Kitobni o'qish: «Терра 2.0»
Терра 2.0
Майор Гувер положил папку с грифом «секретно» на стол генерала Бёрда.
Генерал внимательно читал первую страницу: «Уоррен Адамс, имя при рождении: Александр Владимирович Елагин, 23 ноября 1982 года. Место рождения: СССР, город Москва. Отец: Владимир Елагин, физик-теоретик. Мать: Ольга Бергер, врач-педиатр…»
– Кто это? – генерал непонимающе посмотрел на Гувера.
– Последний. Девятый.
– Стюарт? – уточнил генерал.
– Уоррен Адамс – второе имя Елагина, а Стюарт – пятое. Марк Адамс был его опекуном после смерти родителей, дал мальчишке свою фамилию.
– Адамс, Адамс? – несколько раз произнес генерал Берд. – Знакомое имя.
– Адамс был коллегой и близким другом Елагина, какое-то время оба работали у нас, на третьем этаже.
– На третьем?
– На минус третьем, – исправил неточность майор.
– Зачем Адамсу менять мальчику фамилию?
– Неизвестно.
– Адамса разыскали?
– После усыновления мальчика Адамс вскоре скончался, по заключению патологоанатома – сердечная недостаточность.
– Интересно! – задумчиво произнес генерал.
– Было еще двое опекунов, но Елагин в новых семьях прижиться не сумел. Постоянно сбегал, скитался по стране под именами Анри Венсан и Тибо Мартен.
– Почему французы?
– Приятель в школе был из французской семьи, часто у них оставался. Через три месяца знакомства с ним Стюарт бегло говорил на французском.
– Кто такой?
– Некто Лоран Мишель, переехал в Квебек, работает электриком на фабрике детских игрушек, жена – Сесиль Лоран. Имеют двух дочерей. Из города не выезжал уже десять лет. Самый обычный человек с самой обычной семьёй.
– Что дальше?
– Дальше? Дальше парня сильно покидало по стране, пока неизвестный покровитель не оплатил трехгодичный курс Военно-морской академии Аннаполиса.
– Серьезный покровитель, – удивился генерал. – Выяснили его имя?
– Не смогли. Больше двадцати лет прошло, перерыли весь архив в академии, никаких следов.
– Успехи в учебе были?
– Учился блестяще, но закончить академию не смог, вылетел за драку с сокурсником. Путь к блестящей карьере преградил отпрыск сенатора округа Колумбия.
– Почему опять новое имя?
– Мы покопались в архивах и разузнали, что Владимир Елагин-отец свои научные статьи публиковал под этим именем.
– В итоге Елагин становится Роем Стюартом?
Майор кивнул головой.
Генерал уделил папке сорок минут, тщательно изучив историю Роя Стюарта. Всё это время майор смиренно стоял возле стола, не проронив ни слова.
– Вы уверены, что это он? – генерал Бёрд удивлённо посмотрел на майора Гувера, его лицо выражало откровенное изумление.
– Да, абсолютно.
– Он же проходимец, мошенник. Послушайте только: платёжные карты, фальшивые авизо, нигерийские письма. И это только юность. Он продал мост Джорджа Вашингтона на металлолом.
– Да, – неохотно подтвердил майор.
– Трижды.
– Да.
– Что, да… Он в четырнадцать лет своего приятеля выдавал за потомка пирата Френсиса Дрейка и пытался вернуть всё награбленное им золото. А чего стоят свитки Апостола Павла и письма Калигулы!?
– В его защиту могу сказать, что ни один из этих эпизодов не дошёл до суда. Все обвинения, которые ему вменялись, были сняты.
– Есть какие-то слабости? Мама, папа, любимая бабушка, тетушка, может, пес или хомячок, без которого он жить не может?
– Родных нет, давно все умерли. Даже в России никого не осталось.
– Должно же что-то быть? – с негодованием спросил генерал.
– Был кот, – внезапно вспомнил майор, – звали ШК, тринадцать лет за собой таскал.
– Что еще за ШК?
– Шерсти Клок, звали так. Сдох пару лет назад.
Генерал был в замешательстве.
– Мы доверим секретнейшее дело этому проходимцу? – генерал расстроенно ткнул папкой в грудь майора, – да еще и кошатнику, – брезгливо добавил.
