Калинов мост. Трилогия

– Хорошо-хорошо, извини, я погорячился, – пробормотал я сквозь сжатые зубы. – Но давно доказано, что папоротник не цветёт. Никогда. Цветок папоротника – это сказки.

– Ну-ну.

Ох, о чём я говорю?! А вокруг меня не сказки? Кот Баюн? Баба Яга? Я видел, на что они способны, хотя, наверняка, это лишь крошечная часть их настоящих возможностей. Здесь всё не так, как нас учат в школе. Возможно, и папоротник у них цветёт. Кто ж его знает.

– Я полагаю, вы соблаговолите рассказать свою версию, магистр? – я привстал и изобразил элегантный поклон, помахав воображаемым пером на воображаемой шляпе.

Кот прищурился и некоторое время рассматривал меня щёлочками зелёных глаз. Потом тяжко, совсем как человек, вздохнул.

– Слушай внимательно. Папоротник зацветает только однажды в год, в ночь Купалы¹⁵. И цветёт он мгновенно, чуть замешкаешься – упустишь, опоздаешь.

– И всего-то? Нужно только успеть? Кажется, ничего сложного.

– Сорвать цветок папоротника совсем не просто. Нужно пойти в лес в Купалину ночь, найти подходящий папоротник.

– Ночь Ивана Купалы? – уточнил я зачем-то.

– Какого ещё Ивана, при чём тут Иван? – опешил кот. – Купала – он и есть Купала. Брат Костромы¹⁶. Ты будешь слушать или нет?

– Рассказывай, – махнул я рукой. Всё равно не понимаю половину из того, что он говорит.

– Итак. Нужно пойти в лес в Купалину ночь, найти подходящий папоротник. Обожжённым на костре концом палки очертить на земле круг и расстелить внутри круга белую скатерть. А дальше сидеть в круге и ждать, не сводя глаз с куста папоротника.

– Ждать? Долго ждать?

– Долго ли, коротко ли, но просто так ждать тебе не дадут. Подданные Мораны – духи и чудища разные – будут на тебя сон да ужас наводить. Если испугаешься и выйдешь из круга, тотчас разорвут тебя на части.

– Э, э… мы так не договаривались, – слабо попытался протестовать я.

– А если устоишь, – будто не заметив моих слов, продолжал кот, – ровно в полночь появится на папоротнике почка цветочная и мгновенно с грохотом и треском разорвётся. И увидишь ты прекрасный, яркий, огненный Перунов цвет, рви его скорее. Да не руками хватай, сгоришь, а холстиной накрой и рви смело. А как сорвёшь, сам Перун тебя испытывать станет – молния засверкает, гром загремит, земля затрясётся, дым вокруг. Тут уж не мешкай, на ноги вскакивай, скатерть хватай, накрывайся и беги сюда со всех ног. Да главное – не оглядывайся. Кто бы тебя ни пугал, как бы духи ни ярились, беги вперёд. А оглянешься, тут же пропадёт Перунов цвет, словно и не было. Всё понял?

– И всего-то? – преувеличенно бодрым голосом воскликнул я. – Да раз плюнуть. Схватил, убежал. – Тут я не выдержал: – Баюн, ты в своём уме?! Чудища всякие, значит, будут меня пугать, а я буду сидеть и ждать, пока цветочек созреет?! Ты смерти моей хочешь?

– Я…

– А ты, может, и хочешь, – вдруг догадался я. – Не нравлюсь я тебе, уморить меня вздумал. Да у меня разрыв сердца случится! – В моём голосе послышались истерические нотки.

– Если из круга не выйдешь, ничего они тебе не сделают. Пока ты под защитой круга они до тебя дотянуться не смогут, только пугать будут.

– А потом?

– Потом цветок папоротника тебя защищать будет не хуже круга.

– Да зачем он нужен вообще, этот цветок?

– Полезная вещь, – облизнулся Баюн. – Клады помогает искать, но это для тебя не главное. А главное – учит человека язык зверей и птиц понимать – тебе очень пригодится. Когда отправишься за яблоком.

– Я так понимаю, сорвать яблоко много сложнее, чем цветок?

– Ну, в определённой мере…

– Ясно-ясно, – перебил я кота. – Вы просто издеваетесь! Никуда я не пойду! Я что, на психа похож?!

– Похож ли ты на психа? – промурлыкал кот. – Ты ждёшь от меня честного ответа?

