Kitobni o'qish: «Как отделаться от декана за 30 дней»

Глава 1

Этот день не заладился с самого утра. Сперва проливной дождь норовил испортить свадебное платье, затем – пропавший невесть куда храмовник. Церемония бракосочетания должна была начаться уже четверть часа назад, а тот даже не соизволил появиться. Гости шушукались за моей спиной, обмениваясь последними сплетнями. Нервы оголились до предела, лишь ободряющая улыбка матери и моего жениха Генри не позволяли мне сорваться с места и не отправиться на поиски священнослужителя.

Внезапно где-то поблизости раздалось шарканье. Звук чьих-то неторопливых шагов постепенно усиливался, как и кряхтение. Вскоре у магического алтаря появился седовласый сгорбленный старичок в серой рясе и с длинной бородой, которой он едва не подметал пол.

“Ну наконец-то…” – облегченно выдохнула я.

В мои восемнадцать старец казался таким же древним, как и сам храм, стены которого в нескольких местах потрескались. Сооружение грозило в любую минуту сравняться с землей, сложиться, подобно карточному домику. Только бы мы успели…

И где его дедушка откопал? А может, и правда выкопал, а потом оживил. Дедуля же в свое время был одним из лучших некромантов в империи. Бр-р-р… Благо, ни мама, ни я не унаследовали его дар.

“Наверняка какой-нибудь очередной друг детства, которому он пообещал провести церемонию бракосочетания единственной внучки”, – пронеслась в голове мысль.

– Не прошло и часа, – не удержалась я от колкости, едва он повернулся к нам лицом.

– Не гневайся, дочь моя, я и так торопился… На прошлую свадьбу мне удалось добраться лишь к полуночи. Считай, тебе повезло.

Представив, что пришлось пережить той невесте, я вмиг замолкла, как и гости, пришедшие засвидетельствовать наш брак. В храме воцарилась тишина, все приготовились слушать священнослужителя. Прокашлявшись пару раз, он громогласно заговорил, чем сильно меня удивил:

– Мы собрались сегодня здесь по замечательному поводу. Лир…

Старец замялся, вспомнив, что так и не удосужился спросить наши имена.

– Генри Норманд, – тихонько подсказал мой жених, быстро сообразив, в чем причина замешательства храмовника.

– Лир Генри Ховард… – продолжил он, исковеркав фамилию моего возлюбленного.

– Норманд! – возмущенно выпалил Генри.

– Говард решил связать себя узлами брака с… с этой женщиной, – указал на меня старец, решив облегчить себе задачу. С фамилией жениха, махнувшего на него рукой, он так и не справился.

– Девушкой… – поправила я храмовника и широко заулыбалась, едва он насупил кустистые брови. Садовые ножницы для стрижки кустов пришлись бы в самый раз.

– Да помолчите вы, дети мои! – шикнул на нас старец, силясь вспомнить, на чем остановился.

“Дети? Какие мы ему дети?! Внуки! Если не правнуки”, – мысленно начала негодовать я, но не проронила ни слова, осознав, что такими темпами мы и к полуночи можем не добраться до обмена магическими клятвами.

А мне было уж замуж невтерпеж. Такого красавца, как Генри, днем с огнем не сыщешь – высокий блондин с голубыми глазами, да еще и водник. Не мужчина, а мечта любой девушки. Вот и вились они вокруг него змеями, желая заполучить в свои загребущие ручки. А мне повезло… Очень повезло, что маг обратил внимание именно на меня. Хотя как такую стройную красавицу не заметить? То, что ростом немного не удалась, это не беда. Многим мужчинам, наоборот, нравятся подобные мне девушки – на лицо прекрасные, ужасные внутри. Тьфу… На лицо прекрасные и добрые внутри. Ай, ну да ладно. Они все равно все убеждены, что мы ведьмы и преображаемся с наступлением ночи. Главное, до свадьбы не показывать норов, прикинуться милашками, очаровашками, а там гуляй душа.

“Мда… от скромности я точно не умру”.

