего остального… Тебе всего двенадцать. Ещё успеешь вырасти. Вспомнишь мои слова тогда.

– Не так долго ждать осталось до тринадцати. Я уже взрослый волк.

– Ну да, ну да. Взрослый, сильный и независимый второкурсник из ИШДОМС, которому отказала девчонка, а он не знает, что с этим делать.

– Бесишь.

Солнце уже село, и над Андеадлингом стал сгущаться мрак. Морские русалки, очевидно решили устроить подводную вечеринку, потому что в море переливались всеми цветами радуги разные рыбки, медузы и морские коньки. Кристально-прозрачная вода показывала пляску морских обитателей без искажения.

Ребята пошли тем временем по направлению к корпусу летней школы, потому что старуха Зельда, их классная руководительница, могла сделать им выговор за то, что они покинули территорию в тёмное время суток. После того, как Лулу пережила своё похищение весной, она особенно опасалась выходить куда-либо после заката. Каждый раз, вспоминая жуткий город Небыль и обезумевшего Рыжего Ника, девочке хотелось свернуться калачиком. Если бы не тот странный спаситель, которого почему-то так трудно выкинуть из головы, она бы, возможно, лишилась не только волшебной силы и зубов, но и жизни.

В летнюю школу мог приехать любой желающий ученик, который устал от своей родни и который хотел повеселиться с друзьями. Учиться было совсем не обязательно: особо нуждающиеся ребята выбирали себе элективы. Зато каждую неделю устраивались различные конкурсы, дискотеки и шоу. Вот и Лулу, погостив какое-то время у бабушки, решила отдохнуть здесь, тем более что до начала нового учебного года осталось не так долго.

Во дворе играла музыка, слышался смех, чувствовалось всеобщее веселье. Из здания летней школы тем временем выскочила Корнелия и, виляя бёдрами, направилась прямиком к ребятам.

– О, а что это вы тут? – удивилась фея.

– Тебя поджидаем, – ответил Майк.

– Да? – Корнелия посмотрела куда-то сквозь него. – Но ведь это я вас искала, а не наоборот…

Повисло молчание. «Корнелия опять сломалась. Не стоило так Майку шутить», – подумала Лулу.

– Зачем? – спросила ундина.

– Что «зачем»? А-а-а, – протянула фея, – ну да, точно. В общем, я хотела сообщить, что в конце месяца мой парень со своей группой будут выступать в Андеадлинге на поляне Безмолвного Леса. На этом, как его… оупен-эйре. Вы тоже приглашены, чтобы насладиться настоящим искусством. Вход свободный.

– Так мы приглашены или вход свободный? – спросил Майк.

– Вы приглашены. Вход свободный. Ну что тут непонятного?

«Твоя логика», – подумала Лулу, но вслух, конечно же, этого не сказала, ведь это неприлично.

– Ладно, мы придём. Спасибо, Корнелия, – поблагодарила её ундина.

– А чего вы не на танцульках? Миловаться, что ли, уходили?

– Было бы с кем миловаться ещё, – тяжело вздохнул Майк.

– А, кстати, Читерн. Там пока тебя не было, этот Феникс… в общем, он там к твоей Софи подходил, что-то спрашивал. Но я не слышала.

– Так раз не слышала, тогда зачем рассказываешь? Впрочем, пожалуй, я вернусь на эти ваши танцы и присмотрю за ними.

– Хах, значит ли это, что моя миссия по возвращению Майка в строй выполнена? – улыбнулась Лулу.

– И не надейся. Я просто приду, и, если что, начищу Фениксу лицо.

– Но он же твой лучший друг.

– Лучшие друзья в таких ситуациях поддерживают, а не наоборот.

Они втроём вошли во двор. Корнелия выискивала кого-то глазами и внезапно замерла.

– Кого ты там…– начала было Лулу.

– Тихо. Это… это же Брайан Хэндсом. Неужели он в нашей школе. Мне срочно надо выпить. Ох, как я выгляжу?

– Прекрасно, как и всегда, – ответила ей внезапно подошедшая Бофара. – А из-за кого такой сыр-бор?

– Это же САМ БРАЙАН ХЭНДСОМ, – завизжала фея, но никто не оценил её радости. – Ну, актёр, – снова непонимание в глазах присутствовавших. – Ну, ребята, ну вы чего? Он снимался в этом… в сериале «Отпетые бродяги».

– Впервые слышу, – призналась Лулу.

– Ой, ну, ты не местная, – отмахнулась та. – А-а-а, вы видели? Он посмотрел на меня! Какой же красавчик.

