Kitobni o'qish: «Беззлая, Гора Огня, Перекрёсток времён и др.»
Гора Огня
Чёрный паук с мохнатыми лапками полз по земле, неся на спине зловещий крест.
Мальчик поднял ногу, но тут же опустил, не решившись раздавить насекомое. Паук быстро побежал и скрылся в траве.
– Что ты там увидел, сынок? – подошла мама.
– Здесь был паук, – ответил мальчик, – отвратительный паук с крестом на спине. Наверное, злой.
– Он ядовит. Таких следует уничтожать, они могут причинить вред людям.
– Жалко, – признался мальчик, – он же живой. Как мы.
Женщина провела рукой по вихрастой голове сына и тихо сказала:
– Ты очень добрый мальчик, это хорошо, но иногда добро должно иметь кулаки, чтобы защитить себя. Запомни это, сынок…
+ + +
Рустам заканчивал последнюю проверку всех систем мезоскафа (так именовали его времяпроходцы), в нём ему скоро предстояло отправиться в прошлое.
Тщательно осмотрел сочленения прочнейшего армированного каркаса, воспринимавшего на себя все внешние физические нагрузки. Синтетические мускулы в тысячи раз умножали силу человека. С их помощью можно было гнуть рельсы, поднять океанский лайнер, жонглировать многотонными валунами.
При всём этом мезоскаф походил на тончайшее трико телесного цвета, носился под обычной одеждой и был совершенно незаметен под ней. Хотя он весил не одну тонну, ибо был изготовлен по последним нанотехнологиям из перестроенного на атомарном уровне вещества, плотность и прочность которого достигали немыслимых пределов. В него были встроено много чего: машина времени, электронный мозг, силовые агрегаты и аккумуляторы, питающие системы этого чуда инженерной мысли свободного человечества двадцать второго века.
В это время к Рустаму семенящей походкой подошёл Дувонаев, сухопарый старичок с лицом шафранного цвета, усеянном бороздами, арыками и канавками морщин, которые прокопало безжалостное время. На голове его красовалась синтетическая тюбетейка уратюбинской работы. Раньше Дувонаев работал времяпроходцем, неоднократно посещал прошлое, но одно из таких путешествий закончилось для него неудачно – он был контужен, что не обошлось без последний для его здоровья. Дувонаеву пришлось переквалифицироваться – стать историком. В институте исследования пространства-времени его считали человеком с чудинкой, прожектёром. В последние годы Дувонаев носился с проектом, которым намеревался осчастливить человечество.
«Сейчас он опять заведёт разговор о своей Горе Огня», – усмехнулся про себя Рустам, но его лицо осталось бесстрастным. Синие глаза под светлыми волосами смотрели доброжелательно.
– Э-э, – неопределённо начал Дувонаев, – я давно хочу спросить вас, Рустам, о ваше внешности. Она – э-э – несколько необычна для таджика. У вас белое лицо, светлые волосы, синие глаза, ямочка на подбородке. Только один нос – э-э – так сказать, соответствует.
– Я из Шугнана, там таких немало. По преданиям мы – потомки славных саков, – ответил Рустам. – Ещё вопросы имеются?
– Конечно, имеются. Я слышал, что завтра вы отправляетесь в прошлое, не так ли?
– Совершенно верно.
– У меня к вам будет одна маленькая, но весьма важная просьба, – подобострастно заглянул Рустаму в глаза историк. – Очень прошу вас исполнить её, очень прошу. Это почти вам по пути, то есть, я хочу сказать, почти в том времени, куда вас посылают работать. Так что моя просьба большой помехой не будет. Видите ли, у меня имеется грандиозный проект использования Горы Огня, это принесёт человечеству огромную пользу. Всё стопорится за одним – определением точной причины и даты возникновения пожара. Мы должны его предотвратить. Там же горит не менее нескольких миллионов высококачественного угля, и горит без всякой пользы около двух с половиной тысяч лет. Пропадают зря. Совершенно зря. А вы сами знаете, как уголь необходим нашей промышленности!
