Kitobni o'qish: «Аншлюс. Как нацисты лишили Австрию независимости», sahifa 3

В качестве примера такого энергичного давления можно привести следующие факты: февраля хеймверовцы напали на Рабочий дом в Глогнице (Нижняя Австрия); февраля был запрещен Рабочий стрелковый союз; в социал-демократическом партийном доме в Вене на улице Рехте Винцайле полиция в поисках оружия провела обыск. При этом она конфисковала 300 винтовок и 50 000 патронов.

Правление социал-демократической партии собралось на заседание, чтобы дать оценку акции правоохранительных органов, но так и не приняло решения провести какие-либо ответные мероприятия.

Ободренный этим легким успехом, канцлер Зейпель настаивал, чтобы «Хеймвер», проявлял большую активность на улицах. В ночь на 23 марта 1929 года этот решительный политик в течение четырех часов беседовал с Штейдле. Ссылаясь на опыт последних демонстраций, он предлагал, чтобы «Хеймвер», действуя по образу итальянских фашистов, выступал более активно. Зейпель заявил, что он через прессу уже подготовил надлежащим образом общественное мнение. Будучи прелатом, он, естественно, может руководить этими действиями только из-за кулис, но считает, что дело нельзя откладывать позднее, чем до осени.

Однако 3 апреля 1929 года Зейпель неожиданно ушел в отставку, после чего было образовано правительство крупного промышленника Штрерувица. Несмотря на смену в руководстве страны, «Хеймвер» усиливал наступление. Ведь новое правительство Штрерувица обещало не мешать действиям Хеймвера. Австрия, казалось, была «на пороге» гражданской войны.

За планами подготовки хеймверовских путчей снова стояли Италия и Венгрия. Бенито Муссолини продолжал поставлять оружие и обещал дать 1420 000 лир взамен обязательства, подписанного Штейдле, Пфримером и Пабстом. В нем говорилось:

«Руководство всеми австрийскими союзами самозащиты берет на себя обязательство провести решающую акцию по изменению австрийской конституции самое позднее между 15 февраля и 15 марта 1930 года. Руководство будет, однако, всеми силами стремиться провести эту акцию уже „осенью этого года“».

Также хеймверовцам оказывала поддержку и Германия. Хотя поддержка шла, скорее, на уровне отдельных политических организаций, чем руководства Германии. Например, на манифестации, проведенной в Баварии германской организацией «Стальной шлем», участвовала тысяча австрийских Хеймверовцев. В свою очередь, для участия в аналогичном мероприятии на территории Австрии, в Инсбруке из Германии прибыло 20 000 членов «Стального шлема»¹⁶.

Одновременно с активной деятельностью за пределами Австрии «Хеймвер» продолжал завоевывать улицы. Одной из таких акций был обстрел 18 августа 1929 года рабочей манифестации в верхнештирийском городке Санкт-Лоренце. В тот день хеймверовцы хотели воспрепятствовать выступлению социал-демократа Коломана Валлиша, которого они особенно ненавидели. Члены «Хеймвера» заняли городскую площадь, а когда рабочие оказали сопротивление, начальник штаба штирийского «Хеймвера» Раутер отдал приказ стрелять. В 17 часов вечера, согласно приказу, хеймверовцы открыли огонь. В результате был убит на месте каменщик из Трагёса, а строительный рабочий из Киндберга умер позднее от ран. Погиб также один санитар-шуцбундовец. Многие рабочие получили тяжелые ранения. Значительное число нападавших было ранено после того, как рабочие перешли в контратаку. Но австрийское правосудие осудило лишь шуцбундовского командира и одного из его подчиненных.

Эти события вызвало возбуждение рабочих. Во многих городах Верхней Штирии рабочие вышли на улицы. А в самой Вене под руководством производственных советов были организованы стачки протеста.

После столкновения в Санкт-Лоренце хеймверовцы стали более настойчиво призывать к изменению конституции и грозили походом на Вену. Их лозунг о создании «сильного правительства» находил все больший отклик у буржуазных партий.

На 29 сентября 1929 года «Хеймвер» запланировал марши в Нижней Австрии – в городах Мёдлинт, Штокерау, Цветль и Пёхларн. В беседе с венгерским военным атташе в Вене Вогуэн назвал эту дату – «днем проверки».