Майк демонстративно высунул язык и изобразил жестом тошноту. Лулу с недоумением смотрела на Корнелию, которая готова была прямо сейчас выпрыгнуть из своих чересчур обтягивающих леггинсов. Бофара ухмыльнулась и спросила:

– А как же твой Энтони или как его там? Который скоро с группой приедет.

– К чёрту его и его группу. Тут перспектива более интересная намечается.

Лулу подумала, что, может, Корнелия не такая уж и дура, если пытается искать выгоду, а не просто беспорядочные связи. Откуда-то сбоку к ним вышли Феникс и Софи. Майк заметно напрягся, даже сжал руки в кулаки.

– Э, Майк, слющай, магу ли я забрать тваю даму на адын таниц?

– Я не его дама, – возразила Софи.

– А я и нэ а тибе, мой пэрсик. Я вот аб этай сладкай канфэтке, – Феникс кивнул на Бофару.

Все присутствующие громко рассмеялись. Бофара, скрестив руки на груди, закатила глаза и покачала головой.

– Пойду-ка я лучше поем. Гораздо более приятное занятие.

Глава II

Необходимо было действовать осторожно, но в то же время оперативно и быстро. Ольга сидела возле сына на коленях, в одной руке держа ритуальную книгу, а в другой –небольшой пузырёк. Сам Гармен лежал на полу гостиной в очерченном под ним замысловатом символе и спал. Ольга перенесла его туда с помощью заклинания левитации. Возле макушки Гармена горела одна-единственная белая свеча, а ночь накрыла всё вокруг своим чёрным покрывалом. Но вот, полная Луна выглянула из-за тучи. Свет её пробился сквозь тонкие занавески в гостиной, осветив место для ритуала.

«Ну, что же, начнём».

Ольга откупорила зубами пробку, и из пузырька, с виду казавшегося пустым, выплыл голубоватый дымок. Читать заклинание надо было быстро, одновременно направляя дымок энергетическими потоками на Гармена.

–Volo memoriae, reversus est ad bar Garmin, – начала она. Голос её звучал глубже и ниже, чем обычно, – et ille lucratus eorum memorias. Ratio iacet in contrarium ritu ignaro. Spero, quod a superiori potentia, erit auxilium emendare memoria status et ipse nunquam amittere. Garmin perdidit septemdecim annos vitæ illius. Perdidit omnia puncta, et omnes amici tui. Reditum memoria est, omnes peto a superiori potentia. Spero quod conferunt ad rectam reditum memoria.

Голубой дымок втянулся в одну из ноздрей Гармена. Вампир закашлялся.

– Путь через нос наиболее близок к мозгу, – пояснила Ольга своей внучке, которая во все глаза наблюдала за бабушкой. – Множество маленьких сосудов носовой полости, куда эта субстанция всасывается, тут же доставят вместе с кровью к мозгу все воспоминания.

Как только свеча потухла, Гармен очнулся. Сел и всё пытался откашляться, хватая ртом воздух. Вампиру вообще несвойственно дышать, поэтому Гармен с непривычки наверняка ощущал себя скверно.

– Как самочувствие? – поинтересовалась Лулу.

– От… кхе… вратительно, кхе-кхе. Вы что, пытались меня убить во сне?

И вдруг его глаза расширились, а зрачки сузились, что неяркий свет особенно подчёркивал, и вдруг этот взрослый мужчина расплакался. Без слез, по-вампирски, естественно, но со всхлипываниями и рыданиями.

– Что я натворил… что я натворил, – только и повторял он.

– Что? – спросила Лулу.

Но Гармен проигнорировал её, а только ещё больше расстроился.

– Андрюшка, – Ольга бросилась обниматься, – что ты плачешь, где болит?

– Душа у меня болит, мать, душа. Я предатель. Я урод. Погубил более сотни сифов. За что я остался жив, а не был съеден драконами?

– Детка, – обратилась Ольга уже к внучке, – думаю, тебе стоит оставить нас наедине. И вообще, ты собиралась вроде в свою эту летнюю школу, не так ли? Вот можешь завтра туда прям сразу и поехать.

***

Спустя неделю Лулианна сидела на качелях во дворе ИШДОМС и вспоминала их последний диалог с бабушкой. Прошла уже почти неделя с того момента, как к дяде Гармену вернулась память, но новостей из дома не появилось.

«Состояние у него, конечно, депрессивное. Вся работа психологов пошла насмарку. Возможно, курс заново придётся проходить. Или бабушка его своими настойками откачает».

