Kitobni o'qish: «Лекарство для генерала», sahifa 2
– Донья, – не опуская глаз, мужчина чуть склонил голову в приветствии.
– Доброго дня, – я не знала, стоит ли назвать мужчину доном, но сейчас он производил впечатление вполне соответствующее этому обращению.
– Как ваш вопрос? Вы нашли кого-то, способного помочь? – неожиданно решил обозначить наше вчерашнее знакомство этот человек, чем изрядно меня удивил.
– Боюсь, что нет. Вопрос слишком сложен, чтобы с ним было так просто справиться.
– Донья, ваши лекарства, – нехотя, словно зачарованная, оторвала взгляд от неожиданного посетителя, повернувшись к лекарю. В моей голове все никак не складывалось одно с другим: вчерашняя встреча и то место, где она произошла, и сегодняшний, невероятно благонадежный и респектабельный вид того, кого величали Огоньком.
– Как ими пользовать? – я выложила на прилавок часть того серебра, что выручила за свое кружево, и рассматривала бумажные свертки с названиями лекарств.
– Все внутри написано. Только, донья Милора, это крайняя мера. Пока ваша сестра может переносить приступы без помощи лекарств – старайтесь ими не злоупотреблять. Я навещу вас завтра, ближе к вечеру.
– Спасибо, мэтр, – укладывая свертки и чувствуя колючий взгляд между лопаток, кивнула я. Мужчина, который стоял за моей спиной… даже в прохладном помещении лавки мне казалось, что спина начинает гореть.
Стараясь двигаться естественно, но быстро, я развернулась к выходу, намереваясь уйти. Только Огонек так и стоял в дверном проходе, отсекая дневное солнце, делая помещение еще более темным, чем обычно. И не позволяя мне выскользнуть, не задевая мужчину.
После минутного молчания, весьма неловкого, я переступила с ноги на ногу и все же подняла голову. Пламя никуда не пропало из этих темных глаз, а кажется, наоборот, разгорелось ярче. Что за странная игра света?
– Вы загораживаете мне выход, дон, – я не решилась обратиться к нему, как к простому городскому сеньору. Слишком прямая спина и самоуверенный вид был у мужчины.
– Знаю, – спокойно, рассматривая меня, словно в сегодняшнем облике было что-то интересное, отозвался этот непонятный человека. Я задохнулась, от такой прямоты. Разве мне на самом деле нужно озвучить просьбу вот так, прямо, чтобы быть понятой? Это не было принято среди нашего городского сообщества. И все же, чем дольше я здесь стояла, тем нелепее и многозначнее становилась ситуация, ставя меня в еще более неловкое положение.
– Разрешите мне пройти, – несколько более резко, вспомнив, что именно этот человека мне вчера отказал, потребовала я.
И, о чудо, улыбнувшись одной стороной губ, мужчина отступил, склонив голову в легком поклоне. Стараясь не смотреть на него, чувствуя себя странно, словно не одета по всем правилам, а стою здесь едва ли не голая, без нижних юбок и белья, быстрее выскользнула на улицу. Я потратила столько времени на поиски этого человека, а тут встречаю его (случайно!) в лавке мэтра, к которому хожу каждые три дня.
Сердце колотилось в груди. Я не верила в совпадения, но не знала, к чему это было сейчас. Может, этот Огонек на самом деле единственный, кто способен помочь сестре? Может, я просто приложила недостаточно усилий? Но тот человек, с которым я разговаривала прошлым вечером, был весьма прямолинеен и резок. А этот… благородный дон, которым он предстал передо мной сейчас, ни за что не оставил бы девицу в беде. Нет. Ему бы этого не позволили ни воспитание, ни принципы настоящего мужчины.
– Ты слишком наивна, Милора. Не все люди следуют тем правилам, что тебе привила мама, – тихо пробурчала под нос и, вскинув голову, быстрее направилась в дальнюю часть рыночной площади. Туда, где держали свои лавки колдуны и ведьмы. Вот только облик мужчины, его новый и совершенно неожиданный вид, никак не желали выходить из головы.
