Kitobni o'qish: «Война во Вьетнаме. Почему американцы потерпели поражение»

Я не могу припомнить, чтобы какой-нибудь народ подвергся таким ужасным страданиям, а его мучители не понесли за это наказания. Я не могу припомнить ни одного вооруженного конфликта, в котором уровни военно-технического потенциала воюющих сторон были бы настолько несоизмеримыми. И я не припомню, чтобы какой-либо народ сражался бы с такой же стойкостью, имел бы столь же несгибаемую волю к сопротивлению. Не буду скрывать от вас всю глубину моего восхищения народом Вьетнама и сострадания к нему… Наш с вами долг – докопаться до правды и поведать о ней миру.

Лорд Рассел

Посвящаю моей жене Галине.

Автор

В книге используются фотоматериалы из личного архива автора, а также предоставленные ТАСС

© Васильев А.М., 2021

© «Центрполиграф», 2021

Предисловие

Минуло немногим более полувека со времени окончания американо-вьетнамской войны, самой кровавой и продолжительной после Второй мировой. Уходят из жизни ветераны и очевидцы тех героических и трагических месяцев и лет. Забывается атмосфера тех времен, многие факты и события.

Не так много книг, посвященных этой теме, вышло у нас.

Мне в жизни повезло. В 1967–1969 годах я работал военным корреспондентом «Правды» во Вьетнаме. Вернувшись в Москву, выпустил книгу «Ракеты над цветком лотоса», которой горжусь и сегодня.

Убежден, что она имела право на переиздание и могла бы вызвать интерес у читателей в своем первоначальном виде.

Тогда автором был молодой двадцативосьмилетний журналист, осуществивший мечту оставить после себя «Вьетнамский дневник» по примеру «Испанского дневника» Михаила Кольцова.

Но ведь прошло более 50 лет. Сколько воды утекло в Красной реке и Меконге, каким стал и становится Вьетнам и как он смотрит на себя – того, полуголодного, готового на адский труд, на смерть в борьбе за победу против самой могущественной державы мира? Сегодня это уже новый Вьетнам – стомиллионная страна, ставшая партнером Китая, США и России, экономически успешная, красивая, уважаемая и ближними и дальними соседями, все больше любимая российскими туристами. А прекрасный цветок лотоса был и остается символом Вьетнама.

У вьетнамцев своя память о тех грозных годах.

Я не был вьетнамистом. Моей специализацией начинающего журналиста-международника был Ближний и Средний Восток. Я не был и романтичным комсомольцем и критически относился к идеологизированным лозунгам. Но два года во Вьетнаме были, пожалуй, самыми яркими в моей жизни. А опыт той командировки позволял мне точнее и профессиональнее писать затем и о партизанской войне в Аравии, в султанате Оман, и об арабо-израильских войнах, и о других войнах, свидетелем которых я стал. Мало того, соединив журналистику с научными исследованиями в области истории и политологии Ближнего и Среднего Востока, а затем и Африки, я заинтересовался скрытыми пружинами событий той войны, мотивами поведения тех или иных лидеров, дополнительными деталями, которые открывались только после длительной работы, что позволяло сделать более полными прежние впечатления.

Поэтому, обратившись к почти пятнадцатилетней истории вьетнамской войны против США, я понял, что обязан к личным свидетельствам добавить воспоминания и записки американцев. Нашему читателю мало известен огромный массив американских материалов: почти 30 тысяч книг, миллионы статей, десятки или сотни кинофильмов. Конечно, даже малую их часть я охватить не мог. Но удалось познакомиться с фактами, собранными честными американцами, которые позволяют лучше понять причины поражения колоссальной военной машины, оказавшейся бессильной во Вьетнаме. Американское общество взглянуло на себя глазами преданных своей стране ветеранов, ученых, журналистов. То есть увидело свой «портрет Дориана Грея». Но этот ужаснувший его портрет постарались в США замазать, стереть, вычеркнуть из памяти, потому что Америка – «самая великая, самая благородная страна, движимая самыми высокими идеалами». Факты, почерпнутые из американских источников, необходимы для полноты картины, для объяснения того накала ненависти большинства вьетнамцев, готовых на смертный подвиг в войне против США.

И еще одно важное обстоятельство, которое подтолкнуло меня к обновлению и изданию своей книги о Вьетнаме: в «окаянные девяностые»¹ прошлого века, да и сейчас среди наших поклонников США немало тех, кто пытается или забыть, или оправдать всю политику США во Вьетнаме. Их позиция понятна. Если они отвергают все советское наследие, то и помощь СССР Вьетнаму. Для них не существует мнения лорда Бертрана Рассела, писателя и философа Жана-Поля Сартра, как и многих миллионов людей на всех континентах (многих миллионов – не преувеличение, не фигура речи), назвавших американскую войну во Вьетнаме «преступной».

