Kitobni o'qish: «Отчаяние»
Глава 1
Знаете, какое первое правило выживания? Никогда никому не доверять.
Так вот – я неоднократно нарушала его.
Четыре года назад. Квадрант Архейнхола. 2095 год.
Вытираю тыльной стороной ладони пот с лица и морщусь от слишком яркого солнца, которое сегодня решило поиздеваться надо мной сильнее. Жара в последние дни и так стоит невыносимая, а сегодня воздух настолько раскален, словно я вдыхаю пламя огня.
Облизав пересохшие губы и позволив минуту слабости, иду дальше, уже видя впереди первые тени от высоких зданий, которые удалось сохранить и отреставрировать после десятков лет простоя. Да, они потеряли былое величие, потому что я видела на старых сохранившихся фотографиях их прежний блеск, но всё равно каждый раз заставляют меня замирать и удивляться масштабу и тому, что ранее люди такое создавали.
Я живу вместе с младшим братом, мамой, которая дома появляется всё реже на окраине Архейнхола, там, где самое высокое сооружение – больница, состоящая из трех этажей. Но раз в месяц на протяжении уже восьми последних месяцев мне приходится выбираться сюда, чтобы получить свое и лекарство брата. Кафоликон. Вот, как называется то, что каждый человек обязан принимать раз в девять дней, чтобы не стать не таким.
Только совершеннолетние, достигшие возраста девятнадцати лет, могут получать его для себя и своих близких, если выполняют месячную работу. Дети тоже работают с восьми лет, потому что мы не имеем право работать более за них. Однако, они не могут получать кафоликон, только кто-то из взрослых. Бывали случаи, когда даже родственники крали лекарство у своих же детей и последние… умирали, если везло, а если нет, то менялись.
Раньше мы с мамой по очереди ходили за данным препаратом, но последние два месяца это приходится делать мне, добираясь сюда в свой единственный выходной за семь дней. Возможно, мама поняла, что я уже выросла и переложила заботу о брате на мои плечи, возможно, мы просто ей надоели за столько лет, возможно, теперь она считает общество Кларка, её нового парня, более приятным. Не могу точно сказать, почему она изменилась, но это произошло именно с его появлением. Человека, которого я терпеть не могу, как и Тобиас, мой брат. Через восемь лет ему исполнится девятнадцать, и он сам сможет это делать, и я очень надеюсь, что к этому времени в этом месте нас уже не будет.
Я провела всю свою жизнь, живя в Архейнхоле, и ни разу не покидала его пределы, потому что не являюсь самоубийцей, но с каждым разом становится всё труднее получать нужное количество препарата для поддержания иммунитета. Работы становится всё больше, а запасов меньше. Поэтому у меня в планах через полгода работы покинуть пределы Архейнхола вместе с братом и мамой. Кларк в этот список не входит, мне на него наплевать. Куда мы в таком случае отправимся? Туда, о чем я лишь слышала и видела в собственных снах, столь редких, как и дождь здесь.
В мире сохранилось всего четыре квадранта, когда раньше было в восемь раз больше, но за последние двадцать лет численность резко сократилась.
Архейнхол, Гристоун, Самервоул и наконец – Фрейзхол. Именно последнее место является конечной точкой в моем пути. Почему из четырех квадрантов именно Фрейзхол? На это есть несколько причин.
Первая и самая важная – препарат. Там он есть в таких количествах, что раз в несколько месяцев его выдают в небольших дозах всем нуждающимся. То есть, случись что со мной или мамой, Тоби сможет не беспокоиться о том, что умрет или… изменится.
Вторая – работа. Это самый молодой квадрант из оставшихся четырех, поэтому я слышала, что там открываются новые госпитали для больных и другие места, о которых когда-то только читала, о том, что было лишь в прошлом, но сейчас понемногу возрождается.
Третья причина – безопасность. Фрейзхол находится в самом отдаленном месте земли, поэтому обратившемся добираться туда очень сложно, но возможно.
И четвертая причина – океан. Я слышала, а также сверяла карту, что четвертый квадрант затрагивает определенную местность, благодаря которой есть выход к океану. Да, климат там намного холоднее, но это также является плюсом. Моя ещё одна мечта – увидеть океан.
