Kitobni o'qish: «Драконодав», sahifa 16

Глава 19

Хорошая погода, крепкий попутный ветер и, главное, курс на родной порт – вот самое приятное, что только может быть в морской жизни.

Ричард Генри Дана

В Борнмуте нужных кораблей не оказалось, только что отбыли с грузом контрабандного оружия и сукна на материк, вернутся дня через три. Зато оказался замок рыцарского ордена, славного тем, что дают звонкую монету в рост или под хорошее имя. У меня в ордене были неплохие вложения для торговли с островом, поэтому улыбающиеся рыцарские братья с радостью выдали мне немного золотых монет, снимая мучивший меня вопрос с оплатой контрабандистам. Орден, конечно, наживался, однако в таких незнакомых землях лучше прибегнуть к услугам рыцарских братьев, пусть невыгодным. В Пуле оказалось несколько контрабандистов и готовившийся отбыть флот О`Мэлли. Её корабли загружались порохом, водой и провиантом.

– А вон сама Лысая Грайне, – показал оруженосец на женщину с роскошными волосами и внушительным морским палашом на поясе, – эта ведьма из Рокфлита однажды потопила целый флот алжирских пиратов на второй день после родов.

– А почему лысая? – не понял я, разглядывая эту удивительную властную женщину, зычным голосом отдававшую приказы жуткого вида пиратам, те кидались исполнять со всех ног, – волосам её позавидует кто угодно.

– Да папаша её Оуэн не хотел бабу на корабль брать, – рассказал многознающий оруженосец, – к несчастью это, примета такая, так она волосы и обрезала кинжалом, чтоб за мужчину сойти.

– Чумовая девка, – восхитился я, – как бы поговорить, повесит ещё под горячую руку…

– Не беспокойтесь, сэр, – махнул рукой оруженосец, – если не в бою, сама любезность, с королевой общалась, грамотная, стихи пишет.

– Миледи, позволено ли будет просить о месте на корабле до материка? – начал я, будучи остановлен на подходе взглядом внимательных глаз пиратки.

– Отчего нет, если монеты найдутся, – улыбнулась, сверкнув ровными крепкими зубами пиратка, – я верно понимаю по гербу, что вижу Годфрида из Саржа, славного драконоборчеством и пиратским рейдом.

– К вашим услугам, миледи, – поклонился я.

– Никакой платы, кроме вашей истории, – улыбнулась пиратка, – думаю, правда, будет менее цветасто, чем рассказанное на ярмарке, но позволит скрасить путь.

– К вашим услугам, миледи, – ещё раз поклонился я пиратке.

– Задерживаются возы с ядрами, – сказала пиратка, – можете, если хотите передохнуть там, рядом есть лавка с припасами в дорогу, только сбивайте цену вполовину, припасы там хорошие, особенно вино, но владелец пройдоха, дерущий с незнакомцев три шкуры.

Мы устроились в указанном кабаке, благо столы были выставлены под навес, флотилия и весь порт были как на ладони. Угостившись элем и очередной порцией невкусной рыбы, мы посетили лавку, где поторговавшись с хозяином купили в дорогу копчёного мяса, дрянного на поверку вина, доброго эля, много свежего хлеба, неизбежной солонины и свежей воды. В море, как я понял вода намного важнее еды – ежели у пассажиров вода закончится или протухнет – любой капитан посчитает своим долгом продать воду на вес серебра, а то золота. Моряки вообще народец чудной: жизнь положат в шторм за товарища, а в портовом кабаке из-за проигранного в карты гроша зарежут спасённого. Заодно продали лошадей, оставив сёдла и упряжь, хотя лавочник давал приличные деньги, мы уже склонялись было к продаже, но торги прервал де Шерентье, в компании нескольких оруженосцев, появившийся на взмыленных лошадях. Он направился прямиком к нам.

– Годфрид, я тебя сейчас убью! – заорал герцог, вытаскивая свой меч.

– Ваша светлость и я приветствую вас, – издевательски поклонился я, глядя, как с корабля спускается заинтересованная Грейс, – вот так запросто убьёте, в темницу ещё посадят.

– Ну, хорошо, – замялся герцог, понимая, что на острове законы другие, здесь король его не прикроет, беззаконные убийства, тем более дворянина и иностранца здесь даже вельможе с рук могли не сойти, – дуэль!

