Kitobni o'qish: «Кого навестит удача»
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Глава 1
Прямо на ее глазах во время свадебной церемонии случилась настоящая катастрофа – конечно, в переносном смысле. Однако метафора никак не облегчала сути дела.
Пия встряхнула головой, пытаясь отогнать эту мысль.
Всегда интересно наблюдать за свадебными происшествиями с другой стороны алтаря, за ярдами шелка цвета слоновой кости, вдыхая аромат лилий и роз, парящий в июньском воздухе. По долгу службы Пии, как организатору свадеб, приходилось иметь дело с множеством проблем: внезапно засомневавшиеся женихи, располневшие невесты, не влезающие в свадебные платья… А как-то раз шафер, несший обручальные кольца, внезапно проглотил одно из них. Но сегодня Пия была уверена: свадьба ее близкой подруги, обладающей практичным подходом ко всему, уж точно будет лишена всех этих неожиданных проблем.
По крайней мере, именно так думала Пия всего два часа назад.
Гости в церкви пораскрывали рты, когда маркиз Истербриджский уверенным шагом направился к алтарю и заявил: он возражает против брака между Белиндой Уэнтворт и Тоддом Диллингхемом. Этот союз не может состояться из-за того, что Белинда уже замужем за ним, Колином Гренвиллем, маркизом Истербриджским, и их брак еще официально не расторгнут.
Сливки нью-йоркского высшего общества – все разом! – испытали шок. Глаза присутствующих округлились, а брови взлетели вверх – казалось, к самим сводам собора Святого Бартоломью. К счастью, никто не упал в обморок. И за это Пия была им благодарна. Устроитель свадеб может справиться с любой ситуацией: например, если пес сожрал свадебный торт или такси, проезжающее мимо, обдало платье невесты грязью из ближайшей лужи. Но с такой катастрофой, когда законный муж невесты – черт возьми! – решил заявиться на свадьбу, Пия еще не сталкивалась.
Застыв на месте, она отрешенно подумала: «О, Белинда, почему, ну почему ты никогда не рассказывала мне о той свадьбе в Лас-Вегасе? Ведь именно тогда ты вышла замуж – и не за кого-нибудь, а именно за заклятого врага своей семьи!»
Но глубоко в душе Пия уже знала – почему. Это был поступок, о котором Белинда искренне сожалела. Пия нахмурила брови: «Бедная Белинда! Какой ужас, должно быть, ты сейчас испытываешь…» Белинда была одной из двух самых близких подруг Пии в Нью-Йорке. Вторая, Тамара Кинкейд, исполняла сегодня роль подружки невесты.
Впрочем, Пия чувствовала и некоторую долю своей вины. Почему она не связалась с Колином и не помешала ему сорвать церемонию, как и подобает хорошему организатору свадеб? Почему не осталась сторожить вход в церковь? Почему она, свадебный консультант, не располагала достаточной информацией, чтобы держать маркиза Истербриджского подальше от церемонии?
Пия была готова расплакаться, когда думала о том, какой это удар для ее совсем еще молодого бизнеса под названием «Свадебное агентство Пии Ламли». Свадьба Уэнтворт и Диллингхема (или, точнее сказать, несостоявшаяся свадьба) должна была стать самой крупной и престижной сделкой в ее карьере. Пия только и делала, что терпела неудачи последние два года – после того как проработала несколько лет ассистенткой в компании по организации мероприятий.
Пия приехала в Нью-Йорк из небольшого городка в Пенсильвании пять лет назад, как только закончила колледж. Не так она себе представляла свою мечту о карьере в Нью-Йорке…
Сбылось одно из худших опасений Пии. Невеста, ее жених и ее же муж покинули церковь – предположительно чтобы решить нерешаемую проблему. А у алтаря Пию застала грозная пожилая светская львица миссис Нокс. Она наклонилась к девушке и громко прошептала, чтобы смогли услышать все гости:
– Пия, милочка, разве вы не заметили на горизонте приближающегося маркиза?
Пия выдавила улыбку. Ей хотелось сказать: она понятия не имела о том, что маркиз был женат на Белинде и что в любом случае ничего хорошего бы не вышло из воспрепятствования намерениям его светлости. Но Пия промолчала – из дружеской солидарности.
Глаза миссис Нокс блеснули.
– Тогда вам удалось бы избежать всего этого шоу, развернувшегося на глазах у гостей.
