Kitobni o'qish: «Клан боевых хомяков»
Пролог
Серёга смотрел на незнакомцев и не испытывал страха. Несмотря на то, что они были вооружены и явно не питали к нему дружеских чувств, видимой опасности от них не исходило. Либо он просто ещё не пришёл в себя и не мог адекватно оценить происходящее. Последствия травмы были налицо: Серёга до сих пор не мог вспомнить, где он находится и как тут оказался.
Незнакомцев было двое: эльф и человек. Они внимательно разглядывали своего пленника, словно пытаясь в нём кого-то узнать. Эльф выглядел молодо, был высоким и стройным. Из оружия имел в ножнах короткий меч, а за спиной арбалет. Человеку на вид было лет сорок. Невысокий, коренастый и полноватый, он перекидывал из руки в руку топор. По его напряжённому лицу угадывалось: делает он это не в целях произвести впечатление или напугать, а скорее на автомате, от избыточного нервного возбуждения.
– Ну, ты хоть что-нибудь помнишь? – эльф посмотрел Серёге в глаза настолько проникновенно, что тому захотелось вспомнить хоть что-нибудь, чтобы не разочаровывать незнакомца.
Но он не вспомнил. Ничего. Ни малейшей детали. Ни намёка на малейшую деталь.
– Одно ясно, – вздохнул мужик с топором. – Он или письмо, или бомба!
– Это я и без тебя понимаю, – не по-эльфийски нервно ответил ему остроухий. – Но пока мы не выясним наверняка, хрен его знает, что с ним делать!
– Если бомба, то лучше грохнуть.
– А если письмо?
– Если письмо, то тогда его надо вести в замок.
– А если бомба? – эльф ехидно посмотрел на товарища.
– Да достал ты меня! – психанул человек. – Давай его коменданту покажем!
– А смысл? Если он бомба, то комендант нас с ним заодно грохнет, а если письмо, то он сам его королю отдаст, и хрен нам, а не награда!
Незнакомцы призадумались. Они тяжело вздыхали, что-то прикидывали в уме, смотрели на своего пленника, друг на друга и снова вздыхали. Было видно, что они озадачены не на шутку. Но как бы ни расстраивались эти двое, Серёге ситуация не нравилась ещё больше. Он не знал, письмо он или бомба; более того, не хотел быть ни тем ни другим. Но, к сожалению, ничего не помнил.
– Братишка, ну ты же не можешь быть бомбой? – мужик с топором так искренне и заискивающе посмотрел Серёге в глаза, что тому стало даже немного стыдно за причинённые этим парням неудобства. – Скажи нам правду, а?
– Ребят, честно, ничего не помню. Ну, вот от слова «совсем».
– Так вспомни! – злобно прошипел эльф и обратился к товарищу. – Давай его в темницу закинем! Там быстро память возвращается!
Человек кивнул.
– Я так думаю, у него или действительно память отшибло, или он всё же бомба. Если бы он был письмом, то зачем ему это скрывать? А насчёт темницы – это вариант. Только не подвал. Вдруг он – всё же письмо? Потом огребём от Его Величества.
Незнакомцы опять уставились на Серёгу.
– Мы сейчас закроем тебя в темнице! Но ты не переживай! – мужик изо всех сил старался казаться хорошим. – Там ты будешь вспоминать. Там очень хорошо вспоминается, потому что тихо и не жарко! И если ты вдруг письмо, не забудь сказать потом королю, что мы были к тебе добры и не поместили в подвал!
– А если ты бомба, то тебе конец! – опять злобно прошипел эльф, чем очень удивил Серёгу, который никогда ранее не видел таких нервных представителей этой расы. – Мы повесим тебя на осине!
– Бум! – Серёга резко дёрнулся и громко вскрикнул, изображая взрыв.
Эльф от неожиданности взвизгнул и отпрыгнул, а человек выматерился и отвесил пленнику оплеуху.
– Ладно, ладно, больше не буду, – Серёга еле сдерживал смех. – В темницу – так в темницу, только пожрать дайте! Можно чего-нибудь повкуснее – я это отмечу, когда буду разговаривать с королём. И не расскажу, что вы меня били!