– По-видимому, да, – спокойно ответил майор.
Глава первая
Рой Стюарт вышел из нью-йоркского метро и направился прямиком к себе домой. Не спеша шагая по Мейн-стрит, он обдумывал сегодняшний разговор с семилетним мальчиком, страдающим лёгким неврозом. Рой был психологом, занимался диагностикой одаренности детей. В основном это были дети состоятельных родителей, которые готовы на любые эксперименты над своими чадами только ради того, чтобы они впоследствии смогли уверенно смотреть сверху вниз на своих менее успешных соплеменников. Маленькая частная практика располагалась в Нижнем Манхеттене, на тридцать втором этаже Башни Свободы, ровно одним этажом выше денежного хранилища частного банка закрытого типа. Большая часть клиентов Роя – как раз выходцы тридцать первого этажа.
По пути Рой забрёл в бар Фила выпить пару кружек пива, послушать болтовню старого Майка и нудного Реми. Каждое утро друзей начиналось на пересечении Роуз-авеню и Боун-стрит, где они встречались, обменивались рукопожатиями и отправлялись в парк кормить уток, а спустя пару часов тропа из парка выводила их прямо к бару Фила. Пустая болтовня и негромкие споры – вот, в принципе, и все, чем они занимались целый день. Нередко в питейном заведении разгорались споры, и Фил проявлял незаурядную дипломатию в разрешении сложных ситуаций. Возможно, в этом ему помогали его огромный рост и невероятно широкие плечи. Когда Рой зашёл, атмосфера была уже слегка накалена, все обсуждали произошедшее землетрясение на Ближнем Востоке. Кто-то кричал, что это теракт, кто-то считал, что виной всему военные испытания на Аляске, а кто-то вообще высказался: «так им и надо, это расплата за одиннадцатое сентября…». Последняя версия выпивохам понравилась больше всего, и, перекрикивая друг друга, они начали выдумывать еще более изощрённое наказание.
– Фил, налей мне кружку немецкого, – Рой сел на высокий стул у барной стойки и повернулся вполоборота к залу, чтобы лучше наблюдать за разгорающимися страстями.
– И давно они? – Рой кивнул в центр зала, в сторону старых друзей.
– Нет, только начали, ты ничего не пропустил, – ответил Фил.
Рою нравилось присутствовать на барополитических дебатах. Хотя он и не принимал в них участия, по роду своей новой профессии ему было очень интересно наблюдать за людскими страстями.
– Что нового сегодня в мире? – Рой обратился к Филу, смотря в экран телевизора, висевшего за спиной бармена. – Включи новости.
В новостях шел к концу репортаж из нью-йоркского офиса медиамагната Тима Шолта. Пресс-секретарь сообщил об ухудшении его здоровья и о вероятной смене главы кабинета директоров. На его место претендовал Себастьян Шолт, племянник Тима Шолта.
Незнакомый Рою человек, сидящий у стойки, повернулся и посмотрел сначала на Фила, потом на Роя.
– Поделом ему. Старый лживый лицемер. Жаль, что не доживёт до расплаты, – с какой-то особой горечью незнакомец выдавил из себя слова.
Таких людей можно повстречать повсюду – без грамма разумного аргумента выпаливают что-то оскорбительное, вжав голову в плечи, и начинают озираться по сторонам в поисках поддержки или одобрительного взгляда. Такого рода сцены Рой наблюдал множество раз, но сейчас ему почему-то казалось, что эта реплика предназначалась только ему, да и этот незнакомец не был похож на человека, которому требуется поддержка.
– Я учился с его сыном в морской академии. Мы долгое время были друзьями.
– Что ж так? Были?
– Когда самолёт с Марком на борту пропал, Мистер Шолт сделал всё, чтобы отыскать сына. Он хороший человек, – Рой пытался опровергнуть беспочвенные обвинения незнакомца.
– У меня не было цели вас обидеть. Я хочу лишь сказать, что, возможно, вы ошибаетесь, – сказал он спокойно. Его совсем не смутил тот факт, что Рой знал Шолта лично. – Все, что вы могли наблюдать, это всего лишь образ для публики, маска, фарс да и только, – после этих слов лицо незнакомца скривилось. – Таким вы его запомнили?
