Kitobni o'qish: «Зона Питер. Во имя справедливости»

Shrift:

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году

В логове мутанта

Ходка как-то сразу не задалась. Проблемы начались уже на этапе подготовки, когда друзья определились с маршрутом, составили список необходимого и отправились в местный лабаз.

Сначала единственный торговец Дубогорска Буржуй осерчал на вполне невинный и традиционный вопрос: «Подешевле отдашь?» Взбеленившийся монополист непечатно выругался, спихнул с прилавка на пол часть товара, предназначенного для обмена на принесенные артефакты, кинул сверху деньгу и удалился из лавки. Охранник виновато передернул затвор автомата, что возвестило об окончании аудиенции.

Швед постоял над разбросанными товарами, борясь со жгучим желанием разорить это гнездо торговли, и опустился на колено собирать нажитое честным трудом.

Рогоз, в отличие от вспыльчивого напарника, был спокойным и вежливым человеком, конфликтов не любил, пытался сглаживать их или вовсе избегать. Лишь однажды Швед видел, каким может быть товарищ, если его как следует задеть.

У костра велись неторопливые разговоры, бродяги балагурили, делились информацией и, естественно, выпивали. Только один сталкер перебрал горячительного и задирал всех, до кого мог дотянуться его мутный взгляд. Рогоз был всецело поглощен ароматом исходящей паром банки мясных консервов, поэтому не сразу обратил внимание, когда напарник тяжело встал.

Тихоня уловил напряженную обстановку, поднял глаза и увидел осклабившуюся рожу сидящего напротив задиры. Костер потрескивал и сыпал искрами, будто в негодовании от тупых острот перебравшего сталкера; создавалось впечатление, что глаза хулигана мерцают потусторонним блеском.

– Эй, Рогожа, тебе говорю! Чо, вконец оголодал? Плохо напарник кормит? Так переходи ко мне, и сгинет Швед, как шведы под Полтавой! А мы его хабар поделим!

Рогоз медленно поднял пустую банку с земли, оглядел острый край вскрытого донца и покрутил в руке, словно бы примериваясь, как в игре с детской летающей тарелкой. Дебошир в это время хохотал, ему происходящее казалось забавным развлечением. Жестянка вдруг метнулась над костром, вспыхнула в отблесках пламени и теплым боком впечаталась в висок бузотера. От удара донце распахнулось, оцарапало бровь скандалиста, на лбу его тут же взбухла кровавая полоса.

Швед только развел руками, сказать было нечего. Опомнившиеся бродяги весело загомонили, бросились потрошить аптечку.

Пока обрабатывали рану, кто-то начал предлагать потерпевшему новое прозвище, голоса разделились между вариантами «Меченый» и «Шрам». Присутствующие ветераны остановили святотатство, и компания начала отмечать крестины сталкера, окончательно прозванного Консервой. А Рогоз перешел из разряда тихони в ранг правильного бродяги.

Когда закончили собирать с пола товар, Швед взвалил на плечо не слишком потяжелевший рюкзак, направился к выходу и со всей силы грохнул металлической дверью, покидая торговую точку. Вслед за ним, аккуратно прикрыв створку, вышел и Рогоз, ощущая лопатками негодование спрятавшегося торговца.

Друзья покинули владения Буржуя, разместившегося в кабинете флюорографии одной из бывших городских поликлиник. Обшивка старого кабинета и сейчас хорошо защищала от вредных излучений, так что при желании здесь можно было пересидеть Всплеск. За отдельную плату, разумеется. Коммерция благотворительностью заниматься не любит.

Близился вечер, а дел перед ходкой было предостаточно. По дороге к «базе» – обжитой квартире в одной из многоэтажек – сталкеры привычно занялись небольшой зачисткой постоянных обитателей городских улиц.

Всякая некрупная живность – от сусляков до псевдокрыс – кидалась на людей из подворотен и распахнутых парадных с воем, визгом и тоненьким рычанием. Дробь хлестала по стенам домов, крошила заросли, успокаивая ретивых охотников за чужим мясцом.

Тут случилось неожиданное. Кто слышал рык жихаря, не забудет его ни в жизнь, если не совсем тупой, разумеется. Напарники одновременно задрали головы и увидели, как на последнем этаже лопается деревянная рама, а из окна буквально сыплются эти жуткие создания Зоны.

