Kitobni o'qish: «За последним порогом. Ветры Запада. Книга 2», sahifa 5

– С этим ясно, – подытожил я. – А что у нас с подготовкой к аукциону?

– Там всё прекрасно, – заверила меня Мира. – Нам даже не нужно платить газетчикам, они сами наперебой подогревают интерес общества. Хотя все и так убеждены, что лавка семейства Арди не может быть чем-то заурядным. А когда мы официально подтвердили, что купили очень дорогое помещение и делаем там роскошную отделку для того, чтобы продать одно-единственное украшение, газетчики будто с ума сошли. Меня такой ажиотаж уже пугает. Мы точно сможем обеспечить то, что обещали?

– Бажан Второв клянётся, что всё будет нормально. Большую часть он уже делал практически, а на остальное у него есть хорошие теоретические наработки. Кроме того, я оплатил консультацию Януша Ожеховского – это Старший ремесленник, он делал кое-что для нас с Леной, и ценник у него… В общем, пан Януш заверил меня, что Бажан всё делает правильно, и неожиданностей быть не должно. Мать я тоже привлёк – она проверила свойства артефакта и сказала, что всё хорошо. Ну, хоть она нам счёт не выставила.

– Рада это слышать, – с явным облегчением сказала Мира. – Мы очень многое поставили на успех, и если что-то не заладится, то от нашей репутации просто ничего не останется. Ожидания публики слишком велики, и любую накладку запомнят надолго, так что я очень беспокоилась. Мне, кстати, только что доложили, что к предмету аукциона частным образом выразили интерес представители Бронислава Смоленского.

– А князю Смоленскому-то это зачем?

– Мне по секрету рассказали сплетню, что у Бронислава вышла серьёзная размолвка с княгиней…

– И он хочет помириться, подарив ей что-нибудь этакое, – понимающе кивнул я. – Нет, никакой приватной информации мы не дадим, и никакой закулисной сделки не будет. Всё, на что он может рассчитывать – это участие в аукционе на анонимной основе.

– Я им в точности такой ответ и передала, – улыбнулась Мира.

* * *

Диорит вывернул из бокового коридора совершенно неожиданно. Встреча была неприятной – Кальцит его особенно не любил. Диорит был главой клана Ходящих и был чем-то вроде знамени фракции консерваторов, выступающих против любых контактов с наружниками. Собственно, Ходящие меньше всех прочих кланов нуждались в этих контактах, так что радикально-консервативные взгляды их главы были совершенно естественными. Само по себе это вряд ли могло быть поводом для нелюбви – общество рифов вообще придерживалось крайне консервативных взглядов, – но Диорит считал Кальцита слабаком, продавшимся наружникам за обещание похлёбки, и охотно знакомил со своим мнением всех желающих и нежелающих.

Обычно Кальцит его просто игнорировал, но не так давно ему пришлось попросить у Диорита Слезу Пожирателя, чтобы выполнить заказ Кеннера Арди. Слёзы были крохотными кристалликами, изредка появлявшимися на стволах Пожирателей Душ. Ходящие собирали их для торговли с нижними карлами, которые сами не могли приблизиться к логову Пожирателей из-за того, что имели души. А ещё эти кристаллики использовались, чтобы преобразовать обычную платину в монокристалл, обладающий некоторыми свойствами сатурата – именно это и требовалось для заказа Арди. Слезу Кальцит получил, заказ выполнил, а сейчас неуклонно приближался срок оплаты, и игнорировать Диорита уже не получалось.

– Как дела, брат Кальцит? – ехидно поприветствовал его Диорит. – Расплатились с тобой наружники?

– Хорошо дела, брат Диорит, – мрачно ответил тот. – Расплатятся.

Этот вопрос мучил и его самого. В целом, Кеннер Арди вызывал доверие – когда Кальцит с ним разговаривал. Но стоило тому скрыться с глаз, как Кальцита начинали посещать мрачные мысли. Наружникам нельзя доверять никогда и ни в чём – это основное правило, которое вбивается в подгорников с детства. Однако сам Кальцит довольно долго жил в Рязани, и столичный город заставляет взглянуть на жизнь немного шире. С явной неохотой он в конце концов был вынужден принять факт, что, во-первых, наружники бывают разные, а во-вторых, сами подгорники ведут себя с наружниками ничуть не лучше, так что кто бы жаловался.