– Знаю, знаю, – закивал Рустам и подумал, что промышленность двадцать второго века неплохо обходится и без угля. Широко используются энергии солнца, ветра, приливов, внутреннее тепло планеты, холодный термояд и прочее. – Хорошо знаю, о Горе Огня вы мне рассказывали, и не один раз!
– Значит, исполните просьбу старика? Ну, что вам стоит?! – оживился Дувонаев, его лицо осветилось неподдельной радостью.
«С какой стати! – мысленно возмутился Рустам. – Я ничего не обещал, не хочу и не буду. Да и это совершенно зряшное дело, никто не позволит столь грубо вмешиваться в прошлое. Нет, не позволят! И не ахти как нужен уголь, этот Дувонаев мыслит отжившими категориями. Тем более, у меня жёсткая программа исследований восстания Спитамена. Нужно выяснить личность этого безумно отважного человека, решившегося на безнадёжную борьбу с могучим врагом. Загадочнейшая личность в истории! Поднял восстание против армии непобедимого Александра македонского, но был предан своими же сподвижников, которые ночью подло убили его, отрезали голову и отвезли его врагам. Жуткая смерть!.. Словом, работы много, а тут ещё Дувонаев со своей Горой Огня. К чему мне лишние хлопоты? Нужно тактично отказать».
Ещё минут пять Рустам отнекивался, говорил, что это невозможно, но в какой-то момент, посмотрев на наивное лицо старого историка, в его ждущие глаза и неожиданно для себя самого согласился:
– Так и быть, исполню вашу просьбу. – Мысленно же себя утешил: «Ничего, времени это займёт немного, а старику будет приятно».
– Пребольшущее спасибочки, Рустам-джан! – обрадовался Дувонаев. – Я всегда знал, что вы не откажете, у вас такое доброе лицо!
– Простите, но здесь не место посторонним, – вежливо, но твёрдо произнёс Рустам.
– Да какой же я посторонний?! – всплеснул руками историк. – Я такой же сотрудник института, как и вы!
– Здесь все, кроме меня, посторонние, – непреклонно повторил Рустам, – и вы это хорошо знаете. Мне нужно закончить проверку мезоскафандра, от его состояния зависит и моя жизнь, и результаты работы. Как и исполнение вашей просьбы.
Дувонаев обиженно заморгал белесыми ресницами и заторопился:
– Вы правы, правы! Простите великодушно, уже ухожу, ухожу, ухожу! А это вам, почитайте на досуге. Тут всё сказано. До свидания!
Он сунул в руки Рустама брошюрку и удалился.
В двадцать втором веке давно уже пользовались электронными носителями информации, кроме небольшого круга чудаков, не пожелавших расставаться с книгами. Дувонаев был из их числа.
Рустам вздохнул, открыл брошюрку и пролистал её, заранее зная, о чём она.
Конечно же, это была научная работа историка о горе Кантаг – «Рудной горе», так переводилось это слово с таджикского. Дувонаев же любил пользоваться старинным образным названием – Гора Огня. Находилась она на полпути между Душанбе и Ходжентом в долине реки Ягноб. С ней было связано множество древних народных преданий и легенд.
Одна из них повествовала о грозном демоне – повелителе подземного огня, который, якобы, жил в горе. Другое предание связывало это место с именем вождя восставших согдийцев Спитаменом. По какой причине, непонятно.
Гора Кантаг была хорошо известна в Средней Азии из-за огня, бушующего в её недрах. Там, в толще песчаника и сланцев, горели пласты каменного угля. Подземное пламя изнутри разъедало гору.
«Первое упоминание о «полыхающих огнях в Бактриане» мы встречаем в книге римского писателя Плиния Старшего, жившего в 23-79 годах нашей эры, – прочёл Рустам в книжке Дувонаева. – Арабские путешественники сообщали об огнях Согда, которые были видны за сто фарсангов (около 80 километров). Старинные китайские источники хранят записи о таинственных свечениях в горах Уструшаны, которые издревле являлись объектом поклонения местных жителей, исповедующих зороастризм.
