Kitobni o'qish: «Не стучите, вам не откроют»
Пролог
Он бежал изо всех сил, останавливаясь лишь иногда, чтобы, закрыв от страха глаза, продраться через особо злые кусты унылого осеннего леса. Колючие, недобрые ветки чахлого кустарника цеплялись за рукава пальто, не пропускали, больно жалили пальцы, пытаясь дотянуться до лица и оставить там зловещий знак своей нелюбви к этому маленькому мальчику. В лесу страшно, в лесу тишина, слышен только сдержанный лепет осин, которые словно пытаются сказать ему что-то на своём языке. Или предупредить, что жизнь – такая недобрая штука. Так он это и сам давно знает.
Запнувшись за ржавую кочку, Сенька упал, ухватив носом запах прелой листвы, чтобы через секунду снова броситься бежать быстрей прежнего. Ненависть гнала его вперёд, подстёгивала, как плетью, уставшие ноги. Ненависть к двухэтажному кирпичному зданию дореволюционной постройки, где нельзя было бегать по гулким коридорам и громко смеяться, ненависть к Марье Артемьевне, их воспитательнице с застывшими бледно-серыми глазами, пронизывающими холодом насквозь, ненависть к толстым тёткам, что часто приходили в детский дом выбирать их. Как пупсов в магазине. Чтоб покрасивее, порумянее, без дефектов. Ребята улыбались тёткам, пытаясь понравиться, бросали на них заискивающие взгляды, поправляли воротнички, одёргивали платья. Иногда тётки уводили кого-нибудь, но нечасто, товар им не нравился, они уходили дожидаться нового, качественного.
Правда, была одна, красивая и молодая, от её светлых, развевающихся волос невозможно было отвести взгляд. Остановившись на пороге игровой комнаты, женщина улыбнулась им, всем сразу. Вопреки своим правилам Сеня даже подошёл к ней поближе с любимым деревянным конём, стал причёсывать его криво наклеенную гриву. Пусть увидит, какой он дельный, толковый… Рядом и Никитка пристроился, его друг. У Никиты свои секреты, он сразу начинал петь тоненьким голоском «Пусть всегда будет солнце». А что делать, Никитка тоже хотел хорошую маму. Как и все тут… Но красивая женщина выбрала беленькую Аню, в тот же день забрала её на выходные. Повезло Аньке… А Никитка опять плакал ночью…
День угасал, тяжёлые тени окутывали стволы деревьев, упаковывали их в тёмную вату. Кажется, впереди просвет. Сенька знал, что здесь должен начинаться пригород, там люди, они добрые, они помогут ему найти путь к хорошей, счастливой жизни.
Мальчик выскочил из леса, как из душной комнаты, вдохнул полной грудью прозрачный стылый воздух. Пройдя по опушке с пожухшей травой, увидел вдали дома, голубые, коричневые, помчался снова, как разогнавшийся поезд. Быстрей туда, к хорошим людям…
Он стучал в деревянную калитку, что-то просил тихо, нет, не открывают. Как же так, а? Ладно, вот та, красивая с металлическим резным орнаментом дверь откроется точно, и там будут ему рады. Нет, и эти не открывают, хотя уже выступила кровь на костяшках пальцев. А может, не слышат? Сеня ещё одну короткую минутку будет верить в хороших и добрых людей за этой железной дверью, даст им возможность проявить человечность… Эх, ну что же вы… Наверное, подсматривают сквозь занавеску, изучают невесть откуда взявшегося мальчишку и во взглядах – враждебность и злость.
А ему, что ему делать? Сенька оглянулся растерянно…
Облезлый детдомовский автобус, переваливаясь с боку на бок, медленно приближался к беглецу… Там, на переднем сиденье рядом с водителем возвышалась грузная фигура воспитательницы, он уже видел её цепкий взгляд и сосредоточенное лицо, лицо охотника, настигавшего желанную добычу. Это за ним?! Не-е-ет!
Глава 1. Арсений
Оглушительный звон будильника заставил открыть глаза. Сколько можно?! Снова этот сон мучает его! То ли сон, то ли явь, поди разберись. Хотя прошло уже столько лет, несчастливое детство всё ещё являлось Арсению в таких вот странных виденьях. Прошлое не отпускало, заставляло скрипеть зубами во сне, бередило душу.