**
Жар
Я выспался и чувствовал себя почти отменно. Оставалось привести себя в порядок после долгого путешествия, и можно было наведаться к местным знатокам. Проверив, на месте ли шкатулка с тем, что мне было так непросто достать, выглянул в коридор.
– Терн! – голос разнесся по всему дому. Мрачноватый, словно не жилой, он был почти лишен мебели и ковров, отчего эхо гуляло по коридорам, словно бы усиленное чарами. Это позволяло тратить не так много времени на наведение порядка, хотя я бы с удовольствием променял удобства городского особняка на лагерь. Если бы там было так же шумно и многолюдно, как раньше.
– Я здесь, мой генерал, – внизу лестница появилась голова одного из моих подчиненных, немногих из тех, кто сумел избежать подлой ловушки эйолов.
– Не зови меня так, – в тысячный, кажется, раз потребовал я, кривясь.
– Пока ваша армия там стоит, вы все еще их генерал. Как и мой. До тех пор, пока мы не сдались, – спокойно, явно не опасаясь наказания, возразил Терн. – Что хотел-то, Жар?
– Приготовь лошадей. Нужно навестить того лекаря. Пока меня не было, он уже должен был достать нужные составляющие.
– Думаешь, он все же общается с эйолами? Эти бледные твари, говорят, закрыли границы своей Долины насовсем.
– Если они так сделали, то, как на рынки Сигеры попадает порошок из крыльев Сумеречных бабочек и Гулкие травы? Нет, дружище. Контрабандисты все равно ходят со своими товарами туда обратно. Может, просто то, что нужно нам, добыть сложнее, чем все остальное и может привлечь слишком много внимания. Вот товаров и нет в доступе.
Приведя себя в порядок, поправив бороду, ставшую за пару недель косматой, как щетка, и собрав волосы, я быстрым шагом спустился по лестнице. Приняв из рук Терна немного бодрящего тоника, оглядел холл.
– Где наш длинный друг?
– Рубер отнекивается за тебя перед бургомистром. Мужику опять пришло в голову, что тебя можно привлечь к его делам, – фыркнул друг, бывший почти на голову выше меня ростом и вполовину шире в плечах. – Уж не знаю, что по этому поводу думает наша славная королева, но до тех пор, пока она не шлет своих надушенных писем, Рубер справится с этим государственником, не переживай, Жар.
– И не думал. Ее Величество знает, чем мы заняты. И, кажется, верит в успех даже больше, чем мы сами. В противном случае она давно бы позволила своим советникам отгрызть мою голову. Они спят и видят этот момент в своих эротических фантазиях.
– То, что мы все же добились тогда мира, во многом сыграло свою роль. Они бы не посмели открыто на тебя нападать перед Ее Величеством.
– Мир, при котором эйолы даже послов не принимают? Это больше похоже на молчаливое противостояние, а не на мир.
– Но ты не можешь отрицать, что только благодаря этому мы остались живы. И имеем шанс спасти остальных. Если бы война продолжалась, если эйолы и дальше использовали свои шары, кто знает, чем бы все обернулось. А так у нас есть шанс…
Я ничего не ответил. С каждым днем, с каждой неудачей моя вера в успех таяла. Последние полгода стали почти невыносимыми, и я держался на одном упрямстве. А еще на чувстве долга перед теми, кого так подвел.
Глава 3
В лавке лекаря какая-то девушка грустным голосом что-то обсуждала с мэтром Иваньером. Болезнь сестры? Я задумчиво хмыкнул и откинул эту мысль как ненужную, только отметив, что данный вопрос всплывает при мне второй раз подряд. Была бы у меня сестренка, вполне можно было бы принять это за предупреждение от богов. А так не стоило и задумываться.
Заметив меня в дверях, лекарь поклонился, обращая внимание посетительницы на постороннее присутствие. Девушка обернулась, и я едва не отшатнулся от удивления: вчерашняя гостья, что так пыталась изобразить простую горожанку и просила помощи, стояла передо мной в облике благородной доньи. И этот образ, нужно было признать, шел ей куда больше.
Я не ожидал ее здесь увидеть.
