Kitobni o'qish: «Персики на снегу»

Поворот судьбы может быть

настолько резкий,

что тебя занесет в чужой двор.

Не спеши ругать Судьбу,

может она старается ради Любви.

***

Из-за снега ничего не было видно. Дворники машины не успевали скидывать его со стекла. Фары, отражаясь в каждой снежинке, не освещали, а слепили.

Влад щурился, пытаясь разглядеть дорогу. Хорошо, что встречных машин не было. Да какой дурак, кроме него, ещё выйдет из дома в такую погоду и куда–то поедет. Но ему же надо. Она же позвала.

Он знал, что это капризы, но бежал к ней, в любую погоду, в любое время суток, когда она позовет. Наверное, так должна выглядеть любовь. Но в любовь он не верил, считал, что это чувство вымышленное, придуманное авторами любовных романов. Да, он захотел с ней остаться на ночь, когда увидел на вечеринке у общих друзей, но это нельзя было назвать – любовь с первого взгляда.

Кристина давно стала намекать, что готова переехать к нему, но сам он не торопился связать себя с ней, потому что никогда себя не обманывал – любят совсем по–другому, а у него к ней всего лишь притяжение.

Он мчался и не знал, что природа, мило раскидывающая снег, устроит снегопад.

А он как назло не надел пуховик. Вышел в пальтишко. Зачем оно вообще висит на вешалке, когда температура падает до минус пятнадцати? Для престижа. Он же… бизнесмен–ресторатор? Как будто этот престиж кому–то нужен, когда у бизнесмена красный нос и посиневшие губы.

Что–то погода разбушевалась. Она как будто решила препятствовать их встрече. Сначала машина не заводилась, что с ней такого не было, потом снег повалил, как будто ветер перевернул тучу, и все что в ней хранилось, высыпалось. Причем именно по маршруту Влада. Но он думал, что это самое неприятное, что могло с ним сегодня произойти. Ошибся.

Он всматривался на дорогу и пытался найти хотя бы огни фонарей, а разметка давно исчезла под слоем снега. От напряжения заболела голова. А глаза слезились.

Вот не дай бог машина заглохнет, и тогда он просто замерзнет.

Он усмехнулся разыгравшемуся воображению.

Метелица, Снежная королева заморозит его сердце и увезет на северный полюс, чтобы он выкладывал из льдинок слово «вечность». Или вечно выкладывал любое слово. Вечно, потому что его Герда, то есть Кристина никогда его не найдет. Во–первых, давно складывалось ощущение, что она не умеет искать. Во–вторых, за ней все время приходится ухаживать. Помогать. Она совершенно не самостоятельная женщина. Привыкшая к нежности и любви, незнающая сложности жизни, неприспособленная к труду, чуточку капризная и легкомысленная, красивая и желанная.

Наверное, за все это он его к ней тянет. Но она точно не сможет оседлать оленя. Или кого там Герда оседлала? Коня? Осла? И придется ему вечно выкладывать слово «вечность», потому что Кристина до него не доберется.

Не то чтобы он её недооценивал, а наоборот смотрел трезвым взглядом.

Ладно, отмахнул он противные мысли, залетевшие в его голову пчелиным роем, и устроившие там переполох такой же, как метель со снежинками. Снег уже залепил фары, и видимость понизилась, как температура за окном.

***

Он входил в поворот, когда понял, что машину заносит. Скорость была небольшая, но его потянула сначала влево. Он крутанул руль, пытаясь справиться с противостоянием скользкой дороги. Руль вправо, занос. Руль влево, занос. Колеса не слушались команды. Машину тянуло в сторону. Дальше было хуже. Она стала неуправляема. Она неслась с дороги, хотя где закончилась дорога, Влад не знал. Все произошло так быстро, он только успел заметить человека. Он стукнулся об капот, распластался и исчез под машиной.

– О господи, – прошептал Влад и в сотый раз нажал на тормоза.

Колеса пытались остановиться, но машину несло по инерции. Влад уже не видел, а только почувствовал удар. Услышал скрежет. Плавный скрип. Что–то мягко рухнуло. И машина остановилась. Попыхтела и заглохла.

