Kitobni o'qish: «Параллельный отпуск. Книга вторая»

«Правда бывает удивительней вымысла, зато вымысел правдивее»

Фредерик Рафаэль

Предисловие

Уничтожив серверы и вырвавшись из объятий мрачного подземелья, я очутился непонятным образом в больничной палате города Санкт-Петербурга. Поначалу сложилась полная уверенность в том, что виной всем моим видениям является банальная травма головы после случайного ДТП. Что все мои опасные приключения в Турции, а особенно в лабиринте, – чистой воды галлюцинации и не более того. Но, не успев даже свыкнуться с этой мыслью, вдруг обнаружил в своем кармане диктофон, потерявшийся после злосчастного эксперимента, который я уже собирался забыть как страшный сон… И это неожиданное обстоятельство расставило все точки над «i». Так что же случилось со мной на самом деле?..

«Правда бывает удивительней вымысла, зато вымысел правдивее» Фредерик Рафаэль

Конспирология

– А я уж подумала, что ты номер забыл! – радостно продолжила Света. – Хотя, да, у тебя же отличная память!

– Свет…Что произошло? Ничего не понимаю. Но я очень рад слышать твой голос. Я все время думал о тебе!

Мне захотелось ей тут же все рассказать – о жутком путешествии по лабиринту и опасностях, подстерегающих на каждом шагу, о том, что лабиринт живой и чуть не утащил меня внутрь; о том, каким поразительным образом он находит слабые места в сознании человека, раскрывает все твои скрытые фобии и забирает тебя в свои владения… И о том, как мне было там страшно: если бы не помощь моего друга, египтянина Али, у меня ничего бы не получилось…

– Я тоже очень рада тебя слышать, – остановила меня Света.

– Сейчас слушай меня внимательно. Алло, ты меня слышишь?

– Да, да… Говори.

– Уфф… Я уж подумала, что связь прервалась. Слушай внимательно и запоминай! Все очень серьезно. Сейчас собираешь все свои вещи… Бери только самое необходимое: деньги, документы… Алло, ты слышишь?

– Да.

– Ничего лишнего. Никаких больших сумок… Как будто ты пошел просто на дневную прогулку. Чтобы ни у кого не появилось подозрение, что ты уезжаешь… Ты меня понял?

– Куда уезжаешь? Ничего не понимаю… Что происходит?..

– Не задавай никаких вопросов. Договорились?

– Да.

– Просто делай, что я тебе скажу, и все. Отправляйся прямо сейчас. Ты понял? Прямо сейчас – в Эрмитаж! Не через тридцать минут, а сразу, как соберешься. Иди в Александровский зал и находись там. Знаешь, где это?

– Угу.

– Изображай из себя туриста… Если народу там мало – хотя это достаточно популярное место – осматривай соседние помещения… Но далеко от Александровского зала не отходи… Все понял? Повтори!

Выслушав такой подробный инструктаж и повторив все слово в слово, я не удержался и опять попытался задать уточняющие вопросы, но Света меня прервала:

– К тебе подойдут и все объяснят.

– Кто подойдет?

– Ты знаешь этого человека… Если что-то пойдет не так, сразу звони мне… Понял? Звони сразу… Не хочу тебя пугать, но все достаточно серьезно. Я очень за тебя волнуюсь и жду… И никому не говори, куда ты пошел… Этот человек от нас… Делай все, как он тебе скажет. Понял?

– Свет… Что ты со мной как с маленьким? Все я понял и сделаю, как ты велишь.

Не мешкая ни минуты, я начал лихорадочно собираться, все прокручивая в голове телефонный разговор. Что за конспирология? Фигня какая-то… Но ничего, скоро узнаю. И что это за человек ко мне подойдет? Мол, ты его знаешь, он от нас… Как я могу знать сотрудника Интерпола? Я об этой организации-то знаю только по фильмам, причем поверхностно. Мутная организация. А тут выходит, что даже знаком с местным сотрудником…

На выходе из общаги мне навстречу попалась наш завхоз Черепанова.

– Привет, Андрей! Куда собрался? Никак опять едешь куда? Как варенье, понравилось? Я раньше в Ростове-на-Дону жила и работала… Там таких ягод не видела.