Незнакомцы шутку не оценили, а эльф ещё раз выразил надежду, что Серёга всё же бомба, и они в конечном счёте повесят его на болотах.
Через десять минут пленника затолкали в небольшую комнату на верхнем этаже какой-то полуразрушенной башни, пообещали накормить ужином и заперли дверь снаружи.
Серёга огляделся. Помещение было небольшим, примерно десять квадратных метров; на стене, что напротив двери, почти под потолком располагалось небольшое окно с решёткой. В одном углу валялась куча старого тряпья – видимо, выполнявшего роль кровати, в другом стоял кувшин мутного напитка – возможно, кваса – и на деревянной тарелке лежала булка ржаного хлеба. Больше ничего не было.
Новоиспечённый узник темницы с удовлетворением отметил, что в помещении было довольно тепло и сухо. С надеждой на то, что в тряпках нет клопов и вшей, он завалился на кучу. Пока ворочался, чтобы лечь поудобнее, заметил, что болят рёбра и правое плечо.
Незнакомцы хотели, чтобы пленник сказал им, кто он, откуда пришёл и с какой целью. Серёга мог ответить лишь на первый вопрос.
Он отлично помнил всё, что произошло год назад. Или месяц. Но не последние несколько дней. Впрочем, ему могло казаться, что несколько. Возможно, те воспоминания, которым он приписывал недельную давность, могли датироваться позапрошлым годом.
Серёга потянулся на тряпках и вспомнил то, что навсегда отложилось у него в памяти, что он не мог забыть ни за что и никогда – тот самый день, когда всё началось.
Глава 1
– Да! Да! Да! – Серёга ликовал, его просто разрывало от радости и гордости. – Съели, придурки!
Простой парень, ни разу не «мажор», не имея больших денег, исключительно своим умением он довёл видавшую виды «бэху» до состояния практически гоночного болида. Где были все те папенькины сыночки на прокачанных в дорогих боксах новеньких «субару» и «маздах»? Где были те, кто снисходительно «подкалывал» Серёгу, глядя, как он выруливает к старту на своей «ласточке»? Они остались там, далеко позади, и Серёга Кротков в гордом одиночестве ехал к финишу, с каждым перекрёстком приближаясь к победе.
Стритрейсер ехал на пределе скорости, игнорируя правила движения, но иначе было нельзя. Нарушение ПДД являлось частью запрещённых ночных гонок, проводившихся раз в три месяца. В них принимали участие самые известные городские гонщики, и в этот раз лучшим из лучших оказался Серёга!
Оставалось всего несколько кварталов до финиша, и Кротков уже предвкушал, с каким удовольствием он будет смотреть на вытянутые физиономии владельцев дорогих тачек, оставшихся с носом. Предстояло проехать небольшой кусок узкой пустой улицы, затем площадь перед ночным клубом и поворот на проспект. Далее всего три километра по прямой, и можно было принимать поздравления.
На ровной улице Серёга ещё придавил на педаль газа, и вот уже появился тот самый клуб, место приписки «золотой молодёжи» города. Серёге очень хотелось притормозить у входа, чтобы все увидели, кто сегодня д’Артаньян. В том, что у клуба соберётся толпа, желающая поглазеть на завершение гонки, стритрейсер не сомневался. Но тормозить было нельзя: ещё не хватало, чтобы из-за этой секундной слабости его кто-нибудь обошёл на последних метрах.
Серёга понимал: свои пятнадцать минут славы он поймает чуть позже – после финиша. А в тот момент, наоборот, решил прибавить газу. Площадь перед клубом состояла из бетонных плит, сцепление шин с ними было отличное, и Серёга уверенно вдавил педаль газа в пол, предвкушая предстоящий триумф и подъём чувства собственного величия до небывалых ранее высот.
– Что за… – он даже не успел договорить.
Машину повело, словно корову на льду. Она не слушалась руля и двигалась в известном лишь ей одной направлении, да ещё и юзом. Боковым зрением Серёга увидел поливальную машину, обильно орошающую площадь содержимым своего бака.
