Kitobni o'qish: «Реггилиум. Книга 1. Том 1»
Пролог
День выдался промозглым. Проклятые дебри Истргена, распутица и постоянные преграды в виде поваленных деревьев довольно сильно вымотали меня, поэтому ближе к вечеру я мечтал лишь об одном – поскорее добраться до места назначения.
К моему сожалению, из-за плохой видимости дорога затянулась ещё на несколько часов и пресловутую хижину, затерянную в дремучем лесу, я нашёл уже за полночь. Впрочем, странно было бы ожидать чего-то другого – именно в таких местах, сокрытые от посторонних глаз и инспекции Храмов, обычно и обитают все сектанты, еретики и прочие окультисты Эйнхрона.
Я давно ждал этой встречи, ведь в своём поиске демонических зеркал за последние годы я не продвинулся ни на йоту, а представители западного ответвления Культа Первых Богов обещали поведать мне много интересного касательно этого вопроса.
У деревянной хижины с двухскатной соломенной крышей и напрочь заколоченными окнами не было ни души. Я знал, что встречать меня никто не выйдет, и потому, спешившись и привязав коня к покосившейся оградке, ступил на веранду, окружавшую постройку по периметру. Ступени под моими ногами нещадно заскрипели, хоть я и пытался шагать предельно осторожно. В подобных местах легко было угодить в какую-нибудь хитроумную ловушку «гостеприимных хозяев», но на моей стороне были опыт и прекрасное чутьё. Магию я распознавал всегда и везде. Меня ждали, и я это чувствовал.
Дверь с западной стороны хижины отворилась сама собой, едва я завернул за угол. Изнутри забрезжил тусклый свет. Не дожидаясь приглашения, я вошёл внутрь и оказался в просторном помещении, разительно отличавшемся от того, что я увидел снаружи. Здесь было довольно тепло и уютно. Камин в дальнем углу с мерно потрескивающими поленьями, большой круглый дубовый стол посреди комнаты. Вокруг него традиционные для еретических культов стулья из человеческих костей, спинки которых были увенчаны человеческими же черепами. Многих смутило бы подобное убранство, но только не меня. Ещё раз повторюсь – отправляясь сюда, я был готов ко всему.
Договариваясь о встрече, я знал, что хозяев будет пятеро. Стульев же вокруг стола было шесть. Значит, один из них был подготовлен для меня. И это было очень приятно – уж слишком я устал с дороги, чтобы вести светские беседы стоя.
Дверь за моей спиной медленно закрылась. Напротив входа зиял пролом в стене. Очевидно, что за ним скрывалось ещё одно помещение, но там было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. Хозяев внутри не оказалось, но это был не более, чем хитроумный ход, целью которого, вероятно, было заставить меня трепетать и нервничать в ожидании их появления. Подобная наигранная таинственность показалась мне забавной. Они прекрасно знали, с кем имеют дело, так что, пожалуй, волноваться стоило им.
Прошло ещё несколько минут. В полном одиночестве я стоял посреди комнаты, не спуская глаз с тёмного пролома. Когда мне это окончательно наскучило, я стал разглядывать другие стены, которые оказались намного интереснее. Древние рунические письмена, в хаотичном порядке нацарапанные на изъеденных насекомыми досках, повествовали историю сотворения мира. Всё это давно мне было известно и, тем не менее, столь далёкие времена всегда вызывали мой неподкупный интерес. Поэтому за неимением иных занятий, я решил бегло освежить свою память.
«И была Пустота. Не имеющая начала и конца она простиралась повсюду. И не существовало ничего: ни материи, ни пространства, ни времени. Но однажды из Пустоты появились они – две Сестры, давшие начало всему сущему. Их явление сопровождалось взрывом невиданной силы, который и превратил Пустоту в то, что сейчас известно, как Вселенная», – так начиналось повествование на стенах хижины. Подобную трактовку тех событий я уже где-то слышал раньше, но где припомнить не смог. Вряд ли это были Хроники ранних исследователей Тьмы. Да и книги Культа Первых Богов, к последователям которого принадлежали хозяева этого места, начинались несколько иначе. Судя по всему, это была одна из версий, которой придерживались умалишённые старообрядцы. Но, признаюсь честно, она-то мне всегда нравилась намного больше остальных.