«Жи-и-их!» – и первая же тварь в полете поймала тушкой несколько зарядов дроби. Пока раненый монстр полз прочь, орошая асфальт кровью, из оконного проема сиганул второй мутант, который уже оценил степень опасности, исходящей от двух претендентов на роль полдника. Этот жихарь прозорливо попытался спрыгнуть чуть в сторону, но ржавый пухто встал на его пути, покромсав умника острыми краями. Третий гад был самым матерым, поэтому пролетел прицельно и приземлился невредимым.

Стволы парней не слишком поспевали за хаотично мечущимся жихарем, быстрая смена траектории движения которого здорово сбивала прицел. Вдобавок рычала эта скотина так, что нервы не выдерживали, заставляли судорожно палить по скачущей фигуре. Попутно приходилось следить за тем, чтобы не подстрелить ненароком друг друга.

Швед зашипел от боли, когда грязное, жесткое плечо скачущей твари впечатало его спиной в стену, зато Рогоз воспользовался случаем и засадил горсть жакана в нижние конечности мутанта. Маневренность страшилища тут же пошла на убыль, уродец разозлился по-настоящему. Он шустро пополз вперед, Рогоз попятился, а затем побежал, уводя жихаря от приходящего в себя друга.

Швед вогнал заряд дроби в мутантский зад, чудище лихорадочно заработало конечностями и попыталось догнать скрывшегося за углом человека. Когда жихарь свернул следом за ретивой добычей, в лоб ему уперся ствол дробовика, раздался залп, голова мутанта от выстрела в упор разлетелась на куски. Рогоз вернулся к напарнику, сел рядом и тяжело привалился спиной к стене.

– С каких пор жихари по квартирам шарятся? – риторически поинтересовался Швед, его карабин щелкнул затвором.

И правда, эти человекообразные мутанты предпочитали обитать на земле, перемещались они на четвереньках или совершая гигантские прыжки, в основном во время охоты.

Нравились жихарям и просторные пустые дома или пещеры, хотя инстинкт часто играл с тварями злую шутку, и во время «шухера» они своими прыжками разбивали в кровь головы, что не прибавляло очарования этим уродливым созданиям с мордами, похожими на замызганную защитную маску, безгубыми ртами, не скрывающими крупные желтые зубы, и выпученными глазами, полными злобы пополам с… ужасом.

– С каких пор вообще существуют жихари? – ответил Рогоз. – Пойдем уже, что ли. Хабар сам в рюкзак не залезет.

Когда напарники поднялись, из бурьяна выполз второй жихарь. Силы его иссякли, мутант ткнулся мордой в асфальт и затих. Больше по дороге к схрону ничего примечательного не случилось.

– Что, дружище, веселая у нас подготовка к ходке? – спросил Швед, когда напарники оказались на «базе».

Высокий и крепкий сталкер сидел на полу у окна, при этом его белобрысая голова была видна с улицы. Зато его субтильный напарник со своим средним ростом мог без труда пролезть в большинство здешних щелей.

– Веселье через край, – хмыкнув, ответил Рогоз. – Такими темпами мы опустошим запасы до прихода на точку. То-то весело будет шагать с пустыми рюкзаками и обоймами. Мутанты оборжутся перед тем, как обожрутся.

– Ладно, прорвемся, не впервой! Давай еще раз уточним маршрут и будем собираться, – хлопнув ладонью по колену, сказал Швед.

Пока готовились, наступил вечер, стемнело. Пришла пора заняться одним из любимых дел – лечь спать. Ну а что, лестница была напичкана ловушками, дверь внизу как следует укреплена – не схрон, а маленькая крепость. Чего ж не спать, коли ночь в Зоне?

Утро принесло серый, тусклый свет и зябкий холод. Но ничего, очажок быстро вскипятил воду в чайнике, сталкеры согрелись завтраком и выбрались с «базы».

Парадная тоже встретила жильцов прохладой и утренней тишиной. После согретой квартиры уши парней чутко отреагировали на изменение температуры, следом покраснели носы. Друзья спустились по лестнице и двинулись бодрым шагом к точке.

