Kitobni o'qish: «Диссертация: инструкция по подготовке и защите»

Из предисловия к первому изданию

Нам известны только две причины, по которым люди стремятся поучать других: желание получить хотя бы частичную моральную компенсацию за труды и страдания, которые они предприняли и претерпели, приобретая знания, и желание самим, наконец, разобраться в предмете. В обоих случаях подразумевается некоторая свежесть ощущений от недавно пройденного пути.

Кроме этих двух обычных причин нами двигало еще и искреннее изумление тем, как много умных и способных людей год за годом делают одни и те же ошибки. И если бы это можно было объяснить их неосведомленностью, но поразительно то, что кандидат наук, уже прошедший однажды via dolorosa подготовки и защиты диссертации, стоит ему через несколько лет взяться за докторскую диссертацию, вновь и вновь повторяет почти все свои старые ошибки. Может быть, сам жанр диссертации глубоко условен, как язык классического индийского танца или поэзия символистов, и противоречит обычному здравому смыслу?

Цель этой книги состоит в том, чтобы как можно большее число диссертантов сберегло как можно больше времени и посвятило его собственно науке или хотя бы нормальной человеческой жизни, ибо известно, сколь сильно работа над диссертациями мешает тому и другому.

Наши более опытные и сановитые учителя уже не берутся публиковать подобные тексты. Может быть, они считают положение с диссертациями нормальным, а может быть, наоборот, не верят в возможность его исправления. Тот, кто слушал защиты диссертаций в течение многих лет, уже не берется давать советы другим. Истинная мудрость снисходит на него и избавляет его от суетности и задиристости, свойственных молодости и неопытности.

Диссертанты, из чьих работ заимствованы примеры ошибок (по понятным причинам – без точных ссылок), не должны обижаться на авторов, ибо в качестве источников они использовали далеко не худшие работы, а просто те, которые нашли на своих столах, включая и первые варианты собственных сочинений.

Может быть, эту книгу будут читать не только диссертанты, но и наши коллеги – доктора наук. Скорее всего, с каждой прочитанной страницей у них будет крепнуть убеждение в том, что все сказанное здесь давно и хорошо им известно. Именно к этому мы и стремились, именно это было бы высшей формой признания. Выразить в простых словах то, что думают многие, – есть ли дело более приятное?

Глубокая благодарность нашим славным предшественникам – авторам ранее вышедших «пособий для диссертантов» – профессорам А. Н. Максименкову (Лекции по методике НИР. Л.: ВМедА, 1972. 108 с.) и Г. Л. Ратнеру (Как работать над медицинской диссертацией. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1989. 182 с.). В этой книге мы чаще не соглашались, чем соглашались, с их мнениями. Может быть, изменилась эпоха, а может быть, представление об «идеальной диссертации» слишком субъективно. Именно поэтому мы хорошо понимаем, насколько более трудной или даже невозможной была бы наша задача без их вдохновляющего примера и без постоянной внутренней полемики с ними. Некоторые мысли профессора Мак-сименкова, выраженные в яркой, почти афористической форме, явились для нас откровением при первом знакомстве с ними и с тех пор служат нам ориентиром.

1998

Предисловие к шестому изданию

Поводом к написанию этой книги когда-то послужил тот удивительный факт, что абсолютное большинство ошибок, совершаемых диссертантами, имеет повторяющийся характер. Дальнейший анализ убедил нас в том, что и в организации исследования, и при написании текста диссертации очень трудно, если вообще возможно, изобрести какую-либо новую, доселе неизвестную ошибку. С поразительным упорством научные работники – молодые и не очень – из года в год наступают на одни и те же грабли. Очевидно, что процесс обучения любому делу, и научно-исследовательской работе в том числе, не может происходить стихийно и требует «культивации». Эта идея хорошо знакома специалистам по растениеводству: без постоянных направленных усилий получить полезный результат невозможно – сама по себе растет только сорная трава.