Лето подходило к концу. Это чувствовалось уже и в природе: редкие жёлтые листочки начали опадать, а лёгкий бриз с моря уже не приносил влажное тепло. Лулу поёжилась и посмотрела на часы.

«Хм, ещё даже восьми нет. Прогуляться что ли?»

Она снова вспомнила свою прогулку по Небылю в мае и поёжилась, вспоминая реакцию бабушки, когда Лулу пришлось всё рассказать. Ольга не ругала внучку, но сильно опечалилась, а также стала отслеживать каждый шаг девочки и проверять ежедневно телефон, что не могло не раздражать. В конце августа Ольга всё-таки решилась отпустить Лулу в ИШДОМС, понимая, что рано или поздно внучке придётся продолжить учёбу, а в школе она хотя бы будет находиться под присмотром учителей.

«Ну, в конце концов, я же ненадолго», – успокоила Лулу саму себя.

Она встала, дошла до ограды, распахнула калитку и очутилась за пределами школы. Далее двинулась вдоль обочины пустого шоссе до примечательной каменной лестницы, ведущей на городской пляж.

«Обидно даже. За лето ни разу в море Ворвонн не искупалась. Не успела».

Девочка сняла сандалии и пошла по мокрому песку на восток, в сторону Безмолвного леса. Вода моментально смывала следы, оставленные её ступнями.

Внезапно вдалеке она заметила длинную фигуру и узнала в ней Корнелию. Лулу отметила то, как буквально за несколько дней радикально изменился стиль этой феи: из готической красотки она превратилась в гламурную диву.

Фея стояла не одна, но с кем-то, кого Лулианна почему-то не видела. Корнелия мило улыбалась и хихикала кому-то, чьё лицо оставалось в тени, скрываемое листьями ветвистой магнолии. Девочка понаблюдала за парой ещё со стороны. Эти двое также пошли в сторону Безмолвного леса, причём в самую чащу.

«Интересно. Не моего ума дело, конечно. Может, расспросить об этом Бофару?»

***

В дверь легко и быстро постучались. Руки Бофарочки в этот момент были заняты целым подносом с домашними пончиками, которые она только что вытащила из духовки. Поэтому фея просто крикнула:

– Открыто!

Лулу осторожно отворила дверь и поздоровалась с подругой.

– Привет. Вкусно пахнет у тебя.

– Что, на запах прибежала, душенька? Ох, плохо же на тебя общение с Читерном влияет. Да ладно, не смущайся, я же шучу. Угощайся! Только осторожно – горячие!

Лулианна поблагодарила подругу и села за небольшой столик в углу комнаты. Жилище в школьном общежитии у Бофары было, прямо сказать, VIP-уровня: фея жила одна, и поэтому могла позволить себе разместить тут небольшую кухоньку, на которой готовила каждый день без устали.

Бофара поставила поднос на столик и уселась рядом, подвинув стул. Не дожидаясь, пока гостья оценит её кулинарный шедевр, фея схватила двумя пальцами выпечку и макнула в пиалу с джемом.

– Слушай, у меня к тебе вопрос.

– Давай, душенька. Тебе – всё, что угодно.

– Может, ты, конечно, не знаешь, но мне стало интересно: куда уходит Корнелия по вечерам и с кем?

Бофара внезапно отложила недоеденный пончик и внимательно посмотрела на Лулу. Чуть придвинулась к девочке и прошептала, опасаясь, что кто-то услышит:

– Ты тоже заметила, да? Не имею ни малейшего представления, куда убегает наша, м-м-м, ночная бабочка. Но её перемены в имидже не могли не привлечь внимания. Видела – волосы перекрасила в блонд? Так вот это не краска, а шиньон из моих волос. Я ей одолжила, душенька, а то ей видите ли стыдно в обществе лысой ходить. А как дреды заплетать и висок выбривать – не стыдно?

Бофара доела пончик и принялась за второй.

– С одной стороны, я рада, что её готическому помешательству пришёл конец. А с другой…

Бофара задумчиво посмотрела в сторону полки, на которой красовалась их с сестрой фотография трехлетней давности в рамке. На ней загорелые девочки отдыхали на Дельте и были запечатлены на фоне тёмно-синих вод океана.

– Предполагаю, что у неё новый кавалер. Где ты её видела?

– На пляже. Там, где кусты растут. Она с кем-то там шушукалась и хихикала, но его нельзя было разглядеть. Потом они ушли в сторону Безмолвного леса.

– Куда?! – Бофара выронила пончик. Тот скатился по столу на пол и скрылся под огромной кроватью.

