Kitobni o'qish: «Опальная жена. Пекарня на краю севера», sahifa 2
Глава 3
Генерал расхаживал по кабинету, чеканя каждый шаг, точно пытался высечь искры из паркета своими начищенными до блеска сапогами. Гулкий цокот отражался от стен, нагнетая и без того напряжённую атмосферу.
– Я правда не понимаю, – повторила, пожалуй, в сотый раз.
Нужно брать ситуацию в свои руки.
Если я и дальше буду молчать, то со взрывным характером Артейра, пожалуй, могу оказаться в могиле. Да и отец с радостью забьёт в крышку гроба пару ржавых гвоздей. А потом эти двое с наслаждением устроят пляски на свежей могиле.
Здесь я никто – всего лишь разменная монета в чужой игре, вещь, которую передают из рук в руки после заключения сделки.
Отец с этим справился отлично, а вот Артейр… Тут вышла загвоздка. Либо невеста сама всё подстроила, пытаясь таким образом избавиться от нежелательного брака. Либо… ей подложили знатную свинью.
Отец отметается сразу – ему нужны деньги генерала. Да и сам генерал не мог участвовать в этой постановке. Его реакция слишком сильная. Подобные эмоции не сыграть. Только не такому солдафону.
Может быть, Розалинда? Она завидовала девушке…
Пока я лихорадочно анализировала ситуацию, Артейр резко прервал своё метание по кабинету и замер в нескольких шагах от меня.
Необходимо защитить себя! Даже если девушка сознательно пошла на измену – необходимо себя защитить!
Я не собираюсь тут подыхать. И такой муж, как Виктор Артэйр мне тоже не нужен. В конце концов, в этом мире существует развод…
Выдержав взгляд генерала, я всё-таки поднялась на ноги.
Несмотря на всю неприязнь к этому человеку, невозможно было не признать его дикую, первобытную красоту. В нём чувствовалось что-то хищное, будто внутри затаился опасный зверь. В тёмных глазах плескалась бездна – глубокая, затягивающая, пугающая своей необъятностью.
“…не люблю драконов” – внезапно вспыхнула в памяти строчка из дневника.
Дракон…
Мог ли Виктор Артейр быть одним из них? Это казалось невероятным. Почти безумным предположением. Но, возможно в этом странном мире, куда я попала всё не так просто?
– Никак не могу понять, о чём ты думаешь, – прошелестел мужчина.
Казалось, его ярость начала утихать – морщины, которые ещё минуту назад прорезали лоб, стали понемногу разглаживаться, возвращая лицу привычное, почти спокойное выражение. Побелевшие от напряжения кулаки, медленно, будто нехотя, разжались, позволяя крови вновь свободно циркулировать.
– Измены не было, – на одном выдохе произнесла я.
Артейр издал презрительный смешок.
– Я видел. Конюха и тебя. Голую. В моей постели. Хочешь сказать, что глаза обманули меня? А может, ты сейчас скажешь, что это недоразумение? Что я всё не так понял, и вы там играли в салки?
Артейр вновь начал заводиться. На мгновение мне показалось, что в глазах тёмных и бездонных блеснуло пламя, в свете которого я разглядела вертикальный зрачок. Точь-в-точь как у ночных змей или некоторых видов ящериц…
– Глаза вас не обманули, – выдохнула я, чувствуя, как ладони покрываются холодным потом.
Отпираться было бессмысленно. Факт оставался фактом. Как ни крути, но в глазах генерала всё выглядело однозначно – молодая жена, застигнутая в постели с другим мужчиной… Понять ярость Артейра можно, вот только смириться с последствиями его гнева я не могла.
Крылья носа мужчины снова раздулись. Казалось, передо мной стоит не человек, а разъярённый бык, готовый ринуться в атаку. Я невольно сжалась, чувствуя себя беспомощной красной тряпкой, на которую нацелился этот неукротимый зверь.
– Значит, соглашаешься с фактами, но утверждаешь, что измены не было? – процедил он сквозь зубы, прищурив глаза до узких щёлочек.
– Потому что я ничего не помню!
По лицу мужчины пробежала тень замешательства, исказив черты, точно невидимая рука скомкала и смяла безупречную маску. Тёмные брови сошлись на переносице, прочертив глубокую вертикальную морщину.