Если минуту назад, когда его понесло на повороте, он испугался за свою жизнь, то сейчас его трясло от мысли, что он сбил человека. В эту секунду у него волосы не только встали дыбом, но и поседели.

– Мужчина – прошептал Влад, понимая, что человек, которого он сбил, сейчас находится под автомобилем.

Он резко выдохнул, взял всего себя в руки и активировал – нечего растекаться, как кисель, нужно собраться! Нужно помочь человеку, если он конечно жив. Только бы он был жив.

Влад открыл дверь машины. В лицо ударили острые льдинки и мороз. От такого не только тело промораживает, но и душу. Влад вывалился из машины, провалился. Оступился, поскользнулся, повис на дверце, устоял. Видимо, плохо активировался, как себя не уговаривал. Он сделал пару шагов, и ботинки зачерпнули снег.

Он осмотрелся. Машина затормозила возле забора, точнее она затормозила об забор, именно поэтому забор валялся, а со двора бежала хозяйка. Если уж быть совсем точным, то хозяйку он увидел, когда она вылетела из пурги и материализовалась перед ним, размахивая руками и ругаясь.

Она была похожа на колобка упакованного в десять шуб. Конечно, шуба была одна, но длинная и огромная. Голова была обмотана пушистой косынкой, отчего женщина теряла явные признаки человеческого подобия. Пушистая косынка сползла на глаза, она постоянно поправляла её, но не забывала размахивать руками и грозиться наказать преступника. Преступником, естественно был Влад.

– Что ж это такое делается?! – прокричала она, поправляя косынку.

– Помогите мне.

– Что с вами?

– Я человека сбил. В красной шапке.

Приходилось перекрикивать метель. Она выла и гудела.

– И в красном шарфе? – женщина тоже кричала.

– Да. У него и красный шарф был.

– И белая шуба?

– Наверное, я плохо разглядел. Но что–то белое было. Он под машиной.

– А тогда понятно. А забор зачем мне сломали?

– Я не специально. Помогите мне достать человека.

– Сами доставайте – крикнула женщина, пытаясь в мерцающем свете желтых сигналов разглядеть масштабы вандального уничтожения её забора. – Безобразие. Теперь это будет проходной двор.

– Да, боже мой, оставьте вы свой забор – крикнул ей Влад. Его раздражал её голос. Сказывалось нервное напряжение.

Он обошел машину со всех сторон, пытаясь понять с какой стороны лучше подобраться к мужчине. Ни одна сторона не открыла ему легкого пути подкопа. Машина плотно сидела на сугробе. Он выругался. Женщина подхватила:

– Я тоже так думаю. Это просто кошмар какой–то. – Женщина подошла к нему и с интересом наблюдала, как он ползает вокруг машины, при этом продолжала убиваться по имуществу. – Я этот забор месяц назад обновила. У меня штакетник был. Лучше бы тот стоял. Надо было весной делать. Это ваша машина?

– Моя.

– Давайте диктуйте номер машины. А то снегом залепило, не видно ничего и не оттирается.

Он взглянул на неё снизу вверх, она действительно терла табличку номера.

– Зачем?

– Записывать буду.

– Не переживайте, она здесь надолго застряла. До утра уж точно. Мало того что заглохла, так ещё и эвакуатор навряд ли приедет.

– Ага, знаю я вас шустрых таких. Сначала ломают, потом скрываются. Утром откопает свой подснежник и укатит, а я даже номер не знаю.

– Бабушка, никуда я не скрываюсь. Помогите мне вытащить мужчину.

– Нет, внучок, натворил делов, сам и расхлебывай. – Женщина посчитала оскорбительным иметь такого внука. И хмыкнула – я не твоя бабушка.

Влад поднялся с коленок и устроил поисковую деятельность по поиску телефона. Он обстучал карманы пальто, заглянул в салон, вспоминая, а взял ли он его с собой. Брал. Точно брал. Когда машину прогревал, с Кристиной разговаривал, ещё сказал ей, что минут через тридцать приедет. Но телефона нигде не было.

– Да где же он?

– Что? – не расслышала старушка.

– Где же мой телефон?

– Что?

– Да телефон потерял, бабушка! – крикнул он.

– Вон стоит ваш телефон? – со злорадством ответила она.