Невысокая фигурка выглядела фарфоровой статуэткой в темноте лавки. Светлое платье, темная кружевная мантилья на голове поверх черепахового гребня. Тонкая, перетянутая лентой, талия. Смуглая, поцелованная солнцем кожа, гладкая и чистая. Темные волосы, уходящие под кружево. И большие, распахнутые в удивлении от узнавания глаза. Девушка была диво, как хороша! Особенно ее пышная, поднимающаяся при каждом дыхании грудь в вырезе платья притягивала взгляд. Но я сдержался, пытаясь угадать мысли этой особы, так быстро сменяющиеся в темных глазах.
Зачем я перегородил ей дорогу? И сам не знаю. Мне просто казалось, что судьба так бы не озаботилась нашей повторной встречей, если в этом не было какого-то смысла. Ничего не бывает просто так. Понять бы только, что именно проведение хотело до меня донести.
И все же мне пришлось отступить. Я самолично отказал этой красавице вчера, и пока не было ни малейшего основания менять собственное решение сейчас.
Проследив за тем, как донья стремительно вышла на улицу, заслонив от света маленькой ладошкой глаза, прикусил губу. Я что-то упускал, но понять, что именно, никак не удавалось.
– Я ожидал вас еще позавчера, – тихо проговорил мэтр после того, как девушка оставила его лавку.
– Дела, – пожал плечом, не придавая этому особого значения. Даже если в этот раз я достиг успеха, то день-два на фоне трех лет ожидания не имели значения.
Выудив из кармана шкатулку, я поставил ее на стол перед лекарем. Если все верно, то именно это должно помочь.
– Вы ее достали? – с придыханием, словно речь шла о чем-то действительно невыполнимом, спросил мэтр, боясь коснуться шкатулки.
– Да. И было это не так сложно, как я предполагал. Хотя и не так просто.
Лекарь все же справился с собой и откинул крышку деревянного ларца. На темном бархате лежала небольшая жемчужина странного зеленого цвета. Подрагивающей рукой старик медленно вынул грушевидный камень, взвесив на ладони.
– Этого хватит?
– Сперва проверим, поможет ли. Я никогда не пытался вернуть к жизни таких, как ваши товарищи, и могу только предполагать, что именно подействует. Исключительно на основании старых записей и знаний, накопленных годами. Если бы у нас был доступ к эйолам…
– Но его нет. Как вы сами только что напомнили донье, что вышла из вашей лавки, – несколько более резко, чем следовало, перебил я. «Если бы» меня не устраивало. Так как оно никоим образом не влияло на ситуацию нынешнюю.
– Да, вы совершенно правы, Жар, – старик кивнул и поманил меня свободной рукой вглубь помещения.
Там, в куда более светлой комнате с несколькими столами и койкой для срочной помощи, работали несколько учеников мэтра, которым он махнул рукой при нашем появлении.
– Подождите в лавке, оболтусы. Мы будем немного заняты здесь.
Мальчишки, совсем подростки, но серьезные, словно это могло им гарантировать светлое будущее на лекарском поприще, почти синхронно кивнули и, оставив свои дела, вышли в переднюю комнату. Мэтр же выбрал небольшой столик под самыми окнами, осторожно опустив жемчужину в керамическую плошку.
– Сперва мы попробуем совсем маленькую часть, нет смысла сразу все разводить, – припомнив видно, что я предпочитаю понимать процесс, взволнованно проговорил лекарь, прежде чем взять тонкий, отменно заточенный скальпель. Поймав жемчужину щипцами, не позволяя ей выскользнуть, старик принялся осторожно, с небольшим нажимом, соскабливать с жемчужины верхний слой зеленого перламутра.
Не отрываясь от своего дела, мэтр, на чьем лбу выступили капли пота, обратился ко мне:
– Там в углу шкаф. На третьей полке в шкатулке красного дерева есть еще пробный материал. Принесите мне одну, будьте так любезны.
