Kitobni o'qish: «Сказки Давних времен»

Иллюстрации: фотохудожник ВАЛЕРИЙ КОНОВАЛОВ

Хрустальный грот

Поздняя осень все чаще напоминала о себе холодными дождями, заставляя лесной народ отсиживаться в своих укромных уголках. Многие улетели в теплые края, а те, кто никогда не покидал пределы Дальнего леса, готовились к зимовке и все реже покидали насиженные места. А уж в одном из дальних уголков, где был медвежонок, превращенный Магистром в каменную статую, и подавно никто не появлялся. Ме́ня не переставал думать о том, как передать Веде все, что они узнали с совой, находясь в ее сне. Оставаясь неподвижным в облике каменного истукана, он мог только попробовать встретиться с кем-нибудь из знакомых во сне. Однако ни Коготок, ни Веда, ни орел по имени Гордый не появлялись в его сновидениях. Очевидно, Магистр как-то смог этому помешать. Нужно было придумать другой способ поговорить с Ведой и рассказать ей о кристалле, который она должна найти. Медвежонок еще и еще раз начал перебирать в памяти общих знакомых или события, которые смогли бы их объединить. Однако ничего, кроме пещеры желаний и орлиного гнезда, где, скорее всего, спрятал Веду Гордый, у Ме́ни не находилось. Он понял, что Магистр знает об этом и закрыл все каналы времени, чтобы пробраться туда. Заставляя себя заснуть, медвежонок пытался увидеть кого-нибудь из знакомых во сне, к кому можно было бы обратиться за помощью, но ему снилось все, что угодно, только не то, что нужно. Вновь подвергать опасности сову Ме́ня не решался, Соня оказалась слишком впечатлительной. Нужно было искать иной путь…

В тот день утро выдалось хмурым. После ясной ночи, да еще полнолуния, тучи, затянувшие все небо, навевали грустное настроение. Дождя еще не было, но было видно по всему, что день будет дождливым и холодным. Зима еще не решалась вступить в свои права, а осень уже смирилась со своим уходом, бросив все дела и заботу о погоде в том числе. Лесной народ, глядя на это, тоже не мог определиться – наступила ли зима и нужно впадать в спячку до весны, или время осени не прошло и спать еще рано. Все, кому было положено улетать на юг, давно простились с Дальним лесом, а оставшиеся собирались стайками, обсуждая последние новости.

– Представляете, братцы, сижу я сегодня утром на своей любимой сосне после завтрака и слышу, как она со своей соседкой переговаривается. Смех, да и только. Будто вчера ночью она видела, как Соня поймала бурундука, а потом его выпустила. Совсем из ума выжила, старушка. Он ей что-то там такое наплел, так Соня расчувствовалась и выпустила хитреца целехоньким на свободу.

– Не может быть!

– Что это с ней?

– Не заболела ли наша смотрительница?

– Сама в толк не возьму.

– Да ты и соврешь, глазом не моргнешь.

– Ах, что ты, братец, когда я себе такое позволяла!

– Кому же тогда в прошлый раз перья из хвоста повыщипывали? Забыла?

– Да ошибка это была, право слово.

– А сейчас – чистая правда?

– Клянусь своим правым крылом, сосна с дуплом именно так и говорила.

– Да кому вы верите, братья!

Сороки, собравшиеся на утренние посиделки у мятной поляны, загалдели на всю ближайшую округу. Они часто обсуждали меж собой всякий вздор, а потом разносили его по всему Дальнему лесу. Мало кто из лесного народа всерьез относился к сорочьим новостям, но поскольку особых событий в преддверии зимы не происходило, известие о болезни уважаемой совы быстро разнеслось во все стороны.

– Соня, ты спишь? Осмелюсь потревожить тебя, дорогая, в столь необычный час.

Филин по имени Филарет, а за глаза и для близких друзей просто Фил, почтительно замолчал, прислушиваясь к реакции на свои слова. В большом дупле было тихо.

– Это я, Филарет. Как ты себя чувствуешь, Соня? Сороки трещат всякую ерунду о тебе. Вот, решился проведать и сам узнать, как дела. Они известные болтушки, да осень нынче больно холодная. Заболеть недолго.