– Варенье отличное! Спасибо, Надежда Николаевна. А правду говорят, что вы раньше гостиницей заведовали?

– Да, было дело, – тяжело вздохнув, ответила Надежда Николаевна. – Там, в Ростове, и заведовала одной ведомственной гостиницей… От оборонки… Ну, это все в прошлой жизни было. Вот сейчас перебралась ближе к внуку, Гоге Стопочкину. Так-то его фамилия Стёпочкин, но мы его между собой Стопочкиным зовем, в шутку, конечно. Хороший парень растет… Он тут тоже учится.

– Понятно. Не предлагают повышение по службе?

– Предлагают.

– Ну, а вы?

– Думаю.

– Соглашайтесь! А я просто прогуляться вышел.

– А чего с сумкой-то… И таким загадочным видом? Темнишь что-то ты, дружок.

– Вам бы в разведке служить, – замявшись, неудачно сострил я, глядя в ее внимательные прищуренные глаза. – Действительно надо съездить тут в одно место… Так что не теряйте!

– Ну, давай… Успехов.

– Они нам всем не помешают.

Вот это да… Меня же просили не болтать языком! И причем очень просили. А я тут же все и выдал. Не прошло и десяти минут. Но как я мог обмануть такую хорошую женщину? Наверняка стала бы волноваться и спрашивать про меня. Она вареньем угощает, а я, мол, такой «благодарный», что и не удосужился даже предупредить… Ладно, если б навстречу не попалась… Как любит повторять мой сосед по комнате: «Правду говорить легко и приятно». Некоторые могут, конечно, возразить – а как же ложь во спасение? И тут ничего сложного – не договаривай… Или уклонись от ответа. А наврать… Степень паршивости на твоей душе потом определит глубина колодца, в который ты свалишься. Но Свете точно ничего не расскажу. Представляю себе ее реакцию.

Я и раньше был в Эрмитаже, поэтому нормально там ориентировался, и найти Александровский зал не составило никакого труда. Этот зал посвящен памяти императора Александра Первого, победителя легендарного Наполеона. В медальоне – его профиль, государь представлен в образе древнерусского витязя. Каждый из медальонов, расположенных по периметру стен, символизирует определенное событие войны 1812 года и Заграничного похода: Бородинское сражение, народное ополчение, Лейпцигскую битву, взятие Парижа…В общем, сплошные подвиги. Сейчас это помещение используется для экспозиции серебряных предметов, прежде всего столового серебра французского и немецкого происхождения.

Зал на удивление был совершенно пустой, если не считать несколько человек, видимо, иностранцев, судя по их открытым ртам и болтающимся на шеях фотоаппаратам с выдвижными объективами. А их разрез глаз явно указывал на Поднебесную страну. Так и оказалось, что это гости северной столицы, из Китая.

Прошло где-то минут пятьдесят, но ко мне так никто и не подошел, и это начало меня немного беспокоить. Но, помня слова Светы, что, в случае чего, нужно сразу же ей звонить, особо не нервничал. Город большой… Пробки… Все может быть.

После китайцев, похоже, были англичане. Хотя, кто их разберет. Сейчас весь мир разговаривает на этом языке. Одно слово – международный. Скоро будет совсем неприлично не знать его. Публика подходила небольшими группами и, налюбовавшись красотой интерьера и старинной посуды, неспешно удалялась, тихо обсуждая увиденное.

Чтобы сильно не «отсвечивать», я начал не спеша осматривать соседние залы.

Эрмитаж – уникальный музей, свою историю начинал с коллекции произведений искусства, приобретенных в частном порядке российской императрицей Екатериной Второй. Первоначально это собрание размещалось в специальном дворцовом флигеле, который и назывался эрмитажем. Кстати, ermitage в переводе с французского – это место уединения, келья или приют отшельника. Откуда и закрепилось общее название будущего музея.

Позднее из сильно разросшейся коллекции был сформирован и открыт для посещения публичный музей, расположившийся в здании Нового Эрмитажа, специально построенном с этой целью. Музей входит в десятку самых посещаемых художественных музеев мира. В общем, есть чем гордиться.