Швед на днях раздобыл интересную информацию – ею поделились в благодарность за помощь небольшой группе сталкеров. Ну, там, бандитов он помог прищучить, аптечку не зажал, вот и получил в ответ полезную отметочку на ПДА.

Ничего особенного, просто «полянка» аномалий, дающих, по словам тех сталкеров, неплохой урожай артефактов. Иногда даже дорогих. Вот и понесло друзей в поход за хабаром.

Окраины напарники достигли через час неторопливой ходьбы. В городе ведь как – много убежищ, но и гнездовищ мутантов в избытке. Так что не разгонишься, как бабка, спешащая встать первой в очередь на анализы. А то ведь из тебя эти анализы могут и принудительно изъять.

Оставалось пройти несколько кварталов. Друзья миновали развалившийся полгода назад кинотеатр «Гигант», обошли стороной перепаханный пустырь, в который он превратился.

Говорят, под кинотеатром когда-то скрывалась жутко секретная лаборатория, где проводились страшные эксперименты, закончившиеся, судя по всему, уничтожением «заведения». После этого сталкеры часто видели тут девушку в компании седого ветерана и пары молодых бродяг.

Потом пропали и они, пустырь же до сих пор выглядел так, будто его только что перепахал трактор. Постепенно история этого таинственного места обросла слухами, а само оно стало для особо суеверных чуть ли не входом в преисподнюю. Ну его.

Неладное Рогоз заподозрил сразу, как только различил впереди почти сливающееся с поросшим травой асфальтом тело в сталкерском «Леснике». Друзья осторожно подобрались к парадному входу высотки и огляделись. Труп лежал возле дверей лицом вниз, рядом валялся автомат.

Швед со вздохом присел над мертвецом, расстегнул рюкзак почившего сталкера. Затем всмотрелся в темноту парадной и кивнул другу.

– Смотри, там еще один. Пошли проверим.

– Не хочется лезть туда, Швед. Уходить надо, – хмурясь, ответил Рогоз.

– Мне тоже не хочется, но у нас с припасами беда, сам знаешь. Давай я быстренько гляну, а ты прикрывай снаружи.

Пришлось согласиться, с патронами действительно было негусто. Швед помимо дробовика прихватил с собой АК и использовал его в основном для дальних целей, чаще всего – лихих людей. Рогоз свой карабин дополнял пистолетом. Патроны трех типов еще оставались, но уже в критическом количестве, так что тихоня кивнул, признавая правоту напарника, подкрался к двери и заглянул внутрь.

– Эй, куда полез? Я сам, – возмущенно прошептал этот самый напарник.

– Знаю, не любишь ты трупы обыскивать, – ответил Рогоз и шагнул в проем.

Швед молча занял позицию снаружи, смотрел, как товарищ налобным фонариком подсвечивает рюкзак покойника, лежащего под лестницей на первый этаж.

Переведя взгляд на стоящие рядом дома, Швед услышал шорох и сдавленный вскрик. Он обернулся и увидел упавшего на спину Рогоза, над которым нависала темная туша. Фонарь высветил жуткую морду с огромными выпуклыми глазами и вцепившиеся в торчащие жвала руки напарника.

Швед выругался, вскинул дробовик, картечь хлестнула возвышающуюся горбом спину мутанта. Монстр тут же ослабил давление и издал клекочущий звук. В свете фонарика было видно, как одна рука напарника уперлась в морду твари, а вторая с размаху ударила, целясь в выпученные глаза чудовища. Мелькнул нож, агрессор застрекотал от боли: лезвие легко прошло сквозь жвала и срубило их.

Хлынула зеленоватая жижа, мутант судорожно ударил сталкера в грудь покрытой жесткими волосками лапой. Рогоз задохнулся, его тут же опутала грубая нить, невесть откуда взявшаяся под животом мутанта, и Швед наконец узнал мизгиря.

Редкий в Зоне зверь, самый крупный из известных, опутывал паутиной извивающегося Рогоза. Швед заорал и выпустил в огромную тушу весь запас дроби. Щелкнул предохранитель сменившего дробовик автомата, пули гулко впивались в стены, дырявили обширный зад паука, утаскивающего добычу в глубину подвала.

