Kitobni o'qish: «Ведающая Водой», sahifa 24
Глава 33
Зимний лес, подсвеченный утренним солнцем, был похож на преддверие царства вечной мерзлоты; легенды гласили, что царство это простирается за дикими землями. Тишину изредка нарушало легкое шуршание – так падал с зеленых еловых веток снег, выпавший за ночь. Снежный покров выглядел пушистым, как пуховая шаль кормилицы, но доверять этому не стоило: в отличие от овечьей шерсти снег был холоден и недружелюбен – но до чего же красив!
Вокруг старого строения моах снегопад не шел уже несколько веков подряд, но Сайарадил, для которой это была первая настоящая зима в жизни, упросила Отшельника на время вернуть вечно-зеленому лугу его естественное состояние. Когда за окном трещит мороз, так хорошо расположиться у растопленного очага, уютно завернуться в мех и пить мелкими глотками обжигающий травяной чай!
– Сила и слабость. Стороны света. Сон… Огонь, – скользя взглядом по разложенным перед ней книгам с рунами, Сая принялась чертить пальцем по воздуху.
Остатки чая взметнулись вверх тонкой струйкой, повторяя за рукой витиеватый узор.
– Аккуратней! – недовольно прошипел из угла Отшельник.
Последняя руна вспыхнула огненным кругом, и на шкуру посыпались искры. Сая быстро потушила мех чаем; пахнуло одновременно гарью и мокрой шерстью. Наполнив чашку из висевшего над очагом котелка, девушка снова принялась чертить по воздуху – но уже не дорисовывая черточку у руны огня.
– Угловато, – проворчал Отшельник.
– Зато работает, – отмахнулась Сая.
– Твои каракули не пойми на что похожи! Смотри, вот у тебя «сила» превратилась в нечто, означающее «три далеких полумесяца».
– Мне и не нужна сила!
– Сила всем нужна.
Сайарадил закатила глаза: за долгую северную зиму они с Отшельником ни дня не провели без споров.
– Давай лучше повторим ритуал еще раз, – попросила девушка.
Отшельник с готовностью уселся перед ней.
– Первым делом круг, – начал он. – Вписываешь в него пять вершин: на север – духовный мир; справа налево – воздух, огонь, вода, земля… Затем черед рун. Каждую из них пишешь кровью. Не замыкай цепь, пока сама стоишь вне круга! Помни, что последняя руна преломляет пространство в внутри черты. Никто не должен покидать круг либо входить в него после того, как закрывающая руна будет поставлена! Если кто-либо перейдет черту до завершения ритуала, под угрозой окажется не только он сам, но и жизни тех, кто остается внутри круга. И последнее – запечатать границу миров… Для этого нужен ключ.
Сайарадил покосилась на стену, на которой по ее просьбе Отшельник вырезал рисунок: округлый камень с ребристыми краями. Древнее изображение этого талисмана на бересте было столь хрупким на вид, что Сая боялась брать его в руки.
– Почему ключ не оставили тебе? – спросила она еще в начале зимы.
Отшельник закатил глаза:
– Тысячу лет назад школа Небесной печати казалась нерушимой! Кто мог знать, что она прекратит свое существование?.. В моей же судьбе, напротив, изначально никто не был уверен.
– Я даже не слышала о такой школе…
– Потому что ее нет уже более пяти веков. Школа Небесной печати располагалась в предгорных районах – сейчас эти территории под властью Эндроса. Во время восстания назары, отступая в горы, полностью разрушили ее, чтобы ничего не досталось Первохраму. Все имущество школы Небесной печати было передано великой школе Трех врат, которая ныне расположена в Храме Ветра.
– Всего-то и нужно, что попасть в самое сердце империи, с которой у Эндроса вот-вот начнется война, – пробормотала Сая.
Они сидели у огня еще какое-то время: наследница Валлардов чертила по воздуху, Отшельник собирал камешки с рунами в мешочек, тряс и вытаскивал по одной, то хмурясь при этом, то улыбаясь.
Неожиданно рука Сайарадил дрогнула; чай, которым она чертила руны, сорвался вниз. Отшельник прикрыл веки, вслушиваясь в звуки леса.
– Отряд Ульда подходит к первому дозору, – сказал он.
