«Смерть как искусство. Том 1. Маски» kitobidan iqtiboslar
Человеку свойственно неистребимое желание знать, на что лично он может рассчитывать, как будут развиваться события лично для него, что с ним будет и с какими обстоятельствами ему придётся иметь дело.
"...Там, в зале, есть все, весь спектр человеческих чувств, страданий, переживаний, там и радость, и веселье, и горестные воспоминания, и внезапные светлые слезы, и иронические улыбки, и восторг, и негодование, и презрение – да все разве перечислишь? Разве можно в нескольких словах передать все, что остается в зрительном зале после того, как спектакль посмотрит несколько сотен человек, каждый из которых – со своей историей, со своим характером, со своим жизненным опытом, со своими уникальными воспоминаниями, а стало быть, со своим индивидуальным и неповторимым восприятием? И следы этого восприятия, следы переживаний каждого отдельного зрителя остаются здесь, в зрительном зале, в его воздухе, в обивке кресел, в дереве паркета, во всей атмосфере. Эту атмосферу Театр чувствует, читает, как книгу, дышит ею, живет в ней..."
Декорации на сцене уже были почти смонтированы, но занавес все еще был открыт, и Настя, сделав шаг из-за кулис, оказалась перед огромным проемом пустого зрительного зала. Еще несколько минут назад, стоя на верхней галерее, она думала, что ей так страшно, как давно уже не было. Ничего подобного, ей совсем не было страшно, потому что по-настоящему страшно ей стало только сейчас. Ноги приросли к подмосткам, стали чугунными, спина окаменела, она смотрела в провал зала и понимала, что не может ни пошевелиться, ни выдавить из себя хотя бы звук. А ведь актеры должны здесь плакать и смеяться, страдать и радоваться, и делать это легко, искренне, достоверно. И при этом слушать партнера, улавливать его замысел, не путать текст, не забывать, где кто должен стоять и куда идти, и быть каждую секунду готовым к импровизации, и вовсе не потому, что захочется похулиганить и освежить навязший в зубах текст роли, а просто потому, что кто-то, или ты сам, или твой партнер, совершит малюсенькую ошибку, и ее надо будет отыгрывать. Про такие ошибки и вызванные ими невольные импровизации ей много рассказывал Гриша Гриневич, она всегда воспринимала эти рассказы как забавные анекдоты и с готовностью смеялась вместе с ним. И только сейчас, стоя на почти готовой к спектаклю сцене, Настя Каменская вдруг впервые в жизни реально осознала, сколько нечеловеческого труда стоит за красотой и кажущейся легкостью того, что видит зритель из зала, сидя в удобном кресле с программкой в руках, сколько людей должны день и ночь трудиться, чтобы придумать и воплотить эту красоту и добиться этой легкости и правдивости. И сколько нервных клеток нужно истратить, чтобы оживить придуманный спектакль. Да что оживить – даже просто научиться ходить по этой сцене и нормально разговаривать и то стоит неимоверных усилий.«Они совершенно другие, – думала Настя, стоя на сцене и глядя в зал, – и мне никогда их не понять. Общаясь с Ирой Савенич, я этого не чувствовала, но Ира не играет в театре, она в кино снимается. Наверное, театр – это что-то совсем особенное, и люди здесь особенные, ни на кого не похожие. ».
"– ... Актеры – они особенные, никогда об этом не забывай. Они выдумывают и свято верят в то, что говорят, поэтому выглядят совершенно искренними. Они постоянно в профессии, и любой разговор, особенно с незнакомым человеком, это повод сыграть такой, знаешь ли, мини-моноспектакль, пускай даже только для одного зрителя. Они тут же придумывают историю, чтобы в ней была динамика, был драматизм, драйв, с удовольствием ее разыгрывают и свято верят в правдивость того, что говорят, как на сцене. И даже если не верят, им хватает элементарных профессиональных навыков, чтобы выглядеть очень убедительными. Они кого угодно вокруг пальца обведут. Но хитрость их будет совершенно детской, наивной и беззлобной. Для них важно одно: чтобы им давали играть. И играть они готовы всегда, всюду и перед кем угодно.– Неужели для всех поголовно? – не поверила Настя.– Нет, конечно. Есть те, кто помешан на своей работе, а есть такие, для которых не так важно выйти на сцену, как важно заработать денег своими умениями, поэтому они не держатся особенно за роли в спектаклях, а с удовольствием подрабатывают на корпоративах и частных вечеринках. Во всяком случае, они сами про себя так говорят. Но это на самом деле только видимость. Просто им не дают играть то, что они хотят, и столько, сколько им хочется, вот они и придумывают, что им не очень-то и хочется. Придумывают и сами же в это верят. Ты пойми, Настя, актер – это человек абсолютно подневольный, зависимый, он не властен над свой жизнью и работой, он ждет, когда его позовут, когда ему предложат, когда его назначат. То есть постоянно зависит в своей работе и в жизни от чужой воли, от чужого интереса, от чужого желания, мнения, настроения, точки зрения. Актер ничего не может сам. И даже когда его уже выбрали, предложили, назначили, он должен делать то, что ему велит режиссер, то есть должен лепить тот образ, который видит постановщик. У актера есть только одна свобода: в выборе средств, которыми он будет решать задачу, поставленную режиссером. Больше ему ничего не подвластно. В этом весь и ужас. Отсюда и характеры у них такие детские, хотя выглядеть они могут серьезно и солидно, но на самом деле особенности профессии не позволяют им развивать в себе способность к поступку.
Руководство не знает, как работает конкретный цех или другое подразделение, оно начинает требовать невозможного и не слушает никаких объяснений и оправданий, а за невыполнение строго наказывает. Разумеется, это обижает людей. Кроме того, руководство не вникает и не собирается вникать в трудности, с которыми постоянно сталкивается та или иная служба, и не понимает, на какие изощренные уловки и чудовищные переработки приходится идти, чтобы решить поставленные перед ней задачи, и пока у службы все в порядке, это воспринимается как должное, даже «спасибо» от начальства не дождешься, как будто никак иначе и быть не может, зато как только случается малейший огрех – тебя смешивают с грязью, забыв о долгих годах безупречной и отнюдь не легкой работы.
режиссер? Что они хотят скрыть? И кто такой Кирилл? – Вот чего не знаю – того не знаю, меня в театре давно не было. И про Кирилла впервые слышу. Кот настолько хладнокровно констатировал собственную некомпетентность, что это мгновенно примирило Ворона с ним и успокоило. Видно, этот Гамлет не
что на бюджетное поступить мозгов не хватило и
У подполковника Сергея Кузьмича Зарубина
перед кем держит марку близким знакомством со звездами? Почему ей было скучно полгода сидеть дома? – И где они? – с интересом спросила Настя. – Да они учатся или работают, одним словом, днем они заняты. Вот наша Ева и скучала. Учиться она не хочет, лень или мозгов не хватает, а может, смысла не видит, потому что учатся те, кто собирается в дальнейшем строить свою жизнь самостоятельно, а у нашей девочки таких мыслей в голове нет, она привыкла, что за нее все папа делает, так для
Лесогоров почему-то ужасно обрадовался. – Вы тоже курите? Здорово! Сейчас все борются за здоровый образ жизни, курильщиковтолстой