Швед видел, как пляшет по стенам луч налобного фонаря напарника. Сталкер перезарядил оружие, зажег на дробовике подствольный фонарь и шагнул в парадную.

Ступени металлической лестницы, как ни старался Швед ступать мягко, издавали громкие звуки под его тяжестью. По крайней мере сталкеру в этот момент казалось, что его шаги слышны даже в соседних домах. Что уж говорить о чертовом мизгире, который уже наверняка вовсю готовил засаду.

Пот неприятно стекал по спине спускающегося сталкера, хотя в подвале было прохладно. Горячей воды в трубах, естественно, не было, других возможных источников тепла здесь не наблюдалось. Канализация тоже давно не работала, поэтому неприятных запахов почти не ощущалось.

Пока что Шведу попались на пути лишь две высохшие мумии, что свисали с потолочных труб в полуразодранных коконах. На паутине одного из них красовался скелетик сусляка – мелкого, склочного мутанта, напоминавшего одновременно суслика и хомяка, героев советского мультика. Видать, полез сдуру полакомиться дармовым мясцом – и влип. Помер от голода, скорее всего.

Мизгири в Зоне встречались редко, слишком крупными вырастали, а для обитания им требовалось подходящее помещение. Жилище, оно же склад еды. Швед тронул стволом мумию. Грудь почившего мимика была пробита острыми, похожими на трубки с костяными наростами на конце жвалами мутанта-паука.

Хорошо, что Рогоз успел отчекрыжить обе смертоносные пики у утащившего его монстра, иначе едкая дрянь уже размягчала бы напарника изнутри. Как теперь поступит с добычей паук, сложно было даже представить. Лучше, конечно, поторопиться, чтобы не дать мизгирю времени для размышления.

«Кислота» в организме мутанта имела двойное назначение, часть ее шла на изготовление паутины. Со временем нити созревали, наливались злой силой, становились крайне жгучими, поэтому пауки заблаговременно избавлялись от липких ловушек, вычищали их из своих убежищ. Иначе скопившаяся масса грозила уничтожить самого хозяина: даже его панцирь не выдерживал воздействия настолько концентрированной кислоты.

Выброшенные комки нитей разлетались по Зоне, прицеплялись к подходящим поверхностям или опадали на землю, где и оставались, образуя аномальные подлянки. Их называли просто – «паутина мизгиря». Попадание в такую ловушку грозило неприятностями вплоть до смерти.

Швед крался вперед, прислушиваясь к звукам, доносившимся из окружающей тьмы. Детектор предупреждал вибрацией о приближении к опасным нитям, но они, похоже, были тут повсюду.

Резкий металлический стук периодически заставлял сердце замирать, а потом трясти бешеной пульсацией луч фонаря. Источник звука так и не получилось обнаружить, хотя пару раз Швед, как ему казалось, светил именно в том направлении, откуда доносился пугающий шум. Зона любила шутить над сталкерами, и юмор этот был исключительно черным.

Наконец луч высветил какую-то тень, и в тот же миг какое-то неизвестное существо резво метнулось в сторону. Цокот коготков указывал на передвижение кого-то некрупного, оно, судя по всему, боялось света. Где-то в углу существо запрыгнуло на трубу, побежало по ней. Швед нервно водил стволом, отступал и прижимался к стенам, но не мог понять, кто же мечется по подвалу перед ним.

Оглушительный писк над головой внезапно резанул по ушам, на голову сталкеру свалился барахтающийся ком. Швед грубо выругался, стряхнул напавшую на него подвальную живность и отпрыгнул, но нехило приложился спиной о стойки труб, зато фонарь наконец поймал лучом сжавшегося на полу сусляка.

Швед облегченно выдохнул, вслух проклиная маленького мутанта. Тот взвизгнул и умер под внезапно наступившей на хрупкую тушку массивной лапой, а сталкер пальнул в появившуюся прямо перед ним морду мизгиря.

Мутант застрекотал, резво развернулся и кинулся прочь, Швед бросился следом, на ходу перезаряжая оружие. Коридор закончился, сталкер выскочил в утопающее в темноте просторное помещение. В свете фонаря мелькнули висящие коконы. Напарник – или то, что от него осталось, – висел в самом углу: там сквозь паутинные стенки просачивался свет налобника.