– Стоит? Где?

– Ты глаза–то разуй – прокряхтела бабка, коверкая голос по–стариковски брюзжащим – такой молодой, а уже слепой. Возле машины стоит.

Влад проследил за её движением руки и увидел: телефон действительно стоял. Он выпал из кармана и воткнулся в сугроб. Ещё чуть–чуть и его занесет снегом.

– Блин, намок. Теперь не позвоню.

Женщина развела руками. Влад заметил, что она в какой–то момент перестала причитать, устала, наверное. А вот пурга усилилась. И теперь Влад окончательно поверил, что потерял везение, которое всегда считал своим спутником. Видимо лимит был исчерпан, потому что за полчаса он умудрился попасть в аварию с забором, потерять средство передвижения, сбить человека и встретить старуху–колобка.

Он попытался реанимировать телефон, но тот не реагировал. Ну, точно везение перед тем, как уйти от Влада, пнуло его в спину.

– Может позовете кого–то?

– Кого? В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит и сам не пойдет.

– Но я сам мужчину не достану.

– Да это Валера – махнула на него рукой женщина. – Не знаю, что я детям скажу?

– У Валеры есть дети? – час от часу не легче. Везение столкнуло Влада в яму неудач.

– У любого Валеры могут быть дети – по-философски заметила женщина.

– Да блин… – обреченно протянул мужчина.

– Мой забор…

– Слушайте, – разозлился он – шли бы вы домой. Надоели уже. Забор-забор. Сколько можно?

– Вы что сумасшедший?

– Это вы сумасшедшая. О заборе думаете, когда Валера под машиной.

– Валере уже ни чем не помочь. А мой забор нужно ещё ремонтировать.

– Бабуля…

– На «бабулю» я уже обиделась.

– Мне все равно. Давайте как–то вытащим Валеру.

Он присел возле машины и попытался хоть что–то разглядеть в свете мерцающих стоп-сигналов. Оранжевый снег казался мистически противным. Влад зачерпнул его в охапку и выгреб из–под машины. Экскаватор из него плохой, получалось медленно, но нельзя было уже терять время. Кажется, мелькнуло что–то красное. Влад зацепил шарф и потянул его. Ну если он его ещё и придушит, будет вообще ужасно.

– Валерий, – позвал Влад в подкоп. Шарф спокойно вытягивался из–под машины, шел, как по маслу, ни за что не зацепился, хотя должен был за шею. Влад, ничего не понимая, удивленно повторил – Валерий?

– Да оставьте Валеру в покое. Он уже давно развалился или растаял. Он – снеговик.

– Снеговик? – переспросил Влад и, поднимаясь с корточек, повысил голос – Снеговик!? Вы совсем ненормальная? Я чуть инфаркт не получил.

– Так вам и надо. Забор мне сломали.

– Да починю я вам забор! – в сердцах выкрикнул он и, успокоившись, проговорил – слава богу, снеговик.

С этими словами он вручил бабке шарф. Но она неблагодарная ещё возмутилась:

– Надо было и шапочку достать, а то нам с детьми завтра нового придется лепить и наряжать.

– Что у вас ведра нет? – возмутился Влад, понимая, что если бы у этих ненормальных людей хватило ума надеть на голову снеговика ведро, то он бы не перепутал его с человеком. Но и на том спасибо, что он сбил снеговика. Везение, кажется, скинуло в яму канатную веревку, по которой Влад с удовольствием выбрался.

От сердца отлегло. На душе стало тепло, а вот тело основательно промерзло. Он поежился.

– А ботиночки, я смотрю у вас на тонкой подошве – проговорила бабка, возле самого уха.

– Нет, ботиночки теплые, пальто холодное.

– Я так и сказала, только вы классику не знаете и юмор не понимаете.

– Все я понимаю. Это фраза из фильма, как его, ну, новогодний…

– Не напрягайте память.

– Да я вспомню.

– Тогда пойдемте в дом, а то я уже замерзла. Тем более мне надо переписать ваши паспортные данные.

– Зачем?

– Заявление в ЗАГС подам.

– Чего?

– Ничего. Не бойтесь. Замуж за вас не пойду.