Старец же продолжил обряд. Он то что-то мямлил, то съедал слова. Порой было тяжело разобрать, о чем он вообще говорил. Не желая лишний раз расстраиваться по поводу испорченной церемонии, я стала рассматривать стены храма, а гости – шушукаться и тихонько посмеиваться. Чем еще больше меня огорчили.

Закончив длиннющий монолог, храмовник взял в руки дымящиеся палочки и начал бегать, если так можно было сказать, вокруг нас, размахивая ими, словно сигнальными огнями на берегу залива. Стоило мне взглянуть ему вослед, как схватилась за сердце, легонько толкнув локтем в бок рядом стоящего жениха. Он повернул вполоборота голову и вопросительно изогнул бровь.

– Смотри, из него уже и песок сыплется, – еле слышно прошептала, указав рукой на совсем узенькую белую дорожку, тянущуюся за старцем. – Только бы успел нас поженить.

– Песок – это еще ничего, вот когда камни начнут из него выпадать, значит, дело совсем худо, – Генри изо всех сил сдерживал улыбку, так и норовившую появиться на его губах.

– Издеваешься? – фыркнула, отворачиваясь от жениха, но уже через мгновение он едва ощутимо коснулся моей руки, привлекая внимание.

– Это магическая пыль, – шепотом пояснил будущий муж. – Смотри, у него мешочек, что на поясе висит, порвался. Вот из него она и высыпается.

– Зачем она ему? – озадаченно посмотрела на Генри.

– Чтобы призвать наши магические потоки, которые переплетутся между собой при произнесении брачных клятв.

– А-а-а… – протянула я и погрузилась в воспоминания об упомянутом моменте.

Мне довелось видеть это чудо из чудес всего лишь раз, на свадьбе старшей сестры. И хоть это было четыре года назад, оно отпечаталось в памяти ярким пятном. Синяя переливающаяся нить, мужская, тянулась над алтарем к мерцающей алой, принадлежавшей девушке. Они взвивались ввысь, переплетаясь между собой, словно змеи, стремясь слиться воедино, а после короткой вспышки света разъединялись, возвращались к хозяевам, но каждая из них уже несла на себе след другой. Вдохновленная предстоящим моментом, я погрузилась в томительное ожидание, волнуясь, как бы окончательно не прохудился мешочек с магической пылью.

После получасовых бормотаний храмовник все же вновь сосредоточил на нас все внимание. Я с трепетом стала прислушиваться к каждому слову, боясь пропустить самый важный момент во всей церемонии. Старец дрожащими пальцами надел золотое кольцо, перевязанное красной лентой, сперва на безымянный палец жениха, затем – на мой. Мы стали по разные стороны алтаря, и Генри протянул мне широкую ладонь, в которую я торопливо вложила руку. В храме повисла тишина. Все приготовились к восхитительному зрелищу, ради которого, возможно, отчасти и собрались. И я, и Генри одновременно произносили клятвы любви и верности друг другу с широкими улыбками. Трепет в груди заставлял мой голос дрожать. Но разве невестам не положено волноваться в такой важный день?

Едва над алтарем появилась синяя переливающаяся нить, по храму прокатилась волна восторженных возгласов. С мгновения на мгновение должна была показаться и другая, моя. Прошла секунда, другая, третья… Ничего… По тускнеющей улыбке жениха было понятно, что что-то идет не так. В груди зародился страх, по спине заструился холодный пот. Я озадачено посмотрела на храмовника, предположив, что это он напортачил, но на сморщенном лице, испещренном глубокими морщинами, отражалось недовольство. Его хмурый осуждающий взгляд был устремлен на меня, словно вина за несостоявшийся ритуал лежал именно на мне.

– Ну вот… – с тяжелым вздохом заговорил старец, – и чего мы сегодня все здесь собрались?

Он совершил пас руками, и магическая нить Генри исчезла, а затем и вовсе развернулся и устремился к выходу. Вот тут паника накрыла меня с головой.

– Вы куда?.. – изумленно бросила я ему вслед.

– А что мне здесь делать?

– А как же свадьба? – мои пальцы превратились в ледышки. Церемония бракосочетания, на которую я возлагала столько надежд, вот-вот грозила обернуться несмываемым позором.