Я прекрасно знал, где хранятся привезенные мной для опытов образцы, так что без затруднений нашел нужную шкатулку. На дне, не касаясь стенок, выложенных тонкими пластинами хрусталя, лежало несколько прозрачных фигурок. Улитки, так похожие на тот самый хрусталь, что не давал им растаять, выглядели настолько искусной работой, что было невозможно не выразить свое восхищение мастерством. Если бы только это действительно были куски камня.
Запустив руку в шкатулку, я осторожно за панцирь вытянул одну из фигурок, тут же поморщившись от жуткого, колючего холода, опалившего пальцы. Но мороз, словно наткнувшись на пламя, тут же отступил. Только самые подушечки пальцев побелели. Быстрее захлопнув шкатулку, чтобы с остальными ледяными фигурками ничего не произошло, я вернулся к столу, за которым работал мэтр. Старик Иваньер уже закончил скрести жемчужину и теперь смешивал ее порошок с каким-то едким, красно-коричневым веществом. Сморщенные, но умелые руки мэтра заметно подрагивали.
– Поставьте фигурку в эту большую плошку.
Выполнив, что велел лекарь, я внимательно следил за тем, как смесь в его ступке из бурой становится сперва белой, а затем ультрамариновой, синей. Сердце, кажется, вовсе перестало стучать от волнения. А если получится? Если это окажется верным средством?
Я тряхнул головой, запрещая себе думать об этом. Столько вариантов испробовано, что каждая новая неудача казалась еще большим ударом, чем сама трагедия.
– Отступите, дон, – попросил старик, когда его полностью устроил вид содержимого ступки. – Я никогда не пользовался этим средством, но судя по записям, эффект может быть невероятно сильным.
Моих сил хватило только на то, чтобы сделать от стола не больше чем полшага. Я просто не мог отступить дальше. А старик Иваньер, набрав на пестик каплю синей жидкости, осторожно поднял ее над оледеневшей, прозрачной как стекло улиткой. Темная капля, мучительно медленно набухая, вдруг сорвалась вниз и упала на скрученный панцирь. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем по прозрачной фигурке прошла волной заметная дрожь.
**
Темная жидкость разлилась до самого дна плошки, укрыв фигурку полностью, а затем схлынула, словно бы и не было. И на месте ледяной улитки сидело живое, совершенно нормальное существо! Пошевелив длинными рожками, словно они затекли от длительного бездействия, улитка вытянулась вверх, стараясь заползти на край плошки.
– Получилось, мэтр, – тихо, не слыша собственных слов, произнес я. На глаза навернулись слезы, но не обращал на них внимания. Это было неважно и не стыдно. Все было неважно, если у меня есть решение для этой проблемы. Я могу, могу вернуть к жизни своих людей!
– Кажется, что так, – так же тихо, едва дыша, произнес лекарь, в дрожащих руках удерживая емкость с раствором. – Я знал, что Слеза Лесного Бога – сильный артефакт, но никогда не думал, что мне удастся воспользоваться его силой.
Я протянул руку в сторону улитки, желая коснуться, чтобы окончательно поверить, но так и не успел. Миг – и маленькое существо пошло рябью, задрожало… а затем расплылось серой, быстро теряющей цвет, лужицей.
Я отшатнулся от стола, не в силах поверить. Все же получилось! Все шло как надо! Мы сумели ее вернуть из состояния льдинки! Почему тогда она расплылась, и сейчас от живого существа осталась только горсть воды?
– Почему? – сдерживаясь изо всех сил, я сжал ладони на кромке стола, в который врезался спиной. Мне стоило огромных усилий, чтобы не схватить лекаря за шиворот и не встряхнуть пару раз. Я достал демонову жемчужину! И она сработала! – Почему не вышло?
– Я не… – старик дрожал. Кажется, еще немного и он просто потеряет сознание, глядя на меня так, словно вот-вот вытяну из-под камзола кинжал и брошусь на него. – Я не знаю. Но! Но постараюсь все выяснить. Слеза подействовала, а значит, мы на верном пути! Все получится!