Зная, что именно таким его помнил Рой, он с особым удовлетворением победителя смотрел ему в глаза. Его взгляд был трезвым и рассудительным, он точно знал, о чем говорит.
– Мистер, не знаю, как вас там, – бармен прервал незнакомца, – идите отсюда, – Фил через стойку бара хотел рукой толкнуть его в грудь.
– Гарольд. Меня зовут Гарольд, – ответил незнакомец.
Странный посетитель схватил Фила за запястье и прижал к стойке. На мгновение показалось, что здоровенный Фил скривился от боли, но всеми силами терпел.
Гарольд спокойно встал и не спеша пошёл к выходу. Не поворачивая головы, он крикнул: «Тем рейсом летела моя Бриттани, ей было всего четырнадцать. Не дайте себя одурачить, мистер Стюарт», – и с достоинством вышел из бара.
– Что это было? – растерянно спросил Рой у Фила.
– Очередная пьянь, – Фил накинул полотенце на правую руку и незаметно для всех начал разминать кисть.
– «Не дайте себя одурачить, мистер Стюарт» – бред какой-то. И откуда он знает, как меня зовут?
– Вероятно, услышал, как я к тебе обращаюсь, – Фил махнул рукой. – Не обращай внимания. Давай лучше выпьем, – и после некоторой паузы добавил. – За счёт заведения.
Рой косо посмотрел на Фила.
«Сегодня он странно себя ведет, за все время не было случая, чтобы он пил на работе, да еще чтобы угощал кого-то халявной выпивкой», – подумал Рой, но отказываться не стал – напротив, выпил первым. Ему хотелось увидеть, к чему приведет весь этот спектакль.
В бар зашёл молодой человек в курьерской форме. Подошёл к стойке и обратился к Филу:
– Где я могу найти мистера Стюарта?
– Справа от вас.
– Вы мистер Стюарт?
– Да, – Рой в недоумении смотрел на курьера.
«Как он нашёл меня в баре?», – мгновенно промелькнул в голове вопрос. Не придумав разумного объяснения, Рой не стал выяснять у курьера всех тонкостей его работы, да и ушедший незнакомец его интересовал больше, чем этот пятнадцатилетний юноша.
– Чем могу быть полезен?
– Сэр, вам пакет, распишитесь здесь, – курьер протянул квитанцию на получение.
Рой положил конверт на стойку, быстро расписался и стал разглядывать конверт: гербовая печать, правительственные отметки… Обратный адрес – коммерческая корпорация «Космические связи». Всё это так и подманивало открыть его, но Рой – человек предвкушения. Прежде чем распечатать конверт, он представил нереальные, приятные ему события, медленно обыгрывая все сцены воображаемого сюжета.
– Хочешь открыть? – спросил бармен, протирая стакан.
– Не знаю, может быть, потом, – Рой постукивал торцом конверта по дубовой столешнице. Ему не хотелось прерывать ход сладких фантазий обыденной серой реальностью.
В этом году Рою исполнилось тридцать шесть, он был хорош собой, достаточно успешен, ему легко давалась любая сфера деятельности, в своей жизни он перепробовал множество занятий, но, добившись успеха, терял интерес к покорённому. Становилось скучно. Возможно, поэтому он всегда был один.
Фил протянул нож рукоятью вперёд, подталкивая Роя к более быстрому решению.
Рой неторопливо разрезал конверт и принялся внимательно читать письмо.
– И…? – протяжно произнёс Фил.
– Приглашение на собеседование и бронь на самолёт в Россию, космодром Восточный, – медленно проговорил Рой. – Два листа, один подписан каким-то генералом Бёрдом.
Ещё раз прочёл письмо. Внимательно посмотрел внутрь конверта, убедившись, что ничего не завалялось.
– По-моему, меня приглашают на работу. В корпорацию «Космические связи», – протяжно произнес Рой, вспоминая, где он мог о ней слышать: «нет, определенно нет, не слышал о такой».
– И как ты собираешься распорядиться этим шансом? – спросил Фил.
Рой пожал плечами:
– Не понимаю пока, что делать.
– Что значит, ты не понимаешь?
