Kitobni o'qish: «Повелитель Тёмного царства. История первая»
Голубое-голубое небо, медленно плывут белые облака, сияет золотое солнце, лёгкий ветерок разносит аромат полевых цветов. Иван лежал на траве в тени одинокого дерева, заложив руки за голову, и смотрел в небо. Он растворился в чувствах, наслаждаясь этой благодатью лета.
Недалеко, на лужайке, вовсю шло веселье: доносились радостные и восторженные голоса. Именно оттуда он сбежал, чтобы побыть наедине с собой, и не заметил, как улетел далеко-далеко отсюда, и летал в своих облаках: облаках своих мыслей.
– Иван, вот ты где! – радостно промолвила Василиса, приближаясь к нему. – Тебя все ищут, а ты тут лежишь, чего так?
– Устал немного. Хочу отлежаться, в себя прийти, – ответил он, продолжая смотреть ввысь. – Смотри, какое небо голубое.
– Так оно всегда голубое в ясную погоду, – улыбаясь, отметила Василиса.
– А сегодня как-то особенно голубое, – задумчиво продолжал он. – Я никак насмотреться не могу.
– С чего такое романтическое настроение… или тебе приглянулась одна из приезжих красавиц, а? – с иронией спросила она.
Василиса присела на траву и, улыбаясь, смотрела на Ивана. А он по-прежнему смотрел в небо.
– Вот приглянулась мне одна непонятливая – даже не знаю, что мне с ней делать.
– И чего же она не понимает?
– Не понимает, какое небо голубое.
Василиса легла рядом и тоже устремила свой взгляд ввысь.
– Действительно, небо очень красивое, – согласилась она. – Иван, ты сегодня уж слишком задумчивый, больше обычного… Случилось что-то?
– Нет. Ничего не случилось. Просто думаю: вот так всегда будет… или нет?
– Ты что-то предчувствуешь? – изменив голос, спросила она, не сводя с него пристального взгляда.
– Не знаю… Может, просто устал, умаялся, – невозмутимо продолжал он. – Вон, попробуй одолеть приезжих молодцев: их бегать – не перебегать, просто так не одолеешь.
– Ну ты же одолел: и перебегал, и перепрыгал. Показал им свои любимые упражнения, а потом исчез… Кстати, это они меня за тобой прислали, так что пошли к ним. А то как-то неудобно получается: они приезжают к нам редко: раз в год, и всего на пару дней, а нас там нет. Давай вставай – пойдём к гостям! А то, получается, я тоже сбежала.
– Да… сейчас…
– А потом я тебе покажу новое платье: сегодня на ярмарке купила – красота ненаглядная.
– Для меня ты – красота ненаглядная, – сказал Иван так нежно, как не мог сказать никакой другой девушке, и взял её за руку.
– Ну что, мы идём? – продолжала она.
– Да, сейчас пойдём… соберусь с мыслями.
Василиса легла на бок, правую руку подставила себе под голову, а левой гладила руку Ивана у него на груди.
– Ты куда-то улетел, ты где-то там, а не здесь… А вообще, ты прав: вот бы сейчас улететь далеко-далеко, где нас никто не увидит, не побеспокоит, – подхватила Василиса.
– А здесь нас все видят: и наши, и гости… и даже вон те чёрные орлы. И, по-моему, я чувствую их взгляд, – задумчиво произнёс он, внимательно разглядывая трёх птиц, парящих высоко в небе.
– Ты знаешь… я тоже что-то чувствую, – изменившись в лице добавила Василиса.
На одной из веток дерева, скрывшись за листвой, сидел чёрный ворон и тайком следил за их разговором.
– Ладно, пойдём к гостям: заждались нас уже, – вздохнув, сказал Иван и стал подниматься.
Ворон тут же вспорхнул с ветки и низом улетел прочь.
– Иван, ты видел ворона? Говорят, где появляется одинокий чёрный ворон, там быть беде!
– Ты что, слухам веришь, что ли? Ну чёрный ворон, ну одинокий… пусть летает себе на здоровье, – ответил он, провожая ворона взглядом. – Пойдём! —Иван взял Василису за руку, и они пошли на лужайку.