Но сегодня от невесёлых мыслей он отмахнулся, как от назойливых мух. В окна вовсю светило радостное июньское солнце, не жалея, слепило глаза. Вскочив, Арсений сунул ноги в белоснежные тапочки и, накинув на плечи такой же белоснежный халат, ещё хранивший ровные заутюженные складки, вышел на балкон. Вчера он приехал поздно, не успел рассмотреть, куда занесла его нелёгкая.
Впрочем, нелёгкая нашла для него очень симпатичное место: прямо перед глазами, вдоль мощёных дорожек, цветущие клумбы, дальше зелёный бор с величавыми соснами, за ним река, как на картинке. Красота! Молодой человек потянулся, расправив плечи, опустился в плетёное кресло, которое будто ждало его. Закурил, как всегда, обещая себе, что это в последний раз.Может, не такой уж плохой оказалась идея Алевтины отправить его в санаторий после долгой болезни. И как он умудрился заболеть воспалением лёгких в конце весны, одному богу известно.
Алевтина… Столько лет прошло, но он так и не смог назвать мамой эту прекрасную женщину… Она усыновила его, дрянного мальчишку, терпела его нескончаемые выходки, его несносный характер. У неё единственной получалось не сердиться на маленького Сеньку, не читать нотаций и с лёгкостью прощать. Каждый раз перед сном она заходила в комнату к приёмному сыну, чтоб поцеловать и пожелать ему добрых снов…
Арсений вернулся в свой номер. Похоже, белый – любимый цвет дизайнера, который оформлял эту гостиную. В спальне тоже белые стены, дополненные золотистым декором, который добавлял ей изящества и уюта. Чёрт, ему нравится здесь. Ладно, он посмотрит, что будет дальше, сбежать отсюда всегда успеет, сбегать – это по его части.
Кажется, в буклете санатория «Ландыши» гостям был обещан тренажёрный зал? С него Арсений и начнёт сегодняшний день.
– О, вижу новое лицо! Приятно, очень приятно, Виктор, ваш тренер, – мужчина спортивного телосложения протянул ему руку. – Помощь потребуется?
– Не нужно, разберусь сам.
Арсений окинул взглядом просторный зал. Неплохо, совсем неплохо. Здесь легко стать сильным и красивым, грамотно накачать мышцы, а спортивному оборудованию, размещённому вдоль стен, может позавидовать любая команда тяжелоатлетов. Он начал, как всегда, с лёгкой разминки на велодорожке.
В зале пустынно, лишь несколько человек сосредоточенно занимались на кардио-тренажёрах. Рядом парень, на вид совсем доходяга, и девушка, усиленно нажимавшая на педали степпера, которая бросила на Арсения заинтересованный взгляд. Слишком заинтересованный. Симпатичная блондинка с подтянутым телом и длинными мускулистыми ногами. Класс, он обожает такие женские ноги. У девчонки простое милое лицо с лёгким загаром, хотя Арсений дал бы руку на отсечение, что над губками красавицы поработал опытный косметолог.
Улыбнувшись ему, она изящно покинула тренажёр и не спеша пошла к выходу. Арсений был уверен, что девушка сейчас прокручивает в голове варианты знакомства с новым парнем. Ему стало интересно, какой трюк она придумает? Лично он не собирается ей помогать. Всего-навсего? Девушка разочаровала Арсения, с ним такие примитивные штучки не пройдут. Проходя мимо, она просто уронила полотенце на пол. И что? Арсений усмехнулся. Он не бросится его поднимать, не дождётесь!
Попытка не удалась. Подняв полотенце, девушка удалилась, провожаемая его насмешливым взглядом.
* * *
Он бывает вредным, да, он бывает беспощаден к девчонкам, добивавшимся его внимания. А таких немало, что без стеснения строят ему глазки. Вот это и удивительно. Арсения нельзя назвать красавцем, но по непонятной причине представительницы слабого пола проявляют к нему симпатию с завидной регулярностью. Как там у Сюткина в песне поется? "А девушки всегда во мне чего-то находили, не знаю, что, но девушкам видней." Действительно, что? Однажды Сеня спросил об этом у Алевтины. «Силу», – ответила она, не задумываясь. Неудивительно, прожив в детском доме десять лет, сложно остаться слабым. Таким там просто нет места. Там или пан, или пропал, заклюют, засмеют, ославят.
