Kitobni o'qish: «Ничего не меняется»
Глава 1
Ранним осенним утром Олеся заходит в комнату к своему сыну: электронный будильник только-только пропищал половину седьмого утра. Она подходит к плотно занавешенному тяжелыми морского цвета шторами окну и тихонько начинает их раздвигать. Женщина почти подкрадывается к кровати, в которой, лёжа на животе, спит её сын Павел. Почувствовав присутствие матери и начав потихоньку просыпаться, Паша издаёт какой-то невнятный звук вроде стона и отворачивается к стенке.
– Паш, пора вставать, если хочешь, чтобы отец отвёз тебя в университет, – ласково говорит молодому человеку его мама, потрепав его по волосам.
Паша, или как было его полное имя, Воронов Павел Григорьевич, снова издав стон, заворочался в постели. Полежав еще немного, наконец, полностью раскрыв глаза, он садится на кровати и с укоризной смотрит на Олесю.
– Какая честь со стороны Григория Юрьевича, – говорит он, потирая глаза, – но он может не беспокоиться, а бежать, ехать или лететь на свою работу, как ему угодно. А я уж как-нибудь сам, – добавляет Паша после некоторой паузы, – на мотоцикле доеду, а может и на метро – я им не брезгую, – повёл бровью.
Такая реакция молодого двадцатилетнего парня, была вполне оправдана. Ведь ровно пятнадцать лет назад, спустя три года после смерти отца в автокатастрофе, появился некий господин Воронов, который начал регулярно наведываться «в гости» к Паше и его маме Олесе. Несмотря на дорогие подарки Григория Юрьевича, маленький Паша так и не смог научиться доверять этому человеку. Однако не то чтобы Павел слишком дорожил памятью отца в своём пятилетнем возрасте (хотя он его совсем не помнил), он настолько привык, что мама – это его мама, что никак не желал делиться с каким-то «дядькой» своим самым дорогим и сокровенным. Он боялся потерять и её, пускай и не в военных условиях. Но время неумолимо бежало, Паша рос и даже не заметил того, как мама Олеся вышла замуж и «дядя Гриша» стал жить вместе с ними. И вот, семья Романовых сменила фамилию на Вороновых, а Паша был усыновлен Григорием и стал носить его отчество.
В то время на дворе были лихие девяностые, и внезапно дядя Гриша уехал из Тамбова в большую Москву на несколько месяцев. Мама Олеся сказала, что «дядя Гриша срочно уехал по работе». Заставлять сына называть кого-то, кроме биологического, отцом не стала. Паша уже замечал, что его отчим подолгу сидел в дальней комнате (где когда-то была комната бабушки) с какими-то бумагами и что-то постоянно смачно изучал и подписывал. Оказалось, что Григорий Юрьевич уехал в Москву для того, чтобы скупить акции одного полностью обанкротившегося предприятия по производству бетона. Дело в том, что для Григория – предпринимательство было делом всей жизни: материальные ценности он ценил гораздо более высоко, чем все остальные. А так как предпринимателем был ещё его прапрадед во времена царской России, вся эта «богадельня», как выражалась иногда Олеся, носила для него особо священный, даже какой-то неимоверно сакральный характер. В общем, после затяжного отсутствия Григория Юрьевича дома из-за его «священного долга перед предками», всё семейство
запаковало чемоданы и переехало в Москву. Квартиру в Тамбове решено было продать.
Поначалу, семья Вороновых жила в небольшой двухкомнатной квартирке на Ленинском проспекте, потом переехала в уже более просторную – по площади, на Цветном бульваре. Адальше ещё несколькоквартиритак, собственно, доквартиры на Арбате, в которой они непосредственно живут сейчас. Григорий Юрьевич и по сей день является крупной акулой своего дела, сумевшей пробалансировать на коварной проволоке своей профессии и не сорваться, подобно многим другим таким предпринимателям в болото долгов и рутины.
Что касается Павла, то его отношения с Григорием так и остались на уровне плохого взаимопонимания и пустых разговоров. Несмотря ни на что, Григорий упорно хочет видеть в Паше наследника своей компании и старается делать для этого всё необходимое: образование в элитной школе, учёба на отделении исторического политолога в престижном ВУЗе, а после, конечно, и «продвижение» по карьерной лестнице было ему обеспечено. С Олесей ведь детей завести не получилось.