– Слава богу – сегодня он вспоминал бога, как будто забыл, что считал себя неверующим, иногда, правда, стыдился этого.

– Просто это будет гарантия, что вы почините мне забор.

– Да, починю. Сказал же.

– Ну, знаете ли, если бы я верила словам первым встречным, то…

– … то не жили бы одна – в полголоса заметил он, но старуха услышала, несмотря на возраст и вой пурги.

– Чего?

Послышался скрипучий голос. Такой звук мог быть, когда воинственно настроенный враг открыл ржавые ворота осадного города. Вообще Влад был культурным человеком и в конфликтных ситуациях с женщинами уступал им победу, но эта старушка сильно его задела, мало того, что не верит его железному слову, так ещё не сразу сказала, что Валера не человек. Поэтому он не следил за словами.

– А сейчас с вами был бы мужчина.

– А с чего это вы решили, что я живу одна?

Она как–то так угрожающе прибоченилась, что он понял, спорить бесполезно, старушка из той категории людей, которые не сдаются даже при явных признаках поражения. А он видимо сильно задел её за живое. Запоздалая умная мысль влезла в его голову (видимо старуха умела взглядом вдавливать в сознание): «А вдруг она живет одна, потому что её старик на небесах».

Он сглотнул горький ком совести и быстро пояснил:

– Обычно женщины в подобных ситуациях, зовут на помощь мужчину.

Но бабушка не была похожа на убитую горем женщину, от таких старики просто уходят, чтоб не уйти на небеса. Она махнула в сторону повалившегося забора и ядовито спросила:

– И как часто вы бываете в подобных ситуациях?

– Впервые на моем пути встал забор. И делаю вывод, что из мужчин на вашем участке только Валерий.

– Ох, какой вы умный. Просто не хочу вызывать участкового. В такую погоду нормальных мужчин только черти из дома выгонят.

– Кристина… – вспомнил он причину своего путешествия, которое превратилось в неприятность.

– Я не Кристина.

– Очень приятно, Некристина, так и буду вас называть, а я Влад.

– Можете не представляться, из паспорта все и узнаем. Пойдемте уже. А то я уже давно по улице гуляю.

– И чего вы в такую погоду-то гуляете? – поинтересовался он, закрывая машину.

– Хулиганов, которые заборы ломают, высматриваю – ерничала старушка. Подумала и сказала – шучу. Вообще–то я кроликов кормила. Они у меня в этом сарае.

Она показала на небольшое строение. Он помог ей переступить через обваленный забор, машинально оценил масштабы повреждения. Катастрофы не увидел, наверное, когда он вылез из ямы неудач, оптимизм возродился с удвоенной силой. Феникс, блин. Бабулька провела его по какой–то только ей известной тропинке. Со стороны это казалось хождением зигзагом, но для Влада все было завалено снегом, а женщина ориентировалась по своему двору с закрытыми глазами. На их пути встречались тусклые садовые фонарики со снежными шапками, словно гномики, сообщающими, что путь к бабкиному дому выбран верно.

– Обувь отряхивайте – мягко попросила она.

– Конечно – заверил он, заметив перемены в её голосе.

Возможно, отойдя от места катастрофы и не видя сломанный забор, женщина становилась добрее. Она пропустила его в дом. Ещё в коридорчике он почувствовал уютное тепло и аромат выпечки.

– Проходите–проходите – она подтолкнула его внутрь – если сильно замерзли, можете на батарее руки погреть, а лучше садитесь у камина. Я его недавно растопила.

– А можно руки на батарею, а самому возле камина? Жуть, как замерз. Пальцы не чувствую.

– А у вас руки отстегиваются? – она засмеялась и пояснила – у меня камин далеко от батареи стоит. Да проходите вы уже, а то мы тут истолкаемся.

Они действительно топтались в небольшом коридоре, толкались, а Влад все время пытался не мешать, ему было неудобно и физически и морально.

– А ваши домашние не будут против?

– Домашние?

– Ну, близкие. Родственники.

– Мои – нет. А ваши?

– Мои только обрадуются, что я не замерз на морозе.

