«Малый трактат о великих добродетелях, или Как пользоваться философией в повседневной жизни» kitobidan iqtiboslar
Умеренность Речь вовсе не идет о том, чтобы отказаться от удовольствий или свести их к минимуму. Это была бы уже не добродетель, а уныние, не умеренность, а аскетизм, не сдержанность, а бессилие.
: если человек исключает себя из числа тех, над кем смеется, она будет иронией; если он включает себя в это число – юмором.
убийством. Ирония ранит – юмор исцеляет. Ирония может убить – юмор помогает жить. Ирония жаждет господства – юмор освобождает. Ирония безжалостна – юмор милосерден. Ирония унижает – юмор сам скромен.
Оставаясь верным себе, юмор скорее ведет к скромности. Гордыня немыслима без серьезности, а всякая серьезность подразумевает гордыню. Юмор целится в серьезность и наповал сражает гордыню.
Итак, великодушие относится к числу великих добродетелей потому, что его ростки в нашей душе слишком слабы. Эгоизм всегда сильнее, так что великодушие чаще всего замечают именно в силу его отсутствия. Человеческое сердце пусто и полно отбросов, сетует Паскаль. Почему? Потому что чаще всего оно наполнено собой.
Дух, повторим вслед за Алленом, смеется над всем. Когда он смеется над тем, что ненавидит или презирает, он становится иронией. Когда он смеется над тем, что любит или уважает, он становится юмором. А что я люблю больше всего? Что мне легче всего уважать? «Себя самого», – отвечает Пьер Депрож. Это многое говорит и о величии юмора, и о его редкости.
Кьеркегор: «Именно потому, что юмор скрывает затаенную боль, он наделен симпатией, которой ирония лишена». Симпатия в боли, симпатия в одиночестве, симпатия в уязвимости, тревоге, тщеславии, всеобщей малозначительности и так далее.