– О, южная диковинка, – улыбнулся я, – пришлите своего секунданта завтра.

– Здесь и сейчас! – надвинулся его светлость.

– Посторонись! – крикнул я прибывающей на зрелище толпе, немного отступая и вытаскивая новомодную рапиру и кинжал.

– Как долго я этого ждал! – заорал герцог, сняв с пояса небольшой кулачный щит и кидаясь на меня с мечём наперевес.

– К услугам вашей светлости, – отбил я выпад клинка лёгким движением рапиры, – вспоминайте герцог, щит выше, меч отвести в сторону.

– А-а-а… – снова кинулся герцог, но я ушёл вправо, уколов его в лопатку, попав в пластину доспеха.

Надо сказать, особенно после уроков Гонсало, его светлость фехтовали не очень, зажатые стойки, глубокие провалы при выпадах, как он выступал на турнирах? Рапира была выше всяких похвал, если герцог носил латные перчатки, штуку тяжёлую, хорошо защищающую руку, то гарда рапиры со множеством защитных дужек, позволяла вовсе о латных перчатках забыть. Таскать с собой кулачный щит, круглую тарелку из стали тоже было тягостно, то ли дело кинжал – неимоверно удобнее. Да, знают испанцы толк в изведении человеков. Герцог дрался так неуклюже, что оставалось время для таких вот посторонних мыслей или может я так хорош?! Я сбивал его выпады, принимал на кинжал удары, глядя как он слабеет с каждым ударом и становится всё более красным, выпучивая глаза и закусывая синие губы. Заколоть его было делом одного выпада, несмотря даже на роскошную бригантину из бархата, со спрятанными внутри стальными пластинами. Герцог пренебрегал шлемом и латами, поэтому его можно было проколоть как куропатку вертелом или нарубить рапирой на куски на манер колбасы. Но его светлость не сдавались, видать очень осерчал на меня, только не пойму за что. Толпа уже гудела, понимая, что убить противника я могу в любой момент, но я отчего-то тянул, всё же, мы с герцогом, а помню я себя мальчишкой при нём, плохо или хорошо вместе прожили десятилетия, половину мира проскакали. Внезапно герцог побледнел, схватился за грудь и упал подкошенным, немного дёрнулся и затих.

– Забавное зрелище, – кивнула Грейс, – до смерти загонял своей рапирой, надо мне такую завести, воистину, Годфрид из Саржа, не будь я женой Ричарда из клана Берк, по прозвищу Железный, я поглядела бы насколько ты крепок с женщинами.

– К вашим услугам, миледи, – отсалютовал я рапирой, пиратка была весьма привлекательной и крепкой бабёнкой, мне вообще ирландки нравятся, есть в них что-то дьявольски прекрасное, – оруженосцы его светлости, покойной, наконец-то, опять просятся в мою свиту? Берите, только припасов тогда докупите.

– О, ядра, загружаемся и отбываем! – рявкнула Грейс.

– Чумовая баба, – восхитился одноглазый пират с единственным целым зубом, глядя в спину ладной красотки, – отдал бы второй глаз за ночь с ней.

– Куда тебе, старому выпивохе, – хлопнул его по плечу высокий детина со шрамом на лице, – бежим в бордель, успеем ещё напоследок, пока грузятся, сколько нас будет мотать в море?

– Дело говоришь Боб, – кивнул пират и они скрылись в переулке.

– Грузимся на флагман, – приказал я своим, поднимаясь на борт и отдавая честь капитанше и флагу с белым морским коньком и девизом «Сильные на суше и на море».

К вечеру, ограбив два испанских корабля, Грейс пригласила меня на ужин. Это было исключением, обычно пассажиры едали отдельно, свои припасы. Подавали гэльский стейк, чёрный колбасный пудинг и пастуший пирог, всё добротно орошалось великолепным элем. После английских «разносолов», ирландская кухня смотрелась очень недурственно, хотя была проста и незатейлива. Конечно, пиратку интересовали драконы, их нравы, что едят, как спят, сама она пока ни одного дракона не видала, только слыхивала. Кроме драконов её интересовали придворные сплетни, наряды дам на турнирах, что едят на юге, аркебузы, бомбарды и швейцарские наёмники. Надо отдать должное Грейс, она была остроумна, любознательна и весела, ужин принёс массу удовольствия всем. К её чести, к полуночи меня выставили за дверь, а то, клянусь своей рапирой, мог поддаться искушению, больно хороша была пиратка. Так мы бороздили море три дня, эскадра шла медленно, вглядываясь в горизонт, авось найдётся добыча. К полудню четвёртого дня, Грейс отдала приказ направиться в Онфлёр, чтобы сбыть товары и добычу. Едва взяли курс, как показались вымпелы, грозно реющие на ветру. На эскадре быстро вооружились и встали наготове.

