Kitobni o'qish: «Мир забытых богов»

Пролог

Солнце стояло в зените, когда, наконец, взметнулась пыль под развевающимся чёрным плащом. Из-за гряды серых, угрожающе высящихся над землей валунов, в обилии разбросанных по всему Мёртвому полю, зловещей тенью выступил тот, кого ждал с нетерпением и опаской маг Города Забытых Богов.

Асвенг, вопреки договору, явился не один, но на это Ахриман не особо рассчитывал, он лишь надеялся, что в нужный момент выступит вперёд мудрая подруга Алсамкара, сына Эвритиона, самого опытного воина расы кентавров. К тому же, Ахриман с отчётливым спокойствием сознавал, что его природная сила, сила мага-дракона, гораздо превосходит силу мага-вампира. Пусть даже сейчас он порядком истощён, а вампир в отличной форме и магия Ночи клубится в нём, настойчиво ища выхода. Глубинная мощь всё же основательнее поверхностной.

Не меняясь в лице, наблюдал Ахриман, как твёрдо, уверенно печатая шаг, приближается его главный враг и противник вот уже многие сотни лет. Прикрытые плотными чёрными балахонами с капюшонами, надёжно и не без магии, защищающими Асвенга и его охрану от смертельного для них, хоть и слабого для любого жителя Города солнца, двигались вампиры бесшумно и зловеще выглядели даже при свете дня.

Ахриман тоже привёл с собой воинов. Однако встреча не предполагала военных действий, оба явились с определённой целью, но каждый – со своей. И этот безжизненный оазис являлся наилучшей декорацией тому, что должно было произойти вскоре.

Ахриман быстро оглянулся, чуть заметно, ободряюще кивнул своему подкреплению и поймал лукавую улыбку старого Эвритиона. Кентавр-вояка, чьё имя гремело многие века в двух мирах, всё ещё был хоть куда: воином ли, или стратегом. Привалившись к скальной стене, отделяющей Мёртвое поле от города Забытых Богов, Эвритион усиленно создавал видимость возрастной усталости, но сомнительно, чтобы вампиры хоть на миг поверили ему. После многочисленных схваток, они знали на собственной шкуре, на что способен этот сгусток мускулов с мягким лицом невинного ребёнка.

Асвенг остановился в пяти шагах от мага врагов и лёгким, изящным жестом приказал сопровождающей его группе отступить в сторону, в тень скал. Зияющая пасть пещеры стала хорошим укрытием не выносящим солнечный свет и экономией магической силы для их предводителя. В ответ Ахриман снисходительно проявил взаимную любезность и, по его жесту, кентавры и грифоны дружно отступили на более корректное расстояние. Он был на изумление терпелив сейчас: в человеческой личине дракону всегда нелегко рядом с неприятелем, а отправиться на такое мероприятие – особенно.

Маги молча поприветствовали друг друга лёгкими кивками. Всё было оговорено и договорено заранее и не существовало нужды лишний раз вслух произносить обоюдное намерение, которое должно свершиться здесь в ближайший час.

Оставив подданных, они неторопливо устремились в сторону от пещеры, вдоль высящихся скал, пока не приблизились в плоской отвесной стене, что выделялась среди других. Невероятно гладкой, словно нарочно отполированной множеством усилий различных существ.

– Здесь, – коротко произнёс Ахриман, останавливаясь.

Асвенг сверкнул глазами из-под капюшона, зловеще улыбнулся.

– Вы ведь столько лет жили в трогательной дружбе с людьми, неужели не жалко?

– С тех пор, как были перекрыты все переходы, мне важен лишь этот мир, – сухо ответил маг-дракон.

И по его тону вампир понял, что более язвить не стоит. Лучше худой мир, чем добрая война, от которой по-своему страдали обе стороны.

– Тогда моя вам благодарность, – почтительно поклонился вампир, – можете рассчитывать на то, что свои условия я выполню.

Ахриман ничего не ответил. Он взглянул на белое светило прямо над головой, ощущая его благодатную энергию, а спиной безмолвную поддержку своего войска, достал из-под накидки притороченную к кожаным доспехам большую холщовую сумку, принялся развязывать. Неторопливые движения завораживали вампира, а предвкушение предстоящего события лишало остатков подозрительности. Пожалуй, враг и впрямь не настроен обмануть, вечное противостояние надоело всем, этот мир уже не может делиться между двумя сообществами, хозяева должны остаться единственными его жителями.

