Kitobni o'qish: «Крым под оккупацией»

© Неменко А.В., 2020

© ООО «Яуза-каталог», 2020

* * *

В настоящей работе приводятся уточняющие данные по отдельным аспектам истории оккупации полуострова, полученные в результате работы с документами немецких и румынских подразделений и тыловых частей. Особое внимание уделено дополнительным данным, связанным с партизанским движением Крыма и национальной политикой оккупационных властей. В работе приводятся данные, которые могут послужить исходным материалом для поисковых работ, произведена временная и территориальная привязка отдельных событий.

От автора

«Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать, по крайней мере, это нельзя сделать силами современных европейских держав. Такая страна может быть побеждена лишь внутренней слабостью и действием внутренних раздоров».

К. Клаузевиц.

Описание событий Великой Отечественной войны является, безусловно, важной задачей, связанной прежде всего с извлечением уроков истории. Работа с документами различных уровней показывает, что степень достоверности их очень разная. Наиболее достоверную информацию дают первичные документы, однако работа с ними требует обработки большого объема информации. Работа со сводными данными намного проще, но и степень достоверности снижается пропорционально уровню документа.

В истории Крыма 1941–44 годов практически по всем вопросам уже сложилось «общепринятое» мнение. Уже давно сложилось «каноническое» описание событий, однако работа с первичными документами, показывает, что оно далеко не всегда дается объективно.

Следует заметить, что в связи с тем, что сразу после войны не были проанализированы отдельные ее аспекты, многие события войны требуют переосмысления и беспристрастного анализа. Сложившуюся «каноническую» картину событий создавали не исследователи, а пропагандисты, и потому некоторые ее аспекты получили весьма тенденциозную оценку.

В отечественной истории есть периоды, к истории которых очень не хочется обращаться, но иногда это сделать крайне необходимо, чтобы сделать определенные выводы и избежать ошибок в будущем.

Давно прошедшая война, которую на западе зовут Второй Мировой, а у нас Великой Отечественной, стала экстремальным испытанием для нашей страны. Разные социальные группы повели себя в экстремальной обстановке по-разному.

Противник достаточно искусно использовал национальные и социальные противоречия, возникшие в советском обществе, для разобщения населения СССР по национальному, религиозному и социальному признаку.

Несмотря на то, что со времени рассматриваемых событий прошло уже много лет, некоторые аспекты истории Крыма в 1941–44 г.г. остались неисследованными, и многие явления в послевоенном обществе иногда из-за нехватки информации выглядят совершенно нелогичными. Ситуацию усугубляет целенаправленная работа недружественных нашему государству спецслужб и некоторых фондов. Они используют старые мифы и ошибки, пытаясь расколоть общество. Потому что…, потому, что это им выгодно. «Разделяй и властвуй» – принцип давний и достаточно действенный.

Отдельные иностранные фонды, недружественные по отношению к нашей стране, как правило, осуществляют грантовую поддержку определенных исторических исследований, издание работ отдельных авторов, создавая источник национальных или социальных противоречий.

Внешне такая работа может выглядеть, как патриотическая, но эти работы противопоставляют одну национальную или социальную группу всем другим. Результаты некоторых тенденциозных исторических исследований были использованы (и используются в настоящее время) политиками и оказывают влияние на общество. Особенно четко прослеживается эта тенденция в Украине в «нулевые» годы 21 века, когда диссертации некоторых научных деятелей, имеющих весьма спорное содержание, были защищены при грантовой и методологической поддержке западных держав и США.

К сожалению, в современных средствах массовой коммуникации, т. н. социальных сетях, наблюдаются целенаправленные вбросы информации, направленной на искажение истории, социальное и межнациональное разобщение. Тенденция достаточно опасная для нашего общества.

В связи с чем разбор событий, происходивших в Крыму во время Великой Отечественной войны, имеет не академическую, а вполне практическую направленность.

Война – это очень серьезная травма для общества, вызывающая в нем множетство нежелательных явлений. Иногда для того, чтобы рана затянулась, нужно время, нужно просто не трогать тему. Но иногда перелом срастается криво, и его нужно заново ломать, чтобы потом не хромать на обе ноги. Разбирая историю Великой Отечественной войны в Крыму по первичным документам, к сожалению, прихожу к выводу, что общество «срослось криво». В нашем обществе до сих пор живут мифы прошлой войны, отравляющие жизнь всем живущим на полуострове.

История войны, как старая медаль, имеет аверс и реверс: лицевую строну и оборотную. Лицевую сторону войны: боевые действия, проведение военных операций, имена полководцев – знают все, о ней написано множество книг. Это сражения, мужество, героизм наших людей, но мало кто видит ее оборот: те испытания, что выпали на долю граждан нашей стороны, не по своей воле оказавшихся на оккупированной территории или попавших в плен.