– А что говорят-то?

Из дупла показалась голова совы. Она прищуривала глаза от дневного света, вращая все еще красивой головой в убранстве черно-белых перьев.

– Да что с сорок взять. Главное, как ты себя чувствуешь?

– Ах, не говори, Фил. Эти трещотки наврут с три короба, с них станется. Погоди-ка, дай посмотреть на тебя. Да, я всегда говорила, что такого красавца во всем Дальнем лесу не сыскать. Ну, заходи же. Извини за мой вид в такой ранний час, сам знаешь, я девушка романтичная. День меня просто слепит.

– Я ненадолго. Боюсь нарушить твои планы…

– Ах, вот за что я люблю тебя, Фил, так это за обращение с девушками. Такого галантного кавалера днем с огнем не встретить. Заходи же, я тебе кое-что расскажу.

О чем шептались в то утро филин и сова, никто так и не узнал. Вездесущие сороки быстро разнесли по всему лесу о новость свидании старых друзей, да только никого она не удивила. Каждому было давно известно, что старая смотрительница леса вечно прихорашивалась и молодилась, за что над ней подсмеивались. Она была неравнодушна к молодцеватому филину, но это можно было понять – такого франта трудно было не заметить. Некоторые даже передразнивали Соню, изображая, как она заигрывает с Филаретом, опуская глазки и наклоняя на бок голову. Впрочем, для некоторых эти забавы оканчивались печально – Фил был настоящим джентльменом и не прощал насмешек над дамами. Он задавал такую трепку наглецам, что те надолго забывали упоминать имя совы в разговорах. Соня знала об этом и гордилась тем, что есть еще рыцари в Дальнем лесу, готовые постоять за ее честь. Филин же считал ее своим давним другом и прощал ей все чудачества.

Как бы там ни было, но после визита к сове Фил направился к опушке леса, где на высокой скале было гнездо орла по имени Гордый. Филин давно жил в лесу и знал повадки всех его обитателей, поэтому выбрать удобный момент для встречи с кем-нибудь для него не представляло сложности. Найдя скрытное место для наблюдения, он стал ждать появления орла. Фил предпочитал ночное время суток и чувствовал себя уверенно в чаще леса, но это не мешало ему перемещаться и днем, а уж в пасмурную погоду сложностей он не ощущал. Заметив издалека характерные очертания крупной птицы, парящей в высоте, Фил вылетел из укрытия, нарочито нарушая границу чужих владений. Это не осталось незамеченным, и уже через мгновение филину пришлось резко маневрировать, избегая атаки.

– Это что-то новенькое, Фил. Не припомню, чтобы ты охотился на моей территории. Или кто-то изменил лесные границы?

– Совсем нет. Приветствую тебя, Гордый, и приношу свои извинения. Я нарушил закон о границах только потому, что обстоятельства того требуют.

– И что же это за обстоятельства?

Они парили над опушкой параллельными курсами, искоса поглядывая друг на друга. Меж ними никогда не было вражды, более того – они уважительно относились друг к другу за открытый и честный характер сильной птицы, но и друзьями они себя не считали. Они были разными.

– Если ты позволишь, я расскажу одну интересную историю, но лучше, если мы будем наедине.

– Вот как? Что за тайны накануне зимы? Впрочем, вон у той березы, что посредине поля, я никого не вижу.

– Спасибо, Гордый. Это не надолго отвлечет тебя от охоты.

Они сделали еще один круг, осматривая окрестности вокруг одиноко стоящей березы. Впрочем, это было лишним предостережением. Когда орел начинал охоту, все старались спрятаться по своим норкам, а уж поздней осенью укрыться от зоркого взгляда Гордого было просто невозможно.

– Я слушаю тебя, Фил.

– Прежде позволь передать тебе пожелания здоровья от нашей уважаемой смотрительницы леса.

– Благодарю. Ей тоже – долгих лет. Как себя чувствует уважаемая Соня?