Как бы то ни было, подобные соображения хороши, лишь когда они не касаются непосредственно тебя самого. Вот и Кальцита совершенно не утешали мысли, что наружники, по сути, ничем не хуже самих рифов. Слёзы Пожирателей были очень дороги, и если Кеннер Арди вдруг решит отказаться от своих обязательств, расплачиваться придётся всему клану Созидающих, и расплачиваться придётся долго. А о том, что при этом будет с самим Кальцитом, даже думать не хотелось.

– Слишком ты всё-таки доверчивый для старейшины, брат Кальцит, – покачал головой Диорит. – Ничего, мы тебя от излишней доверчивости вылечим. Мы уже обсуждали это с братьями – если не расплатишься вовремя, уменьшим твоему клану грибную норму. Пока не расплатитесь, поголодаете немного, зато хорошо запомните, как это – быть дураками и работать даром на минимальной пайке.

– Вы же сами собрались продавать сплавы Ренским, – хмуро напомнил Кальцит. Слова Диорита неприятно гармонировали с его собственными мрачными мыслями.

– Во-первых, не мы, а Формирующие с Открывающими это затеяли. А во-вторых, они продавать хотят, а не отдавать даром. А ты просто так отдал, ничему не научил тебя прошлый случай.

Внутри Кальцита начала клокотать глухая злоба.

– Хороший ты мастер, брат, тут возражений нет, – с издёвкой продолжал Диорит, – но в старейшины рано тебя клан избрал. Молод, глуп, и клан подводишь.

Кальцит вздохнул и резким ударом в челюсть заставил Диорита отлететь к стене и сползти по ней. Несколько секунд тот сидел на полу, затем, опираясь о стену, поднялся на ноги, помотал головой, прогоняя остатки мути, и широко ухмыльнулся.

– Отличный удар, брат! – сказал он, разминая кулаки.

– За пятнадцать минут управимся? – озабоченно спросил Кальцит, вставая в бойцовскую стойку. – А то меня люди ждут.

– Ха! – пренебрежительно ответил Диорит. – Я тебя за пять минут уработаю.

И стремительно прыгнул к Кальциту, выбрасывая вперёд кулак.

* * *

Кальцит быстрым шагом шёл по коридору, потирая отзывающуюся болью челюсть – опаздывать не хотелось, но скорее всего, опоздать придётся. Как-то не вовремя подвернулся Диорит. Очень к месту, но совсем не вовремя.

Наружники считали подгорных невоспитанными грубиянами, но они просто не понимали, почему подгорники так себя ведут. По странному выверту эволюции у подгорного народа на двух мальчиков рождалась только одна девочка, и это во многом определило психологию народа. Женщин очень берегли, и крайне редко и неохотно отпускали из племени. А избыток мужчин раса компенсировала неумеренной агрессивностью – слабые при этом погибали, и женщины доставались сильнейшим. К тому же агрессивность очень помогала племени выживать в Нижнем мире, где пацифистов просто и без затей съедали.

В результате регулярные драки были обязательным элементом жизни подгорников. Если долго не удавалось спустить напряжение в драке, то это выливалось в глухое раздражение, причину которого наружники не понимали. Казался им диким и обычай старейшин решать все вопросы с непременной дракой – а с кем же ещё им драться? С обычным кланером старейшине драться не подобает.

Кальцит откинул полог и стремительно вошёл в комнату, где сидели заждавшиеся его хозяйственники клана.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился он. – Диорит задержал.

Все дружно сморщились – Диорит успел достать уже всех.

– Он уговаривает кланы перевести нас на сниженную грибную норму, – недовольно заметил Алунит, главный интендант. – Говорит, что нас наружники и так прокормят. Многим эта идея нравится, в общих кладовых грибов маловато. Они пока не могут придумать для этого обоснование, но со временем обязательно придумают.

