Картофельный король: сказки белорусского леса

Глава 1

Так тихо. Еле колышет ветер старые ели, которые разрослись до исполинских размеров. Уже шли четвертые сутки с того момента, как Леший вышел из лагеря. Стылая земля давно привыкла к его кострам и ночлегам, а полумертвый лес перестал реагировать злыми вскриками в ночи.

В эту вылазку Федю Лешего подбил идти староста общины. Старик долго уговаривал молодого добытчика, поскольку считал, что только “в полях” закаляется характер сталкера. Впрочем, Федя был не против и спорил разве только из-за приличия. Особого страха тоже не было, леса здесь были тихие, поэтому отправлять сталкеров по одному было довольно частой практикой, ведь людей и так было мало, а подготовленных и того меньше.

Основной Фединой задачей была добыча. Добыть мяса для зимних заготовок ему выпало впервые. Нет, он и раньше ходил со старшими на еженедельную охоту, но тут другое. Это ответственная задача, да и сделать все необходимо правильно, чтобы дичь не ушла в другое место. Вот уже четвертый день он расставлял самодельные ловушки на зайцев, а вечером собирал, разделывал и упаковывал тушки. Оставалось еще два дня и он непременно хотел утереть нос Максу – его заклятому товарищу, который в прошлом году успел набрать 40 кг. мяса. Весов у Лешего с собой, конечно, не было, но “на глаз” он определил, что необходимо еще примерно четверть того, что уже имеется.

Он родился уже после, задолго после События. Старожилы рассказывали о прошлой жизни и даже уже почти безболезненно, лишь изредка скупая слеза оставляла след на рыхлых старческих щеках. Из этих рассказов Федор знал, что жить тогда было весело, было много всяких интересных вещей названия половины из которых юный добытчик даже выговорить не мог, не то что запомнить. Он удивлялся, как это можно пойти и набрать всякой еды, какой только хочешь и даже уже готовой – только разогрей. И пусть Леший никогда и не жил такой жизнью, но все равно скучал по ней почему-то.

Сидя на сырой земле и предаваясь чужим воспоминаниям о чужой жизни он не заметил как на лес опустились сумерки. Вот растяпа… Не подготовил себе место для сна.

Он стал судорожно собирать лапник и раскладывать его около костерка, сверху уложил спальник и устроился. Еще несколько минут помечтав о жизни, которой у него никогда не будет, Федя задремал.

– Тише. Только не издавай звуков. Иначе они услышат тебя и больше уже никогда не отстанут.

Этот шепот проникал в самые темные уголки сознания, пробуждал самые первобытные страхи. Но Федя не знал откуда он доносится. Он просто слышал, или ему это снилось. Он не понимал до конца, но почти был уверен в реальности происходящего.

Повернув голову молодой добытчик увидел силуэт. В нескольких метрах от места его ночлега, выпрямившись в полный рост, стояла фигура девушки! Он даже не поверил своим глазам и поспешил их протереть. Фигура никуда не исчезла и даже немного приблизилась.

На незваной гостье были странные одежды, которые не носили в их лагере, но ведь на километры вокруг нет больше ни одного обитаемого поселения. Фигура в это время приблизилась еще немного: странно она передвигалась, будто парила над густой лесной травой. В ее волосах торчали перья и какие-то ленточки, а на плечи была накинута шкура какого-то животного.

Пока незнакомка медленно “плыла” к Лешему он успел привстать на локтях и вглядывался в ее лицо. Почему-то у него не получалось уловить ни цвета глаз, ни формы губ или носа. То есть в целом лицо он видел и даже почти представлял, но по отдельности каждая деталь почему-то ускользала из сознания.

От девушки пахло полынью и мокрыми листьями. Она неспешно, но неумолимо все приближалась к добытчику. Федора будто парализовало, он не мог ничего сказать или даже шелохнуться. Нагнувшись к нему близко, почти к самому уху, она вдруг прошептала:

– Проснись!

И громко рассмеялась.