– Да пошёл ты…

– Не грубил бы ты старшим! – зашипел кот, шерсть на загривке поднялась дыбом, уши прижались к голове.

– Извини-извини, я вовсе не хотел тебя обидеть. Но то, что вы предлагаете – это сумасшествие. У меня никогда не получится. Я не могу!

– Ну, что ж. Выбор за тобой. Я вижу, тебе понравилось в тёмном лесу, и ты передумал возвращаться.

– Это шантаж!

– Я так не думаю, – кончик хвоста кота дёргался из стороны в сторону. – Обычная сделка.

Глава 8

Дверь в соседнюю комнату распахнулась, и вошла Яга. В её руках была белая ткань, сложенная в несколько слоёв. Она положила свою ношу на стол прямо передо мной, и я разглядел на ткани вышитый красный узор вдоль края, декорированного множеством нитяных кисточек.

– Это белая скатерть, – мягко произнесла Яга. – И холст для цветка. И ещё нож, – она потянулась куда-то и словно из воздуха достала предмет и положила его поверх скатерти.

Я тупо уставился на небольшой тускло поблёскивавший клинок с костяной ручкой. На желтоватой кости была очень искусно вырезана голова медведя, скалящего клыки.

– Отправляйтесь, – Яга кивнула коту и, не глядя на меня, вышла.

– О-м-р-р-р, нож, посвящённый Велесу¹⁷. Хороший клинок, – своим обыкновением промурлыкал Баюн.

– При чём тут нож?! Пытаешься мне зубы заговаривать? «Отправляйтесь» и всё? Больше ей нечего сказать? Я ещё не согласился!

– Ты отказываешься? Решайся скорее, надо ещё подготовиться.

– Я… – я скрипнул зубами. – Пошли уже! Чего расселся?!

Кот, словно только этого и ждал, легко соскочил с лавки и остановился возле закрытой двери, выразительно оглянувшись на меня.

Я чертыхнулся, сгрёб со стола предметы, принесённые Ягой, и пошёл открывать коту дверь. По ступенькам он соскочил с изяществом присущей всей породе кошачьих, а я спускался осторожно, в очередной раз пожалев об отсутствии перил. Уж больно ступени были круты, и скатерть в руках ловкости мне не прибавляла. Я следовал за котом и шёпотом клял на чём свет стоит нечистую силу. Если кот меня и слышал, то виду не подавал.

Погода снаружи и в самом деле изменилась. Дождь, который стучал в окошко и шуршал по крыше, уже закончился. Трава была мокрая, а небо было затянуто тучами, несущимися по небу с приличной скоростью. Но здесь внизу я никакого ветра не ощущал, да и верхушки деревьев лишь слегка колыхались. Странное зрелище. Впрочем, сколько всего странного я успел здесь увидеть, со счёта сбился.

Я сперва подумал, что мы отправимся обратно откуда пришли, но кот обогнул избушку по широкой дуге и стал забирать левее. Ну, ему лучше знать, куда мы идём. Для меня лес вокруг был одинаковым со всех сторон. В лесу стало сумрачно. Сквозь бегущие тучи иногда едва-едва проглядывали участки голубого неба, но свет почти не доходил под кроны деревьев. Солнца не было видно, но я прикидывал, что вечер близок. Я с удивлением обнаружил, что мы шли неким подобием тропинки. Не широкой и явной тропинкой, утоптанной множеством ног, наоборот, едва заметной, примятой кое-где травой, обломанными ветками кустов, но всё-таки тропинкой. Ходили здесь не часто, но, очевидно, регулярно.

Я, чтобы отвлечься и не думать о том, что мне предстоит, не пугать себя заранее, смотрел по сторонам, пытался запомнить дорогу. Да куда там! Шли мы долго. Вот скажите мне, зачем тащиться в такую даль? Что, поближе папоротник не растёт? Растёт, конечно. Да вон вполне приличный куст, большой и зелёный. И вон там ещё, и тоже симпатичный. Или они не цветут? Ха! О чём это я тут толкую? Папоротник не цветёт, и это всем известно. Что бы тут ни говорили эти двое, пока не доказано обратное, будем верить науке. Вот когда увижу цветок собственными глазами, тогда будем решать, кто тут прав – они или наука. А всё-таки, долго ещё? Уж стемнело, я эту чёрную бестию еле различаю, того гляди потеряюсь.

Когда я в очередной раз в темноте споткнулся о торчащий корень, я не выдержал.

– Эй, Баюн Котофеич, далеко ещё?