– Рогоз, ты там живой? – заорал Швед. От его вопля мизгирь даже попятился. Ответа не последовало.

Сталкер зарычал и прицелился в мутанта – тот покачивался всего в нескольких метрах от него. Выстрел резанул по ушам отраженным звуком, крупная самодельная дробь настигла цель, снова заставив мизгиря отступить. В этот момент парень услышал натужный стон и треск распарываемой паутины.

– Швед, стреляй! – донесся до него слабый голос Рогоза.

Пришедший в себя напарник раскроил наконец кокон, выпал из паутинной ловушки и завозился на полу.

Мизгирь дернулся в сторону ускользающей добычи, но в это время залп дроби разворотил ему лапу. Мутант бешено застрекотал, тут же шустро развернулся к стрелку. Сталкер загнал патроны в приемник, передернул затвор и начал палить, целясь в отражающие свет фонаря глазища монстра.

Паук пятился, передними лапами пытался прикрыть свои буркала и истекал бурой жижей, обильно выплескивающейся из ран. Но вместо очередного выстрела вдруг раздался щелчок: патрон перекосило. Швед отшвырнул бесполезное теперь оружие. Рывком он скинул висящий за спиной автомат, щелкнул своим налобником и приник к прицелу.

Ствол плюнул очередью, однако в этот момент стрелка настиг мизгирь. Удар мощной лапы вышиб оружие из рук сталкера, тяжелая туша опрокинула парня, нависла над ним, на комбез закапал яд изуродованных жвал.

Рогоз наконец справился со своей кобурой и снял пистолет с предохранителя, когда ему на голову вдруг посыпались кирпичи. В стене появилась дыра, что-то с шипением вырвалось из нее и яростно врезалось в паука.

Обширное брюхо существа скрывало от налобника Рогоза происходящее, но было понятно, что кто-то напал на мутанта, завязав с ним нешуточный бой. В этот момент из образовавшегося проема вылез человек. Он оценил обстановку, шагнул к валяющемуся автомату и подхватил оружие.

Грохот выстрелов заставил Рогоза сморщиться; полумертвый от нападения неизвестного врага паук завалился набок, задергал лапами. Пули впивались в уродливую голову, вскоре мутант наконец замер на полу. Незнакомец подошел к Шведу и помог ему подняться.

Парень добрался до напарника, опустился рядом, теперь два луча налобных фонарей светили на грудь пришельца, тускло озаряли лицо, плечи, покрытые пушистым капюшоном. Мех вдруг шевельнулся и воззрился на друзей горящими глазами. Швед впервые в карьере потерял сознание.

Чудо в Заповеднике

– Да говорю ж тебе: не принимает Торгованыч, – басил Боцман, приглядывая за скучающими унотами. Те давно уже перешли в разряд умелых сталкеров, но так и не бросили наставника, который никак не мог отвыкнуть видеть в двух здоровенных парнях новичков-несмышленышей. – Занедужил он, никого видеть не хочет, стреляет без предупреждения изо всех орудий. Вентиляция уже не справляется.

– Я полагаюсь на Судьбу, – смиренно отвечал Слепыш. Давняя манера говорить с незнакомцами витиевато помогала переносить врожденную застенчивость, пока он осваивался и привыкал к новой компании. Из-за этой привычки парень слыл чудаком. – Все в руках сей капризной особы, а я, ее верный служитель, обласкан фортуной и хабаром. Мне нынче Торгованыч позарез нужен, не время недужить из орудий.

Слепыш пребывал в приподнятом настроении после того, как расстался со своими новыми знакомыми и первыми учителями в полной опасностей Зоне – Стилягой и Хамелеоном. Ну, не совсем первыми, был до них один… но он не в счет.

После рискованных приключений в статусе новичка парень с триумфом возвращался с «поляны артефактов», которую нашла их сплотившаяся команда и где удачливые сталкеры вдоволь и попаслись. Слепыш с предвкушением представлял лица опытных бродяг, когда они увидят его, торжественно и слегка небрежно следующего в вотчину торговца.