Errata в переводе с благородного языка древних римлян означает ошибки, и поначалу наша книга была задумана как описание ошибок, допускаемых диссертантами – биологами и медиками. Однако на протяжении десяти лет Эрратология и Новая эрратология выдержали в сумме пять изданий и имели устойчивый спрос не только в естественно-научной среде, но и среди служителей царицы наук – математики. Неожиданное расширение читательской аудитории, возможно, указывает на то, что нам удалось нащупать некую общую закономерность научной, а может быть, и не только научной активности. Если это верно, то окажется, что эрратология – не просто слово, рождающее смутные и волнующие ассоциации, но название реально существующего вида созидательной деятельности. Согласитесь, что во всяком деле, большом и малом, есть обязательный набор ошибок, которые просто обязан совершить каждый, прежде чем он чему-то научится. Независимо от предмета изучения – а это могут быть способы доказательства теоремы Вейерштрасса о сходимости последовательности, методика приготовления утки по-пекински или приемы строевой ходьбы – обучающий очень скоро начинает приговаривать: «Только, пожалуйста, не делай того-то…» Так что мы не теряем надежды увидеть когда-нибудь эрратологический анализ самых разных профессий и специальностей.

Всякий раз, просматривая перед очередным изданием нашу книгу, мы обнаруживаем фрагменты, содержание которых устарело или нуждается в существенном дополнении. Глобализация, мощно вторгшаяся в жизнь человечества, не могла обойти стороной науку. Необходимость регулярно публиковать результаты своих исследований в международных журналах постепенно осознается широкими кругами тружеников отечественной науки. Пока еще международные соглашения, вроде Ванкуверских правил, не регламентируют по-настоящему научно-литературную деятельность в России, но нашим ученым уже пора усваивать их содержание. «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук» (или в просторечии «Список ВАК») внес смятение в ряды диссертантов и потребовал новых знаний и новых подходов к представлению результатов своих исследований в печати. И здесь, кажется, понадобятся наши советы.

Издательское дело также претерпело огромные изменения. Книги теперь пишутся быстро, а издаются еще быстрее. Огромным тиражам советского времени пришли на смену намного более скромные издания в 3000, 1000, а то и 500 экземпляров. Однако, вопреки распространенному мнению, издателя и сегодня можно заинтересовать книгой на научную или околонаучную тему, но для этого рукопись должна соответствовать некоторым критериям. Стоит рассказать начинающим авторам о том, как им действовать в этой новой обстановке.

Для шестого издания текст книги был нами переработан и основательно дополнен. Одновременно из него были исключены Приложения, содержавшие вольный пересказ регламентирующих документов ВАК. Скорость появления новых официальных актов окончательно обезоружила нас. К счастью, теперь каждый диссертант умеет пользоваться Интернетом и может нажатием на несколько клавиш получить последние варианты всевозможных Правил и Положений. Как говорится, нет худа без добра: нам напомнили, что не дело авторов анализировать сиюминутные изменения порядков и процедур, наше дело – писать если не о вечном, то хотя бы о долговременном. Способность же человека ошибаться и способы, которыми он это делает, явно относятся к числу именно таких проблем.

Несколько слов по поводу примеров, которыми мы иллюстрируем наши советы. Поскольку мы уже понимали, что дело наше явно выходит за границы медицины, биологии, да и естественных наук в целом, перед нами давно стоит выбор из трех возможностей:

а) привлечь нескольких консультантов специально для того, чтобы они сочинили примеры из практики искусствоведения, кулинарии и астрономии и т. д.;б) придумать небиологические и немедицинские примеры самостоятельно;

в) оставить все как есть.

Очевидно, что в первом случае процесс издания неоправданно затягивался бы; второе решение грозило тем, что мы сами превратились бы в героев собственной книги – некомпетентных и самоуверенных. Так что мы опять избрали третий путь в надежде, что читатель сумеет самостоятельно трансформировать наши узкопрофессиональные примеры в нечто более близкое к тематике его исследований.

Мы включили в текст некоторые советы, полученные нами от читавших эту книгу коллег – докторов наук, их имена в соответствующих местах даны в скобках. Цитаты из диссертаций помечены специальным знаком (♦).