«Мельчайшие частицы, образовавшиеся после взрыва, распространились повсеместно. Соединяясь вместе, они формировали уникальные скопления материи, ставшие олицетворением той великой силы, что скрывалась в недрах иных миров – миров, из которых явились загадочные Сёстры. Именно там, внутри сгустков материи зародились первые звёзды, давшие начало Свету, озарившему Вселенную. В тот миг пути Сестёр разошлись. Первая – Этель – кропотливо создавала множество маленьких неярких звёзд. Вторая – Адель – напротив намеревалась разжечь лишь одну, но колоссальную звезду, способную осветить всю видимую Вселенную».
Прочитав это, я невольно улыбнулся. Меня всегда умиляли эти имена, которыми люди пытались окрестить невиданные древние силы. Кто их придумал? Этель и Адель? Правда? Вероятно, Сёстры лично представились, тем, кто писал эти Хроники. Фантастическая глупость, конечно. Даже такой человек, как я предпочитает оставаться без имени. Что уж говорить о создателях всего сущего. Но, оставим это на совести безумных старообрядцев. В отличие от остальных, они, по крайней мере, попытались худо-бедно изложить свою теорию, не превратив её в бестолковый сумбур из домыслов и мифов.
«Со временем Этель создала себе помощников – Богов-Творцов, которым предстояло взять на себя контроль над мирозданием. Наделённые её первозданной силой и мудростью, Боги-Творцы разошлись по всей Вселенной. Путь их был тернист и неведом. Постепенно они научились создавать новые звёзды. Разжигая тусклое пламя внутри них, Творцы вдыхали жизнь в некогда пустынные уголки Вселенной. Шло время, пламя становилось ярче, и довольные своей работой Боги-Творцы отправлялись дальше в неизведанное.
Удалившаяся от несговорчивой сестры Адель меж тем была занята созданием Великой звезды. Ей не нужны были помощники. Она не собиралась тратить на них свои драгоценные силы. Великая Звезда росла и развивалась, поглощая всё вокруг, включая более мелкие звёзды. Но даже видя, как её детище уничтожает творения её сестры, Адель не остановилась».
Повествование подходило к моему любимому моменту – началу великого противостояния. Это место всегда вызывало во мне благоговейный трепет, ведь оно рассказывало о той стороне бытия, которую выбрал я сам. И хоть между мной и теми далёкими временами простиралась неимоверная пропасть, я ощущал огромную гордость, будто лично был участником тех событий.
«И тогда случилось непоправимое. Внезапно в массивной звезде начался обратный процесс. Всего за несколько мгновений ярчайшее тело во Вселенной превратилось в нечто чуждое всем тем замыслам, которым изначально должно было служить. Пытаясь спасти звезду, Адель отдала всё, что имела, но было уже поздно. Губительные силы заставили звезду потухнуть, а вместе с ней и навсегда измениться саму Адель. В ужасном круговороте энергии, сопровождавшем превращение звезды, Адель переродилась в необъяснимую Тёмную сущность. И когда всё закончилось, на месте Света появилась Тьма. И эта Тьма жаждала превратить всю остальную Вселенную в своё подобие. Так началось великое противостояние, идущее и по сию пору».
Я перевёл свой взор на стену напротив. Там письмена были более скомканными, будто написанные другим человеком, но суть по-прежнему улавливалась очень хорошо. Тьма пришла в наш мир с гибелью Великой Звезды. Так мир стал таким, каким я его знаю. Цели Тьмы всегда были прозрачны и предельно ясны. Это меня однажды и подкупило. В отличие от лицемерных последователей бесконечной плеяды разномастных божков, она всегда шла напролом, чётко зная, чего хочет. И я был таким же. Я был сродни ей.
«Стоило лишь появиться новой звезде, как Тьма начинала действовать. Ужасная метаморфоза происходила с любой звездой, до которой она добиралась. Медленно, но верно звезда превращалась в Дыру Хаоса – невидимое место в пространстве, поглощающее навеки всё, что оказывалось неподалёку. Даже свет.
