Kitobni o'qish: «Замуж за принца? Увольте!»
Глава 1
Был обычный летний день. Мы с подругой разглядывали новый товар в лавке артефактов, как вдруг со стороны ратуши донесся стук барабанов и тревожный звук трубы, после послышались оживленные голоса.
– Посмотрим, чем вызван шум? – предложила Кейла.
Я кивнула и первой рванула на суетливый гомон. К тому моменту, как мы добрались до Западной башни, на площади собралось много людей. Они прибывали, прибывали и прибывали. При этом толкались и перешептывались. Никто не знал, по какой причине созывали народ, но дело явно срочное, иначе бы по традиции повесили объявление на доске с резной рамой.
Перед Домом правосудия откуда-то взялась сцена, сбитая из досок. Едва часы на ратуше пробили час, на возвышение грузно поднялся лысоватый мужчина пятидесяти лет – лорд Хитроу, местный бургомистр. Взмахом руки он призвал собравшихся к молчанию, прочел заклинание, усиливающее голос, и громогласно произнес:
– Жители Мишволда, слушайте и повинуйтесь! Наследному принцу пришло время жениться. Через неделю начнется отбор. В связи с этим завтра в полдень город посетит специально созданная комиссия, которой император поручил отыскать тридцать юных красавиц. Для исполнения приказа и священного долга всем незамужним девушкам в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет необходимо прийти к оговоренному часу к Центральной библиотеке. Явка обязательна! В противном случае родным будет дан штраф. Не пытайтесь уйти от судьбы. Лучше подумайте, что одна из вас в скором времени может стать принцессой, однажды вовсе императрицей! Да прибудет с вами везенье!
Слова лорда Хитроу породили суету. Одни стенали, что еще не доросли, другие, наоборот, что переросли и потеряли шанс поучаствовать в отборе. Но хватало и тех, кто воспринял новость с восторгом. Помимо взволнованных девиц, ликовали их отцы и матери – они уже видели своих дочерей рядом с кронпринцем. Профессиональные ротозеи тоже были счастливы, ведь в Мишволде давно не происходило чего-то подобного. Хоть будет на что поглядеть и о чем потолковать.
– Кейла, что мне делать? – в ужасе посмотрела на темноволосую подругу, стоило градоначальнику замолчать.
Она перевела со сцены на меня мечтательный взгляд и часто заморгала, силясь понять суть проблемы.
– О чем ты? – все же уточнила Кейла.
– О завтрашнем событии.
– Идти, конечно. Или хочешь, чтобы леди Крамбелл с тебя три шкуры потом сняла? С учетом ее нрава расправы тебе не избежать. Штраф платить чем будешь? – приводила подруга довод за доводом и наконец прямо спросила: – Чего ты боишься?
– Пройти завтрашний отбор, – честно призналась я и обхватила плечи руками.
В карих глазах подруги на долю секунды промелькнула зависть. Встрепенувшись, она изобразила улыбку и мягко произнесла:
– В этом не будет ничего удивительного. Посмотри на себя. Ты стройная и очень красивая. К тому же обладаешь живым умом и хорошей сообразительностью. Так что да, ты его точно пройдешь.
Нет, чтобы успокоить меня и заверить в обратном, Кейла лишь усилила тревогу.
– Но я не хочу покидать Мишволд. Тем более не хочу выходить замуж за напыщенного незнакомца и становиться принцессой. Да и через неделю мой день рождения. Предлагаешь отметить его в чужом доме?
– Не в доме, Алексия, а во дворце. Неужели ты на самом деле не хочешь окунуться в мир роскоши, достатка и веселья? – прищурилась она.
– И жить по правилам? Да ни за что! – возмутилась я и на нервах вздернула подбородок.
Кейла странно посмотрела на меня и покачала головой.
– Чудная ты. Каждая вторая сегодня будет спать и видеть, как ей на голову надевают корону.
– Даже ты? – недоверчиво глянула на подругу.