Что правда, то правда. Но Пия считала: даже если бы она и знала достаточно, чтобы попытаться помешать маркизу, вряд ли она смогла бы добиться успеха. Колин обладал не только четко поставленной целью, но и преимуществом перед Пией в тридцать килограммов веса и в двадцать сантиметров роста. Поэтому Пия сделала то, что могла сделать, чтобы хоть как-то спасти положение. После быстрого совещания с семьей Уэнтворт она убедила их в том, что шоу должно продолжаться. Удалось Пии и убедить всех проследовать на банкет в отель «Плаза».
Теперь, наблюдая за гостями и снующими вперед-назад официантами с подносами, полными закусок, Пия позволила себе расслабиться под тихий и приглушенный гул. Она сосредоточилась на своем дыхании – подобной релаксации она научилась давно. Это помогало справиться ей с нервничающими невестами в еще более нервные свадебные дни.
Конечно же Белинда и Колин уладят конфликт. Как-нибудь. Скорее всего, в скором времени в прессе появится статья с заголовком вроде «Ввиду досадного недопонимания…».
Да, действительно. Все будет в порядке.
Пия переключила свое внимание на насущные проблемы и заметила высокого мужчину с рыжеватыми волосами. Несмотря на то что он стоял к ней спиной, волоски на ее затылке встали дыбом и защекотали шею, а хорошо знакомое ощущение предчувствия чего-то дурного охватило ее. Когда он обернулся, чтобы перекинуться парой слов с каким-то мужчиной, Пия увидела его лицо, и ее дыхание сбилось.
Нет, этот день просто не может стать еще хуже!
Джеймс Филдинг, также известный ей как мистер Ошибка. Что он здесь делает?
Прошло три года со дня их первой и последней встречи, когда он внезапно появился в ее жизни, а затем так же стремительно исчез. Его нельзя было спутать ни с кем – с этим обольстительным взглядом и внешностью Адониса.
Пии двадцать семь лет, а он почти на десятилетие старше, но тем не менее не выглядел на свой возраст, черт его подери! Его рыжеватые волосы острижены короче, чем она помнила, но он был все так же крепок, все так же статен и все так же хорош собой. Вот только выражение лица теперь было спокойным и задумчивым, а не таким, как запомнила его Пия – беззаботным и жаждущим веселья. Все же женщина никогда не забывает своего первого мужчину, особенно если учитывать то, что он исчез из ее жизни без какого-либо объяснения.
Сама того не ведая, Пия направилась в его сторону. Она не знала, что ему скажет, но ее ноги сами шагали вперед, пока гнев закипал в ее жилах. Ее кулаки сжались.
Джеймс вел беседу с известным инвестором с Уоллстрит Оливером Смитсоном.
– Ваша светлость, – сказал пожилой седеющий мужчина.
Пия сбилась с шага. Ваша светлость? Почему он обратился к Джеймсу «ваша светлость»? На банкете было достаточно английских аристократов, но, насколько ей было известно, так полагалось обращаться к… герцогам. Может, Оливер Смитсон просто пошутил?
Некоторое время она стояла рядом с ними, и наконец Джеймс заметил ее. Пия удовлетворенно отметила в его светло-карих глазах с ореховым оттенком блеск, возвестивший о том, что Джеймс ее узнал.
Он выглядел очень импозантно в смокинге, который выгодно подчеркивал отличную фигуру. Черты его лица отличались пропорциональностью, нос имел небольшую горбинку. Брови, оттенок которых был на тон темнее волос, выделяли красивые глаза, заворожившие Пию своим изменчивым цветом в ту ночь, которую они провели вместе…
«Подобную безрассудную глупость можно было бы оправдать три года назад», – сказала себе Пия.
Джеймс Филдинг был богом секса, представшим перед ней обычным смертным. Несмотря на ореол распутности, витающий вокруг Джеймса, в день их первой встречи он покорил Пию как своей внешностью, так и поведением. И теперь Пия явственно ощутила: этот ореол все еще окружал Джеймса. Ведь сама она не понаслышке была знакома с его чарами…
– А вот и наш прекрасный свадебный консультант, – сказал Оливер Смитсон, по-видимому не заметивший нарастающего напряжения. В следующую секунду он искренне рассмеялся. – Разве могли мы предугадать такой поворот событий?
Пия знала: этот комментарий относился к случившемуся в церкви, но мрачная мысль о том, что слова Оливера подходят и к данной ситуации, не покидала ее.
Никогда бы она не подумала, что сможет столкнуться с Джеймсом здесь.