Их селение, под ярким названием «Цветочное», располагалось у самой реки, и с трёх сторон было окружено широкими лугами, усыпанными цветами невероятной красоты. А за скатертью лугов, в дали, начинался лес.
Вся лужайка была уставлена столами, все они ломились от яств. Юноши состязались в ловкости и акробатике, лихачестве исполнения народных танцев, в силовых упражнениях, и сражались в поединках на мечах и шестах. Девицы пели, водили хоровод и танцевали.
В эти дни проходила ярмарка с небывалым размахом. Со всей округи съехались ремесленники и торговцы, и предлагали они много интересного товара: заячьи и лисьи шкуры; ткани изо льна, крапивы, конопли; рубахи, сарафаны, кафтаны, сюртуки; оружие из булатной стали; и уникальный товар для заморских гостей: матрёшки и лесные ягоды в меду.
А рядом расположились купцы, прибывшие из дальних краёв Государства и заморских стран. Они поставили две дюжины больших шатров и развернули свою ярмарку. Предлагали они тоже много интересного: шёлк и ситец всевозможного цвета; невероятных цветов нитки для шитья и вышивания; заморские мужские и женские наряды; шикарные украшения; изящную посуду; сказочной красоты шкатулки; великолепное оружие восточных мастеров. И как уникальный товар привозили непромокаемую и очень прочную ткань для шатров, а также готовые комплекты самих шатров.
– Красавица, покупай платье! Смотри, какое красивое! Как раз для тебя! Можешь сразу здесь примерить, заходи сюда! А потом, когда купишь платье, я тебе подешевле уступлю изысканное ожерелье и прекраснейшую шкатулку для украшений, – страстно предлагал товар приезжий купец с характерным южным акцентом.
– Богатырь, как тебя зовут? – спросил другой купец местного воина.
– Мирослав.
– Мирослав, я вижу: из столичного гарнизона! Покупай саблю! Лучше этой не найдёшь! Смотри, какая шикарная! Лучшие мастера делали, я тебе слово даю! – с огнём в глазах предлагал купец.
– Так у меня меч есть, он как раз по моей руке – зачем мне сабля?
– Ну так ещё и сабля будет! Новое – не всегда плохое. Возьми её в руки. Смотри какая сталь, какой баланс, а? Покупай вот эту саблю – ты ей всех победишь! Я тебе слово даю!
– Да! Неплохая!
– У меня ещё много чего интересного есть: и кинжалы… и доспехи… Сейчас всё тебе покажу, всё расскажу.
Купец разложил на прилавке несколько шикарных кинжалов и стал расхваливать их:
– Покупай кинжал! Ты же знаешь: это личное оружие. Он всегда с тобой будет: и в бою тебя выручит, и в повседневной жизни поможет. При каждом взгляде на него, при каждом касании его, в тебе будет сиять радость. А если ты другу такой кинжал подаришь, он всегда тебя помнить будет. И ещё… это не просто подарок на память, ты окажешь признательность и уважение тому человеку. Возьми в руки и просто почувствуй их силу.
Мирослав по очереди проверил каждый из предложенных кинжалов.
– Да… впечатляет!
– Они острые. Очень острые! А как сверкают на солнце, а? Всё отшлифовано и отполировано. Ну… увидел, оценил? Что скажешь?! – неугомонно частил купец, предвкушая удачную продажу товара.
– И в самом деле из рук выпускать не хочется! Отличная работа, сталь клинка превосходная, узоры на рукояти и ножнах завораживающие, просто невообразимые! – восклицал Мирослав, рассматривая предложенное оружие.
– Вот! Всё самое лучшее тебе предлагаю. Что будешь брать?
– Значит, так: мне саблю и вот эти три кинжала! – заявил Мирослав.
– Понял! Сейчас всё принесу, – ответил купец и собрался идти в шатёр за товаром.
– Погоди-погоди! Дорогой мой приезжий гость, ты что мне показывал, то и продавай! Ты сюда торговать приехал или обманывать?! – по-доброму, но всё же с воинской твёрдостью произнёс Мирослав.