– Даже я, – отозвалась она с задумчивым видом и предложила: – Слушай, раз не горишь желанием становиться венценосной особой, тогда схитри. Измени внешность: измажь волосы ваксой, нарисуй на лице пару уродливых язвочек, одолжи у бабушки костыль. Притворись хромой. В таком виде ты явно не пройдешь предварительный отбор. Только не переусердствуй, иначе быстро выведут на чистую воду.
– Отличная идея! – восхитилась я словами Кейлы и облегченно выдохнула.
– В отличие от тебя, я надену завтра самое красивое платье, уложу волосы в модную прическу и даже крошки сегодня в рот не возьму. Тогда талия будет тоньше, – продолжила она, пропуская мое высказывание мимо ушей, насупилась и со слезами на глазах выпалила: – Если бы не врожденный перелом челюсти, я обязательно прошла бы отбор и сразилась бы за сердце наследного принца.
– Зачем? – собственный голос выдал озадаченность.
Собеседница часто захлопала ресницами, словно услышала нелепицу.
– Чтобы хоть кончиком пальца прикоснуться к мечте, – пояснила она, театрально возведя глаза к небу.
Сославшись на море дел, Кейла поспешила домой. Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
– Алексия, ну наконец-то! – всплеснула мама руками, торопливым шагом сократила разделяющее нас расстояние, обняла меня за плечи и повела к диванчику, на котором восседала любимая бабуля. – Слышала новости?
– Нет, – ответила я с показной невозмутимостью и изобразила нетерпение.
– Дочка, завтра в город приедет имперская комиссия для отбора красавиц. Через неделю им представится возможность посоревноваться за сердце принца, – мама тщательно подбирала слова, знала, в какое негодование я приду, если сразу выложит, чего хочет.
– Что с того? Нашла мне событие века. Как приедут, так и уедут, – повела я плечом с наигранным безразличием и украдкой подмигнула единственной союзнице в этом доме.
Бабушка заулыбалась и устремила взгляд к окну, чтобы не выдать меня. Будучи не в ладах с невесткой, ей доставляло неимоверное удовольствие наблюдать за нашей милой беседой.
– Алексия, милая, – принялась мама водить ладонью по моей спине, желая успокоить нарастающее возмущение. – Неужели не понимаешь, что это шанс?
– Какой?
– Породниться с самим императором, – благоговейно ответила она и нервно сглотнула.
– При чем здесь я? – снова захлопала ресницами, разыгрывая недоумение.
– А кто еще?! – взвилась мама, потеряв самообладание. – Не я же и не твоя бабушка! Алексия, тебе уже двадцать, пора задуматься о будущем. Не каждой девушке выпадает в жизни подобный случай. Так почему бы тебе не воспользоваться им, не приложить капельку усилий и не очаровать завтра комиссию?
– Не нужно ровнять всех под одну гребенку. Не прошла отбор, так помалкивай, – не удержалась от высказывания моя союзница, решив побольнее уколоть невестку. – Вот мне довелось по молодости оказаться в числе избранных. Да только хворь лютая скосила накануне отъезда, уберегла от напасти. Так бы, возможно, стала самой императрицей.
– Давайте вы не будете встревать в наш разговор… маменька, – грозная родительница сделала акцент на последнем слове, зная, как оно раздражало собеседницу.
– К счастью, ты не моя дочь. Высшие силы смиловались в свое время, зато не уберегли от несносной невестки. За что мне это наказание? Может, за любимый куст, что срезала некогда в саду на глазах свекрови? Или за ее любимую розу, которую полила портвейном? – задалась бабушка вопросом с отрешенным видом, спустя мгновение встрепенулась и продолжила: – Сил нет больше терпеть тебя изо дня в день. До сих пор не понимаю, что Брэндон в тебе нашел. Ни кожи, ни рожи, еще и характером не вышла. Пусть бы сын и дальше приглядывал за таким счастьем, раз поддался чарам. Так нет, на меня оставил. Видать, устал от твоих вечных скандалов и претензий, предпочел спрятаться на том свете, нежели мучиться.