Арсений перешёл на другой тренажер, легко сделал несколько жимов лёжа. Грамотно, как учил его тренер, подкачал бицепсы и без того внушительные. Ещё чуть-чуть, и молодой человек будет готов к приёму пищи. Более чем готов, он голоден, как волк, и очень рассчитывает на приличный кусок хорошо прожаренного мяса и огромную порцию салата.
За восьмым столиком, куда его церемонно препроводила серьёзная дама, уже завтракала пожилая пара и девушка в светлом платье. Чёрт, это та самая, из тренажёрного зала. Ну, дела… Хотя почему-то Арсений не удивлён. Смешно сказать, но он уже чувствует какую-то связь с этой миловидной блондиночкой. Девушка оторвала глаза от стаканчика с йогуртом, нарочито равнодушно отвела взгляд. А глаза-то блеснули… Такие девчонки для Арсения, как открытая книга, понятны и предсказуемы. Вот и этой он явно понравился, а делает вид, что ей всё равно. Хотя, может, он слишком самоуверен?
– Арсений, – представился он, присаживаясь и с удовольствием разглядывая стол, накрытый белоснежной скатертью, в центре которого располагалась корзиночка с круассанами, такими свежими, что Арсений еле удержался, чтобы немедленно не протянуть к ним руку. – Прошу любить и жаловать.
Сидевшие за столом приветственно покивали молодому человеку и тоже назвали свои имена. Девушка оказалась Дашей. Жаль, это имя не из числа его любимых. Впрочем, не всё ли равно.
День прошел в лёгкой суете: кабинеты, врачи, назначения процедур, разглядывание отдыхающих, спешивших на процедуры по ярко освещённым малиновым коридорам, застланным плотным ковролином, заглушающим шаги. После полдника Арсений направился в бассейн с минеральной водой, которым «Ландыши» заслуженно гордились. Прогревшись в сауне, поддержав разговор о пользе сухого пара, он с разбегу прыгнул в голубое великолепие бассейна, поплыл, наслаждаясь приятной прохладой воды. Нырнув поглубже, долго плыл с открытыми глазами почти у самого дна, пока хватало дыхания. Резко поднявшись на поверхность, молодой человек уткнулся головой в чей-то живот и коснулся рукой женской груди. Вот так сюрприз! Но надо сказать, это было очень приятно. Совсем рядом увидел испуганные глаза Даши.
– Опять вы? – произнесла девушка возмущённо. – Да от вас просто некуда деться!
Ого, а она сменила тактику! Оказывается, это Арсений преследует её. Забавно! Мокрая чёлка, капельки воды на лице, едва прикрытая купальником грудь – а эта Дарья мила, ничего не скажешь. Кажется, у Арсения намечается роман, что-то подсказывает ему, вторая половинка в лице новой знакомой не будет против маленького приключения. Надо проверить. Прямо сейчас. Повинуясь возникшему вдруг глубоко внутри необузданному мальчишескому озорству, он поцеловал её пухлые губы и, обняв, потянул за собой вниз, в глубину. Равнодушные воды сомкнулись над их головами.
Глава 2. Даша
И зачем она притащилась в этот санаторий? Тут одни старики и старухи за семьдесят, и скукотища смертная. А всё Анжелка, она считает, что здесь легко, на раз-два, познакомиться с приличным парнем. Сомнительное предположение, но Даша послушалась подругу… А вдруг? Она многое делает, как велит Анжелка, потому что у той всё тип-топ, всё в шоколаде: собственная квартира, непыльная работа через день, красавчик-парень с тугим кошельком, который дарит ей шубы и колечки с огромными, как булыжники, камнями…
Но сегодня Даша вспомнила подругу добрым словом. Очень добрым. Парень, который зашёл утром в тренажёрный зал, заставил замереть Дашино сердце. От насмешливого взгляда серых, как пепел, глаз у неё румянец разлился во все щёки. В парне такая сила, такая привлекательная наглость. Увы, в этот странный, противоречивый век это не самое лучшее качество превратилось в достоинство.