– Ох, чувствую по нашу душу, – проворчала, вглядываясь в быстро приближающиеся каракки Грейс, – и ветер им помогает и пушек гляжу торчит побольше нашего.

– Сдаётся мне, я знаю чья это эскадра, – успокоил я её, напрягая зрение, – эй, на марсе, что на вымпелах изображено?

– Золотой дракон на красном вроде, – крикнул марсовый, – не, точно золотой распластанный дракон в червлёном поле.

– Ваша эскадра, – вскинула бровь пиратка, – что будете делать?

– Поспешу с ней домой, – поклонился я, – разумеется, не мешая своим новым друзьям.

– Вашим другом быть выгодно, – улыбнулась пиратка и крикнула, – лягте в дрейф, не дожидайтесь ядра, порох нынче вздорожал, барон ещё разорится.

Эскадра легла в дрейф, убрав паруса, приближающиеся корабли тоже убрали часть парусов, медленно сближаясь. На палубах было видно сотни готовых открыть огонь стрелков с тлеющими фитилями, пушки зловеще уставились своими дулами прямиком на нас, но больше всего удивления вызвал капитанский мостик: там в полных латах стояла не только воинственная Ирен, что было понятно, но и моя супруга! С полутораручным мечом на боку и двумя пистолетами. Воистину более удивительного зрелища не видал со времён свадьбы южного князя, где угощали жареным в верблюде бараном.

– Знакомьтесь, – не забывал я о манерах, – миледи Грейс из клана О`Мэлли, а это баронесса Мария Саржская и миледи Ирен, командующая гарнизоном.

– Какое неожиданное знакомство, – улыбнулась Грейс, – вот уж не думала, что смогу удивится, после ваших предивных рассказов, но ваша жена адмирал, а гарнизоном тоже командует женщина! Может нам женский крестовый поход организовать?

– Не, последний крестовый поход Филипп Добрый тридцать лет назад хотел организовать, да не сдюжил, – сказал я серьёзно, – женскому крестовому походу супротив турок не устоять.

– А мы тебя с собой возьмём, – хмыкнула Мария, – так понимаю сам вывернулся, помощь не требуется?

– Помощь всегда лишней не будет, – серьёзно ответил я, – не ожидал.

– Гонсало ремонтируется, их потрепали сильно, они выстояли против всего островного флота, – сказала Мария, – Аделарду не выплатить двадцать тысяч фунтов, братья твои сказали смогут набрать от силы пять, вот Ирен и предложила отбить, благо она знает те места и замок этого графа Дерби. Король выделил корабли, мы оснастили их, да войск собрали.

– Молодцы, – кивнул я, – всем бы таких жён и соратников.

– Мне, конечно, весьма интересно наблюдать за вашей бурной жизнью, барон, – хмыкнула Грейс, – однако летите уже под крылышко к вашей прелестной жене и не мешайте нам грабить и совершать всяческие бесчинства, пираты мы знаете ли, там корабль, здесь порт, так глядишь маркизой стану, в приличные дома будут пускать.

– Не смею задерживать, – склонился я и запрыгнул на поданные сходни, – если кто хочет остаться с Грейс, не держу.

Двое оруженосцев действительно остались с Грейс, решив, что ирландские пираты лучше, чем какие-то французские баронишки. Их дело, отказываются от вкусного вина и отменной еды, хорошей погоды и разудалой жизни. Островитяне вообще показались мне излишне высокомерными, обделёнными манерами, жрущими и пьющими всякую гадость, что у нас свиньи побрезгуют, хотя одевались преотменно, одежда наилучшего сукна и покроя. Нет, домой, домой, к виноградникам, улиткам, родному языку, дубовым рощам, запаху свежеиспечённого хлеба и созревшего сыра.