– Собственно, в этом все и дело. Прошлой ночью ей приснился странный сон. Будто она встретила медвежонка в обличии бурундука, который попросил ее слетать к Лесному озеру. И там они увидели очень странную картину.

– Интересно. Продолжай.

– Якобы Серебрянка показала им, как женщина-воин нашла некий кристалл и превратила его в воду. При этом она с кем-то сражалась. Я опускаю детали, которые видела Соня, так как она склонна преувеличивать.

– Значит, этот медвежонок оказался настойчивее и толковее, чем можно предположить на первый взгляд.

– Так ты знаком с ним?

– Отчасти – да. Если у него хватит смекалки, мы на пороге больших событий.

– Считаешь, что предсказание сбудется?

– Что-то мне подсказывает, что это он – избранный. Но не будем торопиться.

– А женщина-воин?

– Теперь я начинаю догадываться, кто она.

– Могу ли я чем-нибудь помочь еще?

– Спасибо, Фил. Я всегда знал, что у тебя отважное сердце, но здесь мы бессильны. Борьба будет идти на другом уровне. Мои пожелания доброго здоровья Соне. До встречи.

– Счастливой охоты.

Они полетели в разные стороны, не оборачиваясь и не прощаясь. Сильные духом не любят многословия. Прежде всего они ценят дело и по нему судят об окружающих, а слова часто бывают обманчивы. Изворотливость и ложь – оружие слабых.

Гордый вернулся в гнездо, неся в мощных когтях целые ветки брусники и клюквы. Птенцы удивленно рассматривали яркие ягоды и даже пробовали их на вкус. Орел только усмехнулся их любопытству и промолчал. Он лишь ухватил край оборванной одежды старухи-нищенки, свернувшейся калачиком в углу гнезда, и подергал за него, пытаясь разбудить ее.

– Что случилось?

– Ничего страшного.

Вид у старухи был плачевный. Обрывки одежды прикрывали тщедушное тело, но не согревали его. Она была растеряна, но испуга в глазах не было.

– У тебя встревоженный вид, Гордый.

– Возможно. Я решил, что тебе неплохо бы подкрепиться. Вот отведай этих ягод, а потом поищем что-нибудь еще.

– О, этого вполне достаточно, чтобы утолить голод. Мне хватит одной пригоршни.

– А я думал, что воины питаются сырым мясом.

– Ты видишь перед собой воина?

– Нет, но мне кажется, что глаза мои видят не все.

– Я не воровка и не шпионка.

– Нет, нет. Я так не думаю, но что-то мне подсказывает, что тебя зовут Веда.

– Вот как?

– Думаю, что я не ошибаюсь, и это мне приятно.

– Да, я действительно Веда. Но, как…

– Это долгая история, а у нас времени сов сем нет. Медвежонок в беде, и спасти его предписано тебе. Никому более.

– Так пророчество сбывается?

– Время покажет.

– Что мне нужно сделать?

– Ты слышала о хрустальном гроте?

– Но это легенда.

– Я бы не стал делать таких поспешных выводов.

– Гордый, неужели Магистр зашел так далеко?

– Дальше, чем ты думаешь.

– Я готова отдать свою жизнь, лишь бы предсказание сбылось.

– Не горячись, Веда, у нас она только одна, в отличие от Магистра.

– Ты прав. Да пребудет мудрость с тобой вовеки.

– Думаю, что в одном из кристаллов Магистр заморозил время медвежонка. Тебе нужно найти его и освободить. Постарайся разморозить его, но не проронить ни капли этой влаги, ибо она будет потеряна безвозвратно. Если я все правильно понимаю, то, вылив на каменную статую его влагу, мы вернем медвежонку его время, а значит – и жизнь.

– Я бы ни за что не догадалась.

– У тебя другое предназначение, Веда.

– Но как я найду грот и тот самый кристалл в нем?

– Это не так далеко, как ты думаешь, а дальше все зависит от тебя. Слушай свое сердце.

– Мне бы еще меч, а то с голыми руками…

– Он давно ждет тебя.

– О, сегодня великий день.

– Возможно.

– Тогда чего мы ждем?