Отвернувшись от небесных жгучих лучей, Асвенг следил за каждым движением мага-дракона, наблюдая, как он извлёк Кристалл, и тот заиграл множеством огней, пронизанный в один миг солнечными лучами. Предмет силы был хорошо знаком вампиру, ибо он имел одно лишь назначение – открывать проходы между мирами – и однажды Асвенг уже видел его в действии. В свою очередь, вампир извлёк из-под плаща и передал Ахриману Чашу.

Маг с благоговением принял источник силы магии Ночи, благодарно поклонился и опустил туда кристалл острым концом вниз. Два предмета силы слились воедино на миг, а в следующий момент Ахриман вынул кристалл и поднёс к стене.

На идеально отполированной поверхности принялся чертить знаки, заключал их в геометрические фигуры, известные лишь ему одному, что-то бормотал на драконьем языке. Этот старый маг, ровесник кентавра Эвритиона, готовился из последних своих сил открыть самый древний, много веков назад (в период его молодости) запечатанный, переход. И у него это получалось! Начертанные знаки стремительно проступали, сияя, обретали рельеф, понемногу прорисовывалась аркообразная дверь, но проход всё ещё не распахнулся гостеприимно.

Сладкое ощущение победы, предвкушение свободы ослепило мага-вампира настолько, что он, совершенно не замечал происходящего за его спиной. От замутнённого радостью рассудка ускользнуло то, как молодой кентавр Алсамкар махнул рукой куда-то в сторону пещеры, и в её проёме на миг мелькнула стройная девичья фигурка. Не уловил он и, как слаженно двинулись в их сторону плотным кольцом кентавры под предводительством старого Эвритиона. Впрочем, этого не видел и Ахриман, целиком углубившийся в процесс распечатывания древнего перехода, слившийся с магией творимого ритуала воедино.

Но в один момент Асвенг все же инстинктивно почувствовал неладное и оглянулся, когда враги подошли уже вплотную.

И в этот момент маг-вампир всё понял. Его Чаша осталась в руках Ахримана, и её нельзя было извлечь в самый разгар процесса, а значит, вампир на какое-то время лишился силы.

Гортанным криком, затравленно глядя, он попытался позвать на помощь свою охрану, но из пещеры не донеслось ни звука, ни движения. Он ощутил, что некая магия, чужеродная вампирам, сковала накрепко его соплеменников. Потеряв ненадолго бдительность, теперь он был беззащитен против коварного замысла врага.

– Пойдём с нами, маг, по-хорошему, – спокойно, но грозно, пророкотал грифон Рец.

– Ахриман! – воскликнул вампир, – как же договор?!

– Договор будет выполнен, Асвенг, – спокойно, не оборачиваясь, и не отрываясь, глухо ответил маг-дракон, – но не за счёт людей. Твой народ не пострадает. Тебе сейчас просто нужно пойти с нами.

– Берёте в плен? – усмехнулся вампир, запахнув гордо плащ, – по своей воле я не пойду в ваше белокаменное логово.

– Ну, как знаешь, – усмехнулся кентавр.

Вампир попятился, а ведь портал уже проступил так чётко… С отчаянной надеждой кинулся маг в сияющий полукруг, но на пути встал Ахриман, вырос стремительно, принял родной, драконий облик, загородил собой переход.

Крепкие руки кентавра схватили сзади, подняли отчаянно сопротивляющегося Асвенга высоко над землёй и, встряхнув, закинули назад, на спину. Одно заветное слово из уст Алсамкара – и вампир оцепенел, не в силах шевельнуться.

– Эвритион, вези его в Замок, – попросил Ахриман, хмуро возвращаясь в личину человека, – а мне нужно встретить достойно того, за кем мы сюда явились. Я уже чувствую Его…

По вмиг осунувшемуся лицу было видно, какими усилиями далось магу такое проявление силы, которая сейчас была на исходе, её поддерживало только изо всех сил старающееся солнце да огромная вера во что-то, связанное с этим местом.

– Понял, всё, как договорились! – сурово отрапортовал кентавр и застучал копытами к расщелине в скалах.