– Сантар с ними? – взволнованно спросила Сая.
– Можно подумать, он с войны возвращается… Эй, стой! Что, прямо так по холоду побежишь? – крикнул Отшельник.
Поймав брошенный ей меховой плащ, Сайарадил выскочила за дверь.
– Пора бы и весне наступить, – проворчал Отшельник, выглядывая в окно; его глаза полыхнули зеленым светом.
Вокруг зимнего луга зазвенела капель. Из-под снежного наста полезла молодая трава, а на деревьях набухли почки. За те минуты, что Сайарадил бежала по лугу, ветки покрылись клейкой нежно-зеленой листвой. В воздухе разлился тонкий аромат акаций. Дойдя до лесной опушки, Сайарадил окинула взглядом расцветающий луг и вдруг поняла, что больше сюда не вернется. Она постояла несколько минут, сохраняя в памяти необыкновенную красоту этого места, а затем шагнула под сень заснеженных елей.
***
Ульд был пожилым северянином с пышной рыжеватой бородкой и печальными глазами.
– Как лихо лесное выскочила! – проворчал он вместо приветствия, первым заметив показавшуюся между деревьев Сайарадил. – А меня вот дома только Мара ждет… Эта зараза даже не встает, когда я возвращаюсь!
Мара была собакой, такой раскормленной, что сил ей хватало лишь доковылять до своей миски.
Сантар замыкал отряд. Его движения выдавали усталость, лицо обветрилось, а глаза блестели, как бывает у тех, кто подхватил простуду. Сайарадил показалось, что он стал выше; разве такое возможно всего за одну зиму?
«Ты в порядке?» – спросил ее красноречивый взгляд.
Сантар небрежно поморщился в ответ: «Еще бы!»
Сая улыбнулась. Она понимала, что его нужно скорее отвести к знахаркам, усадить у огня и накормить чем-нибудь горячим, поэтому молча зашагала рядом – хотя ей так хотелось побыть с ним наедине немного!
– …Грядет война.
– Это не война, а бойня ни за что!
– Ее уже прозвали «битвой за Саркофаг».
– Проклятые жрецы!
– А в империи что, магов нет?
Весть о скорой войне Эндроса и Райгона гремела по Обозримым землям. К восточным границам республики на подмогу пятому легиону стягивались силы шестого. Пошли слухи о сборах второго и третьего легиона на побережье Млечного моря; поговаривали даже, что впервые за последние полторы сотни лет в бой может вступить первый легион – смертоносная сила Большого города. По провинциям республики начался созыв добровольцев, из которых формировался тринадцатый легион, прозванный народом «призрачным». В крупных городах открывались призывные пункты для вербовки. Предложения были заманчивые: после года верной службы новобранцам независимо от происхождения обещали гражданство, а после двух лет службы – гражданство родственникам по одной восходящей и нисходящей ступени. Простые люди свято верили в непобедимость Эндроса; на вербовочных пунктах было многолюдно.
Но были и другие, более тревожные новости. С объявлением войны власть в Эндросе перешла к двум избранным консулам: один руководил гражданскими делами, другой – военными силами. Сенаторы изо всех сил оттягивали момент их избрания, но не идти же им было против собственноручно писаных законов? С началом 993 года от основания Эндроса Сенат сложил полномочия, оставив за собой только совещательную функцию; такого не случалось со времен войны с армией хаддского султана сто пятьдесят лет назад.
Что за люди были эти консулы? Обычные магистраты, благородные, но не из высшей знати, зато с прекрасными послужными списками. Почему именно их избрали на столь важные посты? Хорошие связи, рекомендации, поддержка родовой аристократии… Так считало большинство, но некоторые считали иначе. «Консулы благочестивы, очень благочестивы», – шептались те, кто умел думать. Один из них курировал лечебницу для простолюдинов под опекой жречества, другой следил за состоянием сиротских приютов… Воистину, новоизбранные консулы были прилежными прихожанами Первохрама!
Происходил худший из сценариев, о котором Сантара когда-то предупреждал отец: ослабление Сената и сосредоточение власти в руках тех, кого дергает за ниточки притаившийся в темном углу паук-Первохрам во главе с Верховным жрецом. Если старейшины изгоев понимали, что происходит, то остальные члены общины не копались так глубоко. На общем сходе они лишь надрывали горло, то обвиняя во всем магов, то переходя на личные оскорбления. Назарская община отмалчивалась: войну Эндроса с родной империей они принимали близко к сердцу. Старейшины пытались понять, как можно использовать сложившуюся ситуацию на пользу сопротивлению. Отшельник хихикал из-под капюшона.
