Kitobni o'qish: «Принцессы в броне»

Предисловие

Мы привыкли к сюжетам о том, что герой отправляется в странствия в поисках приключений. Он разгадывает тайны, покоряет неизведанные земли и побеждает врагов, а в награду получает принцессу. А что если всё будет совсем наоборот?

Ведь девочки тоже любят приключения.

Арси – семь беспокойных лапок

«Вот сплетёшь свою паутину, тогда и будешь решения принимать! А пока я несу за тебя ответственность!», – такое от матери слышит каждая арахния в юности.

Ну вот, в прошлом году мне стукнуло сто восемнадцать лет. Теперь у меня отдельная паутина – и что же? Как принимать эти самые решения, как жить эту непонятную взрослую жизнь?

Родилась я в обычной арахнийской семье: матушка, шестеро сестричек и семеро братцев. Представьте себе, каково это – придумывать имена такой ораве детворы. Меня назвали в честь прабабки, Арсигоной. Не то, чтобы мне не нравилось, просто имечко уж больно простецкое.

То ли дело у старшей сестры, Лавиорна! Да и сама сестрица – гордость семьи. К своему ставосемнадцатилетию она переросла мать. Золотистая шёрстка на её лапках сверкает драгоценностью, а узор на спинке напоминает цветущий крест. Молодые арахниды так и вьются вокруг завидной невесты. Что говорить, своего первого жениха она съела задолго до совершеннолетия.

Не понимаю, зачем так торопиться взрослеть? И есть его было вовсе не обязательно. Хотя, сестрице-то что терять? У неё очередь из таких же, быстро другого найдет. «Когда я съела вашего отца, мне было всего сто шестнадцать», – одобрительно качала головой мама. Хоть она арахния старых правил, по молодости слыла той ещё оторвой.

Вот бы тоже дать повод для гордости, да куда мне. Я в семействе самая мелкая, и лапки обычные, бурые с серыми полосами. Если по правде – настоящая уродина, ведь у меня, как и у прабабки, семь лап вместо восьми. Но она-то – великая воительница! А я… Обычная неудачница.

О славе даже не помышляю, мне бы хватило тихой семейной жизни. Хоть бы один арахнид в мою сторону посмотрел! Я бы даже не стала его есть. Зажили бы вместе в одной паутине, уж я б нас двоих как-нибудь прокормила. Помогал бы деток растить, чтобы не пришлось, как матушке, всех на себе таскать, надрываться. Но нет, мечты, мечты…

Сама виновата – поселилась где-то на отшибе. Моя родня живёт в горах, в большом каменном городе. Сестрица так вовсе предпочитает практичное убранство без излишеств. Свила себе паутину-воронку в горной пещере, так добыча сама внутрь падает, прямо к обеденному столу.

А я, дурочка романтичная, ушла в лес. Отыскала высокое дерево с видом на округлое озерцо, там и раскинула сети. По ночам на моём озере распускаются пышные белые цветы, и, привлечённые их ароматом, из дупла в дереве вылетают крыланы, чтобы запустить в бутоны длинные язычки. Любят они полакомиться нектаром. Так и кружат над водой, а к утру возвращаются спать в дупло. Я слышу, как они толкаются во сне, шурша и попискивая.

Красиво, конечно, но скучно. С крыланами ведь не поговорить даже. И я уже почти смирилась, что проживу одна до самой старости у этого озера, но волей Араньи-паукозащитницы, моя жизнь готовилась перевернуться книзу небом.

Эта ночь не предвещала никаких неожиданностей. Я проснулась в спальном коконе, потянулась, и, улыбнувшись ясной луне, собралась перекусить. Сторожевая паутинка трепыхалась, подсказывая, что стол накрыт: свежепойманное блюдо уже ждёт меня.

Добыча удивила: не заяц, не олень или другой зверь, а что-то совершенно неведомое. Две руки, две ноги, ни копыт, ни когтей, орёт дурным голосом. Как-будто половина арахнида, а вторую – оттяпали. Но я вдруг подумала, что где-то видела подобных существ.

Стоило приблизиться, чтобы получше рассмотреть жертву, как та высунула серебристое жало и всадила острие прямо мне в лапу.

– Ай-яй! – завопила я от боли. – Учила же меня мама: сначала укуси жертву, а как яд подействует, тогда и рассматривай!