Существенным дополнением стали материалы о советско-американских отношениях того времени, частью которых была позиция СССР во вьетнамском конфликте, а также о парижских переговорах, которые привели к подписанию соглашения о мире.

И наконец, самое главное: мой долг перед нашими, тогда «советскими» людьми, непосредственно или косвенно участвовавшими в войне на стороне Вьетнама. Без них победа Вьетнама была бы невозможна и война продолжалась бы еще неизвестно сколько лет… Благодаря энтузиазму группы российских ветеранов появились и были опубликованы достаточно обширные записи когда-то совершенно «засекреченных» ракетчиков, летчиков, радиотехников, моряков, инженеров, врачей. Особенно хочется отметить материалы, собранные Межрегиональной общественной организацией ветеранов Вьетнама и ее председателем Николаем Николаевичем Колесником.

После службы в армии, окончив Московский энергетический институт и став инженером-электромехаником, а позднее выйдя на пенсию, он по-прежнему с гордостью представляется как «гвардии старший сержант запаса». И его собственное участие в войне, и организаторские способности, и внимательный взгляд публициста и даже поэта заставляют обратиться к его личным записям, к тому, что он увидел, прочувствовал и описал. Благодаря в том числе его энтузиазму появились воспоминания генералов, офицеров, рядовых, врачей, инженеров, моряков. Они бесценны, но опубликованы мизерными тиражами. Хорошо, что хотя бы оставили след в Интернете и на их базе молодые современные историки опубликовали уникальные исследования. Их использование позволило существенно дополнить мои собственные наблюдения. Поэтому в ряде случаев я выступал как составитель или редактор избранных воспоминаний, везде указывая их авторство.

Подвиг наших прямых или косвенных участников той справедливой войны бессмертен. И честь и хвала вьетнамцам, которые их не забыли, которые не разрушают, как некоторые наши бывшие союзники, а воздвигают памятники нашим ветеранам.

Генерал-полковник Анатолий Иванович Хюпенен, председатель Совета союза ветеранов Войск ПВО, который был во Вьетнаме старшим Группы советских военных специалистов (Группы СВС) на завершающем этапе войны, писал в 2008 году в предисловии к сборнику воспоминаний наших «вьетнамских» ветеранов: «Авторами являются не журналисты и писатели, а простые воины – граждане великого Советского Союза, добровольно ставшие защитниками братской страны – Демократической Республики Вьетнам. Они правдиво, честно и искренне рассказывают о борьбе вьетнамского народа за свободу и единство страны, о значении помощи Советского Союза в достижении победы Вьетнама над агрессором. В книге описаны события и факты, в настоящее время мало кому известные в нашей стране, и сегодня особенно важно донести до молодого поколения всю правду о нашей помощи вьетнамскому народу в годы войны и не из уст флюгерных «политиков» и новоявленных историков (их материалы в основном подвержены политической конъюнктуре и фальсификациям), а из уст непосредственных участников событий и очевидцев».

«Уверен, что наша книга поможет читателю, особенно молодому, найти ответы на многие вопросы современной истории и объективно оценить события тех лет», – считает он.

Пусть и моя книга послужит этой же цели.

* * *

Предполагаю, что мало кто из читателей книги знаком с историей Индокитая. Поэтому позволю себе в высшей степени схематично проследить ее примерно за 100 лет до начала активного широкомасштабного американского вмешательства во Вьетнам в первой половине 60-х годов прошлого века. Не исключаю, что историки-специалисты по Индокитаю и Юго-Восточной Азии могли бы даже в кратком изложении сделать акцент на другие события, факты и нюансы.

В конце XIX столетия Вьетнам, Лаос и Камбоджа были захвачены Францией и стали ее колониями, хотя и с разной административной структурой. Лаос и Камбоджа были «королевствами», часть Вьетнама – «империей», часть – прямой колонией. В ходе Второй мировой войны французское правительство Виши, фактический протекторат гитлеровской Германии, не препятствовало сотрудничеству своей администрации в Индокитае с японскими оккупационными войсками. Против них начали партизанскую войну патриотические силы Вьетминя – Лиги борьбы за независимый Вьетнам, базировавшиеся в Китае. Их костяком были коммунисты во главе с Хо Ши Мином. Из маленького партизанского отряда, состоящего всего из 34 бойцов во главе с будущим прославленным полководцем Во Нгуен Зяпом, выросла повстанческая армия, которая после капитуляции Японии в августе 1945 года заняла Ханой, что стало известно как вьетнамская Августовская революция. Через несколько дней Хо Ши Мин провозгласил создание независимой Демократической Республики Вьетнам. В декларации нет ни слова о коммунизме, но выражено восхищение Декларацией независимости США, которая охарактеризована как «бессмертное заявление».