– Какая свадьба, милочка? Ты сперва со своим женихом разберись, связь с ним разорви, тогда и приходи снова, – отчитывал он меня, словно маленького провинившегося ребенка.

Я растерянно посмотрела на Генри.

– Да не с этим, – махнул старец на него рукой, – с другим.

– Каким еще другим? У меня нет другого жениха, – казалось, храмовник нес полную бессмыслицу.

– Можешь обманывать сколько угодно меня, кого-либо еще, но магии виднее.

После этих слов он продолжил неторопливо шагать по направлению к выходу.

Генри готов был испепелить меня взглядом, как и его родственники. Мои же пребывали в оцепенении. Давящую тишину, звоном отдававшую в ушах, взорвал громкий… храп. Мой взор, полный негодования, в краткий миг метнулся на поиски его источника. Дедуля, опершись двумя руками на трость, мирно себе посапывал. Резкий толчок в бок, доставшийся ему от бабули, пробудил его ото сна. Он поднялся со скамьи и, не разобравшись в происходящем, прогремел на весь храм:

– Горько молодым!

Я и так держалась из последних сил, но эта фраза стала отправной точкой для моего постыдного побега из храма.

* * *

В дверь моей крохотной, но уютной комнатки в очередной раз раздался настойчивый стук, а вслед за ним и взволнованный голос мамы:

– Лилок, детка, выходи, нужно поговорить, – вот уже около четверти часа она пыталась заставить меня показаться всем на глаза.

Но не тут-то было. О скверности моего характера знала вся семья. Если уж что-то втемяшила в голову – не выбьешь. Правда, никто и не пытался. Все лаской да лаской…

– Там и Генри пришел… – закинула она удочку.

Стоило матери произнести имя моего несостоявшегося мужа, как я метнулась к двери и сняла с нее запирающее заклинание.

– Правда? – высунула в образовавшуюся щель опухшее лицо, продолжая вытирать со щек горестные слезы.

– Правда, – она грустно улыбнулась, потянула меня за руку, заставляя покинуть убежище, и крепко прижала к себе. Погладив пару раз успокаивающе по спине, проговорила: – Пойдем.

– Куда? – громко всхлипнула я, отпрянула и растерянно заглянула в ее темно-синие глаза.

В отличие от мамы, высокой изящной блондинки, мне достались от дедушки (по отцовской линии) черные, словно вороново крыло, волосы и большие темно-карие, почти как угольки, глаза, обрамленные густыми ресницами. Да и нравом, поговаривали, я пошла именно в него.

– На семейный совет. Будем разбираться, как так вышло, что ты с кем-то помолвлена. Ты ведь точно ни с кем не заключала соглашения? – она вопросительно изогнула идеальной формы бровь и заправила за ухо выбившуюся из прически светлую прядь волос.

– Мама! – я от негодования сжала руки в кулаки до побелевших костяшек пальцев и направилась в гостиную, где уже вовсю шли баталии.

– Знаешь, Холгер, это твоих рук дело. И только твоих, – с полной уверенностью заявила бабушка, у которой к тому времени задергался левый глаз.

– Это еще почему? – возмутился дедуля, насупив широкие брови.

Я подошла к Генри, уже не смотревшего на меня, как на заклятого врага, и села рядышком с ним на диванчике. Как оказалось, он пришел с отцом, у которого на скулах играли желваки.

– А кто еще в нашей семье такой затейник? – после этого вопроса все взгляды отчего-то устремились в мою сторону. А я что? Я ничего. Я вообще не при делах. Все как-то само получается…

– Не придумывай, – отмахнулся он от бабушки худощавой рукой.

– Это кто еще придумывает? Я, что ли?! – она повысила голос до визга и ткнула себя костлявым пальцем в грудь.

– Началось… – пробормотала я себе под нос и откинулась на спинку дивана. Подобные споры между ними происходили ежедневно, порой и по несколько раз на день.

– Да ты ни одного поручения выполнить не можешь, не проявляя инициативы, о которой тебя никто не просит.