– Нужно было лучше следить за его здоровьем в детстве. Не причитали бы сейчас, – парировала мама.
– Хватит! – повысила я голос, глянув на словоохотливую родительницу. Помолчала несколько секунд и заговорила, сбросив маску. Толку было ее сохранять, если начался сыр-бор? – Объясни мне несведущей, зачем очаровывать комиссию? И на кой императору сдалось устраивать спектакли ротозеям на потеху? Неужели принц не может выбрать жену из ближайшего окружения? Выходит, он либо слишком… разборчивый, либо калека.
– Даже если так, какая разница? – сконфуженно спросила неугомонная мама. – Стань принцессой и живи себе в радость, да про нас не забывай. Сколько раз говорила, чтобы не спорила со старшими? Сделаешь, как скажу! Горничная приготовит сегодня платье. Чтоб к столу не подходила за ужином. И на кухню не совалась! А то знаю тебя, живот за ночь откормишь, как у беременной, ни в один наряд в итоге не влезешь.
– Чего пристала к девочке? – снова вмешалась бабуля. – Не хочет идти – пусть сидит дома.
Мама вскочила с дивана, точно с раскаленных углей, уперла руки в бока и зло сверкнула серыми глазами.
– Штраф вы за нее заплатите… маменька?
Чувствуя, что назревает новый скандал, вскинула руки в примирительном жесте и смиренно произнесла:
– Да пойду я, пойду! Только перестаньте ссориться. Голова сейчас треснет от ваших пререканий. Раз ужинать мне сегодня запрещено, то попрошу до утра не беспокоить.
Я медленно поднялась и направилась к себе, спиной ощущая растерянные взгляды противоборствующих сторон.
В покоях первым делом принялась перебирать гардероб в поисках потрепанного платья и поношенных ботиночек, что оказалось весьма сложным делом. Пусть отца не было в живых уже три года, мы жили в достатке. Папа оставил после смерти хорошее состояние, способное при разумных тратах прокормить его любимых женщин еще лет пять. Предчувствуя скорую кончину, он приказал заемщикам вернуть все долги, продал по выгодной цене участок земли на окраине города. Вероятно, отец действовал из расчета, что к тому времени, как закончатся деньги, я выйду замуж за состоятельного и великодушного лорда, который возьмет на себя заботу не только обо мне, но и о маме с бабулей.
До поздней ночи я лакомилась питательными бутербродами и пирожными, переданными союзницей. Конечно, украдкой. Даже к припасенным сухарям не притронулась. Составляла план по изменению внешности и тщательно расписывала каждый пункт в блокноте. Чтобы не забыть! Ведь с наступлением утра меня обязательно охватит паника. Будучи на нервах, я непременно упущу нечто важное и в итоге угожу в список тридцати девиц, отобранных на забаву кронпринцу.
Удручающую ситуацию и связанные с ней мысли я отпустила лишь с наступлением полночи. Забралась в мягкую постель, закрыла глаза и, уверенная, что все пройдет как по маслу, с широкой улыбкой погрузилась в крепкий сон. Разве могло пойти что-то не так с учетом хитроумного плана и моего актерского мастерства?
* * *
Еще не было и шести, когда сработал внутренний будильник, веля подниматься и браться за дело. Как и ожидала, разумом овладел страх, едва я встала и вспомнила, через что мне предстояло сегодня пройти. Унизительное представление пугало гораздо меньше, чем наказание, которое могло настичь меня в случае разоблачения. Поэтому к вопросу следовало подойти со всей серьезностью, чтобы ни у кого не возникло проблем.
Взбодрившись чашкой кофе, приготовленным кухаркой, сложила потрепанные ботиночки, платье в холщовую сумку, забрала в Пурпурной гостиной костыль, оставленный по договоренности с бабушкой, и бросилась прочь из дома. Менять образ в родных стенах было опасно, а вот в пещере, что притаилась на окраине города, ничуть. Туда я и отправилась. После смерти отца она почти неделю прослужила мне покоями. Укрывала от внешнего мира, прятала от сочувственных взглядов, позволяла рыдать в голос, заверяя, что никто не услышит мой плач, и загадочным образом помогла пережить острую боль, вызванную утратой любимого человека. Теперь я сбегала в пещеру, только когда хотела посидеть час-другой в одиночестве либо что-то затевала, не боясь оказаться раскрытой и остановленной.
