Kitobni o'qish: «Луддиты»

Посвящается моему погибшему другу, Илье Аркадьевичу Шахтарину (26.08.1976 – 11.07.2019).

1 глава. На грани.

Джеймс лежал привязанным кожаными ремнями к белоснежной кушетке. Он был напуган, и от страха цеплялся пальцами в простыню. Тело сэра Джеймса Льюиса Шарпа изгибалось в разные стороны, пытаясь вырваться, а руки и ноги его уже были истерты в кровь ремнями. Лоб покрылся потом, лицо стало багровым.

– Чего ты хочешь от меня? – Кричал он, но в комнате никого не было, и слова Шарпа уходили в пустоту. – Я знаю, ты стоишь за дверью. Если хочешь убить меня – убей!

Через некоторое время, устав сопротивляться ремням, Джеймс Льюис опустился всем телом на кушетку, но пальцы его все также сжимали простыню. Теперь он тяжело дышал, и продолжал охрипшим, от крика голосом:

– Чего ты хочешь от меня? Просто убей… убей и все…

В коридоре, за дверью, отзываясь эхом, послышался звон металла, и вновь тело Шарпа заметалось по кушетке. От ужаса его лицо побледнело и перекосило.

– Нет, нет, нет – я не хочу этого. – Шептал он. – Прости меня. – И вновь закричал: – Прости меня! Слышишь – я исчезну, я не причиню вам вреда!

Деревянная дверь открылась, и из-за нее вошел в комнату робот. Он был похож на человека, с которого содрали кожу, не считая резинового лица. Торс робота скрывал медицинский халат. Он катил впереди себя столик с хирургическими и механическими инструментами.

– Не бойся, – говорил робот – это будет не больно.

Он поднял своей синей рукой скальпель и, почти неслышно, приблизился к кушетке.

– Зачем это все, Бобби? – Сквозь слезы говорил Джеймс, отвернувшись от робота. – Я же ваш друг. Давай решим все миром – я поговорю с ними, и они не тронут тебя. Да пойми же ты, что я не машина – я просто умру. Мне казалось ты умный, а ты обычный кусок железа.

– Эту войну начали не мы… – Произнес Бобби электронным голосом и Джеймс почувствовал холодное острие скальпеля у виска. Лезвие отправила человека в прошлое, на полтора года назад – в то время, когда все началось.

Шатаясь из стороны в сторону, Николай брел по темным узким улицам Лондона. Он, набравшись в пабе дешевого пива вперемешку со скотчем, кое-как стоял на ногах, Николаю давно хотелось спать, но куда идти он не знал.

По пути в Лондон, из Парижа, Николай познакомился с пожилым сэром Джонатаном Льюисом Шарпом. Разговорившись с беглым русским офицером, сэр Шарп проникся к нему. Быть может манеры Николая, в которых угадывалась благородная кровь, а быть может воспоминания о собственных боевых заслугах, притягивали сэра Джонатана Льюиса Шарпа к этому странному русскому. Так, или иначе, но англичанин пригласил Николая погостить у себя, и дал ему свой адрес в Лондоне. Сейчас Николай просто бродил по улицам – он не хотел появляться перед старым англичанином в пьяном виде, еще и ночью.

За спиной послышались шорохи, будто кто-то догонял Николая, но обернуться беглый русский офицер не успел – что-то тяжелое и холодное упало ему на голову, и Николай потерял сознание.

Затылок обжигало болью. Николай открыл глаза, но картина перед ним расплывалась – были только силуэты и блики яркого света. Послышалась английская речь, голос был знаком:

– Как вы себя чувствуете, Волхов? – Сэр Шарп снял мокрое полотенце со лба Николая, окунул его в тазик с холодной водой, отжал, и аккуратно положил компресс обратно, на лоб русского офицера.

– Бывало и хуже. – Коротко ответил Николай Федорович. – Что со мной произошло?

Теперь Волхов все видел отчетливо, хотя еще тошнило, а в голове все шло кругом. «Сотрясение мозга, – понял Николай – кто-то хорошенько меня вчера приложил».

Волхов лежал на мягкой большой кровати. Спальная комната была отделана темным дубом, ее освещал электрический свет, который резал глаза своей яркостью.

