Kitobni o'qish: «Великан», sahifa 6

Кобыла начала волноваться. Но стояла, как вкопанная.

– Ух ты, дура старая! Сожрут тут нас…

Гришка отошел от саней. Опустил взгляд свой. И хотел закричать от ужаса.

На снегу, перед тем самым местом, где остановилась лошадь. Были огромные человеческие следы. В груди как кол был вбит. Дышать стало трудно. Гришка поставил свою ногу, в отпечаток на снегу. И с ужасом понял, что его нога, меньше раза в три. Он спокойно стоял в этом огромном отпечатке.

      Он перекрестился.

– Батюшки! Это что же такое то! Не сон значит – это был? И в самом деле, я видел этого великана. Надо убираться отсюда. Чертовщина здесь какая то. Проклятый лес!

Он прыгнул в сани и дернул за упряжь. Но кобыла стояла не шелохнувшись.

– Эх ты! – В досаде Гриша вылез из саней и стал разворачивать лошадь, что бы удалиться отсюда.

Но тяжелое дыхание, почувствовал он за своей спиной. Будто кострище дышало в спину.

Гришка обернулся. Страх, который он гнал от себя, вернулся в ту же секунду. На тропинке от густого ельника, стоял великан. Все тот же. Ничуть не изменившись. Лишь одно отличие было. Пронзительный светящийся взгляд, глядел именно на Гришку. Словно в душу он смотрел. Будто прожигал насквозь.

Показалось Гришке, что как будто огнем отдается в груди, взгляд великана. Он вскрикнул и как окаменевший упал в сани…

***

Под утро, когда снег хлопьями заваливал деревню, на заметенной дороге показалась повозка. Она словно из небытия появилась на виду. Молодая кобылка, бодро отшагивала по снежной дороге. Люди оглядывались. " – Мол странное дело. Гришка из лесу не вернулся. Сани вроде, как Петрухины. Но кобыла то, явно не его. Та уже совсем старая была. А это молоденькая. Бойкая…"

И странное дело. Прошла пол деревни. Нигде не остановилась. А прям у Петрухиной избы, как вкопанная.

Петро узнал свои сани. Осторожно подошел и погладил по морде лошадку.

– Это что за дела такие? Вчера еще ты при смерти была. А сегодня словно первый раз в упряжь!

Но когда подошел Петруха к саням, То схватился за голову.

Мертвое тело Гришки, лежало на сене. Уже закоченевшее. Присыпанное белым и мягким снегом. На всю жизнь запомнил Петька, тот ужас, который был на лице его покойного друга…