И уж совсем чудо случилось за завтраком, оказалось, что симпатичный мачо и за столиком будет теперь рядом с Дашей. Завтракать, обедать. А вечером они поужинают вместе и… Похоже, в кои-то веки удача ей улыбнулась, подкинув ещё и встречу в бассейне и неожиданный нахальный поцелуй под водой. Наглец чуть не утопил её! Оригинальное получилось продолжение знакомства. Хорошо, что Дарья – опытная пловчиха, несколько резких движений руками, и она уже в другом конце бассейна. Пусть не думает, что легко и быстро упадёт в его руки такой бриллиант.
Бриллиант ли? Честно сказать, она не очень довольна своей внешностью, не Ирина Шейк, это точно. Но с грамотным макияжем, хорошо причёсанная и модно одетая, выглядит вполне привлекательно. Не случайно столько стильных нарядов приехало с ней в санаторий. Мама, наблюдавшая за сборами дочери, смеялась и подтрунивала.
– Ну, держитесь, санаторные парни! К вам едет великая завоевательница мужских сердец!
– Ну, мам, тут уж не до смеха, – проговорила она, доставая из шкафа коробки с обувью. – Твоя дочь рискует остаться старой девой.
Даше уже скоро двадцать пять, и она страшно комплексует по поводу своего возраста. Хочется любви, заботливого и красивого мужа, хочется иметь семью. На третьем десятке всё это у нормальной молодой женщины уже должно быть. Можно сказать, этот вояж в санаторий – её последний шанс на нормальную, устроенную жизнь.
Кажется, уже сделан хороший шаг в этом направлении, поцелуй в бассейне – лучшее тому доказательство. И кандидат хорош. Но Даша чётко знала, нельзя останавливаться на достигнутом. Вечером она собирается закрепить свои пока что слишком слабые позиции.
«Ну, что, здравствуй, мой решающий вечер!» В чёрном открытом платье, выбранном путём серьёзных раздумий, со стильной причёской из растрепанных волос Даша спустилась в бар, место притяжения здешней молодёжи. Кажется, она предусмотрела всё, кроме одного – а появится ли здесь её потенциальный кавалер?
Девушка устроилась за стойкой бара, заказала мохито, любимый коктейль всех времён и народов. Едва она опустилась на прозрачный пластиковый стул на высокой ножке, как к ней тут же подсел Сергей Николаевич, завсегдатай этого заведения и большой любитель молоденьких дам. «Сейчас я услышу пару бородатых анекдотов», – подумала Даша и не ошиблась. Сергей Николаевич искренне полагал, что все нормальные девушки обожают анекдоты, и нет лучшего способа развеселить человека, чем рассказать какой-нибудь из них.
Дарья отвернулась от мужчины, нашептывавшего ей на ухо очередную байку, крутила в руке стакан, разглядывая сидевших за столиками отдыхающих. В основном, это были парочки, поглощённые друг другом. Вот женщина, уже в годах, но красивая, ухоженная, с усталой благосклонностью внимала рассказам своего пожилого спутника, державшего её за руку. Счастливые… Рядом расположилась парочка помоложе, они громко разговаривали и смеялись задорно и весело, как школьники. Других рассмотреть Дарья не успела, потому что вошел он.
* **
А Дарья ещё сомневалась, прикидывала, не превратится ли эта поездка в санаторий в загубленный отпуск? Всё-таки эти восемнадцать совершенно свободных дней отдыха – единственные нерабочие за весь длинный год. Яркое пятно в череде серых будней. Но едва взглянув на входившего в бар Арсения, поняла – ответ очевиден, нет, не превратится. Не должен. Мало того, вполне возможно, это будет лучший отпуск в её жизни.
Что делать, неравнодушна она к мужчинам в элегантных костюмах. Парень был в тёмно-синем льняном пиджаке и таких же лёгких брюках. Светлая полосатая футболка придавала его облику лёгкую небрежность. Стиль свободы, всегда такой привлекательный в её глазах. Арсений сразу заметил девушку и, не раздумывая, направился к ней. Нахмурился, мужчина рядом ему явно не понравился.