Отставив в сторону дзинькнувшую емкость, старик бросился к стеллажам, уставленным книгами. Схватив сразу стопку, едва не падая и спотыкаясь обо все, что попадалось на пути. Мэтр раскидал книги по столу и принялся листать страницы сразу у нескольких. Желтоватые листы фолиантов шуршали в подрагивающих пальцах лекаря, а я медленно успокаивался. Мэтр не виноват. Это вовсе и не его проблема, никто до нас не пытался ее решить. И он был прав: то, чего мы сегодня добились – уже огромный прогресс, недоступный никому ранее. Так что стоило быть немного осмотрительнее со словами. И более терпеливым.
– … не стабильно, скорее всего, – проводя длинным узловатым пальцем по распахнутой странице, бормотал мэтр, не зная, какие мысли меня тревожат. – Жемчужный порошок подействовал, но почти сразу случился откат. Значит, реакция нестабильна. Нам нужно что-то, что сумеет ее зафиксировать. Какой-то стабилизатор…
Старик замер, и мне показалось, что слышу звук распахнувшейся шкатулки. Я – не я, если только что в светлую голову старика не пришла какая-то идея. Словно никак не мог оправиться от шока, старик поднял на меня взгляд. Огромные, широко распахнутые глаза смотрели с удивлением и неверием.
– Что вы вспомнили, мэтр? – я наклонился ближе, всматриваясь в лицо лекаря. Сейчас было важно. Чтобы мысль, даже если она не оформилась окончательно, не ускользнула.
– Это магия эйолов. Их чары.
– Д-да, – медленно, подталкивая старика к нужному ответу, тихо подтвердил. Ну же, думай, Иваньер. Ты достаточно умен и многоопытен, чтобы поймать за хвост то, что только что возникло в твоей голове.
– Их сила содержится в крови, – спихнув в сторону все крупные книги, старик вдруг резко нагнулся и вынул из шуфлядки небольшую темную записную книжицу. Стоило развязать кожаные тесемки, как из записной книги полетели листы. Исписанные чернилами разных цветов, разным почерком и иногда даже разными языками, они больше походили на какую-то тарабарщину, чем на что-то полезное. Но мэтр медленно, как величайшую ценность развернул переплет и принялся медленно перебирать содержимое, откладывая ненужные листки в сторону:
– Мой отец, тоже лекарь, когда-то давно, еще до моего рождения, бывал в Долине Тысячи Звезд и общался с местным чародеем. Недолго, всего пару дней. Где-то тут, в его записях это было… вот оно, – один из листов был заляпан чем-то зеленым, и часть чернил растеклась, но текст все еще оставался читабельным. – Никогда не думал, что мне могут понадобиться его путевые заметки, ведь все, что относилось к лекарскому делу, он перенес в каталоги и рецептуарии.
– И что же вы хотите найти? – я не понимал языка, но видел картинку. Нарисованная не самой умелой рукой в виде схемы, она была похожа на переплетение капель и стрелочек, идущей одна от другой, замыкая какое-то кольцо.
– Вот эта схема, – мэтр повел пальцем от одной точки по линии вверх до второй точки и так далее, пока круг не замкнулся. – Вся их магия основана на крови. А такая сильная, как Ледяной Туман – уж непременно. И я уверен, что в каждом из шаров, наполненных этой заразой, есть хоть одна капля эйольской крови.
– И что нам с этого?
– А то, что только их кровь может помочь восстановить баланс. Закрепить тот эффект, который дает зеленая жемчужина. Без этого Слеза Лесного Бога не сработает.
– Но где мне взять кровь эйола? Вы пошутили? Долина Тысячи Звезд недоступна. Меня пристрелят далеко на подходе к их территориям.
Я смотрел на старика, как на безумца. Даже если здесь есть кто-то из их рода, то он будет так маскироваться, что я никогда не узнаю, что передо мной эйола. А если двигаться по сети контрабандистов? Нет, это тоже бесполезно. Ни один торговец не выдаст своего компаньона, что доставляет из долины редчайшие ингредиенты.
– Но боюсь, что даже с кровью эйолов все будет не так просто, дон,– старик разглядывал записи, пытаясь найти в них что-то еще. – Кровь этих существ небезопасна сама по себе для людей. Ее сперва придется чем-то «оглушить», чтобы раствор из зеленой жемчужины не взорвался тут же.
