Kitobni o'qish: «От миллениума до пандемии»

Shrift:

Предисловие

Последний день августа 1999 года стал моим последним рабочим днём. С тех пор моя жизнь резко изменилась. Новый, 2000 год, или миллениум, последний год уходящего тысячелетия и последний год XX столетия, я встречала уже в новом качестве – пенсионерки. По случаю этой знаменательной даты в Москву прилетела моя дочь. Пиля, и в полночь под бой курантов мы вместе с ней подняли бокалы.

Грядущие два десятилетия принесли нам множество разных событий. В 2000-м вступил в должность новый президент, в 2001-м я организовала волейбольную команду, в 2003-м мне была сделана операция на плече, в 2002-м у меня родился первый внук, в 2006-м – второй, в 2007-м нас переселили в новый дом в связи со сносом пятиэтажки, в 2011-м я начала писать очерки и репортажи, в 2011-м и 2012-м участвовала в митингах и шествиях «За правду и честные выборы», вместе со всеми москвичами пережила жаркое лето в 2010-м и «конец света» в 2012-м, мой внук в 2013-м едва не погиб в лагере в Болгарии, в 2014-м был присоединён Крым, началась война на Донбассе, в 2014-м я полетела в Прагу, в 2015-м путешествовала по четырём областям Украины, связанным с жизнью моих родителей, в 2016-м участвовала в ежегодной Международной книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, в 2018-м – в книжной выставке-ярмарке на ВДНХ, издала три книги, посещала художественные выставки и концерты в консерватории, а также службы в Московской учебной группе Вершинного университета, переводила книги и лекции Учения Вознесённых Владык, несколько раз побывала в санаториях, ежегодно навещала дочь и внуков в Калифорнии.

Моя жизнь била ключом, но рассказать обо всех событиях в одной книге мне было бы затруднительно. В этой книге я делюсь с читателями своими впечатлениями о московском периоде своей жизни, не касаясь медицинских проблем, лечения в санаториях, творческой деятельности и участия в книжных ярмарках.

Книга состоит из шести частей.

В первой части я рассказываю о своих хобби и занятиях в период после миллениума: о неудачной попытке овладения навыками вождения, успехах в игре в шахматы, познавании азов литературного творчества, прогулках по московским паркам и в лесу, игре в волейбол.

Вторая часть посвящена описанию непрерывных протечек в старом доме, сносу нашей пятиэтажки и поспешному переезду в новый дом, не подготовленный для вселения в него жителей. В ней также говорится о трудностях, с которыми встретилась инициативная группа и я, в частности, при попытке добиться нормальных условий существования, получить документы на право собственности и не допустить создания в нашем доме ТСЖ и отеля. Этот этап в моей жизни поистине можно назвать «Хождением по мукам».

Третья часть – это истории о чрезвычайных происшествиях, связанных с аномально жарким летом, ожиданием «конца света» и трагическими событиями в детском лагере в Болгарии.

В четвёртой части я рассказываю читателям о своих впечатлениях от двухмесячного пребывания в Москве в 2018 году. Я радуюсь долгожданной встрече со столицей и своими друзьями, отмечаю положительные и негативные изменения в городе за прошедший год, горюю по поводу бытовых проблем, еду в гости к своей знакомой, которую считаю ясновидящей, страдаю от непрерывного лая собачонки в самолёте и прилетаю в Калифорнию со сломанным чемоданом.

В пятой части я делюсь воспоминаниями о своём трёхмесячном пребывании в Москве в 2019 году. Я была счастлива провести с дочерью целых три дня, вновь встретиться с друзьями, рассказать о прогулке в Нескучном саду, прощальном застолье с волейболистами и завершении эпопеи с организацией в нашем доме отеля, сумевшего узаконить то, что, казалось, узаконить было невозможно.

Шестая часть посвящена жизни моих московских друзей в новых условиях, когда планета была охвачена пандемией. В ней я пишу о том, как, находясь от меня на огромном расстоянии, мои друзья поддерживали со мной дружеские связи, а также о том, как налоговая служба нашего района пыталась брать с меня и дочери налоги сразу за две квартиры – в давно снесённом доме и ту, в которой мы зарегистрированы в настоящее время.