– Мирослав, дорогой мой друг, – обратился к нему купец, по-товарищески приобнял его за плечо, и с улыбкой добавил, – это, в общем-то, одно и то же!
Так продолжалось до самого вечера. Торговцы выгодно продали товар; покупатели приобрели диковинные сувениры и красивые наряды. У всех был праздник на душе, нынешняя ярмарка удалась пуще прежних.
***
Стемнело. Местами веселье ещё продолжалось. На лужайке горели костры, через них с разбегу прыгали веселящиеся девицы: отгоняли сон, желая продлить счастливые моменты жизни.
Вдруг среди радостных возгласов раздался панический визг: несколько девиц с лужайки бежали к селению.
И в эти мгновения, в далёкой темноте, показалась дюжина огней. Они со скоростью стрелы взметнулись ввысь и понеслись в сторону Цветочного. Вслед за ними устремилась вторая дюжина огней, третья, четвёртая… Казалось, огни сами появлялись во тьме и сами же взлетали в ночное небо. Приближаясь к селению, они снижались и, падая на крыши и стены домов, расходились по ним широким ярким пламенем.
И вот из темноты показались грозные и страшные всадники. У одних в руках были луки с зажжёнными стрелами, у других – мечи или сабли. За всадниками появились пешие штурмовики, их было намного больше. Все они были в чёрных одеждах и чёрных доспехах, с мечами и саблями из чёрного металла. Несмотря на то, что был тёплый летний вечер, вдруг повеяло холодом: холодом страха.
– Тревога! Это войска Тёмного Царства! – крикнул местный воин, и подал боевой условный сигнал громким свистом: два коротких и один продолжительно длинный. Тут же этот сигнал подхватили в самом селении: прозвучал сигнальный колокол.
Запылали крыши нескольких домов. Селяне тут же бросились тушить огонь, многие побежали за водой на пристань.
Местные воины уже вступили в бой с налётчиками, лучники навскидку поражали Тёмных всадников, но те успели выпустить стрелы и поджечь дома в глубине селения.
Несколько шатров также были в огне. И вот загорелся ещё один, второй, третий… Купцы с охраной тоже бились с Тёмными. Возле одного из шатров с саблей и кинжалом в руках сражался купец, продававший оружие на ярмарке. Рядом с ним вступил в бой Мирослав, и дрался с врагами купленной у него саблей.
– Ну как моя сабля, не подвела? – спросил купец.
– Превосходная! Ты же видел: я уже зарубил двоих.
– Я тебе говорил, что предлагаю только лучший товар – вот тебе прямое доказательство. Надо было больше покупать: теперь им всё достанется, – продолжал думать о торговле купец, мастерски сражаясь сразу с двумя Тёмными.
– Мы и так у тебя почти всё купили. А им ничего не достанется: мы уж постараемся!
Во время наведённой суматохи Тёмные захватчики уводили повозки приезжих купцов. Мечевики Тёмных сдерживали оборону селения, а лучники, подойдя ближе, пускали огненные стрелы вглубь селения, намеренно отвлекая силы защитников. Также налётчики неуклонно старались прорвать оборону, и проникнуть за ограждение селения, чтобы увлечь за собой воинов-защитников.
Это был стандартный манёвр Тёмных Войск: наведённым пожарами они не только создавали панику среди селян, но и отвлекали значительную часть обороняющихся. Логика их была простая: либо все защитники селения сражаются, но тогда сгорят их дома; либо все будут тушить пожары, и тогда Тёмные легко захватят то, что им нужно, и уйдут. Для них это был беспроигрышный вариант. А забирали они не только провизию, ценности, оружие, но и пленных: и девиц, и ремесленников, и воинов.
После сигнала тревоги Иван сначала помогал отцу: взял на себя управление одной из улиц, сдерживал панику среди селян и говорил, что нужно делать: куда бежать, где укрыть детей и стариков, какие очаги пожара тушить… а потом поспешил на выручку защитникам селения. Василиса с соседями тушила свежие очаги огня на стенах ближайших домов.