– Не надо на меня наговаривать, – принялся отпираться дедушка, постукивая тростью, без которой великолепно обходился. Невзирая на преклонный возраст, он мог похвастаться завидной долей энергии, выходившей ему порой боком.

– Ага… Наговаривают на него. Хочешь сказать, что это не ты вписал иное имя внучки в регистрационную книгу?

– Опять взялась за старое, – с тяжелым вздохом вымолвил дедушка и поднял черные глаза к высокому потолку. – Да сколько раз тебе объяснять, что так получилось?

– Вот ты мне и объясни наконец-то: как можно было перепутать имя Лилия с Лилит? Одно нежное, словно цветок, а другое… Ладно бы забыл, пока доехал. Предполагали такой расклад. Проходили уже такое, поэтому и всучили тебе бумажку, которую всего-то следовало передать писарю.

– Я ее потерял. Как вспомнил, так и назвал. Красивое же имя, что тебе в нем не нравится?

– Да ну тебя, – на этот раз уже она махнула на него рукой. – Давай лучше вспоминай, дырявая башка, с кем породниться надумал. Может, Левису пообещал внучку?

– Кому? Левису? У него у самого одни девки, – без промедления отозвался дедуля и отрицательно покачал головой.

– Норману? – раздраженно предложила бабушка очередной вариант.

– Норману… Норману… – начал смаковать дед фамилию старого друга. – Нор… – внезапно замолк он, еще сильнее насупив брови, которые в итоге едва не сошлись на переносице. Однако вскоре его лицо прояснилось. – Точно не Норману. Возможно, Невиллу.

– Невиллу? – охнула бабушка, метнув на меня сочувственный взгляд.

Я вопросительно на нее посмотрела, слегка подавшись корпусом вперед, но она резко отвернулась, сделав вид, что ничего не заметила. В груди поселилась тревога. И что не так с этим Невиллом?

– Почему “возможно”? – вмешалась в разговор мама.

– Дело было как-то вечером… – склонил дедуля голову набок и почесал пальцем подбородок, словно пытался восстановить в памяти порядок событий того дня.

– Делать было нечего, – продолжил за него папа, все это время молчавший. Он вообще не относился к разряду болтунов, говорил чаще всего только по делу.

– Почти так, но не совсем. Заглянул он как-то к нам ненадолго в гости по пути к себе домой. Да не один, а с сыном, таким кудрявым черненьким мальчишкой.

– Не тогда ли это случилось, когда приболела няня Лилит, а мы ушли к Андервудам всего на пару часов и оставили ее на тебя? Ты еще потом все утро бубнел: “И чем все закончилось?” – спросил папа, слегка прищурив правый глаз.

– Все-то ты помнишь, – проворчал с укором дедуля. – Да, именно в тот день. После того случая мы больше и не виделись с ним. Он в делах, я в делах… – снова отошел дедушка от темы.

– Так что произошло? – разнервничалась мама, у которой на щеках заиграл румянец.

– Мы сытно поужинали, испробовали моей новой настойки, а потом, чтобы время скоротать, решили сыграть в карты. Мальчишка, уставший с дороги, уснул тем временем на софе. Играли на деньги, так, делали небольшие ставки, но внезапно проснулась Лилит. Я принес ее в гостиную, укачал и положил рядом с его сыном. Ну а Уолт взял да и выдал: давай их поженим?

– А ты что, взял да и согласился? – охнула бабушка.

– Ага, нашла дурака! – возмущенно хмыкнул дедушка. – С Невиллом породниться… Конечно же, нет. Но отказать такому человеку было неприлично, вот я ему и говорю: выиграешь у меня, тогда и заключим соглашение.

– Ну ты, отец, даешь… – на вдохе протянул папа, пришедший в не меньшее, чем я, изумление.

– Проиграли, поди, – заключила мама, уронив лицо в ладони. Я ее впервые видела в столь удрученном состоянии.

– Наверное, раз она помолвлена, – пожал дедушка плечом как ни в чем не бывало. – Хотя этот момент не отложился в памяти. Мы пили, играли… Первый расклад был за ним, второй – за мной…

– Сколько у него сыновей? Один? – прервал его высказывание отец.

