Kitobni o'qish: «Икона из скита»

Все события в моем романе являются вымышленными, а совпадение имен, фамилий его героев с реальными персонажами российской истории случайно.

Предисловие

Великий князь Александр Невский совершал молебен в Спасо-Преображенском соборе у святой иконы Николая Чудотворца, прося помощи защитить земли русские от германских рыцарей. Почитая учения своего отца Ярослава Всеволодовича. Еще в юном возрасте привез его с братом Федором в родовой удел – город Переславль, на берег Плещеева озера из славного града Новгорода. Внося икону в собор, дал сыновьям напутствие:

– Княже, веруйте в Спасителя, ибо истина в нем. Просите помощи во всем, веруйте святому Николаю Чудотворцу, защитнику Руси-матушки на все времена. Не осрамите души русские, не преклоняйте колени перед ворогом, не радуйтесь дарам иноверным, ибо все в них лживо…

Не прошло и двух лет, как Александр разбил шведов на реке Нева, получив прозвище Невский, и вот враг снова топчет святую Русь…

Глава 1

Бравый летчик, подойдя к самолету, потрогал рукой шасси и ногой пнул по колесу. Механик, копошившийся в моторе, заметив командира, шустро к нему подбежал и по-молодецки отрапортовал, приставив руку к фуражке, покачиваясь:

– Товарищ капитан, самолет к вылету готов!

– Готов говоришь? Я что не вижу? А шины где, на ремках полетим, не мог завскладом ублажить? – Ну и духота, – выдохнул пилот, расстегивая верхние пуговицы гимнастерки. – Давай докладывай.

– Завскладом ублажишь! Если у него все есть, что он пожелает! – механик обидчиво ответил, вытирая ветошью руки, запачканные маслом, смотря как командир подошел ко второму шасси. – Два часа упрашивал, уперся как баран и ни в какую, говорит рано менять нам резину и все тут. Сослался на ТО, документ показал. Вы бы с ним поговорили.

– У завскладом одно слово – сроки. Пропеллер ему в задницу! – выругался пилот, пнув снова по колесу. – И это хлам. Того и гляди лопнет. Вот, тыловая крыса, сел бы сам за штурвал, да приземлился, прыгая, как лягушка, по полосе, я бы на него посмотрел! Ладно, поговорю, но это в последний раз, находи сам с ним контакт. Рыбки вяленой подгони, икры, оленятины позаимствуй у малых народов, пошевели мозгами. Спирта я тебе дам – обменяешь. Спирт для дела – уяснил?

– Так точно, – улыбнулся механик и вытянулся по стойке смирно.

– Что лыбишься, щас я тебе настроение испорчу! Штуцер заменил? Только не говори, что завскладом и его зажилил, побежишь за самолетом пешком, а я сверху на тебя смотреть буду.

– Заменил, все в порядке. А мне и на земле хорошо, вот скоро девушка симпатичная подойдет, попробую ее уговорить остаться со мной, а вы летите.

– Какая девушка?! Что ты мелешь?! Нам еще баб не хватало, не на курорт летим, в тайгу. Остаться хочешь?! А кто мотор за тебя будет чинить – дед мороз со снегурочкой?!

– А куда я денусь, полечу, – механик продолжал улыбаться. – С полчаса назад полкан подходил, сказал, нашим бортом кассир полетит – деньги везет на прииск. И сопровождающий при ней, по виду паренек из НКВД. Они щас в дежурке, чаем угощаются.

Пилот, видя, как у механика с лица не сходила улыбка, тоже заулыбался:

– А что у сопровождающего на лбу написано большими буквами «чекист»?

– Написано, не написано, но моя интуиция меня еще никогда не подводила. У «чекиста» под пиджаком кобура, а в ней явно не огурец, краем глаза заметил. Я их брата печенкой чую.

– Твоя бы интуиция лучше в отношении завскладом работала – ласточкой бы летали, а то в прошлый раз думал, не долетим. А все-таки с левым мотором надо что-то решать, – пилот сделал серьезное лицо. – У меня тоже интуиция, устал наш мотор возить груз, пора ему на отдых. Чуешь, что говорю? А?! Командир гаечных ключей?! – шутливо обозвал механика, ударив ладонью по крылу самолета.