– Оглушить кровь? Ты имеешь в виду…
– Вы были на той войне. Вы сами знаете, что нельзя касаться чистой крови эйола.
Я невольно скривился и потер подбородок, скрытый щетиной. Старый шрам давно зажил, но след все равно остался. Так что да, я точно знал, что старик имеет в виду.
– И чем же ее можно «оглушить»?
– Из всего, что я когда-либо слышал, знаю только, что в храмах Жагрина, в Гробницах Туманного Хуатона, их недоброго божества, были специальные чаши, способные удержать кровь его детей.
Я невольно фыркнул. Чем дальше, тем больше меня поражали те пути, которыми провидение толкало меня в нужную ему сторону.
Значит, все же храм Жагрина? Никогда бы не подумал, что мне придется посетить то место. Еще раз.
Глава 4
Я спустилась в Ведьмин квартал уже ближе к закату. Солнце больше не светило так ярко, а может, просто сама улица притягивала мрак? У меня не было ответа. Быстро, судорожно оглядываясь и завернувшись почти по нос в мантилью, шла мимо темных, мрачных лавочек, не зная, с которой начать. У одной стояло несколько больших и маленьких чучел, а над дверью висел череп какого-то грызуна. Покачав головой, едва сдерживая подкатившую от неприятного запаха дурноту, я двинулась дальше. Мне нужны были не кости или какая-то редкая шерсть. Мне требовалась травница.
У другой лавки, видимой издали, клубился зеленый дым. Миг, и вместо ядовито-изумрудного он вдруг стал аметистово-фиолетовым. С трудом справившись с желанием развернуться и броситься бежать прочь, я только сильнее сжала пальцы, впиваясь ногтями в ладони. Мне нужнопройти эту улицу до самого конца, даже если я не верила, что сумею отыскать нужный ингредиент у местных обитателей.
Повезло мне только на пятой или шестой двери. Тонкий, бледный, несмотря на южное солнце, человек в темной хламиде как раз вывешивал над дверью пучок каких-то сушеных цветов.
Сделав глубокий вдох, почти слыша, как за спиной хихикают ведьмы и колдуны, я тихо обратилась к человеку.
– Вы травник?
– А? – едва не выронив пожухлый букетик, растерянно переспросил мужчина, глядя на меня совершенно прозрачными глазами.
– Мне нужен травник, – откашлявшись, громче произнесла я, почти что жмурясь. Мама перевернулась бы в склепе, если бы узнала, куда пришла ее дочь одна, да еще так поздно вечером.
– И зачем же тебе он? – мужчина дернул уголками губ, но я так и не поняла, была это улыбка или надо мной, над моей нерешительностью и скованность, насмехаются.
– Мне нужно найти одно редкое растение, – стараясь говорить увереннее, но, понимая, что это выходит как-то совсем плохо, ответила на невежливый вопрос.
– Ну, заходи тогда, может, у меня что-то и есть. Все же не ромашками торгую,– опять покривил губы мужчина, делая приглашающий жест.
Все еще дрожа от собственной смелости и безрассудства, я шагнула в неожиданно светлое помещение, наполненное запахом трав и пряностей.
– Что ищешь, донья? – травник прошел за невысокий прилавок и вынул из-под стола какую-то огромную книгу.
Глубоко вздохнув, глядя прямо в бесцветные глаза мужчины, я решительно произнесла:
– Мне нужна Ледяная Лилия.
В помещении повисла такая тишина, что стали слышны голоса снаружи. Травник же, как стоял, опираясь на прилавок, так и замер. Несколько долгих мгновений он пристально смотрел на меня, а затем неприлично поковырял в ухе. Чуть нагнувшись ко мне, как-то нехорошо сощурившись, он потребовал:
– Повтори.
Пришлось еще раз вздохнуть. Почему, ну почему каждый раз это название вызывает подобную реакцию?
– Ледяная Лилия. Мне нужна. Лепестки.