«Хеймвер» 21 сентября 1929 года получил от Бенито Муссолини первую часть денежной суммы, за которой последовала в середине октября вторая, в размере 512 240 лир. Через 24 часа после этого правительство Штрерувица ушло в отставку, поскольку буржуазные партии все еще боялись установления Хеймверовской диктатуры.

Новое правительство возглавили Иоган Шобер, бывший 15 июля 1927 года полицей-президентом Австрии. Его целью было добиться изменения конституции.

Казалось, «Хеймвер» был уже близок к осуществлению своей цели. Шобер немедленно установил контакт с этой организацией и непублично поддержал ее требования об изменении конституции. Со своей стороны руководители этой организации Рихард Штейдле и Вальтер Пфример заявили, что они твердо поддерживают правительство Шобера, поскольку это их правительство. Если кто-либо не будет подчиняться правительству, то «Хеймвер» выступит против него с оружием. Бенито Муссолини также был готов первым признать Хеймверовское правительство доказать ему экономическую помощь¹⁷.

Однако общая ситуация сложилась неблагоприятно для создания открыто фашистского правительства. Смелая контратака рабочих в Санкт-Лоренцене продемонстрировала, с чем пришлось бы столкнуться такому правительству. В то же время в области экономической политики все больше начинал сказываться наступающий мировой экономический кризис.

«Хеймвер» все больше стремился стать самостоятельной фашистской партией. Фюрер организации Рихард Штейдле поставил перед «Хеймвером» вопрос:

«Намерен ли он, как и до сих пор, быть лишь орудием политических партий, или же он намерен высказаться за фашистскую систему?» и сам ответил: «Теперешнее парламентское государство неспособно успешно помериться силами с таким врагом, как австромарксизм… Мы – это ударные отряды революции, патриоты, которые диктатуре разрушении противопоставляют диктатуру созидания. В период серьезной опасности господствовать могут лишь отдельные личности… Мы хотим закончить французскую революцию на немецкой земле, в. случае необходимости, путем осуществления немецкой революции»..

Чуть позднее, 18 мая 1930 года он огласил так называемую Корнойбургкую клятву («Der Korneuburger Eil»), в которой говорилось:

«Мы хотим взять власть в государстве… Мы должны: обязательно подчинить нашей конечной цели требования партий, так как мы хотим служить единству немецкого народа. Мы отвергаем западный демократический парламентаризм и государство партий. Вместо него мы хотим установить самоуправление сословий.

…Мы хотим на профессионально-сословной основе осуществить самоуправление в экономике. Мы преодолеем классовую борьбу… Пусть каждый товарищ чувствует себя носителем нового немецкого государственного самосознания и поддерживает его…».

Рихард Штейдле стремился навязать эту программу другим руководителям «Хеймвера» и всему движению. Штаремберг, который в своей речи в Линце 21 июня 1930 гола первоначально охарактеризовал Корнойбургскую клятву как «довольно неясную и высокопарную», затем присоединился к ней.

Характерным для идеологии хеймверовского движения было сочетание идей итальянского фашизма с великогерманским шовинизмом. О вере в Австрию ничего не говорилось, напротив, речь шла о служении «общности всего немецкого народа».

Несмотря на открытое признание фашизма в Корнойбургской клятве, клуб депутатов Христианско-социальной партии распорядился зачитать официальное заявление о том, что партия и впредь будет симпатизировать хеймверовскому движению.

В силу напряженной экономической ситуации и внешнеполитического нажима со стороны Малой Антанты – союза Югославии, Румынии и Чехословакии – претензии «Хеймвера» стали правительству поперек пути.

Стараясь получись иностранные займы, Иоган Шобер хотел для успокоения финансовых кругов достигнуть «внутреннего разоружения». Он вызвал к себе хеймверовских лидеров и провел с ними переговоры об издании закона, по которому все организации самообороны должны были быть распущены. Хотя Шобер заверял хеймверовцев, что он не собирается «в отношении их осуществлять на практике этот закон с железной строгостью», лидеры движения отказались дать на это свое согласие и разорвали отношения с Шобером. В ответ Шобер велел немедленно выдворить майора Пабста из Австрии и поддержал кандидатуру Штаремберга на пост главного руководителя «Хеймвера».