Среди разных историй, о которых идёт речь в этой книге, есть иронические, которые, надеюсь, развеселят читателя, но есть и почти трагические, в которых я рассказываю о том, как трудно простому человеку бороться за свои права и отстаивать их.

Часть I
Мои занятия и увлечения

Глава 1
Лобовое столкновение

Начало нового тысячелетия ознаменовалось для меня тем, что в 2001 году я предприняла попытку овладеть навыками вождения автомобиля, когда гостила у дочери в Южной Калифорнии. Правда, эту попытку едва ли можно назвать удачной. В большинстве небольших очаровательных городков этой части штата нет общественного транспорта, и чтобы добраться пешком, например, до ближайшего магазина, потребовалось бы не менее получаса, а то и час времени. Поэтому там все жители, начиная с шестнадцати лет, являются обладателями собственных автомобилей и беспрепятственно колесят по бесчисленным автострадам и дорогам Америки.

Моя дочь Лиля была озабочена тем, чтобы при необходимости я тоже могла самостоятельно добраться до какого-нибудь места. Научить меня вождению вызвался Расс – друг семьи дочери. Расс – шотландец по происхождению, человек добрый, весёлый, жизнелюбивый, с исключительно живописной внешностью: круглый год в чёрной майке и белых брюках, с длинными, выкрашенными до ослепительной белизны волосами, с усами, склеенными на концах, тоже «под седину», и несколькими нитками бус на шее.

У Расса была машина с механической коробкой передач. После нескольких вступительных слов, в которых он заверил меня, что всё очень просто, я, приготовившись постигать азы вождения, села за руль, а Расс – на место инструктора. Сначала мы ездили с ним по кругу на паркинге. Скорость движения была минимально возможной, порядка 5 км/час, а поскольку людей поблизости не было, то у меня не было и страха задавить кого-либо, поэтому я делала определенные успехи. Затем Расс предложил мне увеличить скорость, и я разогналась аж до 10 км/час. И тут в дальнем конце паркинга показался пешеход. И хотя расстояние между ним и нашей машиной было не менее четырехсот метров, я испугалась, что не смогу объехать его, и врезалась в кустарник, росший вдоль ограды.

Выйдя из машины, мы обнаружили, что бампер изрядно поцарапан. Я заверила Расса, что непременно компенсирую причиненный ему материальный ущерб, но он только отмахнулся. И всё равно я была счастлива, потому что приобщилась к «цивилизации», и мне казалось, что я осилю вождение.

Несмотря на мой явный, с точки зрения Лили, неуспех, она, тем не менее, посоветовала мне научиться водить машину в Москве, так как это могло бы пригодиться, если когда-нибудь я решу пожить в Калифорнии, скажем, полгода. “Ты же не сможешь всё время сидеть дома и рассчитывать только на меня”, – добавила она.

Я преисполнилась важности поставленной передо мной задачи, но понадобилось ещё два года, чтобы я созрела для её выполнения. И вот наступил сентябрь 2001 года. Я уже далеко не молодая дама. Перебираю автошколы в округе и останавливаюсь на автошколе на Гребном канале, в Крылатском. Это не самая близкая от моего дома автошкола, но я подумала, что здесь буду находиться вдали от любопытствующих глаз соседей, которые могли бы стать свидетелями моих возможных неудач. Я заплатила за обучение и медкомиссию, которой, к счастью, было совершенно неинтересно состояние моего здоровья, и была зачислена в автошколу.

Начались теоретические занятия, которые профессионально и доброжелательно вёл преподаватель МАИ. В нашей группе были преимущественно молодые ребята и девушки, несколько человек среднего возраста и два пожилых человека: чиновник очень высокого ранга В.Д. и я. В 90-е годы многие политические деятели и лица, занимавшие высокие государственные посты, становились звездами телеэкрана, поэтому в то время и лицо В.Д. не сходило с экранов телевизоров. Увидев его в нашей группе, я сразу же узнала его. В то время В.Д. казался мне человеком демократичным, интеллигентным, так как держался с нами просто, по-дружески. Его привозил на занятия водитель на машине с мигалкой, и я как-то спросила, с какой целью он учится вождению. Он ответил, что когда-нибудь лишится этой привилегии и будет вынужден передвигаться самостоятельно.