– Чего нового? – поинтересовался я.

– Твой рейд с Барбароссой позволил отрезать север от снабжения, вернувшиеся южные армии ударили по островитянам, замки пали один за другим, – рассказывала Ирен, – император помог деньгами и людьми, поэтому смогли дать Генриху наёмников, он готовит флот для вторжения на остров. Король приказывает вам возглавить королевский отряд из отремонтированных кораблей и людей Гонсало и этой флотилии, перебросить наёмников Генриха на остров и помочь захватить трон.

– Аделард гляжу не мелочится, – кивнул я, – с другой стороны начать кампанию с поражения, а затем ударить по самим островитянам, совсем недурственно!

– А если разобьют? – нахмурилась Мария, – опять в темницу?

– Сколько добычи от нашего рейда с Барбароссой? – спросил я.

– До конца не сосчитали, там от орденских братьев не все бумаги пришли, – переключилась супруга на знакомое, – но, примерно годовой доход всех поместий.

– Если война окончится, да ещё Англия под Генрихом будет дружественным к нам островом, титулов и наград будет изобилие, – сказал я, – отказываться от участия в самом грандиозном поражении англичан со времён Вильгельма Завоевателя?

– Ну, будь острожен, – нахмурилась Мария, – мы пока ехали в порт, такого насмотрелись, жуть берёт. Вспоминаю Сарж как райские земли, где всё красиво и безопасно.

– А Сарж и есть райские земли, – улыбнулся я.

Распрощавшись с женой в порту и поглядев вослед её сильной рыцарской кавалькаде, возглавляемой Ирен, я вернулся на корабли, загружаемые для перехода в Кале. Такими темпами Ирен придётся возвести в рыцарское достоинство, благо женщин-рыцарей хватало у госпитальеров и в Тевтонском ордене, женщина-рыцарь встречалась довольно часто. Правда, они, как правило, состояли в чисто женских отрядах или вообще занимались ранеными, реже воевали в смешанных, но такие, как Ирен запросто воевали наравне с мужчинами. Ещё сражение-другое, точно придётся посвящать в рыцари, как женщин Тортозы, отстоявших город, для них граф Раймунд основал Орден Топора, существующий по сей день.

– Гонсало! – обрадовался я встрече, благо переход в Кале был небольшой, я уже освоился в море настолько, что палуба стала вторым домом.

– Я думал тебя потопили, пока выкуп не потребовали, – кивнул Гонсало, – отчаянное было сражение, еле отбились, Барбаросса тварь предательская, я англичан и сарацинов ещё больше ненавидеть стал, лезли как из Преисподни.

– Пушки, пушки и ещё раз пушки, – сказал я, – будущее за артиллерией.

– Только на неё теперь уповаю, – похлопал с любовью чугунное орудие Гонсало, – слыхал ты загонял до смерти герцога де Шерентье?

– Быстро новости разносятся, – усмехнулся я, – какая муха его укусила?

– Теперь не узнаем, – хохотнул Гонсало и посерьёзнел, – нового командующего этого Генриха видал?

– Пока нет, – вздохнул я, – снова в Англию?

– Ну, теперь не в кандалах, а с пушками! – улыбнулся Гонсало, – устроим им веселье, чтобы навсегда запомнили французов и испанцев, как мы умеем воевать.

– Ваша милость, – поклонился седобородый слуга, – его светлость Генрих, граф Ричмонд просят вас о встрече!

– Смотри-ка, посыльный, да ещё важный такой, – шепнул Гонсало, – ты определённо нужен англичашке.

– Ваша светлость, – поклонился я ещё молодому человеку, с подозрительными глазами и в дурацкой бархатной шапочке.

– Барон, наслышан о вас, – кивнул герцог, было заметно, что он нервничает, – вы не спешите называть меня ваше величество, как все остальные.

– Если вам будет угодно, сэр, – сказал я осторожно, – мой король приказал всемерно помочь вам обрести трон, думаю, коронация в стиле Вильгельма Завоевателя на поле боя, подобно римским императорам будет достойна вашей светлости.

– Мне очень нравится ход ваших мыслей, барон, – кивнул, слегка улыбнувшись Генрих, – ваш король рассказывал, что его на трон возвели практически вы.