Именно эта часть населения подверглась идеологической обработке со стороны противника, и результаты этой обработки, в силу тех или иных причин, были разными. Война – это, в принципе, бедствие в любой ее форме, но к ней нужно быть готовым, чтобы отразить нападение врага. И для этой подготовки нужно знать, что на войне может быть все: предательство, глупость, нераспорядительность, бюрократия и т. д. Нужно быть готовым к любому развитию ситуации. Война всегда провоцирует обострение проблем общества, и об этом тоже нужно знать. В работах, посвященных этой теме, всегда нужно очень четко расставлять смысловые и правовые акценты. Эмоциональная, тенденциозная оценка здесь неприемлема.

Методы тайной войны, вербовки и перевербовки, использования настроений населения против действующего правительства, технологии переворотов, которые сейчас именуют «цветными революциями» – это старая германская разработка, используемая и в настоящее время.

К сожалению, в национальной и социальной политике СССР накануне, во время, и, особенно, после войны прослеживаются грубые ошибки, породившие серьезные противоречия в обществе. Я с большим уважением отношусь к личности И.В. Сталина, на долю которого выпала тяжелейшая задача руководства страной в экстремальной ситуации, однако, решения некоторых его соратников являются достаточно спорными. Будучи тактически верными, отдельные решения в стратегическом отношении являлись грубой ошибкой.

К примеру, практика депортаций целых народов в дальнейшем привела к возникновению ряда межэтнических конфликтов, последствия которых ощущаются и в настоящее время. Парадокс заключается в том, что ряд ошибок был допущен в результате целенаправленной работы противника, и, к сожалению, осознание этого факта еще не пришло.

В последнее время появилось достаточно много работ, в той или иной степени касающихся тем, ранее являвшихся «запретными». Это коллаборационизм, формирование «восточных» частей в составе Вермахта и т. д. К сожалению, в погоне за сенсациями у многих авторов объективной картины не получается. На данный момент у большинства историков отсуствует понимание структуры Вермахта, организации оккупационных частей и органов управления, методов работы спецслужб.

Для того, чтобы получить объективную картину, нужно, по возможности, отбросить послевоенную публицистику и, опираясь на первичные документы, восстановить объективную картину.

Известный крымский историк О.В. Романько указывает в предисловии к своей монографии: «Советская историческая наука освещала немецкую оккупационную политику на территории СССР крайне однобоко. Как правило, очень подробно изучались темы, связанные с преступлениями оккупантов против мирного населения, экономическим и культурным ограблением захваченных районов и т. п. Напротив, при всем многообразии литературы, посвященной проблеме оккупации, из поля зрения советских исследователей совершенно выпадали такие ее аспекты, как церковное возрождение в оккупированных областях, военный и политический коллаборационизм советских граждан, методы и средства психологической обработки нацистами населения. Даже в таких, казалось бы, разрешенных и хорошо изученных темах, как партизанское и подпольное движение, оказалось далеко не все так, как описывала официальная историография»¹. С этим тезисом сложно не согласиться.

Наиболее сложными и болезненными темами, в которых наблюдается существенное искажение информации, являются темы межнациональных взаимоотношений и партизанского движения в Крыму. И именно этим темам уделяется наибольшее внимание в настоящей работе.

Известный крымский историк С.Н. Ткаченко указывает: «Партизанское движение в Крыму в годы Великой Отечественной войны – очень сложный и противоречивый феномен военной истории. И не только истории – в прошлом противостоянии лежат зачастую и современные корни многих политических, социальных и межнациональных проблем. Они активно исследуются, но также активно и мифологизируются»².

С этими утверждениями сложно не согласиться. До начала изложения следует определиться с базовыми понятиями.

В советской литературе принято гневно клеймить генералов П.Н. Краснова, А.Г. Шкуру (Шкуро) как предателей. Если подходить не с эмоциональной, а с юридической точки зрения, они предателями не являются. Они не являлись гражданами СССР. Это иностранные граждане, состоявшие на службе фашистской Германии, имеющие русское происхождение, совершившие преступления против человечности на территории СССР.

Соответственно, те, кто сейчас «поднимают на щит» их имена, действуют в интересах другого государства, в ущерб своей Родине. Тот, кто ставит памятники этим людям, фактически ставит памятник иностранным пособникам фашистов (со всеми вытекающими последствиями).

Совсем другое отношение должно быть к бывшим советским военнослужащим, перешедшим на службу к противнику. Они, действительно, нарушили присягу и являются изменниками.

Для обозначения людей, вставших на сторону противника, кто-то использует термин коллаборационист, кто-то называет их предателями, кто-то именует изменниками Родины (или государства). На самом деле, по смыслу это чуть разные понятия. Предатель и изменник Родины – понятия нравственные, коллаборационизм или измена государству – понятия юридические.