«Вашу маму, мокрый асфальт», – подумал Серёга, и кто-то сразу же выключил свет.
Когда свет включили, стритрейсер лежал на больничной койке, а в лицо ему улыбалась лоснящаяся физиономия в полицейской фуражке. Увидев, что пострадавший пришёл в себя, физиономия шмыгнула носом и сказала:
– Очухался?
– Типа того… – осторожно ответил Серёга, пытаясь понять, где он находится.
– Повезло тебе: такая авария и всего лишь несколько ссадин.
Тут физиономия вспомнила, что находится при исполнении, взяла под козырёк и представилась:
– Капитан Камышин!
– А с машиной что? – спросил Серёга, проигнорировав процедуру приветствия.
– С какой машиной?
– С моей. С какой же ещё?
– Насчёт машин, как говорится, есть две новости. С какой начать? – капитан рассмеялся своей неуместной шутке и, не дождавшись от Серёги ответа, сам сделал выбор: – Начну с хорошей. Она касается твоей машины. Ремонт нужен, но в целом я бы сказал, что она, как и ты, отделалась лёгким испугом. А вот что касается двух «ламборгини» и одного «мазерати», которых ты протаранил, то они восстановлению не подлежат. Это, собственно, и есть вторая новость. Думаю, ты уже понял, что это – плохая новость, учитывая, что машинам и года нет. Все двадцать седьмого года выпуска.
Серёга закрыл глаза от ужаса. Два «ламборгини» и один «мазерати»! Новые. Всмятку! Это был приговор. Он понимал, что сам за них никогда не рассчитается, а страховая компания такой случай покрывать откажется.
«Да уж, вот это называется: попал, так попал», – подумал Серёга и снова открыл глаза.
У клуба, учитывая специфику основного контингента, постоянно стояли дорогие машины, но чтобы настолько дорогие и настолько кучно – это Серёге откровенно «повезло».
– Ты машину свою бронёй обшил, что ли? – полицейский вывел крушителя люксовых иномарок из раздумий. – Три дорогущие тачки практически уничтожил, как танком переехал.
– Ну, укрепил немного – я же на ней гоняю. Переворачивался пару раз, и пришлось позаботиться о безопасности, – тяжело вздохнул Серёга.
– Механик-самоучка, значит, – капитан усмехнулся. – В общем, танк твой на штрафстоянке, «ламборгини» с «мазерати» на разбор ушли, у тебя послезавтра суд, а я занимаюсь твоим делом.
Серёга, немного ошалевший от вываленной на него информации, только и смог сказать:
– Послезавтра? А что так быстро?
– А чего тянуть? Дело арбузной корочки не стоит. Ты же не маньяк-рецидивист, чтобы на тебя время тратить. В принципе, я уже всё подготовил для передачи в суд, вот ознакомишься, подпишешь, и бумажные дела на этом этапе можно считать завершёнными. Сегодня вечером тебя отпустят, а то и сразу после обеда. Я с доктором говорил – он сказал, что ты им тут не нужен, место занимать, – Камышин достал из папки какую-то бумагу и ручку и протянул Серёге. – На вот, подписку о невыезде подмахни!
Стритрейсер грустно взял бумагу, быстро пробежался по ней взглядом и подписал.
– Вот и хорошо, – капитан сложил подписку в папку. – Я тебе сейчас оставлю материалы дела в электронном виде, изучишь, а через пару часиков заеду – дашь расписку, что ознакомился.
Серёга кивком выразил согласие с озвученным планом.
– Скажите, а я сильно встрял?
Полицейский впервые посмотрел на парня с некоторой жалостью и спросил:
– У тебя есть примерно пятьдесят – шестьдесят миллионов рублей?
Серёга отрицательно покачал головой.
– Тогда сильно, – резюмировал капитан. – Ущерб возместить ты не сможешь – значит, получишь реальный срок.
– А они что, не застрахованы?