Женщина размотала платок, встряхнула его от снега, расстелила на батареи, расстегнула шубу, скинула её с себя и уменьшилась раза в три. Влад наблюдал за ней и не верил своим глазам. Под одеждами скрывалась симпатичная девушка лет двадцати пяти. Голубоглазая, с русыми волосами, веснушками на носу и снежинками на ресницах. Она вытерла лицо ладонями, а он проговорил:

– Вот это преображение. Так вы не бабка?

– Бабка, только молодею, когда шубу снимаю – усмехнулась она.

– Прям, как царевна–лягушка. Скинула шкуру лягушачью…

– Я смотрю вы знаток русского фольклора.

Он в ответ хмыкнул. Она грозно предупредила:

– Не надо мне сказки рассказывать.

– Прозвучало многозначительно.

– Однозначно – возразила она и пояснила – я в сказки не верю. Да дайте вы сюда свое пальто. У нас не воруют.

Она забрала у него пальто, всунула плечики и примостила его поверх стула.

– Проходите – открыла дверь в гостиную. – Камин там. Батарея там. Там ванная, руки помыть. А там кухня. Отогревайтесь. А я чай сделаю.

Камин уже прогорал и Влад решил, что это не наглость и забросил ему в пасть несколько дровишек. Огонь тут же схватил их и в благодарность одарил Влада теплом. Влад протянул к нему руки и потер ладонь об ладонь. Вот уж глупость зимой выпереться на улицу в демисезонном пальто. Выкинуть его и никогда не надевать. Ещё и перчатки забыл. Лучше бы дома остался. Нет же, помчался к Кристине. Ой нужно с телефоном решить проблему. Он попытался его спасти, но телефон не реагировал. Протер об джемпер, продул вход для зарядки. За этим делом его нашла хозяйка дома.

– Пойдемте чай пить – позвала она. – Его в духовку можно положить. Он там просохнет.

– В духовку? Не надо.

– Не бойтесь. Я так уже делала.

Она пригласила его в кухню и усадила за стол. Разлила в большие кружки ароматный чай и поставила одну ему. Взяла телефон, осмотрела и повторила:

– Его просушить надо.

– А может в рис?

– Ерунда. Он замерз и намок. Кстати о духовке, у меня там пирог, сейчас допечется и можно печь телефон.

– Меня Влад зовут.

– Я помню.

– А мне вас как называть.

– Помнится, вы хотели меня называть Некристиной.

– Хотел, но передумал.

– Тогда я – Ника.

– Очень приятно – честно признался Влад. Ника культурно промолчала, видимо ещё была расстроена из–за поваленного забора.

– А где ваши дети?

– Какие дети? Вы что?

– Вы сказали: «что я детям скажу».

– Что я детям скажу? – повторила она, вспоминая, когда могла разговаривать с малознакомым мужчиной о детях.

– Ну, про Валеру.

– А – махнула она рукой. – Вам придется починить ещё и Валеру. Потому что детей расстраивать нельзя. Мы и так его лепили долго и весело. Я бы очень не хотела, чтобы одно ваше эффектное появление перечеркнуло их приятные воспоминания.

– Ну, если надо, то починю. А где ваши дети? – повторил он.

– У меня нет детей.

– Они вымышленные – догадался Влад, с подозрением всматриваясь ей в лицо.

Она скептично усмехнулась.

– Хотелось бы чтобы вы были вымышленным, но, к сожалению, это нереально. А реальность сидит передо мной у меня на кухне.

Пока он переваривал, что она сказала, а сказала она слишком заумно. Она ответила на вопрос:

– Дети соседские. Маша и Миша. Мы днем лепили снеговика.

– Я починю – повторил он, возможно уже в сотый раз за последний час.

– Я помню. И снеговика и забор.

В кухне восхитительно пахло пирогом. Волшебный аромат. У Влада засосало в желудке. В это время планировался ужин при свечах, ну или что там придумала Кристина. Но бокал вина и креветки – это обязательное меню на её столе. Она была уверенна, что без афродизиаков Влад её не захочет. Ника тем временем нацепила на руки ватные рукавицы, отрыла духовку, выдвинула противень, осмотрела выпечку и достала её. Поставила на плиту. Аромат разыграл аппетит. Влад глотал слюнки.

Она отрезала кусок пирога и поставила перед Владом.