Предугадывая ее мысленную цепочку, Джеймс приподнял бровь.
Но до того как оба они смогли хоть что-нибудь сказать, Смитсон продолжил, обращаясь к Пии:
– Вы знакомы с его светлостью, герцогом Хоук-ширским?
Герцогом Хоукширским?..
Глаза Пии округлились, и ее взгляд застыл в немой ярости. Значит, он действительно герцог? А вот хотя бы имя Джеймс у него настоящее? Нет, погодите-ка! Она знала ответ на этот вопрос. Пия конечно же просматривала список гостей, приглашенных на свадьбу. Однако она и понятия не имела о том, что ее мистер Ошибка и Джеймс Карсдейл, девятый герцог Хоукширский – одно и то же лицо.
Внезапно у нее закружилась голова.
Джеймс взглянул на Оливера Смитсона.
– Благодарю за попытку меня представить, но мисс Ламли и я уже знакомы, – сказал он и повернулся к ней: – И прошу вас, называйте меня Хоук. Многие уже называют.
«Да уж! Мы с ним были знакомы, даже слишком близко, – подумала Пия язвительно. – И как смеет этот Хоук стоять здесь с такой высокомерной и спокойной рожей?»
Ее взгляд столкнулся со взглядом мужчины, который был для нее хорошо знакомым незнакомцем. Она вздернула подбородок и сказала:
– Д-да, мне уже выпало это удовольствие… познакомиться с мистером Карсдейлом.
Вмиг ее щеки залились румянцем. Она хотела ответить с изощренной двусмысленностью, но потерпела неудачу, допустив в голосе неуверенность. Будь проклято это заикание, которое проявилось так не вовремя! Теперь он знает, насколько взволнована Пия. А она столько времени потратила в кабинете у врача, чтобы справиться с этим речевым недугом!
Все же Хоук прищурил глаза. Вне сомнения, он понял ее намеренную шпильку в свой адрес, и эта колкость не пришлась ему по нраву. Но затем взгляд его стал пронизывающим, словно проникающим внутрь ее, полным чувственности, а потом озарился вспышкой нежности, обеспокоившей Пию.
Пия почувствовала, как задрожало ее тело под тканью обтягивающего платья кофейного цвета. Конечно же этот мимолетный взгляд всего лишь показался ей почти что нежным. Или нет?..
«Ему жаль меня? Почему он смотрит на меня сверху вниз, как на наивную девственницу, которую бросил после одной ночи?» Эти мысли заставили ее спину окаменеть.
– Пия?
Как только ее имя слетело с его точеных губ, она утонула в нахлынувших воспоминаниях о той ночи бурного, горячего секса на белых простынях, украшенных вышивкой.
Будь он проклят!
Пия привела мысли в порядок и собрала волю в кулак.
– Какое неожиданное… удовольствие, – сказал Хоук, ухмыльнувшись, как будто бы он тоже решил поиграть в эту маленькую словесную игру со скрытым смыслом.
До того как она смогла ответить, официант остановился подле них и предложил поднос с канапе. Уставившись на закуску, Пия в первую очередь подумала: они с Белиндой потратили целый вечер, выбирая аперитив для сегодняшнего банкета.
Затем Пия решила поставить на карту все и рискнуть.
– Спасибо, – поблагодарила она официанта. Потом обернулась к герцогу и мило улыбнулась: – Попробуйте, это истинное удовольствие. Приятного аппетита! – И, взяв канапе с баклажанным пюре, тут же размазала его по лицу Джеймса.
Затем Пия резко развернулась на каблуках и гордо зашагала в сторону кухни отеля. Смутно, но она запомнила изумленные взгляды инвестора и нескольких гостей, находившихся поблизости. Если до этого момента ее профессиональная репутация еще не была испорчена окончательно, то теперь точно летела в тартарары. Но оно того стоило!
Хоук принял салфетку из рук официанта, который стремглав подлетел к нему.
– Благодарю, – сказал Хоук с подобающим аристократу самообладанием и осторожно стер баклажанное пюре со своего лица.
Оливер Смитсон пристально поглядел на него и сказал:
– Ну что ж…
Хоук облизнул губы:
– Очень вкусно, хоть и немного горько.
Это относилось как к закуске, так и к хрупкой сногсшибательной девушке, которая размазала эту закуску по его лицу.
Инвестор издал нервный смешок и осмотрелся вокруг:
– Если бы я знал, что события на свадьбе Уэнтворт будут столь увлекательными, я бы отменил сделку.