Штаремберг был приглашен к Бенито Муссолини, который посоветовал ему поддержать Шобера. Последнему удалось в январе и феврале 1930 года убедить сперва Венгрию, а затем, во время визита в Рим, и лично Дуче, что он исполнен решимости последовательно оттеснять на задний план социалистов в Австрии. Однако, заявил Шобер, ему нужно иметь для этого лишь некоторое время и экономическую поддержку извне, в первую очередь займы. После этого Италия заключила с Австрией 6 февраля 1930 года договор о дружбе, о согласительной и арбитражной процедуре.

В сентябре 1930 года Штарембергу удалось, получив большинство в один голос, стать главным руководителем «Хеймвера». В мемуарах он пишет, что был избран «единственным фюрером австрийского Хеймверовского движения». После этого Шобер дал указание союзу промышленников выдавать деньги только Штарембергу¹⁸.

Глава 3. Австрофашисты приходят во властные структуры

Осенью 1930 года представители Христианско-социальной партии вынудили Шобера уйти в отставку. Канцлером стал «сильный человек» этой партии Вогуэн, министром иностранных дел – Зейпель. Вогуэн включил Штаремберга в правительство в качестве министра внутренних дел. Министром юстиции стал другой «хеймверовец», нотариус Франц Хюбер, родственник нацистского фюрера Германа Геринга. Впервые «Хеймвер» вошел в правительство. Но мнению руководства «Хеймвера», кабинету следовало провести государственный переворот и установить фашистскую диктатуру. В мемуарах Штаремберга на этот счет говорится: «Я открыто признаю, что вошел в кабинет с намерением осуществить государственный переворот… причем я имел совершенно лояльные намерения совершить этот акт вместе с Вогуэном и его армией. Однако это намерение… оказалось в корне несбыточным… Мне противостоял фронт бюрократизма. Вогуэн не пошел на эту авантюру и назначил проведение новых выборов».

Между тем у австрофашизма появилась серьезная конкуренция в лице национал-социалистской партии. По мере экономического проникновения германского империализма в Австрию усиливалась агитация, проводимая в стране его агентурой – национал-социалистической партией. Штаремберг, участвовавший в 1923 года в гитлеровском путче в Мюнхене, вел переговоры с нацистами о выдвижении общего списка кандидатов на выборах в 1923 года.

Немецкие нацисты предложили Штарембергу примерно 500 000 шиллингов ежемесячно на его «движение самообороны» и 2 млн. шиллингов в «общий избирательный фонд», из них 500 000 шиллингов в его личное распоряжение. Однако переговоры окончились безрезультатно. Нацисты выступили со своим собственным списком. В свою очередь Бенито Муссолини передал «более крупную сумму в избирательный фонд Хеймвера». Кроме того, Италия согласилась, чтобы часть переведенных, но еще не выданных денежных сумм была использована для проведения выборов.

«Хеймвер» не оставлял ни у кого сомнений насчет того, что он не намерен выпустить из своих рук правительственную власть, несмотря на результаты выборов. В хеймверовской прокламации говорилось:

«Если „Хеймвер“ взялся сегодня за правительственный руль, то он сделал это не для поддержки Христианско-социальной партии, а для того, чтобы с железной решимостью удерживать этот руль и не допустить, чтобы он был отнят красным большинством».

Штаремберг, заявил 29 октября: «Теперь мы здесь и не. выпустим бразды правления, как бы ни прошли выборы». А 4 ноября 1930 года вернулся высланный ранее из Австрии начальник штаба «Хеймвера» Пабст.

Состоявшиеся 9 ноября новые выборы ознаменовались тяжелым поражением Христианско-социальной партии, и принесли значительный успех «блоку национальной, свободы». Поясним, что в него входили представители Великогерманской партии и Ландбунда (выражавшие интересы зажиточного крестьянства). Число голосов, поданных за социал-демократов, осталось почти на прежнем уровне (41,13 % вместо 42,3 %). Хеймверовцы получили восемь мандатов. Коммунисты впервые добились увеличения числа поданных за них голосов. Они получили 20 879 голосов, т. е. на 29 % больше, чем на парламентских выборах в 1927 года.