– Я ожидал, что ты рухнешь на колени, зальёшься слезами и станешь молить о прощении! Но ты… моя дражайшая супруга, избрала путь отрицания? Да ещё с такой поразительной наглостью! А может, у тебя и впрямь не всё в порядке с головой?
– Но это чистая правда! – вскинулась я. – Я даже нашу свадьбу не могу вспомнить! Этого конюха тоже не помню! Возможно, нам обоим что-то подмешали в еду?
Я говорила искренне, вкладывая в слова всю свою боль и отчаяние.
Генерал должен был почувствовать правду, должен был поверить… Но я жестоко ошиблась. Виктор Артейр оказался непробиваем, упрямым бараном. Он уже сделал выводы, вынес свой приговор, и переубедить его было невозможно.
– Ты даже хуже своего отца, – выплюнул он, скривив губы в презрительной усмешке. – Разыгрываешь из себя невинную овечку, а на деле – расчётливая, подлая дрянь.
Я открыла рот, чтобы парировать оскорбление, но нас прервал резкий стук в дверь. В комнату ворвался запыхавшийся мужчина, один из тех, кто уносил завёрнутое в ковёр тело.
– Глен, – развернулся к нему генерал. – В чём дело?
– Нужно поговорить, – отозвался тот, метнув в мою сторону настороженный взгляд. – Наедине.
Артейр коротко кивнул, и они скрылись за дверью.
Из коридора доносились приглушённые, напряженные голоса. Разговор явно касался конюха. Я неслышно подкралась ближе, пытаясь уловить хоть слово, но внезапно всё стихло. Дверь распахнулась, и я столкнулась с тёмным взглядом Артейра.
– Опять шпионишь? – прошипел он.
– Я не…
– Разговор окончен, – отрезал генерал, не дав мне договорить. – Марш в свою комнату!
– Но…
– Я сказал, убирайся!
Спорить было бессмысленно. Но то, что меня сегодня не прибили – уже хорошо.
Не помню, как добралась до своей комнаты. Холод пробирал до костей, желудок скрутило в тугой узел. Спасаясь от пронизывающего озноба, я забилась под толстое одеяло.
Мысли вертелись вокруг произошедшего, не давая уснуть. События этого дня, словно в калейдоскопе, мелькали перед глазами – мёртвый конюх, яростный взгляд Артейра, его странно изменившиеся зрачки…
Я ворочалась с боку на бок, пытаясь согреться и успокоиться. Постепенно тепло одеяла начало окутывать меня, и веки стали тяжелеть.
Сон накатывал волнами. Я проваливалась всё глубже и глубже в дремоту, когда сквозь пелену полузабытья услышала скрип половиц в коридоре. Но усталость была слишком сильной, чтобы заставить себя насторожиться.
Внезапно ледяной воздух обжег кожу – кто-то грубо сорвал с меня одеяло. Я вскрикнула. В полумраке комнаты, едва освещенной призрачным лунным светом, льющимся из окна, нависала грозная фигура Артейра.
– Ты думала, что так просто отделаешься? – голос мужчины был похож на утробное рычание дикого, голодного зверя. – Маленькая дрянь, ты ответишь за всё!
В панике я попыталась отползти к изголовью кровати, но его рука молниеносно метнулась вперёд и схватила меня за лодыжку. Я забилась, пытаясь вырваться, но хватка была железной. В темноте его глаза снова полыхнули неестественным огнём, и на этот раз я отчётливо увидела вертикальные зрачки. Секунда – и реальность поплыла, исказилась, будто кто-то разбил вдребезги зеркало. Очертания Артейра растворились – теперь в центре комнаты возвышалась громадная чешуйчатая фигура с мощными крыльями и длинной змеиной шеей…
Глава 4
– Нет! – пронзительный крик сорвался с губ.
Я резко распахнула глаза и села в кровати. Сердце колотилось где-то в горле и всё старалось вырваться на волю то ли через темечко, то ли через ухо.
Ослепительный солнечный свет лился через окно, заставляя щуриться после кромешной тьмы кошмара. Я судорожно огляделась – всё та же девичья спальня, персиковое покрывало, акварели на стенах.
Артейр в образе дракона, хватающий меня за ногу… Это был всего лишь сон. Дикий, невероятный, пугающий сон.