– Конечно, застрахованы! Смеёшься, что ли? Хозяева машин к тебе вообще претензий не имеют – они свои выплаты получат уже на днях. А вот страховая компания на тебя как раз-таки в суд и подала. Если бы ты эти машины протаранил, просто не справившись с управлением во время обычной езды по городу, то пожал бы плечами и заплатил штраф. Ну, максимум права на год забрали бы. Но у тебя целый комплект нарушений: участие в запрещённых гонках, превышение разрешённой скорости более чем на восемьдесят километров, эксплуатация переоборудованного автомобиля без разрешения от ГИБДД. Страховая компания по закону имеет все права, чтобы выбить из тебя те деньги, что заплатила клиентам. Повезло ещё тебе, что трезвый был, и в тех машинах никто не сидел!
– Я не пью. Почти.
– Вот это молодец! Это я одобряю! Если есть какие-то дела, ты их до суда постарайся доделать: близких, там, повидай, с девушкой договорись, чтобы навещала, а лучше сразу распрощайся с ней. Зачем человеку жизнь портить? В общем, сделай всё, что успеешь. Только не вздумай сбежать – всё равно поймают, только сидеть после этого будешь уже не в колонии-поселении, а в тюрьме!
Серёга молча развёл руками, даже не зная, что ему на это сказать. Полицейский оставил на тумбочке планшет с материалами дела и, весело подмигнув, вышел из палаты.
После обеда Серёгу действительно выписали. А через день состоялся суд. Он был быстрым, как ночная гонка, и уложился в одно заседание. Согласно последним поправкам в Уголовный кодекс и исходя из огромной суммы материального ущерба, серьёзных нарушений стритрейсером правил дорожного движения и общественной безопасности, гонщику-неудачнику дали семь лет в колонии-поселении. С правом досрочного освобождения через три года при условии полного возмещения причинённого ущерба.
Всё его движимое и недвижимое имущество, состоявшее из отогнанной на штрафстоянку машины и чёрного ризеншнауцера Джима, проживавшего с ним на съёмной квартире, подлежало конфискации и продаже в пользу страховой компании. Псу, правда, повезло: страховщики решили его не продавать, а отдали Серёгиным родителям. Ещё Серёге предписывалось возмещать ущерб в течение отсидки путём работы на приписанном к колонии предприятии.
Стритрейсер понимал: чтобы отработать пятьдесят пять миллионов – а именно в эту сумму в итоге оценили ущерб – двух лет ему точно не хватит. Занимаясь сборкой электрических чайников и тостеров на предприятии в колонии, ему понадобилось бы для этого, как минимум, девятьсот лет. Проще было отсидеть семь. От осознания всей грусти сложившейся ситуации Серёга пал духом.
На следующий день после оглашения приговора свежеосуждённый стритрейсер лежал на нарах в СИЗО, ожидая своего распределения. Ему было, по большому счёту, всё равно, куда его отправят. Он понимал: за семь лет в колонии случиться может всякое, и пришёл к печальному выводу, что предстоящий переезд к месту отбывания наказания вполне может оказаться последним его путешествием в этой жизни.
Серёга лежал и смотрел то в потолок, то на соседа по камере, который занимался тем, что тренировал какие-то лихие карточные трюки. Открылась дверь, и уставший голос надзирателя произнёс:
– Кротков! На выход! С вещами!
Свежеосуждённого, к его большому удивлению, повели к начальнику тюрьмы.
– Осуждённый Кротков доставлен! – отрапортовал конвоир, едва они с Серёгой вошли в кабинет, где, помимо его хозяина, находился худой невысокий мужчина лет пятидесяти.
Господин этот был одет в строгий серый и явно очень дорогой костюм, сидел на стульчике и с любопытством смотрел на пришедших.
– Свободен! – бросил конвоиру начальник, и тот быстро удалился.
Начальник тюрьмы подошёл к Серёге и неожиданно заговорил с ним неестественно милым тоном:
– Как твоё самочувствие, Кротков?
Невысокий лысый подполковник выглядел очень уставшим и злобным, поэтому радостно-заискивающие нотки в его голосе Серёгу сразу же насторожили.
– Спасибо, не жалуюсь, – ответил он негромко.
– Скажи, ты хочешь сгнить в колонии?