– Вчера меня с поезда встретил мой друг, инспектор Ламберт. – Говорил Сэр Шарп. – Мы разговорились с ним, и я рассказал ему о вас. Около двух часов ночи, он приехал ко мне, чтобы я опознал неизвестного в одежде офицера Российской Империи – не мой ли это новый приятель?! В неизвестном я опознал вас, и забрал к себе. Сегодня вечером Алекс Ламберт зайдет – он хочет взять у вас показания.

– Простите меня – так ни удобно перед вами получилось.

На эти слова старик лишь улыбнулся, и его вид уже не был таким строгим, даже большие бакенбарды предавали ему вид весельчака. «Странно, – думал Николай – как улыбка меняет лицо человека».

– Не стоит беспокоиться, – отмахнулся пожилой сэр, покачиваясь в кресле – вы молоды, а молодость всегда привлекает стариков – нам кажется, что молодеем вместе с вами. Сейчас, после вашей революции, по Европе ходит очень много русских. Многие предали свои идеалы, готовые унижаться и лицемерить за монету, но только не вы. Мне нравятся люди такого склада характера и ума как у вас. Я очень хотел сына, но моя жена была бесплодна, а после ее смерти на второй брак я не решился.

– Что вы хотите сказать? – От недоумения, Николай привстал на постели, но почувствовав слабость, снова рухнул головой на подушку.

– Вам нужно отдохнуть, а у нас еще будет время для разговоров.

Волхов был одет в свою одежду, на его удивление она была чистой и свежей. Вещь-мешок у него, по-видимому, украли, а другой одежды он не имел. Николай Федорович был в ожидание вечера, он не мог взять в толк, что будет рассказывать инспектору потому, как вчерашний вечер, начиная с паба, был как в тумане.

Послышался стук в дверь, а затем голос сэра Шарпа:

– Волхов, спускайтесь вниз – время чая. Сейчас прибудет инспектор Ламберт.

После этих слов послышался дверной колокольчик. «Пора – подумал Николай – будь, что будет».

Николай спустился по широкой лестнице в гостевую комнату, здесь, расположившись в креслах у камина, сидели двое пожилых людей, если с одним Волхов уже был знаком, то второго он видел впервые, хотя лицо второго и казалось ему знакомым.

Незнакомец поднялся из кресла и протянул руку Волхову.

– Инспектор Скотланд-Ярда, Алекс Ламберт. – Представился второй.

– Николай Федорович Волхов. – Пожав руку, представился русский. – Капитан тридцать шестого пехотного полка Российской Империи.

– Присаживайтесь. – Пригласил Ламберт рукой, указывая на кресло напротив себя, что стояло у столика.

В кружке, на блюдечке, уже был налит чай. «Эта кружка для меня – догадался Николай, так как пожилые англичане уже пили чай. – Как же этот дом похож на мое имение в Перми, и не скажешь, что за тысячи верст от России».

– Вы хотели меня допросить? – Обратился Николай к инспектору Ламберту.

– Не допросить, а прояснить некоторые обстоятельства. Во время чая у нас в стране молчат – это самое тихое время во всей Англии, а после чая, за скотчем, мы поговорим. Я надеюсь, сегодня будет скотч? – Повернувшись к сэру Шарпу, спросил инспектор, на что получил одобрение, кивком головы.

Чай пили тихо, казалось, что стены разговаривают громче тишины. Но когда время чая подходило к концу, Волхов услышал странный звон металла где-то в глубине дома, от чего сэр Джонатан Льюис Шарп нахмурился и переглянулся с инспектором, но Николай не обратил на это внимание. «Наверное, прислуга, – подумал он и ухмыльнулся – поди, разбили посуду».

Сэр Шарп налил в широкие стаканы английский самогон, цвета спелого апельсина, и раздал гостям, а графин поставил рядом с Волховым, на столике.

– Теперь можно и поговорить. – Сказал инспектор Николаю, сделав глоток скотча. – Как вы попали в Уайтчепел?

– Уайтчепел!? – Воскликнул сэр Шарп, и даже подпрыгнул в кресле.

– Да, его нашли у госпиталя. Без денег, без документов – как вы там оказались.

Николай Федорович лишь пожал плечами.