Я чувствовала себя не совсем комфортно среди молодых слушателей и поэтому спросила нашего преподавателя, не помешает ли мой возраст научиться водить машину. Он ответил, что мои ясные глаза вселяют в него уверенность в том, что у меня всё получится. Итак, всё шло отлично: мы делали домашние задания, слушали лекции, решали дорожно-транспортные задачи. У нас даже были контрольные работы и зачёты. Всё это мы, «старички», преодолевали даже лучше многих молодых слушателей. И вот настало время показать полученные знания на практике – сев за руль.

Моим инструктором по вождению оказался пожилой мужчина, бывший шофёр, который, как потом выяснилось, не обладал и малой толикой терпения. В первый же день практических занятий он заявил, что я должна дать ему триста долларов для ГАИ, чтобы после экзамена получить водительское удостоверение. Я подумала: “Щ-щас”, – но вслух сказала, что права мне не нужны, а мне нужно просто научиться водить машину. После этих слов инструктор изменился в лице, а точнее – рассвирепел, и в дальнейшем наши отношения были весьма далеки даже от просто нормальных. Он непрерывно кричал на меня по любому поводу, а я, отличница в школе, а потом и в институте от этого переставала соображать.

Как-то я пожаловалась на своего инструктора Люде, молодой женщине из нашей группы. Она начала горячо сочувствовать мне и, не посоветовавшись со мной, рассказала о моих переживаниях нашему преподавателю по теории вождения. «Теоретик» был человеком справедливым и посоветовал мне перейти к другому инструктору. Я не знала, как выпутаться из этой истории, и заверила его, что сама справлюсь с проблемой.

Однажды инструктор по вождению поинтересовался, с какой целью я пришла в автошколу. Я ответила, что моя дочь живёт в Калифорнии, поэтому, если мне доведётся жить там, то мне нужно будет уметь водить машину. Теперь при каждом удобном случае он ехидно замечал: “Тебе только и водить машину с автоматической КПП, где соображать не надо”.

Сначала я ездила с инструктором в пределах огороженной забором территории, выполняя самые простые, а затем и более сложные задания, например, «змейку». Однако ни одно из них мне не удавалось сделать чисто, без помарок. Тем не менее, наконец, мы выехали за пределы школьного «автодрома» и направились вниз, к большой площадке, примыкающей к торцу Гребного канала. На дороге там и сям виднелись выбоины, колдобины, сколы асфальта. Лично у меня была задача никого не задавить, и я начинала волноваться, как только на горизонте появлялся пешеход. Выбоины и колдобины были для меня величинами второго порядка значимости.

у инструктора на это был другой взгляд. Как только я заезжала в очередную колдобину, он начинал вдохновенно кричать, что я специально заезжаю во все ямы и не берегу его драгоценную машину. После нескольких таких окриков его слова прочно врезались в мою память, из-за чего спустя несколько дней я чуть не поплатилась его и своей жизнью.

Как-то мы выехали на улицу, которая тянется вдоль Гребного канала. Кроме нашей, здесь было ещё несколько учебных машин. Одна из них ехала впереди нас, и мне показалось, что она движется уж слишком медленно. У меня возникла мысль, что неплохо было бы её обогнать. Улочка, по которой мы ехали, была достаточно узкой, с однополосным движением. Разделительной полосы на ней не было, но она, очевидно, предполагалась. Мысль перегнать «ленивую» машину была бы хорошей, родись она в другое время. Но она возникла не вовремя, а именно на крутом повороте. Я нажала на газ и въехала на «встречную» полосу. В ту же секунду раздался вопль: “Всё! Лобовое столкновение! На поворотах не совершают обгон!” Он продолжал кричать ещё что-то, но я уже закалилась в перманентной войне с ним и, не возражая, позволила ему высказать всё, что он думал обо мне.

В один из последних дней практических занятий инструктор снова поинтересовался, собираюсь ли я сдавать экзамен на права. Я ответила неопределенно, но решила ещё раз поговорить с дочерью. Она сказала: “Да заплати ты им. Может, твоё водительское удостоверение пригодится”. И тогда я дала инструктору триста долларов. Он мгновенно сменил гнев на милость и в последний день занятий разрешил мне выехать на настоящую улицу, с двумя полосами движения, по которой ездят не только автомобили, но и автобусы.