– Что, Иван-дурак, неужто устал? – не остался в долгу кот. – Боишься, на подвиги сил не хватит?

– Нужны мне ваши подвиги, как собаке пятая нога, – огрызнулся я. – Я, если ты не заметил, я человек, а не кот. Я в темноте не вижу.

Кот пробормотал что-то про смертных, про собак с пятой ногой и что-то ещё совсем неразборчивое.

– Пришли уже, – заявил он громко.

Мы вышли на поляну метров едва десяти в диаметре. Точно такие же или очень похожие мы прошли мимо, даже не задержавшись. Чем эта полянка была лучше, или чем хуже были предыдущие, понять было выше моих сил. Пришли и пришли, я не стал спорить. Надеюсь, кот знает, что делает.

– Бери нож, черти круг. Я покажу где.

– Погоди, погоди, круг нужно палкой рисовать, обожжённой с одного конца. Нужно костёр развести.

– Не нужно костра. Делай, как говорю.

– Нет, постой…

– Не нужен нам костёр, – разозлился кот. – Не хватает нам ещё Семаргла¹⁸ и Семарглова племени. Да простит нас Купала. – Но всё-таки пояснил, чтобы я не упирался: – Ножом железным тоже можно круг нарисовать. Это засчитывается. Тем более таким ножом, посвящённым Велесу, такую преграду ни одна ночная нечисть не преодолеет.

– Хорошо, – сдался я. – Ты специалист.

– Чего?

– Знаток, говорю, дока, искусник. Так понятно? Показывай, где рисовать.

Я едва-едва различал в темноте эту чёрную зверюгу, плёлся за ним на полусогнутых, вспарывая ножом землю и корни, оставляя глубокую борозду. Одновременно я успевал крутить головой, вглядываясь в тёмные мрачные кусты. Кот, конечно, защитник знатный, но страшно здесь до чёртиков. Ночью в лесу.

Хм, что-то не так.

– Эй, а чего папоротник за кругом остался? Как я его рвать-то буду?

– Ишь чего захотел. В кругу папоротник никогда не зацветёт.

– И как же цветок сорвать? Круг защитный нарушить? Сами же говорили нельзя – разорвут тут же.

– Если успеешь цветок сорвать, он тебя хранить будет. Чем ты слушал?

– Да-да. Точно. Помню. Особенно мне нравится это «если».

В этот момент, видимо, в тучах образовался просвет, потому как поляну залил бледный лунный свет. От деревьев сразу образовались длинные тени, и вся поляна приняла туманно-призрачный облик.

– Расстилай скатерть скорее. В центре круга, – заторопился кот. – Не мешкай, неуклюжий. Садись вот сюда.

Я расстелил белое полотнище и сел в указанное место, подогнув ноги. Куст папоротника оказался прямо передо мной. Чуть дальше вытянутой руки. Но если нагнуться вперёд и потянуться, как раз окажется под рукой. Кот остался снаружи круга, обежал вокруг, проверяя, все ли в порядке.

– Подготовь холст, – напомнил он мне. – Как цветок расцветёт, голыми руками его не хватай. Накрой холстиной и рви скорее. А как сорвёшь, держи крепче и беги со всех ног, не оборачиваясь.

– Куда бежать-то?

– По тропинке. А, что б тебя, – выругался кот. – Вот туда беги, прямо. Где можно будет, я тебя встречу.

– Ты разве не со мной? – у меня душа ушла в пятки, как только я понял, что сейчас останусь тут один. В тёмном лесу, ночью, в окружении нечисти разной.

– Ты должен всё сделать сам, в одиночку.

– Эй, Баюн, постой.

– Прощай, Иван.

Он растворился в темноте между деревьями так быстро, что я и возразить не успел. «Прощай» – ну надо же! Очень ободряюще. Подставил меня кот, как есть, подставил! Я прислушался, но ничего не услышал. Вокруг стояла мёртвая тишина. Вот про «мёртвую» – это я зря. Это я не вовремя. И так сердце в пятки ушло, внутри дрожит всё. Не хватало только о нечисти всякой думать. А! Кого я обманываю?! Думай, не думай, мне это не поможет, смелее не стану. Позади раздался какой-то шорох, я вздрогнул и обрадовался: наверное, Баюн вернулся.