– Андрей, здравствуй…

Обернувшись, я сразу узнал ее. Это была следователь Дешеулина, навещавшая меня в больнице.

– Не удивляйся, – торопливо продолжила девушка. – Давай пройдемся, чтобы не привлекать внимание… Я все объясню. Будем делать вид, что обсуждаем репродукции и экспонаты.

– Добрый день…

– Наталья. Зови по имени, так проще…

Мы не спеша двинулись в ближайший зал.

– Честно, не ожидал вас увидеть… Мне тогда еще в больнице показалось странным: по заурядному ДТП приходит делать опрос свидетеля целый следователь! И причем капитан… Это же оперов работа.

– Правильно. Послали меня… От бюро по этому делу я здесь одна.

– Не понял… По дорожному происшествию?

– Да… И по всему, что с ним связано. А главным образом, чтобы организовать для тебя скорейший отъезд из города.

– Я что-то совсем запутался… Зачем мне уезжать? Ничего не понимаю!

– Синдикат тебя ищет. У них не получилось с аварией… Они постараются довести дело до конца. У нас мало времени.

Я в шоке уставился на Наталью. Вот это поворот событий!

– Честно говоря, последнее время – это мое обычное состояние, – съязвил я. – Начинаю привыкать к тому, что постоянно мало времени…

– Ладно, не заводись. Мы догадываемся, что тебе там было нелегко. Не ожидали, что у тебя все получится… Но у нас даже не было никакой возможности помочь тебе…

Да. Сильно сказано – нелегко. Я там чуть не чокнулся. А она – нелегко…

– Они опередили нас буквально на несколько часов…Когда поняли, что к выводу из строя серверов причастен ты, то сразу, не мешкая ни минуты, приняли решение закрыть эту проблему.

– Но я ничего не помню… Как покинул кабинет 317… Поездку в маршрутке. Аварию… Вообще ничего.

– Скорее всего, тебе сделали укол. Мы это скоро узнаем. Кровь взяли на экспертизу. Ждем результата… Причем след от укола на твоей руке есть. Посмотри, только осторожно, не привлекая внимания… На левой, у локтя. Вот здесь.

В указанном месте я обнаружил отчетливые следы маленького укола.

– Врачи обычно колют в вену на загибе руки, а тут – с тыльной стороны. Я почему тебе все это подробно так рассказываю… Дело очень серьезное. Ты свидетель обвинения. Причем единственный. И они все сделают, чтобы… Ладно, не переживай! Вот, держи.

С этими словами девушка дала мне небольшой бумажный пакет.

– Что здесь?

– Сейчас не открывай. Потом посмотришь… Там твои новые документы. Паспорт, права, страховка, банковские карточки… Да, еще там адрес, куда тебе обратиться в Москве.

– Что значит новые? Вы мое имя, что ли, поменяли?

– Нет, имя не поменяли… Не беспокойся, – капитан улыбнулась. – А вот фамилия у тебя будет другая… – Как другая? И какая же?..

– Горин.

– Нифига себе… Получше не могли придумать? Ну вы даете…

– Это не ко мне… Начальству виднее.

– Я отправляюсь в Москву?

– Да. Поезд через три часа. Внутри конверта все найдешь.

Никогда не думал, что такое может произойти на самом деле. Ладно там в кино с Арнольдом или с кем-то еще… Но чтобы со мной… Бред какой-то.

– А в больницу ко мне вы зачем приходили?

– Ты не обижайся… В общем, идентифицировали тебя.

– То есть как?.. Как Борна?

– Какого Борна? – Наталья с удивлением посмотрела на меня.

– Да это я из фильма с Мэтью Деймоном… И как, удостоверились?

– Да, конечно… Смотрела. Помнишь, я просила тебя расписаться в протоколе?

– Помню.

– Так вот, в ручке, которую я тебе дала, находилось устройство… Чип, который тебя идентифицировал. Мы сравнили, и все совпало.

– С чем сравнили? Откуда у бюро мои данные?..

– Из Турции… Ты пойми, синдикат уже пробовал внедрить своего человека в наши ряды. Они не остановятся ни перед чем. На кону их существование… Им терять нечего. Вернее, есть что… Миллиарды и долголетие.