Паша был не из тех избалованных ребят, которые прожигают свою жизнь на папины деньги в ночных клубах и прочих увеселительных заведениях. И не из тех, кто потом работает под крылом своего отца. Он имел веселый нрав, частенько портил отношения с людьми, в особенности с преподавателями. Поэтому репутация у него была заядлого балагура. Своё истинное Я он проявлял только с мамой. Это Я было романтиком, умевшим заботиться…
Лицо Олеси, по-прежнему, сидевшей у сына на кровати приобрело расстроенный вид.
– Опять язвишь? Он ведь хочет как лучше!
– Ну-ну. А получается, как всегда. Мама! Мы с тобой уже сто раз проходили это! Давай, не будем с утра пораньше, хорошо? – почти прикрикнул Павел и резко встал с кровати.
– Хорошо! Что сам-то завёлся? Чтобы закрыть эту тему скажу тебе так: сейчас не простое время для того, чтобы самому себе протоптать дорожку в счастливое будущее. Поэтому пользуйся моментом. Усёк?
– Усёк, усёк! Всё, ма! Мне уже надоела эта тема. Я не мальчик и способен уже самостоятельно выбирать дорогу в жизни, – говорит Паша, глядя своей матери в глаза, – И, кстати, что за дурацкая привычка приходить ко мне в комнату с утра и будить?! У меня для этого будильник есть, – продолжил он, попутно натягивая джинсы и меняя тему.
– Ладно, не ори. Но всё же подумай, Паш, он для тебя старается, – говорит Олеся уже в дверях.
– Нуда, нуда… кстати, передай ему, чтобы не ждал меня! – крикнул он вслед Олесе, надеясь, что она услышит, – Утро добрым не бывает, мать твою…
– Со-о-нь! – послышался знакомый мужской голос, – Со-о-онь!
– А?! – резко просыпается симпатичная рыжеволосая девушка и тут же присаживается на кровати, – Я проспала, да?
– Ну, уже без двадцати семь, – отвечает Соне её отец Пётр Владимирович, мужчина со смешным взглядом, но серьёзным лицом, – Давай, вставай, – добавляет он и выходит.
– Угу.
Соня падает на подушку. Затем, потянувшись, она встаёт, одевается. Оглядев свою комнату с небогатой обстановкой, она бредёт в сторону кухни завтракать.
Квартира Вороновых. Кухня, по размерам раз в 5 больше, чем у Сони. Олеся готовит завтрак для сына. Григорий, доев свой, встаёт изо стола. Паша, выйдя из комнаты, презрительно смотрит в его сторону, натягивает свитер и садится за стол. Внешность его отчима, он всегда готов был поспорить, могла напугать любого ребёнка. Даже иногда радовался тому, что у него нет младших братика или сестрёнки. Григорий высок, широкоплеч. Всё время ходит в костюмах. Но его лицо было таким серьёзным, что даже Олеся не могла припомнить, когда на его лице в последний раз была хоть какая-нибудь улыбка.
– У меня уже нет времени. Собирайся. Я отвезу тебя.
– Мама должна была сказать, что Вы можете не беспокоиться за меня и ехать по своим делам.
– Гриша, дай мальчику поесть. – Поест по дороге.
Паша молчит. Олеся буравит мужчину глазами.
– Что ты с ним как с маленьким? Да если бы не я, он бы в армии сейчас был, и не известно, чтобы она с ним сделала.
Олеся ставит перед сыном тарелку с яичницей, помидорами и зелёным луком и чай.
– Ты что, не слышал?
В ответ молчание. Григорий ударяет руками по столу.
– Ты всё равно пойдёшь в университет и закончишь своё обучение. И всё равно будешь работать в моей компании, моим помощником и это не обсуждается!! Так что никакие твои забастовки тебе не помогут.
Григорий выходит в прихожую. Быстро одевается и, прежде чем выйти, повторяет:
– Не помогут и без обсуждений!!!