Я повернул голову. Ох, зря я это сделал. Ох, зря! Из темноты на меня прыгнуло нечто серое, огромное, мохнатое, обнажив длиннющие когти, оскалив клыки. Я заорал в полный голос, не в силах пошевелиться, прощаясь с жизнью, но чудовищная тварь, словно натолкнувшись на невидимую стену, застыла в нелепой распластанной позе и стала медленно сползать вниз. То ещё зрелище, надо сказать. Но рассмотреть чудище мне не довелось. Так как визг, ор, вопли, рычание, скрип, уханье, стук, рёв, лай, писк, гам и даже плач окружили меня со всех сторон. Я расширившимися от ужаса глазами повёл вокруг себя. Вот это я точно сделал совершенно зря. Таких страшных рож я никогда раньше не видел даже в кошмарах, да и представить себе не мог. Рога, копыта, перекошенные свиные рыла, с огромными светящимися ненавистью глазами, с когтями и зубами, скребущими невидимую преграду. По воздуху словно по стеклу текли мутные потоки, не то слюни, не то сопли, не то яд, не то зелёная кровь.

Я не смог терпеть тот ужас, что творился вокруг меня, я зажмурил глаза что есть сил, закрыл голову руками, одновременно закрыв ладонями уши, пригнулся к самой земле и замер. Это слабо помогало, вой этой своры монстров прорывался сквозь все заслоны, хорошо хоть сквозь крепко зажмуренные глаза я ничего не видел. И смотреть не собираюсь. Надеюсь только, что кот не соврал и круг выдержит. Успею ли я почувствовать, как эти когти и клыки начнут рвать меня на части? Ой, мама! Да что там твориться? Нет, не буду смотреть. С закрытыми глазами страшно, а с открытыми ещё страшней. Отстаньте от меня, оставьте меня в покое! Прочь! Ни за что не открою глаза, пока всё не закончится. Долго ещё? Неужели до утра?

Мысли скакали и путались. Ты, Ваня, хоть чего-нибудь полезное знаешь? Ты же Гоголя читал, там что-то такое было. Ага! Читал! Пытался! Самое страшное пропустил, по своему обыкновению. Но вроде как нечисть разбегается, когда петух орёт с утра. Нет, ну какой петух? Откуда здесь петух? Ты хоть одну деревню по близости видел? Нет! И петухов тут нет! Пропал я!

Что-то они притихли. Ну, относительно, конечно. Даже небольшой перерыв в таком шуме уже почти как тишина. Я приоткрыл левый глаз и сквозь пальцы выглянул наружу. Какие-то ужасные рожи по-прежнему пытались прогрызть и процарапать невидимый круг защиты, но значительная часть нечисти расчистила путь чему-то большому, надвигавшемуся слева из темноты. Что это они задумали? Кто-то из нечисти бросился помогать тому, кто приближался к кругу. Ой плохо! Явно тяжёлую артиллерию подтянули. Я постарался разглядеть, что же за чудище там в темноте. Оно шагало неуклюже, переваливаясь из стороны в сторону, шаря перед собой длинной рукой, словно слепое. От каждого его шага раздавался металлический лязг, и вздрагивала земля. «Да ведь это Вий!» – догадался я. Я хоть повесть про Вия и не дочитал, но представление-то имею. Вот теперь точно мне конец. Сейчас веки ему подымут – и амба! Чем там у Гоголя кончилось? Помер Хома Брут? Точно помер! Как на Вия глянул, так и не спас его никакой круг. Так! Так! Нельзя смотреть на него! Только не смотреть! Я зажмурил глаза со всей силы.

Вдруг прямо передо мной что-то взорвалось со страшным грохотом и треском. Меня обдало волной жара, я прикрыл лицо рукой и невольно открыл глаза. У меня перед самыми глазами рассыпая искры покачивался яркий горячий огонёк. Идиот! Я же совсем забыл про цветок. Я же здесь именно из-за него. Так. Помнишь? Хватать и бежать. Я протянул руку и отдёрнул. Горячо же! Тебя ведь предупреждали. Дрожащими руками я схватил кусок холстины, лежащий передо мной, накинул на пылающий огнём цветок. Прекрасно понимал всю глупость и нелепость своих действий. Ну как обычная тряпка сдержит жар пламени? Но куда мне было деваться. Я схватил цветок у основания и дёрнул со всей силы. Он отделился от стебля совсем легко и сквозь ткань был хоть и горяч, но не обжигал. Как только огненный цветок оказался в моей руке, грянул гром, и молния, разодрав небо множеством извилистых ручейков, мгновенно осветила всю поляну ярчайшей вспышкой. Я, успев вскочить на ноги, вновь оказался на коленях, а к тому же я ничего не видел, ослеплённый вспышкой.