– Мне все понятно.

– Еще у тебя есть ко мне вопросы? Задавай…

– Есть один… Чисто из любопытства, – немного замявшись, спросил я у Натальи. – Вы почему так опоздали?.. Пробки?

– Нет, не пробки, – рассмеялась девушка. – Я здесь раньше тебя… Наблюдала за тобой и, главное, за посетителями… Ничего личного, работа такая. Понимаю… Тяжело через это все пройти, но, думаю, все наладится.

– Я так и предполагал. Тут кругом видеонаблюдение… Каждый уголок просматривается. Все логично.

– Ну, раз все понял, то давай двигай на вокзал. За тобой присмотрят.

В небольшом сквере, недалеко от Эрмитажа, усевшись на свободную скамейку и предварительно осмотревшись по сторонам, я приступил к изучению содержимого бумажного пакета.

Первым делом достал паспорт. Открыв его, слегка обалдел… Нет, конечно, я догадывался, чью там рожу увижу с новой фамилией, но испытал легкий шок от незнакомого мне собственного фото. Я никогда не фотографировался в такой одежде. Самое удивительное было в воротнике рубашки поло… Раньше у меня такой не было. Не оставалось никаких сомнений, что это из гардероба моего номера отеля в Турции. Я сразу узнал синенькие полоски на белом фоне. А чуть ниже, на груди, с левой стороны рубашки, даже были немного видны две параллельные линии логотипа клуба «Параллельный отпуск». Но как такое может быть? Я ведь там точно не фотографировался… Да еще и на паспорт. Ну и бред!

Ладно… Вопросов уже много накопилось к организаторам этого экстремального шоу. Хотел тут же позвонить старшему инспектору Интерпола, но, помня ее четкий инструктаж – звонить только в крайнем случае, – воздержался от этого намерения. Следом подумал: «А может, все-таки позвонить? Якобы доложить, что документы получил и выдвигаюсь в Москву? Мол, пятое, десятое… Хоть голос ее услышу…». Но тут же спохватился: «Нее, нафиг… Получать втык… Причем и так уже изрядно накосячил, выболтав об отъезде нашему завхозу. Да и штабс-капитан наверняка уже доложила о встрече со мной в подробностях».

Изучив остальное содержимое пакета и мельком взглянув на железнодорожный билет, отправился автобусом до Московского вокзала.

Времени до отправления оставалось еще вагон с маленькой тележкой. Заметив рядом с вокзалом магазин, решил взять что-нибудь с собой в дорогу… Не нарушать же традиции пассажиров дальнего следования – жрать и пить в вагоне, как будто голодал три дня. К тому же, я ведь и правда ничего из еды с собой не прихватил.

Купил немного колбасы, плавленый сырок, порезанного черного хлеба и бутылку негазированной воды. До отправления поезда оставался еще целый час… У меня такая дурацкая привычка – куда бы я ни отправлялся, приходить заранее… Многие меня критикуют за это. Но мне так спокойнее… Поболтавшись по перрону, благо денек был отличный, хотя небольшая тучка показалась на горизонте, купил в ларьке «Роспечати» несколько кроссвордов и набор одноразовой посуды.

«Вот это да! А у меня-то, оказывается, плацкарт, – зайдя в одиннадцатый вагон, определил я. – Ну и спецслужбы, молодца… Лишь бы только не верхняя боковушка», – бубнил я себе под нос, идя по вагону за тетенькой с баулами. Фуух… Пронесло! Нижнее место и не у туалета. А то подумал бы ненароком, что спецом все подстроили… Я, может, целый мир спас вместо них, а они – плацкарт… Могли бы и на Сапсане отправить. Хотя, с точки зрения осторожности, может, и правильно все это.

Поезд медленно начал набирать ход, и тут меня как током ударило… Может, я все еще нахожусь в параллельной действительности? Все это не по-настоящему, и вокруг меня не люди, а фантомы? И тогда все сразу встает на свои места… И непонятно откуда взявшаяся фотография на паспорте, и эта бредовая идентификация ручкой со встроенным в ней считывающим чипом… Мол, мы сравнили твои данные с нашей базой, полученной в Турции, и все окей… Какая еще база, откуда? Точно… Как же я раньше-то не допер до этого?