Иван прибежал домой, выхватил меч из ножен и устремился к главным воротам. Не смотря на отважное сопротивление защитников Цветочного, звено Тёмных всё же проникло на территорию селения. Но, путь им преградил Иван: он, не раздумывая, в одиночку, вступил с ними в бой. Три-четыре виртуозных движения, и Тёмный воин падал, сражённый мечом Ивана. Тогда на него стали нападать сразу по трое… это им не помогло.
В селении была суматоха и паника. Несмотря на то, что многие очаги пожара удалось потушить, больше десятка домов были полностью охвачены огнём – их уже не спасти. Селяне старались не допустить распространение пожара на соседние дома. А это было невообразимо трудно: в Цветочном было три сотни домов, располагались они в три улицы, а поджоги Тёмные намерено совершали с разных сторон, и при любом направлении ветра пожар мог охватить всё селение.
В стороне от пожара на крышах домов сидели три огромных чёрных беркута. Они слились с темнотой ночи и хладнокровно наблюдали за происходящим, каждый контролировал свою улицу. Они выискивали свою цель.
Главный беркут увидел Василису среди селян, бежавших к пылающему дому, и полетел за ней. Двое других последовали за ним. Главный обогнал Василису, сел на землю перед ней и расправил крылья, полностью перекрыв ей путь. От появления прямо из темноты огромного беркута селяне остолбенели, замерли на месте как вкопанные.
Местный лучник тут же вскинул и натянул лук, чтобы поразить беркута в глаз. В следующий момент другой беркут налетел на него сзади и бросил его в стену ближайшего дома – лучник упал без чувств.
Главный беркут посмотрел Василисе в глаза, она оцепенела и подняла руки вверх. Один из селян швырнул в беркута ведро с водой, но тот даже не шелохнулся, а ведро отскочило, как от каменной стены. Другой односельчанин с криком: «Василиса!» бросился к ней, но беркут отбросил его, едва шевельнув крылом.
В это время другие два беркута сели позади группы селян и тоже расправили крылья: они были готовы к бою. Их шестиметровые крылья, при мерцающем свете пожара, иногда казались каменными, а иногда стальными: это играла на свету магическая защита их оперения. Селяне замерли: леденящий взгляд беркутов пронзал их душу оцепеняющим холодом… холодом смерти.
Главный беркут медленно окинул селян взглядом, затем подал знак взмахом головы беркутам, развернулся и взлетел над домами. Второй беркут полетел над землёй, селяне присели и закрыли голову руками. Он подхватил Василису за руки и положил её на спину главному. Селяне, замерев от ужаса, смотрели, как огромные чёрные беркуты уносят Василису в ночное небо.
Беркуты растворились в темноте… и уже издали послышался их голос. После их сигнала натиск Тёмных стал ослабевать: они медленно и планомерно отступали, исчезая в ночной тьме.
После завершения боя часть местных воинов осталась в дозоре, а остальные возвращались в селение. Иван с тревогой в душе искал Василису. К нему подошёл односельчанин и сказал:
– Иван, мне трудно это говорить, но…
– Василиса! – сразу же воскликнул он. – Что с ней?! Она жива?!
Односельчанин опустил голову. У Ивана всё закипело внутри: все его надежды рухнули. Во время боя он постоянно опасался за неё: пожар, стрелы, беспощадные штурмовики Тёмных – от всего этого он не мог её оградить, ведь он был на передовой. Он ещё не получил ответа, но уже почувствовал, что потерял её!
– …Василису украли. Её унесли огромные беркуты, – виновато произнёс селянин.
Иван выдохнул, и от запредельной досады с силой воткнул меч в землю. Вздохнул. Сделал паузу. Он намерено ждал, когда спадёт волна ярости. Он вздохнул ещё раз, и уже более сдержанно сказал:
– Расскажи, как всё было… во всех деталях.
– Прямо из тьмы перед нами появился огромный чёрный беркут. Он встал на лапы и расправил крылья. Казалось, из неоткуда перед нами выросла каменная стена в десять метров шириной. Когда я бросился к Василисе, он отбросил меня на пять метров одним коротким движением. А потом позади нас сели ещё два таких же беркута. Мы вообще ничего не могли сделать.
– Я понимаю… что вы ничего не могли сделать. Он продумал всё наперёд!
– Кто?