После того, как стали известны результаты выборов, Штаремберг еще раз пытался уговорить Вогуэна рискнуть осуществить путч. Но Вогуэну это казалось слишком опасным, поскольку он не мог даже твердо рассчитывать на – всех членов Христианско-социальной партии. Кроме того, венская полиция твердо поддерживала Шобера, о котором было известно, что он против путча. В этой обстановке правительство сообщило об отставке.

«Хеймвер» попал в тяжелый кризис, продолжавшийся весь 1931 год. В декабре 1930 года «Хеймвер» Нижней Австрии, которым руководил политический деятель Христианско-социальной партии Юлиус Рааб, отказался от Корнойбургской клятвы. Венский «Хеймвер» во главе с майором Эмилем Феем больше не признавал руководство Штаремберга. Курт Шушниг основал соперничающую с «Хеймвером» организацию «Остмеркише штурмшарен» («Штурмовые ватаги Остмарка»), явно монархистского направления. Ландбунд начал создавать собственные «отряды крестьянской обороны», для которых была характерна великогерманская идеология, что вскоре, привело их в лагерь национал-социализма. Штаремберг ушел в отставку в пользу Вальтера Пфримера, поскольку его собственное финансовое положение пошатнулось. Социал-демократические газеты снова ликовали по поводу победы, одержанной над австрийским фашизмом с помощью избирательного бюллетеня.

Результаты выборов, после которых социал-демократия в общем укрепила свои позиции, ничего не изменили в сдвиге соотношения сил в пользу правых. А последние давно уже не придерживались формальной законности, причем после 15 июля 1927 года перестали бояться и методов борьбы, традиционно применяемых социал-демократией. Правые выжидали лишь благоприятной возможности, чтобы сбросить маску парламентско-демократической законности¹⁹.

Это наглядно показывает эпизод с хеймверовским путчем 13 сентября 1931 года, который вошел в историю под названием «Путч Пфримера».

Путч австрофашистов

Советская газета «Правда» 14 сентября 1931 года написала об этом событии так:

«ВЕНА, 13 сентября. (ТАСС). Австрийское телеграфное агентств сообщает:

„Сегодня ночью в некоторых местностях Северной Штирии, а также в некоторых мелких областях Верхней Австрии и Зальцбурга „Хеймвер“ (фашистская боевая организация), возглавляемая Пфримером мобилизовала своих сторонников. В Бруке „Хеймвер“ блокировал железную дорогу.

Пфример выпустил прокламацию, в которой доводит до сведения населения, что подчиненный ему „Хеймвер“ взял в свои руки власть в государстве…

Австрийское правительство и провинциальные правительства приняли все меры для полного восстановления порядка, что будет достигнуто в ближайшее время. За исключением вышеназванных местностей, во всей Австрии и в Вене царит полное спокойствие“…»²⁰

И никаких официальных комментариев к этому инциденту. Такое ощущение, что в Москве равнодушно наблюдали за происходящим в одной из стран Западной Европы.

А вот более подробное описание путча. В этот день фюрер «Хеймвера» Штирии адвокат Вальтер Пфример собрал своих подчиненных, после чего они заняли вокзалы, здания, где размещались начальники округов, жандармерия, и другие учреждения. Правительственные власти нигде не приняли мер против такого захвата власти. Бургомистры социал-демократы были арестованы. Организатор путча издал прокламацию, в которой утверждалось, будто народ Австрии в час величайших испытаний… призвал его для своего спасения в качестве верховного хранителя народных прав. «В конституционном патенте» Пфример объявил, что взял на себя в качестве «фюрера государства» законодательную и исполнительную власть в стране и в землях, отменил суды присяжных и ввел осадное положение.

Хотя, через какое-то время, ему пришлось отказаться от этой затеи и сбежать, Штаремберг позднее вспоминал, что «он позвонил Вогуэну и сказал ему: „Я прошу тебя при всех обстоятельствах воспрепятствовать тому, чтобы армия выступила против „Хеймвера“, так как в этом случае неизбежно произошли бы местные столкновения…» Ответ: «Я не могу ничего обещать, но смотрите, лучше убирайтесь!» Колонны солдат, которые двигались на грузовиках, внезапно столкнулись с необходимостью серьезной починки моторов или же с другими трудностями. В результате «Хеймвер» получил время, чтобы скрыться. Солдатам, например, потребовалось три часа, чтобы преодолеть 50 км от Граца до Брука-на-Муре!