Выходит и захлопывает за собой дверь. Паша встаёт, собирает посуду: и свою, и ту, что оставил отчим. Ставит всё собранное в раковину, целует маму в щёчку и направляется в прихожую одеваться. Олеся проходит следом за сыном. Останавливается посередине коридора.
– Вот видишь? По мне так лучше б в армию!
– Иди, тебе уже пора, а то опоздаешь, – женщина попытается уйти от темы. Паша, стоя в дверях:
– Твоя любовь к нему когда-нибудь погубит нашу семью, – надевает на себя сумку и выходит, закрыв за собой дверь.
Олеся прикрывает рукой рот, чтобы не заплакать и возвращается на кухню.
Олеся никогда не считала себя красавицей. Никогда не понимала, чем могла
привлечь внимание мужчин. Чёрные, как уголь, волосы, которые потом передались по наследству её сыну. Голубые глаза. Со своим первым мужем и отцом Паши она познакомилась ещё в первом классе. Нельзя сказать, что они были друзьями. Первый класс, всешкольный закон – дёргатьдевочек за косички. Такое отношение продолжалось до 11 класса. Сашка (как все его звали) на выпускном вечере, когда все одноклассники любовались рассветом, сделал Олесе предложение. Она, конечно, испытывала к нему симпатию. Романов Александр, как тогда говорили, был первым парнем на районе. Гулял с кем угодно, только не с ней. Олесю он только при каждом удобном случае дёргал за косички. Сама она сделать первый шаг не решалась, чтобы потом не быть посмешищем. Поэтому отказалась, сказав, что они не знают друг друга и что они идут после школы в разные ВУЗы. Хотела добавить что-то ещё, но Сашка не дал ей больше ничего сказать. Он просто поцеловал её и водрузил ей на палец самодельное кольцо.
Олеся хотела стать учительницей музыки и обучать детей игре на пианино и гитаре. Саша пошёл в техническое училище и стал впоследствии автомехаником. А вот Олесе учительницей стать так и не получилось. Помешала новость о пополнении семейства. Да ещё и Саша не позволил. Сам брал сверхурочные. Однажды, когда маленькому Паше было уже 2 года, возвращаясь домой за полночь зимой, он не справился с управлением машины на заледенелой дороге и врезался в столб. Погиб почти сразу. Проезжавший мимо водитель, сотрудник милиции, вызвал скорую. Но к моменту, когда приехали врачи, сердце Сашки Романова остановилось.
Олеся, с трудом переживая потерю мужа, оставила сына на попечение своей мамы и утроилась в один из городских магазинов кассиром. Работала «24 часа 7 дней в неделю». Надежда Михайловна, не выдержав страданий дочери, умерла практически следом за своим зятем. Переживая двойное горе, Олеся не оступилась. Теперь ей пришлось Пашу брать с собой на работу. На садик денег не было. Да она и не хотела его туда отдавать. Сынишка единственное ради чего Олесе сейчас надо было жить.
Спустя ещё 2 года, покидая рабочее место и прощаясь с остальным персоналом, Олеся споткнулась. Упала так, что разбила колено. Паша, будучи маленьким, помочь встать маме не мог. Сама Олеся, изнемогая от усталости, была готова расплакаться. Но тут подошёл мужчина и помог ей встать. Девушка поблагодарила, взяла сына за руку и медленно побрела домой. Незнакомец как-то проследил за ней и на следующий день заявился к ней на квартиру с цветами и машинкой, как потом выяснилось, для своего будущего пасынка. Гриша, как он тогда представился, ухаживал так, что Олеся даже не заметила, как влюбилась. Через год Воронов сделал ей предложение. Одинокая мать, которая была уже на последнем издыхании, быстро согласилась… за что корит себя, по сей день. Всю жизнь она думала, что только дети должны слушать взрослых, что обратного процесса нет. Каждый раз, после того как её вызывали в школу из-за очередной шалости сына, ей приходилось в оправдание от Паши слышать только одно:
– Так будет всегда! Он мне не нравится!
Но про школьные шалости отчим ничего не знал. Мама не рассказывала. Поэтому дома беспредел продолжался…
Олеся расплакалась.