– Кащей! Это он украл Василису! На нас налетели Тёмные… это были его воины. И чёрные беркуты тоже его. Слухи о нём ходят всё чаще и чаще… и оказывается, это не слухи, – подытожил Иван.
Тем временем селяне потушили малые очаги огня и старались не допустить дальнейшего распространения пожара от дюжины всё ещё пылающих домов. Купцы, с помощью охраны и селян, потушили шатры, и собрались на совещание. В итоге они решили все непроданные шатры бесплатно отдать селянам, лишившимся жилья.
– Дорогие гости! Мы вам очень благодарны! Вы сами пострадали в значительной мере, и при этом ещё помогаете нам! Мы это чувствуем всей душой и сердцем! Мы примем ваши шатры, но заплатим за них полную цену! – заявил Староста Цветочного.
***
Наутро селяне и гости были в глубочайше поникшем состоянии. И было особенно больно, что нападение произошло именно во время праздника, ночью. Когда одни уже дремали, захмелев от вина; другие – сидели возле костра и говорили о жизни, обсуждали новости, планы, интересные идеи; третьи – радовались своим покупкам и делились впечатлениями.
Именно это состояние было самое удобное для нападения Тёмных: застать врасплох. Когда никто не ожидает удара, когда душевная боль и горе от последствий их налёта будут самыми сильными. Всё это было чётко спланировано и детально продумано, заранее.
Этой ночью Тёмные сожгли половину шатров приезжих купцов, забрали их повозки с товаром, сожгли дюжину домов в селении, убили и ранили несколько десятков человек. А также успели забрать с собой нескольких девиц, в том числе Василису.
Всех, кто остался без жилья, односельчане приглашали жить к себе. В селении все друг друга знали, и многие дружили семьями, поэтому через считаные минуты после тушения пожара все были приглашены друзьями и соседями.
К назначенному времени селяне и гости собрались на площади ярмарки, там выступал с речью Староста селения. Рядом с ним стоял его Первый Советник: отец Ивана.
– Это налетели на нас войска Кащея Бессмертного – Повелителя Тёмного Царства. На нашем веку такого не было, о Тёмных мы знаем только по легендам. И вот, это стало уже действительностью. Завтра я поеду в Столицу, буду разговаривать об этом с Князем. Нам нужно усилить оборону и предупредить другие селения, чтобы они тоже были наготове, ведь налёты Тёмных могут продолжиться.
– Слухи разные ходят. Никто не может точно сказать, где находится Тёмное Царство. Говорят, что оно невидимо, говорят, что воины Кащея появляются прямо из ночной тьмы, поэтому их называют Тёмными. Но, есть предположение, что Тёмное Царство находится в Чёрных Горах, – заявил глава каравана приезжих купцов.
– Я узнаю, где находится Тёмное Царство… и узнаю откуда появляются Тёмные. Теперь это дело моей жизни, – размышлял Иван.
– Будем держать связь, торговлю прекращать не будем. А решение этой задачи мы найдём, Князь это так не оставит! – заявил Староста. – Ещё раз напомню: все, кто потерял дома, получат новый дом-терем до наступления холодов.
***
После выступления Старосты Иван пришёл домой и стал готовится к походу. На его лице не было ни гнева, ни злости, была только решимость. Он молча собирал походный вещь-мешок.
– Иван, ты куда собираешься? – спросил отец.
– Пойду искать Царство Кащея! – сухо ответил он.
– Один ты не совладаешь с ним: с магией может справиться только магия.
– Отец, ты дашь мне своё благословение? Это и будет моей магией.
– Иван, это верная погибель!
– Я и так уже погиб! После похищения Василисы у меня полмира в душе рухнуло. Кащей украл не только Василису, но и часть моей жизни. Половина души просто погасла… а может, и вся душа. Не знаю! Сейчас я ничего не чувствую, ничего, кроме огня возмездия.
– Сейчас ты одержим! В таком состоянии ты не осознаёшь происходящего, а это опасно. В таком состоянии совершается большинство жизненных ошибок. А они могут преобразиться в трагедию, жизненную трагедию. Ведь последствия некоторых ошибок, порой, приходится исправлять долгие годы.