Механик, как бы оправдываясь:

– Ресурс позволяет пару месяцев мотору поработать. Конструктора знают свое дело!

– Ресурс и интуиция – это две разные вещи. Ладно, что там у нас в салоне? Про геологов не забыл, харчи погрузил?

– Геологов не забыл, охотники тоже в обиде не останутся, всем хватит.

Пилот посмотрел на ручные часы и недовольным голосом прикрикнул на механика:

– Ну и где твоя девушка? Пора в небо!

– Обещали вовремя подойти, может, полкан закрутил с ней трали-вали? Ох и девушка красивая, как в кино! – и передернул плечами, как бы замерз.

– Для нас, холостяков, и баба-яга красавица. Одичали мы тут в тайге. Полкан пообещал дать нам отпуск, если что ближе к зиме, раньше точно не даст, пока весь груз не завезем. Терпи. А ты в части останешься или на большую землю отправишься?

Механик надулся и шумно выдохнул:

– Упаси боже – домой, в Рязань, только в Рязань, к матери на блины, – приводя в порядок форму, застегивая воротничок ПШ. (полушерстяное обмундирование).

– Тебе хорошо, есть родной очаг. А я как перст, не к кому на блины, если что к эвенкам в чум. Ох и девчонки у них горячие – любят приезжих.

– Спору нет: у эвенков девушки красивые, на япошек похожи. А вот и они, – кивнув на идущих к ним пассажиров, поправил на голове фуражку: – Командир, ты погляди-ка?! Лебедь белая плывет! А талия?! Ух, огонь! Можно сразу вести под венец!

Пилот пробурчал:

– Говори тише, а то полкан услышит, передумает, отправит твою невесту другим бортом.

Комполка, подойдя к самолету, сразу представил пассажирам экипаж:

– Товарищи, для вас выделил лучших пилотов полка! Летают как боги. Докладывайте, – сказал он, встав напротив пилота.

– Товарищ полковник, самолет к вылету готов, – пилот громко доложился, приставив руку к фуражке, зыркая глазами на девушку.

Девушка, заметив его пристальный взгляд, покраснела. Чекист, не выражая на лице никаких эмоций, в руках держал дорожный чемодан, обтянутый коричневым дерматином.

– Это хорошо, что вы готовы, – полковник пожал руку пилоту. – Поручаю ответственное задание, вашим бортом полетят товарищи из Москвы, – отойдя в сторону. – Познакомьтесь, Аня, Анна Семеновна, Петр Николаевич Скворцов.

– Здравия желаю, капитан Минин Сергей Ильич, мой механик Попов Анатолий Петрович. Очень рады с вами познакомиться, – пилот представился пассажирам, отдав каждому честь, пожав им руку.

Послышались раскаты грома, прямо на них надвигалась темная грозовая туча. Полковник, смотря в сторону горизонта:

– Сергей Ильич, меня погода не радует. Синоптики обещают большую грозу, боюсь, как бы вам ни пришлось возвращаться.

– Нам не впервой покорять стихию, уйдем в сторону. Разрешите взлетать? – пилот ответил обнадеживающим голосом, посмотрел на часы, затем на грозовые облака.

– Да, взлетайте. Удачной вам посадки.

– От винта! – бодро скомандовал пилот и первым поднялся в салон самолета.

Механик, услышав команду, помог гостям подняться в салон, подобрав лестницу, закрыл за собой дверь.

Самолет, набрав высоту, монотонно загудел моторами. Девушка крепко ухватилась руками за сиденье, «чекист» положил чемодан на колени и не выпускал его из рук. Механик, заметив беспокойство пассажиров, поинтересовался:

– Летать не боитесь?

– Нет, не боимся, но на земле спокойнее, – сдержанно ответил «чекист».

– А вам, Аня, не страшно, – обратился к девушке, явно ее красота не давала ему спокойно сидеть и молчать.