Постепенно дыхание выравнивалось, паника отступила, но тут в дверь спальни постучали и я снова инстинктивно напряглась. Мышцы моментально напружинились, готовые к отчаянному броску… хоть через окно. Но разум, наконец, пробился сквозь пелену страха.
Артейр не стал бы любезно стучаться, да и отец тоже.
Пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить имена из личного дневника.
Скорее всего, это тётушка Гиллеан – единственная, кто протянул мне руку помощи.
Стук повторился.
Сделав глубокий вдох, я собралась с силами:
– Войдите!
Дверь медленно отворилась, и в комнату неслышно проскользнули две молоденькие девушки в идентичных накрахмаленных чепцах, тёмно-серых платьях и белоснежных передниках.
"Служанки" – с облегчением выдохнула я про себя.
– Госпожа, вы уже проснулись? – пискнула первая, изящно приседая в книксене. – Позвольте помочь вам одеться.
Я неуверенно кивнула, понимая, что отказ вызовет лишь ненужные подозрения.
Девушки тут же принялась хлопотать возле меня. Сняли сорочку, надели чистую, пухнущую лавандой. Удивлённо переглянулись, заметив влажные пряди волос. После чего усадили перед туалетным столиком, где из зеркала на меня смотрела измученная незнакомка с глубокими тенями под глазами. Единственным утешением было то, что от вчерашней пощёчины не осталось и следа – чудодейственная припарка тётушки Гиллеан сотворила настоящее волшебство.
Пока одна служанка колдовала над моей причёской, вторая споро меняла постельное бельё, то и дело бросая обеспокоенные взгляды в окно.
– Лудде куда-то запропастился, – задумчиво протянула она, складывая простыни в плетёную корзину.
– Небось опять дрыхнет на сеновале с какой-нибудь шлю… – расчёсывающая волосы девушка осеклась, вспомнив о моём присутствии. – Прошу прощения, госпожа.
– Нет, он не такой! – пылко возразила её подруга. – Я же знаю! У него мать больна, и Лудде никогда бы… Его все так любят!
– О да-а-а, и он тоже… весьма любвеобильный, – съязвила первая.
– Какая же ты злая, Ирма!
– Да не переживай ты так, объявится твой ненаглядный Лудде. Как только хозяин нагрянет в конюшню с проверкой, тут же найдётся.
Сердце отбило барабанную дробь.
Они говорили о том самом конюхе.
Горло перехватил спазм.
Больная мать… Влюблённая в него служанка…
– Что с вами, госпожа? – беспокойной пронеслось возле уха. – Вы как-то побледнели.
– Всё хорошо, – я попыталась улыбнуться, но губы лишь судорожно дёрнулись в жалком подобии улыбки.
– Вы что же тут раскудахтались, дуры безмозглые?
В комнату вошла немолодая женщина с суровым выражением лица, в тёмном платье и белоснежном чепце – старшая служанка. Её появление мгновенно заставило девушек замолчать и опустить глаза.
– У вас и без того дел по горло! А вы тут языками чешете, как на базаре! Ступайте на кухню, там посуда немытая стоит, а потом бельё нужно развесить, – строго произнесла она, складывая руки на груди.
– Но я ещё не закончила с причёской, – робко возразила Ирма, всё ещё держа в руках расчёску.
– Ничего страшного, я всё сделаю сама!
Девушки поспешно присели в реверансе и выскользнули за дверь. Старшая служанка покачала головой, глядя им вслед, а затем повернулась ко мне.
Её взгляд… Он заставил меня внутренне содрогнуться. Колючий, пронизывающий. В нём читалась странная смесь презрения и едва сдерживаемого раздражения.
Женщина молча подошла и взяла расчёску, оставленную Ирмой. Её движения были точными, скупыми, без лишней суеты. Каждый взмах расчёски отдавался лёгким покалыванием в коже головы, заставляя меня невольно ёжиться.
Затем началась долгая процедура облачения в платье – корсет, нижние юбки из тонкого батиста, верхнее платье из тяжёлого шёлка цвета бургундского вина.
Я старалась не морщиться, когда шнуровка корсета впилась в тело.
Застёгивая у меня на груди пуговички, старшая служанка делала это резко, с каким-то остервенением.