Уже поднимаюсь по ступенькам и на пути мне встречаются слишком много людей с оружием. Сейчас этим никого не удивить, поэтому оружие есть почти у каждого, но оно стоит дорого. В нашей семье лишь один пистолет с семью пулями, и то за него пришлось отдать пять месячных доз препарата, помимо обычных денег. Стоит говорить о том, сколько стоит машина в наши дни? Сегодня я не взяла его с собой, потому что не вижу смысла. В центре Архейнхола преступлений практически не бывает, потому что никто не желает отправиться за его пределы в случае наказания.
Когда я оказалась уже в холле здания, то выдохнула и после шумно вздохнула, чувствуя, что здесь работает кондиционер. Из всех места в Архейнхоле, кондиционер есть только тут, насколько мне известно.
Людей внутри тоже предостаточно, и все выглядят… все отличаются друг от друга. Есть военные, которых можно опознать только по обуви, потому что вся остальная одежда у них разная. В основном они охраняют территорию квадрантов изнутри. Платят им хорошо, но недостаточно, потому что некоторые позже становятся… самоубийцами, то есть тем, кем в ближайшем будущем планирую стать я.
Самоубийцы – так называют тех, кто отчаивается и отправляется за пределы квадрантов в поисках лучшей жизни.
Есть еще одни, кто почти постоянно находится за пределами квадрантов, не самоубийцы, потому что их специально обучают выживанию в тех условиях, их зовут ликторами. Мне мало, что о них известно, потому что никогда никого из них не встречала, но знаю, что в их ряды каким-то образом отбирают только мальчиков, которые остались сиротами. Вот ещё одна причина, почему я хочу в Фрейзхол. Отсутствие ликторов. То есть в случае нашей с мамой смерти, Тоби не попадет к ним в руки.
Из лифта я вышла на пятый этаж, после прислонила пропуск к двери, который есть у каждого жителя Архейнхола, и оказалась в белоснежном коридоре, на этот раз увидев людей в белоснежной форме и обычных рабочих, как я в потрепанной одежде, потому что раздобыть новую сейчас сложно, но возможно. А покупать… это только зря тратить лекарство.
Я села на один из свободных стульев рядом с каким-то мужчиной и стала ожидать своей очереди, приготовив свой и браслет брата, по которому отслеживается показатель эффективности нашей работы. У меня он равен восьмидесяти семи процентам, а у Тобиаса шестидесяти девяти. Выше среднего, поэтому я должна буду уйти сегодня минимум с девятью дозами, так как я заработала шесть, а брат три. Этого нам должно хватить на сорок дней на двоих. Я смогу отложить одну капсулу про запас.
– Элиас Пасон, – прозвучал голос через громкоговоритель, назвав следующего человека, который должен зайти в комнату и получить лекарство.
Мужчина рядом со мной поднялся со своего места, кашлянув и вытерев об рукав сопли, которые почти вытекли из его носа. Его волосы очень грязные, как и одежда, поэтому я задумалась, когда он в последний раз принимал душ. Я стараюсь на этом не экономить и плачу за него деньгами раз в неделю, чтобы тщательно простирать одежду и помыться самой. Обычно, на каждый дом, в котором около тридцати комнат, приходится две душевые комнаты. Одна для мужчин, другая для женской половины.
Теперь оттуда вышла женщина, которая нервно огляделась по сторонам, и застегнула куртку. Да, куртку в такую жару. Вероятно, она спрятала под ней лекарство, которое только получила, боясь, что несмотря на военных, всё равно кто-то решил у неё его украсть.
– Эйвери Рид, – услышала свое имя и встала, зайдя туда, откуда недавно вышла женщина.
Комната внутри большая с высокими потолками и несколькими прозрачными экранами, их девять, если быть точной. За ними сидят люди в белых халатах, которые и выдают нам кафоликон.
Я прошла к единственному свободному, вновь замечая, что мужчина с грязными волосами стоит рядом и ждет, пока ему выдадут его дозировку, нервно стуча ногой.
– Эйвери Рид, – представилась ещё раз женщине, сидящей по ту сторону стекла, – так же мне нужно получить препарат для моего брата Тобиаса Рида.
– Прислоните ваш браслет, мисс Рид, – не выражая никаких эмоций и даже несмотря на меня, сказала женщина, и я сделала, как она велела.
Браслет небольшого размера, его обязан носить каждый работник, именно в нем заложен, как я упоминала выше, наш коэффициент производительности. Он обновляется раз в неделю и складывается из нескольких факторов. Ещё ни одного человека я не видела, чтобы он достигал отметки в ста процентов.