Гордый взобрался на край гнезда и расправил крылья. Веда одним ловким движением оказалась у него на спине. Ухватившись за оперение, она прильнула к мощному телу орла. Тот, окинув взглядом свое семейство, ринулся вниз. Набрав скорость, Гордый начал планировать, отыскивая внизу одному ему известные ориентиры, указывающие правильное направление. Некоторое время спустя они остановились у скалы, где был вход в пещеру желаний.

– Дальше ты знаешь дорогу.

– Но где же хрустальный грот?

– В предсказании говорится о хрустальных вратах, спрятанных в темном ущелье. Я никогда не был в этой пещере и не видел его изнутри, поэтому вряд ли могу тебе помочь. Постарайся не обращать внимания на мелочи, думай о главном. Ни размеры, ни форма не должны тебя отвлекать от сути. Тебе нужно найти что-то светлое и маленькое в чем-то темном, узком. Больше я ничего не могу сказать.

– Я постараюсь.

– И помни – каждая капля – это годы его жизни.

Гордый взмахнул огромными крыльями и стал кругами набирать высоту, а Веда известным ей способом проникла в пещеру желаний. Приняв обличие женщины-воина, она почувствовала себя уверенней. Доспехи и оружие стесняли движения, но вернувшееся к ней тренированное тело этого не замечало.

Факелы освещали танцующим светом безмолвную пещеру. Бассейн грез играл зеленоватыми огоньками, притягивая к себе возможностью получения любых удовольствий. Веда сделала над собой усилие, чтобы не поддаться этому соблазну. Бассейн грез манил к себе, наполняя тело необъяснимой истомой в предвкушении удовольствий.

– Нет, ты не получишь сегодня Ме́ня! – крикнула Веда в его сторону и выхватила меч. Это было наивно, но, как ни странно, помогло. Она подошла к массивному каменному столу и стала рассматривать предметы на нем.

– Хрустальные врата в узком ущелье… Светлое в темном.

Веда повторяла эти слова, перебирая все, что попадалось под руку, пока не остановилась на небольшой изящной шкатулке из черного дерева. Внутри лежал невзрачный камушек. Она осторожно взяла его двумя пальцами и посмотрела его на просвет пламени. Тут же она увидела гораздо больше, чем без прозрачного камушка. Вот оно! Веда как через волшебную призму стала осматривать пещеру и вскоре увидела черную металлическую дверь в стене. Не отрываясь, она приблизилась к этому месту в скале. Чтобы убедиться в правильности своей догадки, Веда убрала камушек – и все исчезло. Не было и намека на что-либо в стене. Не колеблясь ни секунды, Веда опять поднесла прозрачный камушек к лицу и, увидев дверь, открыла ее.

Она оказалась в светлом гроте, полном больших и маленьких кристаллов. Откуда-то сверху струился голубоватый свет, он играл на многочисленных гранях, которые, казалось, даже звенели от этого. Кристаллов было слишком много, чтобы надеяться быстро отыскать нужный. Веда приглядывалась к их форме, цвету, размеру, количеству граней, сравнивала друг с другом, но никаких мыслей о том, как разобраться в этом разнообразии, у нее не было. Внезапно у нее появилось чувство тревоги. Она оглянулась, но ничего не заметила. Тревога нарастала. Она сделала вид, что засмотрелась на один из самых больших и красивых кристаллов, а сама стала вглядываться в едва заметное отражение того, что происходило позади нее, на одной из граней. И вовремя! Сначала сзади мелькнула черная тень, а потом Веда заметила человека в черном. Он кинулся на нее. Одновременно с поворотом Веда уклонилась в сторону, выхватывая меч. Только очень тренированный и отважный воин рискнул бы так выманить на себя противника. Но именно таким воином и была Веда. Их мечи скрестились. Звон стальных клинков нарушил долгую тишину грота. Атакующий был очень серьезным противником, но он рассчитывал на коварство неожиданного нападения, а на стороне Веды было мастерство. Ей удалось отразить не только все удары, но и ранить человека в черном. Он отступил на несколько шагов и бесследно исчез. Так же неожиданно, как и появился.