"Она знает" – пронеслось в голове.
Знает, что произошло вчера. Знает, куда подевался конюх.
Выбрасывая пассивную агрессию вместе с каждым движением, женщина безмолвно винила во всём именно меня…
– Вот и всё, – произнесла служанка, развернув меня лицом к зеркалу.
Я ощущала себя фарфоровой статуэткой – хрупкой, изящной, но совершенно лишённой возможности двигаться и дышать полной грудью.
Корсет стягивал тело немилосердно туго, буквально выдавливая воздух из лёгких. Каждый судорожный вдох давался с огромным трудом. Грудная клетка почти не расширялась, сдавленная жёстким панцирем из плотной ткани.
Кажется, служанка затянула шнуровку намеренно сильнее, чем полагалось.
Талия была такой тонкой, что я могла почти полностью обхватить её ладонями. Контраст с пышными округлостями груди и бёдер поражал. Фигура в зеркале напоминала песочные часы – соблазнительные и… совершенно неестественные.
– Вас ожидают в столовой за завтраком, – пояснила служанка, сделав в моём образе несколько последних штрихов, а именно нацепив тяжёлые серьги и массивное ожерелье, больше напоминающее ошейник. Не хватало только поводка, чтобы завершить образ дрессированного животного.
Стало дурно от мысли, что в этом одеянии мне предстоит есть. Боюсь, стиснутый кружевным орудием пытки желудок, просто не сможет вместить в себя еду.
– Меня ожидает… муж? – спросила я.
– Муж? – женщина как-то странно усмехнулась. – Нет, у хозяина с утра появились дела. Хотя… какой он теперь хозяин.
Я вопросительно взглянула на служанку, надеясь получить объяснения. Она перехватила мой взгляд и раздражённо буркнула:
– Не смотрите на меня так, будто ничего не знаете!
Мне отчаянно хотелось оправдаться, сказать, что я и в самом деле ничего не знаю. Может, попросить прощения. Но в глубине души я понимала: мои слова прозвучат лишь пустым звуком. Они не изменят случившегося и не вернут к жизни конюха Лудде.
В комнате повисло тягостное молчание. Мы обе страдали, каждая по-своему – она от утраты, я от собственного бессилия и замешательства.
Когда служанка покинула комнату, я попробовала немного пройтись. Передвигаться в корсете оказалось непросто. Хорошо, что обувь была удобная – простые тканевые башмачки на тонкой подошве. Несмотря на довольно прохладный воздух в комнате, ногам было тепло.
Я повернулась к окну. Скорее всего, дождь закончился вчера ночью, но к утру похолодало настолько, что вся растительность покрылась тонкой серебристой коркой инея. Сад за окном выглядел призрачно и безжизненно: голые ветви деревьев, поникшие стебли цветов, пожухлая трава. Всё застыло в холодном оцепенении.
Открыв окно, я вздрогнула от порыва ледяного ветра. Свежий воздух немного прояснил голову.
С трудом переведя дыхание в тисках проклятого корсета, я решила, что нужно спуститься в столовую. Промедление только ухудшит моё положение. Осторожно ступая по коридору, я внезапно услышала голоса отца, Артейра и ещё одного мужчины.
– Ваши подписи, господа. Здесь и вот здесь, пожалуйста, – деловито произнёс незнакомец.
Послышался шелест бумаг.
– Так, хорошо. Отныне поместье и особняк Алькветтерн находятся в вашем владении граф.
– Благодарю вас, дорогой Адольфус.
– Что вы, это моя работа, – залебезил мужчина.
– Это хорошая сделка, Виктор, – произнёс отец. – Уверен, вы получите больше выгоды от моего титула, чем я от ваших денег и особняка. Моя дочь…
– Насчёт вашей дочери, – резко перебил отца Артейр. – Вы не против, если она немного здесь задержится?
– Я… М-м-м-м… Анна… она. Разве можно оставлять свою молодую жену?
– После случившегося мне нужно всё хорошенько обдумать.
– Виктор, вы ведь не надумали разводиться?! Учтите тогда наш с вами договор…
– Не тряситесь так, граф, – процедил Артейр с убийственной иронией. – Я ведь подписал документы! Или вы боитесь, что ваша безупречная репутация окажется не такой уж безупречной? Впрочем, можете быть спокойны – я человек слова.