Сайарадил и Сантар не пошли на сход. Вместо этого они отправились к Лиму и, выпросив у знахарок ежевичное варенье, открыли собственный совет. Сая продемонстрировала результаты уроков, полученных от Отшельника, начертив на внутренней стороне двери руны от подслушивания; Сантар и Лим мужественно выдержали это магическое кощунство.
– В Большом городе все судачат только о войне, но мне удалось разузнать о тебе, – закончив рассказывать о своей вылазке в Эндрос, добавил Сантар. – Всем известно, что ты отправилась в дикие земли с отрядом Сорсуса Карлала. Когда никто не вернулись, Сенат поручил наместнику Турвальда разыскать вас. Он послал своих стражников, но они сгинули в лесу без следа. Им на замену был сформирован отряд из местных проводников-северян, но когда и те не вернулись, новых добровольцев не нашлось… Тебя считают погибшей в диких землях, Сая, – неловко закончил он.
Девушка медленно кивнула.
– Моя семья тоже так думает?
Сантар покачал головой:
– Не так-то просто разузнать, что творится в поместье Валлардов!
– Как ты объяснишь свое возвращение родовитым собратьям? – спросил Лим, вылавливая ложкой крупную ягоду ежевики.
Он выглядел бодро и, казалось, полностью свыкся с новой реальностью. Плотники-северяне сделали для него тележку на колесах, в которой удобно было сидеть; назарские мастера обещали приделать к ней какой-то хитрый механизм, чтобы Лим сам мог двигать колеса вращением рычага.
– Скажу, что меня приютили изгои, – пожала плечами Сая и усмехнулась, глядя на вытянувшиеся лица друзей. – Неважно, как я объясню свое отсутствие – главное, захотят ли роды-основатели мне поверить!
– Когда ты уезжаешь? – спросил Лим.
– Отшельник настаивает, чтобы я задержалась подольше, но мне невыносимо ждать… Поэтому как можно скорее, – ответила Сая, стараясь не смотреть на Сантара.
– Нужно дождаться, пока лед не сойдет, – сказал Лим.
– Судоходный путь на Соляном море уже открыт, – возразила Сая; ее взгляд на миг затуманился, словно она смотрела куда-то вдаль.
– Значит, сядешь на корабль в Дагаре? – как ни в чем не бывало продолжил Лим, не обращая внимания на мрачнеющего с каждым словом Сантара.
– Представляю, что скажет Старый город, если я прибуду на обычном транспортнике! – усмехнулась Сая. – Нет, мне придется наведаться к наместнику северной провинции.
– А он тебя знает?
Сайарадил вытащила из-за пазухи кольцо на цепочке.
– Я покажу ему вот это… На слово наместник не поверит, конечно, но гонца в Эндрос на всякий случай пошлет.
– К чему такая спешка? – пробормотал Сантар.
Он знал, что Сайарадил когда-нибудь покинет Убежище, но втайне надеялся на обратное; теперь же надежды рухнули окончательно. Сая глянула на него долгим выразительным взглядом, но Сантар упрямо продолжал смотреть в сторону. Они посидели еще немного, болтая о разных пустяках. За окном стемнело; в дверь постучались знахарка, пришедшая сделать Лиму массаж. Сантар вышел на улицу и, не останавливаясь, быстро зашагал к поселению. Сая нагнала его у рощи.
– Нам нужно поговорить, – сказала она.
Пройдя сквозь ряды голых березовых деревьев, они вышли к озеру. Вода уже растаяла, лишь тонкая корочка льда шла по самому краю берега. На долину опустилась ночь; в черном небе заманчиво мигали яркие зимние звезды и тонкий серп месяца. Здесь, в окружении воды, Сайарадил рассказала всю правду о том, что произошло с ней у Отшельника. Сантар слушал с каменным лицом. Ему не доводилось бывать у Отшельника; он никогда не видел кровавых рун на пыльном полу, не говорил с голосом из прошлого и не слышал гула в черной пустоте среди звезд. Перепутье было для него пустым звуком – таким же, как магия, ритуал и Саркофаг. Он жил другой жизнью и мыслил иначе – возможно, поэтому Сайарадил хотела достучаться именно до него.