Солнце преодолело половину своего дневного пути и грозилось вот-вот уйти за скалы, лениво покоилось на их кромке. Подскакал молодой Алсамкар.

– О, Великий, у Лангсуир всё идёт, как было задумано.

– Прекрасно… – выдохнул маг, не сводя горящих глаз с портала, – всё просто прекрасно…Передай ей мою признательность и то, что она сможет снять чары уже очень скоро. Потому что свершилось! Он здесь! Иди же ко мне, мой дорогой… Как долго я ждал этой минуты…

В клубящемся сиянии перехода проступила мужская фигура.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Проход открылся внезапно.

Обычно такое можно прогнозировать с погрешностью до трёх дней, что позволяет установить точные координаты его местонахождения. А в этом случае…

Проход открылся утром, совершенно неожиданно, можно сказать, распахнулся. Был зафиксирован поток межпространственного энергетического излучения силы, хлынувшей извне. Что могло спровоцировать столько внезапный процесс – никто толком не мог сказать. Потому на место в архисрочном порядке была отправлена группа.

Звонок зачирикал по-птичьи, Санёк усмехнулся и кивнул на обшарпанную дверь:

– Если пенсионеры – будет непросто…

– Не загадывай, – буркнул Иван Савельич.

Марта лишь вздохнула.

Дверь открыла немолодая женщина в фартуке, с закатанными рукавами, с мокрым ножом в руке. От неё ощутимо пахнуло свежей рыбой. Санёк покосился на тесак.

– Здравствуйте, – важно кивнул Иван Савельич, – мы из службы ИИГЗГ.

– Что? – женщина тыльной стороной запястья убрала волосы со лба и недоумённо уставилась на пришедших, – какой службы?

– ИИГЗГ. Исследование и изучение геопатогенных зон города, – влез Санёк нетерпеливо. Молодости свойственно спешить неприкрыто, но на то и мудрая зрелость всегда маячит неподалеку.

– Мы сейчас проводим исследование вашего района и замеры зон, подлежащих изучению, – солидно продолжил Иван Савельич, отодвинув Санька, – разрешите осмотреть вашу квартиру.

Женщина насторожилась, усиленно переваривая информацию.

– Вы не знаете, что такое геопатогенные зоны? – участливо спросила Марта, – мы можем объяснить.

– Да нет же, как не знать, эту тему сейчас по телевизору в каждом ток-шоу муссируют, – женщина подозрительно смотрела, и впускать не торопилась.

– Ах, да! – Иван Савельич полез в карман и вытащил удостоверение, – вот, пожалуйста.

– Извините, вся в рыбе, – отказалась женщина, но приблизила лицо и, прищурившись, посмотрела из его рук. Потом, видно, не найдя причин для отказа, неохотно посторонилась, – заходите. Только аккуратно, я недавно сделала уборку…

Небольшая малоосвещенная прихожая вовсе не сияла чистотой, но посетители смирно разулись и шагнули в комнату. Хозяйка квартиры шла по пятам, не сводя глаз. Было заметно, как она волновалась.

– Двухкомнатная квартирка? – деловито полюбопытствовал Санёк, глядя по сторонам, пока Савельич устанавливал нехитрую аппаратуру из чемоданчика.

– Да, – кивнула женщина, ещё больше напрягаясь.

Нервно машинально протёрла грязный нож фартуком. Ей очень хотелось вернуться на кухню, хотя бы помыть руки, но она не рисковала оставить непрошенных гостей одних.

Тем временем девушка, вызвавшая у хозяйки квартиры наибольшую приязнь и похожая на её дочь, живущую в соседнем городе, проделывала странные манипуляции. Она проводила ладонью над полом по периметру комнаты, а потом – вдоль стен к потолку.

– Одна живёте? – снова полюбопытствовал Санёк.

Женщина побледнела и быстро замотала головой:

– Нет, с мужем и сыном!

Санёк усмехнулся:

– Муж на работе, сын вот-вот вернётся из университета, правильно?

– Ну… так… – растерялась хозяйка, теребя фартук и затравленно озираясь.

Иван Савельич неодобрительно покачал головой, Санёк моментально заткнулся. Он знал, что мужа у женщины нет, а сын-студент живёт отдельно, снимает квартиру и к матери в гости захаживает крайне редко, как и большинство представителей современной молодёжи.