Рассчитывать на то, что ее надолго оставят в покое, не приходилось. Но уходить без кристалла, в котором спрятано время медвежонка, она не могла. Стоп, а почему черный человек напал на нее именно сейчас? Наверняка он какое-то время следил за ней, а это место – не самое подходящее для атаки. Значит, она приблизилась к тому месту, куда не должна была подойти. Если догадка верна, то она в шаге от цели. Веда стала точно на то место, где ее настигла атака. Осмотревшись, она остановилась на одном из кристаллов. Что именно привлекло ее внимание, она не смогла бы никогда объяснить и себе самой. Это была не логика размышлений, это был порыв чувств.

Веда бережно взяла кристалл и поднесла к сердцу. Оно забилось сильнее. Ошибки быть не могло. Уже не сомневаясь в выборе, она стала бережно дышать на кристалл. Как ни странно, твердый и прочный на вид, он начал таять. Скоро в ее ладошке образовалась маленькая лужица. Веда осторожно отыскала в одежде пузырек и перелила в него драгоценную жидкость. Окрыленная успехом, она не заметила, как маленькая капелька сбежала по стенке пузырька и беззвучно полетела вниз. Но Веда уже бежала к выходу.

* * *

Признаться, мне и самому не терпится узнать, что же произошло дальше, но у всех историй есть конец, как и у сказки о хрустальном гроте.

Призма времени

Женщина-воин остановилась в нерешительности, пытаясь понять, где может находиться выход из хрустального грота. Короткий поединок с нападавшим в черном плаще хотя и не был для нее серьезным испытанием, но отвлек ее, и она не могла вспомнить путь, по которому шла. Лабиринты времени тем и опасны, что попасть в них достаточно легко – стоит только закрыть глаза и вспомнить что-нибудь из прошлого. Впрочем, это чаще делают взрослые, дети обычно мечтают. Это куда интереснее, потому что, помимо прошлого, можно перенестись туда, где ты никогда не был. При этом можно так увлечься, что, если тебя неожиданно спросят о чем-нибудь, ты не сразу сможешь понять, где ты. Примерно то же самое чувствовала Веда. Множество необычных кристаллов самой разной формы окружали ее, не давая возможности сориентироваться. А нужно было торопиться – Магистр был не из тех, кто прощал свои поражения. При этом было непонятно, почему он не воспользовался своей магией в поединке. Очевидно, что-то сдерживало его в хрустальном гроте. Впрочем, эти мысли только промелькнули в голове у Веды, она оставила эти размышления на потом. Сейчас нужно было найти выход из грота. Умение сосредотачиваться на главном всегда выручает в сложных ситуациях.

В какой-то момент Веде показалось, что она запуталась в своих поисках и возвращается на то же место. Она остановилась и стала прислушиваться. В напряженной тишине ничто не служило подсказкой или намеком. Опыт воина говорил ей, что, если глаза не видят, а уши не слышат врага, следует переключиться на интуицию. Однако и это ни к чему не привело. Волнение внутри нарастало. Оно готово было превратиться в панику. Нужно было заставить себя успокоиться и подумать о чем-нибудь другом. Это было не просто. Так бывает с людьми, узнавшими о какой-то огромной потере или смерти близких: горестное событие становится непреодолимой стеной в их сознании. Тогда они остаются по ту сторону времени безвозвратно, думая только об одном. О таких говорят, что они сошли с ума, а они просто заблудились в лабиринтах своего времени.

Хрустальный грот хранил в себе много секретов. Кристаллы, в которых было заморожено время не только людей или зверей, но и океанов, планет, цивилизаций. Это было кладбище времени. Все в мире существует во времени и исчезает без него. Имеющий власть над временем имеет власть над всем миром. Веда не знала, как и у кого Магистр отнимал время, но только то, что он прятал его здесь, тоже было тайной, в которую она так стремительно вторглась. А тайны, тем более такие, обычно бережно хранят. Горе тому, кто посягнет на тайну могущественного властелина.