– Бывает страшно, но я часто летаю. А вот на прииске «Чертово корыто» еще не была!

«Чекист» продолжил:

– «Чертово корыто», странно звучит. Люди, что не могли придумать покрасивее ему название?

– Прииск открыт давно, видать, старателям мыть золото черти помогали. В Сибири все поселки под стать прииску, язык сломаешь – тайга матушка! А в тайге закон один – кто сильнее, тот и прав. Глухомань такая, черт ногу сломит, кругом лес да болото, селения людей на расстоянии как от Парижа до Москвы. Куда ни глянь, глушь непролазная. Если и увидишь живую душу, то это чумы эвенков и бурятов. А они живут и радуются жизни и не желают переезжать на большую землю. Привыкли. Взять нас с командиром, как восемь лет служим в этих краях, тоже попривыкли. Война закончилась, нашу часть отправили к черту на рога, к берегам Енисея.

– Так вы воевали? – с удивлением спросил «чекист».

Механик хвастливым голосом проговорил:

– Мы с Сергеем Ильичом службу начинали в сорок третьем! У нас же боевая часть! А летом встаем на гражданские рельсы. Но тоже как на войне: к зимнему сроку нужно успеть завести таежникам: продукты, разное снаряжение, керосин. Зимой так забуранит, света белого не видно, не приземлиться. Бывает, груз сбрасываем прямо с самолета, но все не сбросишь.

«Чекист», стесняясь своих слов, ответил:

– А мне вот не удалось повоевать, учился в школе.

– Хорошего на войне ничего нет, одно горе. Вы чемодан-то поставьте, что в руках его держите. В воздушную яму попадем, лицо пораните.

– По инструкции не положено, – отбарабанил он слова.

– Не положено! Кто на небе вас видит, если что Бог, так он вашему руководству точно не сообщит. Летчиков он любит. А мы, фронтовики, повидали всякое, научились держать язык за зубами. Давайте чемодан, а то и вправду зубы выбьете.

Механик взял чемодан и поставил его в хвост салона. Веревкой привязал к ящику с грузом и сел снова на скамью напротив пассажиров:

– А вы женаты? – поинтересовался он у «чекиста», тем самым иметь повод поближе познакомиться с девушкой.

– Не успел. А вы?

– Тоже не успел, как и мой командир. А когда нам жениться, если еще дома не бывали, все воюем – пилоты нужны стране. Начальство обещает предоставить отпуск, вот тогда и женимся. А вы, Аня, не замужем?

Аня, искоса посмотрела на «чекиста» и застенчиво ответила:

– Нет, не замужем, а что?

– Вдруг я вам понравлюсь, а у вас жених, перейду ему дорогу. Не дай бог, как и я, фронтовик, некрасиво получится.

– Жениха нет, только не знаю, это к сожалению или к счастью. Мне больше моряки нравятся.

Механик выгнул грудь колесом:

– Хорошо, попрошу свое командование перевести меня в морскую авиацию!

– А плавать вы умеете?! – одарила она его улыбкой, поправляя рукой свои белокурые волосы.

Механик не понял шутку Ани:

– А плавать тут причем?

– От моей любви утонете! – продолжая ему улыбаться. – Если мне понравится парень, то хотя бы умел за меня постоять. Я выросла на героических фильмах!

– Кино оно и есть кино! А я чем хуже артиста: усы на месте, белокурый, глаза голубые, рост не маленький, вдобавок к моей неземной красоте играю на гитаре, плясун.

– О! Тогда с вами все понятно, у вас от женщин нет отбоя, вы мне не подходите. Хотя ваш командир мне понравился, на артиста Марка Бернеса похож, помните фильм «Истребители».

– Может, не устраивает мой гитарный талант, только скажите, научусь играть на скрипке, – и руками изобразил игру на инструменте. – А вам Петр Николаевич нравится?! – бросив взгляд на «чекиста». – Я уже вас к нему ревную, внимательно посмотрите на нас, чем-то похожи на артиста Кадочникова – и оба красавцы! Вы же кино любите, мы из этой же серии.