– А у нас как с едой? – хмурясь поинтересовался Кальцит.

– Да так же, как и у всех, – хмыкнул Алунит. – Еды мало, народа много. Если кланы нам действительно норму урежут, будут проблемы.

Кальцит помрачнел ещё больше. Один и тот же разговор повторялся из дня в день, как будто из разговоров могли вырасти грибы. Еды эти разговоры не добавляли.

– Старейшина Кальцит здесь? – от двери раздался детский голос. Пацан лет десяти просунул голову в комнату и с интересом разглядывал обстановку.

– Чего тебе, малец? – раздражённо рявкнул Кальцит. Драка помогла совсем ненадолго, глухое раздражение опять начало накапливаться.

– Там наружники на баллоне прилетели, старейшину Кальцита спрашивают. Говорят, привезли что-то.

Выпалив это, мальчик мгновенно исчез. Кальцит с недоумением посмотрел на своих хозяйственников, но те не торопились развеять его недоумение, а с таким же непонимающим видом смотрели в ответ.

– Что они привезли, старейшина? – спросил Алунит.

– Не знаю, – Кальцит по-простецки почесал затылок. – Пойдём посмотрим.

* * *

Дирижабль был огромен. Привычный рифам курьер на соседней мачте выглядел почти игрушечным. А ожидающим Кальцита наружником оказался толстенький человечек с лицом проныры – словом, типичный снабженец.

– Господин Кальцит? – вежливо поклонился он.

– Просто Кальцит, – в замешательстве ответил тот.

– Как пожелаете, почтенный Кальцит, – согласился наружник. – Меня зовут Натан Гусев, по распоряжению господина Кеннера Арди я доставил вам партию продовольствия в счёт предстоящей выплаты.

– А если мы потом откажемся зачесть это в счёт выплаты? – мгновенно оживился интендант. – Наш договор не предусматривает предоплаты в натуральной форме.

– Помолчи, Алунит, – резко оборвал его Кальцит.

– С вашего разрешения, почтенный Кальцит, я всё же отвечу, – широко улыбнулся Гусев. – Наши сотрудники действительно указывали господину Кеннеру на такую возможность. Однако господин заявил, что он вполне доверяет почтенному Кальциту и готов рискнуть.

– Мы не откажемся, – твёрдо заявил Кальцит. – Так что вы нам привезли?

– Продукты длительного хранения, – начал перечислять Натан. – Мука, крупы, сыры, сливочное и растительное масло, сухое молоко, копчёная рыба и мясо, разные консервы. Тридцать две позиции, около восьми тысяч пудов. Извольте распорядиться принять.

Интендант схватился за голову и застонал.

– Куда мы всё это сложим? У нас в кладовых столько места нет.

– Сложим пока в мастерских, – прикинул Кальцит, – а мастерам дадим выходной на два дня. Пока народ гуляет, расплатимся с Ходящими за Слезу, грибы передадим в общие кладовые, вот место и освободится. Давай, Алунит, гони сюда всех с тележками и сразу организуй учёт. Прав был Арди, надо начинать строить ко входу дорогу для вагонеток.

– А ещё господин распорядился прислать вам пятьдесят экземпляров кулинарной книги, – с улыбкой добавил Натан. – А то ваши хозяйки, может, и не знают, что с мукой делать. Это за наш счёт, подарок от семейства.

Глава 7

В пятницу мы решили, наконец, сходить в «Цыплёнка», пообщаться с одногруппниками. На занятиях общаться обычно некогда, вот и встречались в трактире – я уже давно зарезервировал там наш столик на каждую пятницу, а раз в месяц трактир просто присылал мне счёт за съеденное и выпитое. Мы с Ленкой бывали там не очень регулярно, зато Сельковы пятничные посиделки никогда не пропускали, да и Анета тоже частенько заходила. Подружек в своей группе она так и не завела, и я понимаю причину: наследница Тириных совсем не ровня простым родовичам. У меня ведь та же самая проблема – сверстники не могут вести себя со мной на равных из-за разницы в положении, а прилипалы мне самому не нужны. Мне кажется, Алина в своё время подружилась с Драганой как раз потому что Драгане было вообще плевать на чьё-то положение. Судя по редким оговоркам людей, её хорошо знающих, в молодости она была изрядной оторвой. Впрочем, почему только в молодости?

