Kitobni o'qish: «Всего одна инъекция!..»

1. За Марвином

Рольф.

Немыслимым пируэтом она вывернулась, оставив в моей руке только кусок чёртовой шали. Реакция у этой твари, конечно, феноменальная: я ещё руку не приподнял, а её уже и след простыл! Хотя – я готов спорить! – парализатор снаружи не заметно.

Глядя, как она несётся к напарнице, я выдохнул: разочарование скрывать от самого себя – глупо. Не получится теперь по-быстрому. Придётся по долгому.

И противному.

Да и ладно – не впервой.

Пока добежал до Бункера, под который оказалось оборудовано здание бывшего девятиэтажного дома, (догадался по неплохо сохранившейся задней части, что это был именно он) Фрейя успела хоть как-то привести в чувство малышку Паттон, и обе, «трогательно» приобняв друг друга за талию, кинулись прямо к люку – уже не пытаясь направить меня по ложному следу.

Разумеется, туда они добрались раньше меня: ведь у нас, охотников, нет способности летать над поверхностью.

Рассматривая крышку, захлопнутую слугами-мертвяками прямо перед моим носом, я даже поводил по ней руками: надо же! Настоящая броневая панель! Правда, не стальная, а сталюминиевая. С БТР что ли, сняли? Вон: и раскраска защитно-камуфляжная. Да и по размеру совпадает.

Ладно, особо много думать мне тут не надо: петли видно. Стало быть, замок вот здесь, а засов – вон там.

Тяжеленное противотанковое ружьё я снимал с плеча не торопясь: раз дошло дело и до него, точно придётся попотеть. А излишняя поспешность ничего мне не даст: чёртовы твари наверняка сейчас жмут во все педали к самому глубокому месту. Если глупы. (Впрочем, таких среди ведьм не водится.) Скорее, так могли бы попытаться сделать те из них, кто не имеет опыта встреч с охотником.

А эти – теперь имеют. Особенно Паттон.

Значит – несутся к подземному ходу, наверняка соединяющему эти полуразрушенные здания в единый чёртов комплекс-лабиринт. Запутанный, бессистемно вырытый, (специально!) и раскинувшийся под огромной территорией бывшего крохотного городишки и пригородов.

Но зачищать это безобразие предстоит уже, к счастью, не мне.

Щёлкаю тумблером коммуникатора.

– Внимание, первый. Здесь сорок второй.

– Слушаю вас, сорок второй.

– Нашёл вход в Бункер. Координаты… – пока незнакомый мне самому равнодушно-деловой голос диктует координаты и ориентиры у входа, тот, другой я уже вкладывает патрон в патронник.

– Вас понял, сорок второй. Высылаю вертушку с бригадой зачистки. Вы будете их ждать?

– Нет. Я полезу внутрь. Здесь сразу две твари: взрослая и подросток. Не хочу, чтоб след пропал. Если тут глубокие, или бетонированные тоннели, маячки-усилители буду оставлять каждые двести-триста метров. Конец связи.

– Вас понял, сорок второй. Конец связи.

Ну и правильно. Чего эфир зря засорять?

Ба-ба-а-а-х-х!!!

Ну и громкий же взрыв от пули из обеднённого урана!.. Особенно, когда оголовок из титана, а в хвостовой части – глицинит. Так что это уже и не пуля, а настоящий микроснаряд. Поэтому и приходится отходить шагов на пять: чтоб не зацепило осколком.

Дыру разворотило – будь здоров! Штатный запор – в хлам!

Посветил фонариком, засунул руку. Всё верно: вот он и засов. Отодвигаю.

Теперь крышку – распахнуть настежь!

Нет, за ней не прячутся. Похоже, умные. Просто бегут. От меня.

Да оно и правильно. От нас, охотников, все, кто поумней – бегут. А уж ведьмы – и подавно. Пощады-то от нашего брата в случае чего, ждать не приходится… Вот и оставляют между собой и мной заслон. Из тех, кем можно и пожертвовать.