– Кажется, это розыгрыш или мошенничество код 419.
– 419?
– Нигерийские письма. Правда, ни слова о деньгах.
Фил взял конверт, повертел, зачем-то поднес на свет. Такую же процедуру он провел и с письмом.
– Нет. Здесь все чисто, обмана нет. Поверь мне, – с деловым видом сказал Фил.
– Хорошо, – ухмыляясь, согласился Рой.
Конечно, он и сам знал, что всё без обмана, на обман у него было чутьё, жуликов всех мастей за километр чуял. «Хороший шанс раствориться на какое-то время. Там меня точно никто искать не станет, – подумал Рой, – как всегда кстати. Все-таки фортуна еще не до конца отвернулась от меня».
– Так давай, решайся, – настаивал Фил.
– Не знаю, – ответил Рой. Старался делать вид незаинтересованности. Зачем? Да он и сам не знал. Приходило вдохновение, и он просто играл выдуманную роль. От интригующей неизвестности мозг закипел, все завертелось, мысли переплелись, организм наполнил адреналин, по спине, по рукам и ногам пробежали приятные мурашки предвкушения чего-то чертовски неизвестного. – То же самое, что и здесь, только в четырёх тысячах километров от этого бара, – Рой продолжал спокойно говорить, не показывая своего интереса.
– Не говори ерунды, масса преимуществ – от зарплаты до океанического климата. А девочки…
– Там нет океана. И девочек, думаю, тоже.
– Обзаведёшься знакомствами, и жизнь пойдет как по маслу, – продолжал Фил, не слушая Роя. Он нагнулся, через секунду вынырнул из-под стойки с бутылкой виски и улыбкой до ушей. – Берёг для важного случая. Лучший виски, который когда-то был в этом баре, – быстро поставил две чистые рюмки и наполнил доверху. – Чтобы не было сомнений, – выпалил Фил и опрокинул рюмку.
Через час откупорили ещё одну бутылку, при этом Фил с той же уверенностью утверждал, что этот виски ещё лучше прежнего. К середине второй бутылки разговор перешёл в фазу «братского», Фил перечислил все преимущества работы на правительство, вспомнил, как он служил в армии, особенно отметив, что это были лучшие годы его жизни и как он по ним скучает.
Вскоре всё было решено.
Пьяный Фил, размахивая руками, кричал, что бар закрывается и что ему нужно срочно проводить друга в аэропорт.
– Рой, ты только не волнуйся. Сейчас сядешь, а утром будешь в Восточном.
– Где?
– Где, где, в России, где еще.
– Зачем?
– Будешь на работу устраиваться, – Фил тащил Роя к выходу.
– Думаешь, я справлюсь? – Рой пытался сопротивляться огромному Филу.
– А как же, – Фил подбадривал Роя.
Рой, ничего не отрицая, выпил ещё рюмку «смелости», взял Фила за плечо и двинулся с ним к выходу.
– Ты вызвал такси? – удивлённо спросил Рой.
– Это я для нас вызвал. Если хочешь успеть на самолёт, нам нужно поторопиться.
***
Шум в коридоре разбудил Роя. Свет через закрытые веки проникал внутрь и буквально разрывал голову. Первая мысль, которая пришла – пить, вторая – много пить. «Ничего не помню» – была третья. Через мгновение кое-что стало проясняться. Чем больше воспоминаний, тем сильнее Рой покрывался холодным потом. Сон смахнуло как рукой.
– Я в России?! Вряд ли, скорее всего, в тюрьме. А если в России и в тюрьме? – от этой мысли у Роя проступил холодный пот. – Скоро начнётся проклятая адреналиновая тоска, – тихонько шептал он, не открывая глаз.
– Что такое адреналиновая тоска? – прозвучал неизвестный женский голос.
Рой открыл глаза, но сразу рассмотреть лицо не сумел и инстинктивно дернулся назад. Уперевшись в стену, Рой поднес руку к лицу, пытаясь прикрыть яркий свет утреннего солнца, падающий из окна.
– Меня зовут Кэтрин Уиллер, – красивая девушка с неотразимой улыбкой протянула руку.
Туман в глазах начал постепенно рассеиваться. Картинка стала чёткой. Рой внимательно изучил Кэтрин, потом комнату.