– Пробуйте. Это по рецепту моей бабушки. Она была шеф–поваром во французском ресторане. И добавляла в пирог секретный ингредиент.

– Ого. Какой?

– Секретный.

– А я понял, на то он и секретный, чтоб никому не рассказывать.

– Правильно. Давайте сюда ваш телефон, будем готовить из него блюдо. Шутка – быстро добавила она, заметив его недоверчивый взгляд.

– Я не уверен, что это получится.

– У вас нет рецепта? Замаринуем и в печь.

Сначала Влад категорически отказывался на эксперименты со своим имуществом, но девушка его убедила и заверила, что уже приходилось подобное проделывать со своим, когда опрокинула на него капучино.

– Главное дверцу духовки не закрывать – предупредила она и выставила режим на панели. – Если вам нужно позвонить, возьмите мой телефон. Вам же нужно кого–то предупредить?

– Нужно – согласился Влад. – Я возьму?

– Я же уже разрешила, или у вас проблемы с памятью.

Она протянула ему свой телефон. Что-что, а с цифрами он был на одной волне, легко запоминал телефоны, иногда даже считал, что информация не нужная, но въедливая. Он даже помнил номер счета в банке, котором не обслуживался уже несколько лет. Кристинкин выучил, позвонив пару раз.

На её официальное «Алло» он ответил:

– Кристина, это я. Я тут попал в неприятность. Нет, дорогая, все в порядке. Я задержусь. Машина сломалась. Не знаю, не заводится. Нет, дорогая, приезжать не надо. Я не дома. Я сам приеду. Нет, нет, я у друга. Нет, не у Макса. У другого друга.

Ника фыркнула и машинально навела порядок – захлопнула все дверцы кухни. Отрезала небольшой кусок пирога, подула и откусила, прислушиваясь к ощущениям. Ощущения были привычные, хоть она и добавила в пирог чуть больше ягод. Это не испортило вкус, зато детей должно было обрадовать. Они обожали этот пирог. Да что кривить душой фирменный пирог по бабушкиному рецепту обожали все.

Закончив разговор, Влад положил её телефон и спросил:

– Я точно вас не потесню?

– Нет.

– Вы меня извините, у меня друзья есть.

– Я поняла, Макс, например.

– Да, но не могу ему звонить. А то будет нестись мне на помощь. Не могу рисковать им.

– Да, друзей нужно беречь.

Он кивнул и приступил к пирогу, предварительно оценил красоту подачи и выпечки. Края пирога были аккуратно и необычно закручены. Подобный способ запечатывания краев он видел впервые.

– Как необычно вы края завернули. Жгутиком.

– Это не жгутик, а колосок.

– И как же вы его плетете? – с любопытством поинтересовался Влад.

– Как-как, беру восемь ленточек и переплетаю.

Колосок был более румяный, и Влад даже представил, как он будет хрустеть. Пирог оказался с персиками. Гастрономическая зависть больно щелкнула по носу. Кто–то обладал талантом кулинарного мастерства, а кто–то даже кофе сварить не мог. Ну нет у него кулинарного дара небес. Наверное, поэтому он открыл ресторанный бизнес.

– Это божественно. Где вы в такую пору взяли персики?

– В подвале.

– Свежие?

– Они не свежие. В смысле закрутка. Сейчас свежих персиков даже в теплых странах нет.

– Но это очень вкусно.

– А из настоящих персиков представляете какой вкусный пирог?

– Остается только догадываться.

Она кивнула на духовой шкаф и любовно проговрила:

– Духовка – лучшее изобретение человечества.

– А вы уже вытащили мой телефон? – он смотрел на дверцу духовки, которую Ника недавно закрыла, и догадывался, что её молчание и вытягивающееся лицо ни к чему хорошему не ведет.

Она кинулась к духовке. Он тоже подскочил. Ника выдвинула противень, как совсем недавно доставая пирог, только в этот раз был горячий телефон. Если бы не трагичность ситуации, она могла бы пошутить, что «с пылу с жару».

– Я нечаянно.

– Нет! Вы специально. Это месть за забор. Вы, наверное, в прошлой жизни были бабой Ягой.

– Чего это?

– Та тоже все в печь совала.

– Очень смешно.