Но, выслушав ее рассказ, Сантар сказал с кислым видом:
– Значит, во всем виноваты древние маги, которым поклоняются жрецы из Большого города? Я почему-то не удивлен!
Сае показалось, что ее ударили наотмашь. Нет, совсем не таких слов она ожидала от него!
– Правду говорят, все проблемы от магов, – продолжал Сантар.
Подбородок Сайарадил сам выпятился вперед.
– Что тебе сделали маги? – спросила она с вызовом.
– А разве мало? – разозлился Сантар. – Скольких людей они…
– Нет! – перебила Сая. – Не всему миру, не кому-то – а лично тебе?
– Они убили моего отца, – процедил Сантар сквозь зубы.
– По преступному приказу одного из магов! Всего лишь одного… Что тебе сделали остальные?
– Мне и этого одного хватило.
– А скольких стражников, дозорных, гвардейцев убили твои собратья? Их семьи теперь ненавидят вас!
– Не мы это начали.
– Да что начали-то? Что тебе сделал стражник, поступивший на службу пару лет назад и по приказу охраняющий обоз? Так можно дойти до того, что каждый мужчина, каждая женщина или ребенок, живущий в Эндросе, будет для вас врагом, которого и убить не стыдно!
– Не передергивай, – поморщился Сантар. – Мы никогда не нападаем на гражданских!
Саино лицо вытянулось от изумления.
– Но это неправда, – сказала она. – В Сенате много докладов о нападениях на мирные обозы и купцов. Те ткани, утварь и лекарства, что привозят твои собратья, вовсе не покупаются в Дагаре, как ты думаешь! Тебе просто не говорят об этом…
В памяти Сантара всплыло неприятное чувство, которое он испытал, узнав, что его отец занимался кражей магических предметов.
– Даже если это и так, – проговорил он, – у нас просто нет выбора.
– Можно выбрать другую жизнь, – сказала Сая. – Но ты выбираешь ненавидеть всех магов за проступок одного Верховного жреца!
Сантар молчал, и Сая решилась.
– Наверное, мне никогда не понять ненависти к себе подобным, – выдохнула она.
Все черты лица Сантара обострились до предела.
– Молчи, – предупредил он, но девушку было уже не остановить.
– Ты же знаешь, что я права! Магия всегда найдет лазейку… Тем более, если речь о потомственных магах! Шестой император Райгона, Ю-тан, был одновременно настоятелем Храма Ветра… А родная сестра свергнутого Хайшена, монахиня Чен-Эр’нян, унесла с собой жизни трех десятков солдат, пришедших ее убить – таким сильным магом была она, твоя двоюродная бабка! Когда стало ясно, что ты унаследовал магию рода, твои родители попросили Отшельника скрыть этот дар – иначе ты просто не смог бы жить среди вольных людей!
– Я не понимаю, – Сантар замотал головой.
– Твою маму звали Ясар, – продолжала Сая. – Сокращенно от Ясардин… Она была младшей дочерью свергнутого императора Хайшена, Ясардин из рода Назарда! Ты – последний потомок великой династии!
– Хватит, – Сантар вскинул руки, пытаясь остановить ее.
– Чен-Ку служил при дворе! – не унималась Сая. – Долгие годы он оберегал выжившую дочь своего императора, а затем воспитывал ее единственного сына… Ли-сек всегда на твоей стороне, и вся община назаров боится сказать тебе слово поперек! Все потому, что для них ты – законный…
– Я сказал, хватит, Сайарадил! – со злостью выкрикнул Сантар.
Звук собственного полного имени из его уст отрезвил Саю; она замолчала, тяжело дыша. Сантар смотрел на нее так, как никогда прежде.
– Ну и зачем ты мне все рассказала? – спросил он с тоской в голосе.
– Ведь это правда!
– А с чего ты решила, что я хочу знать правду?
Сайарадил опешила на мгновение, не сумев сразу найти ответ.
– Если бы ты знал обо мне нечто важное, разве ты бы промолчал? – произнесла она наконец.