– Во сколько у тебя заканчиваются занятия? – Пётр.
– У меня сегодня 4 пары, заканчиваются в 15:50 плюс нас могут задержать. – Я тогда за тобой заеду в 4.
– Зачем? Ты что забыл? Я сегодня работаю. Катин парень меня потом отвезёт домой.
– Точно!
– Опять забыл? – дочь с укоризной смотрит на отца.
– Нет… я помню… ладно, ладно помнил… да, я забыл не смотри на меня так. Соня ехидно улыбается.
– Иди, одевайся.
Соня вбегает в комнату из кухни, зашторив проход, и начинает собираться в институт.
Пётр улыбнулся. С одной стороны его радовало, что в его дочери столько живости и стремления, прям как у её мамы – Галины. Но с другой… именно стремление к чему-то новому и нежелание сидеть на месте привело к разрыву семейных отношений. Познакомились они ещё в деревне. От куда ведут корни предков обеих сторон. Мама Петра – Варвара – ещё в сороковых годах переехала в Москву. Работала сначала на овощной базе, где и познакомилась с его отцом Владимиром. Варя была старше Володи. Ноэто не помешалоим любить друг друга. Печалит одно – Пете было два месяца, когда папы не стало в живых. Маме пришлось, устроиться няней в ясли за углом дома, в котором пару лет назад семейная пара получила квартиру. Там она проработала тридцать лет своей жизни. Соня её застала практическив закате своейдеятельности. Девочка её оченьлюбила. У Петра есть ещё два старших брата, но с ними он разговаривает мало, потому что один из них сам держится поодаль по причине того, что его отец был не Владимир, а про другого можно сказать был «и так и сяк». Особенно это было видно после смерти Вари, так как он занял квартиру со своей семьёй. А Петру приходится ютиться с дочерью в общежитии в двухкомнатной квартирке, которую ему выдали от завода, где он работал вместе с Галей. Водителем. Галя. Теперь он задаётся вопросом – а любил ли он её. Нет. Он просто вывел её в люди, привёз в Москву и дал прописку. Всё. Дальше жизнь в общаге, работа бухгалтером на заводе, который очень быстро впоследствии закрыли. Но жалеть об этом браке Пётр не пытался. Соня его отрада. Конечно, плохо, что ребёнок полжизни прожил без матери. Но всё лучше, чем вообще ничего. Галя выглядит счастливее сейчас со своим новым мужем, с которым живёт в Америке, чем когда жила с ним…
«Смысл его жизни» собралась, целует папу в щёку, желает удачи и направляется быстрым шагом к метро.
Первый день осени. 8 часов утра. От близлежащих школ играет песня «Дважды два четыре». Кто-то из ребят идёт наряженный и с цветами, кто-то в совсем обыденной одежде – старшеклассники. Соня улыбнулась, вспомнив свой первый день в первом классе. Она выступала перед всем честным народом со своими будущими одноклассниками (мальчиком и девочкой). Ещё в детском саду ей дали
стихотворение «Маша первоклассница», которое сейчас она почти что забыла. Вспомнила своих учителей. Свою классную руководительницу начальных классов – Галину Михайловну. Как же было хорошо быть маленькой. Никаких забот. А сейчас? Одна дорога до университета чего стоит. За улыбкой от воспоминаний последовало грустное лицо. Вернувшись в реальность, девушка замечает, что первое сентября началось не только для учащихся. И вспомнила о том, что её ждёт вечером. Если работу в цирке она выдерживала, то начальство просто не переваривала.
Прогоняя прочь мысли о будущих мучениях, Соня углубляется в природную красоту. Лето не спешит уходить. Солнце редко появляется на небе, но погода ещё тёплая. Да и дождик прогноз обещал только вечером. Так что хотя бы пол дня, но она сможет насладиться дарами осени.
Метро Юго-Западная. Маленький островок сплошных газетных палаток и магазинов. Куча народу, часть которого только ещё возвращается в город после отпуска. Сумки, чемоданы. Быстро пройти трудно, но возможно. Знакомая площадка, оцепленная забором; новая станция метро Юго-Западная – Тропарёво. Отреставрированная аллея – было ощущение, что она являлась продолжением Красной площади. И вот финальная точка всех гуманитариев. Московский Педагогический Государственный Университет.