Сначала я ехала очень медленно, но когда переключилась на вторую передачу, то мне показалось, что я мчусь с бешеной скоростью. Кстати, к этому моменту мне ещё ни разу не давалось задание смотреть в боковые зеркала. Повернув назад к автошколе, я заметила на асфальте выбоину и решила доказать инструктору, насколько бережно я отношусь к его машине. Я самозабвенно вырулила на левую полосу, чтобы объехать колдобину. В ту же секунду, с криком выхватив у меня руль, инструктор вернул машину на правую полосу – мимо нас по левой полосе с рёвом промчалась огромная фура. Я едва успела заметить восседавшего почти над самой моей головой водителя фуры и даже не успела испугаться. Инструктор продолжал изливать на меня свой праведный гнев: “Не соображаешь, что делаешь! Да он, небось, обмочился, увидев, что ты нырнула ему под колеса!” Крыть мне было нечем. На этом мои практические занятия по вождению закончились.

Впереди нас ждал экзамен в ГАИ. Среди слушателей прошёл слух, что из-за присутствия в группе такой важной персоны, как В.Д., не мы поедем сдавать экзамен в ГАИ, а ГАИ приедет к нам, в Крылатское. Но этот слух не подтвердился.

Экзамен проходил в ГАИ, где-то очень далеко от автошколы. Тест по теории вождения принимал компьютер. Здесь у меня проблем не было, а дальше было сложнее. Перед началом экзамена по практике вождения я молила Бога, чтобы мне не досталась «эстакада», которую я видела только издали.

Мне повезло: я получила задание заехать задом в гараж. Мысленно я довольно сносно представляла себе, что нужно делать, но на практике! да ещё на площадке с уклоном, покрытой тонкой плёнкой льда, всё получилось иначе. Начинаю выполнять задание. Подъезжаю к гаражу и, поравнявшись с ним, поворачиваю налево. Нажимаю на тормоз и оглядываюсь назад, чтобы убедиться, правильно ли я сориентировала машину относительно въезда в гараж. В этот момент моя нога соскальзывает с тормоза, и автомобиль начинает ползти вперёд, в сторону контрольной черты, которую он не должен пересекать. Я пытаюсь достать ногой педаль тормоза, но машина уже пересекает эту черту, и я слышу команду: “Выходите из машины!” Первая попытка не удалась. Но у меня оставалась ещё вторая попытка! Она, правда, тоже закончилась неудачей. После второй команды: “Выходите!” я поняла, что все кончено.

Уже вечером из дома звоню инструктору и спрашиваю: “Ну что, я мимо пролетела?” На это он отвечает уверенным тоном: “Ничего подобного. Послезавтра приезжайте за документами”. Послезавтра мне выдали водительское удостоверение серии МВ N6^9 на управление транспортными средствами категории В и очень симпатичное «Permis de conduire» – международное удостоверение. Я надёжно спрятала документы в шкаф и за руль автомобиля больше никогда не садилась.

Часто, сидя в автобусе и наблюдая, как водитель уверенно и бесстрашно управляет своим транспортным средством, буквально ввинчиваясь на повороте в бесконечный поток легковушек, рефрижераторов и пикапов, не уступающих ему дорогу, я поражаюсь, какими способностями надо обладать, чтобы сохранять спокойствие и хладнокровие на наших московских улицах.

В течение нескольких лет, проезжая мимо автошколы, я в окно автобуса грозила кулаком своему инструктору-обидчику, а пассажиры с удивлением поглядывали на меня. Но постепенно все неприятности забылись, забыла я даже имя своего инструктора-крикуна. Когда после этих событий прошло лет девять, я решила взглянуть на свое водительское удостоверение. Оказалось, что срок его действия ещё не истёк. Так что у меня всё ещё было впереди! Может, стоило попробовать выехать на дорогу?

Однако моё благоразумие взяло верх, и на этом мои мечты стать водителем рассеялись в туманной дымке.