– Отец, ты слышал, что сказал Староста?
– Я слышал Старосту, а ты слышишь меня?
Иван продолжительно посмотрел на отца, и уже более сдержанно сказал:
– Я что, должен на печи лежать? Он похитил Василису, он погубил наших соседей, он сжёг наши дома… Ты знаешь, что я – витязь! Ты знаешь, что я не смогу оставить случившееся просто так. Я найду Замок Кащея и спасу свою Василису! Я дал себе слово! Я уже всё решил! Ты сам меня таким воспитал.
Отец сделал паузу: подумал. Затем положил руку на плечо Ивана и сказал:
– Ладно. Дело правое… я даю тебе своё благословение, но с одним условием.
– Каким же?
– Сначала ты поедешь к Ведунье и поговоришь с ней, а только потом примешь окончательное решение: идти тебе на Кащея или нет.
– Если ты говоришь, что это поможет, я поеду к ней!
– Помни: ты – первенец! А это значит, что на тебе лежит святая обязанность и ответственность за продолжение нашего рода.
– Вот! Именно поэтому я и должен спасти Василису! Мы долгими вечерами мечтали, как создадим самую счастливую семью, как родим и воспитаем самых счастливых детей. А теперь что?! Все мечты рухнули в пропасть, моя душа там же. Я не смогу с этим жить. И пойду хоть на край света, чтобы найти её – найду и спасу!
Отец молча смотрел на Ивана.
Если не я, то кто?! – твёрдо спросил Иван, и демонстративно затянул узел на вещмешке.
Иван усадил отца на скамью и сам сел рядом. Сделал паузу, подумал.
– Хорошо. Я найду Ведунью, поговорю с ней… прочувствую ситуацию и подумаю, что мне делать. Обещаю! – уже спокойно ответил он.
Отец продолжал смотреть на него. По его виду вообще невозможно было понять какое у него состояние: при любых обстоятельствах он был в эмоциональном равновесии. Он задумчиво смотрел на Ивана, погрузился в глубокие воспоминания: за эти мгновения в его памяти пролетела вся жизнь его сына. Наконец он сказал:
– Ну, добре! Пусть будет так! Только не пугайся её вида; расскажи ей про свои намерения; и выслушай её внимательно, очень внимательно. В её словах смысла больше, чем кажется на первый взгляд. Она расскажет тебе много интересного… А потом обязательно всё обдумай. Ведь в жизни не все процессы возобновляемы. Твоя задача не сгинуть, а победить. А спешка – это верный признак безумия.
– Да! Я всё это помню с детства: ты же сам меня всему научил. А ты один из Старейшин нашего селения – много чего знаешь. И знаешь, какие мои заслуги по службе. Я чувствую, что смогу это сделать. Но, главное… я чувствую, что это моё дело… моё личное дело! Не говори никому, особенно Мирославу: друзья меня одного не отпустят. А я не хочу добавлять селянам к горю потери ещё и горе разлуки.
Отец молча кивнул.
А как найти-то эту Ведунью?
– На восходе езжай в лес против тени и найдёшь её. Ну, или она тебя найдёт: она знает всё наперёд.
***
Ранним утром на коне Иван отправился искать Ведунью. В этом лесу он бывал тысячу раз, но ехать просто вперёд, не понимая куда именно, для него было непривычно.
– Еду, куда глаза глядят, – подумал он, слегка улыбаясь.
В пути он детально обдумывал разговор с отцом. Он понимал, что отец знает намного больше, чем он, и яснее видит предстоящую задачу, поэтому старается оградить его от напрасного риска. Но, отказаться от спасения Василисы Иван не мог, пусть даже риск для его жизни был очень велик.
Раньше он всегда обращал внимание на запах леса, на его тишину, на его целительное волшебство, но сейчас он не ощущал ничего. Он не чувствовал ни расстояния, ни времени, ни грядущего. Он был полностью растерян, расстроен. Единственное, что он видел перед собой, это тень… и держал он путь строго против неё.
– Может, нет никакой Ведуньи, может, отец просто отправил меня в лес, который я обожаю, чтобы восстановиться и прийти в себя? – размышлял он, вспоминая истории своего детства, когда отец рассказывал о тайнах леса.