Впервые столкнувшись с Тьмой и Дырами Хаоса, Боги-Творцы вынуждены были вернуться к Этель и устроить совет. Каждой новой звезде они отдавали часть своих сил, а силы их были не безграничны. Они оказались не готовы к противостоянию с сущностью, питавшейся их творениями и умело использовавшей их слабые стороны. Огорчённая тем, что случилось с сестрой, Этель не захотела вступать с ней в открытое противостояние и потому, к удивлению своих помощников, приняла довольно странное решение. Она отдала все свои силы Творцам без остатка, завещала им основать некие цитадели мудрости, а сама просто покинула их. Куда она ушла – так и осталось загадкой».
Эта часть истории казалась мне несколько надуманной и неправдоподобной. Могла ли Этель так просто сдаться по собственной воле, бросив все свои творения на произвол судьбы? Зачем в таком случае ей вообще нужно было созидать звёзды, чтобы в один миг, даже не потерпев явной неудачи, раствориться на бескрайних просторах Вселенной? Куда она пропала? Вернулась в иные миры? Слишком уж много вопросов и неувязок. Старообрядцы в своё время слыли ещё теми фантазёрами, но ведь и официальная хронология, утверждённая Храмами, полностью дублирует то, что я только что прочитал.
Впрочем, на то она и великая сущность, а мы всего лишь те, кто никогда не узнает истины. Или узнает? Ох, если я всё-таки доберусь до демонических зеркал, клянусь, что докопаюсь и до этой тайны.
«Вся энергия Творцов отныне была брошена на создание поколения молодых Богов, которые впоследствии проходили обучение в цитаделях мудрости под чутким руководством Творцов. Теперь основной задачей Богов стало не создание, а сохранение звёзд и устоявшегося миропорядка. Молодые Боги взвалили на себя тяжёлое бремя и восстановили хрупкое равновесие сил.
Но Тьма довольно быстро адаптировалась, всегда находя новые способы ведения войны. Проникая в разум слабых духом Богов, она постепенно поглощала их и превращала в своих рабов. Вселенная стала полем боя двух великих сил, ни одна из которых не собиралась сдаваться».
Моя шея затекла, и я отважился наконец-то присесть на один из костяных стульев. Возможно, хозяева и не одобрят подобного самоуправства, но что поделать – не стоило заставлять столь важного гостя томиться на пороге так долго. Я выбрал стул напротив пролома и, закинув ногу на ногу, продолжил чтение настенных рун.
«Прошло несколько миллиардов лет противостояния материи и тьмы. Давно уже канули в лету Боги-Творцы и их первые ученики, а борьба продолжалась. Вокруг миллиардов звёзд появились миллиарды миров, многие из которых были поглощены Тьмой и превращены вслед за звёздами в Дыры Хаоса. Последователи Богов-Творцов отбивали натиск Тьмы. Одно поколение сменяло другое, но первозданные принципы оставались незыблемы. Всё шло своим чередом.
В одном из далёких уголков Вселенной вокруг одной небольшой звезды вращался мир под названием Эйнхрон. На первый взгляд, он был ничем не примечателен. Но было в нём кое-что уникальное в сравнении с соседними мирами. Эйнхрон был наделён разумной жизнью, что, безусловно, не являлось такой уж редкостью во Вселенной, но, тем не менее, встречалось не часто. Находясь под надзором пяти опытных Богов, он прошёл через многие стадии эволюции, прежде чем первое разумное существо ступило по его земле.
Жизнь стала олицетворением очередной победы материи над тьмой. Правда, победа была недолгой. Тьма не дремала, постоянно отыскивая новые лазейки. Во многих мирах появление жизни стало началом конца, совершенно необратимым процессом. Но Боги Эйнхрона знали, на что идут, и решили рискнуть. Они стремились создать мир высшего порядка. В отличие от пустынных каменных шаров, коими была усеяна большая часть Вселенной, мир, наделённый жизнью во всех её проявлениях, открывал невиданные возможности развития.