– Кажется, там, в холле вас ищут, – обратился он к Сергею Николаевичу, тот понимающе кивнул и испарился.
Придвинув ближе к девушке свой стул, Арсений сел, коснувшись её бедром. Оба молчали. Наконец, он протянул руку к её стакану, поднёс к губам.
– Какая гадость! Как ты это пьешь? Денег, что ли, нет на нормальную выпивку?
«Ну, наглец! – восхищённо ахнула про себя Даша. – И сразу на ты». Она не могла понять, как ей вести себя с этим парнем, осадить или делать вид, что такое общение норма. Отобрала у него стакан, всё ещё соображая, что сказать в ответ.
Арсений повернулся к девушке лицом, не спеша поправив ей чёлку, заглянул в глаза.
– Ну, и долго ты будешь терпеть моё хамство?
Вот так, да? А он умеет удивить.
– Что? Вы сбиваете меня с толку, – произнесла Дарья; вариант ответа не очень хорош, да, она согласна сама с собой, что прозвучало жалко.
– Тебе не объяснили в детстве, что такое хорошо, что такое плохо, девочка моя? – он смотрел строго, а глаза смеялись, над ней, над её непробиваемой глупостью. – Вижу, лет тебе немало, за двадцать давно перевалило, а ещё не поняла, что иногда надо давать отпор? Таким, как я?
Ну, это уже перебор! Уколол, так уколол! Упоминать о возрасте жестоко, это для каждой женщины слабое место. Чтоб он знал, тема возраста у неё навеки под запретом, начиная с девятнадцати лет. А что он там ещё сказал? Даша была так возмущена этой его подлой фразой под дых, что даже не услышала окончания этой маленькой поучительной речи.
– Но вы-то, вы джентльмен, – она попыталась сказать это слово язвительно, гордо вскинула голову, – джентльмен до мозга костей. – Хотела ещё что-то добавить, колкое, больное, чтоб, как пощёчина, но ничего не пришло в голову. – Счастливо оставаться! – собрав остатки достоинства, она направилась к выходу.
– А ноги классные, – крикнул он вдогонку, заставив вздрогнуть бармена, который едва не пролил на стойку сок; да и другие посетители бара с интересом посмотрели девушке вслед.
На глаза уже наворачивались слёзы, но Даша не позволила им вылиться, донесла до номера и только там заплакала горько, уткнувшись в подушку. Она плакала о том, что такой парень никогда не будет с ней рядом, они явно не пара, не на одной волне. Он хоть и гад, но во многом выше её на целую голову, или даже на две. Дарья плакала о том, какая она всё-таки дурочка, что отлавливает себе жениха, вот и сюда приехала заняться этим недостойным делом. Никогда, никогда у неё не будет ничего хорошего, никогда не будет счастья. Простого. Настоящего. Тихого, как шёпот. Так ей и надо!
Разбередив себе окончательно душу, наревевшись вволю, Дарья наконец успокоилась. Включила телевизор, надеясь, а вдруг получится, отвлечь себя от грустных мыслей каким-нибудь фильмом. Девушка листала каналы бездумно и отрешённо, всё ещё переживая недавнюю историю, но вдруг глаз зацепил знакомую физиономию актера Моргана Фримена. О, то, что надо, Даше симпатичен этот актёр. Она сбросила платье, растянулась на золотистом покрывале. Щёлкнула кнопкой на пульте, и внизу экрана всплыло название фильма. «Десять шагов к успеху», как кстати… Начала смотреть и вскоре забыла обо всём на свете.
А героиня-то на неё похожа, неуверенная и тоже вечно сомневающаяся в себе девушка. Герой Фримена заставляет его поверить в свои силы. «Порой в жизни нужно перестроиться и ехать совсем по другой полосе дороги», – говорит он. Где, где найти ей такого Моргана Фримена, чтобы с его помощью полюбить себя?
В дверь постучали. Даша встрепенулась испуганно и тут же одёрнула себя. Спокойно, наверное, это он. Пришёл извиняться? Ничего, подождёт, таких надо почаще томить за дверьми. Умнее будут. Накинув халатик, она подошла к зеркалу, не спеша причесалась и только тогда нажала дверную ручку.