На этот вопрос Серёга отвечать не стал, а начальник усмехнулся.
– Думаю, что нет. А есть желание через год-полтора стать свободным? – подполковник выдержал паузу и добавил: – Вижу, что есть!
– Конечно, есть, – не стал отрицать Серёга.
– Ну, тогда тебе повезло! – начальник тюрьмы улыбнулся и обратился к мужчине в сером костюме. – Филипп Петрович, он ваш!
Через полчаса горе-стритрейсер уже ехал на заднем сидении дорогого представительского автомобиля по разбитой загородной дороге в неизвестном направлении. Серёга не имел ни малейшего представления, куда его везут, но был уверен: в любом случае это лучше, чем отправиться по этапу. Ему пообещали, что не заставят работать на износ и не разберут на органы – этого было достаточно.
Ещё примерно через два часа автомобиль подъехал к одиноко стоящему на опушке леса зданию, которое походило на смесь современного бизнес-центра и средневекового замка. Трёхэтажное строение в стиле хай-тек украшали причудливые, не подходящие ему по стилю, балкончики, башни и ставни с решётками.
«Эклектика, – подумал Серёга, вспомнив точное определение увиденного. – Похоже на родовой замок президента корпорации “Дорого и безвкусно”».
Не успел убийца дорогих иномарок насладиться видом замка-офиса, как автомобиль подъехал к огромным железным воротам, на которые были наварены изготовленные из чугуна различные геральдические знаки. Как показалось Серёге, сделано это было безо всякой логики и чувства меры.
Ворота открылись, машина заехала внутрь и остановилась возле массивного каменного крыльца. Почти сразу же дверцу открыл высокий крепкий мужчина в униформе – видимо, сотрудник ЧОП-а, и кивком пригласил Серёгу на выход. Тот два раза себя просить не заставил и быстро выбрался из салона. Следом за ним автомобиль покинул худой господин в дорогом костюме, всю дорогу ехавший на переднем сидении рядом с водителем.
– Пойдём! – сказал он Серёге и, не дожидаясь стритрейсера-неудачника, отправился внутрь дома первым.
Недавний постоялец СИЗО вновь не заставил себя уговаривать и быстро поспешил следом. За ним пошли двое охранников. Войдя в здание, все проследовали через большой холл и по крытому переходу попали в соседнее строение. Там поднялись на второй этаж и сразу оказались перед большой деревянной дверью. Мужчина в дорогом костюме осторожно толкнул её, и все вошли внутрь.
Серёга сразу же остановился как вкопанный: внутреннее убранство комнаты разительно отличалось от помещений, через которые они прошли. Если все коридоры и холлы были выдержаны в псевдо-средневековом стиле, то большой, овальной формы кабинет, в который они вошли, ослеплял хай-теком. В кабинете было очень светло, но при этом окна закрывали хитрые жалюзи, а ламп и светильников Серёга не заметил. Казалось, что свет просто шёл отовсюду.
В центре кабинета стоял большой овальный стол, сделанный то ли из редкого сплава, то ли из какого-то непонятного пластика. В стену напротив окна был вмонтирован большой монитор. С одной стороны стола стояли пять стульев, на которых сидели трое мужчин: помятый толстяк уставшего вида примерно сорока пяти – пятидесяти лет, лощёный красавчик, которому можно было дать не больше тридцати, тоже немного помятый, и какой-то хмурый уголовник, покрытый татуировками и выглядевший лет на тридцать пять. Два стула пустовали. С другой стороны стола стояли три кресла, на которых никто не сидел. При этом кресло, стоявшее по центру, было массивнее и выглядело богаче, чем соседние.
Сидевшие на стульях тут же посмотрели на вошедших. Сделали они это по-разному: татуированный мужик посмотрел оценивающе, толстяк – настороженно, а красавчик – равнодушно.
– Присаживайся! – сказал охранник и показал на свободные стулья.
Серёга сел рядом с красавчиком, и возле него осталось ещё одно свободное место. Но пустовало оно недолго. Не успел Кротков толком разложить локти на столе, как в комнату ввели молодую красивую женщину. На вид ей было лет около двадцати пяти. Серёга отметил, что она была не просто красива, но и невероятно сексуальна. Точёная фигура, большие чёрные глаза, ухоженные волосы, собранные в аккуратный хвост, и чувственные губы приковали внимание всех находившихся в комнате.