Мысли хаотично путались… Что делать?.. Что делать? Как это все понять? Я полностью запутался в своих мыслях.

Но все оказалось проще. Решение лежало буквально на поверхности столика. Дело в том, что мой сосед, мужик с огромным животом и лысиной, расположился трапезничать и вывалил из пакета все свои продукты. Пока я метался в поиске решения, он неторопливо нарезал небольшим ножом толстыми кусками домашнее сало с мясными прожилками, при этом высунув кончик языка в предвкушении удовольствия.

И тут же я понял, что нужно сделать! «Надо порезать себе руку и посмотреть, что будет. И все… Там и определюсь, как поступить дальше. Точно! Так и сделаю» – решил я.

Как назло, мужик оказался не курящим, а только жующим. Нарезав сало с такой любовью, как будто он лично был знаком с этой хаврюшей при ее жизни, дядька вслед за вареными яйцами достал наконец-то из пакета царицу вагонного ланча – жареную курицу, обернутую алюминиевой фольгой. Это прямо какой-то символ вагона дальнего следования, естественно, помимо вагонного «короля» – стеклянного стакана с подстаканником… У меня иногда создается впечатление, что без жареной цыпочки проводник не пропустит тебя в вагон, даже с билетом на руках. Все это кулинарное богатство мой сосед аккуратно разложил на казенном вафельном полотенце со штампом принадлежности и принялся решать философскую задачу: что все-таки раньше появилось, курица или яйцо…

Я даже не предполагал, что можно съесть небольшой продуктовый ларек всего за пару часов. Если б проводился чемпионат мира по такой дисциплине, то этот человек явно очутился бы в четвертьфинале.

Я вышел в тамбур и решил немного постоять там – хоть место сменить, а то мысли совсем одолели. Затем вернулся в свое купе. Начинало темнеть… Пассажиры потихоньку готовились ко сну. Вот и мой сосед, закончив трапезу и предварительно позвонив дочке, чтоб встречала, тоже улегся на бок спиной ко мне и тут же захрапел. Везет же человеку, всего-то и надо для полного счастья – кусок хлеба и кувшин крепкого эля.

Потихоньку взяв со стола ножик, я шмыгнул в тамбур, прихватив с собой бумажные салфетки. Дождавшись, когда последний курильщик потушит сигарету о консервную банку, полную сморщенных окурков, быстро нанес себе небольшой порез на левой ладони, причем в том же месте, что и в первый раз. Порез оказался достаточно глубоким… Не учел я, однако, что дяденька любит пользоваться острым ножом для нарезки сала, натертого чесноком… Весь вагон сейчас знает его предпочтения в кулинарии, о чем и говорят радостные лица пассажиров с бровями, сведенными домиком.

Зажав рану салфеткой и тщательно вымыв нож, я вернулся на свое место. Тогда, в Турции, ждал где-то час до полного исчезновения шрама… Значит, и здесь надо выдержать такое же время.

Интересно, когда мы увидимся со Светой, о чем будем говорить? А может, она уже и забыла меня совсем? И встречать не придет… Так, выполняет свои служебные обязанности на автомате, и не более. А может, я сейчас действительно нахожусь в параллельной реальности? Тогда совсем паршиво. Ладонь побаливала… Я точно не мог вспомнить, но, по-моему, так же, как при первом порезе в Турции. Скоро все будет ясно… Осталось немного ждать.

Наваждение

Под стук колес и легкое покачивание вагона над стрелками я стал вспоминать наше блуждание по лабиринту. В такое время плацкарт полностью погружается в темноту, лишь только изредка, заслышав вдалеке приближающийся непрерывный звук зуммера автоматического шлагбаума, ждешь света уличных фонарей. Да и они всего лишь на пару секунд освещают внутреннее пространство своими бегающими наперегонки лучами света, которые словно проверяют – как там у вас, внутри, дела? Все ли в порядке? А вагон приветствует их в ответ изменяющимся стуком колес и легким подпрыгиванием на очередной стрелке. Потом плацкарт опять погружается во мрак, ожидая очередной встречи со своими старинными приятелями. Поезд мерно покачивался, и я на секунду закрыл глаза…

Когда я очнулся, никакого плацкарта больше не было. Он оказался иллюзией, как я и предполагал. А реальность представляла собой все тот же бесконечный египетский лабиринт, из которого мы с Али, как я отчетливо помнил, с таким трудом выбирались.