Встретили нас радостно, а особенно обрадовалась Анета, которой общаться с семьёй Сельковых было откровенно скучновато.

– Наконец-то вы появились, – с улыбкой сказала Анета. – Мы вас уже заждались.

– Прошлую пятницу совсем некогда было, – извиняющимся тоном сказал я. – И позапрошлую тоже. Отправляли дружину в империю, хлопот всем хватило выше крыши.

– Ренские вам тоже своих ратников дали? – с утвердительной интонацией спросила Анета.

– С ними как раз больше всего хлопот и было, – с досадой ответил я. – Они совсем не понимают, как у нас дела делаются, а наши командиры толком не знают, как их использовать.

– А у Алины ты почему не стал ратников просить? Она бы наверняка дала.

– А вам-то это зачем? – удивился я. – От Ренских это было совершенно ожидаемо – они же близкие родственники с имперскими Арди, даже ближе, чем мы. Бернар, глава того семейства – двоюродный брат Ольги и Стефы. Вот Ренские и показали всем, что они помнят о родстве и готовы их поддержать. А чисто в боевом плане их полк большого значения не имеет… небольшое подразделение⁸, у которого никак не отработано взаимодействие с нашими, и для которого у нас нет подходящей тактики – какой с него толк? Какое-то применение ему найдём, конечно, но если придётся драться с регулярными войсками Оттона, то этот полк ничего не решит. Слишком большая у нас с Баварским разница в силах. Как сказал один франкский король: «Бог помогает большим полкам⁹».

– Это в том случае, если с этим полком не поехал кто-то из сестёр Ренских, – резонно заметила Анета. – Или даже обе.

– Совершенно верно рассуждаешь, – одобрительно посмотрел на неё я.

– А разве Высшая может поехать воевать в другую страну? – с недоумением спросила Дара, переводя взгляд с меня на Анету. – Никогда про такое не слышала.

– Высшая может сделать всё что угодно, кто ей запретит? – ответил я. – Так не принято делать, но это скорее что-то вроде неформальной договорённости. Если она посчитает нужным поехать, то поедет.

– То есть Высшие Ренских поехали в империю? – переспросила Дара.

– Я не знаю, а Кеннер не скажет, верно? – улыбнулась мне Анета. – И думаю, что даже если Ренские остались в Новгороде, в ближайшее время их никто не увидит.

Я просто молча и со значением улыбнулся в ответ. Она совершенно права – сёстры Ренские в последнее время действительно как-то исчезли из виду. Ехать они не хотели, чтобы не нарушать договорённости, пусть и неформальные, но герцогу Баварскому сильно добавили сомнений. С печалью должен заметить, что сам я не сразу догадался, что задумали Ольга со Стефой. Сёстры наверняка считали, что для меня, такого умного, всё очевидно, но дошло это до меня значительно позже. А вот Анета сразу всё поняла – и что в этом удивительного? Алина её с детства воспитывала как преемницу, а я рос как трава луговая. Иногда я жалею, что у нас никак не выйдет принять Анету в семью – с её умом она была бы для нас невероятно ценным приобретением. Но кто ж такую отпустит.

– Ладно, что мы всё не о том, – сменил тему я, а Анета понимающе усмехнулась. – Как вы на практику съездили?

– Я никуда не ездила, Алина меня дома оставила, – отозвалась Анета. – Помогала ей.

Любопытно было бы узнать в чём именно помогала – явно же не стряпать, и не дом убирать. Но спрашивать бесполезно, конечно, она ничего не скажет.

– А нас опять в княжескую дружину загнали, – хмуро сказал Иван.

– Ну, логично, – заметил я. – Куда же ещё боевиков посылать?

– Нас к подразделению обеспечения прикомандировали, – с отвращением пояснил Ваня. – Это издевательство какое-то. А можно будет следующую практику проходить у вас в дружине?