Кроме того, в содружестве с маэстро Виктором Богорадом внутреннее оформление книги было многократно расширено.

Это краткое предисловие позвольте закончить воодушевляющим девизом Санкт-Петербургского Центра Простатоло-гии Российской Академии Естественных Наук:

Все у Вас получится!

Февраль 2009, Санкт-Петербург

А. М.

195067, Санкт-Петербург, Пискаревский пр., 47

Санкт-Петербургская государственная медицинская академия им. И. И. Мечникова,

кафедра нормальной физиологии

Тел. (812) 543 1409 и 543 0165

E-mail: atm52@mail.ru

И. К.

191123, Санкт-Петербург, Фурштатская ул., 47/11

Санкт-Петербургский Центр Простатологии Российской Академии Естественных Наук

Тел. (812) 320 7600

тел./факс (812) 579 2582

E-mail: centr@prostata.ru

Web: www.prostata.ru

I. ПЕРВЫЕ ШАГИ НАЧИНАЮЩЕГО ИССЛЕДОВАТЕЛЯ

1. Общенаучная подготовка

Считается вполне естественным, что ни один человек, независимо от уровня полученного им общего образования, не возьмется без специального обучения шить сапоги или играть на флейте. Но почему любой обладатель диплома о высшем образовании считает себя вполне подготовленным для того, чтобы начать исследовательскую деятельность? Эта иллюзия дорого обходится обществу, отвлекая средства на пустые и бесперспективные прожекты, но, прежде всего, она вредит самому ее обладателю: загубленные годы, отсутствие признания и как следствие этого – хронический невроз. Начальная научная подготовка под наблюдением опытного исследователя абсолютно необходима.

English language

Как бы ни разнились требования, предъявляемые к знаниям исследователя в различных областях биологии и медицины, среди них есть, по меньшей мере, одно постоянное и неизменное – владение английским языком. Официальные организации, в том числе и ВАК, до сих пор стыдливо твердят о каких-то «иностранных языках», хотя совершенно очевидно, что в современном мире есть только три языка: (1) Ваш родной, (2) английский и (3) все остальные. Сказанное совсем не означает, что не надо изучать другие языки. Есть специальности, в которых влияние немецкой или французской научной литературы до сих пор весьма значительно. Все же правило, не знающее исключений, гласит: сначала – английский и только потом – любой другой язык.

Забегая вперед, заметим, что Список зарубежных научных журналов и изданий, в которых могут быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук (о нем речь пойдет в гл. 27) содержит около полутора тысяч названий журналов, из них на языках помимо английского – единицы.

Молодые люди часто или почти всегда прибегают к детской отговорке: «Я изучал (такой-то) язык». Он (она) наивно полагает, что случайное распределение школьников по языковым группам (класс «А» – английский, класс «Б» – немецкий и т. д.) полностью и на всю жизнь снимает с человека ответственность за незнание английского. Наивные люди! Пусть они попробуют объяснить это тем, кто создает PubMed, – не смогут: для этого опять же надо изъясняться по-английски. Еще лучше представить себе, что приходите Вы в соответствующую религиозную организацию и говорите, что хотите стать священником, но профессиональный язык (старославянский, арабский, иврит, латынь или санскрит) изучать не желаете. Мы хотели бы послушать вместе с Вами, что ответят на это святые отцы – с их-то красноречием и силой убеждения.

Тем, кто всерьез жалуется на трудности в изучении английского, надо чаще вспоминать слова лауреата Нобелевской премии по физике за 1962 год Льва Давидовича Ландау (1908–1968) о том, что даже самые тупые из числа англичан неплохо овладевают этим языком. От себя же добавим, что и нас учили языку вовсе не гувернеры и даже не преподаватели столичных школ. В общем, молот и наковальня – перед Вами, вот и куйте, пока молоды.

Изучать язык можно (и нужно) всю жизнь, и нет предела совершенствованию. Практически вопрос звучит так: какой уровень знаний языка является минимально необходимым для того, чтобы начать научную работу?