– Хорошо. Теперь можете приложить браслет Тобиаса Рида.
Почему придумали какие-то браслеты?
Во-первых, таким образом численность людей в квадранте можно хотя бы примерно отслеживать. Если человек постоянно выходит на работу, то это также отображается в браслете. То есть человек все ещё живет в Архейнхоле, работает, он жив. Если по какой-то причине данные с его браслета не поступают в течение двух недель, то к нему домой отправляют нескольких военных, чтобы они проверили состояние человека. Чаще всего именно так и находят трупы людей, от которых позже избавляются путем их кремации.
В случае, если ты собираешься покинуть пределы квадранта, то тебе нужно записаться в список самоубийц, потому что просто так выйти и зайти никто не может. У них изымаются браслеты и раз в неделю набравшуюся группу людей отвозят в неизвестном мне направлении, потому что я не знаю ещё ни одного человека, который вернулся бы обратно и всё рассказал. Если верить слухам, гуляющим по Архейнхолу, то самоубийц высаживают в сотнях милях от предела квадранта. После транспорт уезжает обратно, а дальше там каждый сам за себя.
– Ожидайте, – сказала женщина, начав отмечать что-то в компьютере и ожидая, пока программа покажет нужное количество капсул кафоликона.
Есть ещё кое-что. Тому, кто записывается к самоубийцам, выдают четыре капсулы кафоликона. Не знаю, для чего именно это делается, возможно, всё-таки о нас хоть немного заботятся и таким образом дают малый шанс на спасение, а именно на тридцать шесть дней.
– … какого черта?! – услышала ругательство по левую сторону от себя и взглядом наткнулась на того самого мужчину, у которого сейчас всё лицо покраснело из-за злости.
– … спокойно, мистер Пасон, это…
Мужчина даже не стал слушать женщину по ту сторону стекла, а ударил со всей силы кулаком по разделяющей преграде, стараясь её сломать.
– ГДЕ МОЁ ЛЕКАРСТВО?! – заорал он из-за чего я заметила, как та женщина нажала на красную кнопку. – ГДЕ ОНО?! ОТДАЙ ЕГО МНЕ, СУКА!!!
Он достал пистолет из-за пояса, даже не став выслушивать ее объяснения, тут же послышались крики других людей и началась паника.
Выстрел в то самое стекло, но оно оказалось пуленепробиваемым. Кажется, мужчина этого не понял, потому что произвел ещё три выстрела, ни один из которых не помог. Женщина по ту сторону успела спрятаться под стол на всякий случай.
Я же замерла, не в силах пошевелиться.
– А-А-А-А! – заорал он и ещё раз вдарил кулаком по стеклу. – СУКА! Я НЕ ХОЧУ СТАНОВИТЬСЯ ПОЖИРАТЕЛЕМ! ОТДАЙ МНЕ ЛЕКАРСТВО!
Этот мистер Пасон начал махать пистолетом из стороны в сторону, а после оглядываться на других людей, которые успели спрятаться хотя бы за колоны. Все, кроме меня.
Мужчина пересекается со мной взглядом, и я вижу всю ту ненависть и страх, который он в данный момент испытывает. Эти эмоции словно вихрь кружат вокруг нас, сжимая пространство.
Я вижу, как холодный пот стекает по его вискам, и этот момент наполнен напряжением, которое можно резать ножом.
Он сжимает кулак свободной руки, как будто надеясь вырваться из ловушки, в которую загнал себя. В его глазах полно муки, а нижняя груба начинает дрожать, когда совсем тихо он произносит:
– Я не хочу умир…
Не успевает договорить, потому что звучит выстрел. Мне что-то брызгает на лицо, а его тело, уже мертвое тело, падает с грохотом на пол.
Не моргаю, все ещё смотря на труп и то, как к нему подходит один из военных, проверяя пульс.
Синий, фиолетовый… красный…
Красный! Кровь красная…
Черный. Зеленый.
Я продолжаю называть про себя всевозможные цвета, чтобы сконцентрироваться и отвлечься от того, что сейчас произошло. Всегда так делаю, когда паника захватывает разум и тело, и почти всегда придуманный с детства метод помогает. Спасибо отцу, потому что именно он научил этому.
– Отнесите его тело на утилизацию, – слышу я, только сейчас сделав полноценный вдох, ведь до этого не дышала.