Их риск не оправдался. Как и многие другие до них, Боги Эйнхрона в итоге потеряли контроль над ситуацией, и окончательный прорыв Тьмы стал лишь вопросом времени».
Да, в этих строках хранилась главная мудрость, которую я усвоил ещё во времена своей юности. Боги, как бы они ни кичились своим величием и безграничными силами, рано или поздно оказываются поверженными. Так было с Первыми Богами. Так будет и с нынешними. Ради их свержения я и затевал свой долгий поход в эти малопривлекательные дебри Истргена.
«Боги Эйнхрона получили прямое указание из Андармиана – одной из немногочисленных цитаделей мудрости – принести себя в жертву ради спасения мира. Смерть во имя жизни стала единственным выходом для них, ибо иные методы противостояния Тьме уже не помогали. Боги были готовы пожертвовать собой и сделали бы это незамедлительно, если бы не возникла одна проблема – нужен был тот, кто займёт их место. Ведь мир, оставленный без присмотра, даже в случае успешного жертвоприношения со временем мог принести ещё больше бед. В древнейшие времена подобные проблемы решались довольно просто – на место погибших Богов из Андармиана прибывали новые. Но в тот момент в Андармиане не было равных им по силе претендентов, а времени на обучение тех, кто был, не оставалось».
Андармиан, Андармиан, Андармиан. Как часто я слышал это название. Цитадель мудрости, оплот Высших Сил, своего рода академия, в которой взрастили ни одно поколение Богов. Бесполезных, бестолковых, алчных божков – так было бы точнее и ближе к истине. Хотел бы я однажды побывать в этом таинственном месте за пределами нашего мира. Уж я бы нашёл о чём поговорить с местными лидерами.
«Было принято решение о создании артефакта, который впитал бы в себя часть знаний и сил Первых Богов Эйнхрона после их гибели. Этим артефактом стал древний камень, один из нескольких редчайших самоцветов, появившийся ещё во времена формирования первых звёзд. Он был взят Первыми Богами из потаённых недр Андармиана. Назывался он – Реггилиум.
Незадолго до самопожертвования Первые Боги появились перед мудрейшим из живших тогда людей – магом по имени Овсипертис – и посвятили его во многие аспекты мироздания, которые до того смертным известны не были. По их указанию Овсипертис должен был встретить Новых Богов и слово в слово передать им всё, что узнал. Кроме того, Овсипертису предстояло отобрать лучших из лучших среди волшебников Эйнхрона и привести их в назначенный час к Первым Богам. Вскоре после этой встречи самопожертвование Первых Богов состоялось, Реггилиум был наделён их силой и надёжно спрятан, а Тьма потерпела поражение и на долгое время оставила свои попытки уничтожить Эйнхрон».
Похоже, на стенах этой хижины переплелись и слились воедино знания многих культов. Оттого, видимо, они и начертаны столь беспорядочно и разными людьми. В классической хронике старообрядцев слуга Новых Богов Овсипертис упоминается мельком и с большим презрением. Здесь же не было ни единого плохого слова о его, безусловно, значимой для истории персоне.
Впрочем, куда более важным в этом отрывке рунических записей, был Реггилиум. Артефакт, таящий в себе колоссальные силы, настоящий подарок для бездарных божков. Моя конечная цель. Камень, который наряду с демоническими зеркалами, однажды откроет мне путь к самым древним и великим материям.
Немного забывшись, последние строки я прочитал уже вслух:
– Для мира это событие не прошло незамеченным. Огромной силы удар сотряс Эйнхрон, а с неба на землю посыпались огненные метеоры. Многие люди погибли в тот день, а те, кто выжил, окрестили его…
– Днём небесного проклятия, – закончил за меня хриплый мужской голос.
Я вздрогнул.
В проломе напротив появился человек в сером холщовом балахоне. Он смотрел на меня своим единственным глазом. На месте второго попросту зияла дыра. Мужчина был худощав и коротко острижен. Проведя рукой по редкой седой бородёнке, он медленно и очень важно отодвинул стул, но садиться не спешил.