– В самом деле? – протяжно спросил Хоук. – Игра стоит свеч. Их фондовый капитал, я уверен, не упадет в цене. Разве дурная слава – не путь к богатству и успеху в наше время? К тому же невеста не сказала еще свое слово.
Хоук знал, что ему следует сделать, чтобы погасить сегодняшнюю огненную бурю. Несмотря на публичное унижение, он беспокоился о маленьком свадебном консультанте, которая испарилась из банкетного зала пару минут назад. Его волновало и то, куда запропастился его друг Сойер Лэнгсфорд, граф Мильтон. Сейчас он оказался бы здесь очень кстати: помог уладить всю неурядицу и утихомирить очередной скандал. Сойер, дальний родственник и хороший знакомый жениха, был еще и лучшим другом маркиза Истербриджского.
Смитсон глядел на него с любопытством, очевидно обдумывая, что сказать в такой щекотливой ситуации.
– Прошу меня извинить, – сказал Хоук и, не дожидаясь позволения, направился вслед за Пией – у него была более важная проблема.
Толкнув дверь в кухню, Хоук вошел внутрь и увидел Пию.
Она выглядела очень сексуально – так же как и в последнюю их встречу. Пия обладала хоть и миниатюрной фигурой, но с соблазнительными пышными формами. Тугое платье обтягивало ее прелести. Гладкие темно-русые волосы собраны в практичную, но стильную прическу, уложенную локонами. Кожа гладкая и сияющая. Губы мягкие и пухлые, а цвет глаз напоминал ему прозрачный янтарь.
Ее взгляд пылал, пока Хоук старался прийти в себя от ее ошеломляющей красоты.
– М-меня ищешь? – с издевкой поинтересовалась Пия. – Что ж, ты на три года опоздал!
Хоук восхитился ее вздорным темпераментом, который пару минут назад обошелся ему в круглую сумму.
– Зашел узнать, как твои дела. Уверяю, если бы я знал, что встречу тебя здесь…
Ее глаза угрожающе округлились.
– То что бы ты сделал? Побежал бы в противоположную сторону со всех ног? Отклонил бы приглашение на свадьбу?
– Наша встреча для меня такая же неожиданность, как и для тебя.
– Неприятный сюрприз, не правда ли, ваша светлость? – дерзко ответила Пия. – Я что-то не припоминаю никакого вашего титула в прошлую нашу встречу.
Удар прямо в яблочко, но Джеймс попытался уклониться:
– На тот момент у меня не было титула герцога.
– Но и простым мистером Джеймсом Филдингом ты тоже не был, разве нет? – парировала она.
Он не мог поспорить с этим утверждением, поэтому благоразумно промолчал.
– Я так и знала! – воскликнула Пия.
– Мое полное имя – Джеймс Филдинг Карсдейл. Девятый герцог Хоукширский. С недавних пор ко мне обращаются лорд Джеймс Карсдейл или просто… – губы Джеймса изогнулись в самоуничижительной улыбке, – ваша светлость, хотя обычно я предпочитаю опускать титул и всю формальную словесную мишуру, к нему прилагающуюся.
Правда заключалась в том, что в дни своей плей-бойской молодости он привык путешествовать инкогнито – под именем Джеймс Филдинг. Подобным образом ему удавалось избегать назойливых охотниц за капиталом и скрывать свое положение.
Так продолжалось до тех пор, пока однажды кое-кто не пострадал от этого фарса. Хоук даже не был прямым наследником своего отца. Герцогом должен был стать Уильям, его старший брат, который погиб в результате несчастного случая. Он же был простым лордом Джеймсом Карсдейлом, легкомысленным бездельником, младшим сыном, который отлынивал от обязанностей и ответственности, прилагавшимися к титулу герцога. По крайней мере, так думал сам Хоук.
Ему понадобилось три года, чтобы принять эту ответственность и осознать, насколько бездумно и безответственно он вел себя раньше и сколько бед мог еще натворить, сколько вреда мог причинить. Особенно Пии. Но она ошибается, если думает, будто он избегает ее.
Он рад увидеть ее снова. Рад, что у него появился шанс все исправить.
Пия нахмурилась:
– То есть ты говоришь, будто твое поведение можно как-то оправдать, потому что твое имя не совсем фальшивое?
Хоук в сердцах вздохнул:
– Нет, но в последнее время я стараюсь искупить свою вину, насколько это возможно.