– Король очень любезен, – поклонился я, – моё участие было незначительным, всего лишь удача в сражении, дракон и стечение обстоятельств.

– Как вы нашли Англию, – переменил тему Генрих.

– Гостил у вашего отчима графа Дерби в темнице, ваша светлость, – сказал я, – охотился на дракона, неудачно, затем Ричард III хотел меня повесить, но принц Вудсток меня выкупил в память о былом случае на рыцарском турнире в Турене, с ирландскими пиратами бежал на материк.

– Смотрю, насыщенное времяпровождение приключилось, – усмехнулся Генрих, – ещё на дуэли своего давнего недруга герцога де Шерентье закололи?

– Он сам записался в недруги, ваша светлость, – развёл я руками, – не заколол, тот с натуги помер, сердце видать не выдержало.

– Изрядно, – улыбнулся Генрих, – каковы ваши силы?

– Шесть каракк по дюжине орудий на каждой, – сказал я, – загрузили три дюжины орудий для полевых сражений, около пятисот обученных мушкетеров.

– О! – воскликнул Генрих, – это посерьёзнее моих войск, наёмников много, но вооружены абы как, хотя им платить нужно меньше.

– Мы в вашем распоряжении, милорд, – поклонился я.

– Отменно, – улыбнулся Генрих, – ступайте, хорошо отдохните, скоро в бой, мы высадимся в Уэльсе, чтобы набрать сторонников.

Город был забит наёмниками со всех краёв, было традиционно много германцев, виднелись заметные италийские арбалетчики, маршировали швейцарские пикинёры, правда, здесь их всех называли французскими наёмниками. Видимо Аделард решил разобраться с Англией крепко, поэтому вложил средства своих поместий, а может одолжился у орденских братьев. Давняя мечта отвоевать север королевства у островитян становилась былью. Хотя Барбаросса оказался предателем, но шороху в проливе мы навели большого, корабли боялись высовываться из портов, снабжение острова нарушилось, а куда же англичанам без крепких португальских и испанских вин? Гарнизоны на материке сдавались один за другим, пока королевские войска не осадили последние занятые замки. Освободилась масса солдат, причём с обеих сторон, не прочь задарма прокатиться на остров, заработать к зиме лишних деньжат, а доведётся и всласть пограбить. Эти вояки точили ржавые тесаки, пили дешёвое вино и наслаждались дешёвыми женщинами. Надо сказать, я запретил своим солдатам и матросам шастать по городу и общаться с портовыми девками из-за «потливой лихорадки», многие лежали в горячке, большинство помирало, лекари были бессильны. Солдаты Гонсало были дисциплинированны и понимали, что кроме проблем, такие походы не принесут, поэтому угощались добрым вином и хорошей едой на палубе, а подвоз девок из соседнего городка я им организовал. Мне нужна здоровая армия, довольная жизнью и готовая к новым победам.

Пока вся армия не слегла, Генрих хотел дать решающее сражение королю, держать столько людей в одном месте всегда ко вспышке болезней, воды хорошей не достать, вино и сидр продают дрянное, еда тоже сразу вздорожает, а где плохая еда, да продажные девки, всегда заводится опасная болезнь. Впрочем, разнеслась весть, что отплываем с утренним отливом, поэтому город пришёл в ещё большее движение, все торопились допить, заказать клинок, запастись порохом или новыми сапогами. Лавочники просто из штанов выпрыгивали, сбывая самый лежалый товар и подсчитывая барыши. Кому война, а кому мать родна, приговаривали гости из Киева, лежавшего где-то далеко на востоке. Нам война была родной матерью, как и лавочникам и маркитантам, живущим от войны к войне, как мы. Хуторяне или жители осаждённых городов с ужасом смотрели, как грабят их селения и насилуют жён, а то убивают всех подчистую, наши же отряды с развёрнутыми знамёнами под барабанный бой шли мимо творимых бесчинств. А как ещё вдохновить войско идти на штурм хорошо укреплённого и богатого города? Только обещанием отдать его на разграбление до темноты, а то если щедрый военачальник, то на три дня. В городе вино и бабы, грабим три дня! Слаще такого призыва ни один наёмник отродясь не слыхивал. Оружие и доспехи недешёво стоит, король платит небольшое жалование, одна надежда на богатую добычу.