Глава 2

Леший дернулся и ударился лбом о что-то твердое и мокрое. Пока он потирал ушибленное место и соображал, что происходит, силуэт девушки уже исчез, но он готов был поклясться, что все еще слышал ее смех. Висящая прямо над головой ветка ели и стала причиной столь неприятного пробуждения, а мокрой она была от того, что стал накрапывать мелких назойливый дождь – первый предвестник неприветливой и долгой осени.

– Не время тут разлеживаться, устроил, понимаешь, мистику. Так недолго и Макс тебе в очередной раз в лицо смеяться будет.

Федя Леший одернул самого себя и поспешил собираться. На горизонте уже занималась зорька, значит время расставлять ловушки на зайцев. Он наскоро позавтракал холодным вяленым мясом, упаковал свои вещи и побрел вдоль тропки в сторону Заячьей Поляны.

По дороге Федя предавался размышлениям и все никак не мог взять в толк, откуда взялась эта странная незнакомка, чей голос он слышал, и куда она так резко исчезла. Думая об этом, как о реальном событии, добытчик всерьез пытался найти ответы на все эти вопросы. Но у него ничего не выходило. Тогда Леший решил, что это был всего лишь сон, пусть и довольно реалистичный, но сон, а ему некогда думать о всяких сказках.

Разложив около 50 ловушек по периметру поляны и в ближайших зарослях и управившись, если судить по низкому и недоброму солнцу, примерно к часу дня, Федя отошел на приличное расстояние, чтобы разложить костер и пообедать. В железной кружке парень подогрел воды, бросил туда пару листочков мяты и малины. Аромат заполнил, казалось, все вокруг. Феде вспомнился дом и мама, которая заваривала такой чай ему перд занятиями в школе лагеря. Мама была доброй и ласковой, всегда внимательно относилась к чужим проблемам. Жаль что ее не стало. Федя гнал от себя эти мысли и старался предаваться только светлой грусти, вспоминая о ее советах, рассказах и интересных историях про лесных обитателей. Почему-то Феде вспомнилась история про Зазывку – красивую лесную обитательницу, которая шутки ради заманивала молодых парней в глубь леса и водила их там кругами, пока не наскучит.

Многие в лагере и правда рассказывали о странностях. Будто блудили в знакомых местах и не могли найти места, чтоб выйти к лагерю. Староста все списывал на злоупотребление березовицей и, как он сам говорил, топографический кретинизм.

Дело уже близилось к вечеру и наступала пора идти проверять ловушки. Леший неторопливо потушил костер, собрал все свои вещи и отправился в сторону Заячьей Поляны. Из пятидесяти ловушек сработали всего 23, но и это было больше, чем ожидал добытчик. Посмотрев на свою добычу: 12 зайцев, 9 белок, лисица и енот, Леший удивился. Было странно видеть таких крупных зверей в силках, видимо позарились на мелкую дичь и сами попались.

Федя сел за заготовку тушек и опять предался размышлениям. Парень представил, как утрет нос надоедливому Максу и подарит Алене шкурку лисы, такая красивая попалась, хоть и почти осень на дворе. Это была не первая лисица Лешего. Ему было 9 когда он поймал первую в своей жизни лису и принес ее домой. Мама заказала у кожевника воротник себе на пальто. Это Федя настоял, изначально она хотела сделать ему рукавицы. Светлое, теплое было время. Раньше о нем было кому заботится, мама сдувала с него пылинки, ведь он единственное, что ее держало на земле – так она сама ему говорила. Теперь Федя один и даже Аленка, к которой молодой добытчик вот уже 3 года из своих 19 испытывал нежные чувства, все не могла определиться.

В сознании всплыло то самое утро, когда Леший понял, что недолго ему осталось жить счастливой и беззаботной жизнью. Стоя у печи мама вдруг странно пошатнулась и ухватилась за выступ. Феде показалось, что она просто обожгла руку, но мама только оперлась лбом о стену и медленно сползла на пол тяжело выдохнув:

– Беги за Василе́вичем, Федю́шка.

