Kitobni o'qish: «ПУТЬ (ищущим просветление)»

Посвящение

Ищущим просветления и просветлённых,

бессмертия и бессмертных, посвящается.

Александр Кхэдо.

Вступление

Мне было не более пяти лет, когда я увидел возможность бессмертия в бликах света, отражённых от листьев тополя. А после просмотра по телевизору пьесы «Средство Макрополуса», я уже точно знал, в каком направлении искать.

До шестнадцати лет знания о бессмертных приходили обрывками, через отголоски фантастических опусов.

А в шестнадцать я увлёкся восточными единоборствами, вместе с которыми принял поток легенд Шаолиня и прочие намёки Даосских мудрецов.

Хотя тогда же после использования экстремальных техник «выхода из тела», моя привычная картина мира сильно изменилась. Я уже переживал себя бессмертным духом, путешествующим в мирах. И в этом мире я был, так сказать, проездом.

А принимая во внимание многометровую теорию квантовой физики, мой опыт переживания «вне тела» вполне подтверждался.

Я оказывался в другом теле, в другом мире, получая доступ к воспоминаниям другого тела, я становился другой личностью. Возвращаясь в этот мир, я получал доступ к памяти этого тела, и становился снова личностью этого мира.

Сотни раз я проводил эти опыт на себе и других. И сотни раз моя гипотеза подтверждалась.

Много раз, даже уходя на пару секунд, люди рассказывали, как за эти секунды, они успевали прожить целую жизнь, например в средневековье, среди конкистадоров.

Но поставить под контроль, столь быстрые выходы, не удавалось. Я всегда оказывался не там, где я ожидал.

В поисках внеземных цивилизаций

1989 год.

Мне было семнадцать. А инопланетяне ещё посещали нашу Землю.

– Александр, – обратился ко мне руководитель уфологов, – сейчас внеземная цивилизация из созвездия «Золотое кольцо» набирает молодых людей на обучение в школу мессий. И если ты поедешь с нами в экспедицию, то сможешь осуществить свою мечту, и мессией стать, ну и… отсрочка от армии будет.

Предвкушение переполняло. Я давно ощущал себя мессией, оставалось лишь получить некоторые навыки от великих небесных учителей.

В УФО-центре подготовка шла полным ходом. Консервы, рюкзаки, спальники.

Захожу в туалет и обнаруживаю там руководительницу центра, вознесшую руки «к небу».

– Сейчас я одновременно контактирую с триста шестьюдесятью восьмью цивилизациями! – зычным голосом заряжала она, – мы все братья в этой вселенной! Человечество пошло по не правильному пути развития! И если так будет продолжаться, наступит А-ПО-КА-ЛИ-ПСИИИС!!!

Сейчас, тридцатью пятью годами позже, её пророческий контакт кажется актуальным как никогда.

Но тогда контакт с инопланетянами я представлял себе как-то по-другому.

Уж точно не в туалете, и не с невидимыми существами… Но, как мне потом объяснили, это был ченнелинг. Каналила, одним словом.

Рано утром рычащий ЗИЛ131 с группой уфологов на борту, включая меня, отправился в Мский Треугольник, или как его ещё называли, Пермскую Зону.

Почти 500 км на заднице в жёстком кузове были ничем в сравнении с предстоящим событием. Вездеход вдумчиво преодолевал таёжное месиво, и к концу дня мы были на месте.

Уже на подъезде к Зоне группа заметила скопление в ряд одинаковых облаков. Вне всякого сомнения, это был отряд НЛО маскирующийся под облака, находясь за пределами Зоны.

На границе мы обратили внимание на несколько деревьев подряд с надломленными по одной линии стволами. «Здесь потерпела крушение летающая тарелка!»

Прибыв на «Поляну» на недавно покинутый другой группой лагерь, мы встретили пару постоянно проживающих в Зоне контактёров. Прекратив выгребать из пакетов оставленную кем-то крупу, они предложили свои услуги проводников по Зоне, подкрепляя свою компетентность реальными историями.

– Сейчас активность, конечно, не та! Но она есть, есть! Да, я, бывало, выхожу из палатки, а она висит, прямо надо мной! Вот такого размера! Движок… обшивка… прожектора… А мне уже фотать просто лень.»

За три дня пребывания в Зоне и исследования аномальных явлений мне так и не удалось поконтактировать с инопланетянами. Возможно, не готов я был ещё.

Но руководитель группы сказал, что контакт у меня всё-таки был! Что ночью, дескать, он вышел из палатки и увидел, как я стою лицом к лесу и разговариваю с кем-то невидимым. Он услышал только, как я сказал в конце: «Мне надо… с Кришной посоветоваться.» И вернулся в свою палатку.

На утро я, конечно, ничего не помнил. И это понятно – они стёрли мою память, поскольку я выразил свою неготовность отправиться в школу мессий прямо во время контакта.

Да и какие Великие Учителя в пятистах километрах от дома? А вот в Гималаях или в Мексике!

Подумал я, и вознамерился продолжить поиски.

Смерть в психушке

1990 год.

В стране беспредел. В армии дедовщина, убийства и самоубийства.

Повестка из военкомата лежала в моих руках. И никто не смог от неё избавить, ни господь Кришна, не инопланетяне. На которых я вообще то рассчитывал…

Энурез не подходит, слишком мало времени… Сердце недостаточно сбоит… Связей нет…

Выход один: психушка.

