Kitobni o'qish: «Ловцы душ»

Пролог

 
В плавном полёте и в полной тиши,
Парсеки[1] за миг пролетая,
Встретились две одиноких души
На трассе, ведущей из рая.
Плыть далеко было им до Земли,
Весь космос от края до края.
Что поджидает их там, впереди,
Они, очевидно, не знали.
Безмолвно, беззвучно о чём-то общаясь,
Строили планы, рисуя мечты.
Знакомясь, неспешно, душевно сближались.
Так пролетела их вечность в пути.
В печали навеки друг с другом прощались,
Договорясь отыскаться людьми,
С надеждой на чудо тихонько расстались.
Смело вперёд! И тоска позади.
Энигма, загадка, феномен рождения.
Услышав крик чада, расслабилась мать.
Родня отмечает в семье пополнение,
От радости батя пошёл танцевать.
Вот первый вдох и грудью кормление.
Подгузники, садик, читать и писать.
К познаниям новым живое стремление,
Загадочный мир каждый день открывать!
Детство закончилось, бал выпускной.
Во взрослую жизнь без оглядки вступаем.
Некогда думать своей головой,
По граблям ошибок нещадно шагаем.
Даже во сне нам неведом покой,
Из крайности в крайность души кидает.
Тянет куда-то мечта об одной
Любви беззаветной, как в книжках писали.
Полжизни прошло, полпути позади,
Опять перекрёсток – и вновь выбирать!
Родная душа, намекни, подскажи,
Ну как в лабиринте тебя отыскать?
Но скрыто всё тайной, что ждёт впереди.
Безмолвны дороги, пора выбирать.
Не будет подсказок, хоть вечность прожди,
И вновь я тебя отправляюсь искать.
Гонимый надеждой наш путник уставший
В забытом порту сошёл на причал.
Не мыслил о встрече с любовью несчастный,
Но выбранный путь куда надо попал.
А день был угрюмый, с погодой ненастной,
Лишь только погреться в кафе забежал.
Вдруг встретился взглядом с девицей прекрасной,
И свыше знаменья раскат прозвучал.
Фортуна игриво в окно наблюдала,
Как встретились две одиноких души.
А музыка долго и громко играла
В какой-то таверне в далёкой глуши.

 

[1] ПАРаллакс – СЕКунда. Расстояние до объекта, годичный параллакс которого равен одной угловой секунде в радианах (это примерно 3,2 светового года).

Введение

Что есть душа? Связана ли она с личностью или существует сама по себе. Куда девается энергия, вызванная пережитыми чувствами и возникающими эмоциями, а терабайты воспоминаний и жизненного опыта?

В далёком будущем наука вышла на столь высокий уровень, что учёным удалось изловить человеческую душу специальными приспособлениями, а потом подключать её к мощному компьютеру. Проводилась эта операция в определённый момент – когда тело только испускало дух. Тогда последняя личность ещё не успевала раствориться в общей информации души. Своеобразный симбиоз создавался для того, чтобы оснастить огромный космический корабль одновременно и энергией, и прекрасным капитаном, и толковым боевым экипажем.

К сожалению, это смогли сотворить не земляне, а инопланетная раса. Случайная встреча двух цивилизаций произошла во время изучения аномалии под названием барьер.

Барьер, несмотря на чрезвычайную масштабность конструкции, имеет рукотворный вид, о чём говорит вид его граней – они были идеально прямыми. Внешне субстанция особо не отличается от остального макрокосма. Но если приглядеться, то в глаза бросается полное отсутствие сияющих точек звёзд. То же самое творится и на радаре: непроглядная стена, бесконечная в длину и ширину.

Аномалия, открытая более столетия назад, исследовалась во всевозможных направлениях, но до сих пор не было обнаружено место, где она заканчивается. Более глубоко изучить её невозможно из-за того, что достаточно проникновения пучка света или какой-либо заряженной частицы, чтобы трёхмерное пространство начало бурлить: действо сопровождалось мощными вспышками множества разрядов. Искрящиеся «змеи» могли преодолеть несколько тысяч километров, чтобы найти место, куда врезаться. Корабль, заходящий в барьер, газовыми выхлопами и вырабатываемым теплом неизбежно порождает «бурю». Со временем вокруг заблудившегося судна зарождаются крупные очаги нестабильности материи. Из их центра в разные стороны вырываются разряды молний, по разрушительной силе значительно превосходящие залпы башенных орудий.