И Федя побежал. До дома фельдшера Василевича было минуты 2. Лагерный врач еще ходил по дому в исподнем но услышав о Валентине накинул пальто поверх белья, схватил сумку и выбежал из дома даже не заперев дверь. Федя стоял в дверях кухни, пока фельдшер осматривал уложенную на лавку маму. Он качал головой и периодически вздыхал.

– Валя, скажи сыну, пусть за водой сходит.

– Так я утром набрал, мам.

– Сходи Феденька, принеси свежей, холодненькой, кружечку. Очень хочется.

И она улыбнулась грустно и любяще, так, что Федя не мог отказать. Просто взял кружку и побрел к колодцу. Он не знал о чем они говорили и что делал врач, но когда добытчик вернулся домой мама уже снова стояла перед печью, а на столе перед Василевичем стояла чашка горячего чая.

С того момента мама стала часто, минимум раз в неделю ходить к фельдшеру и проводила у него от одного часа до четырех. Феде никто ничего не рассказывал, но все в поселке как то странно и сожалением смотрели на 12-летнего мальца. Спустя полгода с того злополучного утра мама и вовсе перестала выходить дальше собственного двора, и все заботы о хозяйстве легли на хрупкие юношеские плечи. Помимо занятий в школе и на курсах добытчиков Феде приходилось смотреть за животными и посадками. Мама виновато смотрела на него и украдкой вытирала слезы краешком фартука. Федя все это видел, но не подавал виду, он не знал как нужно говорить с мамой и не понимал, что на самом деле происходит. Ему казалось, маме пока нездоровится, но скоро все пройдет и они снова будут ходить в лес за малиной, как раньше.

Но этого не произошло. Спустя почти 2 месяца с момента вынужденного домашнего заточения мама больше не проснулась. Федя не плакал в тот день. Не плакал когда стоял возле маминого гроба, когда весь лагерь шел в сторону кладбища, когда старейшина говорил о ней приятные слова и провожал в последний путь Федор тоже не проронил и слезинки. Поток отчаяния прорвался, когда тело мамы начали спускать в яму. Внезапно пришло осознание, что это происходит на самом деле. Вот сейчас ее туда опустят и засыпят землей, а сын больше никогда не увидится с матерью и не пойдет с ней в лес за малиной. Федя не плакал, он рыдал. И от этого становилось жутко даже видавшим виды добытчикам. Мальчика не могли успокоить до вечера и только проглотив почти насильно влитый стакан березовки Леший смог успокоится и задремать прямо там, на лавке, где весь лагерь провожал добрую рукодельницу Валентину.

Глава 3

Федя плохо помнил дни после. Всеми делами тогда занимались соседи, каждый понемногу. Опекали его всем лагерем: кормили, одевали, не давали впасть в уныние. Как то понемногу он начал отходить и жить один. Дети в лагере рано становились самостоятельными, поэтому ни у кого не вызывало вопросов то, что 14-летний парень сам отвечает за себя. В то же время он и начал регулярно ходить в группе дозора, тогда же и началась негласная борьба за лидерство с Максом.

За этими раздумьями добытчик освежевал и выпотрошил всю свою добычу, аккуратно разложил шкурки и мясо по мешкам и упаковал в рюкзак. Федя поймал себя на мысли, что мяса все равно не хватит, чтобы утереть нос Максу, а ведь завтра последний день вылазки и его нужно потратить на возвращение в лагерь. Тогда парень принял безрассудное решение – установить ловушки на ночь и не спать, дожидаясь результата. К слову в этих лесах, хоть и было безлюдно и зверье не донимало, но многие добытчики жаловались, будто видели странности, происходящие ночью. Слышали голоса, и хруст веток. Становилось им жутко и они больше не рисковали бодрствовать ночью, уж лучше во сне, так хотя бы ничего не видно и не слышно. Федя в эти байки не верил, а потому и решение это ему далось легко. И почему раньше так не делал?