– Значит, я услышал верно, – тихо, отстранившись, пробормотал травник. Задумчиво распахнув фолиант, что до этого выложил на прилавок, мужчина поманил меня белой рукой, указав на одну из страниц примерно в середине книги.– Уж не знаю, для чего тебе потребовалась такая редкость, но хочу предупредить сразу: ни в этом городе, да и ни в одном соседнем, ты ее не найдешь. Смотри.
Подойдя, я заглянула в книгу. На желтоватой странице было изображено нужное мне растение. Несколько мелких цветочков с сияющей сердцевиной в окружении снега. Но не это было главным. Ниже, там, где обычно рисовали корни растения, были нарисованы кости. И я бы засомневалась, правильно ли поняла, не будь там и черепа. Человеческого черепа.
– Вот она, твоя лилия. Помимо того что она любит холод и расцветает только под снегом, она растет только на крови эйолов. Это их погребальный цветок. И достать подобный можно только у них. Я не видел Ледяных Лилий уже лет восемь, а после войны даже не слышал о них ни слова. Все участки, на которых эти цветы могли бы расти сейчас под контролем Долины, как ты понимаешь. Эйолы ни за что не позволили бы своим павшим остаться не погребенными. Может, это одна из причин, почему они забирали своих мертвых домой.
– А на полях сражений? Разве там не могло остаться их крови, достаточной для того, чтобы лилия появилась?
– Одной крови недостаточно. Разве что в низине Аавинатис, но туда я не советую тебе направляться. Ледяной Туман все еще закрывает долину, как и ее обитателей. Если ты не желаешь превратиться в одну из ледяных статуй. Разве что… но поговаривают, что там до сих пор стоят на страже остатки Бессменной тьмы, а их генерал рыщет по свету, желая вернуть свое войско… – выражение лица травника стало вдруг мечтательным, словно он рассказывал какую-то мрачную балладу.
– Бессменная тьма? – не понимая о чем речь, переспросила я.
– Самый решительный и отважный из генералов Перелома. Говорят, его армия шла первой в решающей битве, и эйолы впервые с начала войны применили свои Шары Тумана. Армия стояла в низине, и их накрыло почти всех. После этого эйолы и наша королева заключили мир, посчитав дальнейшие боевые действия бессмысленными. А войско так и осталось в долине, так как эйолы отказались выдать лекарство. Или сами не знают, что делать…
Травник захлопнул книгу, покачав головой.
– Так вот, вернемся к твоим лилиям. Цветы эти сейчас не найти, так что я бы посоветовал взять что-то попроще. Наверняка в нашем мире можно найти что-то, что удовлетворит твои необычные запросы. Яд из зеленой вечерешки? Если тебе нужно кого-то убить медленно, и не привлекая внимания, он будет куда лучше, поверь. Нет? Ну, тогда может веселка пагубная? Она как лечит, так и травит, смотря какой эффект тебе нужен.
Я вдруг всхлипнула, резко вскинув руку и прикрыв рот. Я знала, что ничего не найду в этом месте, иначе мэтр Иваньер бы сам сумел отыскать растение по своим каналам. Но почему-то услышать это сейчас было куда труднее, чем я предполагала.
– Эй, эй, только не плачь! – растерянно, почти испуганно воскликнул мужчина. Он быстро развернулся и плеснул что-то в высокий прозрачный стакан, протянув мутноватую голубую жидкость мне.– Пей!
Даже не задумавшись ни на миг, я одним глотком осушила предложенное, только потом сообразив, что в этом месте стоит быть осторожнее с напитками. Внутри мгновенно стало жарко, так что я даже распахнула рот, пытаясь набрать побольше воздуха и как-то охладить горло, а затем и грудь, но огонь как возник, так же быстро и пропал, оставив в теле какую-то удивительную расслабленность.
– Успокоилась? Вот и хорошо, – мужчина отобрал стакан и посмотрел на меня гораздо внимательнее.– Значит, тебе нужна только Ледяная Лилия? И ни одно другое средство не подходит?
Дождавшись моих судорожных кивков, мужчина почесал тонкую светлую бровь, раздумывая. С некоторым сомнением, словно сам не верил в то, что говорит, он отвернулся к небольшим полкам и, отодвинув в сторону банки с сушеными травами и настоями, вытянул скрученный лист.