– Что ж, господа, – вновь подал голос нотариус, – раз все формальности улажены, позвольте откланяться.
Послышались шаги, и я едва успела юркнуть за угол, когда дверь кабинета распахнулась. Мимо прошествовал полный мужчина в строгом сюртуке, прижимающий к груди увесистый портфель…
Вот и всё. Договор купли-продажи подписан, и теперь я – лишь несколько строк на сухом листе бумаги. Я стала собственностью, товаром, перешедшим из рук в руки, и моё существование отныне сведено к нескольким параграфам юридического документа.
– Так вы выполните мою просьбу? – раздался голос генерала.
– Скажите честно, вы просто хотите от неё избавиться? Если она вам так противна, не проще ли сослать её куда-нибудь подальше?
Что и следовало ожидать – когда все формальности были соблюдены, я стала никому не нужна. Ни отцу, ни новоиспечённому мужу.
Чтоб они оба провалились!
– Это ненадолго, – тем временем продолжил генерал. – Как только улажу дела в столице, немедленно перевезу Анну в поместье Крейтс.
– Лишний рот мне ни к чему, – раздражённо проворчал отец.
– Не беспокойтесь, – голос Артейра стал жёстче. – Я полностью компенсирую все расходы на её содержание. Но запомните – это последняя сделка между нами.
От их цинично-делового разговора мне стало невыносимо тошно. Тошно от собственной беспомощности и унизительного положения, в котором я оказалась.
В отчаянии даже начала подумывать о побеге. Вот только куда я могла податься? Без денег, без связей, без малейших знакомств в этом чужом мире. Да и вряд ли девушка моего положения вообще могла рассчитывать на какую-то свободу.
Нет, нужно всё как следует обдумать и спланировать. Собрать побольше информации, терпеливо выждать подходящий момент.
"Терпи казак, атаманом будешь!" – горько усмехнулась я про себя, до боли сжав кулаки.
Лишь одно теперь я знала точно. Девушку, в чьё тело я попала, звали Анна. Анна Артейр.
За своими мыслями я не сразу поняла, что напряжённый разговор в кабинете подошёл к концу. Послышался быстро приближающийся цокот сапог.
Если нотариус меня не заметил, то Артейр точно учует, как матёрый гончий пёс несчастного кролика, трепещущего в кустах.
Не медля ни секунды, я скользнула в тёмную нишу, спрятавшись за массивной бархатной портьерой. Сердце бешено колотилось о рёбра, а проклятый корсет, казалось, сжимался всё сильнее.
Шаги приближались. Сквозь узкую щель между пышными складками ткани я разглядела фигуру, облачённую в военный мундир.
Артейр двигался размеренной и уверенной походкой, но вдруг замедлил шаг прямо напротив моего ненадёжного убежища. Ледяная дрожь пробежала по спине. Его присутствие буквально наэлектризовало воздух. На долю секунды мне почудилось, что он уже почуял мой страх и вот-вот обернётся.
Я застыла, боясь даже дышать. Но через секунду Артейр продолжил свой путь, и звук его шагов начал удаляться по коридору.
– Эй! Есть тут кто живой?! – внезапно прогремел яростный голос отца. – В этом доме вообще остались слуги?!
Торопливый перестук каблучков возвестил о приближении прислуги.
Раздался знакомый голос старшей служанки:
– Да, милорд… Чем могу служить?
– Где тебя демоны носят?! – взревел отец. – Почему заставляешь меня ждать?!
– Простите великодушно, – залепетала служанка. – Хозяин приказал…
– Теперь я твой хозяин! – прогрохотал отец, оборвав женщину на полуслове. – Ты поняла меня?! И чтоб все слуги знали – в этом доме я новый господин!
Служанка всхлипнула.
– Завтрак, надеюсь, уже подан? – раздражённо бросил отец после паузы.
– Да… да, господин. Всё готово. Ваша дочь должна была уже спуститься.
Отец недовольно цокнул языком, но промолчал, видимо, не желая развивать тему.
– Вас проводить в столовую, милорд? – осторожно поинтересовалась служанка.
– Разве я похож на слепца?! – рявкнул он. – Иди, займись своими делами! И передай поварихе – если обед будет таким же безвкусным, как вчера, я мигом найду ей замену!