Но, по всей видимости, я помнил всего лишь собственный сон или видение. Наверное, это лабиринт уже начал сводить меня с ума, и я на несколько мгновений впал в состояние смутного бреда, в котором мне пригрезилось все дальнейшее: наше с Али возвращение, больница, общежитие, звонок Свете, Эрмитаж и поездка в Москву.

На самом же деле, к моему глубокому огорчению, мы все это время не покидали мистического лабиринта. Мы только что взорвали эти злосчастные серверы и пытались вернуться назад. Но лабиринт не выпускал нас. Возвращение оказалось намного труднее, чем начало пути и даже сама наша секретная миссия. А я-то, наивный, радовался, что самое страшное и ответственное позади! С отчаянием я подумал, как же все запутанно и сложно в этих параллельных мирах. Но, чтобы вернуться наконец к нормальной жизни, надо идти дальше. Осталось только выбраться наружу. Желательно живыми.

Мрак начинал давить все сильнее и сильнее. Причем медленно и постепенно. Даже при вдохе я чувствовал тяжесть черной субстанции, которая обволакивала с головы до ног, и поэтому передвигаться становилось все труднее.

Добравшись до помещения, где находился череп с пустыми глазницами, мы решили передохнуть. Я уселся на каменной плите напротив обладателя черепа. Все-таки правду говорят, что если долго находиться в темноте, то зрение привыкает, и через какое-то время можно, хотя и смутно, видеть. Тишина стояла могильная…

– Что смотришь? – неожиданно я услышал шелестящий тихий голос. – Хочешь, я тебе открою тайну создания?

– Кто здесь? Али, это ты?

– Нет никого. Египтянин ушел. Лабиринт увел его. Мы здесь одни с тобой. Не бойся ничего. Все это суета. Я могу поведать тебе о том, как все создано, есть ли границы сознания, есть ли предел.

– Но такого не может быть, – трясясь от страха, я уставился в пустые глазницы черепа.

– Может. Все может быть. Тебе стоит только захотеть, и я открою тебе истину, которой наградила меня Вселенная.

Ты узнаешь все… абсолютно все.

– Кто ты?

– Амвросий. Из греческого Ираклиона. Не удивляйся, что я говорю с тобой на твоем языке. Я знаю его в совершенстве, как знаю теперь все языки мира. Как знаю все тайны Вселенной, границы мироздания, глубинную суть жизни и смерти. Раньше, в далекие времена, в поисках ответов на свои вопросы, я исколесил весь мир. Пытался понять очертания границ. Но нить истины постоянно ускользала из моих рук, словно смеясь и предлагая продолжать поиски. Всю свою земную жизнь я посвятил этому. Некоторые считали меня сумасшедшим и избегали со мной встречи, другие, наоборот, готовы были носить на руках. Одни цари приветствовали меня и готовы были озолотить, другие гнали прочь, как прокаженного. Мне ничего не надо было. Только пшеничную лепешку да глоток воды. С крышей над головой. Я внимал всему, что происходило вокруг.

– Но зачем? Ведь все равно невозможно объять необъятное.

Нельзя знать абсолютно все.

– Да. Такие мысли всегда меня преследовали. И чем дальше я искал истину, тем больше убеждался в тщетности своих усилий и помыслов.

Вымолвив это, грек замолчал. Прошло несколько минут.

Я боялся пошевелиться, ожидая продолжения.

– Но от судьбы не убежишь, – череп опять прошелестел тихим звуком. – Уже на склоне лет я пришел сюда. Лабиринт противился мне и не хотел отворять врата, напустил на меня свой черный мрак и пытался запутать в своих хитросплетениях. Но я победил его. Он не смог сломить меня, мой рассудок не подчинился его темноте. Человек сильнее. Проведя здесь годы, я обследовал каждый уголок…

– Но как ты мог столько времени находиться без еды и питья? Это же невозможно!