– Что вы здесь делаете? – Рой робко, неуверенно пожал руку девушке.
– Я ваша соседка, через стену. Дверь была приоткрыта, я услышала, как вы тяжело дышите, хотела позвать на помощь, но решила сначала проверить сама, – ласковая улыбка не сходила с уст Кэтрин.
– Извините, Рой Стюарт.
– Вы так и не ответили на мой вопрос.
– На какой?
– Адреналиновая тоска.
– Ах, на этот, – Рой на минутку задумался, потом начал говорить тихо, устало. – Это когда после двух бутылок «сыворотки правды», пива в такси и пары бокалов вина дома наутро появляется острое чувство вины, ощущение, что накануне сделал что-то чертовски неправильное, а после, когда тебе и так невыносимо плохо, врезается в голову одна единственная мысль, что ты никчёмный неудачник, и все, что смог сделать в своей жалкой и ничтожной жизни, – так это только то, что беспрерывно лажал! – Рой это говорил так искренне, что у Кэтрин на миг пропала улыбка.
– Началась, – утвердительно произнесла Кэтрин.
– Кто?
– Ну, она, тоска.
Рой вдруг опомнился, что не всё так хорошо, чувство тревоги начало обостряться. Кэтрин что-то говорила, но Рой слышал немногое, только кивал, а если не соглашался – мотал головой в стороны. Дурацкие мысли паутиной обволакивали мозг, подавляя изредка появлявшиеся разумные. Рою с трудом удалось прогнать панику, собраться с мыслями и начать анализировать произошедшее: «Ясно одно, это определенно не тюрьма, но, если спрошу у Кэтрин, где я, это может показаться, мягко говоря, безрассудным».
Рой решил зайти издалека. Типа: чем вы здесь занимаетесь? Давно ли работаете? В каком отделе? Так сказать, прощупать почву.
– А где вы учились? – вдруг неожиданно выдал Рой. «Хорошо поставил вопрос, не подкопаешься, издалека – так издалека».
– Я училась в Кембридже, там же получила докторскую степень, а потом сюда, в «Космические связи».
– Точно! «Космические связи». Точно Россия, точно Восточный, – тихо проговорил Рой, прикрывая ладонями глаза. – Аллилуйя, я все вспомнил, – Рой торжественно скинул простынь с себя. Он оказался одет, по всей видимости, с прошедшей ночи. – Ботинки? Где мои ботинки? – пробормотал Рой и взглядом пробежался по комнате. – Один есть.
Ботинок валялся в углу подошвой вверх.
Кэтрин заметила торчащий шнурок на фасадной части комода среднего ящика. Она аккуратно, не торопясь выдвинула ящик и, тихо посмеиваясь, повернулась к Рою.
– Он здесь, – двумя пальчиками она взялась за шнурок и медленно потащила вверх.
Грязный, раздавленный, смятый пополам ботинок предательски начал выныривать из ящика комода, плавно распрямляясь. В этот момент Рой был похож на свой ботинок, его вид вызывал только сочувствие.
– Он? – Кэтрин рассмеялась.
Рою не хотелось отвечать на этот вопрос, напротив, хотелось, чтобы этот чертов ботинок оказался вовсе не его, но очень уж он был похож на тот, который Рой уже натянул на левую ногу. Отпираться было бессмысленно, это очевидно. Рой молча в одном ботинке подошел к окну, отодвинул занавеску, распахнул створки в стороны – и свежий воздух прохладного летнего утра наполнил маленькую комнату. Глубокий вдох привел голову в порядок, все стало более-менее проясняться.
– Мы с вами ранее не встречались? Мне ваше лицо кажется знакомым, – внезапно спросил Рой, чем удивил Кэтрин.
– Не думаю, – держа ботинок в руке, немного растерянно ответила Кэтрин.
– Хм, ладно, – многозначительно произнес Рой, продолжая смотреть в окно.
Рой хотел сказать ещё что-то, но ему помешал стук в дверь. В дверях стоял сержант крепкого телосложения. Увидев Кэтрин, он кивнул и обратился к обоим:
– Сэр, вас и вас, мисс Уиллер, ожидает у себя полковник Вершинин, – сказал сержант, широко улыбаясь. – Я провожу вас.