Предлагаем критерий: если Вы способны за 10 мин разобраться в том, относится ли данная журнальная статья к области Ваших научных интересов, язык не является препятствием к началу профессиональной исследовательской деятельности. За эти 10 мин Вы должны успеть прочитать название, пробежать взглядом abstract и подписи под двумя-тремя рисунками. Кроме собственно знания языка, здесь важную роль играет также самодисциплина: желательно не переводить текст на родной язык.

Поясним это. Всем известно, насколько хорошо языки усваиваются в детстве. Возможно, дело здесь не только в лучшей памяти. Маленькие дети из двуязычных семей, бойко болтающие на обоих языках, совершенно теряются, когда их просят перевести сказанное кем-то. Наверное, в сознании ребенка действует простая схема: «слово (любого известного ему языка) → образ». Взрослые, выучивая чужой язык, усложняют эту максимально эффективную схему до: «слово (чужого языка) → слово (родного языка) → образ». Если исследователь действительно хочет стать профессионалом, он должен отучить себя от привычки непроизвольно переводить с английского на русский. К сожалению, это противоречит традиции преподавания в наших вузах, где обучение сводится к бесчисленным переводам. Конечно, такая методика – результат не злого умысла элегантных дам-преподавателей, но ненормально большого размера учебных групп.

Разумеется, мы не специалисты по методике обучения иностранным языкам. Однако мы вправе поделиться с Вами собственным опытом освоения английского. Этот опыт будет выражен в виде советов, категоричная форма которых не должна вводить Вас в заблуждение.

Самые лучшие учебники и самоучители абсолютно непригодны не только для самостоятельного изучения языка, но даже для хоть сколько-нибудь заметного усовершенствования знаний. Не родился еще человек, который откроет такую книгу, прочитает правила употребления, скажем, Present т^тют tense, и выполнит все эти наводящие тоску «упражнения № (такой-то и такой-то)». К счастью, сейчас появились в продаже перепечатки оксфордских курсов, основанных на совершенно иных принципах. Есть несколько выпусков (для разных уровней владения языком) изумительной грамматики Мерфи (English Grammar in Use by Raymond Murphy) и подобные ей издания. Сама структура этой книги отличается от принятого у нас стандарта. Главы, их более ста, и каждая занимает ровно один разворот, посвящены не разделам грамматики (временам, залогам и прочим вещам, специально созданным, как и весь английский язык, чтобы доставлять неприятности иностранцам), а конкретным речевым оборотам, как Will or going to; Used to (I used to be); Can, could, may and would и т. п. Задача читателя здесь сводится к вписыванию немногих слов в места, оставленные в тексте. Проверка правильности – немедленно, достаточно заглянуть в конец книги. Пусть не обижаются на нас лингвисты, но они так часто повторяют типичную ошибку диссертантов – пишут не для читателя, а для себя. Непрофессионалам же необходимы пособия типа грамматики Мерфи, ведь исследователи-естественники, кроме освоения тонкостей языка Шекспира, должны еще заниматься своим непосредственным делом – лечить, учить, исследовать.

Прекрасные результаты дают уроки английского на магнитной ленте, при условии, что Вы найдете современный вариант, в котором использованы голоса не дикторов, но актеров, и тексты описывают не прибытие в лондонский аэропорт и прогулки по паркам, а содержат живые диалоги вроде: You've robbed the bank, Johnnie! We know! – No, I haven't! I was at home, I was ill. – You're lying, Johnnie. Правда, прелестно? Если не лениться носить с собой плеер, можно слушать и в городском транспорте, и даже на ходу (только не забывайте выключать звук при переходе улиц – опасно!). Лучше и не пытаться заниматься английским дома – Ваша семья недолго будет мириться с этим безобразием.

Еще лучше учиться у живого носителя языка, особенно у такого, который ничегошеньки не знает по-русски (кроме «я-отчен-раад-взтреетче-з-ваами»), но такое удовольствие доступно не всем.