– Не надо меня кусать, – отозвался пленник.

– Ух ты, говорящая еда, – ещё больше поразилась я.

– Какая я тебе еда! – возмутилась добыча. – Только попробуй подойти, лапы повыдергаю!

Я уж было собралась обидеться на такую грубость, но подумала: раз оно разговаривает, значит, разумное. И тут, конечно, я не права, раз нападаю на мыслящее создание без повода.

– Ладно, если не будешь больше жалить, я тебя отпущу, – предложила я и существо согласилось.

Жаль было портить новёхонькую паутину, да ладно, сплету новую. После года одиночества возможность поговорить с кем-то, пусть даже со столь несуразным порождением богов, казалась куда привлекательнее сытной трапезы.

– Кстати, не пытайся убежать, всё равно догоню, – предупредила я, отпуская жертву.

Мой пленник, а теперь уже гость, отряхнулся, выпрямился, и теперь мы смогли рассмотреть друг друга. В свете полной луны я увидела, как его щёки покраснели. Его сердце застучало чаще. Создание отвернулось, словно боялось бросить случайный взгляд в мою сторону.

– Почему не смотришь на меня, настолько некрасива? – насупилась я.

Признаться, моя нелюбовь к себе не ограничивались цветом и числом лапок. Огорчение доставлял и размер груди.

– Вовсе нет, – поспешил заверить незнакомец. – Просто… Ты не носишь одежду.

– Одежда? Что это?

Мой новый знакомый показал мне свою оболочку. Как паутина, но очень плотная, и совсем не липкая, она струилась вокруг тела, укрывая его сверху до низу. Мне стало страшно интересно, кто и как сплёл такую паутину, но тут я вспомнила о вежливости.

– Ах, да, я – Арсигона, седьмая дочь седьмой дочери Арсигоны Семилапой, Великой воительницы пятой эпохи, – представилась я. – А ты что… Кто такое?

– А я Каис, просто человек, но, может быть, в будущем – прославленный герой, – усмехнулся мой собеседник.

– Человек, настоящий?! – охнула я.

Неспроста вид этого создания показался мне знакомым.

Кроме матушки, сестёр и братьев жила с нами бабка – древняя, умудрённая опытом ведунья. Гнездилась она в норе под землей, да так глубоко, что почти перестала полагаться на глаза, всё больше доверяла слуху и чутью. Помню, как в детстве матушка вручила мне связку светляков и отправила проведать бабулю. Жучиный свет с трудом разгонял подземный мрак, и я всё-таки угодила в паутину. Тогда-то бабушка и сцапала меня. Она показалась мне огромной. С длинными седыми волосами, белоснежной шерстью на брюшке и лапах, с шестью красными глазами и парой длинных жвал – бабуля сперва напугала меня.

– Не бойся, не съем, я же твоя бабушка, – рассмеялась она, вынимая ревущую внучку из сетей.

На стенах её просторной норы я увидела те рисунки.

– Бабушка, зачем ты нарисовала неправильных арахний? – удивилась я. – У них не хватает лапок, и всего по два глаза.

– Это не арахнии, внучка, а люди, – объяснила она. – И их нарисовала не я. Они сами себя нарисовали, давным-давно, ещё до того, как мы сюда пришли…

Так я узнала правду о каменном городе. Всегда смотрела на статуи, украшающие наши норы, как на должное. Ни разу не видела, как арахнии строили хоть что-то, кроме паутин, но думала, что есть те, кто создал этот город. Но нет: всё, что было тут нашего – огромный отпечаток линьки в скале. Место почитали, так как считали следом, оставленным Великой Араньей-паукозащитницей. А остальное: жилища, статуи неведомых богов и пирамиды – наследие древнего племени людей, появившееся задолго до моего рождения. И даже рождения мамы. Потом они все разом ушли. Никто не знает причин, но не пропадать же добру – в брошенном городе поселились мы.

А теперь мне довелось увидеть живого человека!

– Но зачем ты тут? – опасливо спросила я у Каиса. – Вы хотите забрать назад свои дома?

– Дома? Нет, у меня уже есть дом. Там, за лесом. А здесь я ищу то, что очень давно принадлежало моему народу.

И он рассказал свою историю.