– Что думаешь про войну в Англии? – спросил я Гонсало.

– Они потеряли много хороших солдат на материке и ещё больше в гражданской войне, – сказал Гонсало, обгладывая цыплячью ножку, – знаменитых военачальников у англичан нет, недавно было восстание Стаффорда, второго графа Бекингема, сторонники дома Ланкастеров не успокоились, это на руку Генриху, он валлийских корней к тому же, его поддержат против короля. Ричард интриган и убийца детей, своего племянника лишил трона и двенадцатилетним убил в темнице, хотя немало воевал и говорят отчаянный малый, но у неопытного в военных делах и половину жизни прожившего в почётном плену Генриха командующий Джон де Вер, тринадцатый граф Оксфорд, вояка каких поискать, тоже посидел в темницах, но под его знамёна встать не зазорно.

– Я про погоду и местность, – сказал я, – сыровато для стрельбы из пушек и мушкетов.

– Нормально, в море стреляем хорошо, в их туманах и дождях тоже справимся, – заверил Гонсало, – бывал я на острове, не воевал, правда, много грязи, сыро, плохая еда, отличный эль. Нам много не нужно – победить короля, а дальше его сами англичашки скинут и отдадут корону Генриху, там чехарда с престолом постоянно.

– Ну, поглядим, – вздохнул я, – гляжу всех уже рапирами вооружил.

– А то, – улыбнулся Гонсало, – ты его светлость до смерти говорят загонял.

– Он старался как мог, – хмыкнул я, – его светлость не пойму всегда такой дурной был, я просто не замечал или так поглупел?

– А какая разница? – хохотнул Гонсало, – он мог возглавлять эту армию, получить новые замки и титулы в Англии, а выиграв войну, добычу, у него были прекрасные земли, изумительная жена, а он потратил свою жизнь, пытаясь убить бывшего слугу.

Высадка в бухте Мил-Бэй через три дня прошла успешно, ветер благоприятствовал, шли хорошо. На берегу сражения не приключилось, место было выбрано удачное, королевским войскам идти далеко, а местное население Йорков и вообще англичан не жаловало. Вскоре после высадки начали стекаться отряды валлийских стрелков и посланцы местных баронов, желавших поддержать выступление против короля. Шерифы городов преклоняли перед Генрихом колени или бежали, население приветствовало идущую армию, благо особенных грабежей король не допускал, войска шли в порядке и относительно дисциплинированными. Генрих постоянно вёл переговоры с посланцами английской знати, многие хотели свергнуть ненавистного короля Ричарда и хотели выторговать у Генриха себе место при троне послаще. Поход больше напоминал загородную выездку короля, чем военную кампанию, пока не было даже стычек, армия двигалась по раскисшим от дождей и грязи дорогам, впрочем, довольно быстро. В городках оставалось много слёгших с «английским потом», как здесь называли лихорадку, много наёмников потеряли ещё до сражений. Мы стояли наособицу, неподалёку от богатых рыцарей и дорогих арбалетчиков, у нас в лагере было чище, вставали выше по течению рек, чтобы вода не была отравлена всяческими нечистотами лагеря. Готовили не абы как, по заведённой традиции едой занимались толковые повара из общих припасов, конечно пару воришек пришлось повесить, но оглоблей или лафетов для такого дела было в избытке.

К нам стали присоединяться вооружённые отряды английских рыцарей, в высадившемся отряде тоже были англичане, в основном изгнанные со своих земель во время войны и желавшие вернуть свои владения. Всё увеличивающиеся отряды двигались через болота и горы центрального Уэлься к Шропширу. В некоторых местах в гостеприимстве армии отказывали, местная знать в открытую заявляла, что кроль держит в заложниках их родственников, а армия Генриха недостаточно велика, чтобы свергнуть короля. Дошло до открытых стычек в городке Аберистуит, там жители наотрез отказались подчиниться Генриху. Опытный де Вер берёг армию, не форсировал широкие реки, выбирал удобные дороги, через местность, где всегда была хорошая вода и добрая еда. Были известия, что Ричард собрал войско и движется к нам навстречу, у него в основном рыцари, немного артиллерии и конечно знаменитые лучники и пикинёры.