Интересный факт. Всем известно, что по склону горы Кантаг пролегает путь к высокогорному озеру Искандеркуль, названного именем Александра Македонского (по-местному – Искандера Зулькарнейна, Двурогого). Легенда сообщает, что выше упомянутое озеро появилось после того, как полководец приказал своему войску запрудить протекавшую тут речку, дабы утопить укрывшихся в горном урочище мятежников.
Внимательно читая подробные изложения античных авторов, в первую очередь Арриана, о походах великого македонца, мы ни разу не встретим даже намёка на подземный огонь в этих местах. Кое-кто видит в этом доказательство того, что Завоеватель мира никогда не был в тамошних местах, раз не видел столь необычной горы. Мы же уверены, что дело в другом – просто подземного огня тогда ещё не было или он тогда только-только начинал разгораться. Есть основания считать, что пожар внутри горы начался именно в эпоху македонского нашествия в Среднюю Азию».
Далее Дувонаев пространно излагал свой нелепый проект тушения этого огня в самом его зародыше и спасения для будущего человечества миллионов тонн высококачественного угля.
«Но тогда бы значительно, а может быть, и неузнаваемо изменился ход истории, – подумал Рустам, – на это мы не имеем права. А выяснить причину возгорания угля я постараюсь, раз он так настырно просит, ублажу старика, пусть порадуется. Для этого спущусь в прошлое на десяток лет глубже, чем мне нужно по заданию. Всё разузнаю, а потом займусь своим делом – выясню, что это за личность Спитамен?..
Но хватит, зря теряю время, нужно заняться проверкой всех систем мезоскафа. Хоть его готовили самым тщательным образом, но никакая перестраховка не окажется лишней. В работе вся надежда только на него, если что случится с ним, то могу вообще назад не вернуться…»
Рустам принялся облачаться в мезоскафандр. Вернее, сам влез в него, ведь он даже не мог поколебать свой многотонный «костюм». Только когда оказался внутри, искусственные мускулы позволили привести его в действие и двигаться в мезоскафе совершенно свободно: всю нагрузку нёс на себе армоскелет. Времяпроходцу оставалось лишь управлять работой могучих мышц. Защитное силовое поле делало человека абсолютно неуязвимым: пекло вулкана, лютая стужа полюсов, термоядерная бомба, различные смертоносные излучения не могли причинить времяпроходцу даже малейшего вреда. Специальная установка делала его невидимым, а микролазеры с автоматической наводкой, которую производил компьютер, могли резать металлы, скалы. Синтезатор изготовлял воду и пищу, необходимые лекарства, материалы, изделия, инструменты…
Словом, Рустам носил на себе под одеждой настоящую крепость с миниатюрным заводом-комбинатом в придачу!
Подобная система защиты вовсе не была чрезмерной, нет. Свойства пространства-времени ещё не были познаны до конца, и порой подбрасывало неприятные сюрпризы, например, в виде темпоральной контузии, природу которой учёные не выяснили до сих пор. Иногда после путешествия во времени человек мог оказаться в топком болоте, в толще океанских вод, в огненной лаве вулкана… Защитное снаряжение времяпроходца должно было исключить любые случайности, ведь вернуться в своё время ему не мог помочь никто, он должен был надеяться только на себя самого. Как шутили в институте, «спасение утопающего – дело рук и ножек самого утопающего…»
Крайне редко, но иногда случалось, что человек «застревал» (по профессиональному жаргону» времяпроходцев) в той эпохе, где он оказался, и оставался там навсегда.
Время можно уподобить воде: чем глубже в него погружаешься, тем больше требуется усилий, энергии для движения в его толще. А вот обратный процесс совершался значительно быстрее и легче – прошлое словно бы выталкивало инородное тело.
…Рустам решил отправиться в 339 год до нашей эры, хотя по заданию ему требовалось появиться в прошлом лет на десять позже. Это нужно было ему для исполнения просьбы настырного Дувонаева.