Если лететь на скорости, близкой к скорости света, то можно избежать попадания в бурю. Но при отсутствии навигации и с учётом настигающей тебя гневной стихии, норовящей очередным всплеском уничтожить всю электронику, капитан обречённого корабля обязательно сделает роковую ошибку и свернёт навстречу смерти. В итоге после относительно недолгого пребывания под шквальным огнём разбушевавшейся стихии гигантское судно разносит в щепки, а интенсивное бурление не успокаивается еще несколько месяцев.

Громкое и яркое действо разыгрывается на площади в миллионы квадратных километров. Несмотря на то что этот феномен изучают уже много веков, наша цивилизация не узнала ровным счётом ничего. Барьер является непреодолимой преградой и по совокупности данных считается концом мироздания. Как оказалось, с той стороны аномалия тщательно изучалась инопланетянами.

Артридесы – раса учёных, уровень их технологий опережает земные на несколько тысячелетий. Но и они сходились во мнении, что барьер – конец мироздания. Так было до тех пор, пока однажды спасательная капсула землян, дрейфующая в пространстве, не просочилась сквозь барьер и не залетела во владения артридесов. Учёные рьяно взялись изучать этот артефакт.

Тысячелетнее пребывание в криогенном сне дало о себе знать: тело пилота сильно износилось и вот-вот жизнь покинет его. За короткий срок инопланетяне изучили сущность души человека. Правда, не полностью. Но была обнаружена точка контакта. Через неё происходила взаимосвязь организма с душой. В момент смерти человека артридесам удалось переместить точку контакта в цифровое тело. Здесь пригодилась нейронная сеть последнего поколения. После был создан первый корабль, оснащённый душой. Эта особенность помогала улучшенной боевой единице преодолевать барьер, непрерывно поддерживая связь с создателями, потому что душа, потеряв материальный контакт с реальным миром, переносится в другое измерение. Там нет времени, расстояния, объёма и прочих параметров. Иными словами, отсутствует какие-либо ограничения или якоря.

Что происходит с душой, если ей после смерти не создать искусственную точку контакта, артридесы понять не смогли. Поэтому решили спросить у самих обладателей душ, что они знают об этом. Но люди при встрече не пошли на контакт. Увидев инопланетный корабль, выскочивший из барьера, военный патруль без раздумий атаковал объект. Хоть и численный перевес составлял пять к одному, но одушевлённая машина, выиграв тактически, методично разнесла малый флот землян. После несостоявшихся переговоров победителю пришлось собрать с поля брани спасательные капсулы и пройти обратно через барьер.

Сразу же после приобретения артефакта началась новая эпоха в познании мироздания. Изучая загадочную форму жизни и сопоставляя с уже имеющимися данными, артридесы сделали ряд открытий. Вновь началась работа над многими замороженными проектами. Учёным для опытов нужны были ещё души, но им не хотелось убивать военнопленных ради этого. В итоге было решено построить корабль, на борту которого человек мог пребывать долгое время и с комфортом.

Так как люди по-прежнему не шли на контакт, одушевлённый корабль, выходя из раза в раз победителем из вооружённых столкновений, насобирал немалый «урожай». Технологии землян сильно уступали инопланетным, но мы так много воевали, что преуспели в медицине. Незадолго до открытия барьера была разработана и массово внедрена в жизнь плановая процедура омоложения или сенотерапия. Благодаря новым препаратам, врачам удавалось предотвращать накопление стареющих клеток, а также устранять негативные воздействия стареющих клеток на окружающие клетки. Попутно выводились канцерогены и значительно тормозилось иммунное старение. В итоге средняя продолжительность жизни увеличивалась минимум в пять раз.

Но учёные не хотели столько ждать и не проводили военнопленным подобные процедуры, из-за чего инопланетный флот невольно начал одушевляться. Так как обычные корабли практически устарели, у правителя артридесов возникла дилемма: либо продолжать поддерживать баланс численности обычных боевых единиц и одушевлённых, тратя ресурсов в два раза больше, либо полностью доверить человеческим душам безопасность обеих цивилизаций.

