«Заря над бездной» kitobidan iqtiboslar, sahifa 2

Маршал, что же вы так робеете? — упрекнула его Инанна.

— Так… как же… вы, будем думать, не кобыла полковая, чтоб с вами этак-то вот по-простому…

— Один из нас сегодня должен умереть, — с сожалением произнес архидемон. — Таково предначертание звезд.

— Тогда лучше ты, — заявила Дайлариана. — Я еще слишком молода, чтобы умирать. А ты старый, тебя не жалко.

— Это кому как, — возразил Акхкхару. — Мне, например, себя очень даже жалко.

— Возможно… Но знаешь… если даже он добьется желаемого — он разочаруется. Он разочаруется сразу же. Такие всегда разочаровываются, когда до них доходит, что к безграничному могуществу прилагаются и безграничные обязанности…

— Многие разочаровываются, — согласилась Инанна. — Дети хотят скорее повзрослеть, а взрослые хотят вернуться в детство…

— Свет не есть добро, а Тьма не есть зло. Только очень инфантильные существа делят мир на черное и белое. Свет и Тьма — это всего лишшшь первостихии, имеющие определенные физические свойства. Сами по себе они не хороши и не плохи. Просто Свету присуще… лицемерие. Желание облагодетельствовать всех вокруг — порой даже не спрашивая, хотят ли они этого. Тьма же… рациональна. Мы понимаем, что нельзя надеяться на других — надо самому заботиться о себе… и только о себе! Если остальные на это не способны — это их личная беда. Тьма — это сила. Тьма — это выживание. Это закон природы, закон эволюции — выживает сильнейший.

Неофиты… — презрительно фыркнул Креол. — Гонор есть, сила есть, а пользоваться еще толком не умеют…

— Это у тебя называется «просить»? — фыркнул Мдзгрвеш.

— Да, и это я еще очень вежливо прошу. Ты вообще-то пытался меня убить, помнишь?

— Ну да, пытался, — пожал плечами Мдзгрвеш. — Но у меня же не получилось. Не понимаю, чем ты недовольна. Вот если бы получилось — тогда, конечно, твое возмущение можно было бы понять…

— А кем был ваш дядя, миледи? — осведомился паладин.

— Колдуном-медиком. До тех пор, пока его не отправили в Промонцери Хилери.

— За что?

— Он вскрывал тела, — коротко ответила Шамара.

— Весьма прискорбно, что ваш дядя предавался столь нечестивому занятию, но разве медики не вынуждены этим заниматься? — поинтересовался лод Белькесир. — Астаро учит нас, что осквернение трупов есть тяжкий грех, но также перечисляет три исключения, когда сие оправдано, и первое среди них — врачебная необходимость.

— Не трупы. Живые тела.

Мало толку потрошить неубитого зверя.

Особенно если понятия не имеешь, что у этого зверя внутри.

В отличие от сородичей, он выглядел почти совсем человеком. Да, одна из его трех ног искривлена и оканчивается копытом, из груди торчит свиное рыло, руки покрыты шерстью, а в левой глазнице извивается крысиный хвост… но в остальном… почти совсем человек.

Если смотреть со спины, так и вовсе не отличишь.

Политика. Алкоголь. Торай ненавидел и то и другое.

Особенно политику. Против алкоголя он ничего не имел — пусть себе плещется в бутылке.

Главное, чтобы никто не пытался его пить.