Пушечное мясо. Марионетки. Рабы.

Словом – мертвяки.

Спускаюсь по лестнице из простых деревянных ступеней. А-а, вот ты где, родной!

Первого мертвяка, притаившегося в немыслимой для обычного человека позе прямо за лестницей, «поделил» одним могучим ударом: катана с накладками из настоящего старинного серебра уже в руке! Мертвяк даже не понял, в чём дело: ноги остались на месте, а верхняя половина, та, где голова, опираясь на руки, ещё пытается выбраться на «оперативный простор», и укусить.

А вот оскалившуюся, словно дикий кот, голову, с одного удара не отрезать: на шее позвоночник крепок. Это внизу, там, где они быстрее стареют – то есть, гниют, попросту говоря! – отрубить куда легче. Так что пришлось поднапрячься.

Противно, да. Но тут никуда не денешься – в нашу профессию не идут те, кто предпочитает отутюженные белые халаты лаборантов, комбезы работников теплиц или ферм, спецодежду техников и механиков, ведающих машинерией Бункера. Или просто – не выносит вида крови и гноя.

Пришлось голову мертвяка выбросить наружу: детекторы запахов группы зачистки укажут мертвечину надёжней, чем любое зрение. Особенно в темноте. Особенно – в кромешной. Поскольку ни луны, ни звёзд, ни солнца никто так и не видел все эти двадцать с лишним лет. И, похоже, не увидит ещё столько же. А без них на поверхности царит почти вечная ночь. Так называемым днём превращающаяся в тёмно-серый сумрак…

Подвал девятиэтажки традиционен: по центру пробит длиннющий коридор, по бокам – комнатки-клетушки. Некоторые до сих пор заперты – похоже, так и остались никем невостребованными эти кладовки, когда их хозяева… Н-да.

Мимо таких я быстро прохожу, даже не давая себе труда проверить, действительно ли навесные замки заперты, или дужки только вдвинуты. Для как раз такого, детально-досконального, обследования, и существует группа зачистки: чтоб всё выискать, вычистить, и проконтролировать капитально.

Моя задача легче. И сложнее.

Поймать ведьму. И желательно – живой.

(А ещё хорошо бы и самому при этом остаться в живых!)

И передать пленницу спецконвою – неповреждённой.

Информация, которую из такой ведьмы рано или поздно вытрясут работники контрразведки, может оказаться очень полезна. Правда, пока ведьму расколешь – сведения о том, где прячутся оперативные силы и руководство Конклава, успевают устареть. Поскольку там – тоже не дураки. Сразу передислоцируют основной контингент. И Штаб.

Из незапертой комнаты в середине здания наконец полезли. Мертвяки-самцы. Ну а как: не «мужчинами» же мне их называть?!

Шли как всегда нестройной толпой: с отрешённо-сосредоточенным выражением, вытягивая ко мне руки: кто с палкой какой, а кто и просто – с обрубками синюшных пальцев. Хорошо что эти, судя по замедленным неуверенным движениям – ровесники того, что «коварно» притаился под ступенями: ноги, особенно ступни, успели порядком подгнить. Вот и не держат. Вернее, держать-то они тела держат, но былой силы, скорости и реакции уже нет. Мускулы превратились в желе. Точно – мертвяки со стажем.

Катана позволила мне быстро порубить их тем же манером, что и первого: напополам. Верхнюю часть чуть позже пришлось ещё и приканчивать серебряным лезвием. Да и то сказать: серебряные накладки на титановой основе держатся плохо, и в паре мест уже отслаиваются. А без них рана на теле мертвяка сразу коагулирует, лимфа-кровь почти не вытекает, и этот гад остаётся функционален. Ну, почти функционален – ползать и кусаться может долго. А никому ведь не хочется получить укус в ногу. Вот и приходится добивать сразу так, чтоб уж – с гарантией…

Нужно бы зайти снова в мастерские. Но на этих-то ребят ресурса лезвия хватило.