– Я выпил в пабе пива, после пил скотч. Чтобы не смущать своим видом сэра Шарпа, я решил прогуляться по Лондону. Где я блуждал – не знаю. Далее очнулся у сэра Джонатана Льюиса.

– А вы помните название паба, где вы выпивали?

– Первое слово «Черный», но меня привлекло строение дома. Такой же дом есть у нас, в России – в Петербурге.

– Это, что же за форма такая? – Удивился сэр Шарп.

– В виде утюга.

Пожилые англичане нахмурились, непонимающе.

– А-а, – протянул, улыбаясь своей догадке, инспектор Ламберт – это «черный монах». Вы имели в виду дом похожий на кусок пирога?!

– Ну, можно и так сказать. Я сидел в первом зале, у стойки. Там толпилось много разных людей. Знаете, мне раньше говорили, что преступности в Европе очень мало, что это только в книгах Конан Дойла убивают и грабят, а я смотрю здесь так же все, как и в России.

– В России все иначе сейчас, судя по выпускам «Таймса», но преступность есть везде, и скоро, я уверен, мы избавимся от нее. По крайне мере в Лондоне. – Гордо произнес инспектор Ламберт. – Без документов вам никак нельзя, но вы свободно говорите на английском, так что в этом деле я вам помогу. Вы так же хорошо пишите на английском, как говорите?

– Да, конечно. Так же, с детства, я изучал немецкий язык.

– Вот и хорошо. – Улыбаясь, произнес сэр Шарп. – Чтобы нигде не значилось русское происхождение Волхова, пускай он будет моим племянником, только что вернувшимся с войны. Благо Англия всегда с кем-нибудь воюет. Вы надеюсь ни против стать мне племянником, иначе с русскими сейчас строго – наша корона тоже сделала свой вклад в вашу революцию. Как бы прискорбно это не звучало. – Обратился он к русскому офицеру.

– В чем ваша выгода? – Удивился Николай.

– Мне нужен наследник, а вы хоть и офицер, но еще молоды, и мне бы не хотелось, чтобы война искалечила ваше сознание. Вам не более двадцати пяти лет?

– Двадцать четыре. Я попал на войну сразу после кадетского корпуса и дослужился лишь до капитана.

– Вы мне сразу понравились – своим мышлением и умением вести себя в обществе. Я почувствовал в вас что-то близкое – родное.

– Ни хотите говорить – не надо. – Через минуту раздумий, произнес Волхов. – И все же я согласен. Все одно – в Россию теперь дороги нет.

– Кто знает, может еще будет, Джеймс Льюис Шарп. – Раскрасневшись от удовольствия, произнес пожилой сэр. – Так звали моего племянника. Он пропал пять лет назад в советской России. Говорят, что утопили его нынешние красные хозяева, опять же свидетелей нет, отряд его весь убит, да и вы очень похожи – родная мать не различит. Когда я вас увидел, не поверил своим глазам. Но вы меня не узнавали и ваша одежда, все говорило, что вы не мой племянник. О жизни Джеймса я все вам расскажу.

– Великолепно! – сказал инспектор и торжественно поднял бокал скотча. – За нового англичанина. О, как же я люблю тайны.

2 глава. Двуликий Янус.

Неделю Волхов находился в доме сэра Шарпа, в ожидание новых документов, после которых он должен был стать совершенно иным человеком – принимая новую жизнь, оживив умершего англичанина в себе. Сэр Джонатан Льюис Шарп иногда возил его на прогулки по Лондону, показывая город и рассказывая о жизни своего племянника. Всегда, после прогулки, в доме была чистота и порядок, иногда это происходило, когда Николай находился у себя в комнате.

Из прислуги, в доме, было всего две пожилых женщины: повар Сьюзн и горничная, бельгийка Аннет. Однако чтобы убрать, настолько большой дом им бы понадобился ни один день. На расспросы Николая, не прячет ли сэр Шарп нелегальных индусов у себя в подвале, в который спускаться Николаю строго воспрещалось, пожилой англичанин умело переводил разговор.

И что это за подвал, в котором сэр Шарп пропадал часами? Как-то украдкой Волхов посетил его, но кроме полок с вином и дубовыми бочками виски, Николай здесь ничего не обнаружил.