– Ну что, Алексия, приступим? – с довольной ухмылкой спросила саму себя, зачерпнув горсть пепла, что нагребла на кухне, пока никто не видел.
Глиняного горшочка должно было хватить, чтобы перекрасить в мышиный цвет серебристые волосы, доставшиеся от папы. На тонировку красивых локонов ушло около получаса. После я стянула их в хвост и закрепила на затылке.
Первое дело было сделано. Результат впечатлил. Настал черед лица. Я не собиралась его сильно уродовать. Натирать щеки глиной, как планировала изначально, тоже не стала. Лишь нарисовала пару язвочек: одну на лбу над правой бровью, другую – в левом уголке рта. Благо, в прошлом месяце утащила из дома зеркало, как чувствовала. Без него задача сильно усложнилась бы, да и плоды кропотливой работы не порадовали бы.
Требовательно изучив отражение, подвязала челюсть платком. Внезапно взгляд зацепился за лесные орехи. Я нашла их по пути в пещеру, планировала полакомиться, когда проголодаюсь, но на ум пришла отличная идея. Для ее воплощения очистила ядра от скорлупы и заложила за правую щеку. Вновь поглядев на себя в зеркало, залилась смехом. От прежней Алексии мало что осталось, разве что глаза, цвет которых вызывал опасения. Ничего, буду почаще опускать взгляд, чтобы не привлечь к ним внимание.
Я чувствовала, что время бежит неумолимо, поэтому поспешила переобуться в поношенные ботиночки, сняла темно-синее платье и надела серое из грубой ткани. Оно было старым, короче других моих нарядов, отчего из-под подола виднелась потертая обувь. Сгорбленная, с костылем в руке, я мало походила на красавицу, достойную наследного принца, чего, собственно, и добивалась.
Спрятав вещи и драгоценности в тайник, покрутилась у зеркала и медленным шагом побрела к Центральной библиотеке. Люди не обращали на меня сегодня внимания, некоторые даже сторонились, что только поднимало настроение. Выходит, не зря старалась.
Я добралась к месту назначения лишь без четверти двенадцать, когда возле библиотеки кошке негде было положить уже хвост. При этом ротозеев было больше, чем незамужних девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет.
К тому времени мой страх почти испарился, а уверенность в успешном исходе дела достигла непомерных высот. Я сновала между участницами предварительного отбора, пока не заприметила Кейлу. Она и правда выглядела восхитительно в нежно-розовом платье, со множеством шелковых лент, вплетенных в косы, которые кто-то умело уложил на макушке в виде веера. А талия… талия казалась настолько узкой, что ее запросто можно было обхватить двумя руками.
Я встала рядом с подругой и не удержалась от сарказма:
– Дышать хоть можешь?
Кейла повернулась ко мне лицом и около минуты не сводила взгляда. Наконец в карих глазах отразилось узнавание, через мгновение они непомерно расширись.
– Алексия? – потрясенно прошептала подруга.
– Как я тебе? – поинтересовалась с широкой улыбкой и еще больше сгорбилась, хотя спина и так ныла уже на все лады.
– В таком виде ты точно не приглянешься комиссии.
– Отлично! Этого я и добивалась!
Стоило мне замолчать, как претендентки на корону под чьим-то руководством начали выстраиваться в четыре шеренги. Сердце екнуло в груди, но быстро отпустило.
«Чего бояться?» – задалась вопросом в попытке успокоиться, только внутренний голос продолжил тихонько ворчать.
Я прочла магическое заклинание, усиливающее зрение, и оглядела пространство перед библиотекой. Комиссия состояла из четырех человек – трех женщин и молоденького шатена приблизительно моего возраста, загадочным образом подвизавшегося на эту ужасную работу. Все они сидели за огромным столом, состоявшим из пяти или шести обычных, в окружении многочисленных стражников, словно боялись волнений или того хуже – покушений.