Незнакомый подросток, стоявший в коридоре, не раздумывая, сунул ей в руки букет полевых цветов. Целую охапку, жёлтых, голубых, лиловых.
– Что это? – она невольно прижала цветы к груди. – От кого?
– Не велено говорить, – крикнул пацан, убегая.
Извечным женским жестом она поднесла букетик к лицу, вдохнула их аромат. Цветы пахли летом, счастьем и обещанием любви, как и положено цветам, преподнесённым человеком, который так симпатичен тебе.
Глава 3. Ксения
Придирчиво рассмотрев на свет бокал, взяв в руки другой, Ксения осталась довольна. Прозрачность идеальная. Как, впрочем, идеален и весь стол, накрытый к торжественному событию. Она постаралась на славу, с самого утра ни минутки отдыха. Совершенство во всём – её конёк. Сверкающая белая посуда на малиновой скатерти, богемский хрусталь, вышитые золотом малиновые салфетки в золотых кольцах в виде змеек. Сейчас она дополнит это великолепие малиновыми свечами в оригинальных подсвечниках и букетом белых роз в форме шара, специально заказанным в цветочном салоне к этому званому ужину.
Сегодня Ксении сорок пять. Подумать только, пятый десяток! Когда она успела так постареть? Жизнь утекает, как вода сквозь пальцы. Раз – и промелькнул год, два – и ещё пять годков улетело… Впрочем, пусть утекают её годы, оставляя горький привкус сожаления, туда им и дорога! Немного радости от такой жизни… Сначала муженёк не давал ей жизни, держал молодую жену в железных рукавицах, частенько бил. Ревнивец был жуткий, хоть и поводов не было, да она даже глаза страшилась поднять на других мужчин. Жестокий был, злой, чуть что – желваки так и заиграют на лице… В первые годы семейной жизни Ксения очень боялась его, правую щеку подставляла, когда получала удар по левой. Потом осмелела, даже как-то оттолкнула ненавистного супруга, за что была сурово наказана. Он закрыл её, уже беременную, в ванной на полночи. Гад, ещё и дверь шваброй прижал.
Ксения вздохнула. Забыть уже надо эти невесёлые годы семейной жизни, как страшный сон, а не травить душу воспоминаниями. Возненавидела она этого человека страшно. И за всё отомстила ему, ох, отомстила. За каждый синяк, за каждую слезинку, за рубцы на сердце. А сейчас с ума сходит из-за этой мести, превратила в кошмар свою жизнь. Как она могла? В какую проклятую минуту пришла к Ксении эта чёрная мысль? Она настоящее чудовище, да, так и есть, если уж смотреть правде в глаза…
То, что Ксения сделала много лет назад, ужасно, никогда не простит её ни Всевышний, ни она сама. Такое не прощается… Правда, никто не знает. Никому и никогда она не расскажет об этом, никому и никогда. Эти слова живут с ней много лет, эти слова надёжно охраняют её страшную тайну…
Звонок в дверь прервал её мысли. Алка? Пришла помогать? Ксения тряхнула головой, отгоняя картины далёкого прошлого, и даже улыбнулась, подойдя к дверям. Никто не должен видеть страданий на её лице, даже самая близкая подруга.
– Ну, ты ещё не при параде? Скоро шесть, а она… Герман придёт, ты должна его сразить! Наповал, дорогая, наповал. – Алла повесила жакет на вешалку, взбила причёску, запустив обе руки в копну рыжих волос. – Ты оставила мне дел? Или, как всегда, всё сама, сама?
Вот это неизменно, Алка и слова не даст вставить, эдакая говорильная машина, радио без выключателя.
– Ну, здравствуй, подруга! За тобой заправка салатов. Иди уж, займись делом, – Ксения махнула рукой в сторону кухни, – а я наряжаться.