Я не поднимаю взгляда на того военного, который, по всей видимости, застрелил мужчину, мне видны лишь его ботинки, подошва которых постепенно окрашивается в кровь убитого мистера Пасона. Наблюдаю за тем, как спустя какое-то время ботинки движутся в мою сторону, а кровавые следы остаются на белоснежном полу.
– Возьми, – теперь этот голос обращен ко мне, и я резко поднимаю голову, стараясь сдержаться и не отступить назад, потому что мне страшно.
Я сталкиваюсь взглядом с парнем, который не сильно старше меня, но выше и плотнее комплекции. У него почти такие же светлые волосы, как и у меня с братом, слегка вьющиеся, а глаза насыщенного зеленого оттенка. В чертах лица есть что-то притягательное, а взгляд кажется добрым… Но это всё обманчиво, потому что я собственными глазами видела, как этот парень хладнокровно застрелил человека.
Не хочу умирать… Кажется, его голос всё ещё звучит в моей голове.
Военный тоже изучает моё лицо, без понятия, что он там видит, возможно, лишь неподдельный страх.
– У тебя кровь. Возьми.
Разорвав зрительный контакт и опустив взгляд, вижу, что он протягивает мне белый платок, наверное, чтобы я вытерла им лицо.
Я делаю шаг назад и отрицательно качаю головой, не в силах произнести ни слова. Мне вообще хочется, чтобы он скорее ушел и больше никогда не подходил.
Парень хмурится, сводя брови к переносице, и убирает платок обратно лишь когда его зовут:
– Маршалл, уходим. Тут уже справятся без нас.
Тот самый Маршалл еще некоторое время косится на меня и после окончательно разворачивается и уходит вместе с тремя другими военными, а тело мистера Пасона кладут на носилки и также уходят.
На полу все ещё осталась кровь. А все будто не замечают этого, возвращаясь к тому, что делали до убийства мистера Пасона.
– Мисс Рид, – слышу, как меня зовут и оборачиваюсь к женщине, которая впервые отвлеклась от монитора компьютера, – можете забрать ваше лекарство.
Через специальный выдвижной ящик она выдала мне капсулы, в которых содержится кафоликон.
Семь капсул, вместо положенных девяти.
– Почему… почему их семь? – отмираю и задаю вопрос. – Должно же быть девять.
– Три дня назад минимальный коэффициент на всех рабочих местах повысили, поэтому вы можете получить за себя и Тобиаса лишь семь капсул.
Я сжимаю челюсть, но забираю кафоликон, убирая его во внутренний, специально пришитый для этого карман футболки, после чего ухожу, стараясь больше не смотреть на кровь.
Семь доз. Шестьдесят три дня, вместо восьмидесяти одного. То есть тридцать один день на одного. Отложить в этом месяце не выйдет.
Я не могу ничего высказать по этому поводу, потому что… с недовольными поступают так, как поступили с мистером Пасоном, то есть их убивают. Я видела смерть и не раз, но это было впервые, когда человека убили так близко от меня, когда я смотрела ему в глаза в последние секунды жизни…
Уже в коридоре поняла, что люди при виде меня начинают шептаться, наверное, из-за крови на лице, поэтому прежде чем покинуть это здание, я зашла в уборную, чтобы умыться.
Там никого не оказалось, поэтому я подошла к умывальнику и открыла воду, текущую слабым напором.
В зеркале ужаснулась количеству крови на лице. Видимо, я стояла очень близко к мистеру Пасону.
В голове промелькнули обрывки воспоминаний – его крик, испуганные глаза, а потом тишина, свисающая над всем, как зловещий туман.
Моя загорелая кожа и карие глаза на фоне крови выделяются сейчас только сильнее, а светлые волосы… на них тоже попали капли, поэтому сначала я полностью умыла лицо, а после частично протерла влажными пальцами волосы.
Так лучше.
Обычно я не торопясь покидаю это здание, чтобы насладиться прохладой, но сейчас мне всё равно даже на жару, по которой придется идти обратно к дому. Лишь бы быстрее уйти отсюда.
Путь отсюда до дома в большинстве случаев занимает около тридцати или сорока минут ходьбы, потому что жилье, которое нам предоставляет Архейнхол, находится практически на окраине. Возможно, кто-то и недоволен таким местоположением, но не я. Мне нравится тишина и немного той зелени, что осталась там и которой нет здесь, в центре.
Сегодня забыла взять даже воду, боясь не успеть до полудня, потому что проспала. Обычно, это не похоже на меня, ведь я рано просыпаюсь, но организм сильно вымотался из-за последних трех недель работы.