– Мой народ веками живёт в плодородной долине, но наши далёкие предки когда-то селились в огромных каменных дворцах среди гор. В те времена люди знали множество тайн, владели магической силой, на сегодня полностью утерянной. Теперь мы мирные земледельцы. Но пришла в наш край беда из-за моря. Такие же люди, как мы, только злые и жадные, разоряют наши посевы, убивают женщин и детей. Спасти нас может лишь чудо. Потому я и ищу старый город, а в нём – дворец жреца-правителя. В сокровищнице того дворца сокрыта величайшая реликвия моего народа: жезл, дарующий обладателю невиданную мощь. Возможно, он поможет победить врага и вернуть мир в мою деревню.

Я дослушала рассказ Каиса, и в голове всё точно сложилось.

– Знаю, где этот город! – ерзая от нетерпения, выкрикнула я.

– Проводишь? – осведомился Каис, и я кивнула.

Внутри распирало от предвкушения: наконец-то хоть какое-то приключение!

– Конечно же! Сразу после завтрака. Правда, где в нём дворец жреца-мага, я не ведаю. Нужно будет спросить кое-кого…

Вещей особо не держу, потому в дорогу собралась быстро. И мы двинулись в сторону гор.

Оказалось, что люди страшно медленно ходят. Ещё бы, у них всего две ноги, неуклюжие словно палки-ходули. И гнутся не в ту сторону. Не долго кумекая, предложила Каису сесть мне на спину. То-то крику было, когда я побежала по лесу, аж уши заложило. Давненько так не веселилась!

К утру мы добрались до дома матушки. Там со дня моего ухода ничего не изменилось. Разве только гора костей у входа подросла, да стало тише – дети выросли, разбежались. Я тоскливо вздохнула, вспоминая былую возню и крики, когда-то наполнявшие это место. Но не время для грусти, дела не терпели промедления.

Стоило на мгновение отвернуться, как Каис попался в паутину. Я кинулась на его панические крики.

– Не подходи, чудовище! – вопил он, отбиваясь жалом от цепких паучьих лап.

– Это моя мама вообще-то! – вспыхнула я. – И она у меня красавица!

Конечно, Каис принёс извинения после того, как я растащила их с матушкой.

– Прости, милок, я думала, завтрак подоспел, – ответно покаялась она. – А это, оказывается… Дочка, кто это?

– Это мой жених! – не раздумывая, выпалила я.

И, прежде чем Каис успел открыть рот, посмотрела так, что он предпочёл промолчать. Да, я знаю! Маме врать – скверно и недостойно. Но мне очень хотелось, чтобы она и мною гордилась, чтобы увидела: я тоже чего-то добилась в жизни!

– Ох, ты, – покачала головой матушка. – Чего страшненький такой? Ему поди бывшая половину лап оторвала?

Каис зашёлся в кашле. Неловко, да уж. А мне стало жуть как обидно.

– Зато… – не уступала я, прижимая фальшивого женишка к груди. –Зато у нас любовь!

Мой спутник сконфуженно замычал, но отступать было поздно.

– Да и неважно это, мы тут по особому делу! – сменила я тему.

Мама охотно рассказала, что знала, а знала она о каменном городе не мало. Вот только про дворец жреца-правителя тоже не слыхивала. Пришлось спускаться к бабуле, и уж та выручила. В молодости она слышала о высоком треугольном доме с золочёными крышами и куполом-короной.

– Только этот дом не в нашей долине, – добавила бабуля. – Он за отрогом, куда давно никто не ходит. Ибо там селятся ужасные чудовища. Пожирают они каждого, кто появится на их земле.

– Ещё чудовища? – кашлянул Каис. – Куда ж тут ужаснее…

Но тут же получил от меня подзатыльник. Я поблагодарила бабулю, поцеловала матушку. Пусть я непутёвая дочка и внучка, но чувствовала, что они рады видеть меня. Нечасто мы, дети, навещаем родителей. А уж я не понаслышке знаю об одиночестве. Обязательно буду чаще заглядывать, пообещала я сама себе.

Однако, нам стоило спешить, ведь где-то там в долине в это время собратья Каиса находятся в опасности. В пути я всё думала о стерегущих дворец чудовищах. Во всей округе не было равных арахниям, самый слабый из нас сильнее любого зверя. Каким же должно быть чудовище, что даже арахнии его побаиваются? Страшно и интересно, и хотелось поскорее всё увидеть своими глазами. Вот только в сон клонит, мочи нет, поняла вдруг я. Не мудрено, ведь небо над вершинами гор совсем посветлело. День в разгаре, а я всё на лапах.