– Ничё такая, – усмехнувшись, произнёс татуированный здоровяк.
Красавица на уголовника даже не посмотрела. Она молча села возле Серёги, а в комнату почти сразу после этого вошли ещё двое охранников, вооружённых карабинами, и двое мужчин: молодой человек лет двадцати пяти «мажористого» вида, одетый в дорогие брендовые джинсы и белую рубашку, и парень в непонятной униформе примерно того же возраста.
Охранники встали напротив сидящих на стульях, а остальные, в том числе и худой господин, прошли к креслам. В центральное дорогое кресло уселся «мажор», справа от него сел «серый костюмчик», а слева – парень в униформе.
– Здравствуйте, граждане! – худой выдержал паузу и оглядел каждого из пятёрки. – Сейчас мы будем знакомиться! Но прежде я хочу кое о чём вам напомнить. Вы приехали в этот дом по собственной воле. Никого насильно сюда не тянули. Это я так, на всякий случай говорю, во избежание недоразумений, – «серый костюмчик» очень неприятно улыбнулся и продолжил: – Вас всех объединяет то, что вы осуждены на длительные сроки. И все вы – кто вчера, а кто сегодня – получили предложение, от которого, как выразился классик, не смогли отказаться. Честно говоря, я на вашем месте тоже не отказался бы от такого предложения. Но вы даже не представляете, насколько я рад, что нахожусь не на вашем месте!
Худой неожиданно рассмеялся и очень долго не мог остановиться: было видно, что он невероятно гордится своей шуткой. Возможно, произносил её не впервые. Смех его был резким и писклявым и не очень-то ему подходил. Но зато он смеялся искренне и от души.
«Лучше бы ты так не ржал, – подумал Серёга, глядя на шутника. – А ещё лучше не юморил бы так по-тупому».
«Серый костюмчик» к тому времени отсмеялся и продолжил:
– Каждый из вас получил предложение по сокращению срока наказания, и каждый проявил заинтересованность. Поэтому мы пригласили вас на эту встречу, чтобы всё объяснить в деталях. Но сначала хочу остановиться на ваших статьях. Они разные, но их объединяет то, что все вы, помимо прочего, были осуждены за причинение материального ущерба. Причём в крупном размере. А кто-то в очень крупном. И сроки у вас разные. От семи лет и выше. У некоторых намного выше. По закону каждый из вас имеет право на условно-досрочное освобождение после отсидки примерно трети срока. Но есть нюанс! – худой опять неприятно ухмыльнулся. – Помимо этого, необходимо возместить причинённый ущерб! И если отсидеть треть ещё есть шанс, то вот с возмещением ущерба всё не так уж и радужно. Мы все понимаем, что в колонии-поселении на фабрике по производству зубочисток или чапельников это будет не так-то легко сделать.
Худой выдержал паузу, дав всем присутствующим время и возможность осознать их ничтожество, и продолжил:
– Мы почти подошли к главному, но прежде чем я продолжу, позвольте представить вам Антона Олеговича, вашего возможного благодетеля и вероятного спасителя!
«Серый костюмчик» торжественно указал на «мажора», который улыбнулся и слегка приподнял правую ладонь в некоем подобии приветствия. Парня в униформе никто представлять не спешил.
– Что-то мудрёно ты зачёсываешь, особенно про благодетеля, – перебил здоровяк. – Давай ближе к делу!
– Вы куда-то торопитесь, гражданин Береговой? Хотите назад в камеру к ужину успеть? Так сильно понравились тюремные макароны? – вопрос остался без ответа, и «серый костюмчик» продолжил: – Меня зовут Филипп Петрович. Как я уже сказал, шансов отработать тот ущерб, что вы нанесли, и, следовательно, выйти по УДО, у вас нет!
– Ну, мало ли, – в этот раз не удержался Серёга – его начал раздражать этот высокомерный тип. – А может, и отработаем. Смотря сколько будут платить.