– Жрецы приносили мне все самое необходимое и оставляли в определенном месте. Наивные. Они считали меня божеством лабиринта, даже статую установили. Потом искали мои останки, чтоб провести обряд захоронения, но лабиринт спрятал их. Так он отомстил мне за свое бессилие. Видел их творение? Пустое это все.

– Ничего себе! Разве такое может быть?

– Все может быть! И вот однажды, когда силы начали меня оставлять, и вера моя стала угасать, я обрел истину. Это произошло так неожиданно. Не постепенно, а сразу. Будто морская волна накрывает каменный утес. Я понял все. Понимаешь, все.

Для меня теперь нет тайн. Но самое главное, я знаю границы…

– Какие границы? – недоуменно переспросил я у Амвросия.

– Какие? Те, которые находятся на небесах.

– Ты знаешь предел небосклона? Что там дальше?

– Да. Так ты не ответил мне. Готов ли узнать истину, а самое главное, хочешь ли?

Тут озноб и дрожь охватили все мое тело.

– Так что ты решил?

– Как ты посоветуешь мне поступить?

– Каждый решает сам. Я посвятил этому всю свою жизнь и пришел к истине. Ты наверняка хочешь спросить, жалею ли я об этом? Отвечу – иногда да, но чаще нет. Если ты откажешься, то должен будешь уйти и никогда больше сюда не возвращаться, иначе Лабиринт уничтожит тебя. Если согласишься, то, узнав неизвестное, можешь остаться.

– Получается, что в любом случае я могу уйти отсюда?

Тихий шелест, переходящий в клокот, прозвучал из черепа.

Похоже, он так смеется.

– Да. Но помни: от себя не убежишь.

– Я согласен, – после небольшой паузы ответил я скитальцу подземелья. – Но после этого я уйду отсюда.

– Хорошо. Сейчас возьми меня в руки и загляни в мои глазницы. Я одарю тебя всеми знаниями мира… Ты будешь знать все. Перед тобой откроются тайны. И самая главная тайна человечества – граница мироздания.

Дрожащими руками я поднял череп и, поднеся его к лицу, заглянул в мрачные глазницы. Прошло буквально несколько секунд, и меня озарило… Я увидел в его глазницах происхождение жизни на Земле, происхождение человека, Ледниковый период, возвышение и падений империй. Такой огромный поток информации я освоил за доли секунд… Все стало предельно ясно. Но пустота глазниц манила меня все дальше вглубь черепа. Не смея противиться и пытаясь понять главную тайну Вселенной, я подчинился зову. Мне очень захотелось увидеть границы мироздания. Ведь не может же быть, что Вселенная совершенно бесконечна? Меня охватил трепет от мысли, что сейчас, всего лишь через мгновение, я все узнаю.

И тут я очутился внутри черепа. Кругом разными бликами играл сиренево-розовый свет. Ступая по небу, в сиянии этого яркого света, я направился к его источнику, видневшемуся за горизонтом. «Вот еще немного, и я загляну туда и пойму тайну и границы мироздания», – с восторгом думал я.

Оглянувшись на ходу, я увидел отдаляющийся череп, освещенный этим необычным светом. Радостное предвкушение еще сильней охватило меня. Еще бы, ведь я был уверен, что нахожусь всего лишь в шаге от главной тайны Вселенной! Узнав ее границы, я обязательно поведаю эту тайну всему Миру. Мои знания помогут всему человечеству! Еще несколько шагов, и тайна раскроется передо мной!

И вдруг в ужасе я уставился в черную бездну, за которой не было НИ-ЧЕ-ГО…

Быстро оглянувшись назад, я увидел исчезающий вокруг свет. Черный мрак быстро поглощал все окружающее пространство. Черепа уже не было видно. Он исчез, растворился в этой субстанции.

И тут я все понял. Я понял, что границ мироздания просто нет и никогда не было. Не существует нашего мира. Вообще ничего нет. Все это иллюзия. Настоящее – это только бесконечная черная пустота. Живая мрачная субстанция, которая и управляет всем во Вселенной.