Они стояли, наклонившись, над блюдом, ой, простите, над телефоном. Девушка стала дуть на него, решила, что ускорит его охлаждение, но Влад с уверенностью думал, что она решила ускорить его кончину. С этой секунды он не сомневался, что Ника затаила на него смертельную обиду, ему–то она ничего сделать не сможет, а вот его дорогие (в прямом и переносном смысле) вещи решила испортить окончательно.

Но, не смотря на свои логичные мысли, он поддался дурному примеру и тоже начал дуть на телефон. Смотрелось это, наверное, смешно. Он представил эту картину и весь абсурд происходящего, поэтому рассмеялся. Смеялся и дул. Дул и смеялся.

– Вы не злитесь?

– Я очень расстроен, готов вас… покусать, но боюсь, в отместку вы мне ещё что–то сделаете.

– А у вас есть ещё что–то неиспорченное и не поломанное? – с хитрой улыбкой поинтересовалась она. – Машина под забором, телефон запечен.

Он развел руками, вспоминая.

– Только пальто. Но если вы его испортите, буду только рад.

– Почему? – заинтересовалась она, щупая телефон.

– Оно висит на вешалке, и я хватаю его, забывая, что на улице мороз.

– Вы хватаете его потому, что хотите выглядеть…

– Кем?

– Крутым.

– Прозвучало как–то обидно.

Телефон издавал какие–то замысловатые звуки, похожие на крик кита, переливался всей цветовой палитрой и периодически вибрировал. Телефонные конвульсии были неоптимистичными возможно, предсмертными.

– Мне очень жаль – повторила Ника.

– Думаете, пора хоронить? Там столько файлов. Нужных. Как бы их теперь достать?

– С этим вопросом лучше к программистам обратиться.

– Ладно, давайте я такси вызову что ли.

Дозвониться в службу такси не составило труда, но найти того отважного героя, который сядет за руль автомобиля в такую погоду оказалось сложным.

– Все отказываются. – Развел руками Влад. – Ехать далеко, скользко, опасно, ещё заметет.

– И волки серые съедят – продолжила Ника логическую цепочку.

На раз десятый Влад уговорил одного из сотрудника сервиса подвоза.

– Плачу втройне – пообещал он и отключил вызов. – Ника, можно я воспользуюсь вашей шубой, чтобы дойти до своей машины. Мне кое–что нужно забрать.

– А вы не заблудитесь?

– Нет, ну что вы? Я не страдаю географическим кретинизмом.

– Убедили. Тогда берите мою шубу.

Минут через пятнадцать она забеспокоилась. Времени, чтобы забрать «что–то» из машины и вернуться обратно было предостаточно. За это время она могла сходить в машину и обратно раз десять.

Она выглянула в окно. Вьюга завывала так, что становилось не по себе. Непроглядная снежная стена закрывала обзор. Снег несся параллельно земли. Как будто небо поменяло своё расположение и теперь находилось не вверху, а где–то сбоку. Ника походила по дому, выглядывая в каждое окно, но результат был одинаковый – нулевой.

– Вот послал бог гостя – возмутилась Ника, выискивая в шкафу одежду по погоде. По погоде была только шуба, но она ушла вместе с Владом. И где их искать?

Ника надела свой пуховик, повязала платок и вышла на улицу. Возле машины Влада не было, следы заметало моментально, и вычислить траекторию его движения не было возможным. Вон даже её собственные следы уже не видно было. Она металась по двору с одной стороны в другую. Иногда пробегала мимо дома. Свет в окнах должен был манить его, как мотылька. Но этот мотылек, ой, простите, Влад, летал где–то в другой стороне. А может он уже уехал? За ним приехало такси, и он уехал. Это был бы хороший поворот событий, но логичнее предположить, что нормальный человек должен был зайти попрощаться, ну или хотя бы вернуть шубу. Поэтому она не стала переубеждать себя и продолжала верить, что он заблудился.

Ника возмущенно пыхтела себе под нос. Надо же какой неблагодарный гость появился в её доме. Мало того, что испортил её имущество, – тут она, конечно, вспомнила, что тоже попортила ему телефон, а долг, как говорится, платежом красен, и она в долгу не осталась – так ещё и потерялся.