А Савельич уже подключал какие-то мудрёные рамки и щёлкал переключателями. Заморгали лампочки, аппарат низко загудел. Санёк хмыкнул, словно сдерживал смех. Марта покинула комнату, переместившись в прихожую.

– Всё так и есть, всё верно, – скороговоркой негромко произнесла девушка, задержавшись на миг у дверцы шкафа, – рассеянные остаточные лучи, а вот… здесь!

– Тааак… – протянул Савельич.

– Давайте я объясню, – посерьёзнел Санёк и располагающе улыбнулся хозяйке, – как Вас по имени-отчеству?

– Мария… Мария Петровна, – ещё больше растерялась женщина.

– Александр, – кивнул Санёк солидно, – так вот, Мария Петровна, дело в том, что Ваша квартира находится в зоне…

– Подожди, Саш, – прервала Марта, слегка касаясь его руки, и обратилась к хозяйке квартиры – у вас там что?

– Кладовка… раньше была. А как въехали – сделали шкаф для одежды.

– Да, эпицентром фонит оттуда, – сообщила Марта Ивану Савельичу, – но мне кажется, это временно. В любом случае, я наложила печать.

– Да-да, – быстро ответил Савельич и повернулся к Марии Петровне, – извините за беспокойство, спасибо, мы уже уходим.

– А…а эта самая зона? – рванулась она, – что с ней? Здесь нельзя жить, да? Ну вот… Так и знала при обмене, что подсунут нежилую халупу. Конечно, женщина одинокая, можно и воспользоваться случаем…

Она расстроилась не на шутку, даже не заметила, как проговорилась, что живёт одна.

– Не переживайте, – мягко сказала Марта, – в вашей квартире ничего страшного нет. Только… возможно нам потребуется прийти к вам ещё раз.

– Для вашего же блага, – кивнул Иван Савельич.

– Да, конечно, – убито протянула женщина.

Кажется, она не поверила их заверениям о безопасности и уже внутренне готовилась всласть обсудить эту новость с соседкой вечером за чаем.

Санёк проворно собрал аппаратуру, пока Савельич записывал что-то, что негромко бормотала ему девушка.

А потом группа таинственных незнакомцев из службы с не менее таинственным названием ИИГЗГ быстро и бесшумно покинула квартиру, оставив поникшую хозяйку стоять в коридоре в состоянии глубокого недоумения.

Молча загрузились в машину, Санёк включил зажигание и мягко вырулил со двора.

– Почему не провели с ней стандартную беседу? – поинтересовался он у спутников, – ведь в таких случаях полагается.

– Случай совсем простой, – возразила Марта, – это обычная плавающая зона завихрения энергии, из тех, что возникают то тут, то там. Довольно слабенькая, даже вряд ли может стать переходом, скорее спонтанное нарушение энергетической сетки пространства.

– Ну, ещё бы. На моё дежурство никогда не выпадает ничего интересного, – пригорюнился Санёк.

– Какие твои годы? – усмехнулся Иван Савельич, – радуйся, что ничего серьёзного, некоторые «сгорают» на работе. В буквальном смысле.

Они с Мартой многозначительно переглянулись.

– Слышал о твоём предыдущем напарнике. А что с ним произошло? – осторожно спросил Санёк у девушки, останавливаясь на светофоре.

– Сгорел, – спокойно, но несколько печально кивнула Марта, – попал в исходящий поток до того, как я успела поставить печать. Спонтанное воспламенение стены и от Толика кучка пепла на полу. Это была экстравертная воронка пятой степени.

Санёк поёжился от неприкрытого цинизма.

– Ещё желаешь интересных случаев? – холодно поинтересовалась она.

Санёк коротко мотнул головой и молча уставился на дорогу.

Марта откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.

– Ещё повезло, что всё прошло без сучка, без задоринки, – сказал Иван Савельич, – аппаратурка произвела впечатление!

Они с Сашкой расхохотались.

– Я вообще еле сдержался. Цирк и только!

– Имидж! – погладил бороду Савельич, – для серьёзности восприятия и аналогичного к себе отношения. Чем больше поразишь, тем меньше в работе будет помех и препятствий.

– Спасибо, что поехал с нами, – произнесла Марта, не открывая глаз.