«Конспираторы. – Думал Волхов. – Эти старики из всего делают тайну – как дети малые. Неужели они думают, что я позарюсь на их вино?!»

Через неделю Алекс Ламберт вновь появился в районе Соха, в доме сэра Джонатана Льюиса Шарпа. На сей раз, он приехал, как на тот момент показалось Волхову, с хорошими вестями – инспектор Ламберт восстановил документы Джеймса Льюиса Шарпа и привез их Николаю.

– С этого момента, сынок, – говорил Алекс Ламберт, Николаю – вы Джеймс Льюис Ламберт. В полк я сообщил, что вы получили травму и у вас амнезия – это потеря памяти.

– Что мне делать дальше.

– Начните новую жизнь, но теперь для всех вы станете Джеймсом Льюисом Шарпом.

Инспектор прокашлялся в кулак и обратился к сэру Шарпу-старшему:

– Мы так и будем стоять или уже отпразднуем хороший исход предприятия?

Инспектор стоял, облокотившись о камин, но заметив пристальный взгляд нового сэра Джеймса Льюиса Шарпа, разведя руки в сторону, спросил:

– Чего? Что-то не так?

– Мне кажется, или вы чего-то не договариваете, инспектор?

– Ну, да. Да. – Но инспектор не успел ничего сказать – Джеймс заметил за окном силуэты людей в саду.

– Кто это? – Спросил Шарп-младший.

Пожилые англичане выглянули в окно, но кроме тумана озаренного зарождающей луной, за ним ничего не было.

– Вы… – сэр Джонатан Льюис оборвал себя в начале фраза. – Простите старика. Вы племянник что-то там видели?

– Да силуэты людей. Они ходили вокруг кустов в саду. Какие-то странные – двигались, как не живые, что ли. Каждое их движение, будто затормаживалось на долю секунды.

Пожилые англичане переглянулись.

– Это, наверное, садовники. – Сказал инспектор и взял стакан со скотчем с подноса Аннет.

Прислуга поставила графин скотча с двумя наполненными стаканами на стол и исчезла, с подносом за дверью.

– Да. – Подтвердил сэр Джонатан Льюис. – Это индусы – они раз в неделю приходят ко мне убирать в саду и стричь кусты. Они видимо не все легально здесь живут, вот и приходят вечером, да в туман. Они бояться нашего Алекса, хотя тот обещал их не трогать.

– Ладно, пусть будут индусы, – сказал про себя Джеймс. – Так, что вы недоговариваете, инспектор. – И взяв бокал со стола, сделал маленький глоток скотча.

Лицо Джеймса было напряженно. Он пристально, с прищуром, смотрел на Алекса Ламберта.

– Ладно, ладно. – Отмахнулся инспектор. – Обычная процедура. Через два дня вас ждут в военной комиссии, сэр Джеймс Льюис Шарп. Вам придется ответить на некоторые вопросы.

– В жизнь самого мистера Шарпа-младшего, сэр Шарп меня посвятил…

– Дядя Джо. – Поправил Джеймса, сэр Джонатан Льюис Шарп.

– Простите, дядюшка. О чем это я? Ах, да! …но там могут появиться вопросы о моей службе, тем более на территории России. Что мне отвечать в этом случае?

Лицо инспектора расплылось в улыбке, он подошел к Джеймсу, тот налил инспектору в стакан скотча, и Алекс Ламберт буквально рухнул в кресло напротив Шарпа-младшего.

– Они не могут появиться – они будут. – Инспектор начал рассказ об амнезии Джеймса Льюиса Шарпа…

– …Я очнулся в доме пожилого бородатого мужчины, на Урале. Его звали Семен. Он вытащил меня из реки. Моя голова была разбита, эта рана, скорее всего, повлияла на мою память. Практически я ничего не помнил – ни откуда я, ни даже своего имени. – Рассказывал Джеймс военной комиссии о своем чудесном спасении в глубинках советской России.

Сэр Шарп-младший стоял за трибуной. Напротив него сидело пять военных мужей трое в форме и двое по бокам в серых строгих костюмах, но по выправке и лицу, было не сложно определить, что и эти двое тоже имеют очень близкое отношение к военной службе.