Но, вдруг его размышления прервал женский голос:
– Ну здравствуй, молодец! Ты меня ищешь… или просто мимо проезжал?
Иван обернулся. Чуть в стороне стояла женщина лет семидесяти, со строгим лицом и глубоко тёмными глазами. Несмотря на её возраст, волосы её были не седыми, а густо чёрными, а тело стройное, осанка прямая. Она выглядела величественно и благородно.
– Это она! – молнией сверкнула его мысль. – Она же Тёмная!
Он всем нутром чувствовал её сильное воздействие: на пару мгновений у него даже перехватило дыхание, и пошли мурашки по коже. Он изо всех сил старался не подавать виду, что побаивается её.
– И вам здравия, тётушка! Я ищу Ведунью, которая живёт в лесу, одна.
Иван слез с коня в знак вежливости: он не мог допустить такого общения, когда он сидит, да ещё на высоте, а женщина перед ним стоит, да ещё и преклонного возраста.
– Которая живёт в лесу, одна… и которую все боятся? – уточнила она, пронзая его пристальным взглядом.
– Точнее сказать, многие не стремятся с ней встречаться, – старательно вежливо подправил её слова он.
– А ты не побоялся и всё же намерен с ней встретиться, зачем же? – строго спросила она, не ослабляя взгляда.
– Кроме вас никто не сможет мне помочь, вот и приехал к вам за советом.
– Приехал!.. На свою погибель!
Иван замер. Он не знал, что делать, и поэтому просто стоял молча. Ведунья также безмолвно смотрела на него. Ему казалось, что она буквально видела его насквозь. Такого состояния он не испытывал никогда.
– Да шучу я, шучу! – уже мягче сказала она. – Просто поговорить тут не с кем, вот и разошлась.
Иван с облегчением выдохнул. В эти мгновения он прочувствовал себя полностью… и уже стал ощущать окружающее.
– Ну, говори, зачем пожаловал!
– Этой ночью налетели на наше селение воины Тёмного Царства: сожгли дома, ограбили купцов, убили многих селян и гостей. И украли Василису – избранницу мою. Вот я и собрался в путь-дорогу: искать, где находится Царство Кащеево.
Ведунья осмотрела Ивана ещё раз и промолвила:
– Ну, пойдём в дом, там и поговорим. За коня не бойся, для других мой дом невидим, его все будут обходить стороной.
Иван удивился: откуда взялся дом, которого только что не было. А ещё он отметил, что, не ведая сам, приехал к самому дому Ведуньи. Сейчас он полностью растворился в своём внимании, он уже стал воспринимать всё.
Они зашли внутрь. С виду небольшой старенький дом внутри оказалась довольно просторным. В нём было чисто и прибрано. В кувшинах были свежие цветы, на столе стояли вазы с необычно крупными лесными ягодами, от которых расходился восхитительный аромат.
Иван был потрясён. У него никак не сочетались увиденные им образы: жуткой внешности самой Ведуньи и по-домашнему уютной обстановки в её доме. Здесь было приятно находиться, а окружающая атмосфера заметно успокаивала. Он стал приходить в себя.
– Кащея-то убить хочешь? – уже по-простому спросила она.
– Одолеть его хочу… и спасти свою Василису. Ну… а как получиться… поглядим, – заминаясь, ответил он.
– И жизнь свою готов отдать за Василису?
– Если придётся, то и ценой своей жизни спасу её! – ответил он, не раздумывая ни секунды.
– Ты хочешь и Тёмное Царство найти, и Василису спасти, и Кащея одолеть, на это и целой жизни не хватит. Никто не знает, где стоит Замок Кащея, а сам Кащей, вообще, бессмертный. Пусть даже ты найдёшь его, победить его будет невообразимо трудно. Он воин очень сильный, а убить его вообще невозможно, как ты уже понял.
– Вы знаете про Кащея? Значит, это не выдумки!
– Да, я знала его, но очень давно. Когда ни тебя, ни твоих родителей ещё на Белом Свете не было. Не буду говорить об этом, тяжело это для меня.