Добиться независимости мирным путем не удалось. Франция попыталась силой вернуть свое колониальное господство, ввязалась в войну против патриотических сил, которая продолжалась почти 10 лет, и надорвалась в ходе этой войны. В последние годы Первой Индокитайской войны (Первой войны Сопротивления) большую часть ее расходов взяли на себя США. Крупная группировка французских оккупационных сил была окружена армией Во Нгуен Зяпа в районе Дьенбьенфу у вьетнамско-лаосской границы. После тяжелых боев 10 тысяч французов сдались. Век старого колониализма завершился Женевскими соглашениями 1954 года. Лаос, Камбоджа и Вьетнам получили независимость.

Но Вьетнам был разделен на две части. На Севере была установлена администрация во главе с Вьетминем, на Юге создан диктаторский режим во главе с бывшим премьер-министром марионеточного «императорского» правительства Нго Динь Зьемом. Разделительная линия проходила примерно по 17-й параллели. Было намечено проведение в 1956 году всеобщих выборов одновременно на Севере и Юге. Партии трудящихся Вьетнама (коммунистам) и ее лидеру Хо Ши Мину, которые руководили войной за независимость, была гарантирована победа на выборах. Поэтому на Юге выборы были сорваны.

Сайгонский режим существовал при поддержке США. Несколько десятков тысяч патриотов и участников Сопротивления было заключено в тюрьмы, несколько тысяч казнено. Часть патриотически настроенных партизан переместилась на Север, часть ушла в джунгли и начала вооруженное сопротивление. Коррумпированный диктаторский режим Нго Динь Зьема терял остатки легитимности, погружаясь в гражданскую войну. Параллельно шли гражданские войны в Лаосе и Камбодже, но мы оставляем их за скобками нашего повествования, хотя считаем их составными частями Второй Индокитайской войны.

Силы сопротивления в 50-х годах возглавлял Ле Зуан, находящийся на нелегальном положении на Юге. В 1960 году он стал генеральным секретарем ПТВ в Ханое – вторым по значимости лидером после Хо Ши Мина.

В 1959 году ПТВ приняла решение о поддержке повстанцев на Юге, которые в следующем году объявили о создании Национального фронта освобождения Южного Вьетнама (организации Вьетконг по западной терминологии), тесно связанного с ханойским руководством. Шаг за шагом сельская местность переходила под его контроль. «Президент» (католик по вероисповеданию, а католики – меньшинство во Вьетнаме), правивший в Сайгоне, настроил против себя большинство буддистов. В знак протеста против произвола властей несколько буддистских монахов совершили самосожжение. Восстановление прежним феодалам их собственности на землю толкнуло крестьян к поддержке Национального фронта. Растущее число американских военных советников и даже регулярных подразделений, поставки вооружений не могли переломить ситуацию.

В 1963 году южновьетнамские генералы, получив благословение ЦРУ (а скорее указание), совершили переворот. Нго Динь Зьем был застрелен. Среди генералов началась драка за власть и хлебные места. Через несколько месяцев американцы остановили свой выбор на генерале-католике Нгуен Ван Тхиеу. Ситуация становилась все более критической для сайгонского режима. Национальный фронт, получая растущую помощь Севера, контролировал почти половину страны.

В надежде на большую поддержку СССР в январе-феврале 1964 года Москву посетила партийно-правительственная делегация ДРВ во главе с генеральным секретарем ЦК ПТВ Ле Зуаном. Опасаясь обострения отношений с США после Карибского кризиса, Н.С. Хрущев проявил сдержанность. Помощь Вьетнаму была увеличена, но не в ожидаемых Ханоем масштабах. Представительство Национального фронта освобождения Южного Вьетнама в тот год не было открыто в Москве.

Это было время постепенного нарастания советско-китайского конфликта, вредного для обеих сторон. Его усугубляло личное соперничество сначала Н.С. Хрущева, а потом Л.И. Брежнева с Мао Цзэдуном.

Союзнические отношения пока не были прерваны, и Ханой осторожно маневрировал между Москвой и Пекином. Но влияние Китая в Северном Вьетнаме росло. Даже в военных структурах выпускники советских вузов отодвигались на вторые роли, а политработники ориентировались на китайскую пропаганду.