Последний мертвяк, отступивший при виде того, что стало с остальными, и беспомощно забившийся в угол, затряс головой: конечно, они же всё-таки бывшие люди. Понимают всё. Ну, или почти всё. И жить тоже хотят. Пусть даже и псевдо-жизнью. Я спросил:

– Хозяйка делала тебе больно?

Вот так всегда с ними. Молчит, моргает. Потом – дошло:

– Да-а…

– Очень больно?

– Да!

– Так почему ты её защищаешь?!

– Она приказала.

– А почему ты её слушаешься?

– Боюсь.

– Чего же?!

– Что… будет ещё больнее. Если не… Послушаюсь. – тут он, как и все они, съёживается в комочек. Рефлекторно хватается за голову. На лице – гримаса страдания.

Всё верно – ведьмы им «делают больно» именно там, внутри головы.

Стандартные вопросы, стандартные ответы, стандартная реакция.

Ладно, пожалеем бедолагу:

– А сейчас тебе больно?

– Нет.

– Хочешь, чтоб тебе больше никогда не было больно?

– Да. Да! ДА!!!

– Скажи, где Хозяйка, и я обещаю: боли больше не будет. Никогда.

Мертвяк не колеблется ни секунды. (Похоже, ему и правда делали очень больно, когда пытался ослушаться! Наверное, был упрямый… Иногда в них, ну, в первое время, остаются некоторые черты характера от того, живого, человека.)

– В конце этого коридора есть лестница и тоннель. Ведут в подземелье Марвина.

А вот это интересно.

– А кто такой Марвин?

– Хозяин Хозяйки. Большой Хозяин. Это подземелье принадлежит ему.

– И как давно оно… Принадлежит ему?

– Не знаю. Оно… Всегда принадлежало. Ему.

– И что он тут, в своём подземелье, делал?

– Не знаю.

Тупик. Ясно, что «Хозяин Марвин» появился здесь раньше, чем он и его подчинённые ведьмы нашли и «обработали» эту группку несчастных выживших, перетащив бедолаг сюда, на явно долговременную базу.

А до этого эти «обработанные», как всегда, пытались спастись, терпеливо отсиживаясь в своей бетонированной берлоге где-то под радиоактивными руинами. Бережно растягивали запасы так, чтоб хватило подольше… И, как обычно, высылали разведчиков. И, как обычно, однажды эти разведчики привели с собой «спасателей».

«Экспедицию от Красного Креста», как всегда представляются эти твари. Недаром же они всегда-всегда-всегда одеты в белые халаты, и маски. И медицинские шапочки с красными крестами.

Подло, но действенно.

Ладно. Не думаю, конечно, что Марвин – один из членов Конклава, но поработать над этим вопросом можно и позже. Пока же нужно выполнить обещание.

– Встань!

Мертвяк слушается.

Удар сверху рассёк его голову на две аккуратные половины. Не успели они начать распадаться, как поперечным ударом я довёл число кусков головы до четырёх. С противным шлепком то, что оставалось в черепе, грохнулось в пыль затхлого коридора.

Гарантия: теперь этот бедолага страдать не будет.

Мерзко, да. Но – никому ещё не удалось вернуть таких «зомби» к жизни.

В смысле – не той псевдожизни, которую даёт укус ведьмы, а к человеческой.

Жёлто-горчичный цвет мозга уж слишком напоминает самое обычное д…мо. Но вот так уж оно происходит: после укуса ведьмы человек теряет не только разум, память, жизнь, волю, но и цвет мозга. А питаться такие мертвяки отлично могут и друг другом. А ведьмы и Конклав – ими.

Что они и делают, пока полностью не «выедят» такую колонию рабов.

И что особенно злит – начинают всегда с женщин и детей. Как наиболее слабых и бесполезных для рытья их чёртовых подземелий… И защиты «Хозяев».