– Да, – без раздумий сказал Сантар. – Я бы скрыл правду, лишь бы не причинять тебе боль.
Его черные глаза сощурились, глядя безжалостно, с отвращением… Сайарадил стало страшно; захотелось вернуться назад, всего на несколько минут в прошлое – в тот самый миг, когда с ее губ еще не сорвались роковые слова. Но это было невозможно, ведь магии, обращающей время вспять, не существовало в подлунном мире.
– Рано или поздно ты бы узнал все, – сказала девушка тихо, но твердо. – Ли-Сек или его преемники обязательно попытались бы использовать тебя в политических интригах. Да и магический дар прорвался бы наружу. Он уже начал проявлять себя… Поэтому я не жалею о своих словах!
Сантар криво усмехнулся.
– Кажется, пора признать, что мы слишком разные!
– Давно пора, – кивнула Сая, тщетно пытаясь сглотнуть ком в горле.
– Что ж, тогда прощай, Сайарадил! – сказал Сантар и, развернувшись, широким шагом зашагал к поселку.
– Прощай, – прошептала ему в спину Сая и побежала к березовой роще.
Тонкий месяц печально перемигнулся со звездами; они не умели говорить и были только рады этому – ведь им столько раз доводилось наблюдать с небосвода, как глупые люди, наговорив друг другу лишнего, со слезами на глазах жалели об этом.
Глава 34
Несмотря на поздний час, в Убежище было оживленно. На центральной площади полным ходом шло веселье: гуляли две свадьбы разом, да к тому же приветствовали возвратившийся отряд. Отсветы разожженного костра озаряли темноту, звуки северных волынок призывали не спать этой ночью.
Сантар не любил пить. Лет с четырнадцати они с Лимом и другими мальчишками из Убежища украдкой таскали у взрослых эль или что покрепче. Лиму нравилось; он быстро хмелел и веселился еще больше, чем обычно. Некоторые вроде Эрла от алкоголя становились злее и лезли в драку. Сантару же от выпивки просто хотелось спать, поэтому он не видел в ней смысла. Ну не может же в самом деле кому-то нравиться прогорклый вкус самогона? Отец тоже никогда не пил, даже за компанию с Ягваном, который здорово на него обижался за это. Только лишь первые пару месяцев после смерти мамы от отца порой был слышен слабый спиртовой запашок; помогает такой способ или нет, на собственном опыте Сантару испытать пока не доводилось.
Но этой ночью он понял отца. Расположившись на скамейке поодаль от огромного костра, вокруг которого под волынку плясали его захмелевшие собратья, Сантар ощутил жгучее желание забыться. В руке сама собой появилась кружка; запах от нее шел крепкий, кисловатый. Кажется, это была рисовая водка, которую так любил Чен-Ку… Сантар залпом выпил обжигающую жидкость и закусил вяленой олениной. Прежде мерзкий, в этот раз назарский напиток показалась ему удивительно вкусным. Оглядевшись, Сантар подошел к накрытому столу, взял себе полный кувшинчик и вернулся к своему уединенному месту. Он потерял счет времени, глядя на огонь и наполняя кружку; казалось, что горькая жидкость дерет не только горло, но заодно и выжигает все чувства из сердца.
– Грустишь? – раздалось над ухом.
На скамейку рядом опустилась Райхана; в руке у нее был большой серебряный кубок.
– Нельзя тебе, – поморщился Сантар.
– Катись к лиху, – попробовала отмахнуться Райхана; язык у нее заплетался.
Не обращая внимания на протесты, Сантар выкрутил кубок из ее цепких пальцев и выплеснул содержимое. Райхана смерила его недобрым взглядом.
– Что, вспомнил, наконец, обо мне? – спросила она с издевкой.
– Я и не забывал, – пожал плечами Сантар.
Райхана фыркнула и запрокинула голову вверх, вглядываясь в звездное небо. Только сейчас Сантар заметил, что ее шуба распахнута, а глубокий вырез на платье оголяет куда больше, чем следовало. Зачем она так вырядилась, когда на улице холодно да к тому же полно пьяных мужчин?
– Ты все забыл, – сказала Райхана, равнодушно глядя на небо. – Обещал не бросать меня… Легко же ты отказался от своих слов!
