Kitobni o'qish: «Жанна д·Дарк – твой коуч»

Многие христиане уверены, что Искупление совершится повсюду в мире и что где-то должны существовать души – никто не знает, какие, – которые вместе со Христом способствуют его свершению. Но потребуется много веков, целая вечность, если оно будет осуществляться столь же медленно, сколь медлительно сами они отдают себя Богу. Так думал и ты – пока не пришли тебя «будить».

Святой Хосемария Эскрива, Борозда, №1

Встреча…

Нарочито одухотворённый лик, вздутые мышцы боевого коня… Тяжёлый доспех сдавливает, душит тело юной всадницы… Так я представлял себе Жанну д’Арк в мои школьные и университетские годы.

Меня не интересовали ни Жанна, ни другие символы французского патриотизма. На дворе был давно не 1914 год…

В ту пору, напротив, мне очень нравилась песня «Дезертир» чудовищного Бориса Виана в исполнении до боли меланхоличного Сержа Реджани. Меня завораживало беспросветное отчаяние поэта.

Жанна д’Арк появилась в моей жизни на пороге XXI века, когда мне было под сорок. К тому времени я уже 10 лет как жил в Финляндии. Франция была далеко. И вдруг, во мраке зимней ночи – словно видение: лицо, сияющее чистотой!

Жанна озорно улыбнулась.

«Let’s go!»¹ Её слова – она почему-то обратилась ко мне по-английски – прозвучали во мне так отчётливо, что я ни на секунду не усомнился в их подлинности.

Дар свыше, разумеется, ведь присутствие Жанны наполнило меня радостью и миром. Жанна призывала меня бросить профессию адвоката и заняться преподаванием нравственного лидерства.

Предисловие автора

Октябрь 2017 года, Оттава. По окончании конференции по нравственному лидерству ко мне подошел молодой канадец и спросил: «How do you become Joan of Arc?»²

В его вопросе я услышал глубокое, искреннее переживание. Он был крупным парнем с густой рыжей бородой. «Лесоруб, скорее всего», – подумал я.

Я не успел ответить на его вопрос: за ним выстроилась слишком большая очередь из желающих получить мой автограф. Нам пришлось бы найти тихий уголок – предварительно запасшись бутылкой водки и селёдкой на закуску – чтобы обсудить это исключительное в истории Франции существо, которое, по мнению Марка Твена, «оказалось безусловно и вне всякого сомнения самой выдающейся личностью, когда-либо произведённой человеческим родом». ³

По возвращении в Москву я подумал, что однажды нужно будет написать не историю Жанны (есть сотни хорошо документированных изданий об Орлеанской деве), а нечто, способное ответить на глубоко практичный вопрос того канадца: «Как стать Жанной д’Арк?»

Позже я понял, что лучший способ достичь этой цели – позволить самой Жанне дать нам несколько советов, основанных на её жизни, которая была не менее героической, чем её смерть на костре.

На самом деле, речь не о том, чтобы буквально стать Жанной д’Арк. Жанна – человек уникальный и неповторимый. Её жизни невозможно подражать, да и зачем? Бог хочет многообразия в жизни и святости. Не мешай Его воображению и творчеству. Лучше, вдохновляйся мудростью Жанны – той вечной мудростью, которая и по сей день вдохновляет людей доброй воли.

Вашингтон, Суворов, Де Голль, Черчилль… У этих полководцев есть что сказать нам, но вступить с ними в сокровенную беседу трудно. Не потому что они ничтожества по сравнению с Жанной. Нет, просто их сердца, пусть и благородные, сформированы по совсем другим принципам.

Жанна – шедевр, чья эстетика вызывает в нас эйфорию. Она подрывает стены нашего бытия, разбивает оковы нашего комфорта и равнодушия, и ведёт нас к неведомым высотам. Жанна – её личность, поступки, слова – открывает нам красоту и величие человека. Она призывает нас к творческой и самоотверженной жизни, побуждает к действию.

В мире, где царствует «религия Живота», Жанна – маяк в ночи.

СОВЕТ ЧИТАТЕЛЮ

Тем, кто лишь поверхностно знаком с историей Жанны д’Арк, я советую начать с хронологии, представленной на последних страницах. Это займёт всего несколько минут и поможет сориентироваться в событиях, о которых рассказывает Жанна.

Сессия 1. Узнай победу в поражении

Ты только что потерпел серьёзное поражение. Ты несчастен. Ты не понимаешь, в чём дело. Это не входило в твои планы…

Никому не нравится то, что принято называть «поражением».

Мне тоже не понравилось, что меня взяли в плен в Компьене и сожгли в Руане тогда, когда моя миссия не была закончена: англичане не покинули Францию, а король не взял Париж.

Тем не менее, именно благодаря моей мученической смерти на костре миссия моя свершилась. В час моих испытаний англичане начали сомневаться в своей победе. «Мы все погибли, мы сожгли святую!» – восклицали самые проницательные умы из свиты короля Англии. Боевой дух противника был сломлен. Но главное, своими мучениями я завоевала сердца миллионов людей, и собрала духовную и материальную силу, которую ничто не могло остановить. С того самого дня мои солдаты стали сражаться уже не «вместе со мной», а «за меня». Они и выполнят мою миссию!

«Выполнят мою миссию!» Если бы ты только знал, с каким упоением я произношу эти слова. Моя миссия стала их миссией. Моя сила стала их силой.

Кто бы мог подумать? Все видели в моём мученичестве конец удивительного приключения – тогда, когда это было только его начало. Пять лет спустя англичане потеряли Париж, а вскоре и остальную часть королевства.

Англичане хотели не просто лишить меня жизни: обвинив меня в ереси, они хотели очернить память обо мне, чтобы опорочить моё дело и тем самым – короля Франции, который был обязан мне короной. Вопреки своей воле они воздвигли мне памятник – протоколы моих допросов, – которые никто и никогда не сможет оспорить, так как они написаны их рукой. Без этих «Актов» я бы превратилась в очередную легенду. И никто бы не стал восхвалять Бога за чудеса, которые Он сотворил во мне, никто бы не учился на примере моих добродетелей. Таким образом, благодаря судебному разбирательству – свидетельству, которому нет подобных в истории, – я и по сей день работаю в сердцах людей. Благодаря моим судьям – благодаря вопросам, часто нелепым и унизительным, которые они задавали мне, – весь мир знает меня и мой дух.

Пьер Кошон, Епископ Бовезский, председатель трибунала и главный автор договора в Труа, по которому Франция перешла в руки англичан, по его собственным словам, хотел устроить «образцовый процесс». Мои слова были записаны и заверены печатью. Кошон хотел запятнать память обо мне навсегда, но чем больше он очернял её, тем больше служил Божиим планам. Незаметно для себя он воздвиг памятник моей славе.

Во время суда, измученная, я больше не хотела отвечать на вопросы: я не понимала, что мои ответы станут моим же триумфом… Но Бог всё это знал. Он повелел мне смело и без устали отвечать на все вопросы судей, что я и сделала.

Доверяй Богу, как я доверяла Ему. Там, где ты видишь неудачу, Бог видит победу. Ты не можешь понять глубинный смысл многих событий. Подчини же свой разум Его любящему Провидению.

Признаюсь, покорить разум – трудная задача для взрослых. Нужно смирение. Нужно стать ребёнком. Я всегда была ребёнком перед Богом, даже тогда, когда возглавляла армии и общалась с дворянами. Я никогда не размышляла так, как размышляют взрослые. Вот почему сильные мира сего любили смотреть на меня и слушать. Они видели во мне непобедимую силу, которая есть не что иное, как слепая уверенность ребёнка в своём Отце. Они не понимали этой уверенности, – они были слишком стары для этого, – но она восхищала их, и порою даже заставляла плакать.

Так что не бойся поражения. Если твои намерения чисты, если средства, которые ты используешь, праведны, если вкладываешь разум в то, что делаешь, и если неотступно держишься избранного курса, – не беспокойся о результате, доверься Богу.

Практические советы:

Определи три значимых «поражения» в своей жизни и постарайся увидеть в них победы: 1) в личностном росте; 2) в профессиональной, семейной или социальной жизни; 3) в созидании общего блага.

Сессия 2. Осознай свою силу

Ты доверяешь Богу, но недостаточно доверяешь себе…

В детстве тебе говорили, что нужно полагаться только на Бога. Однако, если Бог доверяет тебе, разве благоразумно не доверять самому себе? Если Бог доволен талантами, которые Он тебе дал, разве справедливо, что ты ими недоволен?

Доверяя своим талантам, ты доверяешь Богу, Который даровал тебе эти таланты.

Я доверяла своим талантам. Во время моего реабилитационного процесса люди, знавшие меня, единогласно свидетельствовали: я была высока ростом, красива, сильна и в то же время женственна. У меня был тёплый и ласковый голос, и речь моя вызывала восхищение. Я была чувствительна, не скрывала своих слёз, любила смеяться и шутить. Я ходила с высоко поднятой головой. Я с удовольствием наряжалась, когда это было нужно. У меня была религиозная душа в крепком, красивом и здоровом теле. Я знала обо всех своих дарах, обо всех талантах тела и духа.

Я хотела жить в полную силу, хотела достичь вершины человеческого развития и целиком реализовать свой потенциал.

Послушай, что сказал обо мне сэр Уинстон Черчилль: «Жанна д’Арк – это существо, настолько возвышенное над обычным человечеством, что человека такого масштаба не сыщешь и за тысячу лет».⁴

Признавая собственные таланты, мы благодарим сотворившего нас Бога. Не признавать свои таланты – не смирение, а неблагодарность. Признавать свои таланты, развивать их и использовать во благо – это великодушие, добродетель великих душ.

Я была ребёнком перед Богом, но неустанно умножала свои дары. Я верила в себя и в свои возможности. Надежда возвышала меня, окрыляла, опьяняла и побуждала к действию. Перед лицом поставленной задачи моё сердце расширялось, душа набирала разбег, тело преодолевало все препятствия.

Я доверяла Богу, но доверяла и себе. Моя природная надежда не была подавлена надеждой сверхприродной, которую Бог вложил мне в душу в день крещения.

Я ожидала от Бога всего, как будто ничего не могла сделать сама, и всего ожидала от себя, как будто Бога не существовало. Я была ребёнком перед Богом и «гигантом» перед людьми.

Необъятность человеческого не была поглощена необъятностью благодати.

Вспомни слова Честертона: «Жанна д’Арк не топталась на распутье, отбросив все пути, как Толстой, или приняв их, как Ницше. Она выбрала путь и ринулась по нему стремительно, как молния (…). Толстой воспел крестьян – она была крестьянкой. Ницше воспел войну – она воевала. Она выиграла у каждого из них; была добрей и смиренней Толстого, яростней Ницше». ⁵

Я была яростна…

Я была «супервумен» не потому что ездила верхом, руководила армией и ударом меча могла уничтожить несколько десятков вражеских солдат. Я не была голливудским героем. В бою я никого не убивала – я только поднимала своё знамя. Я была «супервумен», потому что воплотила в себе полноту женственности.

Я была настолько женщиной, что заставила Вольтера плакать от ненависти.

Этот отвратительный человек увидел во мне воплощение христианского гуманизма, разоблачавшего несостоятельность всех его теорий. Дочери Божии, когда они и вправду дочери Человеческие, устрашают врагов Иисуса Христа. Они слишком прекрасны, чтобы остаться незамеченными. В моей красоте Вольтер узнал своё уродство, и, чтобы опозорить меня, написал памфлет «Орлеанская девственница», в котором посвятил мне более десяти тысяч стихов.

Фридрих Шиллер меня защищал: «О, дева, глумящиеся тянут тебя в болото (…). Но не бойся, всё ещё есть прекрасные души, воспламеняющиеся от великого»⁶. Но больше всех защищал меня Александр Пушкин. Он восстановил мою честь за несколько часов до своей трагической смерти в Санкт-Петербурге в 1837 году. В эссе, которое оказалось последним из его произведений, он писал: «Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти Орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы (…). Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени цинизма (…). Жалкий век! Жалкий народ!» ⁷

Поступок, достойный рыцаря! В момент его смерти – он погиб на дуэли – я попросила Бога даровать ему благодать покаяния. Я была ему обязана.

Вот и всё, что я сегодня хотела тебе сказать. Осознай свои таланты. Умножь их. Живи в полную силу. Пусть твоё смирение никогда не расстаётся с твоим великодушием. До предела развивай свой человеческий потенциал, а клевету гуманистов-ханжей презирай не меньше, чем сплетни ризничных святош.