– Тоже верно, гражданин Кротков! – как-то слишком радушно и поэтому неприятно сказал Филипп Петрович. – Причём лично вас, Кротков, я могу поздравить! Сумма ущерба у вас самая маленькая! И если на пошиве тапочек или лесоповале вам пришлось бы ваши пятьдесят пять миллионов отрабатывать примерно пятнадцать – двадцать жизней, то на той работе, куда вас должны отправить, это можно сделать лет за сто. Платят там хорошо.
Сказав это, Филипп Петрович снова улыбнулся. Нехорошо улыбнулся, неприятно – Серёгу аж передёрнуло.
– Я понимаю: раз вы так улыбаетесь, то есть подвох? – предположил стритрейсер.
– Ну, не то чтобы подвох. Просто, даже если вы и планировали каким-то образом ещё протянуть сто лет, то на добыче урановой руды открытым способом сделать это будет трудно. Там обычно больше двух-трёх лет не живут. Но мало ли, – Филипп Петрович ещё раз самодовольно улыбнулся. – Можете попробовать! Кстати, если кому-то это интересно – все присутствующие получили распределение на рудник.
– Мне сказали, что будет какая-то фабрика! – возмутился красавчик.
– И мне, – поддержал его толстяк.
– Не верите? Желаете проверить? – Филипп Петрович улыбнулся ещё более неприятно. – Здесь никто никого насильно не держит. Каждый может встать и выйти из комнаты. Его тотчас отвезут назад в тюрьму. И уже завтра вы узнаете, прав я или нет. Ну? Кто хочет проверить?
«Серый костюмчик» посмотрел на потенциальных работников рудника, не проявивших желания встать и выйти, усмехнулся и продолжил:
– Про рудник я вам не просто так сказал. Думаю, эта информация поможет более внимательно и вдумчиво выслушать наше предложение.
– Ну, так предлагайте уже! – сказала красавица, и её голос был ей под стать – бархатный, мягкий и завораживающий.
«Тебе бы в сексе по телефону работать», – подумал Серёга, на секунду забыв, что в этот момент решалась его судьба.
– Ну, так сейчас и предложу, если вы меня перебивать не будете! – даме Филипп Петрович ответил более вежливо. – Каждый из вас имеет контракт с пенитенциарной системой, по которому вы будете отрабатывать нанесённый вами ущерб. Как уже все поняли, отработать его у вас не получится, если вы не люди икс и не имеете иммунитета к радиации. Но у вас есть другой выход. Антон Олегович может выкупить ваши контракты. Разумеется, с вашего согласия. И отрабатывать долги вы будете уже ему.
– И чем хрен редьки слаще? – опять не удержался здоровяк Береговой.
– Тем, что у Антона Олеговича нет урановых рудников.
Филипп Петрович дал всем время переварить информацию и продолжил:
– Ну, и главное условие: так как минимальный срок отсидки, с учётом всевозможных УДО – тридцать шесть месяцев, то и в распоряжение Антона Олеговича вы попадёте на три года.
– Давай уже ближе к делу, не тяни кота за жабры! Если у вас тут голубятня, то я лучше на рудники, – по лицу Берегового было видно, что он говорит правду.
– Нет, гражданин Береговой, у нас тут не голубятня, – ответил Филипп Петрович. – И если вы прекратите перебивать, то я наконец-то смогу всё объяснить. Вы слышали что-нибудь про Золотой Мир?
В комнате повисла пауза, и «серый костюмчик» повторил вопрос:
– Кто-нибудь из вас слышал про Золотой Мир?
– Игра такая вроде есть, в основном для мажоров, – высказал предположение красавчик.
– Не для мажоров, а для обеспеченных людей, – поправил его Филипп Петрович. – Антон Олегович имеет в этой игре ВИП-аккаунт. Это его главное хобби. Все подробности: что это за мир и как он устроен, вы сможете узнать позже, если примете наше предложение. А оно заключается в следующем: Антон Олегович выкупает ваши долги в реальном мире и даёт вам возможность отработать их в виртуальном.