Неожиданно включился зуммер обратного отсчета времени. Я знал, что произойдет дальше. Ведь я обрел истину. Когда наступит ноль, все исчезнет. Абсолютно все. Времени рыдать уже не было…

Звук зуммера начал удаляться, и меня неожиданно сильно тряхнуло. Открыв глаза, я уставился на верхнюю полку плацкарта.

Вот это да! Получается, я видел всего лишь кошмарный сон. Наш поезд только что пронесся мимо автомобильного переезда. Вот откуда был этот звук. Он просто проник в мой сон. А небольшой толчок вагона о рельсы разбудил меня.

Никогда не думал, что буду настолько рад снова видеть своего соседа и даже дышать резким чесночным запахом. Пытаясь подняться, я оперся левой рукой на лежак, и вдруг острая боль пронзила мою ладонь. С этим кошмаром я совсем забыл о своей травмированной руке. Салфетки были пропитаны кровью, и рана все еще кровоточила. Уфф… Значит, это точно реальность! Иначе не осталось бы даже шрама, ведь прошло почти пять часов с момента пореза.

Нас навестила проводница, объявив, что поезд идет строго по расписанию и прибывает в столицу через два часа. Народ с заспанными лицами и полотенцами на плечах потихоньку начал суетится, выстроив небольшие очереди у туалетов.

Всю оставшуюся дорогу у меня не выходил из головы наш разговор с греком из моего сна. Почему-то у меня создалось впечатление, что я действительно узнал жизненный путь обладателя черепа. Тогда, в подземелье, я принял его за обычного расхитителя гробниц. А может быть, это и вправду был любознательный юноша, который отправился по чужеземным странам искать смысл существования, понять истину, определить границы реальности? Можно по-разному относиться к его решению. Все зависит от уровня интеллекта и здравого смысла стороннего наблюдателя. По-моему, здесь должен присутствовать какой-то баланс… Соотношение помыслов и поступков. Такие индивидуумы всегда были и будут. Риск для них неизбежен, а достижение цели никогда не гарантировано. Но, очевидно, без таких людей жизнь будет пресной, не говоря уже о прогрессе…

– А вы куда едете? – прервав мои размышления, обратился ко мне сосед.

– В Москву.

Его вопрос меня несколько озадачил. Хотя, может, с пересадками кто-то едет и дальше.

– Студент? – не отставал дяденька, видимо, соскучившись по общению. И то верно. Не все же жевать.

– Да, – ответил я односложно.

Точно. А как же учеба? Теперь мне в Питер никак нельзя. Я об этом даже и не подумал. Но ничего. Приеду, разберусь.

Хорошо, что у соседа неожиданно заиграл модным рингтоном телефон, и у него сразу пропал интерес к общению со мной, так что можно было спокойно вернуться к осмыслению своего ночного видения…

В своих размышлениях я все больше склонялся к мнению, что окружающий мир все-таки реален, а последний эпизод моего кошмара – нет, не так, правильнее сказать – экстремального сна, с видением кошмарной черной пропасти, бездны, – мне тупо подсунул лабиринт, в отместку за то, что я когда-то его потревожил. Да еще как – не просто потревожил, а устроил там взрыв. Таким образом подземелье еще раз показало свою сущность, выдав ее за откровения скитальца. Лабиринт до сих пор боится Амвросия и продолжает ему мстить. Ну и меня заодно пытается держать в страхе, чтобы больше никогда и ни за что туда не возвращался. Да если честно, не очень-то и хочется!

Кстати, заглянув в сети, я прочитал, что имя Амвросий переводится с греческого как «неумирающий».

Прибыв в столицу и повертевшись на перроне, я понял, что никто меня встречать не собирается. Ну и ладно. Сказал бы, что не больно-то и хотелось, но… честно говоря, все же хотелось.

Адрес, указанный на листочке, нашел быстро. Это оказался компьютерный центр «Матрица Нg», одиноко стоящий возле сквера.

– Подскажи, как найти Тарасова, – спросил я пробегающего мимо ботаника в круглых стильных очках с планшетом в руке.