Федя отправился расставлять ловушки чуть дальше по периметру Заячьей Поляны. Управился всего за полтора часа, даже похвалил себя за такую прыткость. Отошел на несколько десятков метров, разложил небольшой костерок и стал ждать.

Время медленно ползло к полуночи, Федя точил палки для стрел и вглядывался то и дело в темноту. Он слышал ночные звуки: шорохи, голоса диких зверей и птиц, далёкий шум воды. Все это было нормальным, знакомым и успокаивающим. С этими звуками Леший рос на протяжении многих лет, поэтому они его не страшили.

Но среди них всех вдруг стало различаться что-то незнакомое, странное и настораживающее. Парень никогда раньше не слышал такого звука и не знал, что, или кто могло его издавать. Звук был похож на тихий и низкий свист, перемежающийся с неразборчивым шёпотом нескольких голосов сразу. Причем в разных тональностях и с разной громкостью. Вслушиваясь в этот звук, удалось отделить его в сознании от остального шума ночного леса.

Звук нарастал. Он становился громче, ближе, страшнее. Феде сделалось не по себе, он тут же вспомнил байки добытчиков, мамины рассказы о лесных обитателях и ночные сказки у лагерного костра. Почему-то в памяти всплывали лишь жуткие подробности этих историй, но парень не хотел показаться трусом хотя бы даже перед собой, поэтому продолжил вслушиваться и пытаться объяснить происходящее рационально. Получалось плохо.

Вместе со свистом и шепотом парень стал различать приглушенный хруст веток, причем в нескольких местах сразу. Ему мерещились глаза. Или это были светлячки? Да ну, в такую то пору… Как ни старался Леший, но все никак не мог найти объяснения тому, что видел, слышал и чувствовал. А чувствовал он не страх, как ни странно, скорее любопытство, замешательство и недоверие. Он не верил, что происходящее могло иметь какую-то потустороннюю природу, но ему было любопытно, кто-же все таки пытается его напугать. Единственное объяснение которое приходило на ум – аномалия.

– Пойдееееемммм…

Свистящий шепот прокрадывался в самый мозг. Было ощущение, что он даже не слышит это, а будто воспринимает сознанием.

– Пойдееееммм с наааааммммииии…

И тут Лешего пронзило. Это Шатаны! Мама рассказывала о них. Так вот почему страха не было, они безвредные, но лучше им все же не попадаться, а то так и жить потом, шатаясь без цели по свету.

И добытчик зашептал, как мать наставляла:

Луна и небо,

Земля и солнце,

пройдите со мною

Путь сложный,

Путь опасный.

Отведите от меня

Напасть грядущую,

Зло несущую.

Развейте мрак.

Да будет так.

С каждым последующим разом произнесения наговора шепот стихал, хруст отдалялся, все яснее становились привычные лесные звуки. Парень потерял счет времени и как сидел у костра, так и завалился на бок рядом с ним.

Встрепенуться заставили первые, пробивающиеся сквозь листву лучики света. В сознание резко вернулось все произошедшее накануне и Лешего буквально подкинуло с места. И тут пришла пора удивляться. Костер был аккуратно потушен – присыпан землею, вещи аккуратно лежали рядом, а сверху на Лешего был неумело, но бережно наброшен спальник.

– Да что за мистика такая. Неужели в нашем лесу поселился кто-то и балует теперь со мною, за нос водит.

Догадки одна за одной всплывали в голове, каждая чудесней предыдущей, и Леший не знал чему верить. Поэтому принял самое правильное в его положении решение – пойти проверить ловушки, оставленные на ночь. Не зря же сидел и терпел всю это непонятную бесовщину.

Ночные ловушки сработали отлично. Правда, было заметно, что несколько зверьков смогли выпутаться и удрать. Эх засыпать не стоило, нужно было проверять часа в 4 утра, а сейчас наверное около 6, судя по грызущему горизон солцу. Парень собрал добычу и ловушки и поплелся разводить новый костер, чтобы спокойно освежевать туши да позавтракать хоть немного.