– Мы ждали тебя, – произнёс он.
Вслед за ним из пролома появились ещё четыре крайне неприятных субъекта. Беззубый карлик, едва достававший макушкой до стола. Омерзительно толстая женщина в разноцветных лохмотьях, три подбородка которой словно террасами укладывались на грудь. Сгорбленный чернокнижник с лицом, испещренным язвами. И высокий лысый маг с непропорционально длинными руками, достающими до самых колен. Настоящий парад уродов. Казалось, будто я очутился в самом отвратительном цирке Эйнхрона. Вот только все эти ребята были намного опаснее любых циркачей, да и вообще многих, с кем мне приходилось иметь дело раньше.
– Рад встрече, – не изменяя своим манерам, я вежливо встал из-за стола и поклонился каждому из пятерых.
Ответом мне послужило молчание. Весь этот балаган расселся по местам. Моими соседями оказались карлик и толстуха. Не самая приятная компания. Хотя о чём это я? Разве здесь было из кого выбирать?
На ногах остался лишь одноглазый, продолжавший буравить меня взглядом. Не став дожидаться приглашения, я, едва сдерживая порыв хохота, снова сел на костяной стул.
– День небесного проклятия. Кажется, на нём ты остановился, – ехидно улыбнулся одноглазый.
– Совершенно верно, – кивнул я. – Кто всё это написал?
– Разные люди, – ответила толстуха низким, почти гортанным басом, даже не посмотрев в мою сторону.
– Раньше сюда многие захаживали, – добавил сгорбленный чернокнижник.
– Но никто не уходил живым. Ахахахахаха, – расхохотался карлик писклявым голосом.
– Тихо, – велел ему одноглазый и, наконец-то уселся супротив меня.
– Так я и думал. Видимо, вы находили неплохое применение своим пленникам, – улыбнулся я.
Одноглазый, положив руки на стол прямо перед собой, начал противно трещать костяшками. Только сейчас я заметил, что его крючковатые пальцы были высохшими и почерневшими – явный признак неудавшихся попыток в освоении тёмных заклинаний.
– Как нам звать тебя? – спросил чернокнижник.
– Моё прозвище, полагаю, вы знаете. А вообще я предпочитаю избегать имён. Нам и так прекрасно известно, кто есть кто, верно?
– Верно, – согласился карлик. – Избегаешь имён, значит? Боишься накликать на себя гнев Тьмы?
– С чего бы мне этого бояться?
– Я вижу тебя насквозь. Твои личные цели явно расходятся с планами Тьмы.
– Как и ваши цели, друзья мои, расходятся с идеологией Первых Богов, – парировал я. – Знаете, эту известную байку о том, что…
– Не знаем, – буркнул карлик, бесцеремонно перебив меня. – Мы здесь собрались не для того, чтобы слушать байки.
Мелкий говнюк явно лез на рожон. Но я всегда был сдержан в своих эмоциях, потому решил не усугублять ситуацию.
– Я могу рассказать небольшую историю, почему такие, как мы, вынуждены прятаться в подобных лачугах, – произнёс одноглазый. – И почему наши взгляды, как ты выразился, расходятся с идеологией Первых Богов.
– Я готов выслушать всё. В отличие от вашего коллеги, – с издёвкой ответил я. Удар пришёлся точно в цель. Мерзкий карлик поперхнулся, и это было очень приятно.
– Спустя некоторое время после Дня небесного проклятия, – начал свой рассказ одноглазый, – на Эйнхрон прибыли Новые Боги. Их было двое. Звали их Илларион Иергарх и Валькерий Викент. Друг друга они недолюбливали, и на то у них были свои причины.
После того, как судьба Первых Богов была предрешена, возникла необходимость найти им замену. И Илларион, и Викент готовились в будущем стать Богами в своих собственных мирах и по меркам предшественников были ещё слишком неопытны. Но иных вариантов не было вовсе – на тот момент они были лучшими в Андармиане. Изначально выбор должен был пасть на одного из них, но Высшие Силы не сошлись во мнениях, и в итоге они оба оказались на Эйнхроне.