Страх, как огонь, питается своей жертвой. Шаг за шагом он охватывает новые участки, пока не овладеет всем. Стоит запаниковать, и спасения не найти. Лишь хладнокровному воину под силу остановиться в суматохе, чтобы отыскать единственно правильный путь из, казалось бы, безвыходного положения.

Веда заставила себя отвлечься от тревожных мыслей и подумать о медвежонке, который был обречен вечно оставаться каменным изваянием. Поначалу он показался ей неуклюжим и неповоротливым, способным только пошалить, но его последующие отважные поступки позволили смотреть на Ме́ню уважительно. Теперь только от нее зависело, сможет ли медвежонок вернуться в свое время и продолжить борьбу с Магистром. Ответственность за судьбы других всегда принижает опасность, грозящую непосредственно тебе. Эти размышления вернули Веде спокойствие и четкость мысли. Она еще раз мысленно пробежала по всем последним событиям и вспомнила, как вошла в грот.

Ну, конечно, ей помог тот прозрачный камушек из шкатулки, который она обнаружила на столе в пещере желаний. Он еще был похож на пирамидку, только с усеченной вершиной. Четыре одинаковые грани, а основание намного шире вершины – их называют призмами. Гордый подсказал ей, что нужно было искать. Призма должна быть у нее, она не могла ее потерять. Это – ключ.

Непосвященному трудно представить, как много можно скрыть под обычной одеждой простолюдина или монаха. Неприметная на первый взгляд накидка может прятать от нескромного взгляда все, что угодно – от письма до оружия. Что говорить о воинах, чья одежда одновременно служит защитой и хранилищем самых разнообразных предметов, которые могут понадобиться в бою или походе.

Веда быстро нашла призму – она машинально спрятала ее тогда в один из своих потайных кармашков. Стоило ей взглянуть через нее, как все преобразилось. Окружавшие кристаллы перестали быть безликими. В их прозрачной глубине проглядывали какие-то изображения. Наклоняя или перемещая призму, можно было видеть другие картинки. В кристаллах были спрятаны какие-то события. Да что там события – целые жизни! Это было так интересно, что Веда забыла об опасности. Зачарованная своим открытием, она, как через микроскоп, рассматривала другие жизни и даже иные миры. Один кристалл был интереснее другого, а их тут было несметное количество.

Постепенно чувство тревоги взяло верх над любопытством, и Веда опустила руку с чудесной призмой. Окружающее приобрело прежний бесцветный вид. Это было просто нагромождение кристаллов. Ошеломленная увиденным, женщина-воин замерла: впечатлений было так много, что сконцентрироваться и проанализировать ситуацию она не могла. Но нужно было торопиться. Ее цель – освободить медвежонка из плена замороженного времени, остальное – потом. Прибегнув к помощи призмы, Веда быстро нашла потайной выход из хрустального грота и беспрепятственно покинула его.

В пещере желаний по-прежнему было тихо, и лишь пламя факелов исполняло замысловатый танец полутеней на каменных стенах. Ей всегда было грустно расставаться со своим прежним обликом, но таково было заклятье, наложенное на нее много лет назад – собой Веда могла быть только здесь. Впрочем, и это было немало – ведь она была одной из немногих, кому позволялось ненадолго заходить в пещеру желаний и возвращать свой прежний вид. Веда догадывалась, что этим она была обязана своей бабушке Зоре, правившей некогда Зеленой страной, откуда Веда была родом.

Правда, это было в другое время и совсем в другом месте. Заклятье почти стерло в памяти воспоминания, и как ни пыталась Веда с помощью бассейна грез вернуться в Зеленую страну или встретить кого-нибудь оттуда, ничего не получалось. Каналы времени были блокированы кем-то более сильным, чем она. Лишь однажды зимняя вьюга напела ей голосом бабушки Зоры, что той все известно и она пытается помочь любимой внучке.