Глава 4

Работа шла ловко, нож лежал в руке прочно, а движения были отточенными и выверенными. На костре закипала вода для малинового чая и вокруг царило такое умиротворение, что вчерашнее все больше казалось пустым сном. К концу завтрака Леший и вовсе убедил себя, что заснул то он куда раньше, а все произошедшее ему просто приснилось. От этого сделалось легко. Парень собрал добычу в мешок, затушил костер и выдвинулся в сторону лагеря.

По его подсчётам к воротам он выйдет не раньше чем к вечеру и то, если не будет делать привалов на обед. Федор решил что поест по дороге, благо немного вяленого мяса еще оставалось. Рюкзак за плечами приятно тянул к земле, погода была на редкость тёплая и безветренная, поэтому обратный путь обещал быть лёгким. Добытчик стал, и сам того не замечая, перебирать в голове события последних двух дней: что за девушка виделась ему в лесу и какие голоса звали за собой. Почему-то не оставляло чувство, что произошедшее было вполне реальным, а Леший просто открещивается, потому что боится признаться в существовании духов и необъяснимых сил.

А ведь мама его верила в это. Она чтила духов и знала много чего про них. Валентина часто оставляла за печкой молоко и хлеб – гостинцы домовому, как она говорила сыну.

– Вот не станет меня, Федюша, и станет наш домовой за тобою присматривать.

Федя фыркал в ответ и не воспринимал мамины слова серьезно. Однако с любопытством поглядывал каждый раз, когда мама доставала из-за печки пустое блюдце.

– Подумаешь, наверняка соседская кошка к нам ночью через подпол лазает, а хлеб точно мыши съедают.

И сразу вспомнилась Лешему одна странность. На 43 день после смерти матушки всю ночь слышалось ему будто за печкой кто-то возится. А на утро парень остался без завтрака: хлеб заплесневел, а молоко вернулось, хотя было надоено прошлым утром. Леший даже остановился от неожиданного воспоминания. Тогда он не придал событию значения, а теперь все казалось закономерным, а сам добытчик чувствовал, будто вот-вот узнает какую-то тайну.

Стараясь гнать от себя странные, с примесью мистики мысли, он шел вперед по давно утоптанному пути. Но что за странность, высокий частокол лагерного забора все никак не хотел проглядывать через деревья, хотя, по его подсчетам, уже давно должно быть видно желтые концы заточенных бревен и две сторожевые вышки. Леший решил перевести дух и немного оглядеться по сторонам, может и правда свернул куда-то думая о своих приключениях.

С удивлением для себя парень обнаружил, что стоит на том самом месте, где останавливался около трех часов назад, чтобы достать из рюкзака флягу и попить воды. Время, однако, сдвинулось вперед – это было понятно по положению серого солнца. Так, чего доброго и в лагерь до темноты можно не успеть… И впервые за эти многие дни, с того самого дня маминых похорон, Федору сделалось страшно, и липкий пот проступил на лбу.

– Что ж за чертовщина то такая. Где лагерь? Эй. Эээээй!!!

Голос сорвался на крик и даже птицы взвились вверх со своих насиженных мест. Парень не мог понять, что происходит, он же четко помнил, что с того момента, как он был здесь, уже прошло очень много времени. Охватывала паника, делалось трудно дышать и леший опустился на мягкую пожелтевшую траву, прикоснулся к земле. И услышал тихий свистящий шепот.

– Нааакоонеец, я тебя вииижууу…

Глава 5

Парень стал ощущать свое тело медленно “ощупывая” сознанием каждый орган и конечность. Вроде все было на месте. Ничего сильно не болело. Слегка ныла голова в области лба, между глазами, затекла левая рука и нога. В целом повреждений никаких обнаружить не удалось, поэтому было решено постепенно открывать глаза. Сначала правый, потом левый.