С Боцманом он столкнулся на окраине лагеря новичков, прозванного Яслями. Бывалый сталкер вел свой маленький отряд куда-то в сторону Полигона. Слепыш не смог отказать себе в удовольствии поинтересоваться у него, где же это тут Торгованыч сидит. Мол, у меня хабара валом, срочно нужен Торгованыч, ну просто очень срочно. А тут такие новости. И что за хворь приключилась с торговцем так не вовремя?

– Судьба, мил человек, штука коварная, – ухмыльнулся Боцман. – Может и под шальную пулю подставить. Подождал бы ты, пока лабазник угомонится. А еще лучше, вали на Биотех, там бармену загонишь свой хабар без осадка на душе.

– Благодарствую, нагулялся я нынче, – протянул Слепыш, вдруг ощутивший себя песчинкой на просторах Зоны. Не нужно искушать Судьбу, пока по шее не дала. – Пойду, постучусь к старику, неужто не примет усталого путника. Штучки новые покажу, забавные такие.

– Стучись, отчего ж не стучаться, коли зад беспокойный. А мне пора, – добродушно улыбнулся Боцман. Кивнул напоследок и повернулся к своим. – Наждак, ты вперед, Домовой замыкает!

Проводив взглядом отряд, Слепыш поразмыслил и направился-таки к лабазу Торгованыча. Лагерь гудел, то и дело до слуха парня доносились обрывки разговоров: дескать, торговец совсем плох, напуган до смерти, теперь негде пополнить запас патронов да еды, хоть иди и разоряй соседствующие с Заповедником блокпосты военных. Говоря так, новички пренебрежительно кивали куда-то за холм, но глаза их при этом были наполнены неподдельной тревогой.

Еще бы, вояки всегда были рады накормить сталкеров до отвала, от пуза и до печенок, но корм у них уж больно трудно переваривался. И если благодетель Торгованыч в ближайшее время не опомнится, придется всем идти на Полигон. Испуг в глазах сталкеров при осознании такой перспективы превращался в суеверный ужас перед трудностями этого путешествия.

– Привет, сталкер, – обратился к Слепышу один из «взрослых» бродяг, что без суеты взирал на волнующуюся молодь. – Я Вепрь. Видел тебя как-то, ты уходил с Захарычем. Как прогулялись?

– Потерялись мы, – не стал сдавать старика Захарыча Слепыш. Тот хоть и оказался малодушным пьяницей (при первой же опасности бросил новичка!), но обиды парень не ощущал – ведь всё в результате сложилось весьма удачно. – Мутанты поперли, вот мы и разбежались. Надеюсь, с ним все в порядке.

– А как же ты один вернулся? – удивился Вепрь. – Неужели сам дошел?

– Нет, хорошие люди помогли, – скромно признался Слепыш. – Судьба привела меня к ним, а удача в этот момент была у них в гостях.

Вепрь присвистнул, увидев раздувшийся рюкзак чудака, и широко улыбнулся, но тут же помрачнел.

– Слышал, что с лабазником сотворили?

– Слыхал, что нездоров он нынче. А в чем причина, никто объяснить не может.

– Да тут история запутанная. Говорят, мутант объявился новый и забрался к Торгованычу в торговое хозяйство. Оно и понятно, артефакты приманили, их там вдоволь, на полках-то.

– А что сам торговец говорит? Какой он хоть из себя?

– Ну, какой… пожилой, высокий, рыхловат стал от сидячей работы, выпивает, конечно.

– Мутант?

– Да ты что! Торгованыч! А мутанта лишь он и видел. Попробуй теперь узнай, каков этот зверь. Торгаш в глубоком изумлении, охранник его только успевает тару выносить. А обратно и зайти боится: хозяин стреляет на любой шум. После пары дней мучений охранник хотел ему холостые патроны подложить, так ночью, когда стал шкаф открывать, еле ноги унес. Теперь, говорит, больше нет желания. Мол, такого вопля он от старика не слышал, даже когда его покойный Котэ обсчитал.

– Сложный случай. Мне бы хабар сдать, Вепрь. Может, что посоветуешь?