Изучив чёрные ящики уничтоженных инопланетянами кораблей, генеральный штаб землян разработал обновлённую тактику ведения боя. Для этих целей сконструировали и приступили к созданию специального боевого корабля. Пока шла стройка, набрали добровольцев и начали обучать экипаж будущего охотника на ловца душ.

Главный герой по имени Семён, переживая сложный разрыв, подписал контракт с вооружёнными силами и отправился служить на границу. Незадолго до этого любимая жена без веской причины решила больше не проводить процедуры омоложения. Так как уже практически двести лет женщина живёт исключительно благодаря этим процедурам, то прекращение операций приведёт к стремительному старению. Семён не смог смириться с тем, что ему придётся просто сидеть у кровати и смотреть, как умирает любимая. Получив развод, он ушёл на флот.

Подписав контракт, новобранец с головой окунулся в новый род деятельности. В учебное и свободное время новоиспечённый лётчик с рвением оттачивал мастерство пилотирования боевым кораблём, пытаясь позабыть свою бывшую. Но по вечерам, когда классы были пусты, а взлётные ангары закрыты, приходилось идти спать. В полудрёме Семён представлял кухню в семейном гнёздышке, где, сев за допотопный стол, писал письма. Возникала иллюзия, что разлука не навсегда. А дома с нетерпением дожидается любимая. Она волнуется и ждёт весточку с фронта.

Воскресенье, ем печенье

Вдалеке появилась точка. Она стремительно разрасталась. Бронированный нос корабля, разрывая пространство, напоминал лазер, расплавляющий твердь. Первое воздействие тормозных двигателей на тёмную материю вызвало множественные взрывы. Достаточно сбросив скорость, боевой корабль землян начал плавный обход вдоль барьера. На правом борту была картинка: каракатица, душащая акулу. Весьма символично, потому что восемь башенных орудий могут дать хорошую взбучку любому хищнику в холодном океане космоса. На общем плацу, располагавшемся в самом центре корабля, собрался экипаж полным составом. Высокое командование в парадных мундирах, а остальные – в новеньком, буквально час назад полученном обмундировании. Атмосфера пропитана воодушевлённостью.

– Бойцы, вот и настал тот момент, к которому мы готовились несколько лет. Охотник приступает к боевому дежурству. Мы прибыли с небольшим опережением, возможно, некоторые ещё не закончили обучение. Ничего страшного, до места, где орудуют ловцы душ, ориентировочно ещё четыре дня пути. Всё успеется, а пока по местам, – обратился капитан к солдатам и отправился на мостик, а остальные начали не спеша расходиться по своим делам.

Я никуда не торопился, поэтому, приблизившись к припаркованному у стены автопогрузчику, уселся в мягкое кресло. После чего достал заначку – полпачки овсяного печенья. Ко мне подошёл Серёга – сосед, живущий в каюте напротив.

– Привет, Семён. Как дела?

– Здравствуй, хитрый лис. Поведай по секрету, как ты умудрился последние восемь часов практики раньше меня закрыть? А потом ещё и сдать все нормативы, – предлагая угощение, поинтересовался я.

– Как обычно, перед разгоном. Не, спасибо, сыт.

– В том-то и дело. Меня не пустили на пост в связи с тем, что начало дежурства совпадало со стартом ускорения. А ведь у нас графики совпадали, – прищурив глаз, допытывался я.

– Да там весёлая история получилась, потом расскажу. Сейчас бежать надо.

– Ладно, до встречи.

Пока мы болтали, плац почти опустел, и можно было без толкотни покинуть помещение. Я Семён – пилот третьей истребительной эскадрильи. Но чтобы стать полноправным членом экипажа, мне надо закончить обучение. Для сдачи экзамена я не успел набрать необходимого количества часов практики. Потому что наш корабль, выйдя на финишную прямую, развил крейсерскую скорость. В таких условиях запрещено выбираться на посты зенитных орудий. Ну, ничего, сегодня последнее дежурство, завтра после обеда стрелковый тест, экзамен – и прощай, ненужная специальность. Как же она задолбала! Курс зенитчика – самые долгие девяносто суток в моей жизни. Между центральным плацем и основным транспортным ангаром располагался резервный. Здесь, до тех пор пока не пройду обучение, будут стоять мои табельные: истребитель и бомбардировщик. А потом их переведут в общее расположение эскадрильи. Каждый раз, когда мне не хотелось идти на занятия, а это бывало часто в последние три месяца, я садился за штурвал самолёта. «Если хочешь летать, то сначала надо всё сдать и получить доступ», – убеждал я себя. Так и сейчас, усевшись в родное кресло пилота, я накапливаю желание идти на ненавистный пост зенитчика.