Бежать со всех ног, вот что я помнил. Я подскочил как ужаленный и, едва зелёные пятна перед глазами рассеялись, бросился бежать, не разбирая дороги. Вой и визг позади дали мне понять, что мой побег не остался без внимания. Я поднял цветок повыше над головой, через холстину он не жёгся, но светил достаточно, чтобы я мог не натыкаться на деревья и не спотыкаться о корни. Я бежал и слышал позади топот и скрип, стенания и крики. Сперва погоня приотстала, я слышал, что весь этот гам, поднятый нечистью, остался позади, а думал только о том, чтобы не споткнуться и не упасть. Хотя, вру, конечно. Мысль не споткнуться была, само собой, я ж не дурак, понимаю, что при этом может случиться. Но и мысли о погоне, о чудовищах позади меня не оставляли. Забудешь про них, как же. Воют почище болельщиков на стадионе и прут, не останавливаясь, как зомби в кино. Я такие фильмы не смотрю, только зомби мне для полного счастья не хватает. А ещё у меня гордость странная пробивалась – цветок-то я добыл. Ну не крут ли я?!

Крут, крут. Вот догонят тебя сейчас и растерзают, порвут на кусочки. Вот и будешь крут. Бежать было совсем не просто: здесь ведь не беговая дорожка. Луна, светившая искоса, давала длинные тени. От цветка свет был неяркий, он хоть и позволял различать пространство метра на два-три вокруг, помогал не врезаться в деревья, но ясности не давал. Тени деревьев пересекали мой путь, мешали понять, где настоящая преграда, где призрачная. Я шарахался из стороны в сторону, то огибая реальные завалы, то отклоняясь от обычной тени. Дыхание моё давно сбилось, пот стекал по лбу, попадал в глаза. Я не мог ни утереться, ни остановиться передохнуть. Погоня никак не отставала, наоборот, она начала приближаться. То ли я стал бежать медленнее, то ли твари опомнились и стали преследовать меня быстрее. Но я слышал не только вой, но и топот, треск ломающихся веток за спиной. Бежать! Не останавливаясь. Кажется, я уже час бегу без остановки.

– Иван, сюда, скорей! – услышал я позади себя по левую руку голос кота.

Я обернулся на голос. Новая вспышка молнии рассекла небо от края до края, я закричал от боли и что есть силы зажмурил вмиг ослепшие глаза. Гром был такой силы, что земля заходила ходуном. Я не устоял на ногах и свалился, пребольно ударившись коленом о торчащий корень. Ругаясь, на чём свет стоит, я, ослепший и оглохший, копошился в опавшей хвое, пытаясь встать на ноги. А когда мне это удалось, и зрение стало ко мне возвращаться, я пожалел, что начал видеть. В темноте в лесу я разглядел сотни пар глаз: жёлтых, зелёных, красных. Они светились ненавистью и вожделением, окружая меня со всех сторон, неторопливо приближаясь. Окружили! Я поднял руку с зажатым в ней лоскутом ткани. Цветок исчез! Я был беззащитен, бежать некуда, у меня задрожали колени. Круг нечисти сужался.

Глава 9

Вот два огромных размером с блюдце жёлто-зелёных глаза рванулись вперёд, и на меня с рёвом прыгнуло огромное, размером со слона, чёрное мохнатое чудовище. Я едва не потерял сознание от страха, попытался отскочить, но споткнулся и вновь оказался на земле. Тут бы мне и конец пришёл, но чёрное чудовище зарычало, оборачивая голову во все стороны, сверкая своими глазами-блюдцами. И от этого рыка атакующая нечисть попятилась, а я, пытавшийся подняться, свалился снова, ткнувшись лицом в землю, глаза запорошил песок. Кажется, этот никого не подпустит, сам меня на части порвёт или сожрёт, или что он там задумал. Тварь опять зарычала, а я попытался уползти из-под её лап.

– Куда пополз?! – рыкнула тварь. – Залезай!

Ишь ты умный какой! Куда пополз! Куда угодно, подальше от вас, нечистая сила, монстры! Я быстро перебирал коленями и локтями, но почти не двигался с места. Глаза слезились, слёзы вымывали песок, но всё, что я видел, было расплывчато, словно сквозь окно, залитое дождём.

– Куда пополз?! – опять рыкнуло чёрное чудище. – Иван! Это же я!

