Kitobni o'qish: «Слабоумие и отвага»
– От ты куды ж собралси, милок?
– Уф! Напугала, бабка! Откуда и выскочила?!
– Ась? Ты шибче говори, добрый мо́лодец. Совсем туга на ухи стала. Не разберу.
– Ты откуда взялась, бабушка?! – прикрикнул добрый мо́лодец. – Не заблудилась часом?
– Да что ты, милок! Чавой мне плутать? Вона моя избушка. Туточки. Почитай, сто годков на ентом месте стоит.
– Ёлки зелёные! И впрямь избушка. Так ты, бабушка, тут живёшь, что ли?
– Живу, живу, милок. Как новую избушку срубили, так с тех пор тут обретаюсь.
– Сто лет выходит? Ну ты даёшь, старая! Так чего хотела-то? Может, помочь чем?
– Помочь! Помочь! Подсобить тебе хотела, милок.
– Ты мне?! Это я тебе помочь собирался. Да, пожалуй, зря предложил. Некогда мне с тобой болтать попусту.
Молодой человек огляделся, выискивая тропу среди деревьев. Но старушка не отставала:
– Ты, добрый мо́лодец, куды путь держишь? Дело пытаешь али от дела лытаешь?
– Ой, бабуля, скучно тебе здесь в лесу одной? К молодым парням пристаёшь?
– Эх, милок, – покачала головой бабка, – какие добры мо́лодцы в былые времена ко мне в избушку хаживали. Красавцы писанные, умом крепки, силой дюжи. Многих одарила.
– Э… не-не, стоп. Мне, бабушка, про твою личную жизнь слушать не с руки. Пора мне. – Прикрикнул: – Пора мне, говорю!
Добрый мо́лодец попытался улизнуть, демонстративно отвернулся, шагнул в сторону, и рванул было прочь с полянки. Дряхлая старушка удивительным образом ничуть не отстала, не затерялась позади. Вдруг оказавшись вновь на пути юноши, она протянула клюку, преграждая ему дорогу.