Со мной связался сосед в мессенджере.

– Сёма, ты где?

– В резервном ангаре.

– Собираешься в хвост?

– Да, а что?

– Я на загрузке ещё минут двадцать, подползай, довезу.

– Уже бегу.

Путь мой не близок и не далёк: нужно добраться до самого края судна, практически к соплу двигателя. От центра корпуса корабля в разные стороны расходится развитая сеть скоростного метро, на котором, с учётом всех проволочек, можно добраться чуть меньше чем за час. Но я лётчик, а в пяти минутах ходьбы расположен служебный ангар. Грех не воспользоваться попутным транспортником, который вот-вот отправится в нужную мне сторону, а именно – в центральный ангар машинного отделения.

– Ещё раз здравствуйте, – поприветствовал я соседа, усаживаясь на место второго пилота.

– Привет, пристёгивайся, отправляемся, – откликнулся Серёга.

После перелёта крейсера на максимальной скорости ремонтные службы инспектировали основные агрегаты и узлы. Повсюду шныряли исследовательские дроны и прочие малые корабли. Они напоминали мошкару, облепившую какое-нибудь копытное животное.

– Рассказывай свою весёлую историю, заинтриговал прям, – затеял я разговор, когда пилот закончил сложные манёвры при выходе в открытый космос.

– В общем, просчитав, что так же, как и ты, не успеваю набить практику, начал суетиться. Буквально за два дня до ускорения осведомитель предоставил нужную информацию: майор пьянствует в забегаловке, что напротив госпиталя.

– Столовка?

– Нет, позади неё.

– Не понял.

– Ну кафе «Отшибленное место».

– А, знаю! Там из алкоголя только медицинский спирт да водка.

– Оно самое. Пришёл, стало быть, с большой бутылкой виски, чтобы договориться. Выставив на стол свой литр, но водки, командир предложил пари: каждый пьёт своё, у кого в конце меньше останется, тот и победил. В общем, я его сделал!

– Да ладно. Как? Этот боров бочку выпьет и ни в одном глазу не отпечатается.

– Просто когда начинали, майор был изрядно выпивши, а я абсолютно трезв. В итоге, сделав кое-как селфи с побеждённым соперником, я тоже вырубился. Ну а как очухались, наш Пётр Петров оформил приз победителю, – Закончил сосед и начал готовиться к манёврам.

Вскоре мы, залетев в ангар машинного отделения, плавно приземлились. Серёге нужно было разгрузиться, а я, попрощавшись, отправился к лифту. Войдя внутрь, поехал наверх. У входа на пост лежал мой заказ – три коробки овсяного печенья. Взяв их, я вошёл внутрь и уселся в комфортабельное кресло зенитной установки. Поприветствовав остальных участников дежурства, распаковал коробку.

Во время ночной смены операторы орудий проводят время, занимаясь своими делами: Сэм развлекает битбоксом в эфире, Викуля насвистывает на флейте, а Чен играет на скрипке – сегодня его черёд. Мусоля вкусное печенье, я мало-помалу начал засыпать. Но как гром среди бела дня прозвучал голос майора:

– Ну что, короеды, думали проспать последний день боевого курса? Не выйдет! Запускаем протокол А-333!

– Товарищ майор, у инопланетян нет малых кораблей, – попытался возмутиться я.

– Боец, ты не видишь врага? Хорошо, увеличиваем количество атакующих вдвое! Начать оборону стратегических объектов!

– Есть.

Четыре с половиной часа мы отбивали атаки торпед, метеоритов и вражеских ПВП-дронов. Наконец-то майору наскучило, и он ушёл спать. В пылу боя, хоть и виртуального, я очень проголодался. И когда получил долгожданную команду «вольно!», сразу же схрумкал целую пачку печенья. Командир измотал не только меня – во всем эфире теперь царила тишина. Однородность спокойного барьера напрягала зрение отсутствием хоть каких-то деталей. Закрыв на время глаза, я незаметно для себя уснул.