Судебное дело против фюреров «Хеймвера» было прекращено. Беспокойный Пфример возвратился из Югославии, предстал перед судом присяжных и в декабре 1931 года был оправдан²¹.

Австрофашист во главе государства

А между тем дела у правительства Австрии шли все хуже и хуже. В результате оно было вынуждено уйти в отставку. Главой восемнадцатого буржуазного кабинета Первой республики 20 мая 1932 года стал Энгельберт Дольфус, бывший секретарь крестьянской палаты Нижней Австрии, министр сельского и лесного хозяйства, мало известный до этого как политик. Советские историки упорно называли его просто фашистом. Хотя более корректно называть Дольфуса австрофашистом.

Он стал канцлером, опираясь на депутатов Христианско-социальной партии и «Хеймвера», получив большинство лишь в один голос. Этот энергичный человек из числа молодых руководителей Христианско-социальной партии, у которого малый физический рост (всего 153 см) компенсировался энергией и самоуверенностью (поэтому его иногда называли «злобным карликом»), был исполнен решимости не сдавать своих позиций, ослабить влияние нацистов и ввести в Австрии авторитарный режим. До сих пор историки спорят, пришел ли он к власти, уже имея твердый план «обосновать и осуществить отделение правительства от парламента» или необходимость такого мероприятия он понял, когда занял пост канцлера.

Движущей силой готовящегося австрофашистского государственного переворота стали хеймверовцы. Получая помощь из Италии и Венгрии, под водительством Штаремберга они развили активную деятельность.

Штаремберг побывал в феврале 1932 года в Берлине, где встречался с Адольфом Гитлером (которого хорошо знал во время «Пивного путча» в ноябре 1923 года в Мюнхене) и откровенно высказался в пользу великогерманизма. Однако после этого он заручился поддержкой Бенито Муссолини, посетив его 9 июня 1932 года. Гость из Австрии потребовал у Дуче 150000 винтовок и от 200 до 250 пулеметов «для успешного путча „Хеймвера“ ранней осенью», так как боялся возможной коалиции Христианско-социальной и социал-демократической – партий. Он нанес визит Хорти и получил у него одобрение своих планов²².

Как уже было сказано выше, Энгельберт Дольфус пользовался полной поддержкой венгерского премьер-министра и откровенного фашиста по взглядам Дюлы Гембеша, который был ему благодарен за попытку доставить контрабандным путем через австрийскую территорию итальянское оружие в Венгрию. Однако это мероприятие потерпело провал из-за бдительности австрийских железнодорожников. Они не пропустили в Венгрию один из транспортов оружия, направленный якобы на оружейный завод в Хиртенберге.

Дюла Гембеш одобрил совершенный Энгельбертом Дольфусом государственный переворот и выступил в его поддержку перед Бенито Муссолини. В то же время Гембеш настаивал на установлении взаимопонимания с австрийскими фашистами, Муссолини, со своей стороны, требовал от Дольфуса, чтобы тот предпринимал дальнейшие шаги против левых. В свою очередь, Энгельберт Дольфус рассказал венгерскому министру иностранных дел, посетившему его на обратном пути из Италии, о своих будущих планах, наглядно раскрыв свою двойную игру.

Энгельберт Дольфус заявил, что его «важнейшая цель» состоит в том, чтобы «при всех обстоятельствах поставить социал-демократов на колени. Сильнейшее оружие в этой борьбе – это боязнь социал-демократов, что он может заключить союз с их заклятыми врагами, с национал-социалистами». Он намерен использовать эту боязнь, чтобы осуществить фашистскую реформу конституции, после чего намерен ввести в правительство одного или двух австрийских фашистов. «Но пока еще реформа конституции не завершена, он не может с ними договориться, поскольку в этом случае он выпустил бы из рук свое самое сильное оружие против левых. Если же этот план не удастся, то он был бы вынужден, не имея возможности бороться на двух фронтах, попытаться найти компромисс с национал-социалистами».