– Баюн? – опешил я. Кое-как принял сидячее положение и протирал рукавом глаза. Это был действительно кот в своей гигантской ипостаси. Неудивительно, что я его не узнал, со страху принял за чудовище.

– А кого ты ждал? – зарычал огромный котище. – Залазь на спину. Быстрей!

Рык его действовал на меня гипнотически, буквально сбивал с ног. Надеюсь, он так же действует и на всю нечисть, что окружала нас плотным кольцом. Я же, спотыкаясь и оступаясь, на полусогнутых добрался до лапы кота и, цепляясь за шерсть, полез ему на спину. Кот зашипел, но поджал лапы, чтобы спина оказалась пониже. С размером со слона я, конечно, преувеличил со страху, скорее, он был высотой с коня. Тоже не слабо, я вам скажу, – котяра размером с коня. Как только я оказался у него на спине и едва-едва успел вцепиться в его шерсть, как Баюн развернулся, рыкнул так, что перед ним расступилась вся нечисть, и прыгнул. Я удержался каким-то чудом. Не знаю, как там ездить на лошади галопом, я катался только однажды и то шагом. Не могу сравнивать. Или тут лошадей нет? На ком ездить принято? На сером волке? Вот уж не пробовал и не собираюсь. Но ездить на коте – это просто мучение. Он нёсся огромными прыжками, и при каждом я, то едва не соскальзывал, рискуя улететь в кусты или расшибиться об дерево, то не в силах удержаться, тыкался лицом ему в загривок.

Не знаю, через сколько скачков мне удалось приспособиться к его аллюру, я просто лёг ничком ему на спину, обхватив его бока руками и ногами. Так лёжа, и продолжал путь, лишь голову набок повернул, чтобы не задохнуться в густой чёрной лоснящейся шерсти. Куда мы скакали и преследовал ли нас кто-нибудь, мне было не видно.

– Эй, Баюн, – тихонько позвал я. – А что случилось? Куда делся цветок?

– Исчез! – кот рыкнул так, что я едва не разжал руки и не свалился на землю.

– Но, почему? – рискнул я со вторым вопросом.

– Я ж тебя учил, я говорил: не оборачивайся! Только обернёшься, и цветок исчезнет. Ты обернулся.

– Постой-постой, – возмутился я. – Ты же сам меня позвал. Сам крикнул: «Иван, сюда». Я и обернулся.

– Я тебе как говорил? А? Сорвёшь цветок, скатерть хватай и накройся. И только потом беги со всех ног. Говорил так?

– Ну, говорил.

– Говорил, что я тебя встречу?

– Ну, говорил.

– Так чего ж ты всё не так сделал? Бестолочь! Скатертью не накрылся. На голос обернулся. Скатерть бы тебя от морока защитила, ты бы мой голос ни с кем не спутал. А встречу – это означает: встречу, а не окликну. Разницу разумеешь?

– Разумею.

– Бежать я тебе куда сказал?

– Я в темноте не вижу. Куда сказал, туда и побежал.

– Если бы! Со страху, наверное, побежал куда придётся.

– Сам бы попробовал, – огрызнулся я. Надоело оправдываться.

– Да тебе ничего не грозило, круг тебя защищал, цветок тебя защищал, нечего бояться.

– Ага! Нечего! – возмутился я. – Я чуть не помер. Там сам Вий явился, ещё бы чуть-чуть и никакой круг бы не спас. Просто повезло, что цветок вовремя расцвёл.

– Какой Вий?! – засмеялся Баюн и сбился с шага. Я едва не свалился с его спины. Если бы сам батюшка нашей любимой хозяйки Яги Виевны появился, тебя бы никто не спас. Никакой Перунов цвет. Разве что сам Перун из cиней Сварги спустился бы, да и то… сомневаюсь, чтобы он Вия один на один победил. Но лучше и не проверять, такая парочка здесь всё разнесёт, никого живого на много вёрст в округе не останется. Это ж силища! А ты говоришь: Вий. Привиделось тебе. У страха глаза велики.

– Ну, не знаю, – засомневался я. – Значит, показалось.

– Во-во! Со страху всё перепутал. Дрожал, как заяц.