После коротких раздумий я встала в очередь к мужчине, заметив, как он смущается и опускает глаза при виде расфуфыренных девиц. В отличие от него, они вели себя раскованно и буквально рвались к столу, на котором возвышались стопки бумаг – вероятно, списки. Значит, готовились не один день, но отчего-то донесли новость до народа только накануне отбора.
Девушки глупо полагали, что, оказавшись в числе первых, очаруют нерасторопного члена комиссии и обязательно получат шанс сразиться за сердце принца во дворце. Самое удивительное – Кейла думала точно так же, поэтому пыталась обойти конкуренток и как можно ближе подобраться к миловидному шатену.
Я же собиралась пройти отбор одной из последних, надеясь, что к тому моменту мужчина сильно устанет и несомненно примет искусную ложь за правду.
В полдень часы на ратуше дали сигнал к старту, еще больше оживив собравшихся. Рядом с членами комиссии появились помощницы. В их обязанности входило проверять рост, вес девушек, обхват талии и сообщать данные начальникам.
Вопреки ожиданиям, очередь двигалась довольно быстро. Не прошло и двух часов, как пришел мой черед предстать перед молодым шатеном. К тому времени он напоминал раскаленный чайник: щеки были красными, виски взмокли, глаза поочередно дергались в нервном тике. Из ушей разве что пар не шел. Идеальный момент для спектакля!
– Имя? – устало спросил он, впившись взглядом в списки.
– Алексия Крамбелл, – ответила на манер бабули и протяжно закашляла, точно заядлый курильщик. Приставку «леди» предпочла опустить для поддержания легенды.
Мужчина поднял глаза, нервно сглотнул и отклонился от стола, желая увеличить между нами расстояние. Хохотнув про себя, я оперлась обеими ладонями о костыль, устроила поверх них подбородок, как порой делала бабушка, улыбнулась и часто заморгала.
Шатен еще больше отшатнулся, нашел мое имя в списке и поставил вытянутой рукой возле него галочку. В следующий миг на той же странице появилась отметка рядом с именем другой участницы, из чего я сделала вывод, что листы членов комиссии были магически связаны между собой, чтобы облегчить им труд – сократить время на поиски и по завершении отбора в два счета выявить беглянок.
– Сколько вам лет? – спросил шатен, прочистив горло.
– Двадцать четыре, милок, – ответила невнятно – орехи за щекой мешали говорить.
– Читать умеете?
– Свое имя найду среди строчек.
Мужчина изумленно посмотрела на меня, и я заметила, как у него задергался левый глаз.
– А писать? – почти шепотом осведомился он.
– Наука сложная, милок, не поддается горошине. Так ласково мама называет мой ум-разум, – пояснила я, заметив, каким озадаченным стало у него лицо. Казалось, еще немного – и шатена хватит приступ. Я же, войдя в раж, приложила ладонь к правой щеке, поморщилась и протянула: – У-у-у… Как больно! Может, хватит уже?
– Почти закончили. Еще пара вопросов, три замера – и будете свободны. Магия? – более собранно спросил он.
– Откуда? – махнула я рукой и по-старушечьи захихикала. – Зачахла на корню, как только поняла, куда угодила.
– Что умеете? Играть, танцевать?
– Разве что у мамы на нервах.
– М-да, – ошеломленно заключил мужчина и передал меня помощнице, бросив лишь: – Селестина!
Женщина тотчас завела мне за спину веревку, соединила один ее конец с натянутыми кручеными нитями в области талии, после приложила к деревянной линейке и выдала: – Пятьдесят четыре.
В следующий миг она приставила ко мне ту же линейку и попыталась нажатием ладони на грудь вынудить меня встать ровно, но я издала такой вскрик, что блондинка сдалась и выпалила: – Сто сорок девять.
Весы показали пятьдесят три килограмма. Если бы мама увидела эту цифру, то схватилась бы за сердце и посадила бы меня на диету вплоть до замужества.