Энгельберт Дольфус дал поручение своим друзьям по партии – Курту фон Шушнигу, Антону фон Ринтелену и Бурешу – вести прямые переговоры с национал-социалистами. Дольфус и Штаремберг надеялись тогда, что Адольф Гитлер, в знак признания их борьбы против левых сил, согласится с тем, что они останутся в должности его наместников во «втором немецком государстве». Но руководитель Третьего Рейха так не думал. Австрийские национал-социалисты были согласны занять предложенные им министерские посты, однако в качестве предварительного условия требовали объявления новых выборов. Но Энгельберт Дольфус не мог на это пойти, боясь потерять свое большинство, составлявшее один голос. Поэтому переговоры на первых порах окончились провалом.

А между тем правительство пыталось нейтрализовать основную, по их мнению, угрозу. Одним из таких шагов был запрет 31 марта 1933 года «Республиканского шуцбунда». Официальная причина этого решения – в Бруке-на-Муре шуцбундовцы силой оружия воспротивились обыску, организованному жандармерией и «Хеймвером».

После запрета шуцбунда состоялись стихийные уличные демонстрации. Однако Отто Бауэр заявил: «Решение нам еще предстоит принять!» Социал-демократическое партийное руководство восприняло запрет без какого-либо сопротивления. Шуцбунд был замаскирован под организацию службы порядка в партии. При этом Зейц разыграл комедию, отдав приказ о роспуске венского «Хеймвера». Однако шеф венского Хеймвера, майор Эмиль Фей, будучи министром внутренних дел, немедленно отменил это распоряжение под издевательский смех австрийских фашистов.

Вскоре правительство объявило, что «Хеймвер» становится вспомогательной полицией. Оно продолжало систематически издавать один за другим чрезвычайные декреты, направленные против социал-демократов. Один из них запретил распространение печатного органа этой партии – газеты «Арбайтер цайтунг». В ответ на это рабочие типографий всех газетных предприятий неожиданно провели 25 марта стихийную забастовку.

Однако, впервые в истории газетных забастовок, вопреки воле бастующих, вышел полноценный номер одной из газет. Венский Хеймвер гордился тем, что он с помощью своих и привлеченных работников смог выпустить газету «Эстеррайхише хайматшюц цайтунг». При этом социал-демократическая, партия даже не отважилась лишить типографию этой газеты электрического тока. Когда же правительство проявило на словах готовность к переговорам, руководство социал-демократической партии и профсоюзов прекратило забастовку, чтобы этим «не повредить» переговорам. Рабочие типографий, оставленные на произвол судьбы, больше уже не бастовали. Все австрийские газеты начали выходить 1 апреля 1934 года, за исключением запрещенной «Арбайтер цайтунг».

Правительство издало указ о запрещении забастовок на всех жизненно важных предприятиях. Затем последовал новый запрет – теперь «вне закона» был объявлен праздник международной солидарности трудящихся 1 мая. Трусливое социал-демократическое руководство в очередной раз решило не идти на конфликт с властями и придумало «хитроумный» выход из сложившейся ситуации: организовало народные «гуляния» – прогулки возле улиц, огражденных колючей проволокой. К этому следует добавить, что накануне 1 мая во всей стране были арестованы многие сотни функционеров компартии Австрии. Хотя даже если бы этого не произошло – маловероятно, что они поддержали бы социал-демократов. Дело в том, что Коминтерн активно пропагандировал сталинскую идею о том, что социал-демократы – это «социал-фашисты».

А 14 мая 1933 года «Хеймвер» организовал «альтернативное» мероприятие – встречу возле венского дворца Шёнбрунн, во время которой прошли маршем 40 000 человек в сопровождении эскадрильи самолетов и «хеймверовского» автомобильного корпуса. Канцлер Дольфус уже открыто заявил, что «этот парламент не может быть и не будет возрожден в его теперешней форме». Чтобы создать себе базу в массах, карлик Энгельберт основал в мае того же года «Отечественный фронт», чтобы собрать под его знаменами всех австрийцев, верных правительству.

С помощью экономического и политического нажима в этот «фронт» загонялись в первую очередь государственные служащие, а также лица, работавшие на предприятиях, зависящих от государственных поставок. Члены этой организации должны были публично носить выпущенный значок «Отечественного фронта». Он был похож на половину свастики и представлял собой костыльный крест, все концы которого имели форму «Т» (не половиую свастику – символ нацизма, а две свастики (левосторонию и правосторонию) сложенные вместе)…

По примеру Третьего рейха основание «Отечественного фронта» послужило подготовкой к роспуску всех партий. Вспомогательные войска было решено создать 11 апреля 1933 года, а 22 мая была сформирована вспомогательная полиция. Государство вооружило первые отряды «Хеймвера» вошедшие в состав этой полиции. Затем, 4 июля 1933 года последовало создание «добровольного шюцкора» («охранного корпуса») из отрядов хеймверовцев, организации «Остмеркише штурмшарен» и других союзов, входивших в этот «фронт».