– Спать хочу! – категорично заявила я.

И, не слушая возмущений, укуталась в кокон. Никуда чудовища от нас не уйдут, сотни лет ждали – пождут ещё!

Разбудил меня дивный, манящий запах. Необычный, но до чего аппетитный! За стенками кокона уже вовсю властвовала тьма. Солнце укатилось за горизонт, только костерок – пятнышко света, мерно потрескивал в уютной ночной тиши. Именно оттуда шёл манящий аромат. В свете пламени я заметила фигуру Каиса.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовала я.

– Кроликов готовлю, – отозвался мой спутник.

Оказалось, что люди не едят мясо сырым, а жарят его на вертеле или варят в глиняных чанах. Никогда прежде не пробовала ничего подобного, но выяснилось, что так даже вкуснее. Этим неведомым блюдом мы и поужинали. Стоило продолжить наш путь, но прерывать такое наслаждение – сидеть у огня после вкусной еды – очень не хотелось.

– Ты столько знаешь и умеешь, – завязала я разговор.

– Не больше, чем любой из моего племени, – пожал плечами Каис. – А, может, и меньше.

– Да брось! – засмеялась я. – Наверняка ты умнее всех своих. И храбрее, ведь именно ты сейчас идёшь навстречу опасности. И красивее…

Каис вскинул взгляд, и я тут же пожалела о том, что брякнула эту глупость. Беседа замерла, как дохлый мотылёк в паутине.

– Думаю, ты тоже храбрая, – улыбнулся он. – И красивая.

Меня точно в костёр с размаху сунули – всю жаром обдало.

– Ты правда так думаешь?

Уж вряд ли умная, про себя взвыла я. Несу бред, да ещё это чувство, что разрастается внутри. Опять что-то неведомое и непонятное. Мир перед глазами будто поплыл. Я вдруг поняла, что не могу оторвать взгляда от его лица, губ… И они всё ближе, такие притягательные.

Не успела опомниться, как полетела кубарем в траву. Что-то большое и сильное сшибло меня с лап одним ударом. Не то вой, не то рык распорол ночной воздух, чуть не оглохла от этого звука!

– Что за шутки? – заорала я, подскочив на месте.

Но тут же застыла в ужасе.

Блики костра вычертили из темноты кошмарную рожу. Она застыла высоко над пламенем, чуть не вровень с верхушками молодых деревьев. Сплошная пластина покрывала лоб широким щитом, по три маленьких красноватых глазка поблёскивало по бокам, прямо за огромными челюстями и парой коленчатых, извивающихся усов. Здоровенная башка крепилась к шее, тоже надёжно защищённой пластинами. Такой длинной, что неясно, где заканчивалась она, и начиналось тело. А по бокам от шеи шевелились бессчётные суставчатые лапки, и у каждой на конце – пара цепких коготков.

Чудовище раззявило жвала и завопило так, что, казалось, задрожал сам воздух.

– Пресвятая Аранья, – только и смогла прошептать я.

Трава вокруг зашуршала, потревоженная чёрными, покрытыми чешуёй изгибами. Какое же оно длинное! Существо будто бы оказалось одновременно повсюду, окружило со всех сторон. Я совсем растерялась, соображая, где оно заканчивается, где его хвост. Только тут я заметила, что рядом нет Каиса. Похоже, его отбросило в другую сторону.

– Беги! – донеслось откуда-то слева.

Пусть я никогда не рвалась в герои, но и трусихой себя не считала. Вот только в тот миг именно этого мне и хотелось: со всех лап бежать подальше отсюда. Впервые за всю свою жизнь я так сильно испугалась. Ведь теперь-то воочию увидела, почему эту тварь считают монстром даже арахнии. Да рядом с нею мы – жалкие букашки! Всё мое тело уже подобралось для того, чтобы сорваться и унестись прочь, в безопасное место. Но я не смогла так поступить. Ведь где-то там в темноте Каис оказался один против чудовища. И сбежать от такого врага он не сможет, слишком медлительный. А сразиться – тем более, куда уж ему.