В какой–то момент она догадалась заглянуть в сарай. И обнаружила там Влада в компании кроликов. Он просунул палец в клетку и гладил малышей. Они фыркали, но давали себя погладить.

– Что вы тут делаете? – выпалила она.

– Зайцев глажу.

– Это кролики. Я чуть с ума не сошла, пока вас искала. Думала, замерзли. Превратились в сосульку. Получили обморожение или вообще умерли. А они тут с кроликами играются.

– Я возвращался обратно и наткнулся на этот замечательный сарай – нежно рассказывал он, боясь спугнуть новых пушистых друзей.

– Вообще–то сарай находится в другой стороне от дома.

Он удивленно взглянул на Нику. Не поверил. Усмехнулся. Помотал головой.

Она кивнула.

– Да, да. У вас географический кретинизм. Вы ушли с маршрута. В другую сторону.

– Ну хорошо, что у вас здесь… кролики.

– Ага, а не серые волки.

Выйдя на улицу, она взяла его за руку и потянула домой. Не отпускала всю дорогу. Больше бегать по двору и осматривать все сугробы, у неё не было желания. Погода разбушевалась не на шутку и кажется не собиралась успокаиваться.

***

– Я осмотрел забор, насколько это было возможно, там нечего менять. Починю. Если не получится, подниму и приставлю досками. У вас есть доски?

Догадываясь, куда он клонит, Ника ответила:

– Где–то были, но я вам их не дам. У меня был забор новый и не думайте, что примостив к нему досточки, вы отмажетесь от ремонта.

– Временно – цыкнул Влад и ушел в ванную комнату.

– Ещё и не довольный. Как будто я виновата в его неприятностях. Пусть скажет спасибо, что не выгнала под забор.

Уже совсем скоро Ника успокоилась. Ещё не хватало из–за него портить себе нервы. Ника сидела у камина в бабушкином кресле, покачивалась и смотрела на огонь, когда зазвонил телефон, и она машинально ответила.

– Алло.

– Влад, – бархатным голосом позвала женщина, но быстро сменила его на искрящий, как бенгальская свеча. – Влад?

– Это не Влад.

– А кто?

– Ника.

– Какая ещё Ника? А где Влад?

– Он в ванной. Ой – Ника поняла как глупо и двусмысленно сейчас прозвучал её ответ.

– В какой ванной? – вскрикнула девушка на том конце.

– А вы Кристина? Да?

– Да!

– Вы не кричите, не переживайте. Просто Влад попал в аварию на моем участке. Въехал мне в забор.

– Что он делал на твоем участке?

– Извините, но мы уже на ты?

– Мой мужчина проводит время с тобой, и ты хочешь, чтоб я тебя уважала?

– Не обязательно, но все же…

Кристина перебила:

– Где Влад? Дай ему трубку.

– Знаете, Кристина, когда он появится, я скажу, чтобы перезвонил вам. Прощайте – быстро выкрикнула Ника и отключила вызов. – Какая наглость.

Телефон тут же ожил. Кристина трезвонила долго, её нервы были крепче и желание пообщаться с Владом сильнее, поэтому Ника не выдержала первая – просто отключила звук и наблюдала, как оживает экран, когда Кристина дозванивалась. Ника раздраженно перевернула экран вниз и положила телефон на журнальный столик. И как она умудрилась зажарить телефон Влада в духовке, так не вовремя вывела его из строя, что теперь сама страдает. Пусть бы сначала она дозвонилась своему любимому, вынесла ему мозг, ну а потом бы Ника сунула его в духовку (не мозг, а телефон). Но, к сожалению, исправить хронологию событий никто не сможет, также как и сами события. И если уж суждено было ему появиться в её доме, он появился, суждено испортить забор и телефон, испортит.

Влад появился в комнате и присел возле камина.

– Что–то такси долго едет. Вам не кажется?

– Как приедет, позвонит – сказала она и вспомнила – вам Кристина звонила. Перезвоните ей. Вон телефон.

Влад достал телефон и сообщил:

– Двадцать восемь пропущенных. Вы популярны?

– Это вы популярны. Это ваша Кристина названивала.

Он смотрел на экран и просматривал звонки.

– Вы что выключили звук? – изумился он.