Ничего. Полнейший мрак. Ну или Леший ослеп, что вряд-ли. Вынул руку из под себя, перекатился на спину и устремил глаза туда, где должен быть потолок. Почему потолок? Потому что сквозняка не было, это было закрытое помещение, или глухая ветка пещеры. А еще было довольно тепло и сухо, но вот странность, даже костра не было. Глаза к темноте все никак не привыкали, очертаний никаких тоже видно не было. Так Федор и заснул, пялясь вникуда лежа на спине, раскинув ноги и руки в стороны.

По спине потянуло холодом, а сквозь веки стал пробиваться оранжевый свет. Леший с трудом осознал себя все там же, но теперь справа от него занимался небольшой костерок, хозяина неизвестного жилища пока видно не было. В глубине помещения зашуршало и захрустело, Леший резко повернулся и увидел как к нему приближается приземистого вида старичок с охапкой хвороста для костра, в другой руке он держал болтающегося на веревке кролика и пару больших поленьев.

– Поди очухался малец? Дед Степан чуть сам не слег покась с поляны тебя дотащил до землянки своей. Ты чагось тут делаешь?

– Охотился я. Для лагеря на зиму мясо заготавливал.

– Ааааа. Так ты с этих, буржуйских.

– Каких?

От удивления брови Федора поползли вверх.

– Да не бери в голову. Так а чтож ты, малец, так далеко забрел от лагеря своего. Верст 12 поди еще топать.

– Сколько? Это же почти 13 километров, верно?

– Так, почти чертова дюжина. Неужто на ваших землях зайцы да лисы перевелись?

Но Леший не слышал. Он пытался понять, как он мог уйти от поляны так далеко, если с последнего места, где он себя помнил, до лагеря было от силы километра 4. Как так получилось, что его, бессознательного, как-то отбросило еще на почти 10 километров.

– Дедушка, а как вы меня нашли?

– Да ясно как, мед шел снимать и вижу, ты под кустом валяешься, рюкзак свой обнимаешь и лыбишься, аки блаженный.

Вопросов в голове стало еще больше. Некоторые, впрочем, были адресованы непонятному лексикону деда.

– Спасибо вам, дедушка, но мне идти надо. Можно мне воды, мой рюкзак и пойду уже.

– Да куда ж ты пойдешь, дурень, ночь на дворе. Нечисть вся гуляет, тебя домой точно не пустит. Да и факела лишнего нет у меня. Так что ты сиди, я тебя накормлю сейчас, да чаю со смородиною дам. Только не сладкий, уж звиняй, до меда я так и не дошел.

Федор почувствовал вину, но поделать ничего не мог, у него меда тоже не было. Но была пастила! Вот это он здорово придумал, что в последний момент прихватил мешочек со сладкими “улитками” из тертых ягод. Пастилу он и сам с восьми лет делать умеет, и делает, каждое лето, только ягоды пойдут.

– Ну хорошо, дедушка, только подайте мне пожалуйста рюкзак мой.

Своды сухой и теплой землянки огласил звонкий старческий смех.

– Да кто ж я по твоему, малец, богатырь? Там твой мешок осталси, завтра с рассветом встанем да и заберешь. Никто его не тронет на моей поляне. Хищников я свел давно, а лесным духам твое добро без надобности.

На том и решили. Старик приготовил тушеную крольчатину, заварил чаю со смородиной и весь вечер делился историями о своей жизни. Лешему понравилось слушать о жизни одинокого старика в лесу. Казалось он знает все его тайны и всех обитателей. Может приручить их или отвадить от своего жилища. Только вот интересно, как так вышло, что никто до сих пор из лагеря не встретил деда Степана на своем пути. То ли проворный и мудрый старик так ловко прячется, то ли наши разведчики не заходили в эту часть леса.

После вкусного ужина, ароматного чая и увлекательных историй парня окончательно разморило. И несмотря на то, что он и так провалялся без сознания черт знает сколько времени, сон сморил его быстро. Потрескивание очага убаюкивало, мех медвежьей шкуры мягко обволакивал. Было тепло, уютно и так спокойно, что не хотелось никуда уходить. Впервые, со дня потери мамы, Леший ощутил заботу и уют родного дома. Глаза закрылись и он провалился в сон.