Исторический факультет на 3 этаже. Возле лифта, как всегда, куча народу. Приходится подниматься по лестнице. Потом направо. До 347 аудитории. Как много незнакомых лиц. Наверное, первокурсников много. Почти что в след за Соней заходят Юля и Даша. В аудитории уже есть народ.
– Вы слышали, у нас новенький, – Даша, проходя на 2 ряд в дальний угол к Кате. Девушки обнимаются в знак того, что давно не виделись и очень соскучились.
– С чего ты взяла? – спрашивает у неё Катя после секундной паузы.
– Владимир Юрьевич сказал, – отвечает Юля, присоединяясь к Кате и Даше. Староста группы что-то хотела сказать, но тут в кабинет входят преподаватель,
Паша и Сонина подруга по группе Катя.
– Добрый день. Садитесь. Надеюсь, лето у вас прошло хорошо. Все хорошо отдохнули?
Кто-то подтверждает предположение преподавателя. Кто-то начинает переговоры друг с другом, начав рассказ как именно они проводили лето. Паша садится с боку на лавочки.
– А что это у вас так хило с мальчиками?
– Сейчас только первое сентября, – говорит Ксюша – староста группы, – Возможно, к зимней сессии придут.
Все посмеялись. Началась лекция. После пары подтягивается ещё народ. Новый парень быстро завладевает вниманием группы. Особенно женской половиной. Соня пыталась не входить в эту компанию, да и не собиралась. Шумные компании были не для неё. Характер у неё был боевой, но «боевое» общество она старалась избегать. Поэтому она была в стороне. Даже смерилась с любопытством подруги. Подстраиваться под других, по мнению Сони, было бесполезным занятием. Соня много раз слышала от мамы: «Мир под тебя подстраиваться не будет. Это ты
должна подстраиваться под него». Но для девушки, особенно сейчас, действует -«не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас».
Издалека она могла видеть только одно: на лице Паши по поводу и без повода расплывается улыбка. Хотя это могло ей просто показаться – без очков дальше двух метров лица для неё уже расплывались. В темы бесед с новеньким Соня не вникала. Да и вообще первое впечатление, которое он на неё произвёл – очередной ботаник. А значит, 3 курс будет ещё скучнее, чем 2. В такой атмосфере проходит весь день. С подругой Соне поболтать не получилось. Была надежда поболтать хотя бы вечером.
Наконец наступает предел мучениям всех студентов. Крыльцо высшего учебного заведения переполнено. Соня с Катей задержались в библиотеке. Паша, покурив, садится на мотоцикл и покидает территорию университета. Девушки выходят из здания. Личное такси их уже ждёт. Соня пытается рассмотреть в какую сторону поехал Паша. Глаза как обычно её подвели. Молодой человек, лет 23, приветствует дам.
– Привет!
Со стороны Сони было молчание.
– Что это с ней? Сейчас прям шею свернёт… Катя проследила за взглядом подруги.
– Да у нас новенький, – после минутной паузы поясняет своему парню Катя. – Понравился что ли?
– А ты не видишь?
Пара целуется. Девушки садятся в машину. Машина двинулась с места. И только сейчас Соня смогла сказать хоть что-то:
– И не понравился он мне вовсе.
Ещё не осознавая будущие последствия.
Проходит неделя после 1 сентября, Паша попросился к Соне в друзья в Вконтакте, как и ко всей группе. Но она отклонила его предложение. Причину не могла даже сама себе объяснить.