– Только он вас моложе, наверно, я выберу его. – Аня продолжала улыбаться, сверкая белыми зубами, посматривая на «чекиста».

«Чекист» засмущался, видимо, не ожидал откровенных слов в свой адрес. Механик приложил руку к груди и умоляющим голосом произнес:

– Аня, я надежды не теряю. Прилетим на прииск, подарю вам огромный букет цветов, и ваше сердце сразу растает, и вы меня полюбите.

– Подарите лучше мне шоколадку, говорят у вас, летчиков, их в избытке.

– Этого добра у нас хватает, сейчас принесу, – механик встал, подошел к белому ящику с красным крестом, открыл дверцу и достал три шоколадки. – Угощайтесь, это наши «лекарства». Угостил бы вином, но на борту его нет, но есть спирт. Видите, сколько его везем, и все на прииск, – показав рукой на канистры.

– Они что, эти рабочие прииска, пьяными добывают золото? Им зачем столько спирта?!

– В тайге без спирта не прожить, с ума можно сойти. Тут, кроме приисков, тюрьмы повсюду. В них даже пленные немцы есть, правда, их немного осталось, с годами умирают потихоньку. Вот прилетим – все увидите. Основная трудовая сила заключенные: лес валят, на приисках работают, руду добывают, да все делают, без них в этом богом забытом крае не обойтись. Нормальному человеку здесь не выжить.

Стали слышны раскаты грома.

– Гром! Слышите? Я грозы боюсь, слышите? – испуганно проговорила Аня. – Ваш командир обмолвился: грозу можно облететь стороной, он так и сделает, да? – и посмотрела в иллюминатор. В этот момент сверкнула молния, осветив небо в черных тучах. Аня закрыла лицо руками и уткнулась ими в свои колени.

Самолет качнуло, и он резко провалился в воздушную яму. Механик решил ее подбодрить:

– Не бойтесь, командир – опытный пилот, – не успел договорить, как снова прогремел гром и сразу сверкнула молния.

– Ой, падаем! – вскрикнула Аня.

– Воздушная яма, обычное дело. Держитесь за скамейку, а то упадете, – спокойным тоном сказал механик.

Самолет медленно стал разворачиваться, взяв курс левее от грозы.

– Господи, помоги нам, господи, помоги нам, – повторяла Аня, не поднимая головы, уткнувшись лицом в колени.

– Вы что верите в бога? – с ухмылкой поинтересовался механик.

– А вы что не боитесь грозы? – Аня подняла голову, держась руками за край сиденья.

– Сейчас от нас ничего не завис… – механик не успел договорить, как молния ударила по крылу, сверкнув яркой вспышкой, и один из моторов заглох. Самолет одним крылом резко наклонился, пролетев несколько секунд в таком положении, снова выровнялся.

Механик, вставая, выругался:

– Фу ты, блин, вот оно как.

– Что-то случилось? Мы упадем? – выпалила Аня и прижалась к «чекисту», положив голову на его плечо. «Чекист» несмело ее обнял, не говоря ни слова, видимо, тоже испугался, но не подавал вида.

– Не упадем, молния ударила в мотор, такое бывает. У самолета еще один есть, – засуетился механик и посмотрел в иллюминатор. – Надо же? Попробуем его запустить, посмотрим, что можно сделать. На одном долетим, надежная техника, на войне и не в таких передрягах бывали. Дойду до командира, не бойтесь, все будет в порядке.

Механик, зайдя к пилоту в кабину, сказал:

– Вот полкан, так полкан, накаркал грозу. Язык его, мать вашу, молния в мотор попала прямо на моих глазах. Командир может, попробуем его завести, как думаешь?

– Хм! Завести? Легко сказать завести, вдруг шланг пробило, замкнет, сгорим на хрен. Вдобавок рацию повредило. Пассажиры как себя чувствуют, домой не просятся?

– «Чекист» держится бодро, девушка, как все бабы, от страха трясется. Немного успокоил, не знаю, надолго ли.