Рой смотрел на могучую фигуру сержанта, стоящую в дверях.
– Я так и знал, что без тебя здесь не обошлось! Вот только твою роль, Фил, не сразу разгадал, – улыбаясь, громко сказал Рой. – Рад тебя видеть.
– И я рад.
– Сразу и не узнать! Военная форма тебе к лицу. Хотя, быть барменом у тебя тоже неплохо получалось.
– Да, мистер Стюарт, вас трудно обвести вокруг пальца. И как давно вы обо всем догадались?
– Пару месяцев назад начал подозревать. А вчера, когда мальчишка принес в бар конверт, все стало на свои места. Но у меня один вопрос, – Рой оценивающим взглядом посмотрел на Фила.
– Какой? – сержант пристально смотрел в глаза Роя.
– Потом.
– У нас есть минутка, я слушаю.
– Всему своё время.
Фил посмотрел на Кэтрин, потом снова на Роя:
– Идемте, полковник не любит ждать.
В офисе полковника уже сидел один человек. Как потом выяснилось, это был весьма известный в научных кругах профессор Массачусетского технологического университета, физик-теоретик Тим Ричардсон. Его страстью были нейтронные звезды. Профессора любили и уважали студенты, а вот коллеги считали чудаковатым и даже странным человеком, от которого можно ожидать самого невероятного, но то, что он гений, не мог оспорить никто. Такие люди притягивают и в то же время настораживают.
– Прошу вас, – полковник любезно пригласил Кэтрин и Роя присесть. – Меня зовут полковник Вершинин, это профессор Ричардсон, – полковник, указал рукой на человека, который с прищуром внимательно изучал Роя, – мистер Стюарт, – полковник представил Роя профессору. – С мисс Уиллер вы знакомы.
Беседа была недолгая, полковник был краток и крут. Доходчиво довел до сведения Роя все изъяны в его вчерашнем поведении.
Рой выскочил из офиса первым, за ним Кэтрин. Вцепившись обеими руками в его плечи, она пыталась его остановить.
– Постой! – Рой тащил Кэтрин за собой. – Ну стой же! Ты же не собираешься из-за этой нелепой глупости уехать?
Рой ещё несколько шагов протащил Кэтрин за собой, потом сдался. Он пристально смотрел ей в глаза.
– Я на самом деле не такой.
– Я знаю, – Кэтрин согласилась.
– Получил разнос по полной, отчитали как мальчишку, – с каким-то неимоверным отчаянием сказал Рой.
Кэтрин, не отпуская руку Роя, тихо произнесла:
– Как минимум ты сам виноват, и твой дружок – сержант-выпивоха.
– Ты, наверное, за меня поручилась, чтобы потом все время издеваться и попрекать?
– Перестаньте, Рой, это не самое страшное, что с вами могло случиться в жизни, – вмешался профессор. – Двадцать лет назад, было это в мае, семнадцатого числа, ровно через пять дней после того, как мне вручили одну из самых престижных премий в области астрофизики. Я разделил её с двумя моими коллегами. Дело прошлое, но помню, как вчера. Мои друзья устроили вечеринку, чтобы отметить наш успех. Я приготовил речь, соответственно оделся, в общем, все шло по намеченному сценарию, как в принципе и было всегда в моей жизни, до того злосчастного момента. Я вас не могу посвятить в детали, в силу деликатной ситуации. Но на следующее утро я готов был вывернуться наизнанку, даже вернуть эту гадскую премию, только чтобы не было того вечера семнадцатого мая, – с неподдельной искренностью говорил профессор Ричардсон. – Не судите себя слишком строго, – Ричардсон развернулся и побрел по коридору, оставив Кэтрин и Роя вдвоем.
– Теперь ты просто обязан остаться, – Кэтрин держала обеими руками Роя.
– Это почему же?
– Мы должны узнать всю историю профессора.
– Мы? – удивился Рой.
– Конечно, мы. Тебе же тоже интересно, что и как было, правда? – Кэтрин с лисьей улыбкой смотрела Рою в глаза. – Да?
– Нет! – строго ответил Рой. – Ничего там не было, он не Стенли Мур по кличке «Инквизитор», а обычный профессор. Что он мог натворить? С ошибкой формулу написал? Думаю, это максимум, на что он способен. Или банально просто перебрал.