Илларион и Викент были отправлены в совершенно незнакомый им мир, о котором практически ничего не знали. Овсипертис встретил их вдали от заселённых мест на небольшом островке посреди океана. Маг выполнил все указания Первых Богов, многое разъяснив новоприбывшим. Много речей, нужных и ненужных, услышали они в тот день, но одна новость поразила их больше всего.
«Реггилиум получит тот из вас, кто сможет воспитать достойного ученика. Где и когда он появится неизвестно. Это может случиться завтра, а может через десять тысяч лет. Ваша задача найти его и подготовить. Он сам принесёт вам Камень, когда Камень будет готов поделиться с вами своей силой. Иных вариантов нет. Таково Завещание Первых Богов. Лишь один из вас станет Настоящим Богом, достойным получить силу и знания предшественников. Второй должен будет уйти» – сообщил им Овсипертис.
Каковы были цели и мотивы придумавших всё это Первых Богов, Илларион и Викент не знали. Не знали они и о планах Высших Сил Андармиана. Всё, что им оставалось – это следовать правилам и ждать своего шанса. Перед ними был целый мир, наделённый жизнью, и этот мир был не так уж плох, как им могло показаться на первый взгляд. Где-то в его потаённых уголках был сокрыт драгоценный Реггилиум. Но покуда Камень не был найден, им ещё предстояло заявить о своих правах на Эйнхрон. Заявить так, чтобы в каждой захудалой деревушке о них заговорили как о Новых Богах. Этим они и предпочли заняться.
Начиналась Новая Эра.
По началу люди скептически отнеслись к появлению Новых Богов. Ни Илларион, ни Викент не излучали той мощи и уверенности в себе, которые демонстрировали их предшественники. Культ Первых Богов ещё долгое время процветал среди простых смертных, прежде чем воцарился новый божественный режим. Впрочем, среди той немногочисленной прослойки населения, что обладала магическими навыками, Илларион и Викент довольно быстро нашли поддержку.
Маги всегда старались держаться обособленно от остальных, а ещё больше они любили диктовать свои условия простолюдинам. Так было при Первых Богах, после гибели которых позиции магов пошатнулись. Волшебникам необходима была поддержка более могущественных сил, чтобы восстановить свой авторитет. На большом совете Овсипертис представил остальным магам Новых Богов, после чего сообщество разбилось на два лагеря. Среди магов были свои враждебные кланы, поэтому единства в их мнениях быть не могло. Часть поддержала Иллариона, часть Викента. Были и те, кто предпочёл воздержаться.
Результатами совета Овсипертис остался недоволен. Мудрый маг ожидал другого исхода. Мир, поделённый надвое, не входил в планы Первых Богов, но случилось так, как случилось. Посчитав, что его долг выполнен, маг предпочёл более не вмешиваться в ход событий и стал отшельником. Он обосновался на том островке, где впервые встретил Новых Богов и посвятил себя написанию книги, содержание которой он держал в тайне. Вскоре после этого при необъяснимых обстоятельствах Овсипертис погиб. Башня, в которой он жил была разрушена, а книга пропала без вести. Причина его смерти так и не была разгадана.
Меж тем, по указу Иллариона и Викента были возведены два Храма. На востоке появился величественный Храм илларионитов (так стали называться те, кто примкнул к Иллариону), а на западе не менее величественный Храм последователей Валькерия Викента – викентийцев. Вокруг Храмов возникли поселения тех, кто уверовал в Новых Богов и готов был им служить. Внутрь простым смертным вход был закрыт, ибо в Храмах обосновались только волшебники, принесшие присягу на верность, и юные ученики, имевшие способности к магии.
Окончательно мир был разбит на две части после так называемого «Договора Храмов». Встретившись на нейтральной территории, Илларион и Викент заключили договор о разделе Эйнхрона. Вся восточная часть стала подвластной Иллариону, а вся западная – Викенту. Каждый из них имел право устанавливать на подвластных землях свои законы, независимо от того, будут ли с ними согласны правители государств, лежащих в пределах этих земель, или нет. Теперь в мире было лишь две силы, имеющие право диктовать свои условия. Мнения простых смертных не учитывалось, а инакомыслие искоренялось со всей строгостью, будь то культ Первых Богов или же просто отрицание главенствующего положения Храмов.