Пилот, разговаривая, все время переключал тумблер на панели приборов:

– Ох, и услужил нам полкан с этими пассажирами, так услужил. Еще деньги при них, с ними одна морока. Ладно, иди к ним, а то начнут паниковать. Пойдем рекой, уйду немного с курса, видишь, гроза идет прямо на нас, попробуем уйти? А правый мотор был надежнее, чем левый чувствуешь, как работает с перебоями. Вот тебе и интуиция! Штуцер, говоришь, заменил?! Что думаешь, в чем причина?

– Топливо плохое, качество так себе, если что на нем по аэродрому ездить, что дают на том и летаем. А мотор давно капитального ремонта требует, одно меняем, другое ломается – железо оно и есть железо.

– Железо, говоришь, как бы это железо не подвело под монастырь! Дай бог прилетим, упрошу полкана встать на ремонт.

– А даст ремонт-то? Мы ведь еще не весь груз завезли.

– Найдут нам замену, на нас свет клином не сошелся, ты же не знаешь, что с мотором, все равно придется борт загонять в бокс.

– Ну да.

– Заодно и левый посмотрим, если делать, то делать капитально. Ладно, иди к пассажирам и скажи… Мать вашу! – выругался пилот, не досказав предложение, как заглох второй двигатель, и самолет резко пошел на снижение. – Быстро в салон! – скомандовал он механику. – Пусть ложатся на пол, сам будь у двери, на воду сядем.

– Господи, господи… – повторяла Аня, смотря испуганными глазами на механика, когда он вошел в салон.

Механик спокойным голосом сказал:

– Сядем на воду и не в таких ситуациях бывали, ложитесь на пол, давайте быстрее, все будет хорошо.

– Мы останемся живы, скажите правду, мы не разобьемся, мы не умрем, – повторяла Аня, ложась на пол.

– На воду садиться еще мягче, не бойтесь, – успокоил ее механик, держась рукой за ручку двери.

Самолет коснулся воды, резко подпрыгнул и снова опустился. Плюхнувшись брюхом на гладь реки, зацепил крылом воду. Несколько метров проплыл и носом уткнулся в берег и медленно опустился хвостовой частью на дно.

Механик открыл дверь и обнадеживающе выдохнул слова:

– Ух, ты, удачно приземлились! Слава богу.

В салон зашел пилот. «Чекист», зажимал ладонью рану на голове, из нее сочилась кровь. Аня лежала на полу.

– Все живы? Быстро груз за борт, – скомандовал пилот. – Всем на берег, тут не глубоко. Анатолий, помоги Ане. Петр, что там у вас? – и посмотрел на его рану – Ничего страшного, до свадьбы заживет. Голова не болит?

– Немного побаливает, ударился об скамейку. Все нормально.

– На берегу перевяжем, – пилот открыл медицинский ящик, достал из него бинт положил себе в карман. – Толя, груз на берег, течение тут большое, борт снести может. В метрах в двухстах видел поселок, потом сходим на разведку.

– У нас в чемодане деньги, – выпалил «чекист».

– Толя, первым делом возьми чемодан, а вы товарищи срочно на берег, груз примете. А я попробую рацию починить…

Самолет медленно стал разворачиваться хвостовой частью по течению.

– Командир, не успеем! – крикнул механик.

– Вижу, что ты кричишь, – ответил спокойным голосом пилот.

– Выбрасывай ящики, те, что для геологов в них продукты.

– Командир, пару канистр со спиртом возьму.

– Главное, продукты. Черт его знает, сколько здесь проторчим. Еще эта рация, как на грех, накрылась, вот тебе и гроза, полкан как в воду глядел. Ну, ничего, главное, все живы. Течение тут на извороте большое, это батюшка Енисей, а с ним шутки плохи.

Механик быстро стал бросать на землю мешки с продуктами. Пилот, оценив обстановку, ему сказал:

– Толя, заканчивай, а то самолет перевернет, утонем.

– Командир немного осталось, жалко.

– Брось тебе говорю, выходи.

Сойдя на берег, пилот как-то жалостливо посмотрел на самолет, потом на механика, он копошился с мешками.

– Что, Толя, штуцер ищешь? Ни хрена ты его не менял, кого обмануть хотел – себя, вот и получай, видишь, что натворил.