– Рай, ты не в себе, – вяло отозвался Сантар.
Девушка повернулась к нему. В отблесках пламени ее глаза сияли, словно драгоценные камни.
– Давно ты меня так не называл…
Улыбались не только ее губы, но и глаза; щеки алели, волосы крупными волнами струились по спине… Что и говорить, Райхана, озаренная теплым светом костра, была удивительно хороша!
– Сантар, – прошептала она, опуская голову ему на плечо. – Ты ведь скучал по мне? Я скучала.
Ее губы вдруг оказались совсем рядом; томно опустив ресницы, Райхана прильнула к нему всем телом. На миг Сантар оцепенел, но тут же опомнился и схватил ее за плечи.
– Ты что творишь? – строго сказал он.
– Не хочешь? Тебе понравится! – жарко прошептала южанка.
Она попыталась обнять его за шею, но Сантар перехватил ее за запястья и отстранил от себя. Райхана изменилась в лице.
– Ты пьяна, – вздохнул Сантар и плотно запахнул на ней шубу. – Вставай, идем домой…
– Ненавижу тебя! – прошипела девушка.
Сверкнув напоследок глазищами, она убежала в темноту. Сантар проводил ее взглядом и, взяв свою кружку, сделал глоток. Странно, но прежде вкусный напиток показался ему на удивление отвратительным. Отставив мерзкое пойло, Сантар поднялся и понял, что рисовая водка сделала свое дело: ноги стали ватными, в голове шумело. Через пару шагов Сантар споткнулся на ровном месте и был подхвачен чьей-то сильной рукой. Оглянувшись, он увидел Клима Фартая; взгляд у того был понимающий.
– Иди-ка ты домой, парень, – сказал он. – Сам доберешься?
Сантар кивнул и, пошатываясь, побрел в сторону от костра. Куда идти? К знахаркам нельзя. К Чен-Ку тоже – не хотелось завтра выслушивать нотации. К Райзабу, где жила Райхана, теперь тоже не придешь, оказывается. Свой собственный дом, пустой и темный, Сантар ненавидел… жилой пристройке возле склада в ц
Ответ пришел сам собой. Свернув направо, Сантар вышел к центральному складу. Взойдя на крылечко пристройки сбоку, он принялся стучать. Уверенности, что ему откроют, не было, но на порог все же вышел старейшина Ристар. Сантар этого как-то не заметил и продолжил колошматить кулаком по дверному косяку. Вздохнув, ванд перехватил его руку: костяшки были сбиты в кровь, но Сантар, кажется, совсем не чувствовал боли.
– Рисовая водка – прекрасное обезболивающее, – философски сказал Ристар, принюхиваюсь к внезапному гостю.
– Старейшина! – обрадовался Сантар, заметив, наконец, ванда. – Мне некуда идти… Можно, я заночую у вас?
– Не выгонять же тебя, – вздохнул Ристар, пропуская Сантара в дом.
Тот вошел, сшибая по пути какую-то мебель, и, не утруждаясь приличиями, улегся прямо на полу в прихожей.
– Я могу уступить тебе кровать, – заметил ванд.
– Мне неудобно на кроватях, – пробормотал Сантар. – Все-таки я не кмех… Я – назар, лихо раздери! К тому же потомок… А у вас какие предки, старейшина?
Ристар взял кувшин с водой и опустился рядом с Сантаром.
– Попей, станет легче… Мои предки, говоришь? – ванд усмехнулся. – У меня те еще предки, уж поверь! Не такие родовитые, как у тебя, конечно, но тоже весьма примечательные.
– Так вы знаете? – с преувеличенным водкой удивлением воскликнул Сантар и отпил из кувшина. – Неужели это известно всем?
– Не думаю, – улыбнулся Ристар. – Только тем, кто умеет видеть немного дальше своего носа. Даже Райзаб, я уверен, лишь догадывается о твоем происхождении… В конце концов, многим здесь есть, что скрывать. Варвадар происходит из родовой аристократии Большого города; сам Райзаб принадлежит к знатному купеческому роду; Ротр-Дэй занимался работорговлей, продавая своих же собратьев с островов на континент, за что ему больше нет хода на родину; Фарат натворил дел в султанате… Видишь, каждый из нас имеет темное прошлое, поэтому мы не особенно лезем в чужие тайны.