– Интересная мысль, – озадачился я. – Вообще-то для боевиков не принято проходить практику в частных отрядах, но с другой стороны, вы ведь уже заключили с нами контракт, так что вполне логично и практику у нас проходить. Мне кажется, этот вопрос можно будет как-нибудь уладить.

– Они и не скрывали, что нас туда засунули из-за нашего контракта, – заметил Иван. – Мы для них были посторонними, они нас ничему учить не хотели.

– Да понятно, что это всё из-за вашего контракта, – кивнул я. – Хорошо, мы выясним этот вопрос, тем более что практика боевиков в хозяйственном подразделении – это и в самом деле издевательство.

– Ещё один интересный момент, Кеннер, – вмешалась Дара. – Наше подразделение обслуживало в том числе девяносто пятый полк, и мы там кое с кем познакомились.

– А что за девяносто пятый полк? – переспросил я.

– Он как раз из княжеских элитных частей, – пояснила она. – Ничем не уступит вашей дружине, разве только оснащение там чуть похуже. Так вот, ребята там в один голос говорили, что скоро будут воевать. И они не сами это придумали – их командование к этому готовит.

– А с кем княжество собралось воевать? – в полном недоумении спросил я.

– Мы думали, что ты нам скажешь.

– Нет, я в первый раз об этом слышу, – покачал я головой. – Некоторая напряжённость в мире действительно имеется, но до войны, насколько я знаю, пока далеко.

– Значит, не знаешь, – разочарованно сделала вывод Дара. – Ну ладно, а у вас что за практика была?

– В Рифеи летали с Высшими, – небрежно махнул рукой я. – Мы там с местными карлами познакомились. Но это совсем недолго было, у нас практика очень быстро закончилась. Зато потом князь нас всё лето с поручениями гонял.

– Везёт вам, – с завистью вздохнул Иван. – Интересно провели лето, пока мы на складе кальсоны пересчитывали. Тоже как бы княжеское поручение, но есть некоторая разница. Нет, Кеннер, что ты ни говори, а всё-таки положение очень много вам даёт.

Я только пожал в ответ плечами. Даже не собираюсь спорить, тем более это чистая правда – положение действительно очень многое нам даёт. Правда, оно от нас ещё больше требует, но кого это интересует? Условный человек из народа видит мой дорогой костюм и роскошный лимузин, и совершенно не собирается задумываться, чем я за это расплачиваюсь. Он просто хочет того же самого, но безо всяких обязательств.

И ведь чем выше поднимаешься, тем сложнее удержаться, и тем выше цена ошибки. Если бы Драгана проиграла тогда дуэль с Кисой, то князь умер бы вскоре после неё. И семья его тоже умерла бы, во всяком случае, княжич точно бы не выжил. Правил бы нами сейчас князь Воислав Новгородский, а вот нашей семье пришлось бы туго. Мы бы выжили, конечно, но прижали бы нас здорово. Хорошо, что во время дуэли я ещё не знал сути конфликта и не представлял себе всех последствий, а то пришлось бы мне понервничать гораздо больше.

Или взять Высших – это практически бессмертные существа, которые живут по своим законам, и для которых деньги и вещи практически ничего не значат. Казалось бы, чего ещё желать? Но я хорошо запомнил свой недавний разговор с Миланой:

– Знаете, Милана, забавно всё-таки получается, – невзначай заметил я, прихлёбывая чай, – когда-то меня упорно убеждали, что Высшие – это прямо какие-то сверхлюди, для которых нет ничего невозможного. Сейчас мне постоянно говорят нечто прямо противоположное. Я склоняюсь к мысли, что истина где-то посередине.

– Я вообще не знаю, где здесь истина, Кеннер, – серьёзно ответила она. – Казалось бы, мы можем многое, но с каждым шагом вверх мы обнаруживаем вокруг себя всё более опасных хищников. И всё лучше понимаем, что можем ничтожно мало.

– Не сочтите за обиду, Милана, но мне всё же кажется, что вы несколько драматизируете, – с сомнением отозвался я.

