Ветви Ихуа

Неискушенный читатель сразу и не разгадает, на что замахнулся автор. Довольно простые обороты речи, общество дикарей, загнанных обстоятельствами в подземелье… И вот на арену выходит некий Враг. Кто он? Примитивная «железяка», поставленная кем-то, чтобы следить за порядком? Или нечто высшее? В ходе действия романа образ врага трансформируется, ибо он претерпел долгий, как сама эволюция, путь развития. В сознании главного героя – дикаря Сигурда – абстрактный враг постепенно оборачивается могущественным богом-кинготом. Предложенная А.Соловьевым модель мира вполне претендует на оригинальность: правит не святая троица, и даже не тайное общество иллюминатов, а кучка могущественных сверхсуществ: они обрели вечную жизнь, но не могут найти способ сосуществовать! Враг циничен, он подвергает опасностям мир главного героя и, по мере расширения границ последнего, становится все более могущественным. У примитивных существ – примитивные цели, но, чем большего уровня развития они достигают, тем сильнее трансформируются их ценности, цели и потребности. Более сильные и продвинутые начинают эксплуатировать сообщества себе подобных, но более слабых, в корыстных целях. Время от времени они с особым цинизмом и рвением принимаются решать свою проблему – достижение могущества. Познавший его вкус уже не может остановиться. Ум становится изворотливым и извращенным, вчерашние ценности обретают статус строительного мусора, а на смену им приходят новые, дикие, непостижимые и поначалу даже пугающие. Но, в конечном счете, все становится на свои места: в ходе эволюции всегда выживают сильнейшие, и цель зачастую оправдывает средства. Сильнейшие выживают, но за время своей эволюции они так поумнели, набрались опыта, и, несомненно, преуспели в жестокости (ибо другого способа превознестись над остальными не существует!), что навсегда утратили способность ужиться с себе подобными. Чем больше благ становятся доступными, тем сильнее ощущается неудовлетворенность достигнутым. Трудно найти игрушку, которая удовлетворила бы прихоть избалованного, капризного ребенка. Так и кинготы – пресытившись благами, а, значит, пройдя путь состязания в накоплении благ (в том числе самоутверждение силой, жестокостью, подавление более слабых и уничтожение их ради присвоения их благ), шагнули на верхнюю ступень сообщества: ты настолько много знаешь о путях достижения могущества, за свою вечную жизнь ты перерыл вручную такие горы дерьма своих соперников, чтобы одолеть их и вознестись над ними, а тех, которые равны тебе по силе, ты ненавидишь за то, что они тебе не по зубам и за то, что не можешь их подмять, и лучшее, что можно придумать, - это худо-бедно мириться с их существованием, удалившись на максимально возможное расстояние. Но это так нелегко, потому что ты знаешь, что они сильны и могущественны, и тебя бесит, что твой удивительно извращенный ум не может извратиться еще ровно настолько, чтобы прихлопнуть намозолившего тебе глаза соседа и стать единственным могущественным! (Хотя вряд ли тебя и этот вариант устроит – кто же тогда признает, насколько ты могуч?) Что тут придумаешь, если жить тебе – вечно, а все ресурсы исчерпаны? Остается предаться иллюзиям: а вдруг колода карт ляжет так, что ты увидишь новый расклад, и тебе пофартит развлечься? Вдруг среди твоих подопытных появится шут гороховый, который, отрабатывая свое право на существование, однажды поднимет на мгновение голову, увидит тебя и разыграет дешевую сценку ради твоего развлечения в обмен на короткий миг откровения?