Женщина поспешно ретировалась, а я застыла в своём укрытии, пытаясь унять дрожь и собраться с мыслями.
Нужно было спускаться в столовую, но каждая клеточка тела противилась этому. Однако выбора не было.
Глубоко вздохнув, насколько позволял тугой корсет, выскользнула из своего укрытия и направилась к лестнице.
Каждый шаг давался с трудом – не столько из-за тяжёлого платья, сколько из-за внутреннего сопротивления.
Глава 5
Войдя в столовую, я обнаружила там лишь часть своего семейства.
Отец, нахмурив брови, недовольно произнёс:
– Мне сказали, что ты уже спустилась.
Помимо него, за столом сидели моя кузина, тётушка Гиллиан и ещё одна женщина – мать Розалинды. Порывшись в воспоминаниях, я вспомнила её имя из недавно прочитанного дневника – тётя Агния.
Это небольшое собрание разительно отличалось от вчерашнего многолюдного сборища в гостиной. Похоже, остальные родственники разъехались по своим домам. Остались лишь самые близкие.
– Я заплутала, – попыталась оправдаться.
Это была чистая правда. Мне потребовалось не меньше десяти минут, чтобы отыскать нужный коридор в этом огромном доме.
– Заплутала? – Розалинда вопросительно изогнула бровь. Её кукольная физиономия резко контрастировала с мрачными лицами остальных. – Уж не с очередным ли симпатичным конюхом ты "заплутала", моя дорогая кузина?
– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – ответила я, осторожно усаживаясь за стол.
Из-за тугого корсета это оказалось не так-то просто.
– Ну конечно! – фыркнула девица.
– Я смутно помню вчерашний день. Всё словно в тумане… Те ужасные события… Понятия не имею, как очутилась в той спальне, да и конюха этого я не знала.
– Лгунья! – бросила Розалинда, впиваясь в меня ядовитым взглядом. – Ты глаз от него отвести не могла. С самого первого нашего приезда в Алькветтерн. А уж как вы мило ворковали в конюшнях! Даже не пытайся отпираться, Анна. Это выглядит жалко. Ты выглядишь жалкой!
Вот же стерва!
Хоть я и не знала, говорит ли Розалинда правду, но я окончательно уверилась в том, что она меня терпеть не может.
– Думай, что пожелаешь… – процедила я сквозь стиснутые зубы.
– Довольно! – взревел отец, с такой яростью обрушив кулак на стол, что тот жалобно заскрипел.
Фарфоровые чаши и серебряные приборы испуганно задребезжали. Хрустальный бокал, стоявший на краю возле отца, не выдержав сотрясения, кувыркнулся на пол, разлетевшись на острые осколки.
– Устроили балаган! То, что было… Останется между нами! Всем ясно? Или предпочитаете ночевать в канаве? Я могу с лёгкостью это устроить!
– Девочки просто повздорили, Гордон, – вкрадчиво произнесла тётя Агния, сидевшая рядом со мной. – Не стоит так горячиться.
– Не нужно горячиться, сестра? Ты хоть понимаешь, что всё могло рассыпаться прахом? Чёрт бы вас всех побрал! Я все деньги вложил в Эртанские Верфи. А что я получил взамен? Корабли канули в небытие, а эти две пустоголовые курицы вздумали устраивать склоки? Нам несказанно повезло, что Артейр сдержал своё слово!
– Уверена, Анна нашла к нему особый подход, – не удержалась от ядовитого выпада кузина.
На этот раз я промолчала, делая вид, что она пустое место.
– Ему необходим титул, – протянула тётя Агния. – Он бы согласился при любых обстоятельствах.
– Да-а-а, – протяжно выдохнул отец. – В Эртании традиционно сильна аристократия. А король – не больше чем говорящая голова. Артейру неслыханно повезло. Не спаси он три года назад наследника – прозябал бы вечно в низших чинах, особенно с таким характером. Вспыльчивый ублюдок! А его непомерные амбиции… – отец издал едкий смешок. – Захотел пробиться в Орден Щита и Меча, ну надо же!
Орден Щина и Меча… Наверное, они говорят о военном министерстве.
– А у него не выйдет? – тихо поинтересовалась я.