– Вы так думаете? – усмехнулась она. – А как по вашему мнению – если уж мы такие сверхлюди, то почему мы здесь? Почему мы не уходим куда-то в сияющие дали, а живём в княжестве, и даже служим ему? Порой вообще как обычные чиновники – как, например, Ивлич или вот как Аня Максакова. Почему так?

– У вас же здесь родственники, друзья, какие-то связи, – удивился вопросу я.

– Связи быстро обрываются. Друзья умирают, а родственники рано или поздно становятся чужими, даже прямые потомки. Моё поколение по большей части ещё поддерживает какую-то связь с родственниками, а те, кто постарше, уже давно одиноки.

– Ну тогда, если угодно, долг перед своим народом, – предположил я. – Как бы пафосно это ни звучало, но такой долг есть у всех нас.

– Немного пафосно, но верно, – согласилась она. – Такой долг действительно есть, но перед каким народом? Народ изменяется – новгородцев времён князя Ярослава вы вряд ли смогли бы назвать своим народом, очень уж мы с ними разные. У нас с ними даже язык другой. Вспомните, что сильные Владеющие живут очень долго – мы с вами проживём многие, многие тысячи лет, если, конечно, сумеем не погибнуть. Приведу вам ещё один пример: всего лишь шесть тысяч лет назад Египта ещё не существовало. Сейчас же от некогда великого народа остались лишь убогие общины коптов-феллахов, которые замкнулись в себе, чтобы сохранить свою идентичность, но платят за это медленным вырождением. И узнал бы современник блистательного Аменхотепа III в этих жалких крестьянах наследников величия Та-Кемет?

– Вряд ли, – признал я.

– Люди сейчас живут дольше, и поколения сменяются медленнее, чем раньше, но всё равно – пройдёт десять тысяч лет, или пятнадцать, или двадцать, и не останется ни русских, ни хазар, ни германцев, ни франков. Они растворятся в каких-то других народах. Даже если они сохранят свои старые названия, вы уже не узнаете их точно так же, как вы не узнали бы свой народ в новгородцах князя Ярослава. Ведь вы будете помнить их совсем другими. Вы же знакомы с Бальдебретой?

– Мы встречались, – подтвердил я.

– Её народа больше не существует. Гауты исчезли, даже их потомки готы растворились в племенах. Кому ей хранить верность?

– Хорошо, Милана, – я поднял руки, как бы сдаваясь, – вы меня полностью убедили. У Высших нет обязательств, или почти нет. Тогда, возвращаясь к вашему вопросу – почему вы здесь? Что заставляет вас служить княжеству?

– Ответ прост, Кеннер: мы боимся. Порвать с человечеством и уйти одному в неизвестность просто страшно. Рано или поздно всё равно приходит время, когда откладывать больше нельзя, и мы становимся Осколками. Большинство Осколков погибает, некоторые возвращаются назад для временной передышки, как Бальдебрета, а немногие выживают и идут дальше. А до тех пор мы сидим здесь, в безопасности, не очень успешно пытаясь стать хоть немного сильнее.

Внезапно мне стал немного понятнее смысл спуска в Нижний мир – Алину с Драганой погнало туда вовсе не любопытство исследователя. Любопытство, конечно, тоже присутствовало, но вряд ли одного его хватило бы для такой смертельно опасной экспедиции. Для них впереди уже замаячило время уходить в Осколки, и они не могли упустить шанс ещё немного сродниться с Силой.

– А у богов та же проблема? – вдруг пришла мне в голову мысль.

– Конечно, – утвердительно кивнула она. – Как вы думаете, почему боги часто объединяются в пантеоны? Вместе легче выжить. Правда, у пантеонов хватает других проблем, их постоянно раздирают какие-то внутренние конфликты. Ну и боги там всегда очень слабы. Единые боги сильны, но выжить им гораздо труднее – много их погибло и исчезло из памяти людской.

– А вы сами? Как вы видите себе своё будущее? Если, конечно, вам такой вопрос не покажется бестактным.