Тем временем США сталкивались с растущим разложением сайгонского режима и успехами Вьетконга и северовьетнамских сил. В ответ на это в 1961 году США ввели на территорию Южного Вьетнама свои первые регулярные воинские подразделения. Американские советники оказывали помощь сайгонской армии в планировании боевых операций и обучении личного состава.

Что делать дальше, американцы не знали. И прежний, и новый сайгонский режимы были настолько коррумпированны и непопулярны, что их действия работали на саморазрушение. США стали вводить на территории Южного Вьетнама все новые регулярные войска. С Севера росла военная помощь оппозиции.

По некоторым данным, в 1964 году в Южном Вьетнаме было уже около 24 тысяч бойцов регулярной армии из Северного Вьетнама и примерно столько же американцев. Подчеркнем, что окончательные цифры требуют отдельного изучения.

Тогда в Вашингтоне решили начать бомбардировки ДРВ. Нужен был повод, который и был сфабрикован. В августе 1964 года у побережья Северного Вьетнама, в его территориальных водах произошел так называемый Тонкинский инцидент между американским эсминцем «Мэддокс» и северовьетнамскими торпедными катерами. А еще через пару дней якобы столкнулись вьетнамские катера и два американских эсминца. Президент Линдон Джонсон отдал приказ бомбить ДРВ. На волне шовинистического накала конгресс проголосовал за резолюцию, которая позволила президенту начать войну. Лишь два сенатора голосовали против. В 1970 году конгресс по-тихому, смущенно отменит пресловутую Тонкинскую резолюцию.

С августа 1964 по конец декабря 1972 года шли бомбардировки и обстрелы с моря территории ДРВ, как правило усиливаясь, временами прекращаясь. Началось массовое вторжение американских регулярных частей в Южный Вьетнам. Вместе с американцами свои войска во Вьетнам послали Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия и Таиланд. Формально Филиппины, Тайвань, Япония, Бельгия не участвовали в войне, однако оказывали США различную помощь, направляли военных советников, различные грузы, разрешали заправку у себя военных самолетов США. Одновременно американцы бомбили территории Лаоса и Камбоджи, через которые по дорогам Тропы Хо Ши Мина шла помощь силам, сражавшимся против американцев и сайгонского режима.

Стратегический выбор Ханоя – объединение Вьетнама любыми методами, вплоть до военных – был именно выбором руководства ДРВ. Китай помогал Вьетнаму в строительстве дорог и мостов, других экономических объектов, поставками продовольствия и части вооружений. Для него главным было сохранение независимости Северного Вьетнама, недопущение его оккупации войсками США и их появления на китайской границе. Опасность наземной войны с Китаем, возможное вмешательство СССР в Вашингтоне учитывали, поэтому и ограничились бомбежками и обстрелами с кораблей 7-го флота.

Для СССР, который позиционировал себя как лидер «социалистического лагеря» и «прогрессивных сил мира», американские бомбежки социалистической страны были неприемлемыми. Поэтому советское руководство приняло решение оказать ДРВ разностороннюю военную и экономическую помощь, прежде всего усилить его противовоздушную оборону и истребительную авиацию.

В феврале 1965 года состоялся визит председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгина в Ханой, где были подписаны соответствующие документы. Во время его визита США усилили бомбежки Северного Вьетнама якобы в ответ на успешные операции регулярных частей ДРВ на Юге. У Косыгина сложилось личное отрицательное отношение к президенту США Линдону Джонсону.

Из Ханоя Косыгин направился в Пекин, где провел переговоры с китайским руководством. Обе державы, несмотря на углубляющиеся противоречия, пока оставались союзниками. Была достигнута договоренность о переброске во Вьетнам по китайским железным дорогам военной техники, в первую очередь зенитно-ракетных комплексов.

Первоначально не предполагалось, что использовать это оружие на первом этапе придется советским военным, одновременно обучая вьетнамцев. В обстановке полной секретности немедленно начался отбор ракетчиков в советских частях ПВО. Офицеры и солдаты, которым предлагали поехать во Вьетнам, были добровольцами. Отказы были исключением. Чувство воинского долга и «интернациональной солидарности» среди офицеров и солдат преобладало. Так и появились во Вьетнаме бойцы льенсо – все только в гражданской одежде и всегда без какого-либо личного оружия и даже документов. Объясняю читателям: льенсо – «советский», а значит – русский – вьетнамское произношение французского L’Union Sovietique (льунион совьетик) – Советский Союз. О них, в частности, и пойдет речь в этой книге.