Правительство запретило «Союз рабочей обороны», руководимый коммунистами, и прокоммунистическую организацию «Роте хильфе» («Красная помощь» или МОПР). Эта международная организация финансируемая Коминтерном из Красной Москвы, оказывала материальную поддержку и правовую помощь тысячам рабочих, преследуемых реакцией. А 26 мая 1933 года был издан и чрезвычайный декрет о запрете самой Коммунистической партии Австрии «из-за неоднократно установленной нелегальной деятельности, враждебной государству»²³.

Справедливости ради, отметим, что через месяц была запрещена и австрийская национал-социалистическая партия. О причинах такого решения правительства и его последствиях страны будет рассказано в следующей главе. А пока отметим лишь, что Энгельберт Дольфус, выбирая между Германий и Италией, сделал ставку на Бенито Муссолини.

В апреле, июне и августе 1933 года канцлер Австрии неоднократно встречался с Бенито Муссолини. Последний все сильнее нажимал на Энгельберта Дольфуса с тем, чтобы тот раз и навсегда покончил с оппозицией, мешавшей планам создания союза между Римом, Веной и Будапештом, и установил фашистскую диктатуру в стране.

Князь Штаремберг также регулярно ездил к Муссолини. Как следует из его воспоминаний, Штаремберг откровенно сказал Муссолини: «Мне нужны: деньги, мне нужно оружие. Нужна ваша поддержка в дипломатической области»… Муссолини направлял оружие в Венгрию, и с его согласия, при одобрении Дольфуса, Гембеш дал указание оставить для австрийских целей «50 000 винтовок и соответствующее число пулеметов». Это оружие было помещено в надежных складах, и в случае необходимости Хеймвер мог им располагать. Как рассказывал Штаремберг, Муссолини предоставлял значительные денежные средства для Хеймверовских маршей. Эти деньги давались «на неопределенное время, без требования какой-либо компенсации». Но «компенсация» была и без того ясна – ослабление позиций национал-социализма в Австрии.

Энгельберт Дольфус все еще боялся действовать в ускоренном темпе и просил об отсрочке. Однако Штаремберг, выехавший в Италию на купальный сезон, донес Муссолини, что Дольфус является слабой фигурой. В телеграмме Муссолини от 8 сентября Штаремберг высказал пожелание, чтобы «также и в Австрии скорее и полностью была претворена в жизнь точка зрения Вашего превосходительства». После этого Муссолини направил 9 сентября Энгельберту Дольфусу новое энергичное послание, в котором заявил, что у него создается впечатление, что оба министра от Ландбунда препятствуют «фашизации австрийского государства». В Ландбунде уже было много нацистов, в нем были сильны антиклерикальные, а также великогерманские тенденции. Но Ландбунд действительно выступал, руководствуясь чувством самосохранения, за соблюдение некоторых демократических форм.

Когда друзья по партии призывали Дольфуса к умеренности, он ссылался на то, что не может действовать по-другому, так как «иначе Муссолини бросит меня в пасть Гитлеру». Наконец, он выполнил данное Муссолини обещание, заявив во время хеймверовского марша 11 сентября на венском ипподроме Трабреннплац, что он исполнен решимости приступить к созданию «авторитарного сословного государства» в Австрии. «Мы хотим создать социальное христианско-немецкое государство на сословной основе с сильным авторитарным руководством, – заявил он. – Сословное построение государства – вот задача, которая стоит перед нами в эти осенние месяцы».

Еще яснее выразился Штаремберг в речи по поводу годовщины освобождения от турецкой осады (турки два раза осаждали Вену – в XIV и XVII веках – прим. ред.), выступая возле венской ратуши. Он апеллировал к Энгельберту Дольфусу, заявив: «Для народа Вены совершенно невыносимо, что в городе господствуют большевики. Господин канцлер, гоните их прочь… Не ждите слишком долго, нужно ковать железо, пока оно горячо».