Википедия по этому вопросу указывает: «Коллаборациони зм (фр. collaboration – “сотрудничество”) в юридической трактовке международного права – осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству. Термин чаще применяется в более узком смысле – как сотрудничество с оккупантами. В уголовном законодательстве подавляющего большинства стран мира факт коллаборационизма квалифицируется как преступление против своего государства, обычно трактуется, как государственная измена»³.

Приведенная формулировка уже содержит некоторые неточности, связанные с переводом. В отличие от иностранных языков, в русском понятие «коллаборационизм» несколько шире.

Все дело в том, что в Европе добровольная работа вольнонаемным рабочим или служащим на предприятии на оккупированной территории коллаборационизмом не считается, даже если это предприятие выпускает военную продукцию.

В понятие «коллаборационизм» включена только работа в органах принуждения: армии, полиции, в охране лагерей и т. д. Достаточно тонкая грань проходит среди госслужащих оккупационной администрации: к примеру, технический персонал (уборщицы, переводчики, делопроизводители) в это понятие не включается.

Для СССР война была не цивилизованной, а тотальной, и, соотвественно, ЛЮБАЯ форма сотрудничества с оккупационной администрацией считалась предательством. И это отношение сохранилось у нас по сей день.

Таким образом, в русском языке сложилась следующая система терминов: работа на заводе противника (в том случае, если она добровольная) с целью получения средств пропитания – это коллаборационизм, но не государственная измена. Работа на военном заводе – это государственная измена, но работа по принуждению изменой уже не является.

Измена Родине, предательство – понятия не юридические, а нравственные, но и они имеют вполне четкие определения и критерии. Вопрос о том кого можно считать предателем, имеет очень простой ответ. Но этот ответ не всех устраивает, а потому его пытаются «замылить», размыть смысл этого понятия.

Вне зависимости от личного отношения к строю, режиму, законам, действующим на территории государства (Родины), гражданин должен действовать в ее интересах. Он может иметь собственное мнение, может быть со всем не согласен, он может вести борьбу (законными способами) за изменение существующего порядка, но действовать он должен исключительно в интересах своей страны.

Размытие базовых понятий, таких как «коллаборационизм», «предательство», «измена Родине» и т. д., дает возможность для политических и идеологических спекуляций, подтасовок и перегибов. Примером могут служить работы В.Акунова⁴, в которых в угоду идеологическим соображениям искажены такие базовые понятия, как «патриотизм», «верность Родине», «государство», искажено само понятие «казачество». Под видом возрождения «истинных ценностей» и борьбы с «красным террором» этот автор наносит ощутимый удар гражданскому единству общества, пытаясь противопоставить «казаков» и «остальных русских». Вне зависимости от генетического происхождения, развитие казачества шло в русском историческом поле, и противопоставление одной социальной группы всему остальному обществу прямым является продолжением немецкой политики, проводимой на оккупированной территории. Противник пытался разделить СССР не только по национальным границам, но и по социальным. И, к сожалению, эти же методы прослеживаются и при воздействии деструктивных сил на современное российское общество.

Уже давно нет ни «красных», ни «белых», но отдельные политические деятели упорно стремятся раскачать и расколоть общество. Используя старые мифы, некоторые «центробежные» силы, к примеру, устанавливают «памятники примирению», которые становятся «камнем преткновения» при достижении гражданского согласия в обществе.

Так было, и до, и во время войны. Точно так же действовали те, кого мы традиционно называем словом «фашисты». Но, как, ни странно, если подходить строго, это термин не совсем точный. Фашистами себя считали только итальянцы.

Немецкие захватчики, вторгнувшихся на территорию СССР, считали себя нацистами или, иначе, национал-социалистами, несущими свободу и демократию.

Вторжение в СССР позиционировалось, как освободительный поход против «тюрьмы народов» – СССР. В Румынии в 1942 году была даже учреждена медаль «За крестовый поход против коммунизма». Но, по сути, это просто красивый фасад, скрывающий истинные цели: ограбление и порабощение.

Аналогичным образом определенные силы используют старый миф о «предательстве» крымскотатарского народа, натравливая один народ на другой. Этот миф был сочинен немецкой пропагандой, но используется врагами России до сих пор. Даже документы противника опровергают этот миф, но кому-то очень удобно вновь и вновь его реанимировать теми или иными способами.

«Татарский вопрос» уже много лет используется в качестве козыря в очень некрасивой политической игре. При внимательном, документальном рассмотрении ситуации выяснится, что «вопроса» никакого нет.