Оглянувшись на прощание, Веда достала травинку с Солнечной поляны и начала произносить заклинание, чтобы покинуть пещеру желаний, но скала не пускала ее. Тщательно повторив еще раз все с самого начала, она опять не смогла покинуть пещеру. Скала оставалась неприступной. Веда не могла ошибиться дважды подряд, здесь было что-то другое. Подумав, она поняла, в чем было отличие – это призма в ее кармашке и пузырек со временем медвежонка. Скорее всего, Магистр сделал так, чтобы необычная призма не смогла покидать пещеру, уж слишком о многом она могла рассказать. Поколебавшись, Веда вернулась к столу посредине пещеры и положила призму в шкатулку из черного дерева. Жизнь медвежонка была важнее.

На этот раз скала не сопротивлялась, и через минуту Веда оказалась под холодным осенним дождем. Тучи плотно закрывали ночное небо над Дальним лесом, от чего было совсем темно. Превратившись в старуху-нищенку, она сразу сгорбилась и, пытаясь укрыться от дождя изношенной и кое-где прохудившейся одеждой, направилась вниз по тропинке. Дорога была ей знакома, что позволяло передвигаться почти в полной темноте. А путь предстоял неблизкий. Фил передал ей через орла, что каменное изваяние медвежонка находится в Черном овраге. Веда, как и многие жители Дальнего леса, никогда не была там и даже обходила его стороной. Это место считалось гиблым. Только отчаянные птицы вроде филина решались пролетать над оврагом, пользующимся дурной славой. Ходили слухи, что там живет нечистая сила. Мало находилось смельчаков, вызвавшихся проверить это, а те, кто отважился, так и не вернулись.

Дождь не прекращался всю ночь. Осенний лес уже не мог впитывать влагу, отчего в низинах стали появляться лужи. Ноги скользили по мокрой листве и размокшей глине. Веда потеряла счет времени, она старалась под покровом ночи и дождя дойти до Черного оврага. Наверняка слуги Магистра ищут ее в округе. Темнота и непогода были ей на руку. Дальний лес был для нее домом, и она умело избегала возможных ловушек и засад. Самое сложное было впереди.

Перед рассветом дорога пошла под уклон. Здесь деревья стояли плотнее. Стало совсем темно, но главное – Веда дальше никогда не заходила. Даже днем. Она напрягала все свои силы, чтобы идти дальше и дальше. Будь она в обличии воина, этот путь был бы намного проще, но для тщедушной старухи уже наступал предел. То и дело она останавливалась и отдыхала, прислонившись спиной к стволу дерева. В один из таких вынужденных перерывов она услышала, что кто-то крадется по ее следам. Вот и погоня. Нет тренированного тела, нет оружия, есть только непреодолимое желание найти медвежонка.

Но как отыскать его в незнакомом месте, да еще ночью, когда сил больше нет?

Однако никакие заклятья не смогли поколебать дух воина, который остался в тщедушном теле. Веда закрыла глаза и стала прислушиваться. Шаги приближались. Судя по их ритму, это были не люди – темп говорил о четырех лапах. Преследователей было двое, и они были поменьше волка. Судя по тому, как шаг прерывался прыжками через лужи, это были не лисы а, скорее – рыси. Да, страшнее кошки в Дальнем лесу не встретить. Если бы найти небольшую полянку, тогда шанс уравнять силы появился бы, но в чаще эти кошки намного опаснее. Шаги замерли. Очевидно, они чувствуют ее запах, но не слышат. Веда осторожно выглянула из-за ствола дерева и стала вглядываться в темноту. Так и есть, две пары красных глаз мелькали за деревьями. Это рысь. Сильные лапы с мощными когтями и острые клыки, которых сторонились многие в лесу, в сочетании с удивительной ловкостью и резкостью, уподоблялись бесшумной смерти, которая почему-то всегда оказывалась за спиной жертвы. А красные глаза с вертикальным черным зрачком наводили ужас. Перед атакой этот зрачок сужался от ярости, давая понять, что ускользнуть не удастся.