– Посоветую я тебе пока туда не соваться. Торгованыч и в лучшие времена был такой сукин кот, что мочи нет. А тут… Кстати, говорят, он какого-то кота поминал! Убей меня «верчушка», если я понимаю, о чем речь. В Зоне кроме брысей котов нет, иначе не представляю, что бы она с этой домашней милотой сотворила. Померещилось с испугу, но прижало крепко.

– Я так понимаю, в Зоне возможно все. Такого насмотрелся – в кота ужасного охотно поверю, – уверенно заявил парень.

– Главное – желтыми аптечками не увлекаться. Умники туда такое суют, что и в Зоне увидишь всякую чепуху и нелепость, – посетовал Вепрь.

– Я вижу плохо, для меня все аптечки одинаковые, – признался Слепыш и отсалютовал Вепрю.

Тот посмотрел вслед уходящему сталкеру, почесал затылок и задумался о превратностях судьбы.

Слепыш постоял перед ступенями крыльца, ведущими в лабаз, обреченно вздохнул и решился войти. Тут же в конце длинного коридора с грохотом распахнулась тяжеленная дверь, бахнули выстрелы, пули, отрикошетив, с визгом метнулись по узкому проходу. Отшатнувшийся Слепыш с изумлением увидел, как мимо него пронесся человек. Видимо, это и был охранник Торгованыча. Мужчина осы́пал проклятьями «старого хрыча», обернулся, когда оказался на безопасном расстоянии, плюнул в сердцах и побрел в лагерь.

Слепыш тихонечко прокрался вниз, к двери, ведущей в торговое помещение. Он отряхнул замызганный камуфляж, пригладил волосы и деликатно постучал прикладом по металлу створки. Поморщился от гулкого эха и запустил пробный шар:

– Артефакты тут принимают? Есть преинтереснейшие экземпляры.

Его последние слова потонули в жутком крике и продолжительном грохоте выстрелов. Когда снова стало тихо, Слепыш вновь попытался наладить контакт с негостеприимным хозяином лабаза, для чего прикладом изобразил замысловатую мелодию. Нестройный ответ убедил, что третий заход тоже не поможет.

Сталкер вздохнул и тяжело поднялся по ступеням. Грохот выстрелов становился все тише, пульсировал в голове словами «старый хрыч, старый хрыч». Парень выбрался наружу и направился в лагерь.

Вепрь беседовал с человеком, выбежавшим из лабаза. Увидев Слепыша, махнул ему рукой.

– Вот, это Гошан, охранник нашего торгаша.

– Бывший охранник, – мрачно поправил Гошан.

– Слепыш, – кивнул Слепыш.

– Ну, что тебе сказал Торгованыч? – поинтересовался Вепрь.

– Я не понял через дверь, – признался несостоявшийся посетитель. – Говорил он как-то невнятно, отрывисто, будто автомат стрелял.

Гошан ухмыльнулся, глядя на смеющегося Вепря.

– Все, спекся Торгованыч. Как только об этом узнают другие торговцы, тут будет грызня, – поделился он своими мыслями. – Местечко теплое, безопасное, молодь прет, как унавоженная, и скупает за сумасшедшие деньги любое копеечное барахло. Сразу набегут со всех сторон.

– Это уж как пить дать! Вояки тоже на шум заглянут, тут нам всем и конец, – поддержал его помрачневший Вепрь. – Не отбиться с новичками, особенно на два фронта.

– А если Торгованыч придет в чувство? – поинтересовался Слепыш. – Судьба – штука непредсказуемая, придумаем что-нибудь.

– Может, ему еще мутанта подкинуть? Клин клином вышибем, – предложил Гошан.

– И мутант вышибет мозги Торгованычу. Или еще какая приятная неожиданность случится. Нет, тут нужно наверняка действовать. Раз торгаш – такая серьезная фигура, что без него тут совсем никак, значит, подойти к проблеме надо тонко, творчески, – возразил Слепыш. – Гошан, а ты не в курсе, что все-таки случилось? Что за мутант был?

– Старичок что-то лепетал про огромную говорящую кошку. Брысь, что ли, ему привиделась, не пойму! Но они не разговаривают.

– А кошки вообще в Зоне есть? – продолжал допытываться Слепыш.