Механик положа руку на грудь:

– Командир, клянусь, честно штуцер заменил.

– Так почему мотор заглох?

– Я думаю, молния повредила топливную систему, сейчас что об этом говорить, – и резко вскинул руку вверх. – Самолет уносит. Вовремя сошли на берег!

Пилот, провожая взглядом, уплывающий самолет тихим голосом проговорил:

– Да, утонул наш боевой товарищ, как говорится, все, что делается, то делается к лучшему.

– Командир, может, еще на нем полетаем? Как думаешь, сможем поднять на крыло боевого друга?!

– Он тебе, что пароход по реке плавать. Ладно, что языком молоть, обустраиваться надо, гостиниц тут нет, – пилот подошел к пассажирам и ободряющим голосом произнес: – Путешественники, а вы что приуныли?! Сейчас разведем костер, подсушимся и сходим на разведку, ночлег поищем. У нас, летунов, есть правило: не вышел на связь – жди помощи. Сейчас все поисковые группы подняты: самолеты, пароходы, так что скоро нас найдут, не волнуйтесь.

– На земле не так страшно, – ответила Аня, посмотрев на небо. – Я так перепугалась, не могу поверить, что приземлились, кругом лес, горы. Спасибо вам большое, вы спасли нам жизнь.

– Да, кругом тайга, – выдохнул пилот, смотря на уплывающий самолет. Он, образуя вокруг себя воронки, через несколько метров уткнулся в остов камня, торчащего из воды. – Видно, здесь не глубоко, – задумчиво рассудил для себя. – Бывали ситуации и похуже, главное у нас есть продукты, надеюсь, и кров в поселке найдем, все будет хорошо. Давайте просушимся, пока светло.

Механик с «чекистом» принесли сухих веток, насобирав их по берегу реки, и разожгли костер.

– В это время года быстро темнеет, осень не за горами, – сказал пилот, сидя у костра. – Анатолий, пора идти в разведку, проверим, что за поселок такой странный, не видно жизнедеятельности людей, наверно, зимовье охотников.

– И правда, что сидеть-то, когда рядом дома, может, дадут на печке погреться, – отреагировал он.

Пилот встал и снял с себя куртку:

– Аня, оденьтесь, а то простудитесь. А вы, – обратился он к «чекисту», – поищите в мешках одежду, не стесняйтесь, сейчас, главное, не простыть, ночами в тайге холодновато.

– Спасибо, я не замерз. Сергей Ильич вам моя помощь не нужна, у меня и пистолет есть? – и откинул лацкан пиджака, показав оружие.

– Думаю, оружие нам не пригодится, здесь не с кем воевать, если что с медведем, но он сейчас сытый, наел бока.

При слове «медведь» Аня стала крутить головой:

– Медведь!? Тут водятся медведи? – испуганным голосом спросила она.

– И не только медведи, и кабаны на водопой приходят, зверь тоже с характером, будьте осторожны, но они к костру не подойдут. Не волнуйтесь, мы скоро вернемся, – успокоил ее пилот…

Зайдя в поселок, механик с удивлением проговорил:

– Командир, ты посмотри: людей хоронили рядом с домами, это как понимать? Что-то я у русских людей такие обычаи не встречал, да и эвенки так не хоронят. Дома-то наши, православные, но как-то это все не по-людски. Видать, охотники или старатели по пьяни тут чудили?

– Нет, Толя, это не зимовье охотников, здесь ранее был поселок. У старателей жилье временное, а тут добротные дома. Лет тридцать никто не живет, это факт, дворы заросли деревьями, кто бы их насадил, явно поросль.

– Я слышал, в небольших селениях живут староверы. В Сибири их много, только вот не понятно, куда подевались жители. Старообрядцы никогда не возвращаются в мирскую жизнь, не позволяет их вера, непонятно, что с ними случилось, может, НКВД выселило? Хотя, кто его знает, но народу жило тут видно достаточно, сколько домов понастроено. Давай зайдем в этот, – кивнув на дом с резными ставнями, – здесь явно жил староста, крыльцо, как у барина, мастер делал.