Джеймс пришел в военный департамент в назначенное время, но два часа ему пришлось ходить из стороны в сторону, по длинному коридору в ожидание вызова. И вот, уже полтора часа его допрашивают. Люди в серых костюмах рассматривали Шарпа-младшего, почти не подвижно и молча – не задав ему ни одного вопроса и вслушиваясь в каждое его слово. Хотя другие трое, что были в военной форме, постоянно что-то записывали, и только Джеймс отвечал на очередной вопрос, как за ответом следовал новый вопрос.

– Вначале Семен не понимал меня, от незнания нашего языка, и почти полгода мы общались жестами. Со временем, память ко мне стала возвращаться, но маленькими частичками. Я до сих пор многого не помню. Допустим: зачем и как я уехал в Россию, как я оказался в той реке с разбитой головой. Или: у дяди Джо…

– Кого, младший лейтенант Шарп? – Спросил мужчина в форме Генерал-майора, что сидел в центре пятерки военных мужей.

– Простите. Джонатана Льюиса Шарпа. – Джеймс все это время был вытянут в струну, он чувствовал себя, как на плацу, когда на смотр приезжал сам император.

– Хорошо. С этим я думаю все понятно, нам уже рассказывал инспектор Ламберт о вашем походе на родину. Как вы добрались до Парижа, а там случайно встретились со своим дядей. Но мне все это напоминает какую-то сказку. Не правда ли, господа? – Усмехнулся полковник. Он сидел по правую руку от генерал-майора. – А где ваш старик, этот… Семен. Мне хотелось бы допросить и его.

– Через четыре года, после того как Семен спас меня, он скончался.

– А как же вас не заметили эсэровцы, анархисты, или войска нынешних правителей, красных командиров. – Не унимался полковник. – Может быть, все-таки, они заметили вас, и вы теперь работаете на Советскую Россию?!

– Я никогда не придам свою Родину! – Будто отчеканив, сказал Джеймс.

– А я верю ему. – Неприхотливо, будто находясь в компании своих друзей, сказал человек в сером костюме, сидевший рядом с полковником.– Но, можно и проверить. – С той же простатой произнес второй человек в сером костюме.

– Как? – Спросил генерал-майор.

– Все очень просто. – Начал первый мужчина в сером костюме. – В Петербурге, то есть в Ленинграде, как его сейчас называют в России, у нас остался важный человек. Вам, младший лейтенант Шарп, нужно будет его найти и привезти на родину. Вы же помните, как будучи кадетом в Сандхерсте, вы нашли золотой кулон, украденный у Стива Николса Баттона, а так же нашли преступника совершившего данное деяние?

– Простите, но я мало что помню.

– Это и ни к чему. – Продолжал первый. – Главное чтобы ваша дедукция не пострадала.

– Каким образом я попаду в Россию со своим прошлым?

– Всем плевать на ваше прошлое, главное не распространяйтесь там о нем. – Перехватил инициативу первого, второй. – У них теперь там НЭП¹ – новая экономическая политика, поэтому нам будет проще отправить вас в Советскую Россию легально. После вашего согласия, мы посвятим вас в детали этой тайной миссии.

– А нам его согласие и не нужно. – Заявил полковник, сидевший по левую руку от генерал-майора. – Ему некуда деваться. Выполнит дело – значит наш человек, а если предал корону, то возмездие его найдет и в России. Как считаете, господа?

Месяц уже сэр Джеймс Льюис Шарп почти не выходил в город из своего комиссионного магазинчика. За продуктами ходили его работники: либо кассир-оценщик Леонид Михайлович Сапожко, либо бухгалтер Семен Яковлевич Иванов. Последний свою фамилию изменил во время революции, но его происхождение от рода Шульманов было на лицо.

Джеймс, как Николай Федорович, хотел бежать на малую родину – в Пермь, но как Шарп-младший, и Волхов в одном лице, не мог предать дядюшку Джо и инспектора Ламберта. Эта Россия была для него чужой, лишь строения, язык и некоторые названия городов оставались ему родными.

Дверь скрипнула, звякнул дверной колокольчик и на пороге появился выпивший мужчина с взъерошенными волосами. Он был одет в черные брюки и белый мятый пиджак поверх майки, на которую пролили чай не менее месяца назад, а может быть, пятно появилось и раньше.