Ведунья погрузилась в воспоминания, изменилась в лице. Хотя изначально казалось, что её лицо не отражает вообще никаких эмоций. Через несколько мгновений она опомнилась и спросила, но уже очень твёрдо:
– Ты ещё раз скажи мне, Иван, насколько ты намерен это совершить, насколько ты решителен, чтобы пройти всё до конца?
– Я только об этом и думаю!
– О чём именно думаешь: одолеть Кащея или вызволить Василису? Это разные цели, и усилия на их достижение тоже будут разными.
– Пока я не знаю, потом буду решать, на месте. Но, то, что смерть меня не страшит, это точно!
– Смерть не страшит, а боль? Ты сможешь с болью совладать?
– Я только что испытал небывалое потрясение, боль в душе не утихает. Сильнее этой боли не бывает.
– Ну, и как… держишь её?
– Пока держу.
– Вот! Бывают огромные потрясения внутри, и переживания от них могут одолевать всю жизнь. Душевная боль, обида, досада, месть – именно здесь, чаще всего, и происходит слом людей. Эти состояния невыносимы, я это знаю: я сама это преодолела. Поэтому и советую тебе: не закрывайся. Несмотря на тяжесть внутри, старайся прочувствовать и понять все душевные ощущения. Когда нам больно, внутри нас возникает импульс и, как следствие, порыв к действию, часто бездумный. В эти моменты обычно происходят повороты нашей жизни. Внутренний импульс – это признак важного момента. Остановись – одумайся, осмотрись, а только потом действуй. Дорожи таким моментом – действуй осознанно!
Иван внимательно слушал её. Ведунья это отметила.
– Внутреннее состояние очень сильно влияет на принимаемые решения. Чувства сильнее мысли в десятки раз. Помни: лучшее состояние – это спокойное состояние. В изменённом состоянии сознания ты не сможешь принять верного решения. И самое главное: нужно научиться, нужно смочь приходить в равновесие из любых состояний, от любых потрясений. Совладаешь с собой – пройдёшь дальше, если не совладаешь – будешь переживать одно и то же, постоянно, и так изведёшь сам себя, – уже по-доброму наставляла она Ивана.
– Да. Я это понимаю.
– Важно не только понимать и помнить, но и уметь. В экстренной ситуации всё вылетит из головы мгновенно, останутся только уже наработанные навыки. Поэтому вырабатывай их в себе каждый день, поддерживай в каждой ситуации – и так ты будешь становиться сильнее. Удержал себя под контролем – стал сильнее. Тёмные Силы стараются поймать человека на его болезненных переживаниях и одержимых состояниях: страх, гнев, месть, зависть, обида, жадность, ревность, заносчивость – здесь человек и попадает в их ловушки. Ведь он одержим, он становится очень уязвимым в этих состояниях: он растерян, он расстроен. Когда человек чувствует боль, возникает порыв к действию: он старается уйти от душевной боли, хочет изменить ситуацию. Тогда он может согласиться на всё, и даже перейти на другую сторону, осознанно или неосознанно. При поспешном выборе он может ошибиться в своём решении. Вот в чём опасность такого состояния.
– Когда бывает трудно, многие начинают что-то менять, хотя надо просто идти дальше. Я так и делаю, для меня это привычно, – уверенно ответил Иван.
Ведунья продолжительно посмотрела на него. Иван собрался с силами, настроился – выдержал её взгляд.
– Какая сила движет тобой сейчас? Месть? – жёстко спросила она.
– Нет! – твёрдо ответил Иван.
– Злость?
Он задумался, и уверенно ответил:
– Долг. Долг движет мной всегда… я служу жизни.
Ведунья промолчала, подошла к большому сундуку, открыла его, стала что-то искать. Нашла.
– Понравился ты мне, Иван. Есть в тебе и сила, и великодушие, и доблесть. Помогу я тебе. Для начала, прими в подарок эту шапку – это шапка-невидимка.
Он бережно взял её, стал рассматривать.
– Наденешь её и станешь невидимым. Но, это ещё не всё. Видишь у неё три помпончика? Возьмёшь за руки ещё двух человек, и они тоже станут невидимыми. Снимешь шапку – станешь видимым.