– Да, одним было бы гнобливо, – засмеялся Санёк, – без Леськи-то.

– Пустили бы вас, шантрапу, просто так в квартиру, как же! – подколол Савельич, – в лучшем случае полицией пригрозили бы. Тут главное – представительная внешность и почётные седины.

– А как же – молодым везде у нас дорога? – съязвил Санёк.

– Так то при коммунизме, – лениво пошевелилась Марта, – мальчики, шёпотом! Дайте вздремнуть, я только что с самолёта…

– Спи, – зашептал Санёк, – почему люди верят в технику и не верят в собственные способности, которые теоретически могут в них быть заложены?

– Вот именно что теоретически, – шепнул в ответ Савельич, – в теорию, конечно, тоже верят, но только когда столкнутся с подтверждением на практике. Обнаружат и потрогают, так сказать.

Некоторое время оба молчали. Санёк вырулил на проспект.

– Обидно, что по такой мелочи придётся отчёт писать! – пожаловался он.

– Каждому делу порядок нужен, – назидательно проговорил старший коллега.

– Бюрократ ты, Савельич! – огрызнулся Санёк, – а по сути получается: меньше дела, больше доклада. Ладно, пусть Марта пишет.

– Чего? – немедленно отозвалась Марта, – я работай – я же и пиши?! Кто у нас без работы стоял, глупые вопросы хозяйке задавал?

Парень хмыкнул.

– Короче так, запоминай: проход плавающий, обычный, степень сложности нулевая, с перестраховкой – первая.

– Лучше перебдить, чем недобдить, – согласился Иван Савельич.

– Поток слабый, был мной заблокирован печатью. Наблюдение продолжить, но необязательно.

– Само рассосётся, – хихикнул Санёк.

– Скорей всего, – Марта открыла глаза, потянулась, – ну, никакого отдыха! Только прилетела, как тут же в аэропорту и достали, хоть мобильник не включай…

– Как слетала, кстати? – осведомился Савельич.

– Как птичка. Буду писать отчёт, если хочешь, скину тебе копию?

– Да… – Савельич почесал бороду и заскучал, – и куда подевались старые добрые посиделки с приятным разговором за чашечкой чая, вместо обмена е-майлами?

– Приехали, – сообщил Санёк, – если хотите чайку, заглядывайте ко мне вечерком, угощу. Только сладкое не забудьте…

Марта кликнула на отправку и откинулась на спинку кресла, следя, как по электронной почте уходит отчёт. Составлять его непосредственно на работе ей не хотелось, усталость одолела просто свинцовая, так, что не было сил дожидаться окончания рабочего дня, чтоб попить с сослуживцами чаю. И Марта тихонько сбежала домой, прекрасно понимая, что тревожить сегодня начальник Андрей Николаевич её не будет, и так нагрузили сверх меры. Возвращение из Москвы, куда Марта летала, чтоб передать личную и непонятную документацию с рук на руки (но, как поняла сама девушка, для демонстрации её персоны высшему руководству), очень утомило, вымотало, перелёт она перенесла неважно и была абсолютно «не в форме». Слава Богу, что проявилось просто небольшое завихрение, не требовалось особой бдительности и навыков…

В ИИГЗГ девушка работала третий год, была на хорошем счету, как ответственная сотрудница и весьма ценный кадр. Вообще, в её обязанности входило то, что обычному человеку невозможно просто так доходчиво выразить словами. А, посему объясняя обывателю, ради которого всё и делалось, приходилось оперировать близкими его сознанию терминами и понятиями. На деле же она не просто «нейтрализовала» гепатогенные зоны, а запечатывала порталы и воронки, образующиеся в пространственной «ткани». Этому Марту учили полгода после того, как разыскали и предложили работать в организации. Вообще всё получилось до смешного нелепо, просто подошёл на улице сам Корицкий, похлопал по плечу, угостил мороженым и перешёл к делу. Отметив большой биологический и энергетический потенциал 22-хлетней девушки, показал пару фокусов с энергией и попросил повторить. Марта подчинялась, как зачарованная и обомлевала от происходящего. Она неведомым образом ощущала невидимые потоки, которыми оперировала (не подозревая, что позже будет их даже видеть), могла проделывать на ощупь различные вещи с пространством. Удовлетворённо причмокнув губами, Андрей Николаевич сунул почти завербованной в сумочку свою визитку и удалился, не забыв упомянуть размер будущей заработной платы в случае согласия. А Марта стояла, оцепенев, и огорошено смотрела на собственные руки, которые только что вытворяли немыслимые, неподвластные рассудку вещи…

Давно это было. Много воды с тех пор утекло. Обучившись осознанным действиям и получив необходимые знания, Марта целеустремлённо трудилась на благо человечества в масштабах родного города.