– Ой, у тебя упало…

– Неважно, – махнула рукой фея. – Важно то, что Корнелия опять связалась с кем-то, с кем не стоило, и может навлечь опасность на себя и, возможно, других. Спасибо, что пришла и рассказала, душенька. Такими вещами следует делиться.

Глава III

В выходные состоялся тот самый знаменитый концерт группы Ангелы Сатаны на поляне в благоустроенной части Безмолвного леса. Установили произвольную самодельную сцену, и собралось приличное количество народу. Ещё бы! Ведь Корнелия бегала по всему городу и раздавала напечатанные ей самой флайеры с рекламой концерта. И как она только догадалась включить принтер?

Ребят из ИШДОМС тоже присутствовало немало. Среди них была и Лулианна.

Выступила группа хорошо. Музыка у «Ангелов Сатаны» мелодичная, но в то же время зажигательная. Достаточно тяжёлая, но не прямо уж «мясо». Текст не был бессмысленным, но раскачивал толпу, а не заставлял предаваться философским размышлениям.

Лулу оценила группу и подумала, что надо будет при случае ещё сходить на них, даже за деньги. До этого дня девочка побывала только на концертах, посвящённых классической музыке, в которых, зачастую, она и сама принимала участие, так как проходили они в музыкальной школе. Это же привнесло в её жизнь что-то свежее и новое как для неё, так и для многих других слушателей.

Среди участников ундина разглядела Джексона в качестве басиста, чему была приятно удивлена. «Так вот он для кого свою музыку пишет».

Очевидно, Корнелия слушала музыку через силу, и больше наблюдала за фронтменом – её «пока-ещё-бойфрендом». Бофара песни также не оценила, зато всё время крутилась возле столика с закусками.

Наконец выступление завершилось, и фанаты подлетели к сцене, надеясь получить медиатор. Ребята не стали жадничать и бросили несколько штук в толпу.

Затем фронтмена подхватили на руки и понесли по рядам. Юноша носил маску, но как только его подхватили, то тут же сорвал её и также бросил в толпу.

Лулу увидела его лицо, и сердце у неё зашлось.

При одном только взгляде на него любой мог бы потеряться. Его змеиный взор переливающихся всеми цветами радуги глаз пронизывал насквозь, выуживая всё самое сокровенное из недр души. Все чувства, эмоции, желания разом выплывали наружу. И ко всему прочему он был невероятно красив: этот острый профиль лица, чёрные волосы, обрамлявшие высокий лоб, астенический тип телосложения – всё было прекрасным, если не сказать идеальным.

– Чё с тобой? – спросил подошедший Майк, выводя из оцепенения, девочку. – Ты чё-т бледная. Привидение, что ли, увидела?

– Хуже.

Ундина отвернулась, стараясь не смотреть на юношу и не встречаться с ним глазами. Потому что если их взгляды столкнутся, то… кто знает, что вообще может произойти? Вдруг она окончательно сойдёт с ума?

– Ну вот, знакомьтесь, – радостно проверещала Корнелия, – мой возлюбленный Тони.

Лулианна не поверила своим ушам сперва и поэтому даже обернулась. Перед ней стоял он, ну точно он – сомнений быть не могло. Но «Тони»?

– Привет всем, – отсалютовал бойфренд Корнелии, слегка поклонившись, – как вам наше выступление?

Немигающий взор зелёных глаз пронизывал насквозь. «Будто знает, о чём я думаю».

– Весьма недурно, мы польщены приглашением, – ответила ему Бофара. – Но по какой причине вы совсем не взяли денег даже за вход?

– Для нас гораздо важнее музыка и отдача толпы, – сказал подошедший Джексон. – Нам важно зажечь тот самый огонь в сердце каждого, – юноша едва заметно подмигнул. – Видеть радостные лица, горящие глаза тех, кто пришёл нас послушать – лучшее богатство.

– Говоришь только за себя, – парировал ему фронтмен. – Не каждому нравится работать за бесплатно.

Он слегка кивнул в сторону, где стоял унылый барабанщик, пинающий банку из-под колы уже несколько минут.

– Тобиас у нас немного молчалив и скромен. Ты так смотришь на меня, – юноша слегка приподнял одну бровь, обратившись к Лулу, – и молчишь. Что-то не так?

– Всё отлично. Вы здорово играли. Хотелось бы ещё раз к вам попасть.

Получилось совсем не искренне, и «Тони» это заметил. «От него ничего не скроешь». Зато такое заявление порадовало Джексона, и тот всучил ей небольшой флайер, сказав:

– А мы в Небыле скоро тоже играть будем.