Естественно, Договор Храмов носил лишь временный характер. Подобное положение дел должно было продолжаться лишь до того момента, пока не будет найден Реггилиум. Илларион и Викент довольно щепетильно относились к этому вопросу. Каждый боялся допустить ошибку и проиграть в борьбе за Камень. Поэтому в качестве приложения к Договору о разделе мира был заключён ещё один устный договор, скреплённый рукопожатием. Согласно этому договору, тот Бог, который первым отыщет своего избранного, должен будет немедленно оповестить об этом другого Бога, после чего между ними будут проведены переговоры о дальнейшей судьбе мира.
Шли годы. Власть Храмов укрепилась. Магов боялись и ненавидели. Они контролировали почти все сферы деятельности во всех странах мира. Половина всего собранного урожая, добытых драгоценных камней и металлов уходила на нужды Храмов. Большая часть простого населения была угнетена и голодала в то время, как храмовники процветали. Особого различия между Храмами не было: и на западе, и на востоке ситуация была аналогичной.
Судьбы людей и других малочисленных рас не очень-то беспокоили Новых Богов. Их умы были заняты лишь одним – поиском того, кто принесёт им Реггилиум. Но поиски эти результатов не приносили. Из года в год ничего не менялось.
Одноглазый замолчал, словно выжидая моей реакции. История пресловутых Новых Богов в его пересказе звучала довольно приторно. В очередной раз он восхвалял мудрого Овсипертиса и сглаживал все углы, касательно деятельности Иергарха и Викента. Я бы мог рассказать ему тоже самое, но куда красочнее. Если уж и считать Тьму врагом всего сущего, то эта парочка божков ничуть ей не уступала. Единственное, чего я пока уловить не мог, – к чему он вообще всё это мне поведал.
– Ради того, чтобы покончить с Новыми Богами раз и навсегда, мы с вами здесь и собрались, – развёл руками я. – Их пагубное влияние на Эйнхрон за почти что четыре тысячи лет достигло своего апогея. И этот факт неоспорим.
– Когда-то последователи культа Первых Богов верили в их мудрость. Наши учителя говорили нам, что однажды они вернуться, чтобы спасти этот мир. Но из года в год ничего не меняется, – продолжил одноглазый. – Разве можно верить в мудрость тех, кто оставил мир на произвол судьбы, сокрыв все свои силы в Камне, вместо того, чтобы вступить в бой с силами Тьмы?
– Полностью с вами согласен, – кивнул я в ответ. – Так нельзя.
– Во всей этой безумной круговерти есть лишь одна сторона, которая заслуживает уважения. Это сама Тьма.
– Великая, – добавил карлик.
– Милосердная, – произнесла толстуха.
– Всеобъемлющая, – сказал чернокнижник.
– Аргх, аргх, – завыл длиннорукий, до того всё время молчавший. И теперь стало ясно почему – язык его был отрезан у самого основания.
– И потому мы её верные слуги. Слуги Адель, – закончил это животрепещущее представление одноглазый.
– То есть вы полагаете, что всё это реально? И Тьма есть метаморфоза одной из Сестёр, сотворивших Вселенную? – с недоверием спросил я, пытаясь всё-таки понять, какова же их конечная интерпретация всех существующих теорий и легенд.
– Видимо, ты плохо изучил письмена, покуда ждал нас, – ответила толстуха. – В них вся суть наших взглядов на мироздание.
– На Эйнхроне у неё было пять последователей, достигших небывалых высот, – произнёс чернокнижник. – Пять Демонов. Все они явились в мир в разные Эпохи. Кто-то во времена Первых Богов, кто-то уже при Новых. Если бы всё сложилось иначе, и все они жили в одно время, Илларион и Викент давно уже были бы мертвы.
– Хозяин чертей – гроза Дикого Востока, – буркнул одноглазый.
– Швея и её верные подмастерья, – сказала толстуха.