Я лишь скрипнул зубами и отвечать не стал. Что тут говорить, так всё и было – дрожал. И со страху всё позабыл и перепутал, но чего этот мохнатый гад меня дразнит?! Сам-то не пошёл за цветком! Отсиживался где-то в тылу в безопасности, а я там против чудищ со всего леса фронт держал! Героически терпел все нападки и цветок папоротника добыл. И унести смог. Сам же Баюн виноват, что вовремя меня не встретил. Вот где он шлялся? Гад, сам виноват, и ещё меня обвиняет.

– Достань-ка нож, – тихо промурлыкал кот, водя ушами, прислушиваясь к чему-то вдалеке.

– Я его потерял, – зло отрезал я.

Баюн остановился так резко, что я, не удержавшись, перелетел через его голову, перекувырнулся и со всего размаху бухнулся спиной на землю. Дыхание у меня вышибло напрочь. Я пытался подняться и одновременно делал безуспешные попытки вдохнуть. Наконец мне удалось и то, и другое, я развернулся к коту. Тот подкрадывался ко мне, припав на все лапы, прижав уши к голове, явно готовясь к прыжку.

– Повтори, – прошипел гигантский кот, – что ты сделал с ножом, который дала тебе Яга Виевна? Потерял? Я вот думаю, тебя просто тут на растерзание оставить или лучше самому сожрать?

– Стой-стой, – заторопился я. – Я пошутил. Пошутил. Вот ножик, никуда не делся. – Я вытащил нож сзади из-за пояса джинсов. Хорошо, что в самом деле не потерял, меня бы этот живоглот точно сожрал.

Кот ещё несколько секунд смотрел на меня, не меняя позы. Хвост его метался из стороны в сторону. Сам он едва заметно переступал с лапы на лапу, не сводя с меня глаз, примеряясь, как точнее прыгнуть. В этот момент, несмотря на его размер, он был удивительно похож на обычного кота, незаметно подкрадывающегося к мыши. Вот только мышкой сейчас был я. В последний момент, когда я уже решил, что он сейчас прыгнет, он разогнул конечности и шагнул мимо меня.

– Дальше своим ходом, – бросил он мне мстительно. – Не отставай, ждать не буду.

Он рванул вперёд, и мне пришлось срочно подниматься и догонять его. Ох, сильно я приложился, когда с кота свалился, как шею себе не свернул, до сих пор не понимаю. А кот назло мне только прибавлял ходу. Вот чего я хотел меньше всего, так это остаться в лесу в одиночестве. Хватит с меня. К моему счастью, бежать осталось недалеко. Буквально через полчаса мы выбежали к избушке на курьих ножках. Кот мягко затормозил и, усевшись перед входом, принялся умываться лапой. Я согнулся, упёрся ладонями в колени и тяжело хрипло дышал. Ну и ночка!

– Внутрь не пойдём? – я никак не мог отдышаться.

– Рискни, – ухмыльнулся кот. – Хозяйки нет дома.

Я повалился на траву. Нет, так нет. Я и тут отдохну. Не больно-то и хотелось. Сперва этот гад издевался, теперь Яга будет ругать. Куда мне спешить?

– Слушай, Баюн, – спросил я осторожно через некоторое время, – а ты бы меня в самом деле сожрал? Ну… тогда… если бы я взаправду нож потерял?

– Сомневаешься? – ухмыльнулся кот.

– Ну, мы же с тобой, ну… не друзья, конечно, – отчего-то смутился я, – но вроде как партнёры.

– С такими друзьями врагов не нужно, – хмыкнул кот. – дело-то мы с тобой провалили, партнёр.

– Провалили, – неохотно кивнул я.

Настроение было отвратительным. Ведь я уже держал цветок папоротника в руках, уже победу праздновал, собой восхищался. А результат? Дело не сделал, спину отшиб, вымотался, как будто целый день огород копал. Сейчас Яга явится и ещё гадость какую-нибудь устроит. Так я ничего лучшего и не заслужил. Эх, сейчас бы спал дома спокойно, а с утра бы с друзьями на пляж. Эх… Где они, мои друзья? Волнуются, поди? А родители? Может, тоже не спят, больницы да морги обзванивают. А что я могу сделать? Вот думал: цветок добуду, Яга меня домой отправит. Все счастливы. Ах да! Яблоко же… Ну, да. Думал яблоко добуду и домой, а теперь… Первый провал есть. И с яблоком так же плохо получится. Выходит, ни на что я не годен. Так ведь я и сразу говорил, что в герои не гожусь. Хотя там в лесу, когда цветок схватил, что-то такое почувствовал… что-то мелькнуло… Ладно. Забудь. Некоторым этого не дано.