Но, кто мне поверит, что я сошёл с ума за день до армии? Нужно направление от кого-то, чтобы у психиатра было меньше вопросов. Так я оказался у невропатолога.

– Я упал на тренировке головой об пол, и теперь постоянно болит голова.

Невропатолог засуетилась, выписав направление на рентген, и я уже одной ногой был за дверью, когда осознал, что второй ногой я уже в армии. Я вернулся в кабинет.

– Доктор, я не хотел говорить, но с тех пор я начал слышать голоса и видеть виденья.

У доктора отпала челюсть и глаза округлились.

– А… это к психиатру…

– Как к психиатру? – за сопротивлялся я. – Я же не больной! Нет, к психиатру я не пойду.

– Вас там только осмотрят!

– Нееет, а вдруг меня положат? Я же работать не смогу. Нет, я на это не пойду.

– Вас только осмотрят!

После непродолжительных убеждений:

– Тогда дайте мне направление.

– Но мы не выписываем туда направления, там и так всех принимают.

– Без направления я не пойду.

– Ну, хорошо, вот вам направление.

Почти счастливый в этот же день я прибыл в психдиспансер. Почти с гордостью я протянул направление и повторил дрожащим голосом свою песню про то, как я упал головой об пол и начались голоса и виденья.

– Вам необходимо лечь к нам, на обследование…

– Вы что, в психушку? Никогда в жизни! Со мной же дружить никто не будет, на работу не возьмут, когда узнают, что я лежал в психушке!

– Нет, нет, что вы, это просто обследование, на две недели…

– Когда мне приходить?

– Хоть завтра утром!

Завтра «день икс», подумал я, и выпалил:

– А можно сегодня вечером?!

Заряд нирваны и оптимизма поначалу освещал всё отделение. Пациенты и врачи мне виделись временно заблудшими душами, которые вот-вот должны были прозреть от лёгкого толчка моих наставлений. Но чётки у меня забрали уже на входе, чтобы я на них не повесился или кого-нибудь ими не задушил.

Две недели пролетели довольно быстро. Но, как оказалось, только через эти две недели зав отделением обнаружил моё присутствие. Далее я приносил ему записки со своими «галлюцинациями», и он направил меня на энцефалограф. А я только этого и ждал, так как знал, что во время энцефалографии под медитацией картина волн мозга отличается от обычной.

Сначала я просто сидел в шлеме с проводами, энцефалограф выдавал графики, на которые анализирующий их врач смотрел спокойно. Я начал медитацию. Врач занервничал и через минуту-две выключил энцефалограф, оторвал ленту с графиками и выбросил их в ведро. Снова включил энцефалограф, снова через минуту выключил, и так раза три. Потом он забежал ко мне в кабину:

– Ты что делаешь?!

– Ничего…

Врач выбежал из кабины и снял энцефалограмму, как есть.

Скоро я уже нёс в руках свои показания даже не представляя, по какому тонкому льду я иду. И от фатального провала меня спас лишь случай. В моей палате кроме меня лежало два психопата, два дебила и один «косящий», чья матушка работала прачкой в этом же отделении. Именно она проинструктировала меня, чтобы я в случае лечения ни в коем случае не соглашался на Инсулин, иначе я могу никогда оттуда не выйти. И что требовать надо Церебрализин, это даже полезно.

– Вот мои исследования, – протянул я доктору бумаги.

– М-да… – сказал доктор, проанализировав графики, – дело у вас серьёзное, будем лечить.

Предлагаю вам инсулиновую терапию.

Меня бросило в жар и в холод, а сердце ушло в пятки.

– Нет! Я категорически не согласен на Инсулин. Я требую Церебрализин! Говорят, хорошо помогает…

И на моё удивление доктор выписал Церебрализин.

Проходя мимо палат с привязанными к кроватям инсулинщиками, у которых текла слюна из открытых ртов, а глаза были зафиксированы на переносице, я с ужасом понимал, что прошёл по лезвию бритвы.

С моим «тяжёлым диагнозом» мне предстояло провести в психушке ещё немало времени, если бы не случай.

В отделении лежал психопат с ликом ангела и тремя убийствами.

– За что ты их убил?

– А чо, они мне закурить не дали…

– И что ты с ним сделал?

– Ну, одного порезал бритвой и утопил в озере…

Про двух остальных я спрашивать не стал, мне хватило.

Мой идеальный клиент, – подумал я, – через его ангельский лик господь как бы намекал мне: «Саня! Именно этого человека ты должен привести к свету!»

И я стал изучать вместе с ним священные писания и медитировать. А ангел стал наполняться светом.

Далее пришло время физподготовки.

Я уже несколько месяцев вёл группу детей по кик-боксингу, и несколько эффектных связок должны были прекрасно дополнить портрет нового воина света.

Но к моему удивлению почему-то в нём проснулся воин тьмы.

И теперь его тело знало, как оно может высвободить эту силу тьмы. Теперь он действовал методично, избивая всех в отделении, кто пытался ему сопротивляться, включая прокачанного владельца жёлтого пояса из первой палаты.

Постепенно очередь дошла и до… меня.

В отделении меняли линолеум. И безалаберные ремонтники, уйдя на обед, побросали на полу отвёртки.

Я восседал в позе орла на унитазе в общем туалете со стеклянным окном в двери, возле которого обычно стоял санитар и смотрел за всем, что происходит в уборной. Но в этот момент он тоже ушёл на обед.

На меня смотрели леденящие глаза ангела тьмы, а острие отвёртки уперлось в мое горло.