***

Темнота – она такая всеобъемлющая, вездесущая. И тишина тоже здесь.

– Чего-то не хватает.

Пространство вмиг заполнилось грустью.

– А вот и моё одиночество.

На автомате тяну руку и нахожу выключатель. Надавив на клавишу, зажигаю лампочку. Она мгновенно освещает родную кухню в семейном гнёздышке. Один из твоих капризов – сделать её в ретро-стиле. Старый полукруглый холодильник голубого цвета, известковая побелка на потолке и окна в деревянных рамах придавали помещению своеобразный шарм. На массивном подоконнике расставлены кадки с фикусом по имени Андрей, лимоном Антоном и Алоэ непонятно почему именуемым мамой Чоли. Рядом с чугунными батареями располагался допотопный складной стол. На нём в трёхлитровой банке стояли лилии, а рядом лежала моя тетрадка. Сел, взял ручку и, перелеснув исписанные страницы, начал с чистого листа новое письмо.

Здравствуй милая.

Пишет тебе по-прежнему оператор зенитной установки. Правда, уже патрулирующий зону А-357. Этот сектор расположен около сопла главного двигателя. Отсюда весь корабль виден как на ладони, хороший обзор для ведения прицельного огня. К тому же подвижность агрегата и скорострельная пушка, да с приумноженным опытом оператора – грозное оружие. Жаль только, у нашего врага нет малых десантных кораблей. Лишь огромные крейсеры с многокилометровыми пушками. Но по уставу: все бойцы космических войск должны обладать специальностью зенитчика. Значит, так надо, и ничего с этим не поделаешь. Хотя я уже почти отмучился, последний шаг – и баста. Вот уже и полное обучение практически закончилось. Два с половиной года пролетели незаметно.

Но, как и прежде, скучаю. Твоё милое лицо предстаёт перед глазами, и сразу же становиться настолько горько, аж хочется кричать и биться головою обо что-нибудь. Наш штатный психолог утверждает, что будет легче после начала активных боевых действий. Весёлая она всё-таки барышня и даже немножко наивная. Ибо за всю войну никто не выходил из схватки с инопланетянами ни живым, ни мёртвым. Но раньше происходили случайные встречи, а экипаж нашего крейсера усиленно готовился к боям, крепко намереваясь дать по щам агрессорам.

Пока велось строительство, экипаж натаскивали на тактических занятиях и практических учениях. Перед попаданием на постоянное место службы у меня в активе уже имелось две с половиной тысячи лётных часов, проведённых в условиях, максимально приближенных к боевым. На самом корабле меня записали в батальон зенитчиков, дабы завершить обучение. Так как каждый полноправный член экипажа обязан владеть тремя военными и одной гражданской специальностью. Мирную профессию военнослужащий обретал в учебке, ещё на Земле. После присвоения квалификации слесаря-универсала кадет мог приступить к освоению специальностей «истребитель», «бомбардировщик» и «зенитчик».

После завершения учёбы и сдачи экзаменов боец приписывался к кораблю, а затем – присяга и новое звание. За это время наш крейсер благополучно проделал путь от центра до окраины империи и вплотную приблизился к пустошам. По пути сюда мы уже побывали во многих загадочных местах. Посчастливилось несколько грандиозных и масштабных вещей увидеть воочию. Удивительно, как окружающий мир многогранен: здесь нет только чёрного или только белого цвета, а имеется спектр с неимоверно большим числом всевозможных красок и оттенков.

Даже крайности многогранны. К примеру, кромешная тьма: будучи в ней, ты различаешь множество оттенков чёрного. А белый свет, попадая на светоделительную призму, раскладывается на яркую радугу. И также жизнь – это огромное число всяких комбинаций и сочетаний, мне даже страшно представить, что может найти человек за барьером.

Ну а покамест наши дела совсем неважные, ибо за неполное столетие столкновений общие потери землян неутешительны: порядка десяти крейсеров, сотни мелких кораблей, куча исследовательских судов. И ни одной победы. Оправдания ради можно заявить, что захватчики тоже несли существенные потери и вынуждены были отходить назад, в непроглядную мглу барьера.