Вошёл в тесную камеру стационарной машины-времени. Она отошлёт его в нужное время, как батискаф, а для перемещения в обратном направлении достаточно будет автохрона, который встроен в мезоскафандр.
Рустам дал сигнал своей готовности. Погас свет. В глазах замерцали звёздочки, а в ушах заунывно завыл «ветер времени», так эти не очень приятные слуху зловещие звуки называли времяпроходцы, от них по коже пробегали мурашки и к горлу подступала тошнота…
И вот в глаза ударил яркий солнечный свет. Жгучее летнее солнце ослепило Рустама.
Чуть пошатываясь, огляделся.
Он стоял на глиняной почве, ссохшейся до твёрдости камня. Трава вся давно выгорела. Это земля древнего Согда (Согдианы), входящего в состав огромной Персидской империи царя царей Дария. Он обладал сказочным могуществом, его столицу льстецы именовали центром вселенной. Царский двор Дария купался в неслыханной роскоши, не ведая о далёкой и маленькой Македонии, где подрастал честолюбивый Александр, которому его учитель Аристотель внушал мысль о мировом господстве…
А где-то в горном Согде тихо и мирно жил мало кому известный человек по имени Спитамен. В конце концов судьба сведёт их – пути Дария, Александра и Спитамена пересекутся. Победоносный завоеватель разрушит великую империю. Никто и ничто не сможет противостоять его необоримому могуществу. Никто!.. Кроме отважного безумца Спитамена, который поведёт безнадёжную борьбу, защищая свою родину.
Рустам знал, что все усилия этого человека окажутся тщетными: Спитамен будет разбит и предан своими соратниками. Подло, под покровом ночи, его убьют, обезглавят, а голову отвезут Александру Македонскому, дабы заслужить его милость. Так будет, и довольно скоро, примерно через десять лет, но пока у него другие дела!..
Времяпроходец принялся оглядывать окрестности более внимательно.
Он стоял у подножия высокой куполообразной горы Кантаг, сложенной из серых песчаников и бурых глин. Просьбу историка Рустам намеревался выполнить следующим образом: у него имелся телеинфраскоп, позволяющий сканировать внутреннее строение земных пород. Только первый осмотр займёт несколько минут, все данные уйдут в память компьютера, ну а на каждый последующий хватит мгновенного импульса прибора. Когда обнаружится внутри огонь, то о нём появится сообщение на датчике.
Сейчас изучив недра, он переместится во времени в будущее и вновь, так сказать, проинспектирует гору. Так, постепенно продвигаясь, дойдёт до того дня, когда начался подземный пожар. Точность нужна лишь приблизительная – даже не месяц, а год – этого на первый раз вполне достаточно.
С помощью прибора Рустам осмотрел внутреннее строение горы. И, как он думал, не обнаружил ни малейших признаков горения угольных пластов. Они тут были действительно немалыми, внушали уважение. Угля имелось очень много. Он впервые подумал, что Дувонаев не так уж не прав, говоря о необходимости сохранности этого «чёрного золота» для будущих поколений.
Времяпроходец обнаружил множество естественных пустот, пещер и гротов. Одна из пещер имела широкий вход и более узкий выход с противоположной стороны. Снаружи гору Кантаг покрывала глиняная шапка, поросшая сухой травой и кустарником. От своего времени человека отделяла пропасть в две с половиной тысячи лет.
Небо было чистым, солнце находилось почти в зените, неутомимо палило с утра и раскалило воздух так, что Рустам всей кожей ощущал его жар. Включил кондиционер, а затем перенёсся в завтрашний день…
Это произошло практически мгновенно, он даже ничего не успел заметить: лишь моргнуло солнце и в ушах остался тонкий, почти комариный, писк, словно лопнула струнка. Вокруг всё оставалось неизменным, ничего не изменилось: всё та же гора и жёлтые холмы вокруг. Всё столь же шумно течёт, вспениваясь на огромных подводных валунах, словно сердясь на что-то, речка, которую в будущем назовут Ягноб. Припекает жаркое солнце, чистое синее небо…
Впрочем, на северо-западе появились маленькие белые облака, которых вчера не было.