Не я ли потомок великой воительницы прошлого, в конце-то концов? Собрав всю решительность, какую только нашла в своём сердце, я ринулась в атаку. Арахнии неплохо охотятся ночью, их броски быстры и точны, а яд действует почти мгновенно. Догнать добычу для нас – пара секунд, и столько же, чтобы её сразить. Моё тело само всё сделает, понадеялась я.

Но тысяченогий монстр оказался мне не по зубам. Жвала соскользнули с твёрдой пластины, а я снова нелепо кувыркнулась в траву. Едва успела откатиться, как рядом в почву воткнулся толстенный блестящий кол, с половину меня длинной. Трава вокруг враз пожелтела, увяла. А вот и его хвост, поняла я. Ещё и вооруженный ядовитым жалом. И как с этим сражаться?

Реальность кружила вихрем перед глазами, она будто бы вся состояла из чёрных лапок и хитиновой чешуи. Я едва успевала изворачиваться от клацающих челюстей и жала, но ловкие коготки существа умудрялись настигнуть меня. Кожу уже жгло в нескольких местах.

Ох, как же я разозлилась! Только в моей жизни всё стало налаживаться, как тут какой-то монстр всё портит! Меня аж залихорадило от возмущения. Будто каждая клеточка тела взорвалась гневом и ненавистью к этой нахальной многоножке, посмевшей встать на моём пути. Я злилась, и злилась, пока не… Лопнула!

– Крак!

Ядовитый хвост чудища целиком погрузился в бурую шкурку, но меня в ней больше не было. Тонкая оболочка лишь имела мою форму, в то время как настоящая я уже оседлала треклятого монстра.

Многоножка взвилась на дыбы, вот только от меня так просто не избавиться. Это был шанс, и я его не упустила – поднырнула к брюху. Там рассчитывала найти уязвимое место, да не тут-то было, скользкие непробиваемые пластины защищали монстра даже снизу. Но этой секунды хватило, чтобы заметить тонкую кожицу там, где сходились верхние и нижние части брони и откуда торчали подвижные лапки. Вот туда-то я и куснула!

А дальше оставалось ждать, пока не подействует яд, да не попасться под челюсти и жало. Чудовище сопротивлялось почти минуту, но броски его с каждым мигом замедлялись, а затем оно рухнуло в траву. Ещё какое-то время дёргало лапками, и, наконец, затихло.

– Каис? – едва отдышавшись, позвала я.

Мой спутник отозвался из соседних кустов. Его тоже потрепало, но к счастью, мы оба серьезно не пострадали.

– Вот видишь! – воскликнул он, увидев поверженного монстра. – Ты тоже храбрая. Настоящая воительница! Спасибо, что спасла меня.

Я так смутилась, что даже забыла про раны и царапины. Выходит, я тоже чего-то стою. И решения принимать умею, как взрослая!

– Мне кажется, ты стала немного больше, – вдруг заметил Каис.

– Арахнии растут всю свою жизнь, – фыркнула я. – Идём. Не стоит здесь задерживаться.

Теперь мы вели себя куда осторожнее, ведь бабка рассказывала про чудовищ, а не одного монстра. Мало ли, сколько их ещё прячется за деревьями. Мы шли днём, так как Каис смекнул, что многоножки выходят охотиться по ночам. А в тёмное время приходилось выставлять караул, чередуясь. И костры жечь Каис больше не решался. А жаль, жареное мясо было таким вкусным.

Когда солнце взошло над вершинами гор в третий раз, мы миновали сумрачную расщелину в скалах и оказались на пологом плато.

– Гляди! – вскричал Каис, указывая в сторону горизонта.

На восточном склоне что-то ярко сверкало, переливаясь в солнечных лучах.

«Золотая крыша-корона!», – догадалась я.

Вскоре мы отыскали тропу. Её вытоптали не звериные лапы, валуны аккуратной формы лежали так ровно, будто их здесь выложили чьи-то умелые руки. Спустя столько столетий камни ещё не целиком скрылись среди чахлого горного кустарника, пройти можно. Эта дорога вывела нас прямиком к огромному проёму в скале. Хотя солнце вовсю припекало, из черноты входа тянуло зябким холодком. Мрачности добавляли две статуи по бокам, уж больно смахивающие на монстра, которого мне пришлось одолеть пару дней назад. И ещё одна страшенная рожа торчала сверху, с глазами-шарами и клыкастой пастью до ушей.

– Как думаешь, там внутри тоже есть эти? – полушёпотом спросила я.