Мужчина прошел к прилавку, вынув часы на цепочку из внутреннего кармана пиджака, и обратился к Леониду:

– Скажите-ка мне товарищ, где я могу видеть вашего хозяина?

– Простите, может я вам смогу чем-то помочь?

– Ты?! Ты блоха, которая продала мне эти часы. Они подвели меня – я опоздал на свидание с такой женщиной. – Мужчина со злобой ударил кулаком по прилавку, рядом с кассой. – Я требую хозяина или вызываю милицию! – Закричал он.

– Но у нас не было подобных часов, я и отсюда вижу.

– Ах ты, блоха, вша собачья… – мужчина тянулся своими мозолистыми руками до Леонида, но достать его не удавалось. Сапожко жался спиной к стеллажам с различным товаром.

– Что здесь за шум? – Спросил Джеймс, он спускался по лестницы, за прилавком-витриной, со второго этажа.

– Верните мне деньги. Ваши часы обманули меня, и я опоздал на свидание. А может она была моей судьбой?! – Тряся часами, не унимался мужчина в белом пиджаке.

– Это не наш товар, мистер Шарп. – Трясущим голосом говорил Леонид.

– Я же тебя все равно достану, блоха…

– Я ничего не понимаю, но попробую решить вашу проблему. Поднимайтесь ко мне в кабинет. Леонид впустите его, а вы товарищ, будьте культурны, иначе для вас мне придется вызывать полицейских. Простите. Милиционеров. – Джеймс говорил с легким английским акцентом.

– Но, мистер Шарп?

– Впустите его, Леонид. Впустите.

Мужчина в пиджаке успокоился и, пройдя за прилавок, поднялся на второй этаж за Джеймсом, в комнату Шарпа.

– Вы неплохо устроились лейтенант Шарп. – Заговорил мужчина на английском языке, лишь вошел в комнату Джеймса. – Халат поверх рубашки, галстук, брюки из английской ткани… Вы, наверное, думаете, что до сих пор в Лондоне, а дело, для которого вы здесь, стоит. Или вы решили морочить всем голову, а на самом деле тянете время?

– Во-первых: младший лейтенант, а во-вторых: если я начал бы гулять по городу с первого дня, то мной бы занялись советские чекисты – ГПУ.

– Во-первых: от двадцатого мая, неделю назад, вы являетесь лейтенантом. Примите мои поздравления. Во-вторых: вы должны взять меня на работу ночным сторожем. Так будет лучше для нас и, в случае чего, я всегда могу оказать вам помощь в поисках Крейга, и с дальнейшим проблемами на границе.

– Я давно ожидаю вас. Как вас зовут?

– Называйте меня Алексеем Афанасьевичем Бедняковым.

– Как скажете. Мне понадобятся советские документы. Вот фото и деньги. – Джеймс протянул Алексею серый конверт, и тот, посмотрев внутрь конверта, убрал его к себе во внутренний карман пиджака.

– У меня есть свой художник – через пару недель все будет готово. Вы должны были встретиться с нашим человеком месяц назад – где он?

– Я прибыл по адресу в назначенный срок, но соседка сказала, что хозяева, нужной нам квартиры, съехали. Когда я уходил, в эту же квартиру наведались чекисты. Встреча с Оливером была несостоятельна.

– Хм. – Алексей нахмурился. – Вы знаете, где нам его искать?

– Есть второй адрес. Для этого мне нужны документы, имя Николай, остальное подберете сами.

– У вас плохо с языком – вы провалите все дело.

– Не хами, мужик, пока я тебе твой тупой кочан ни сломал. – С чистым русским произношением сказал Джеймс и вновь перешел на английский язык. – Это вас удовлетворит.

Алексей восхищенно захлопал в ладоши.

– Прекрасно! Браво! – Восклицал он.

– Как-никак, я прожил, в этой дикой стране, более пяти лет. У меня был хороший учитель и очень много времени.

– Я буду сопровождать вас теперь везде. Это все, что вам понадобится?

– Нет.

– Что еще?

– Желательно сойтись с какой-нибудь залетной бандой.

– Но как?

– Поверьте, они скоро сами придут – это дело времени. У меня для них есть подходящая легенда.

– Я вас внимательно слушаю?