– Трое.

– И с которым из них связана Лилит? – прокричала мама, у которой все же лопнуло терпение.

– А мне почем знать? Надо у Уолта спрашивать.

– Холгер, ты еще более безответственный, чем я думала, – возмутилась разъяренная бабушка.

– И что теперь делать? – подал голос Генри, явно озадаченный ситуацией.

– Как что? Снимать связь, – выпалила я на одном дыхании, вскочив с диванчика.

В комнате повисла давящая тишина, нарушаемая лишь негромким ходом стрелок напольных часов.

– Что? Что не так? Чего вы все молчите? – занервничала я, заметив их странную реакцию.

– Уолт Невилл – человек старой закалки, – заговорил папа после затянувшегося молчания. – Если дал слово, то уже не нарушит его. Он не расторгнет просто так соглашение.

– Ну уж нет! Я Генри люблю! И только за него замуж пойду. Безвыходных ситуаций не бывает! Даже из гроба. Правда, дедушка? Ты ведь поможешь мне в крайнем случае?

– Хе-хе… Конечно, внученька.

– Кто со мной поедет к этому Невиллу? – воскликнула я с боевым настроем, готовая в любую минуту отправиться в путь.

И вновь после моего вопроса повисла в гостиной тишина, а главное – море желающих.

– Я не могу, у меня на этой неделе важный эксперимент, – первым отозвался отец, у которого алхимия стояла на первом месте. – И так перенес его из-за этой свадьбы.

– Маргарет попросила меня посидеть завтра с Ханой, – сослалась мама на мою беременную сестру и ее дочь, с которой никогда раньше не нянчилась. – Так что, прости, – она виновато поджала губы, и сожаление отразилось в ее синих глазах.

– Мне такую дорогу уже не перенести, – с наигранной печалью вымолвила бабушка и потупила взгляд.

– Мне тоже, – вторил ей дедушка, абсолютно не чувствовавший своей вины за произошедшее.

– Генри, может, ты? – с надеждой посмотрела я на голубоглазого молодого мужчину, женой которого должна была стать пару часов назад.

– Еще чего?! Ваша семья заварила эту кашу, а наша будет расхлебывать? – возмутился лир Норманд, не позволив моему любимому и рта раскрыть. – Мой сын никуда не поедет и вмешиваться в это дело не станет. Не хватало нам только злейшего врага в лице Уолта Невилла обрести.

– Придется, Лилит, тебе одной отправляться в путь. Да и кому, как не тебе, решить эту сложную задачу. Ты у нас девочка умная, дотошная – справишься, – подытожила мама беседу дрожащим голосом. Тревога не сходила с ее лица, однако помощи от нее ждать не следовало.

– И у вас, молодая лира, на все про все тридцать дней. Если за это время не разберетесь со своим женихом, даже не надейтесь стать членом нашей семьи. Благодарите Генри, что он вас так любит. Если бы не мой сын, я бы и вовсе не пожелал иметь с вами никаких дел после сегодняшнего происшествия.

– Сорок, – без промедления выпалила в ответ. Хоть я и намеревалась уложиться в неделю с учетом дороги, на всякий непредвиденный случай попросила о большем сроке.

– Тридцать один, – послышался ответ вместе с зубным скрежетом лира Норманда.

– Тридцать девять.

– Торгуемся, словно на рынке. Тридцать два.

– Не знаю, отчего вы не хотите мне уступать, но я борюсь за свое счастье. Тридцать восемь.

– И что он в вас нашел? Тридцать семь! И ни днем больше, а будете упрашивать, сделаете только хуже, – пригрозил полноватый с проседью мужчина и встал с кресла, всем видом показывая, что разговор на этом закончен. Вслед за ним с виноватым выражением поднялся и Генри.

– На этом мы прощаемся. Как будут новости, заходите, но пока не разрешится ситуация, ноги нашей в вашем доме не будет, – с пренебрежением бросил несостоявшийся свекор и направился к выходу. Его сын быстро пересек разделяющее нас расстояние.

– Не слушай отца. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, – прошептал на ухо любимый и прикоснулся губами к моей щеке в едва ощутимом поцелуе.