Рустам глянул на приборы, они уже просканировали внутренности горы… Огня нет, и приготовился перенестись в следующий день, но тут услышал крики, топот лошадей. Быстро проверил – он невидим человеческому глазу, потому не повлияет на ход естественных исторических процессов, останется только сторонним наблюдателем.
Но что это там?..
По его мысленному приказу телескопический прицел выхватил нужное место из широкой панорамы и увеличил изображение. Рустам увидел скачущих на лохматых лошадях вооружённых людей. Они на ходу в кого-то стреляли из своих тугих луков. Бесшумно летели оперённые стрелы. По противоположному от них берегу бежали три человека: мужчина средних лет и совсем юные парень с девушкой. Как раз в направлении невидимого человеческим глазам времяпроходца. Их спасало лишь то, что берег был крут и всадники не могли спуститься к речке, за которой находились эти трое. Но впереди берег понижался и полого подходил к самой воде…
Рустама охватила нервная дрожь: он знал, что век, в котором он находился, – жесток, в нём царят несправедливость, насилие над личностью и дикий произвол. Здесь сильный без зазрения совести отнимал не только чужое имущество, свободу, но и жизнь более слабого. Он знал о бесправии, о беззащитности простых, малоимущих людей, о их тяжких страданиях… Но какая огромная разница – знать теоретически, что всё это некогда было, и видеть своими глазами, ощущать каждой клеточкой тела обречённость беззащитных людей.
В эту минуту одна из стрел пронзила грудь мужчины. Он рухнул наземь уже бездыханным – острие пробила человеческое сердце. Юноша с криком «отец» подбежал к нему и тут вторая стрела настигла его, а следующая оборвала и его жизнь.
Всадники злорадно заулюлюкали, а девушка растерянно заметалась по горному склону, крича от ужаса и отчаяния. Преследователи уже целили в неё свои грозные луки, но пока не стреляли. Возможно, подумывали о том, чтобы взять её в плен…
В двадцать втором веке жизнь человека считалась величайшей ценностью, так же как и его свобода. Только сам человек – и никто более во всём мире! – может быть хозяином над собой, своим телом, здоровьями, мыслями и словами, только он! Всякое принуждение, а уж тем более насилие, произвол – величайшие преступления, которым нет оправдания. Это было впитано Рустамом с молоком матери, а сейчас на его глазах совершились два убийства и готовилось третье. И что особенно потрясло его, молодого мужчину, умереть должна была совсем юная красивая девушка.
Оставаться в стороне он не мог! Презрев все запреты, Рустам выключил систему невидимости и бросился к несчастной.
Его неожиданное появление смутило преследователей. Они опустили оружие, обменялись гортанными криками, но увидев, что он один, снова натянули тетивы…
Рустам легко уворачивался от стрел, в чём ему помогал его всевидящий компьютер, иначе бы они отскакивали от защитного поля мезоскафандра, выдав его неуязвимость, необычную для простого смертного. Всадники разгорячились, вошли в азарт и стали понуканиями направлять коней в речку… Вот уже вода бурлит возле их ног…
Растерянная девушка металась из стороны в сторону, как подбитая птица, не зная, куда ей бежать, где искать спасения.
Увидев незнакомого человека, она вначале испугалась, испуганно вскрикнула, приготовилась бежать от него, но быстро поняла, что ей хотят помочь, и остановилась, замерла на месте в растерянной позе.
Рустам показал ей рукой, что надо идти к горе, в ней искать убежище. Он вовремя вспомнил о пещере со сквозным ходом, которую приметил при первоначальном осмотре. Им он и намеревался воспользоваться. Замысел прост: лошади в него не пройдут, всадникам придется спешиться, а за это время они убегут очень далеко от преследователей. Да и вряд ли они осмелятся бросить своих скакунов. Когда же девушка окажется в безопасности, он вернётся сюда и продолжит своё дело.