– Что ж, это невозможно! – взмахнула она руками. – Вообще-то я уже позабыла о тебе. А сегодня… просто представилась возможность расплатиться с тобой за то беспричинное исчезновение три года назад.
За их беседой наблюдали любопытствующий персонал кухни и даже некоторые официанты, которые, однако, были слишком заняты, чтобы задерживаться здесь дольше и глазеть на весь этот спектакль.
– Пия, мы можем продолжить эту беседу в другом месте? – Хоук строго оглядел любопытных слушателей. – Мы еще больше превращаем сегодняшний день в мелодраму.
– Поверь мне, – резко ответила Пия, – я видела достаточно свадеб и могу точно сказать: мелодрамой тут и не пахнет. Мелодрама – это когда невеста падает в обморок у алтаря. Мелодрама – это жених, отправляющийся в свадебное путешествие один. Во всяком случае, мелодрама – это никак не встреча организатора свадеб с грубым, неотесанным любителем приключений на одну ночь!
Хоук ничего не ответил. Он больше беспокоился за нее, чем за себя. Кроме того, было очевидно – Пия очень расстроена. Срыв свадьбы был для нее большей проблемой, чем она могла признать, а теперь еще и он появился…
Пия скрестила руки на груди и стала постукивать каблуком по кафельному полу:
– Ты сбегаешь от каждой женщины на следующее же утро?
Нет, только от одной-единственной женщины, которая оказалась девственницей. От Пии. Тогда его привлек ее потрясающий овал лица и миниатюрная фигурка, а на следующее утро он понял – все зашло слишком далеко.
Хоук не гордился своим поведением. Но тот человек, которым он был раньше, давно в прошлом. Хотя даже сейчас ему не терпелось сблизиться с ней. Коснуться ее. Но Хоук отогнал от себя эти мысли. Он напомнил себе о своих обязанностях герцога и об ответственности, лежавшей на нем. И о том, что не хочет вновь портить жизнь Пии. На этот раз он хотел все исправить. Хотел вернуть ей то, что забрал, даже не осознавая этого… То, о чем она не удосужилась предупредить его.
Хоук наклонился к Пии.
– Хочешь поговорить о тайнах? – сказал он тихим голосом. – Когда ты собиралась сообщить мне о своей девственности?
Грудь Пии колыхалась от возмущения.
– Значит, это я каким-то образом виновата в факте твоего исчезновения? – потребовала ответа Пия.
Он изогнул бровь:
– Нет, но давай остановимся на том, что не я один кое-что утаил в ту ночь.
Жар охватил щеки Пии.
– Я была именно той, за кого себя выдавала!
– Хм, – сказал Хоук, разглядывая ее лицо, – насколько мне помнится, ты сказала только, что никогда не занималась незащищенным сексом. Ну и кто же из нас скрывал правду?
После того как он проводил Пию до ее квартиры, небольшой студии на востоке Манхэттена, она… обманом вынудила его лишить ее девственности.
Черт возьми! В дни своей безответственной юности он поклялся себе никогда не быть первым мужчиной у девушек. Он не хотел, чтобы его помнили. Не хотел помнить сам. Подобные сложности никоим образом не входили в рамки его беззаботного, ни к чему не обязывающего образа жизни.
Но Пия сказала, что забыла о нем. Была ли это только ее гордость, что заставила ее избавиться от воспоминаний, забыть о нем и двинуться дальше? Или… Ведь ему самому так и не удалось выбросить ее из головы, несмотря на все старания.
И будто бы в ответ на этот вопрос Пия пробуравила его взглядом, пылающим гневом, а затем развернулась на каблуках:
– Н-на этот раз уйду я. Прощайте, ваша светлость!
Широким шагом она двинулась в глубь кухни, оставляя Хоука в размышлениях об их встрече.
Конечно, Пия была поражена его неожиданным появлением и открытием, кем он являлся на самом деле. К тому же неудавшаяся свадьба Белинды не сулила ничего хорошего для свадебного бизнеса Пии. И тот факт, что Пия собственноручно насильно накормила Хоука баклажанным канапе на глазах у остолбеневших гостей, еще больше усугубил положение. Пия явно нуждалась в помощи.
Несмотря на баклажанное пюре на своем лице и полную раздражения беседу, Хоук все еще чувствовал непреодолимую и запоздалую тягу извиниться и все исправить. И тут у него возникла одна идея, вылившаяся в быстро обрастающий деталями план.