– Генри! – гаркнул лир Норманд, отчего в ушах зазвенело, но я даже не вздрогнула – выработанная годами привычка на возмущения матери после очередной моей проделки.

– Я скоро вернусь, – только и ответила, часто заморгав, не позволяя пролиться набежавшим слезам.

После этих слов Норманды покинули наш дом, а я рванула наверх, чтобы переодеться в дорожное платье. Время начало для меня отсчет.

Глава 2

Уолт Невилл мало того, что оказался жителем столицы, так еще и ректором Высшей академии магии. Не знаю отчего, но уже это сведение вызвало неприятный трепет в груди. Однако отходить от намеченного плана не намеревалась. А был он весьма прост: переговорить с мужчиной с глазу на глаз, объяснить ситуацию, которой он непременно проникнется и тотчас же расторгнет заключенное некогда соглашение.

Добраться до Регенсвилля мне удалось лишь на четвертые сутки и, к сожалению, одной. Моя горничная, немолодая, но преданная женщина, единственная вызвавшаяся сопровождать меня, заболела на второй день путешествия и не смогла подняться поутру с постели. Скорее всего, что-то съела в одной из дешевых гостиниц, в которой нам пришлось остановиться на ночевку. Однако от намеченного плана я не собиралась отступать, поэтому продолжила путь в гордом одиночестве.

После смены трех почтовых карет, наполненных женами фермеров, следовавших на городской рынок, торговцами, любившими коротать время за карточными играми, весело болтая при этом, моя голова была готова разорваться на части. Не спасали от шума даже мои хмурые и недвусмысленные взгляды исподлобья.

Адрес дома столь известной личности, как лир Уолт Невилл, знал едва ли не каждый столичный кучер. Возничий нанятого экипажа довез меня до шикарной усадьбы в течение получаса. Едва карета остановилась у высоких каменных ворот, над которыми красовался, скорее всего, фамильный герб Невиллов, в груди появилось волнение. В конце аллеи, окаймленной величественными деревьями, раскинулось великолепное строение, буквально утопающее в зелени. У его парадного подъезда выстроилась целая вереница роскошных карет, запряженных где парой гнедых жеребцов, а где и четверкой вороных коней, чья лоснящаяся шерсть отливала в лучах полуденного солнца расплавленным серебром. Похоже, дом ректора был полон гостей. Неужели я не вовремя? Оставалось лишь надеяться, что меня не выставят за порог и не попросят подождать до завтра, ведь мне не терпелось поскорее отправиться домой. И желательно свободной от помолвочных уз.

Попросив кучера немного подождать, поправила дорожное платье и направилась к широким ступеням, выполненным из белого мрамора. Стоило по ним подняться, как уверенности и рвения в достижении намеченной цели внутри заметно поубавилось. Заготовленные заблаговременно фразы, которые я намеревалась произнести, вылетели из головы, словно там прошелся ураган, оставив после себя лишь пустоту.

Впервые в жизни мне не хватало решительности. Я топталась на месте, стараясь делать вид, что не замечаю недоумевающих взглядов вытянутых по струнке лакеев, разодетых в парадные красные ливреи. Собравшись с духом, все же сделала шаг к входу. И чудом не была сбита с ног несшейся на всех парах рыжеволосой девицей в модном темно-зеленом платье, эффектно подчеркивающим ее осиную талию и немалого размера грудь, едва ли не выпрыгивающую из декольте. Я вовремя успела отшатнуться. А девушка, казалось, никого не замечала на своем пути. Она громко всхлипывала и что-то неразборчиво бормотала себе под нос. Озадачено глянув ей в спину, я сделала очередную попытку попасть в дом и снова отскочила. Вслед за ней вылетел и высокий молодой мужчина, всячески пытавшийся остановить беглянку.

– Аннет, постой! Я решу эту проблему в кратчайшие сроки. Ты ведь знаешь, как я люблю тебя! – выпалил брюнет на одном дыхании, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Голос у него был приятный: низкий, с легкой хрипотцой. Он, несомненно, вызывал трепет девичьих сердец.