Уже совсем рассвело. Если не ошибаюсь, это была самая короткая ночь в году. По идее, должна быть и самая светлая, но как-то я не заметил, не оценил. А вот ступу с бабой Ягой заметил издалека. Летела она очень быстро. С такой скоростью конь ей точно не нужен, разве что вертолёт может сравниться. Правда, ступа летела не слишком высоко над землёй и, как я догадывался, это был почти предел, однако в противовес вертолёту ступа летела совершенно бесшумно. Яга завернула лихой вираж над крышей избушки и стала снижаться. Я с интересом ожидал, куда же она будет приземляться, но ступа опускалась прямо на крышу, вернее, прямо на печную трубу. Труба была самая обычная. В такую трубу только галка какая-нибудь пролезет или, например, кот. Не тот гигант, который сидел на траве недалеко от меня, а кот обычного кошачьего размера. Но ступа на полной скорости пролетела сквозь трубу и крышу и исчезла из виду в избушке. А труба осталась торчать как ни в чём не бывало.

Да! Впечатляюще! Телепортация? Или прохождение сквозь стены? Хотя, чему я всё ещё удивляюсь. Вот ведь Яга только что летала по воздуху на какой-то большой каменной посудине, называемой отчего-то ступой. Это по аналогии со ступкой, в которой толкут что-то пестиком? Ладно, не важно. Итак, летала она на этой ступе, и это меня даже не удивило. Вроде как вполне естественно. В любой сказке про Бабу Ягу она на ступе летает. Я будто ждал этого, говоря попросту, так и должно быть и иначе быть не может. А вот про то, что она сквозь стены, вернее крышу пролетает или что избушка внутри больше, чем снаружи, нигде никогда не пишут. И я этому удивляюсь. Хотя и то, и другое, и третье – все явления странные и наукой необъяснимые. Это что же получается? Если необъяснимое явление мне давно известно и ожидаемо, я его даже за чудо не считаю, так сказать, обыденная вещь? Выходит, чудо – это таинственное явление, которого ты не ожидал. А если ожидал, то уже и не чудо? Странно. Значит, чудо или не чудо, зависит только от того, кто смотрит и оценивает? А ведь верно! То, что для меня чудо, кот Баюн вообще каждый день видит, поди, даже внимания на такие мелочи не обращает.

А вот мне любопытно, если бы я им телевизор показал, или, к примеру, сотовый телефон? Они бы это за чудо приняли? Да пусть хоть фонарик? А вот бы я такой эксперимент поставил: будет ли кот за «зайчиком» от лазерной указки бегать? А чего? Он, конечно, разумный и говорящий, но инстинктов никто не отменял. Уж больно их кошачье племя любит играть. Сколько я видеороликов с котиками видел, и не перечесть.

Что-то я увлёкся. Мечты. Кот вот времени не теряет. Баюн проследил за посадкой ступы и поспешил в избушку. Я был уверен, что он в дверь не пройдёт, застрянет, как Винни-Пух в гостях у Кролика. Ну так и он не дурак, не в первый раз же к Яге в избушку заходит. Прямо посреди лестницы он словно дымкой горячего воздуха подёрнулся, расплылся и в дверь заглянул уже маленьким, не больше самого обычного домашнего котика. Заглянул, но не вошёл, заговорил что-то тихо, я не расслышал. Я ждал внизу, чтобы не стоять на висячих в воздухе крутых ступенях. А ну как разозлится сейчас Яга, что мы задание её не выполнили, начнёт буянить, начнёт избушка качаться – свалюсь со ступеньки. Мне только переломов рук и ног не хватало для полного счастья.

На удивление всё прошло тихо. В выдержке Яге не откажешь. Кот оглянулся на меня и юркнул в открытую дверь, я вздохнул и поплёлся за ним. Не могу сказать, чем выдавала Яга свою досаду. Выглядела она так же, как в прошлый раз, не хмурилась, не морщилась, не ругалась, ничего такого. Но я словно чувствовал её недовольство. Чувствовал недовольство и невольно почувствовал себя виноватым. Я, наклонившись ниже, чем нужно, чтобы войти в низенькую дверь, бочком протиснулся в избушку и встал в уголке. Мимо меня шмыгнуло что-то серое, небольшое, размером едва ли больше кота и спряталось за печкой. Разглядеть, что это было или кто это был, я не успел. Было оно лохматым и полупрозрачным, как мне показалось. То ли привидение, то ли домовой.