Сантар посмотрел на старейшину в упор мутным взглядом.
– Вы как она, – выплюнул он с отвращением. – Знаете все про всех и без сомнения говорите правду, которая никому не нужна!
– Ты о Сайарадил? – спросил Ристар, подливая ему воды.
– Она не любит свое имя, – кисло сказал Сантар. – Если хотите ей нравиться, зовите Саей.
– Помнится, ты только так ее и называешь, – хмыкнул старейшина. – Выходит, хочешь нравиться?
– Не хочу, – прислонившись спиной к тумбе, с еще большим отвращением сказал Сантар. – Не хочу просто нравиться… Я ее люблю, кажется.
– А ей ты об этом говорил? – строго спросил ванд.
Сантар помотал головой и поморщился: его замутило. Заметив это, старейшина забрал у него воду.
– Тяжело вам будет, – вздохнул он. – Мир не готов принять ни потомка Ксайгала, ни наследника династии Назарда – а уж тем более их союз!
Невзирая на тошноту, Сантар подался вперед, облокотившись о колени старейшины.
– Да плевал я на всех, лихо их раздери! – прохрипел он.
Ристар притянул к себе стоявшее у порога ведро.
– Надеюсь, твоей решимости хватит, чтобы повторить все это ей, – сказал он Сантару.
Тот слабо улыбнулся и склонился над ведром.
***
– Смотри, что у меня есть!
Жестом заправского фокусника Отшельник выудил из складок шубы мешочек с рунами.
– Я могу чертить водой по воздуху, – напомнила Сая.
– Выходит, зря я их делал, – маг поник, превратившись в унылую гору меха.
Вздохнув, Сая взяла увесистый мешочек и вытряхнула на ладонь пару маленьких плоских камушков; на каждом аккуратно была выбита крохотная руна.
– Тонкая работа, – улыбнулась девушка.
Отшельник стрельнул в нее взглядом из-под капюшона.
– Твоя улыбка так же хороша, как оскал моих зверушек… Что-то случилось? – проницательно спросил он.
Сайарадил мотнула головой. Отшельник вздохнул.
– Совершенно случайно по пути сюда я видел, как старейшина Ристар обливает водой из бочки твоего кавалера…
– У меня нет кавалера! – возмутилась Сая.
– Ну-ну, – ехидно усмехнулся Отшельник. – Между прочим, видок у нашего недомага был помятый… Уж не поругались ли вы?
– Нет, – спокойно ответила Сая, – всего лишь распрощались.
– Навсегда? – уточнил Отшельник и расплылся в улыбке, видя, как девушка кивает. – Оно и к лучшему! Подумай головой, ведающая Водой: ну зачем он тебе? Ты вернешься в Большой город и займешь положенное место. Оборванец из дикого леса туда не впишется!
– Сам знаешь, что он не оборванец, – пробормотала Сая.
– Ой, да какая разница? – вздохнул Отшельник. – Ему все равно никогда не вернуть то, что отняли у его деда – но он ведь и не хочет ничего возвращать!
– И правильно делает, – фыркнула Сайарадил. – Значит, не дурак.
– Глупая девчонка, – покачал головой Отшельник. – Этот полукровка тебе неровня, понимаешь?
– Вот заладил! – разозлилась девушка. – Я и сама полукровка! Мне ли не знать, что не в происхождении счастье? Какая разница, кем были его родители, если мне нужен он сам… – она осеклась, увидев, как лукаво поблескивают зеленые глаза Отшельника.
– Распрощались, значит? – повторил тот и расхохотался так, что капюшон слетел с головы.
Сайарадил насупилась и отвернулась. Отшельник глянул на нее так, как смотрят взрослые, много пережившие люди на тех, кто только вступает на путь проб и ошибок – в жизнь.
– Если чутье не обманывает меня, – задумчиво вскинул он к потолку глаза, – то по березовой роще сейчас шагает бодрый, но чрезвычайно бледный молодой человек!
Растеряв остатки напускного равнодушия, Сайарадил бросилась к окну. Отшельник вздохнул и полез рукой за пазуху.
– Он еще далеко… Держи-ка!
Сайарадил взяла протянутое ей кольцо – широкое, серебряное, покрытое узором уже привычных рун – и вопросительно посмотрела на Отшельника.