– Не факт.
– Факт.
– Нет.
– Да, – Рой стоял на своем.
– Нет.
– Мы точно раньше встречались, – Рой внимательно смотрел в большие голубые глаза Кэтрин.
***
– Прошу вас, садитесь, – генерал указал рукой на свободные места.
В зале находилось не больше двадцати человек. Эти люди Рою так или иначе были знакомы: с кем-то он по многу раз встречался в коридоре (все они жили в восточном крыле гостевого корпуса, куда их поместили сразу после прибытия), других он знал заочно, видел в научных программах или читал о них в сети, третьи – офицеры, проводившие бессчетное количество инструктажей. Генерала и ещё одного гражданского, сидевшего на стуле в тёмном углу комнаты, Рой видел впервые. Лицо пожилого мужчины, сидевшего в углу, он не мог рассмотреть – тень искажала его лицо, но даже так было видно, что это старик. Дрожащие руки, скованное в одном положении тело, вялый кашель, плавные неуверенные движения… Все это говорило о том, что этот человек давно перешёл черту преклонного возраста.
На место генерала вышла темнокожая девушка, скорее всего – мулатка, довольно красивая, лет тридцати. Ее звали Элисон Феликс. Карие глаза, тонкие отточенные черты лица и деловой стиль одежды – всё это вместе придавало ей необычайное очарование. Такое первое впечатление Элисон произвела на Роя.
– Я начну с краткой предыстории, чтобы у вас сформировалась полная картина происходящего. Всё началось 7 октября 1959 года с советского спутника Луна-3, который первым пролетел над темной стороной Луны, – Элисон Феликс говорила чётко, без запинки, на мотив генерала Ларина. – Снимки с советского спутника позволили создать подробную карту рельефа Луны, две третьих полушария неплохо читались. При детальном изучении снимков было обнаружено инородное тело большого размера, к тому же искусственного происхождения. Предположение профессора Липского, что это летательный объект, смогли подтвердить только спустя двенадцать лет – группа советских космонавтов совместно с американскими ученными спустилась к аппарату в августе 1971 года. Прежде чем мы перейдем к сути вопроса, я хочу, чтобы вы посмотрели небольшую запись, – сказала Элисон Феликс и указала рядовому на окна. Солдат опустил жалюзи, затем удалился. – С большим трудом нашим специалистам удалось буквально по крупицам восстановить файлы с магнитных дисков.
Запись была короткая, плохого качества, все время прерывалась, картинка смазывалась и действительно была собрана из фрагментов, эпизоды скакали с одного на другой. Толком понять, что происходит, было невозможно: экран рябил, были видны только силуэты людей, речь не разобрать… Но вдруг картинка выровнялась, звук стал отчетливым, и ко всеобщему изумлению на экране крупным планом появилось довольное лицо профессора Ричардсона, который четко произнес: «Семьдесят четвертые земные сутки полета, наконец мы достигли цели. Первый сход с орбиты на поверхность планеты. Командир шаттла – лейтенант Джек Смит, помощник командира – Рой Стюарт, бортовой врач – Брук Беннет, инженер – Питер Ревсон. Первая команда исследователей».
Зал затих. Если до этого тихо шептались, то сейчас все молчали и прислушивались к каждому слову, к каждому звуку.
В кадре на плечо профессора опустилась мужская рука с длинными узловатыми пальцами. На мизинце блестело кольцо из белого металла, ничем не примечательное, самое обычное, кроме тонких изогнутых волн по всей окружности.
Рой сразу узнал подарок отца: много лет он носил это кольцо, вдетое в золотую цепочку, на шее, пока оно не стало впору на безымянный палец. Кольцо ему передал доктор Адамс, тот самый друг семьи, который после смерти Ольги и Владимира заботился о мальчике до собственной смерти. Это единственная вещь, которая все эти годы напоминала об отце. Он умер молодым, от рака головного мозга, когда Рою было всего шесть лет. Он хорошо помнил отцовский голос и его громкий искренний смех, а ещё – счастливое лицо матери.