– Сэр Абрахам – владыка боли, – улыбнулся чернокнижник.
– Колесо – четырёхликий супостат, – добавил карлик.
– Аргххх, – вновь взвыл длиннорукий.
Суть их изъяснения была мне предельно ясна. Эти любители напустить пыли в глаза, как малые дети, говорили друг за дружкой, называя имена любимых героев из сказки. Вероятно, завывающий имел в виду Парящего – Демона, состоящего из кусков плоти и цепей, которого долгие годы держали в Глубинной Тюрьме Храма викентийцев.
– То есть того, кто именует себя Шестым Демоном и периодически беспокоит северные земли, вы в расчёт не берёте?
– Этот кровосос не достоин того имени, что присвоил себе, – недовольно фыркнула толстуха.
– Согласен. Мне он тоже мало импонирует. Хоть лично мы с ним никогда и не встречались.
– Вот мы и подобрались к сути, – загадочно сказал одноглазый. – Пять Демонов Эйхрона. Пять поверженных слуг Тьмы. Но каждый из них оставил после себя артефакт, который их верным последователям удалось скрыть от глаз Богов. Зеркала. Ради них ты явился сюда.
– Всё верно, – наконец-то, разговор перешёл в нужное мне русло. – Явился я сюда ради них. Я многое слышал об этих вещах, но существование их так и не было доказано ни одним адептом ни одного из культов Эйнхрона.
– Кроме нас никто во всём мире о них ничего тебе не расскажет, – с гордостью ответила толстуха.
Безусловно, дорогая моя, кроме вас никто мне о них не расскажет. Потому-то я и пришёл сюда, в ваше мерзкое логово, сокрытое в проклятых дебрях Истргена.
Демонические зеркала. Обладая подобными артефактами можно было вернуть к жизни самых омерзительных тварей, когда-либо существовавших на Эйнхроне. Правда, в отличие от моих визави, общение с давно сгинувшими в небытии демонами в мои планы не входило.
Я смотрел на пятерых еретиков и проникался всё большим отвращением к ним. В сравнении с теми, кого мне приходилось встречать в своей жизни, эти пятеро казались по-настоящему безумными колдунами, с упоением рассуждающими о губительных демонах. Кажется, я начал понимать их истинные цели. Эти пятеро сами желали прорвать невидимый тёмный барьер, отделявший их бренное незавидное существование от великой возможности стать новыми демонами этого мира. Да, от этих ублюдков всего можно было ожидать. Что ж, посмотрим, что ещё они мне поведают.
– Я весь внимание, – произнёс я вслух после некоторой паузы.
Толстуха с недоверием покосилась на одноглазого. Тот кивнул ей, дав добро продолжить беседу.
– Многие годы наши предшественники потратили на поиски каждого зеркала, и ты не представляешь через какие страдания им пришлось пройти, чтобы достигнуть желаемой цели, – дрожащим голосом говорила толстуха, и вместе с голосом дрожали все три её подбородка. – Такие вещи просто так никому не достаются, ибо они открывают врата Тьмы, за гранью которых в ужасном водовороте магических потоков сокрыты древние тайны.
– Хозяин чертей был первым, кто постиг те потаённые уголки мироздания, – подхватил за ней одноглазый. – Он был воистину велик. В те времена, когда Первые Боги держали под контролем весь мир, он один противостоял им. И имел большой успех. Армия чудовищ, что была создана им, наводила ужас на всём Востоке. В честь него возводились пантеоны, где бесноватые последователи из рода людского регулярно устраивали жертвоприношения. Это было несколько позднее первых рас Эйнхрона, на заре становления человечества. Не знающие усталости и страха существа, которых первые люди прозвали чертями, заполонили полмира, неся повсюду страх и разрушение. В те далёкие времена лишь раса скааргов, да остатки могущественной расы Ртанунг отважились на противостояние с ними. Люди остались в стороне. В итоге при вмешательстве Первых Богов Хозяин чертей и его армия были повержены. Но прежде, чем сгинуть, он создал то, что впоследствии вдохновило каждого нового демона – таинственное зеркало.