– Можете быть свободны, – произнес шатен с явным облегчением и посмотрел куда-то поверх моего плеча.
Я не поверила собственным ушам, поэтому продолжила стоять и смотреть на него во все глаза. Едва пришло осознание, что испытание закончилось и мне удалось без особых усилий провести члена комиссии, как настроение подскочило до небес. От непомерной радости захотелось пуститься в пляс, закричать от радости, сорваться с места и стремглав рвануть домой.
– Крестик нигде не нужно поставить? – ляпнула я, не удержавшись.
Почувствовав на себе чей-то изучающий взгляд, повернула голову и едва не лишилась чувств. Даже орехи от страха проглотила. Не зря почистила!
– Алексия? – изумленно просипел градоначальник и прогремел, как только с него сошло оцепенение: – Что ты с собой сделала? Посмотри, на кого похожа!
Своим возмущением лорд Хитроу привлек внимание властной брюнетки, очевидно, председателя комиссии, поспешившей на шум.
– Вы ее знаете, господин бургомистр?
– Да кто ж не знает в Мишволде это чудо? – нервно усмехнулся градоначальник. – Разве что заблудшая собака. Леди Крисби, позвольте представить вам леди Алексию Крамбелл – дочь покойного судьи. Крайне дерзкую и упрямую девицу, тем не менее опытную водницу и первую красавицу здешнего города.
– Вымыть и привести в порядок! – холодно приказала распорядительница отбора.
Меня тотчас подхватили под руки два рослых стражника и потянули в сторону дома, стоявшего неподалеку от библиотеки. Я только взбрыкнулась, как кто-то очень «добрый» наградил тело парализующим заклинанием, лишив возможности избежать незавидной участи. Его совершенно не заботило, что всего через час я буду умирать от головной боли – побочное явление, неизменно следовавшее за параличом.
Опытная служанка бережно вымыла меня, насухо вытерла полотенцем, помогла одеться и даже обуться. Прическу сооружать она не стала, оставила волосы распущенными. Несмотря на строптивый характер, я никогда не позволяла себе подобных вольностей, однако пререкаться не стала. Чего попусту было сотрясать воздух? Служанка все равно не прислушалась бы к моим словам.
К Центральной библиотеке я вернулась в сопровождении того же конвоя. То ли еще одно распоряжение властной брюнетки, то ли личная инициатива охранников. Неужели боялись провести остаток дня в поисках беглянки? Как бы то ни было, я вновь предстала перед членами комиссии и их председателем.
Ротозеи никуда не делись, по-прежнему вертели по сторонам головами в ожидании итогов, а еще нового скандала и очередной ошеломительной новости.
– Какие красивые волосы, – с нескрываемым восхищением произнесла распорядительница отбора и коснулась моей серебристой макушки. В следующий миг она ухватилась пальцами за подбородок, вынуждая меня посмотреть на нее. – А глаза… Синие, хотя нет, фиалковые. Загар портит внешность, но не критично. За зиму сойдет. Рост?
– Сто шестьдесят два! – услужливо выпалила одна из помощниц, приставив ко мне линейку, тем временем как другая чуть грудную клетку не сломала, так крепко надавила на нее, вынуждая меня встать ровно.
– Возраст? – требовательно спросила брюнетка и впилась в мое лицо выжидательным взглядом.
Я даже бровью не повела. Не на ту напала!
– Двадцать четыре, – нерешительно проговорил шатен, продолжая восторженно глазеть на меня.
– Леди Крисби, этой плутовке не может быть двадцать четыре, – вставил медяк лорд Хитроу. – Мой сын старше Алексии года на три-четыре. Ей не больше двадцати одного. Или вовсе двадцать.
Распорядительница отбора просияла не хуже начищенной медной кастрюли и принялась что-то шептать молодому мужчине, которого мне удалось обвести вокруг пальца. Я чуть не взвыла от досады. Вот кто лорда Хитроу дергал за язык? Теперь точно не избежать поездки в столицу.