Мне было неинтересно. Хотя-я-я… Нет, интересно!
– У этого выскочки? – хмыкнул отец. – Там заседают представители древнейших родов. А этот… безродный генерал возомнил, что сможет встать с ними в один ряд? Смешно!
Резким движением сорвав с ворота накрахмаленную салфетку, отец откинулся на спинку кресла и продолжил с нескрываемым злорадством:
– Для избрания в Орден нужно не менее двух третей голосов Верховного Совета. То, что Артейр трижды подавал прошение, чтобы его кандидатуру рассмотрели уже о многом говорит. Все члены Ордена скорее удавятся, чем допустят в свои ряды какого-то ублюдка, пусть и с титулом. Даже то, то он дракон… Времена, когда они управляли миром, давно прошли. Так что нет – твой муж никогда не получит место в Ордене. Пусть хоть головой об стену бьётся!
В голосе отца сквозило столько пренебрежения, что стало очевидно – в этом мире социальные барьеры были куда выше и прочнее, чем я могла себе представить. Каждый знал своё место и держался его, а попытки выбиться из привычного круга встречались презрением и насмешками.
– Впрочем, – добавил отец уже серьёзнее, – это более не касается семьи Вейр. Главное, Артейр выполнил мои условия. А дальше пусть делает что хочет – хоть в министры метит, хоть в короли. Мне всё равно!
Семьи Вейр, может, и не касается, а вот меня… По спине пробежал липкий холодок. В разговоре с Артейром отец ясно дал понять – меня для него более не существует. Роль дочери сыграна, занавес опущен. Я всего лишь голодный рот, от которого он с радостью бы избавился.
Завтрак проходил в гнетущем молчании. Я смогла проглотить только пару ложек густой каши.
Розалинда то и дело бросала на меня торжествующие взгляды, явно наслаждаясь моим подавленным состоянием. Её мать, тётя Агния, старательно делала вид, что полностью поглощена содержимым своей тарелки, хотя я замечала, как она украдкой поглядывает то на меня, то на отца.
Тётушка Гиллиан единственная, казалось, испытывала ко мне некоторое сочувствие. Несколько раз она пыталась завести непринуждённую беседу, но её попытки разбивались о стену всеобщего отчуждения.
– Анна, дорогая, – наконец произнесла она, когда молчание стало совсем невыносимым, – может быть, тебе стоит прилечь? Ты очень бледна.
– Да, пожалуй, – с облегчением выдохнула я, радуясь возможности покинуть столовую.
– Сиди на месте! – рявкнул отец. – Никто не встаёт из-за стола, пока я не закончу.
Внезапно со двора донёсся цокот копыт и скрип колёс. Отец поднялся из-за стола и подошёл к окну.
– А, это экипаж Артейра, – процедил он. – Наконец-то убрался. Однако… – отец медленно развернулся и, пригвоздив меня к месту своим убийственным взглядом, продолжил. – Анна, тебе же лучше, чтобы твой муж за тобой вернулся.
– Она останется с нами? – недовольно взвизгнула Розалинда.
– Пока да, – прогрохотал отец, после чего покинул столовую, давая понять, что завтрак на этом окончен.
Все поднялись с места. Я ощущала себя деревянной куклой.
Корсет… Нужно срочно его расшнуровать, пока от нехватки воздуха я не лишилась чувств. Голова уже начала кружиться, а перед глазами плясали тёмные точки.
Спотыкаясь, поднялась по лестнице. К счастью, дорогу в свою комнату я помнила хорошо.
Дрожащими пальцами дёрнула шнурок звонка, вызывая служанку.
Через несколько минут появилась девушка – та самая, что расчёсывала мне волосы. Ирма, если я правильно запомнила её имя.
– Помоги мне избавиться от этого орудия пытки, – прошептала я, с трудом переводя дыхание.
Девушка проворно принялась расстёгивать пуговички на платье, а после расшнуровала корсет. С каждым ослабленным узелком становилось легче дышать.
– Боже, – я с наслаждением вдохнула полной грудью, когда проклятая конструкция упала к моим ногам.
– Ещё что-нибудь нужно, миледи? – поинтересовалась Ирма.
– Нет, можешь идти. Постой… – окликнула я её, когда она уже направилась к двери. – Скажи, давно ты служишь в этом доме?