Серёга многое слышал про Золотой Мир. Это была забава для богатых – точнее, для очень богатых людей. Ходили слухи, что каждый толстосум, чьё состояние превышает определённый порог, получает аккаунт в этой игре автоматом. Но возможно, это была красивая легенда. Впрочем, это не отменяло факта – Золотой Мир был самой популярной онлайн-игрой среди миллионеров. А для простых людей он являлся источником не только развлечения, но и пополнения бюджета. Двое друзей Серёги проводили в этой игре по восемь часов в день и неплохо зарабатывали. Они так всем и говорили: мы ходим туда на работу.
Пока Кротков вспоминал всё, что он знает про эту игру, толстяк робко поднял руку и пробормотал:
– А можно с адвокатом посоветоваться? Я всё же не верю, что мне рудники выпали. У меня было соглашение со следствием.
– Нет! – отрезал Филипп Петрович. – Вы можете либо принять наше предложение, либо просто вернуться в камеру. Вас никто насильно здесь не держит. Но и обсуждать наше предложение с кем-либо мы запрещаем. Впрочем, кто вам поверит? Это секретный проект. Экспериментальный. Если о нём станет известно широкому кругу лиц, то не исключены попытки криминальных структур проникнуть в него. Чтобы иметь возможность вытаскивать из тюрьмы тех, кто ни при каком раскладе не должен её покидать. Ну, а что касается персонально вас, осуждённый Ползунов, то вам с вашими двадцатью годами и полутора миллиардами рублей ущерба УДО точно не грозит!
Все с удивлением и некоторым уважением посмотрели на толстяка, а Береговой даже что-то хотел сказать, но неожиданный возглас Антона Олеговича не дал ему этого сделать.
– Короче! – «мажору» надоели препирательства, и он решил ускорить процесс переговоров. – Или мы договариваемся, или всего хорошего! Как сказал Петрович, на ужин в тюрьму ещё успеваете!
Повисла пауза. Никто не хотел возвращаться в камеру, но и принимать странное предложение было боязно.
– Я не знаю, сколько там у остальных на отработке висит, – осторожно начал Серёга, – и чем нам в этой игре надо будет заниматься, но мне кажется, что и моих пятидесяти пяти лимонов за глаза хватит, чтобы нанять команду геймеров-профессионалов, а не брать первых встречных, да ещё и без опыта в таких делах.
– Во-во! Это чем мы там заниматься должны, что вы готовы нас за такие бабки купить? – добавил Береговой.
– Простите, но я тоже не понимаю, – по Ползунову было заметно, что он сильно нервничает, но толстяк всё же договорил: – Какой смысл Антону Олеговичу выкупать наши долги? Мы ведь никогда не сможем вернуть ему эти деньги! Особенно я!
«Мажор» рассмеялся, а Филипп Петрович пояснил:
– На самом деле всё просто. Учитывая, что больше двух лет вы на руднике не проживёте, а если и проживёте, то работать точно не сможете, стоимость вашего выкупа составляет сумму, которую вы можете заработать за два года на руднике. Это два миллиона восемьсот восемьдесят тысяч рублей на человека. Из расчёта сто двадцать тысяч в месяц. Плюс к этому Антон Олегович берёт на себя обязательства по вашему питанию и лечению. Но в любом случае вы обходитесь ему не в такие уж и большие деньги. Однозначно дешевле, чем геймеры-профессионалы. Учитывая некоторые нюансы, выгоднее вложиться в вас.
– Что за нюансы? – осторожно спросил красавчик.
– Скажем так: вам не придётся унижаться, унижать других, оказывать сексуальные услуги и работать более восьми часов в день. Это всё, что мы можем сказать до заключения договора. Поэтому я повторю слова Антона Олеговича: или мы договариваемся, или всего хорошего! Я даю вам три минуты, чтобы всё взвесить! – Филипп Петрович демонстративно запустил таймер на мобильном. – Если кто-то хочет нас покинуть, то просто встаёт и уходит. А через сто восемьдесят секунд мы продолжим разговор с оставшимися. Точнее, уже через сто шестьдесят пять.