– Избавиться от меня решили? – прошипела я, точно змея, приблизившись к бургомистру. – Никак не можете простить часы на ратушной башне? Или испорченный флюгер? Нет, наверное, дело в разрисованном портрете. Не понравились усы или эльфийские уши?
– Что ты, Алексия, – гаденько рассмеялся бургомистр. – Кто старое помянет – тому глаз вон. Лучше сразу оба. Просто твоя мама просила присмотреть меня за тобой и направить на праведный путь, если вдруг собьешься с него сегодня. Но ты права, я облегченно выдохну с твоим исчезновением. Как и весь город.
– Отобрали пять девушек? – осведомилась председатель комиссии, закончив шептаться с подчиненным.
С моих губ тотчас сорвался досадливый стон, ведь я только собралась ответить лорду Хитроу колкостью на колкость.
– Да, миледи, – с готовностью отчиталась ее помощница. – Шатенку, брюнетку, блондинку, рыжую и одну бесстыжую… Тьфу ты! Строптивую.
– Отлично. Оглашайте имена и собирайтесь. У нас сегодня по плану еще один город.
– Леди Крисби, я вынужден предупредить вас, пока не объявили результаты отбора, – снова подал голос лорд градоначальник, – что Алексия – крайне неугомонная и непослушная девушка. Она может разнести полдворца, если надумается.
– Не переживайте на этот счет, лорд Хитроу. Раз дворец выдержал бунт Ее величества Адрианны, то и еще один выдержит. Императрица в свое время тоже была ужасно взбалмошной и упрямой. Ничего, приструнили, манерам обучили… Может, ваша Алексия как раз та, кого мы искали, – хитро улыбнулась она и устремилась в сопровождении стражника в тот самый дом, где меня насильно привели в порядок.
После оглашения имен победительниц предварительного отбора мне весь город во главе с бургомистром стали немилы. Даже Кейла раздражала своим нытьем и завистливым взглядом. Голова вовсе, казалось, вот-вот расколется на части. Следовало поскорее принять обезболивающую микстуру, поэтому я не стала забирать вещи из убежища, а прямым ходом направилась в отчий дом.
– Где была? – набросилась мама с порога. – Я тебя по всему Мишволду искала, все пещеры облазила, все лавки обошла, даже на дерево взобралась, с которого ты в детстве упала.
– На отборе, – процедила сквозь зубы, все еще пребывая в ярости.
– В таком виде? – прошептала она, опешив, и давай кричать: – Решила опозорить нас? Хочешь, чтобы на тебя пальцами показывали и шептались за спиной? Так и думала, что выкинешь что-нибудь, лишь бы не пройти отбор. Вот в какого ты такая?!
– Я его прошла, – поморщившись, ответила уставшим голосом, и двинулась в Пурпурную гостиную в поисках бабули.
– Ох, Алексия, девочка моя, – мама вмиг переменилась в лице и давай щебетать: – Я не сомневалась, что у тебя все получится. Ты ведь у нас такая красавица. Когда отправляешься в столицу? Интересно, миссис Уинслоу успеет сшить тебе пару нарядов до отъезда?
Не обращая внимания на ее эмоциональную речь, переступила порог просторного помещения, выполненного в фиолетово-багряных тонах, и зашагала к дивану, на котором восседала моя союзница.
– Бабушка, что мне делать? – опустилась я у ее ног и положила голову на колени.
Худая рука тотчас накрыла мой затылок и принялась перебирать волосы.
– Раз костыль не помог, значит, придется ехать.
– Но я не хочу, – подняла на бабулю глаза.
– Теперь, Алексия, ничего уже не поделаешь. Через пару часов к дому приставят охрану. Тебе не сбежать от нее и не укрыться даже в своей пещере, ведь стражники с сегодняшнего дня станут следовать за тобой прямо по пятам. Есть лишь один способ поскорее вернуться домой, – произнесла она заговорщицким шепотом.
– Какой?
– Показать себя во дворце во всей красе, – подмигнула бабушка и ободряюще похлопала меня по плечу.