Однако красотку признание в любви разозлило еще больше. Она резко развернулась на каблуках и выставила вперед руку, в которой уже образовался файербол приличных размеров. Хм… Огневица! Я с интересом наблюдала за происходящим. Как оказалось, ни в одной нашей семье кипели страсти. Но кто этот мужчина и эта девушка? И что они не поделили?

– Ты!.. Ты!.. Да знаешь, кто ты? Обманщик! – прокричала рыжеволосая девица, и с ее ладони тут же сорвался оранжевый магический сгусток, нацеленный на молодого мужчину.

Он успел пригнуться, и огненный шар, пронесшийся у него над головой, устремился в мою сторону, намереваясь прервать мою жизнь в столь раннем возрасте, чего я допустить никак не могла. Мне хватило и секунды, чтобы оценить ситуацию. Уже в следующее мгновение в моей ладони образовался шар из воды и стремительно понесся навстречу файерболу. Я была уверена, что они столкнуться на полпути и нейтрализуют друг друга. Но что-то пошло не так. Шары с громким шипением лишь соприкоснулись на краткий миг и продолжили свой полет как ни в чем не бывало. И вновь реакция не подвела меня: я выставила нейтрализующий блок, о который уже через мгновение ударился оранжевый сгусток магии и погас. Я с довольной улыбкой отряхнула руки, словно от грязной работы. Однако уголки губ медленно начали опускаться, едва подняла глаза.

К сожалению, огневица не успела выставить защитный барьер. Мой шар, потерявший лишь немного скорость по пути следования, сбил девушку с ног. Судя по огромному темному пятну, образовавшемуся на зеленом платье, удар пришелся в живот. Рыжие локоны, с которых теперь стекала вода, выпрямились и сосульками обрамляли побледневшее лицо, не казавшееся мне больше таким уж и привлекательным.

Девушка растерянно смотрела на меня, не торопясь подниматься, а продолжала сидеть в клумбе среди белых роз. От негодования ее дыхание сбилось, заставляя грудь вздыматься гораздо чаще. Однако она быстро пришла в себя. Уже спустя пару мгновений у нее в руке появился новый файербол, гораздо больше предыдущего, который определенно мог пробить дыру в моем щите. Всего полчаса в столице, а я уже обзавелась двумя врагами. Почему двумя, да потому что в черных глазах брюнета вспыхнули яростные огоньки, не сулившие мне ничего хорошего. Как же, обидели лиру, милую его сердцу.

Малейшее промедление грозило мне неминуемой расправой. Естественно, не с его стороны, а с ее. В мужчине все выдавало аристократа: от внешности до щегольского фрака и высоких кожаных сапог. Подобрав юбки дорожного платья, я торопливо прошмыгнула в открытую дверь, намереваясь затеряться среди гостей и поскорее встретиться с лиром Уолтом Невиллом. Оставаться в этом доме с каждой минутой становилось все опаснее для жизни.

Стоило войти в просторный и светлый холл с высокими мраморными колоннами, как мои догадки подтвердились – особняк был полон гостей. Лиры в роскошных платьях и не менее богато одетые их кавалеры сновали туда-сюда. Дворецкий, едва заметил меня, торопливо выскочил навстречу, пытаясь предотвратить мое проникновение в дом.

– Юная лира, вы к кому и по какому вопросу? – спросил он негромко, чтобы не привлекать к нам внимание, после того как прошелся по мне оценивающим взглядом.

– К лиру Уолту Невиллу. По крайне важному и неотложному делу, – отчеканила каждое слово, словно отдавала рапорт, а сама тем временем мяла пальцами мягкую ткань платья, стараясь не выдать охватившего сердце волнения.

– Лир Невилл сегодня не принимает. У него гости. Приходите завтра.

В это время какой-то слуга подал ему молчаливый знак, подняв руку вверх, и дворецкий развернулся. Видимо, он собирался и вовсе уйти, но сдаваться было не в моих правилах, поэтому я сделала шаг вперед и схватила его за локоть. Глаза старшего лакея округлились и стали напоминать голубенькие блюдца из бабушкиного кофейного сервиза.