Библиотеки

Иногда кажется, что эти почтенные заведения существуют с исключительной целью хранить книги и журналы для неведомых нужд будущих поколений. Всякий настоящий библиотечный работник ощущает себя жрецом древнего храма, а Вас воспринимает как варвара, пришедшего, чтобы захватить священные сокровища, а потом бессмысленно их растратить или уничтожить. Идея обслуживания (сервиса, если хотите) абсолютно чужда даже самым лучшим библиотечным работникам. Им платят так отвратительно мало, что на этой работе остаются только люди, глубоко преданные своему делу. Для них библиотека – это разумный, упорядоченный и самодостаточный мир, за стенами которого начинается хаос грубой обыденной жизни. Будет работать Ваша лаборатория или не будет, напишете Вы диссертацию или нет, для настоящего библиотекаря не имеет значения. Важно лишь одно: чтобы книги и журналы вовремя и с минимальными повреждениями возвращались на полки, а лучше, чтобы они их и вовсе не покидали. Правда, библиотекарь скрывает эти мысли от всех и даже от самого себя, а на визит к психоаналитику у него никогда не будет денег.

Может быть, в библиотеках западных стран обстановка иная? Вам не приходило в голову, что радикальными изменениями, произошедшими в общественной жизни за последние полтора столетия, человечество обязано высокому уровню обслуживания в европейских библиотеках? Во всяком случае, Das Kapital не случайно был написан в библиотеке Британского музея.

Наши наблюдения показывают, что посетители крупных библиотек довольно отчетливо делятся на три категории:

а) аспиранты и аспирантки, озабоченные тем же, что и Вы, любезный читатель, – поиском литературы для диссертации;

б) дамы средних лет, уже не занятые воспитанием детей и решительно уклоняющиеся от роли «бабушки при внуках», – они пришли, чтобы «взять почитать что-нибудь новенькое»; удивительно, но библиотекари обслуживают эту публику с бoльшим желанием, чем Вас, – сказывается духовная близость;

в) очень старые и очень неухоженные мужчины, которым просто больше некуда податься, – они обманывают себя тем, что носят в кармане пиджака потрепанную тетрадь и время от времени что-то в нее переписывают.

Представители всех трех перечисленных категорий читателей обращаются к библиотечным работникам с легким оттенком подобострастия, что не может не тешить самолюбие этих образованных людей, которым платят в три раза меньше, чем уборщице.

Мы совсем не враги научных библиотек, сотням из них мы дарим издаваемые нами книги. Однако мы убеждены в том, что устарели не только методы работы, но и сама концепция, положенная в основу существования этих почтенных учреждений. Слов нет, хранить книги и журналы – дело важное, но надо еще и постараться сделать так, чтобы ими можно было пользоваться с большим удобством или хотя бы без стольких мучений.

Библиография

В век персональных компьютеров значение классической библиографии существенно снизилось, но полностью игнорировать ее подрастающий исследователь не должен. Невозможно читать научные книги и статьи, не делая записей, и обидно бывает потом при подготовке текста диссертации не иметь возможности использовать часть своих рефератов из-за отсутствия в них точного описания источника (хотя эта проблема отчасти решается уточнением данных с помощью Интернета). Это – наиболее часто встречающееся, но не единственное препятствие в работе с литературой.

Поэтому, если Вы имеете счастье учиться в очной аспирантуре, где, может быть, еще проводятся занятия по основам библиографии, постарайтесь их посетить. Там Вас:

а) научат правилам стандартного библиографического описания литературного источника (статьи, монографии и пр.);

б) объяснят, как искать нужную Вам литературу в библиотеках.

Чего не могут, да и не должны делать дамы-библиографы, так это объяснять, что Вам с литературой делать. К сожалению, мы никогда не слышали, чтобы кто-нибудь кого-нибудь учил работать с литературой. Может быть, методы слишком индивидуальны, может быть, дело в том, что те, кто умеет работать, забыли преодоленные в начале пути трудности и не понимают, каково тем, кто еще не научился. Рекомендации по методике работы с научной литературой и рациональные приемы реферирования будут изложены в гл. 3.