Kitobni o'qish: «Краткое изложение книги «Сказать жизни “Да!”: психолог в концлагере». Автор оригинала – Виктор Франкл», sahifa 3

Первая селекция

Почти все в эшелоне находились во власти «бреда помилования» и надеялись, что все еще может кончиться благополучно. Им приказали выйти из вагонов, оставив там весь свой багаж, построиться в отдельные колонны – из мужчин и женщин – и таким образом пройти перед старшим офицером СС.

Эсэсовец по внешнему виду и походке отделял больных от здоровых, способных работать.

Это распределение и было первой селекцией: 90 % эшелона отправились сразу в крематорий, остальные – в дезинфекционную станцию-баню.

Последнее снова было пищей для «бреда помилования». Эсэсовцы, встретившие на станции заключенных, казались относительно любезными. Однако это длилось, пока они снимали с людей часы и браслеты, а после тут же суровели и начинали орать.

Дезинфекция

В предбаннике все должны были отдать консервы, часы, украшения. Некоторые еще верили, что им удастся сохранить что-нибудь на память. Сам Франкл спросил у старого лагерника, как и где ему лучше спрятать рукопись, труд его жизни. Но лагерник лишь нагрубил в ответ – и это помогло Франклу понять, как обстоят дела.

С ним произошло то, что можно назвать пиком первой фазы психологических реакций: он подвел черту под всей своей прежней жизнью.

Всех загнали в баню, где они полностью разделись, их побрили и строем отогнали в душевую.

Что остается человеку: голое существование

Франкл подчеркивает, что голые люди особенно остро ощутили, что у них совсем ничего не осталось. Это касалось не только вещей, но и личности.

Взамен прежней одежды выдавали другую, с чужого плеча, часто не по размеру, что причиняло дополнительные неудобства.

Первые реакции

Так у новеньких рушились иллюзии, но неожиданно из всей этой ситуации рождался черный юмор.

Люди поняли, что им уже нечего терять, кроме голого тела. Еще под душем они стали обмениваться шутливыми замечаниями, чтобы подбодрить друг друга и прежде всего себя. Кроме черного юмора, появилось что-то вроде любопытства. На короткое время возникало состояние некой объективизации, отстраненности, холодного любопытства и стороннего наблюдения, когда душа как бы отключается и этим пытается защититься. Людям становилось любопытно, что же будет происходить дальше.

Эта объективация часто спасала жизни – что иногда даже противоречило науке. Например, медицина считает, что человек не может не спать, но в лагере этот закон нарушался без каких-либо последствий. Или же другой пример: несмотря на жесточайший авитаминоз, состояние десен было лучше, чем в периоды самого здорового питания. По полгода люди носили одну рубашку, пока она не истлевала на теле, много дней подряд не умывались, потому что замерз водопровод, не мыли руки, вечно грязные от земляных работ, и обходились без ран и воспалений.