– Ты что жил в боярское время?!

– В картине видел.

Поднявшись на крыльцо, механик рукой остановил командира:

– Осторожнее, доска погнила, как бы ноги не подвернуть.

Пилот переступил сгнившую доску:

– Странно, нет скоб для замков? Стало быть, народ жил при коммунизме, воровства не было. А у барина хоромы капитальные! – ударив рукой по косяку двери. – Видать, был хозяйственным мужиком!

Войдя во внутрь, механик тут же восторженно произнес:

– Вот так изба, так изба-а, царские хоромы! Клуб! Да-а, умели мужики строить! Глянь на печь! Паровоз, не меньше! Взвод на ней размести и еще места останется, стало быть, у барина полный дом был ребятишек! И ничего не тронуто. Как будто семья разом покинула избу и с собой ничего не взяла, даже посуду. Иконы, смотри иконы старинные! – подойдя к ним. – На староверов это не похоже, они обязательно иконы взяли бы с собой.

– Что гадать, пойдем к костру, начнем потихоньку вещи носить, главное, продукты взять, а то звери их съедят или дождем промочит. Неизвестно, сколько времени мы тут проторчим. С нами девушка, о ней нужно позаботиться. Нам что, мужикам, и на полу поспим.

– Да, ты прав, нам мужикам легче юбки мы не носим. Спирт не забыть взять, согреемся.

– Кто про что, а вшивый про баню, ну возьми, если тебе так хочется. Главное, продукты, на зверя с пистолетом не пойдешь, он сам нас скушает. Ты хоть Аню не расстраивай, говори, что скоро спасатели нас найдут, сам понимаешь, когда отыщут, день-два пройдет и рация, как на грех, накрылась медным тазом.

– Я думаю, уже ищут, ведь по времени мы должны прилететь.

– Понятное дело, нас ищут, спасатели полетят по маршруту: но они не знают, что мы курс изменили, рация не работала, не успел доложить. Время пройдет, когда догадаются расширить поиск. Одна надежда на пароход, Енисей – судоходная река, придется дежурить у костра.

– А что?! Это идея! Начнем с меня, я подежурю, – бодро отреагировал механик.

– Вот и ладненько, только после того как продукты в избу снесем. Все, заканчиваем разведку, а то пассажиры волнуются. А «чекист» молодец, бодренько держится, хотя и молодой парень. Если верить твоему предположению, что он из НКВД.

– А давай его спросим, так, для интереса, думаю, звание у него ниже, чем у тебя, – имеешь право.

– Хорошо, спрошу, только ты не лезь на рожон, знаю я тебя, везде свой нос суешь…

Пилот, подойдя к пассажирам, а они сидели и грелись у костра, командирским голосом сказал:

– Товарищи, в поселке людей нет, видать, давно его покинули. Главное, нашли подходящую избу, в ней и переночуем. Не забудьте взять чемодан с деньгами. Петр, а вы работаете не инкассатором, если пистолет при себе имеете?

Скворцов встал:

– Служу в МГБ (Министерство государственной безопасности), прибыл в служебную командировку, – как бы доложился. – А что? – оценив пилота серьезным взглядом.

– Поинтересовался, чтобы знать, могу ли на вас положиться.

– Будьте уверены, скажите, какая нужна помощь?

– Сейчас для нас, главное, перенести продукты в дом. Время поджимает, вечер не за горами, раза три придется сходить. Вода понадобится. Толя, одну канистру со спиртом вылей и налей в нее воды.

Механик решил пошутить:

– Командир, у меня сердце остановится, может, не надо, это же спирт, он душу лечит!

– Ты что собираешься из Енисея носить воду в пригоршнях, не смеши людей, выполняй приказ.

Механик, взяв канистру и выливая спирт на песок, с горестью произнес:

– Надо место запомнить, вернусь, песок выжму, Аня, вы мне поможете?

– У меня шоколад остался, зачем мне ваш спирт.

– Шоколадом не согреешься. Командир, в избе печь подтопим, все теплее будет, а?

– Посмотрим…