Глава 1
От Ханоя к тропе Хо Ши Мина

Многие считали, что Северный и Южный Вьетнам разделяла условная линия, совпадающая с 17-й параллелью. Это не совсем так. Рубеж проходил по извилистой реке Бенхай. На несколько километров в обе стороны от нее лежала нейтральная, точнее, демилитаризованная зона. На севере к «ничейной» зоне примыкал округ Виньлинь.

Вскоре после начала корреспондентской работы в Ханое, в феврале 1967 года, я подал заявку в МИД ДРВ с просьбой разрешить поездку к 17-й параллели, в самые южные провинции страны, посетить округ Виньлинь.

Пожалуй, трудно назвать другой район в Северном Вьетнаме, который подвергался бы столь же яростным бомбежкам американской авиации и обстрелам из тяжелых орудий 7-го флота США. Я немало читал и слышал о Виньлине. И мне казалось, что, побывав там, можно лучше прочувствовать и понять тогдашние великие и трагические события во Вьетнаме.

«Сверхзадачей» поездки было познакомиться с началом Тропы Хо Ши Мина, то есть сети дорог, ведущих в Лаос и далее в Камбоджу. По ним на юг перебрасывались войска, оружие, бронетехника, боеприпасы, продовольствие. Сама Тропа была неким мистическим фантомом. Она существовала, о ней все знали, но она была табу в официальной пропаганде ДРВ и, соответственно, в советском информационном поле. Почему? Во Вьетнаме шла гражданская война. На помощь марионеточному сайгонскому режиму была переброшена чудовищная по силе армия США и их союзников – около 700 тысяч человек, включая сухопутные войска непосредственно в Южном Вьетнаме, авиацию, несколько авианосных соединений флота. Против интервентов и сайгонской армии сражались силы Национального фронта освобождения и регулярные части из Северного Вьетнама. 17-я параллель находилась в самой узкой части Вьетнама (43 километра), она превратилась в зону боев, переброска через нее на Юг подкреплений и материалов была затруднена. Начиная с 1959 года по территории Лаоса и далее Камбоджи стали прокладывать дороги в обход американских баз у 17-й параллели. Все годы долгой войны ДРВ отрицала наличие своих войск за пределами территории Вьетнама, а значит, и существование Тропы Хо Ши Мина, а американцы отрицали свои бомбежки Лаоса и Камбоджи и присутствие там своих подразделений.

В начале июня нам сообщили: все в порядке, местные власти и военное командование Виньлиня согласны принять советских корреспондентов.

– Можно ли добраться туда на автомашине? – спросил я своего переводчика с вьетнамского языка на английский товарища Тьена, побывавшего в Виньлине год назад.

– До Донгхоя наверняка. А дальше, несколько десятков километров, скорее всего пешком.

Когда днем я вышел на улицу под убийственное июньское солнце, такая перспектива меня несколько смутила. «Ну ладно, – подумал я, – где наша не пропадала. В конце концов для пеших прогулок есть ночи».

После долгих поисков и хлопот в нескольких транспортных конторах Ханоя удалось добыть два газика. Один из них, в легковом варианте на пятерых, предназначался для нас, двух советских журналистов (моим спутником был корреспондент «Известий» Михаил Ильинский), сопровождающего – сотрудника отдела печати МИД ДРВ Чан Тьен Кана и переводчика. Второй газик предполагалось загрузить продуктами, бочками с бензином и другими необходимыми вещами. Неделя на сборы – обязательная каска, два дорожных костюма, запасная пара обуви, термосы, фонарики, батарейки, фляжки, транзистор, фотоаппаратура, «вспышка», записные книжки, москитник. В отдельном ящичке – индивидуальные пакеты, марля, вата, набор медикаментов: различные антибиотики, специальные капли для очистки глаз, мази против всевозможных кожных раздражений, средства против желудочных заболеваний, йод. С собой приходилось брать много провизии и три ящика с минеральной водой – все на случай непредвиденных ночевок или, точнее, дневок.

Тьен не смог нас сопровождать в этой поездке – у него разыгрался ревматизм, и нам подыскали другого переводчика, отличного знатока французского языка Нгуен Нгок Лыонга.

День отъезда. Телефонные звонки друзьям.

– На посошок? В пять? Будем.

Два газика пока без зеленых ветвей или пальмовых листьев, но уже затянутые маскировочной сеткой; над ветровым стеклом – козырек, чтобы не было ночью отблеска. Хором тянем песню на слова Константина Симонова «От Москвы до Бреста нет такого места…». (Помнят ли ее сегодняшние молодые журналисты?) Шесть часов тридцать минут. Пора.