– Завтра не могу.

В голову тут же пришла шальная мысль, которую я поторопилась воплотить в жизнь.

– Прошу, передайте лиру Невиллу, что его ждет будущая невестка, – произнесла достаточно громко, из-за чего близстоящие гости начали шептаться.

Выбранная тактика подействовала. С лица дворецкого схлынула кровь. Он открыл рот, но так и не произнес ни слова. Просто стоял и смотрел на меня, взвешивая услышанное. Видимо, мой образ не вязался у него с озвученным положением.

– Хенкен, это ко мне? – раздался звучный голос, разлетевшийся по холлу.

К нам приближался высокий статный брюнет, виски которого уже изрядно посеребрила седина, но это нисколько не портило его внешность, а наоборот, придавало мужчине еще больше обаяния. На вид ему было около пятидесяти, хотя я могла и ошибаться. Его взгляд напоминал взгляд хищника. Тяжелый, пронизывающий, пробирающий до дрожи, заставляющий все мышцы в теле неметь, не позволяющий сделать и шага назад.

– Эта лира утверждает, что она ваша будущая невестка, – отозвался дворецкий, немного стушевавшись.

– Какой сегодня, однако, богатый день на них… – беззлобно усмехнулся Уолт Невилл, пребывавший в прекрасном расположении духа. – То ни одной, то сразу две. Позвольте узнать ваше имя, невестушка, – в его словах послышался сарказм, вызвавший мое негодование.

Это что же получается? Сам связал меня со своим сыночком, а теперь еще и насмехается!

– Лилит Левент, – с достоинством, гордо расправив плечи, представилась ректору академии.

– Левент, говоришь? – немного удивленно воскликнул мужчина.

В темно-карих глазах Невилла вспыхнули огоньки. Он склонил голову набок и только сейчас окинул меня оценивающим взглядом. Спустя пару мгновений, превратившихся, как по мне, едва ли не в вечность, тонкие губы хозяина дома расплылись в широкой улыбке. Словно он остался доволен увиденным.

– Как здорово все сложилось! А я уж намеревался завтра за тобой посылать. Думаю, нам стоит переговорить с глазу на глаз.

Я интенсивно закивала, едва услышала желаемое, ведь именно этого и добивалась.

– Хенкен, срочно найди Дариела. Пусть незамедлительно явится в рабочий кабинет, – распорядился Уолт Невилл.

Под шепотки приглашенных он положил мне на плечо тяжелую руку, а затем слегка надавил на него, подталкивая, заставляя сдвинуться с места. Заинтересованные взгляды, устремленные на нас, заставляли внутренне сжаться, но внешне я так и не выдала растерянности.

– Как поживает мой старый друг Холгер? – прозвучал вопрос, едва мы оказались в просторном помещении, в котором витал запах кофе вперемешку с вишневым табаком.

В глубине кабинета стоял массивный стол из красного дерева, на котором бумаги и книги были сложены аккуратными стопочками. Небольшая магическая лампа, выполненная в виде девушки с кувшином, располагалась на одном его краю, а большая черная пепельница с трубкой – на другом. Напротив двери находилось большое окно, на котором висели плотные темно-бордовые гардины того же цвета, что и обивка, обтягивающая софу. На нее-то мне и указал хозяин дома, а сам устроился в кресле напротив.

“Цветет и пахнет”, – проворчала я про себя, а вслух произнесла, едва присела на самый край дорогой мебели:

– Благодарю вас, лир Невилл, дедушка пребывает в полном здравии.

Однако ректор рассмеялся секундой раньше, чем прозвучала эта фраза, словно смог каким-то образом прочесть мои мысли. Я невольно поежилась от охватившей меня догадки.

– С кем ты приехала, Лилит? – прозвучал новый вопрос, едва он снова стал сама серьезность.

– Одна, лир Невилл, – я начала осторожничать с ответами.

– И ты не побоялась проделать такой долгий путь в полном одиночестве? – его широкая бровь взлетела вверх от удивления.

– Горничная сопровождала меня до Адвертауна, но потом заболела и не смогла продолжить путь.