Она узнала, что периодически то тут, то там пространство прорывалось и образовывались невидимые простому глазу «дыры», либо засасывающие в себя энергию, либо наоборот – выбрасывающие её. Что находилось там, по ту сторону порталов и воронок, Марта не ведала наверняка, но знала, что их нужно как можно скорее опечатывать, что они опасны для нашего мира. Так сказал Корицкий, а его авторитет был непоколебим. Однажды он спас Марте жизнь – в одном из заданий, где девушка замешкалась и упустила время – и в тот миг она увидела, ЧЕМ грозят подобные дыры. Увидела то, что хотела бы забыть навсегда, но сомневалась, что сможет до конца дней своих…

Прорывы были самые разные: от простейших, в число которых входили и «плавающие», возникающие то тут, то там – до сложных, где приходилось работать всей командой. А в её состав, помимо шефа, входило пять человек: Марта, отвечающая за наложение печатей, Санёк – водитель и помощник, проныра и шустрик, иногда неплохо справляющийся с интровертными (так называемыми «вампирическими») воронками любой степени Особняком шел Иван Савельич – старожил организации, солидный и серьёзный на вид, но абсолютно простой и добродушный внутри, изредка выполняющий обязанности Леси в периоды её отсутствия, а в остальное время балагур и философ (что весьма причудливо в нём сочеталось!). Основной вид его деятельности в организации оставался тайной для Марты. Далее – Леся. Ровесница Марты, коллега, ставшая со временем хорошей подругой. Леся специализировалась на общении с людьми, с которыми приходилось входить в контакт, на создании особой доверительной атмосферы воздействием на подсознание так тонко и умело, что не наносился вред объекту. Очень часто она была незаменима, когда время не терпело проволочек и надо было действовать быстро, без скрупулезных объяснений. Говоря проще – никто кроме Леси не мог так самозабвенно и идеально зазомбировать человека в одну секунду всего лишь взглядом и голосом. Не будь Леся изящной тоненькой блондинкой с капризами представительницы гламурной богемы, она была бы, скорее всего, цыганкой: бессовестной и беспринципной. Поговаривают, что Корицкий поймал её на попытке окрутить его, но лишь поговаривают, сама же девушка о приходе в организацию два года назад, равно как и о сопутствующих этому обстоятельствах, скромно умалчивает. Ну и, наконец, Жорик. Взрослый мужчина, почти ровесник шефа, которого Леся ехидно кличет «дяденька» и выходит из себя, каждый раз убеждаясь, что её таланты не срабатывают в его случае. Иммунитет Жоры против чужого влияния извне неизмеримо высок, как и профессионализм. В работе с прорывами ему нет в организации равных. Этому факту Марта втайне завидует и мечтает достичь подобного уровня. Но Жорик – «выездной», он редко бывает в городе, действуя в окрестностях и области, команда не видит его месяцами. Часто берёт с собой Лесю.

Кроме вышеописанной группы в списках работников организации есть ещё вахтёр, «дядь Вадь», как кличут его все без исключения, даже сам Андрей Николаевич. Но он кроме функций вахтёра – курить как паровоз, резаться в каптёрке в карты с Савельичем и Саньком после работы (а то и в рабочее время), да иногда сидеть на дверях, зорко бдя: кто и куда идёт и по какому вопросу (тем самым выполняя ещё обязанности секретаря шефа) – ничем не отличается, вполне обычный мужчинка глубоко постпенсионого возраста с соответствующими интересами и устремлениями.

Такая вот разношёрстная «тусовка», работающая изо дня в день бок о бок, занимающаяся странным, но необходимым делом и получающая за это приличную зарплату. Кто им платит: государство или иные структуры, Марта старалась не думать, а просто добросовестно выполнять свою работу, без которой уже не мыслила жизни. Порталы, воронки всех мастей снились ей даже по ночам…