Умелые охотники, потеряв след, стараются напугать жертву, чтобы та выдала свое убежище. Так же поступили и эти хитрые кошки. Не мигая, они таращились так, будто видели свою жертву, и, казалось, смотрели прямо ей в глаза. Трудно было выдержать такой взгляд из темноты. Хотелось броситься без оглядки подальше от этого жуткого места, бежать что есть сил и звать на помощь. Веда поняла замысел рысей и решила поиграть с ними в молчанку. Она притихла и старалась едва дышать. Впрочем, в этом случае время не было ее союзником. Скоро рассветет, и тогда обнаружить ее будет проще.

Справа послышался едва различимый шорох. Сердце Веды заколотилось так, что, казалось, это будет слышно всем в округе. На несколько минут шорох стих, потом повторился, но чуть дальше. И опять тишина. Неужели еще один охотник взял ее след? В этом случае шансы на спасение равнялись нулю. Может быть, спрятать пузырек со временем медвежонка под деревом, а самой броситься бежать, отвлекая погоню на себя? Но как потом сообщить Гордому или Филу об этом месте? Ведь уйти от преследователей или остаться в живых ей не удастся.

Неожиданно тишину просто разорвал торопливый звук шагов бегущего человека. Справа от Веды кто-то огромными прыжками по лужам стремительно удалялся. И тут же вслед за ним бросились две рыси, выслеживающие несчастную старушку. На звук погони отозвались и другие. Было отчетливо слышно, как не только по следам бегущего, но и наперерез ему с разных сторон устремились другие преследователи. Веда представила себе, как кольцо вокруг жертвы начинает стягиваться и ее вот-вот настигнут. Она с замиранием сердца вслушивалась в удаляющиеся звуки шагов бегущего и погони. Как бы она хотела помочь несчастному, но сделать этого была не в силах. Веда лишь молила Провидение послать ему сил. К счастью, шум погони так и не перешел в звуки борьбы и предсмертные стоны, он удалялся. Не двигаясь, Веда продолжала напряженно прислушиваться.

– Веда, отзовись. Это я – Фил, – услышала она прямо над головой голос филина. Это было так неожиданно и в то же время так радостно, что Веда чуть не подпрыгнула от переполнивших ее чувств.

– Я здесь, – прошептала она, стараясь сдержать крик восторга.

– Лови веревку и забирайся на дерево. Гордый скоро вернется за тобой.

В воду рядом с ней что-то шлепнулось. Подтягиваясь на руках и упираясь ногами в ствол, Веда вскарабкалась как можно тише на самую верхушку огромной сосны. На верхней ветке ее ждал филин. Даже в этой опасной ситуации он выглядел щеголем. Какая красивая и умная птица, подумалось Веде.

– Откуда ты здесь, Фил?

– О, это все Гордый. Он забеспокоился, что тебя долго нет, и поднял тревогу. По его просьбе сокол нашел Ме́ня и сказал, что ты в беде. И вот мы здесь.

– А кто тот несчастный, что бросился бежать, вызвав погоню на себя?

– Никакого несчастного там нет.

– Но за кем погналась эта стая?

– Это маленькая военная хитрость.

– Не понимаю.

– Гордый придумал, как обмануть этих облезлых кошек. Он попросил бельчат набрать побольше шишек и усадил их себе на спину. Потом он их просто прокатил на небольшой высоте между деревьев, а они кидали шишки в лужи, стараясь попадать в такт твоим шагам.

– Странно, но я слышала, как бежал человек.

– Прыг и Скок такие ловкие ребята, что обманули не только тебя. У них удивительно наметанный глаз и ловкие лапы, так что всплески от шишек были точь-в-точь, как если бы это бежала ты.

– Невероятно!

– Главное – правильно начать, потом азарт погони уже не давал задумываться.

– Ну, я обязана вам своей жизнью. Теперь вы все – мои братья.

– Не стоит, Веда. Мы все в долгу у медвежонка. Он ведь до сих пор в Черном овраге. Тебе удалось найти то, о чем рассказала Соня?

– Да-да, конечно! Пузырек у меня.

– Ну, вот и славно. Я – за Гордым, а ты жди нас здесь.

Уже светало, когда совершенно бесшумно Гордый вернулся с филином за Ведой. Она забралась на широкую спину орла, и они отправились на поиски каменной статуи медвежонка.