– Почти год, миледи.
– И как тебе здесь? – осторожно спросила я, пытаясь прощупать почву.
– Всё хорошо, миледи. Грех жаловаться.
– А хозяин? Не нынешний, – уточнила я. – Прошлый. Генерал Артейр. Не обижал тебя?
– Он редко здесь появлялся.
– Но когда появлялся? – мягко надавила я.
– Хозяин строг, но справедлив, – уклончиво ответила девушка.
– А с женщинами, как он себя вёл?
Ирма бросила на меня быстрый взгляд и опустила глаза:
– Не знаю, миледи. Я простая служанка. Мне не положено обсуждать господ.
– Ладно, иди, – вздохнула, понимая, что больше ничего от неё не добьюсь.
Оставшись одна, подошла к окну. День выдался пасмурным – низкие серые облака затянули небо плотной пеленой. Казалось, вот-вот пойдёт снег.
В этой атмосфере безнадёжности было невыносимым сидеть в четырёх стенах.
Платье, в котором я была, оказалось слишком тесным и не застёгивалось без корсета. Поняв, что в таком виде идти никуда нельзя, я решила переодеться. Направившись к шкафу, принялась искать подходящий наряд. После недолгих поисков мне на глаза попалось простое платье тёмно-синего цвета, сшитое из плотной шерстяной ткани.
Продолжив рыться в шкафу, обнаружила плащ с меховой оторочкой. Тёплый, уютный – как раз для прогулки в такую погоду.
Накинув его на плечи, бесшумно выскользнула из комнаты. В коридорах было пусто – прислуга, вероятно, занималась своими делами на кухне и в других помещениях.
Побродив немного по дому, наконец, вышла в просторный холл, а оттуда – на свежий воздух. Прохладный ветер ударил в лицо, принеся с собой терпкие ароматы прелой листвы и сена.
Пожухлая трава во дворе всё ещё была покрыта тонким кружевом инея, искрившимся в робких лучах солнца, кое-где пробивавшихся сквозь тяжёлые, свинцовые облака.
Мой взгляд невольно устремился к конюшням.
Оттуда как раз выводили вороного жеребца. Конюх, державший поводья, был немолод и явно прихрамывал.
Значит, Лудде уже заменили… От этой мысли стало не по себе.
Я неуверенно двинулась к конюшням, до конца не понимая, что именно там хочу отыскать.
Первым меня увидел конь. Животное нервно фыркнуло, топнуло копытом, в знак предупреждения, а после резко замерло, как изваяние, впившись в меня своими чёрными глазами.
Вблизи жеребец поражал исполинскими размерами. Гордый, величественный.
Старый конюх, заметив меня, поспешно дёрнул поводья, пытаясь увести коня подальше.
– Осторожнее, миледи! – протараторил он. – Это Шторм – боевой конь генерала Артейра. Он не любит чужаков и может быть опасен. Лучше держитесь от него подальше.
Но что-то внутри меня не чувствовало страха. Медленно, стараясь не делать резких движений, я приблизилась к жеребцу.
Шторм всхрапнул, прядая ушами. Я осторожно протянула руку, давая коню возможность обнюхать её. Несколько мгновений он настороженно изучал меня, а затем, к удивлению, тихонько фыркнул и ткнулся бархатными губами в мою ладонь.
– Невероятно! – поражённо выдохнул конюх. – Даже Лудде боялся к нему подходить! Три года уже будет, как господин генерал его привёз. Норовистый конь, под стать хозяину, – старик с нескрываемым уважением посмотрел на жеребца. – Никого к себе не подпускает, кроме господина да меня. А вот вас признал… Странно это.
– Может, чувствует что-то? – задумчиво произнесла я.
– А кто ж их, драконьих коней, разберёт… – пробормотал конюх. – Говорят, они умнее обычных. Вот и Шторм – всё понимает, только сказать не может.
Я ласково погладила лоснящуюся шею коня, чувствуя под пальцами его мощные мышцы.
– Он прекрасен.
– Да-а-а, красавец, – хмыкнул старик, похлопав коня по холке. – Хозяин за ним ещё вернётся.
“Да уж, если Артейр не пожелает вернуться за мной, то за конём уж точно приедет” – с горькой иронией подумала я.