Спустя пару месяцев, в конце октября, после пар, когда девочки заступили на работу в Большой Московский Цирк, всё шло как обычно пока не пришли ребята с института. Их интересует что-то кроме политики? Где они достали деньги на представление? Девушка надеялась, что ребята её не заметят. Не заметили. Вроде бы. Смена вот-вот должна закончиться. Антракт. До начала второго отделения осталось 5 минут. Катя всё ещё ходит с корзиной попкорна, народ возле палатки, где Соня занимается продажей сувенирной продукции, уже редеет. В этот момент она чувствует на себе чей-то взгляд, но выяснить чей не смогла – подошёл очередной покупатель. Все разошлись. Убедившись, что никого больше нет, Соня начинает пересчитывать продукцию. Она уже находилась где-то в середине накладной, как вдруг раздался лёгкий стук в стеклянные, дверные створки. Она поднимает глаза. За стеклом стоит Паша. Девушка решает не реагировать. Парень переминается с пятки на носок, держа руки в карманах, и ждёт. Наконец, Соня решает открыть одну створку, но подсчёт не прекращает.
– Один, два, три, четыре… Ты что-то хочешь купить?
– Это вместо привет?
– Мы уже здоровались. Утром. В универе. Помнишь? – Ты не здоровалась.
– Ты меня сбиваешььь… – Знаю.
– Ну так помолчи.
– Ты не здоровалась.
– Если ты не слышал… – Да, не слышал!
Соня с укоризной смотрит на собеседника. На его лице снова расплывается улыбка, которая всё время её раздражает.
– Привет! – язвительно говорит она, – Доволен?
– Ммм… Сойдёт! Давай завтра погуляем, – спокойным, но с явно слышимой насмешкой в голосе говорит Паша. Так называемые коллеги много чего ему рассказывали про Соню, но он сам хотел узнать, что это за «фрукт».
– Нет.
– Почему?
– Потому, что кончается на у.
– Да ладно тебе. Отказ принять в друзья я ещё пережил, но вот если откажешь мне в прогулке…
– Нет, – Соня продолжает подсчитывать продукцию. Бестолковость парня начала её раздражать.
– Да брось, соглашайся. Что тебе стоит?
– Если я соглашусь, ты от меня отстанешь? – Да. Честное пионерское.
– Да нууу? А ты знаешь, что такими словами не бросаются на ветер. – Да.
– Ладно, я согласна. Но только завтра мне будет не удобно. – Ну тогда выбери удобный для тебя день?
– Вторник.
– Ок! Правда, долго ждать.
Соня снова смотрит на Пашу с укоризной. – Ладно. Не буду мешать.
Сделав несколько шагов от прилавка, Паша посмотрел на девушку. – Ты что-то хочешь купить? – Соня разводит руками.
Паша находился в необъяснимой прострации. Очнуться ему помогло столкновение с Катей.
– Что это с ним? – спрашивает Катя, подойдя к подруге. – На прогулку пригласил.
– На свидание? – Прогулку!
– А ты что?
– Согласилась.
Катя загадочно, с ухмылкой смотрит на подругу. – Ты всё?
– Осталось посчитать сумму и можно идти сдаваться. Займи, иди очередь, пожалуйста.
– Хорошо.
Выйдя на улицу, девушкам пришлось немного подождать, когда за ними подъедет Костя. Соня в полной задумчивости и даже не слышит, что Катя рассказывает ей о представлении, на которое она тайком пробралась в цирке. Даже после того, как они садятся в машину к Катиному парню, и он начинает задавать вопросы о том, как прошёл день у обеих девушек, отвечает только Катя. Соня не понимает, что с ней происходит. Стук её сердца заглушает все остальные звуки. Сердце успокаивается, лишь, когда машина подъезжает к её дому. Соня благодарит ребят за то, что подвезли и, захлопнув дверь машины, медленно бредёт домой. Поднимаясь на 5 этаж по лестнице, она про себя повторяет только одно: «Он богат. Красив. А я нет». Подойдя к двери квартиры, уже вслух, говорит:
– Да и девушек у него, наверное, много.
Паша приходит домой довольный. Но довольным он был только тем, что смог хотькак-то разговоритьСоню. В аудитории, в учебное время и во время перерывов, она крайне редко издаёт хоть какие-нибудь реплики. Хотя в этом смысле Паша её понимал. 90 % группы настолько увлечены историей, что даже готовы войти в спор с преподавателем. Соня же во всех смыслах тихоня. А вот пасмурным вечер стал из-за отчима. Очередная стычка, причин для которой не было.
– Почему ты опять так поздно?