– Самому мне сподручней ножом, но эта штука не привлекает лишнего внимания. Такие кольца носили когда-то мастера рун моах. Здесь есть секрет, – Отшельник подцепил ногтем одну из выступающих зазубрин, и та выдвинулась вперед, превратившись в крохотный острый шип. – Если тебе понадобится напоить руны кровью, вместо ножа используй это! И помни, ведающая Водой, что медлительность может стоить мастеру рун жизни… Как – велико? А если на большой палец?
Сайарадил надела кольцо на большой палец правой руки; тяжелое, холодное, оно село на фалангу как влитое, внушая спокойствие и надежность.
– И вот еще кое-что, – Отшельник протянул ей книгу, тонкую, прошитую прочной ниткой, в обложке из мягкой выделанной кожи. – Это мой последний дар тебе, ведающая Водой. Знала бы ты, с каким трудом мне удалось раздобыть имперскую бумагу!
Сайарадил осторожно открыла книгу где-то в середине и перелистала. Замелькали ряды рун; почти на каждой из страниц были аккуратно прорисованы схемы и затейливые рунные цепочки. Дойдя до конца, Сая увидела изображение утерянного ключа от Саркофага.
– Я написал это для тебя, – не скрывая самодовольства, похвастался Отшельник. – Здесь собраны лучшие ритуалы, второй такой книги не существует! Ты ведь выучила всего пяток цепочек, так тебе не терпится вернуться в Большой город…
Сайарадил захлопнула книгу и повисла на шее у Отшельника. Тот оторопело заморгал, раскинув руки в стороны.
– Благодарю тебя, – сказала Сая в густой мех. – Даже если мы больше никогда не увидимся, знай, я постараюсь сделать так, чтобы о твоей жизни помнили не только дикие земли!
– Да не надо мне такой чести, – пробурчал Отшельник, тщетно пытаясь сдуть с лица ее светлые волосы.
***
Выбегая из комнаты, Сая столкнулась лицом к лицу с Райханой. Южанка недобро сощурилась и прошла мимо, попытавшись наступить ненавистной магичке на ногу, но Сайарадил ловко увернулась.
– Не злись на Рай, – раздалось позади.
В дверях соседней комнаты показался Лим; он превосходно освоил свое новое кресло и, несмотря на просьбы знахарок быть поосторожней, разъезжал по всей долине с утра до вечера.
– Она не такая, как кажется на первый взгляд, – вздохнул парень, провожая взглядом бегущую по лужайке южанку. – В детстве Райхана потеряла семью, оттого и стала такой колючей. На самом деле глубоко в сердце она очень преданный и добрый человек.
– Доброта скрыта так глубоко, что ее даже не видно, – пробормотала Сая.
– Я знаю Рай лучше тебя, – возразил Лим.
– Ты готов прощать ей все, потому что любишь, – пожала плечами девушка.
Глаза Лима испуганно округлились.
– Разве это так заметно? – воскликнул он с отчаянием.
Сайарадил кивнула. Парень поник, нервно теребя край пледа, которым были укрыты его ноги.
– Как думаешь, Сантар тоже знает? – тихо спросил он.
– О нет, он даже не догадывается, можешь не сомневаться, – заверила его Сая. – В таких делах Сантар видит не дальше своего носа!
– Поссорились? – понимающе спросил Лим и лукаво улыбнулся. – Легко рассуждать о чужой любви, верно, маг из Большого города? Ты попробуй со своей разобраться… А вот и Сантар! Легок на помине!
Сая обернулась к роще и увидела знакомую фигуру среди деревьев.
– Ты только ему не говори, ладно? Про Рай, – смущенно попросил Лим. – Может, теперь, когда у него есть ты, у меня появится шанс… Хотя о чем я? – со злостью ударил он кулаком по бесчувственным коленям.
– Никто от меня ничего не узнает… А шанс есть всегда, – твердо сказала девушка и, кивнув на прощание, направилась к лестнице.
Сантар был не бледен, а скорее зеленоват. С первого взгляда становилось ясно, что завтрак – да и, пожалуй, обед – ему лучше не предлагать. Заметив вышедшую навстречу Сайарадил, он остановился на опушке, поджидая ее.