– Была одна. Ее какой-то сталкер притащил, молодой. Пришел с ней из-за Периметра. Но парнишка быстро пропал, а куда делась кошка, я не знаю.

– Надо было Котэ спросить, он явно был в курсе, – слегка улыбнулся Вепрь. – Этот сам похож на кота. Плавный весь такой, но с когтями.

– Так, может, он и знает? – намекнул Слепыш.

– Да ладно! – невесело засмеялся бродяга. – Котэ, конечно, и с некоторыми мутантами мог бы подружиться. Свой человек был, надежный. Только полгода назад сгинул в Дубогорске.

Слепыш задумчиво смотрел на разбредающихся по укрытиям новичков. Близилась ночь, сумерки спускались на Зону.

– Гошан, как можно незаметно проникнуть в бункер? – выпалил после затянувшейся паузы парень.

– Да как… через дверь, когда Торгованыч уснет, – замявшись, ответил тот.

– Слышь, сталкер, кончай темнить, для дела ведь надо, – понял настроение охранника Вепрь.

– Ага, там столько всего интересного, вам вернуться захочется, пощупать. А старый хрыч потом половину лагеря разнесет, но я этого не увижу – буду остывать в бурьяне.

– Он и так уже потихоньку разносит. Скоро тут руины останутся с пастбищами для кабанов, – возразил бродяга.

– В любом случае торгаша сначала надо привести в себя, – поддержал Вепря Слепыш.

– Ладно, есть еще один вход. Но чтоб никому! – сдался Гошан.

– Да будет Судьба ко мне несправедлива, если я выдам тайну лабаза, – торжественно провозгласил Слепыш.

Вепрь просто кивнул, и Гошан рассказал о секретном выходе. Конечно, нельзя же себя в мышеловке запирать, особенно если ты такой шалопут, как Торгованыч. Не исключено, что недовольные ценовой политикой и хамским обслуживанием сталкеры в конце концов захотят черкануть пару постов в жалобную книгу. Тогда пригодится Очень Тайный Ход, через который можно унести ноги и материальные блага, сколько поднимешь.

Ночь опустила свое черное покрывало на Зону, в тишине периодически раздавался доносившийся издалека вой лаеров, которым приснилось что-то страшное. Трое заговорщиков, наконец, двинулись в путь. Уже через полкилометра поход завершился оврагом, в его пологом склоне и скрывалась дверь-близнец той, что закрывала официальный вход в торговое помещение.

– Вот она, дверца моей мечты, – пошутил Вепрь и улыбнулся, глядя на рассерженного Гошана.

– Значит, так, говорю в последний раз: ничего руками не трогать, не гладить и не проверять, войдет ли в карман! – прорычал охранник и дождался, пока сталкеры кивнут. – Кто не справится, положит на полку еще и что-нибудь свое.

– Судьба за такое по головке не погладит, – тихо проговорил Слепыш. Ему все казалось, что торгаш подслушивает за дверью и поглаживает автомат трясущейся ладошкой. – Чужого нам не надо, свое бы сбыть.

– Через эту дверь я часто товар вывожу, чтобы на глазах у лагеря не светиться. Дверь хитрая, может и захлопнуться, так я сделал одну приспособу, теперь могу открыть и снаружи, – объяснял Гошан, шаря рукой по склону над самой дверью. Охранник потянул за найденную цепь, ухватил приоткрывшуюся дверь, распахивая ее. Та повернулась на массивных петлях практически бесшумно, из коридора потянуло сквозняком и сыростью.

– Давай, Слепыш, действуй, – напутствовал сталкера Вепрь. – Мы не пойдем, извини уж. Нам тут еще работать.

– И жить, – добавил Гошан, передавая снятый с крюка за дверью старенький ПНВ. – Если что, возвращайся сюда немедленно. Вот ключ от двери, она ведет в хранилище.

– Нет, лучше вы идите к той двери. Я вам открою. Если что.

– Давай. Зона в помощь, сталкер.

«Судьба ведет меня», – хотел ответить Слепыш, но ему это показалось неуместным. Натянув на голову ПНВ, отчего ночь сразу сменила цвета, парень осторожно шагнул в коридор. Дверь тихо закрылась, оставшиеся снаружи бродяги двинулись в сторону лагеря.