– Уж не знаю, поможет ли это тебе, но может быть… – на прилавке передо мной была развернута карта. Старая карта, с границами довоенного времени. – Вот смотри. Раньше эта территория принадлежала эйолам, но теперь перешла под власть нашей многомудрой королевы. Вот здесь, на севере, среди парящих лесов, остался один из храмов Жагрина. Там нет ничего, кроме развалин, и храм довольно высоко, так что туда непросто забраться. Но есть шанс, что именно благодаря этому ты сумеешь найти там свой цветок.
– А как же гробницы Туманного Хуатона? Говорят, там тоже есть храм Жагрина, – тихо проговорила я, всматриваясь в символы на карте.
– Не-ет, – покачал головой травник. – Храм-то есть, но это место недалеко от границы. От южной границы. И там бродят такие толпы любопытствующих, что даже снега зимой не отыскать. Тот храм не функционирует уже лет пятнадцать. Еще сами эйолы вынесли оттуда все свои реликвии, не говоря уже о драгоценных останках своих предков. Нет, кроме множества следов и толпы паломников, желающих посмотреть на оставшееся в наших землях величие эйолов, ты там ничего не найдешь, донья.
Я, чувствуя, что сердце вернулось в нормальный ритм, провела рукой по карте, выделив то место, где травник указал старый, разрушенный храм.
– Значит, только там?
– Это единственное место, которое я могу назвать. Ты туда отправишься?
– У меня нет выбора, – тихо прошептала, не представляя, как смогу осуществить нечто подобное. До указанного места было ближе, чем до гробницы Туманного Хуатона, но дорога шла через гору и через хребет, сейчас находящийся под властью Долины тысячи звезд.
– Тогда ты должна знать кое-что еще, – травник принялся скручивать карту. Его лицо оставалось хмурым. – Этот цветок крайне капризен. Его мало сорвать с чистым намерением, что бы это ни значило. Его сложно еще и донести в нормальном виде.
– Что для этого нужно? – тихо спросила я, до белых костяшек впиваясь пальцами в стойку.
– В моих книгах написано, что его нужно погрузить в снег, в специальное стекло, что не позволить снегу растаять.
– И где мне такое взять?
– Я тебе дам, – неожиданно решительно произнес травник, глядя на меня строгим прямым взглядом. – Дам тебе три таких флакона и дам карту. Если ты обещаешь принести хоть одну ветку мне.
Я шокировано смотрела на мужчину, не понимая смысла слов.
– Это очень, очень редкое растение. И я готов тебе заплатить приличную сумму, если ты сумеешь принести его мне. Скажу больше, что заплатит любой обитатель этой улицы, как и лекари верхнего города.
– А если я не сумею вернуться?
– Будем рассматривать это как возможный риск. Вот только одной тебе не добраться, – с сомнением оглядев меня, мужчина поджал тонкие губы. – Придется нанять проводника, а лучше группу. Умелую группу. И я знаю только пару человек в этом городе, что могли бы справиться с этим заданием.
– Я ходила к Огоньку, – неожиданно выдала я, глядя на травника расширившимися глазами.– Просила его отправиться в гробницы Туманного Хуатона. Но…
– Он отказал, – травник улыбнулся, кивая.
– Откуда знаешь?– я даже обернулась, словно у моего позора вчера в свидетелях был весь город.
– Потому что уж этот человек, полжизни проведший в сражения с эйолами, точно знает, что ему не сорвать Ледяной Лилии. Но вот если ты отправишься сама за цветком, может и сумеешь добиться его сопровождения.
– А кто второй? Вы говорили, что есть кто-то еще.
– Есть. Но ты слишком хороша собой, чтобы вернуться целой, – поджав губы и окинув меня взглядом совсем другого толка, от которого хотелось прикрыться руками, промолвил травник. – Нет, за самого Косого можно ручаться, он не тронет, а вот за его людей… нет, донья. Раз уж ты знакома с Жаром, проси его. Хорошо проси. Только не зови его «Огоньком» при встрече. Это явно не поможет диалогу.