– У вас все вопросы на грани бестактности, – улыбнулась она. – Будьте всё-таки немного осторожнее, особенно когда разговариваете с сильными сущностями. Но я вам отвечу: мне решила оказать покровительство Морена, и это сильно облегчит мне дальнейший путь. Это просто невероятное везение, я даже не смела на подобное надеяться. Кстати, вы её тоже заинтересовали, и я совершенно не понимаю, чем.

– Не уверен, что мне стоит из-за этого радоваться, – кисло заметил я.

– Бросьте, Кеннер, – успокаивающе сказала Милана, – я полностью уверена, что она хорошо к вам относится.

– Надеюсь на это, – вздохнул я.

* * *

Лязгнули сцепки, и с лёгким толчком поезд, наконец, остановился. Лазович бросил взгляд за окно и поднялся со стула.

– Поздравляю с прибытием, – объявил он присутствующим. – Давай, Олег, начинай выгрузку. А я пойду познакомлюсь с местным начальством, нас там, похоже, уже встречают. Надо выяснить, где нас разместят, да сразу и начнём выдвигаться по мере выгрузки.

Он вышел в тамбур, легко спрыгнул на землю и окинул взглядом окрестности. На платформах с боевой техникой уже суетились бойцы, снимая стропы и растяжки, а вдали показался следующий состав, медленно вползающий на соседний путь. Станислав с удовлетворением кивнул и решительно направился к группе встречающих.

– Станислав Лазович, – представился он козырнув. – Командир сводной группировки сил семейства Арди.

– Бернар Арди граф Кохеме, – представился явно главный в этой группе, – На время пребывания архиепископа Бопре в крепости Эренбрайтштайн я являюсь кастеляном Трира. Кроме того, приказом его высокопреосвященства на меня возложено командование обороной Трира.

Несмотря на штатскую одежду, в Бернаре легко угадывался бывший военный, и Лазовичу он сразу понравился.

– Рад знакомству, господин Бернар, – кивнул Станислав. – Мой господин приказал мне согласовывать все наши действия с вами.

Согласовывать – не значит подчиняться, и этот нюанс мимо Бернара не прошёл. Впрочем, Бернар и не надеялся, что Кеннер передаст ему войска семейства в полное распоряжение, так что это вовсе не оказалось неожиданностью.

– Герр Фалько Диттмар, бургомистр Трира, – представил Бернар своих сопровождающих. – Герр Якоб Гайслер, начальник гарнизона.

Несмотря на героические усы, Лазович с первого взгляда определил в Гайслере штатского. «Что же у них здесь за гарнизон?» – в лёгком замешательстве подумал он.

– И какими силами вы располагаете, господин Якоб? – поинтересовался Станислав.

– Я, с вашего разрешения, сам отвечу, – неохотно сказал Бернар. Видно было, что этот вопрос не доставил ему никакого удовольствия. – В распоряжении герра Гайслера двести бойцов. Есть ещё полсотни моих гвардейцев. Все они сейчас заняты помощью городской страже, и оторвать их вряд ли получится – в городе неспокойно. Люди Оттона мутят воду, мы не успеваем отлавливать провокаторов. К тому же, как обычно в трудное время, вылезла на свет разная шваль… в общем, они нужны в городе.

– Две с половиной сотни бойцов в любом случае ничего не изменили бы, – пожал плечами Станислав.

– Позвольте вопрос, герр Лазович, – внезапно подал голос бургомистр. – Приехал ли с вами кто-нибудь из высокочтимых сестёр его сиятельства?

– Мне запрещено отвечать на этот вопрос, – строго посмотрел на него Лазович. – Информация о присутствии Высших в составе подразделения рода Ренских является совершенно секретной. Разумеется, его сиятельство, как родственник, эту информацию получит, – уважительно кивнул он Бернару.

В глазах бургомистра мелькнуло разочарование. «А ведь он шпионит», – с уверенностью сделал вывод Станислав.

– Господа, позвольте всё же вернуться к более насущным вопросам, – продолжил он, – и в частности: подготовлено ли место для нашего размещения?

– Да, конечно, – заверил его Бернар. – Мы подобрали для вас подходящую площадку возле Тарфорста. Это примерно в миле¹⁰ от города. Рядом большие ангары для обслуживания техники, а для офицеров и магусов выделены помещения в самой деревне. Но должен заметить, герр Лазович, что переданные нам цифры вызывают сомнения. Несколько сотен единиц техники – это безусловно какая-то ошибка.