Есть ошибки, которые нужно признать, есть ложь, которая вызвала эти ошибки, и есть политические игры вокруг этой ситуации. Дав честную оценку ситуации, мы выбиваем козырь из рук наших врагов. На самом деле, плохих народов не бывает, в каждом народе есть лучшие его представители и есть подонки общества. Противопоставление одного народа России другому – это удар по нашему многонациональному обществу.

В 1993 году, в стремлении дестабилизировать ситуацию в бывших республиках СССР, определенные круги в западных странах и Турции взяли курс на поддержку откровенно экстремистской политики отдельных крымскотатарских политиков.

Жертвами экстремистских националистических организаций стали не только историки и представители русскоязычного населения, но и многие представители крымскотатарского народа, не согласные с такой политикой. К примеру, экстремистами был убит сын крымского партизана, один из лидеров крымскотатарского народа Ю.Б. Османов, умерший после жестокого избиения в 1993 году.

Естественно, такое агрессивное поведение отдельных крымскотатарских политиков вызвало резкое отторжение у русскоязычного населения Крыма. «Вспомнились старые обиды», появились публикации, авторы которых обратились к теме «предательства» татар. Отголоски этой проблемы наблюдаются и в настоящее время.

При описании событий, автор использует следующую периодизацию:

– оборона Крыма, тесно связанная с историей немецкой 11-й армии (сентябрь 1941 г. – июль 1942 г.);

– немецкая военная администрация (июль 1942 г. – сентябрь 1943 г.);

– освобождение Крыма, тесно связанное с историей 17-й армии противника (сентябрь 1943 г. – май 1944 г.)

Структура управления оккупированными территориями в эти периоды была различной. Похожую периодизацию имеет история партизанского движения в Крыму.

Исследователи еще с 1950-х годов делят историю партизанского движения Крыма на три этапа: первый – с ноября 1941 года по октябрь 1942 года. В этот период партизанские формирования Крыма оказывали активную помощь осажденному Севастополю и советским войскам, высадившимся на Керченском полуострове; второй период – октябрь 1942 года – июль 1943 года – это период действий в глубоком тылу противника и одновременно потерь, значительного сокращения партизанского движения; третий период – июль 1943 года – апрель 1944 года – новый подъем партизанского движения, рост партизанских структур и численности, боевой и пропагандистской деятельности, оказавшие значительный вклад в освобождение Крыма⁵.

Однако в этой периодизации следует выделить еще один этап: начальный период (ноябрь – декабрь 1941 года), который имеет свои особенности.

Целями настоящего исследования являются:

– уточнение хода событий на оккупированной противником территории, включая партизанское движение;

– уточнение и анализ информации по национальной политике на территории оккупированного Крыма, по результатам работы с немецкими документами;

– уточнение и анализ информации по структуре оккупационной администрации на территории полуострова;

– уточнение причинно-следственных связей между событиями;

– временна́я и географическая привязка событий.

Задачи настоящего исследования, исходя из целей, следующие:

– оценить состояние историографии и источниковой базы исследования;

– раскрыть предысторию и предпосылки рассматриваемых событий;

– установить и раскрыть основные факторы, повлиявшие на события на оккупированной территории;

– определить формы, способы и тактические приемы выполнения задач, противником;

– дать временну́ю и географическую привязку событий.

В книге терминология, военная и специальная, определяется в соответствии с действующими справочными изданиями советских времен⁶. Наименования и обозначения географических пунктов на суше даны, как правило, по картам масштабов 1:100000 издания 1941 года,⁷ и уточнены по современной карте 1:500000⁸; морских и приморских пунктов – по лоции Черного моря издания 1937 г.⁹

Все отсчеты времени даны по московскому поясному времени, увеличенному на один час в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 16 июля и 30 сентября 1930 года (берлинское время, отличное на 2 часа ранее по Кавказу, на 1 час ранее по Крыму, переведено в московское). Иное оговаривается в тексте.

В приведенных документах максимально сохранен стиль и орфография, неточности и иное оговариваются.

У автора нет никаких тайных и корыстных умыслов, просто в процессе работы над книгой, выяснилось, что история полуострова очень сильно искажена в угоду тем или иным целям. Парадокс заключается в том, что сам я являюсь коренным севастопольцем, и у меня была возможность поговорить с теми, кто жил в Крыму до войны, и большинство из них говорило о том, что никаких национальных проблем в Крыму до войны не было. Именно это и подтолкнуло меня разобраться в этом вопросе. Работа над этой книгой потребовала перевода огромного количества немецких документов, хранящихся в американском архиве NARA в той или иной степени связанных с Крымом. В общей сложности это 97 микрофильмов, каждый из которых содержит 1100–1700 кадров. Работа над этой книгой была трудной, но, на мой взгляд, нужной. Без этой информации понимания «обратной» стороны войны никогда не будет.