– Зато Вы вовремя. Как раз к очередной лекции подоспели, – попутно переодеваясь, – Что будет сегодня? История России или новая история стран Африки и Азии?
Григорий делает вид, что не слышит язвительного тона пасынка. – Ты…
– Я выполнял одно из Ваших поручений – налаживал контакт с общественностью. -Тыдолжензаниматься! -ещё более громким истрогим голосом говорит Григорий. – Мне не по силу заниматься всеми Вашими пожеланиями, – Паша просто прикрывает дверь своей комнаты, чтобы не довести маму до нервного срыва. Хотя желание поднять в квартире всё вверх дном было огромным. Уже в комнате еле слышно он говорит, – Мама, мама, что же ты делаешь?
На следующий деньна первуюпарувовремя пришло мало народу. Катя опоздала, как всегда, и поэтому не успела занять место рядом с подругой. Паша пришёл вовремя и занял её место. Но когда девушка зашла в аудиторию, Паша на всякий случай решает спросить у неё:
– Ты не против?
Так как разбираться во время пары не имело смысла, Катя ответила: – Нет.
Соня сидитс краюипытается прочитатьучебнуюмонографию. Чтобы в будущем не стать преподавателем на паре, Паша вырывает из тетради листок и пишет:
– Ну что, куда поедем?
– До вторника ещё много времени.
– И что? Может у тебя есть пожелания, я хочу уточнить?
– Сам же пригласил. Вот и решай.
– Я тебя ещё не знаю. Может тебе не понравится то, что я выберу. – Ну, так удиви!
– А если всё же не понравится?
Соню начинает это раздражать. Чего он хочет от неё? Паша ждал ответа. Но ответа он так и не получил.
На следующий день – пятница. Две пары английского и социология. Соня в слабой группе, а Паша в сильной. Он с нетерпением ждёт их встречи на социологии. Но Соне не нравился преподаватель, поэтому после английского она сразу уходит с института. Паша жалеет, что не смог разговорить её вчера до того момента, когда бы он смог спросить у неё номер телефона. Может вечером попробовать снова попроситься в друзья в Вконтакте? Вечером пробует, но выяснить приняла ли Соня приглашение не смог. Все выходные ему приходится провести за семинарскими занятиями и побывать на очередном собрании фирмы отчима. Так что даже решить куда можно сводить столь ещё не изведанную фигуру как Соня времени не было тоже.
Соня вообще на какое-то время забыла о приглашении, так как работа в цирке занимала все выходные, с утра до вечера. И вспомнила лишь в понедельник, когда в дверях показался народ в числе, которого был Паша. Места около Сони все были заняты. Проходя на 2 ряд, он поздоровался с ней.
– Привет! – Привет!
Паша расплывается в улыбке. Ох, эта улыбка. Она завораживает. Соня быстро опускает глаза. Пара проходила бы томно, если бы Соня не уходила в прострацию и не думала бы об его улыбке. После окончания пары, когда народ начинает расходиться на десятиминутный отдых, и одно место возле девушки освобождается, Паша подсаживается к ней. Не зная, как начать разговор, решает спросить:
– В столовую пойдёшь? – Нет.
– Почему?
– Я из дома беру.
– В столовой не вкусно?
– В столовой дорого. Я изредка только покупаю там пирожки с творогом. – Вкусные?
– Да.
– Советуешь?
– Паш, ты же вроде куришь, – зайдя в аудиторию, спрашивает Коля. – Да.
– А что ж не идёшь? – Не хочу.
Паше пришлось вернуться на своё место, чтобы народ не говорил что-либо прежде времени. Аудитория заполняется. Вслед за студентами входит преподаватель. Пара томила бы как прежде своей протяжённостью, если бы в ушах Сони не звучал нежный баритон Пашиного голоса. Через десять минут
получасовой перерыв. Преподаватель решает отпустить всех раньше, чтобы самому тоже успеть пройти в столовую без очереди. Группа расходится. Соня оказывается одна в окружении сумок и пары ноутбуков. Достаёт свой обед – вода с печеньками. Минут через пятнадцать в аудиторию заходит Паша. В руках у него пакет с булочкой, которая манит своим запахом, и чай. Всё это парень ставит на парту Сони и выходит, говоря:
– Приятного аппетита. – Спасибо.