Она поняла его знак и повернула к горе Кантаг. Рустам быстро догнал её, схватил за руку и почти потащил, увлекая за собой…
Вступив в пещеру, времяпроходец почувствовал некоторое облегчение: здесь его спутница укрыта от стрел, а он сам был абсолютно неуязвим для них. Дружески улыбнулся девушке, желая приободрить её.
Вначале они долгое время продвигались куда-то вниз, потом ход стал почти горизонтальным. Рустам заметил необычно чёрную стену и понял, что это пласт угля…
В тесных стенах гулким эхом отдавался каждый его шаг, чересчур гулким. Он забыл про свой многотонный костюм, ведь последним двигали искусственные мускулы, повинуясь биотокам человека, потому он совершенно не чувствовал его. Во всяком случае, не более, чем обычное трико. А сие оказалось ошибкой. Тяжесть мезоскафандра нарушила шаткое равновесие глыб свода пещеры. Посыпалась пыль с песком, и каменный потолок с леденящим душу звуками шевельнулся, готовясь вот-вот рухнуть…
Рустам кинулся под него, успев по пути протолкнуть вперёд девушку, а сам подставил свои плечи, принимая на себя всю тяжесть массивного монолита. Мезоскафандр, казалось, заскрипел составными частями, но выдержал, устоял под неимоверным весом. Подобно мифическому Атланту, Рустам держал на себе свод пещеры.
А сзади уже слышались шаги преследователей. Увы, времени у него было меньше, чем он предполагал… Причинить ему вред они не смогут, но оставалась беззащитная девушка… Он осознал дикую, вопиющую нелепость ситуации: в своём снаряжении времяпроходец обладал безграничной, почти божественной мощью, но не имел решимости обратить её против людей – живых людей, во плоти и крови, пусть даже несправедливых и жестоких! Для него они оставались в первую очередь людьми. Такими же, как и он сам. Рустам не мог преступить золотое правило философии: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой. Ахиллесова пята заключалась в нём самом, в его слабой воле, решительности. Рустам даже заскрипел зубами от ощущения своего бессилия.
Из далёкого, очень далёкого детства пришли слова, услышанные им от матери: «Порой добро должно иметь кулаки, чтобы защитить себя. Запомни это, сынок…»
Он легко может пустить в ход лазеры: точечные уколы огненной нити в сердце, при наводке компьютер не ошибётся, и преследовали будут… Нет, так он поступить в людьми не мог! Но он не мог им позволить догнать и расправиться с девушкой. Неужели без кровопролития не обойтись всё же не обойтись?!.
Решение пришло в самый последний момент: Рустам застопорил всю систему мезоскафандра, зафиксировав его в нынешнем положении, а сам выскользнул из него наружу и бросился догонять девушку, оставив механизм держать свод. Спустя некоторое время он вернётся сюда, силовое поле никого не подпустит к мезоскафандру, кроме него…
У выхода из пещеры Рустам наткнулся на девушку – она ждала своего спасителя. Он ободрил её улыбкой, взял за руку и они побежали по склону к зарослям джигды…
Не успели удалиться и на сотню шагов, как земля под ними гулко содрогнулась, швырнув обоих на глинистую почву. Казалось, гора сделала попытку сойти со своего места: рванулась, чуть накренилась, но враз обессилила и сдалась. Замерла. Теперь уже навечно.
Времяпроходец сразу понял, что произошло: преследователи вбежали в пещеру, сотрясение почвы вызвало обрушение свода. Тяжесть горы смяла мезоскафандр и произошёл взрыв силового агрегата. А рядом, припомнил Рустам, находились выходы угольных пластов. Именно их так мечтал сберечь Дувонаев!..
Теперь можно было не спешить – гнаться за ними уже было попросту некому. Рустам сел на камень, обхватив голову руками. Он думал о нескончаемой веренице из двадцати пяти веков, что отделяли его от родной эпохи. Мысленно представил длинную цепь поколений до эры свободного человечества… Бездонная пропасть во времени! А ему предстояло разделить судьбу людей этого века, в котором он обречён оставаться навсегда.