Она направилась в спальню, свою любимую комнату. Стены неярких оттенков, светлая деревянная мебель, светильники в тон, богатой фактуры текстиль – всё здесь настраивало на покой, действовало умиротворяюще. Приготовленное для вечера изящное платье в пол висело в шкафу, дожидалось своего выхода. Ксения ещё раз с сомнением взглянула на свой наряд. Красный цвет с пурпурным оттенком – не слишком ли вызывающе? Но дочь настаивала именно на этом цвете. Она выбирала платье вместе с ней, уж её-то вкусу Ксения доверяет. И, кстати, где она, её ленивая помощница? Всё ещё в парикмахерской? Уж давно должна бы появиться и быть рядом с матерью в такой ответственный день.
* * *
Они пришли всей толпой, и её взрослая красавица-дочь с каким-то модным пучком на голове, и чета Гордовых, её давних друзей, и Герман, потенциальный кавалер, приглашённый Алкой специально для неё. Оживлённые, в предвкушении хорошего вечера, гости ещё в прихожей завалили Ксению цветами, тёмно-вишнёвыми розами. Все её близкие знают пристрастие Ксении к этим цветам, именно в таких, бордовых, и загадка, и тайна, и ещё что-то, томительное и страстное.
Ужин прошёл хорошо, с разговорами и тостами, но без особых затей. Герман ухаживал за ней, стремительно вскакивал, чтобы придвинуть стул, когда она садилась, бросал вопросительные взгляды, наливая коньяк. То ли? Так ли? Старался, как мог. Коньяк не армянский, Хеннеси, Ксения решила, кутить, так кутить. Черная икра, запечённая сёмга, морепродукты, испанский хамон, который она полюбила, путешествуя по Испании – всего на столе вволю. Хлебосольство у неё от матери, та даже в голодные годы такие столы накрывала, залюбуешься.
Но всё хорошее когда-то кончается. Жаль, но это общее правило. Разошлись гости, дочь, быстро собрав со стола тарелки, умчалась к подруге. И платье вернулось в шкаф, может, на долгие годы. В фартуках с розовыми слониками они с Алкой мыли на кухне посуду.
– Давай ещё выпьем, за нас, за баб, – подруга отодвинула на край кухонного стола немытую посуду, ополоснула и наполнила два фужера.
– Не хватило? – Ксения, достав тарелку с лимоном, присела рядом.
Подруги выпили, захотелось обниматься, клясться в вечной любви и вести задушевные беседы.
– Ксюш, что там у тебя в магазине? Не воруют?
– Нет. Светка бдительная у меня, следит в оба глаза.
Уже несколько лет Ксения арендует площадь в торговом центре, здесь у неё небольшой магазин женской одежды. Костюмы, платья, куртки, разный турецкий ширпотреб. Товар пользуется спросом, много постоянных покупателей. И с поставщиками повезло – Ксения нашла хорошую фирму, и теперь ей привозят товар напрямую из Турции, без посредников. Доход невелик, но на жизнь хватает. И даже такие вот шикарные застолья вполне может себе позволить.
– Да, а как тебе Герман? Он-то не против, видит, баба в самом соку.
Ксения усмехнулась.
– Как там говорят, хороший мужик, но не орёл.
– А твой бывший как? Не виделись?
– Боже упаси его встретить. А моя-то часто к нему бегает. Эта дурочка отца любит, – Ксения нахмурилась, не нравились ей эти вопросы.
– Ну, так она ж не знает, как он тебя к батарее привязывал, – Алка чертила на столе пальцем какие-то замысловатые линии, такие же пьяные, как и она сама.
– Алла, не вздумай рассказать. Пусть видятся, может, когда-то помощь ей понадобится… Хоть и гад он порядочный, но отец, не обидит. Тем более, он уж своё получил.
– Какое своё? Ксень, прошу, не говори загадками.
Никому и никогда! Да, Ксения помнила этот свой приказ. Строго-настрого запретила себе рассказывать кому-нибудь об этой страшной истории. Ни слова, ни полслова! А так хотелось поделиться. Тяжело одной такую каменюку на сердце носить. Алка бы поняла. Или б запрезирала? Ксения не знает этого и пока не будет рисковать. Но когда-нибудь она расскажет подруге всё, выскажется до самого донышка. Ксения вдруг отчётливо поняла, что пришло время исправлять ошибку. Преступную, непростительную. Она может, она должна и обязательно сделает это.