***
Уже на подходе к дому, машин стало практически не видно, потому что они есть либо в центре, либо возле выезда из квадранта.
Двухэтажный длинный дом с треснувшей штукатуркой и вообще плохого внешнего вида, с железными решетками вместо окон… вот, где я живу.
Каждому жителю квадрант обязан бесплатно предоставить жилье, это одно из важных правил, но нигде не обговаривается о том, в каком состоянии должно быть то самое жилье. То, что оно бесплатно, мы уже должны быть благодарны за это.
Я поднимаюсь на второй этаж, потому что наша комната находится именно там, а не на первом этаже, за что иногда мысленно благодарю судьбу. Дело в том, что внизу бывает часто захаживают случайные люди и там… менее безопасно.
Достав ключ из целого кармана джинс, открываю им комнату и попадаю в маленькое помещение, разделенное благодаря перегородке, которую около года назад придумали мы с Тоби.
На одной половине лежит прямо на полу матрас, где спит наша мама, правда, она всё реже ночует здесь, предпочитая ночевать у Кларка.
На другой уже два матраса, которые иногда мы с Тоби сдвигаем вместе, потому что ему часто снятся кошмары.
Помимо матрасов в нашей комнате есть одна большая тумба, заменяющая шкаф, светильник, несколько свечей, на случай если выключат генераторы, предоставляющие электричество. Стол – единственный предмет интерьера, который тут уже был до нашего появления. То есть когда мама с отцом только заехали сюда. Остальное всё мелкое, но также необходимое.
Я подошла к стене, которая изнутри обита деревом, нашла нужный выступ и поддела его шпилькой для волос, чтобы достать из тайника медицинский пенал. Именно здесь я храню запасы кафоликона.
Семьдесят восемь капсул, считая с тем, что получила сегодня. Вот сколько удалось накопить за последние семь лет. Это семьсот два дня. По двести тридцать четыре дня на человека. Семь месяцев. Именно столько пока есть у меня, мамы и Тоби, если мы решим покинуть пределы квадранта в ближайшее время.
Я не могу точно рассчитать, сколько должен занять путь до Фрейзхола, но около трех или четырех месяцев с учетом остановок. Оставшееся – это для ряда непредвиденных ситуаций. Я планирую отправляться тогда, когда капсул будет хватать хотя бы на девять месяцев вперед.
Закрыла пенал и прежде, чем его убрать, достала пистолет, спрятанный в том же месте и небольшую сумму денег, которая не очень-то и нужна, но может пригодиться.
Стрелок из меня совсем плохой, потому что мне не с чем тренироваться. Пули стоят денег и препарата, но перед отъездом их нужно будет ещё купить, потому что уезжать за пределы Архейнхола без оружия – это двойное самоубийство.
Моя мама стреляет лучше, чем я, потому что в детстве ей не повезло родиться и вырасти за пределами квадранта. Защищать себя её научил отец, который вскоре умер, а после она встретила нашего с Тоби отца, и уже вместе они добрались до Архейнхола, когда мама была беременна мной. На тот момент ей было восемнадцать, то есть младше меня уже на год.
Убрав всё на место, достала из запасов консервы и перекусила, смотря на часы.
Сегодня Тобиас и мама работают, поэтому через несколько часов буду выдвигаться, чтобы встретить брата. По возможности, я всегда встречаю его, чтобы проводить до дома, так как не доверяю людям, живущим в квадранте. А пока… достала карту, которую могу в точности нарисовать по памяти, и ещё раз всё изучила.
Леса. Вот, где опаснее всего, не считая общин. Последнее невозможно понять, где именно находятся, потому что на той карте, что у меня есть, их отмечено совсем малое количество. Уверена, что их в разы больше. Как их лучше обойти и не попасть на территорию, принадлежащую общинам, это ещё не придумала.
Если бы я смогла найти машину, то время нашего пути значительно сократилось. Да, я не умею её водить, но это умеет делать моя мама. Тем более, я могла бы научиться, ведь там всего две педали в большинстве случаев. Но мне очень должно повести, чтобы найти её за приемлемую цену, а такого в Архейнхоле не бывает.
Весь следующий час я так и изучала карту, стараясь понять, пропустила ли что-то важное или нет, а после легла немного поспать, чтобы дать организму отдых перед тем, как пойти за Тобиасом.