При упоминании названия города, Лулу побледнела. Уголки рта «Тони» слегка приподнялись.

– Что это с ней? – спросил Джексон.

– Слушай ты, мистер Тактичность, – обратилась к басисту Бофара. – Знаешь ли ты, что такое триггеры? Ты не думал, что после того, что она пережила, ей страшно даже слышать об этом городе не то, что соваться туда?

Пока Джексон и Бофара спорили, фронтмен жестом показал Лулу, что им надо поговорить. Ундина неуверенно подошла к нему.

– Ты явно что-то хочешь спросить. Говори, не стесняйся. Очередная фанатка мне не помешает.

«Он совсем другой. Совершенно не такой, как в тот вечер, когда мы впервые встретились. Слишком открытый и неестественный?»

– Почему ты представляешься другим именем?

Вместо ответа парень засунул руку в задний карман брюк и достал паспорт. Открыв документ на второй странице, показал ей строку, в которой значилось:

«Имя: Энтони Грин

Дата рожд.: 08.04.1997

гор. Андеадлинг».

– Всё официально.

– Почему ты представился другим именем тогда?

– Это слишком долгая история, о которой не следует упоминать.

– Если проблемы со временем и толпой, то как насчёт сходить куда-то в более уединённое место в другой день?

– Это свидание? – парень вскинул бровь.

– Да… то есть нет! Нет, конечно, нет.

– Тогда с чего я должен рассказывать подробности своей жизни какой-то незнакомке?

– Хм, можно подумать, что Корнелия знает тайну твоего имени.

– О, нет, она ещё большая незнакомка, чем ты. Иногда физическая близость вовсе не означает близость душевную. – Он помолчал немного, а затем продолжил: – Ладно, госпожа Лулианна Хэтчер, я принимаю ваше приглашение на свидание-несвидание. Но позвольте уж выбрать время и место самому.

– Ты знаешь, как меня зовут? – удивилась Лулу.

– Я знаю больше, чем ты можешь представить.

Остальные подошли к ним ближе. Джексон, понуро свесив голову, произнёс:

– Прости, пожалуйста, я не хотел тебя задеть.

– Поклонись, голубчик! – приказала ему Бофара.

– Ну нет, так мы не договаривались.

– Ах, какая досада, я думала ты не заметишь и сделаешь всё, как я скажу, – Бофара презрительно оглядела всю группу и спросила: – Какие планы потом?

– Думаю, мы как-нибудь отметим наше выступление скромной компанией.

– А, ну валите тогда. Оставьте мою сестру только.

– Эй, я вообще-то старше тебя и хочу повеселиться, – возмутилась та.

– Корнелия, я думаю, будет лучше, если ты останешься со своими школьными друзьями.

Фея обижено поджала губу и, тряхнув своей гривой, гордо ретировалась, цокая каблучками.

Толпа потихоньку расходилась. Автографы розданы, фотографии – сделаны. Ребята собрали инструменты, сели на свои байки и укатили по шоссе по делам.

Чуть позже к Лулу подошёл Майк:

– Что это за тип? Вы знакомы?

– М-м-м, частично.

– Уж больно рожа у него знакомая. Не могу понять только, где я его уже видел? А вообще, он подозрительный. Не советую связываться.

– Ты так про каждое незнакомое тебе существо будешь говорить?

– Да нет, только про подозрительных. И про тех, кто к тебе пристаёт. Скажи, разве я был неправ насчёт Рыжего Ника?

Лулу передёрнуло.

– Вы все издеваетесь, что ли? Можно мне спокойно забыть всё это?

– Как видишь, насчёт принца Сагира я тоже не ошибся. Неизвестно, с кем он ещё связан. А Джексон вон, с уголовными лицами общается.

– С чего ты взял, что Кол… ой, то есть Тони – уголовник?

Майк округлил глаза, схватил Лулу за руку и утащил в место потише.

– Что за привычка – хватать в охапку?

– Не ори ты так, – цыкнул оборотень. – Что ты знаешь о нём, чего не знают другие? – шепотом спросил Майк.

Лулу вздохнула. «Он ведь не отстанет».

– Тони – не настоящее имя фронтмена. Его имя…

– Вот они где! – возмутилась Бофара. – Спрятались, и мне не сказали, что играют. А ну, вылезайте, пошли пить чай.

– Подожди, Бофар, не видишь, мы делом заняты.

– Секретиками своими можно заниматься и после чаепития. Пошли. Даже тебя берём, Читерн.