– Никакой ошибки, – с удивлением посмотрел на него Станислав. – Считайте сами: сто с лишним бронеходов на транспортёрах, сотня с лишним единиц самоходной артиллерии разных калибров, столько же бронетранспортёров для перевозки личного состава, инженерная техника, грузовики подразделений обеспечения, разнообразные мелкие машины. Добавьте сюда ещё технику наших союзников, вот и получатся такие цифры.

Бургомистр с Бернаром начали со значением переглядываться.

– Что не так? – не выдержал Станислав.

– Видите ли, герр Лазович, – виновато сказал бургомистр, – мы планировали провести вашу колонну по главным улицам через весь центр, чтобы, как бы это сказать…

– Поднять дух горожан, – подсказал ему Бернар.

– Да, чтобы город увидел своих защитников. Но такое количество техники…

– Полностью уничтожит покрытие, – понимающе кивнул Лазович. – У нас хватает тяжёлой гусеничной техники. А на узких улицах люди задохнутся от выхлопа.

– Надо проложить новый маршрут, – засуетился бургомистр.

– И как можно скорее, – с нажимом сказал Лазович. – Уже через час колонна начнёт двигаться.

Все дружно посмотрели на ближайшую платформу, на которой стоял фургон полевой пекарни. Крепёжные стропы с него ещё не успели полностью снять, но в освещённых окнах были видны хлопочущие пекари, и от фургона уже начал разноситься одуряющий запах горячего хлеба.

– А вас, герр Гайслер, – обратился Станислав к начальнику гарнизона, – попрошу освободить улицы по всему маршруту и расставить на перекрёстках регулировщиков с флажками.

Тот кивнул с ошалелым видом и тоже засуетился. Не прошло и пары минут, как Станислав с Бернаром остались вдвоём.

– Скажите, ваше сиятельство, – начал Станислав, мучительно подбирая слова, – вам не кажется, что герр Диттмар, эээ…

– Шпион, – кивнул Бернар. – Они оба шпионят. Совершенно точно для архиепископа, почти наверняка для герцога Баварского, и скорее всего, ещё для кого-то.

– И вы это терпите?

– Если я их уберу, встанет вопрос, кем их заменить. И их преемники точно так же будут всё доносить, причём по тем же самым адресам.

– Как скажете, – с сомнением согласился Лазович. Заметно было, что подобный подход к вопросу шпионажа был для него совершенно непривычным. – Вам, разумеется, виднее. Но возвращаясь к нашему предыдущему обсуждению – я всё же не совсем понимаю, почему состав наших сил оказался для вас настолько неожиданным.

– Мы ожидали скорее нечто вроде вольного отряда, – слегка виновато объяснил Бернар. – У нас и мысли не было, что к нам прибудет элитное соединение с тяжёлым вооружением. Похоже, я в очередной раз недооценил своего племянника. А ведь у вас кроме всей этой техники есть ещё и магусы, верно?

– С ними у нас далеко не всё так хорошо, ваше сиятельство, – покачал головой Станислав. – По штату у нас полагается от одного до двух Владеющих на копьё, то есть пятьдесят Владеющих – это абсолютный минимум. На самом же деле у нас их только тридцать с небольшим. Я говорю про боевиков, разумеется – с лекарками и прочими у нас проблем нет. Приобрести технику легко, тем более часть этого железа мы сами производим, а вот найти боевиков очень непросто. Правда, в полку Ренских боевиков довольно много, но я плохо понимаю, чего от них можно ждать.

– Даже тридцать магусов – это огромная сила по нашим меркам, – заметил Бернар. – Сомневаюсь, что во всех войсках Баварского наберётся столько. Церковь очень редко одалживает своих магусов, да и сама нечасто пускает их в бой.

– Владеющие – это вовсе не чудо-оружие, с ними вполне можно бороться, – пожал плечами Лазович. – Вы, как военный человек, наверняка и сами это знаете.