Соня открывает пакет. Откусывает от пирожка кусочек. С творогом. Ммм… внимательный. На её лице расплывается улыбка.
Пары закончились. Свобода. Домой. Как же она вымоталась. Приехав домой и убедившись, что для папы в холодильнике есть чем поживиться, Соня принимает душ и, разогрев себе в микроволновой печи ужин, садится в комнате смотреть телевизор. Уже семь часов вечера, а смотреть нечего. Только «Давай поженимся» и «Воронины». «Сабрина – маленькая ведьма» только через полчаса. Задания делать ей не хотелось. Два курса продержалась на практически одних посещениях и сейчас сможет. Включает ноутбук. Ей поскорее хотелось посмотреть, написал ли что-нибудь Паша. На страничке было 2 сообщения. Одно от подруги с детства на этаже – Марго:
– Можно у тебя завтра перекантоваться?
Второе от Паши. Он снова здоровается. Находится он-лайн. Соня прикусывает губу. Ответить или нет?
– Привет.
– Пока буду ждать ответ от него, надо отписаться Маргарите. – Я у папы спрошу, когда он придёт.
– Как дела? – Паша. – Нормально.
– А если не спросишь, сломаешься что ли? – Да.
– Что да?
– Ой. Извини. Это я не тебе. Подруге, – отвечает Паше, – Да, – специально проверяет, что передвинула курсор на диалог с Маргаритой.
– Где живёшь?
– Метро Варшавское. А ты? – Арбат.
– Ого.
– Что-то не так?
– Давно мечтаю сходить в кинотеатр Октябрь. Папа про него часто рассказывает. – Надо будет запомнить.
– Привеет.
Соня от испуга подпрыгивает на диване.
– Почему дверь на щеколду не закрыта? И я, кажется, что-то говорил про немытую посуду.
– Паап. – Бегом.
Соня с лицом обиженной маленькой девочки смотрит на экран. Паша снова набирает сообщение.
– Соня! – уже строгим голосом из прихожей говорит Пётр.
– Иду, – девушка встаёт с дивана и направляется вместе с посудой через большой коридор на общественную кухню. Она пытается побыстрее вернуться к ноутбуку. Что он ей написал? Возвращается в квартиру. Вытерев посуду, кидается к компьютеру.
– Спокойной ночи. До завтра, – онлайн Паши уже не было.
И всё? Соня выключает ноутбук. Застеливает диван на ночь и ложится спать. Включив телевизор, думает: а чего она вообще хочет? Он богат, красив, спортивен. Она же со спортом не дружит со школьной скамьи. Сначала ей запрещали заниматься из-за косоглазия – не понятно, как оно могло ей помешать? Потом из-за травмы колена. Была надежда позаниматься в институте, но остеохондроз мешает лёгким полностью раскрываться. Да она вообще полное недоразумение. Плюс фигура. Какая фигура? Её у неё нет. С этими мыслями Соня с трудом дотягивает до 11 часов вечера. Выключив телевизор в своей комнате и укутавшись в одеяло, девушка услышала телевизор в папиной комнате. НТВ. Снова крики и выстрелы. Ох уж эти картонные стены. Никакой звукоизоляции. Соня закрывает глаза и ворочается в кровати, как всегда, из-за тщетных попыток быстро уснуть.
А вот Паша ещё долго не мог уснуть, потому что он так и не придумал куда же ему отвести Соню? Но вспомнив пословицу – «утро вечера мудренее» – сдаётся в половину первого ночи.
На следующий день, когда солнце пытается выглянуть из-за осенних туч и посмотреть на землю, а студенты 347 аудитории ждут преподавателя, Соня ждёт «мистера всегда улыбаюсь», но он не пришёл. Девушка решает, что её кинули. Началась пара – История России. Соня много раз хотела взять телефон и позвонить ему. Позвонить? Кто-то из них двоих оставил друг другу свои номера? Вдруг посередине пары телефон, лежащий в кармане, завибрировал. Телефон не определился. Он? Соня с разрешения преподавателя выходит из аудитории.