Непроизвольно Рой вертел кольцо на пальце, снимал, одевал и даже поднял руку вверх, чтобы удостовериться, что на экране именно оно.
На экране профессор Ричардсон медленно снимал всю команду, интервьюировал каждого по очереди. Бравый лейтенант Джек Смит отрапортовал о задачах первой разведывательной миссии. Беннет и Ревсон обошлись несколькими словами, а вот Рой Стюарт в кадр вовсе не попал – запись оборвалась, и дальше файл не удалось восстановить.
Больше всех был поражён профессор Ричардсон. Шевелил губами, хмурил брови воображаемому собеседнику, что-то доказывал, вскакивал со стула и выкрикивал: «Я же говорил! Я это точно знал», после чего извинялся и замолкал, правда, молчание длилось недолго. Профессора переполнял восторг, триумф непризнанной победы, но как только он понял, что все увиденное и услышанное здесь же и останется, что он не сможет ткнуть носом всех тех надменных и самоуверенных глупцов, не умеющих смотреть ни на дюйм дальше своего носа, смеявшихся у него за спиной, в очевидные железобетонные факты в силу заключенных соглашений, сразу стал страшнее грозовой тучи.
– Личный дневник профессора Ричардсона. Найден на корабле, – Элисон Феликс подняла со стола планшет.
Лицо Ричардсона тут же посветлело, глаза засияли, наполнились неподдельным интересом.
Феликс подошла к профессору и протянула планшет. Такой же у профессора лежал на коленях.
– Введите пароль.
– Какой? – растерянно спросил профессор.
– Тот, который вы используете для своего устройства.
Профессор быстро набрал двадцать символов и тут же открылся рабочий стол.
– Позволите? – профессор Ричардсон хотел открыть папку под названием «Личное».
– Позволю. Но позже, – Феликс взяла планшет из рук Ричардсона. – Теперь, что касается истинных причин, которые заставили нас собраться в этом зале. Она одна – вот эта, именно эта запись, – Элисон Феликс указала рукой на экран позади себя, на котором застыла картинка – крупный план профессора Ричардсона, на плече которого лежала рука Роя Стюарта.
– Я не буду лгать, что за вами не наблюдали, – продолжала Феликс. – Наблюдали, а когда требовалось – защищали и оберегали. Мы не могли позволить, чтобы кто-то из вас пострадал.
– Почему мы? – вмешался Рой в монолог Элисон Феликс.
– Мы пытались найти общую связь, нам казалось, что какая-то невидимая ниточка должна всех вас объединять. Но, к сожалению, или к счастью, ничего. Ни ваши профессиональные, ни личные интересы никогда не пересекались, вы даже по воле случая встретиться не могли. Никто из вас никогда не проживал в одном и том же городе одновременно, а если случалось, что кто-то на время приезжал, то другой в это время непременно уезжал.
– Может, вы поторопились собрать нас? Нужно было немного выждать, и тогда, может, все само стало бы на свои места, – высказалась Брук Беннет.
– Времени уже не осталось. В бортовом журнале указана дата старта – двадцать второе августа.
– В следующем году тоже будет двадцать второе августа, – колко подметил профессор Ричардсон.
– Верно, будет. Но в следующем году вам будет пятьдесят пять. А в медицинской карте записано, что на момент старта вам пятьдесят четыре, – возразила Элисон Феликс.
– Так, и что? —спросил профессор, но ему было уже ясно, что именно от них всех хотят.
– Не буду юлить, ходить вокруг да около, скажу прямо. Мы знаем точное время вылета – это первое, маршрут – это второе, состав команды – третье, и главное, у нас есть действующая копия корабля – это четвёртое и, наконец, пятое, – Элисон Феликс напряглась, набрала полную грудь воздуха, чтобы сказать самое важное, – можно бесконечно делать предположения, строить крайне фантастические гипотезы, спорить, но, в конце концов, это так и останется ещё одной необъяснимой загадкой. Нам представился уникальный случай совершить первый межзвёздный полет, быть первопроходцами.
Все молчали. Элисон готова была к шквалу вопросов, но нет, воцарилась полная тишина. Она миллион раз в уме прокручивала этот момент, сама себе задавала немыслимые вопросы и на них же отвечала. Тишина… Тогда она решила начать сама:
