Kitobni o'qish: «Логотерапия и экзистенциальный анализ сегодня. Актуальная характеристика»

Элеоноре Франкл с благодарностью и преданностью

Русское издание этой книги посвящено

Светлане Штукаревой, Екатерине Вульфсон и Юлианне Сагдиевой – трем пионерам логотерапии

Московский институт психоанализа

Серия: Логотерапия и экзистенциальный анализ

Alexander Batthyany, Elisabeth Lukas

LOGOTHERAPIE UND EXISTENZANALYSE HEUTE

Eine Standortbestimmung

Перевод с немецкого М. Матвеева

Научная редакция Г. Лифшиц, С. Штукарева

С предисловием Элеоноры Франкл и вступлением Франца Веселы

© Московский институт психоанализа, 2021

Предисловие к русскому изданию

Данную книгу можно рассматривать как «привал» на пути развития логотерапии, когда происходит сверка исходной точки маршрута и текущего направления, проверка снаряжения, ресурсов, выстраивание планов на ближайшие перспективы, когда обостряется внимание к попутчикам, к нюансам их мнений.

Книга изобилует ссылками на различные источники информации, которые появились за последние двадцать лет, однако авторы постоянно пребывают в контакте с основоположником логотерапии В. Франклом, цитируя его труды и опираясь на них.

Это можно заметить даже в таких деталях, как воспроизведение манеры Франкла отвечать на вопросы интервью, например, в интервью Курту Эйслеру в 1959 году почти после каждого большого абзаца Франкл повторял: не так ли? Тем самым он приглашал собеседника к ответной реакции и в то же время как бы ставил вопрос, ведь главное – то, что именно мы отвечаем на поставленные нам жизнью вопросы. Некоторые заголовки и завершения глав книги воспроизводят эту вопросительную франкловскую интонацию – вопрос (метафорическое «не так ли?»), приглашая читателя поразмышлять, дать свой ответ, а также в этом есть намек на то, что прав собственности на истину нет ни у кого.

В книге можно обнаружить потрясающие по красоте и образности высказывания Э. Лукас и точные линии научных размышлений А. Баттиани. Одно из удивительных определений понятия самотрансценденции: специфически человеческое преимущество – это другие люди! Каждый человек одарен тем, что может (не принужден) быть великодушным. Без тех, к кому мы обращаемся, – без других людей, – у нас нет возможности испытать такие глубокие трансцендентные переживания, как благодарность, доброта, великодушие, сострадание, забота. Это, по сути, и делает нас людьми. Франкл назвал это специфически гуманным, то есть присущим только человеку. Мы можем быть бесконечно благодарны другим людям за возможность проявлять по отношению к ним лучшее из возможного, а так как вокруг нас всегда есть люди, то мы являемся «обладателями» неиссякаемого сокровища – быть полезными для другого. Преимущество человека – это другие люди!

Авторы книги демонстрируют искусство критического анализа, когда, выделяя спорные или противоречивые моменты в исследовательских работах современников, вместе с тем находят то, чему можно дать одобрительную оценку. Форма диалога ведущих специалистов в области логотерапии позволяет максимально раскрыть непроясненные моменты ее теории и практики.

Светлана Штукарева,

руководитель Высшей школы логотерапии Московского института психоанализа

Предисловие

Какая удача, что именно эти два человека, обладающие в немецкоязычном пространстве, вероятно, самым глубоким пониманием творчества Виктора Франкла, вместе создали эту книгу. Ведь они оба – Элизабет Лукас и Александр Баттиани – не только поняли логотерапию разумом, но и прочувствовали сердцем то, что мой муж хотел передать своим трудом и своей жизнью. Более плодотворное соавторство трудно себе представить: когда объединяются лучшие, выходит лучший результат.

Элеонора Франкл

Вступление

Александр Баттиани и Элизабет Лукас обсуждают в этой книге широкий спектр тем с позиций логотерапии, среди них актуальные и спорные вопросы логотерапии, которые давно ждали рассмотрения и которые вызывают критическое отношение авторов и стремление к содержательной точности.

Таким образом, оба автора достойно справляются с той ответственностью, которую Виктор Франкл возложил на будущие поколения логотерапевтов – поддерживать логотерапию живой и перспективной в открытом диалоге с научными, философскими и общественными тенденциями и проблемами современности.

Франц Й. Веселы

I. Патология духа времени в XXI веке

1. Счастье – это то, что обошло стороной

Баттиани: В нашей беседе мы коснемся некоторых вопросов, которые до сих пор редко обсуждались логотерапевтами открыто и подробно, а также поговорим о спорах и противоречиях, возникших в логотерапии в последние годы или десятилетия. Кроме того, мы подробно остановимся на новых течениях в самой логотерапии и в смежных с ней областях. Также (и, возможно, уже в самом начале) мы осветим открытия и выводы, которые сделал в своих работах Виктор Франкл, но которым было уделено сравнительно мало внимания, среди них и те, которые открывают свой смысл лишь после второго или третьего прочтения. Тут я должен признать, что смысл одной такой мысли для меня долгое время оставался скрытым. Я долгие годы не мог до конца понять определение счастья у Франкла. Франкл определял счастье следующим образом: «Счастье в том, что миновало» (Frankl, 2005а, S. 79)¹.

Хотя я и перечитывал это предложение по нескольку раз, мне потребовалось действительно много времени, чтобы оно до меня по-настоящему «дошло». Сегодня мне думается, что мысль, которая скрыта в этом маленьком предложении, – это не меньше, чем путь к одному из тех коперниканских поворотов, о которых Франкл говорил, упоминая процессы глубинного познания и позиции, меняющие жизнь.

Я хочу проиллюстрировать это на одном примере. Ты идешь на обычный осмотр ко врачу. Дорога в клинику проходит по твоему привычному городскому маршруту. По пути минуешь цветочные киоски, книжный, магазины одежды, продуктовые, рыночные прилавки и т. д. Наконец, ожидаешь у кабинета врача, листаешь разложенные там журналы, возможно, читаешь пару статей о путешествиях, рецепты и театральную критику – и тебя вызывает врач. Он приветствует тебя со взглядом несколько более серьезным, чем всегда, и вдруг докладывает, что ему кажется подозрительным какой-то результат анализа, нужно обследоваться дальше и посмотреть, нет ли чего серьезного. Каждый, кто представит себя в такой ситуации, сможет почувствовать, как меняется привычный мир, над которым так резко и неожиданно нависла угроза. Вдруг становится ясно, что его может и не быть. И из-за этого мир меняется. На обратном пути ты замечаешь беспечность других; это та самая беспечность, которую ты сам разделял с ними по пути в клинику, не ценя ее и не испытывая благодарности. Ты наблюдаешь за обычной суетой на торговой улице, и тебе становится ясно: «У этих людей есть то, что я потерял: беззаботность. Я бы хотел вернуть эту беззаботность». Одна пациентка очень точно описала это состояние. Она говорила в этом контексте о радости, которую люди «не проживают», они абсолютно не осознают, насколько беспечно и свободно они прогуливаются по улицам с магазинами.

В такой ситуации человек непосредственно осознает, каким счастьем до сегодняшнего дня было испытывать в своей жизни то, что еще по пути в клинику не воспринималось им как подарок, за который можно быть благодарным. Например, остановиться у витрины книжного магазина и присмотреть себе новую книгу или вещи на будущий сезон; порадоваться смене времени года или полюбоваться разнообразием и пышностью красок в цветочном киоске и т. д. Короче говоря, человека сразу поражает мысль, какой интересной, великолепной и беззаботной была по большей части его жизнь. И с этой мыслью ему становится ясно, насколько благодарным стоило ему быть все это время даже за такое банальное, «само собой разумеющееся» повседневное счастье.

Представим себе, что спустя неделю человек снова идет на прием, результаты тестов уже готовы. И врач встречает его с радостной новостью, что все в порядке; это была всего лишь безобидная инфекция, от которой можно легко избавиться. Именно она изменила состав крови, то есть тревога была ложной. Легко вообразить себе, каким новым светом засияет та же улица с магазинами на обратном пути. Что же это за новый свет? Это свет благодарности. Благодарности за что? За то, что у человека снова есть эта повседневность; ничего больше не произошло. Перемена случилась именно внутри человека: пришло благодарное осознание, что якобы банальное и само собой разумеющееся счастье повседневности вовсе не банально и уж тем более не нечто само собой разумеющееся. Именно оно есть счастье.

Говоря иначе, мы иногда настолько привыкаем к тому, что имеем, и нередко настолько же озабочены тем, что нам хотелось бы иметь или, как нам кажется, что мы иметь должны, что благодарность за все успехи, здоровье, за все хорошее атрофируется, то есть не получает достаточной подпитки и отмирает. И в этом случае именно угроза потери или потеря того, что мы воспринимали как само собой разумеющееся, дает нам понять, какими подарками нас все время одаривали. И какими слепыми мы были к прекрасному, хорошему и успешному в нашей жизни все это время.

Итак, это с виду маленькое предложение сразу на нескольких уровнях хранит в себе глубокую мудрость, которая действительно меняет жизнь к лучшему. Оно открывает доступ к естественной и искренней благодарности, ведь она имеет свое основание и человек ее на самом деле ощущает. Это та самая благодарность, которую человек не реализует как «моральный долг» или формальность, но которую можно действительно прожить, испытать на своем личном опыте. Счастье поистине в том, что миновало.

Лукас: Позвольте поздравить вас с тем, что вы поняли эту мысль. Из огромного фонда логотерапевтических идей вы выбрали одну очень важную. Факт в том, что неблагодарность распространяется, как злостная инфекционная болезнь.

Я обратила на это внимание еще в начале 1970-х годов, работая над своей диссертацией, но тогда «инфекция» еще имела границы. Убогие, скудные послевоенные годы еще не стерлись из памяти многих европейцев. Однако благосостояние уже начало свой победный марш, порождая иррациональное претенциозное мышление. С опорой на триаду Франкла («творческие ценностей», «ценности переживания» и «ценности отношения») в процессе работы над диссертацией я начала анализировать ценностную ориентацию тысячи ответов, которые дали случайные опрошенные. Я обратила внимание, что на вопрос о том, в чем можно найти смысл, немало респондентов указывали радость позитивных факторов и/или готовность разделить такие «сокровища» с другими людьми. Эти ответы лишь немного касались «ценностей переживаний» и были похожи скорее на «ценности отношения» с противоположным знаком. Очевидно, великодушное и ориентированное на смысл отношение существует не только к горю и страданию, но и к щедрым источникам, которые иногда становятся нам доступны.

Я посоветовалась со своим куратором, и Франкл положительно отнесся к идее расширить его определение «ценностей отношения» до «обобщенных ценностей отношения» (Лукас). В итоге анализ ценностной составляющей ответов в моем опроснике обнаружил интересные результаты. Три «главные улицы нахождения смысла» (Франкл) у тех опрошенных, кто считал свою жизнь наполненной смыслом, были представлены в следующим образом: 50,40 % – «творческие ценности», 23,26 % – «ценности переживания» и 26,34 % – «ценности отношения + обобщенные ценности отношения» (= 100 %). Итак, около половины опрошенных находили смысл в осуществлении реальной деятельности. Примерно треть находила смысл в восприятии красоты мира. Примерно треть находила смысл в отношении к данностям мира, будь они поводом для радости или печали (Lukas in: Frankl, 1982c, S. 290).

Баттиани: Работа «Логотерапия как теория личности» (Lukas, 1971) была, насколько мне известно, первой немецкоязычной диссертацией на тему логотерапии. Она, наряду с «Purpose in life-test» Крамбо и Махолика (Crumbaugh, Maholick, 1964), являлась самым цитируемым Франклом трудом эмпирической логотерапии.

Чтобы дополнить историческую картину, следует упомянуть, что ваш научный руководитель, на тот момент заведующий кафедрой психологии Университета Вены Гизельхер Гутман (будучи учеником Хуберта Рорахера, был представителем тех, кто рассматривал психологию строго как эмпирическую науку, а также пионером в области нейропсихологии), начал признавать значение логотерапии как теории личности, так и психотерапии, не в последнюю очередь под впечатлением от собранных вами данных. По крайней мере, это то, что сказал мне сам профессор Гутман спустя 30 лет, когда был научным руководителем уже моей диссертации. Именно профессор Гутман, руководствуясь надежностью этих эмпирических данных, на протяжении многих лет поддерживал логотерапию в австрийском научном дискурсе и добился того, что австрийское министерство, а именно комитет психотерапии признал логотерапию в качестве нормативной психотерапии.

Но вернемся к настоящему. Ваша исследовательская работа была завершена в 1971 году в Институте психологии Университета Вены. Принимая во внимание ваши многолетние терапевтические наблюдения, клинический опыт, преподавательскую и лекционную деятельность, я задаюсь вопросом: сегодня, примерно 50 лет спустя, процентное соотношение ценностных ориентиров выглядело бы таким же, если бы это исследование было проведено снова?

Лукас: Нет, вероятно, процентное соотношение выглядело бы сегодня иначе. Я предполагаю, что как «ценности переживаний», так и «ценности отношения плюс обобщенные ценности отношения» опустились бы до отметки 25 %. Насчет «ценностей переживаний» я не уверена, но мне кажется, что даже самые убежденные фанаты Интернета не расценивают использование сети и общение онлайн как исключительно «радостное переживание», но определяют их место где-то между получением информации, давлением и принуждением. В любом случае для других радостных переживаний временные окошки становятся все уже. Для «ценностей отношения» в ситуациях, вызывающих страдания, растущее негодование и жалостливость избалованных людей, пожалуй, слишком велики. А для «обобщенных ценностей отношения» часто не хватает чувства благодарности.

2. Материальное благополучие и дефицит благодарности

То, что можно занять храбрую, достойную позицию по отношению к тяжелой судьбе, которую нельзя изменить, довольно-таки удивительно для наших современников. То, что можно ценить легкую, благосклонную судьбу, что уместно радоваться радостному, звучит почти как фарс. «Это же логично!» – восклицает разум, и всё же, по-видимому, необходима настоящая акробатика ума, чтобы человек так действительно думал. Журналисты со всего света безостановочно демонстрируют нам ужасные картины страдающих от голода и войны стран, население которых вынуждено спасаться бегством; это картины изгнаний, притеснений, безысходности, однако «логичного» сравнения с нашими здешними практически райскими условиями не происходит. Напротив, количество людей, которые потеряли душевное равновесие и нуждаются в терапии, в нашем культурном круге растет. Ощущение удовлетворенности уменьшается.

Баттиани:…И это сразу поднимает вопрос о том, с чем это связано и как это возможно? Как неблагодарность могла распространиться, словно эпидемия, посреди материального благополучия (а для многих посреди избытка) и на таком контрасте с другими, полными лишений временами и странами?

Лукас: Честно говоря, я не знаю. Может быть, я просто слишком стара и чересчур ребенок войны, чтобы это понять. Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, – это то, что позитивные жизненные обстоятельства для начала вообще нужно признать таковыми. У меня было бесчисленное множество пациентов, которые (по праву) были несчастны, но также и очень много таких пациентов, которые не знали, что были счастливы или могли бы такими быть. Они были не в состоянии определить, что их жизненные обстоятельства являются удобными и легкими. Они понятия не имели, от чего их уберегла судьба в прошлом. Они были в неведении, насколько шикарно выглядели варианты их будущего. Они абсолютно не замечали все хорошее вокруг себя. Они приходили и жаловались на банальности. Для них я разработала сильнодействующую терапию (ср.: Lukas, 2014). Я начинала фантазировать с ними в сослагательном наклонении о плохой судьбе. Одной молодой маме, которая беспокоилась из-за пустяков, я предложила представить себе поездку с маленьким сыном в клинику, где ему должны провести операцию на сердце. Что бы она чувствовала в такой ситуации? Одного вечно недовольного молодого человека я призвала вообразить, что он только что получил повестку в армию и отправляется воевать. Став солдатом, ему пришлось бы попрощаться со своими любимыми. Одному врачу, брюзгливость которого соответствовала его обеспеченности, я дала пережить в воображении, будто в прошлом он совершил врачебную ошибку, о которой он теперь с ужасом вспоминает. Было удивительно наблюдать, с каким облегчением пациенты вздыхали, что эти фантазии в сослагательном наклонении не имели ничего общего с реальностью и насколько спокойно и сдержанно они впоследствии относились к своей реальности. Является ли этот метод жестким? Я не сказала бы. Иногда людям нужна серьезная глубокая встряска, чтобы они смогли переосмыслить свое основополагающее отношение к жизни. Иногда это также потрясения, которые предоставляет им сама жизнь, на основании которых они резко пересматривают свою позицию. В принципе ни у кого не обязательно все должно быть все хорошо. Нигде во всей живой природе нет такого закона, что растения, животные или человек могут вести исключительно беспечное существование. Увядание и боль вездесущи. Смерть поджидает везде. То, что она нас какое-то время минует, – это чистый подарок богов. Знать об этом – самый большой подарок. В обществе потребления типа нашего мы должны быть страшно внимательны, чтобы не перепутать счастье с обладанием товарами. Конечно, производитель будет продавать товары, и для этой цели он должен постоянно подогревать потребность в них. С его точки зрения, люди, довольные тем, что имеют, тратят слишком мало денег. Но наряду с этим существует и альтернатива со смыслом, а именно реализация «обобщенных ценностей отношения». Здесь подразумевается не только отношение, при котором «ценят все положительное», но и своего рода самаритянская позиция. Делиться может лишь тот, кто обладает чем-то. Помочь может лишь тот, у кого есть средства помощи. В конце концов, если у человека все хорошо – это не только повод для радости, но и повод проявить свою заботу там, где дела обстоят плохо.

Люди, которые довольны тем, что имеют, тратят слишком мало денег? «К их счастью», им не нужно тратиться на приобретение лишних товаров, которое пытаются им навязать, апеллируя к алчности, вместо этого они могли бы делиться с окружающими, особенно с теми, у кого меньше поводов для того, чтобы чувствовать себя довольным. Франкл был мудр, говоря о том, что «ценности отношения» имеют приоритет. Они помогают человеку достичь духовных вершин. Я бы хотела добавить, что «обобщенные ценности отношения» также способствуют высоким достижениям. В мире, в котором счастливчики готовы проявить любовь и протянуть руку помощи несчастливцам, жить будет хорошо всем.

3. Преимущество человека: другие люди

Баттиани: Это очень важный повод задуматься. В сущности, он ведет нас еще дальше, за рамки определения счастья, согласно Франклу. В том, что уцелело, заключено не только счастье. Тут скрыта также и «конкретная» задача: человек должен самотрансценденцироваться, чтобы не только Я нуждающееся, но и Я благодарное, великодушное и готовое делиться с другими вышло за свои рамки.

Здесь я хочу упомянуть одну научную работу, которая появилась в сборнике Американской психологической ассоциации, посвященную так называемой «позитивной психологии» (Aspinwall, Staudinger, 2003). В этом сборнике рассказывалось об исследовании сил и возможностей человека, которые остаются неиспользованными, что имеет прямое отношение к программе «позитивной психологии». Многие авторы, среди них некоторые специалисты в области психологии, приняли участие в исследовании. Однако нельзя не заметить, что каким бы прекрасным сам по себе ни был проект позитивной психологии, многие авторы были чересчур оптимистичны и поэтому поддались соблазну превратить психологию в проект постоянной самооптимизации и, как следствие, свести человеческую жизнь целиком к очень амбициозному «проекту счастья», при этом игнорируя осознание страданий, лишений и трагическую триаду (и парадоксальным образом благодарность), даже не признавая и не оставляя места каким-то несовершенствам. Перфекционизм постоянной самореализации и самосовершенствования, вечного позитива достигает иногда весьма удручающих масштабов, и на фоне страданий во всем мире он не очень реалистичен. Мы еще поговорим о том, почему в разумном, здоровом и зрелом реализме отсутствует такой однобокий акцент исключительно на позитивном, а также о том, как дорого он может обойтись с психологической точки зрения человеку, если речь идет о том, как справляться со страданием, о сострадании и устойчивости к фрустрации.

Однако одна-единственная статья действительно выделялась из всего упомянутого сборника. Известный американский социальный психолог Эллен Бершайд из университета Миннесоты с впечатляющей чуткостью написала о «большом преимуществе человека – это другие люди» (Berscheid, 2003). Бершайд даже закрепила за этим преимуществом статус одного из важных факторов культурного и социального развития.

То, что вы говорили об обобщенных ценностях отношений и о «своего рода самаритянской позиции», может касаться не только материальных благ, которыми можно поделиться, но и способностей, которые можно применить, чтобы помочь другому, поддержать его делом. Это, во-первых, предполагает понимание того, что другой человек может нуждаться (не получится закрывать глаза на страдания и беды вокруг), во-вторых, подчеркивает ценность обоюдной помощи.

Выражаясь метафорически, слепой может нести хромого, а хромой может говорить слепому, куда идти, при этом оба они откроют в себе нечто большее, чем одну лишь способность компенсировать недостатки друг друга. Они обнаружат, что другие люди (и готовность разделить с ними свои способности и использовать их во благо других) на самом деле – это их большое преимущество. Во-вторых, эти способности могут исполнить свое предназначение только в действии, до того они были просто возможностью. Будучи использованными с кем-то или чем-то, для кого-то или чего-то, что выходит за рамки Я, они становятся реализованными со смыслом.

Эта закономерность указывает на нечто сущностное для самой природы. Философский взгляд позволит нам сделать прекрасные и утешительные выводы о нашем представлении о мире и человеке, а именно о том, что благодаря человеку, прежде всего его потенциалу к самотрансценденции, в мире появляется то, что позволяет даже слабости свидетельствовать о силе.

Вернемся к нашей метафоре со слепым и хромым. В природе нам известны многочисленные примеры симбиоза и биологического равновесия, обоюдного приспособления животных и т. д. Это и есть «рецепт успеха» природы: сотрудничество и взаимопомощь. Но то, что вы описали как «своего рода самаритянскую позицию» выходит далеко за эти рамки. Она дана нам, в отличие от животных, лишь как возможность, то есть в нашем свободном пространстве. Способность делиться и великодушие не заложены в нас, как в животных, на уровне инстинктов. Ничто не принуждает нас делиться с другими или быть великодушными. Говоря иначе, человеческая способность делиться не запрограммирована биологически, она не активируется автоматически, если мы обнаруживаем какой-то изъян. Она гораздо ценнее, она есть выражение истинной благосклонности, то есть акт свободы и ответственности, акт свободного выбора в пользу великодушия и участия.