Kitobni o'qish: «Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана»

Как можно сломать национальный характер?

Более тысячи лет назад на восточнославянских землях образовались государства будущих русских, украинцев и белорусов. Русские люди жили во Владимирской, Ростово-Суздальской, Новгородско-Псковской, Смоленской, Муромо-Рязанской земле. Украинцы расселились в Киевской, Переяславской, Черниговской, Волынской, Галицкой земле, в Подолии, Закарпатье, Буковине. В болотистом Полесье, Полоцко-Минской земле, Западно-Двинском крае издавна жили белорусы. С Х века средневековые авторы отмечали у трех восточнославянских народов трудолюбие, стойкость, мужество, гостеприимство, мудрость, доброту, свободолюбие. С конца XV века в исторических документах вместо слов «Русская земля», объединявших в себе понятие восточнославянских земель, стало употребляться слово «Россия». Кажется, в этом слове и слове «русский» объединились северное слово «русь» и южное слово «рос».

Образовавшаяся на этих землях в начале XVIII века Российская империя уже через сто лет занимала почти половину Европы и треть Азии. Насчитывавшее в конце XVI века семь миллионов человек население России в первой половине XIX века увеличилось до семидесяти, а к началу XX века – до ста семидесяти миллионов человек. Иностранные дипломаты в начале XIX века докладывали в свои столицы, что «Россия управляется случаем и держится силой тяжести». О российском народе и его создававшейся веками колоссальной территории уже более двухсот лет рассуждают имперские мыслители и философы.

В начале XIX века русский философ П.Я.Чаадаев писал: «Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок. Мы с изумительной быстротой достигли известного уровня цивилизации, которому справедливо удивляется Европа. Наше могущество держит в трепете мир, наша держава занимает пятую часть земного шара, но всем этим мы обязаны только энергичной воле наших государей, которой содействовали физические условия страны. Всякий народ несет в самом себе то особое начало, которое накладывает свой отпечаток на его социальную жизнь, которое направляет его путь на протяжении веков и определяет его место среди человечества. Это образующее начало у нас – элемент географический. Вся наша история – продукт природы того необъятного края, который достался нам в удел. Это она рассеяла нас во всех направлениях и разбросала в пространстве с первых же дней нашего существования. Она внушила нам слепую покорность силе вещей, всякой власти, провозглашавшей себя нашим владыкой. В такой нет места для общения умов между собой, нет места для логического развития мысли, для порывов души к улучшению жизни, нет места для сочувствия людей между собой». За эти слова император всероссийский Николай I лично объявил Чаадаева сумасшедшим, однако всю Россию он заставить замолчать не смог, хотя и очень этого хотел.

Выдающийся народный демократ Н.Г.Чернышевский писал во время правления сына Николая I Александра II: «По телосложению и чертам лица русские являлись путешественникам европейцами, близко родственными им складом ума. Но привычки и нравы, даже понятия русских казались им напоминающими Азию». За свои мысли о будущем российской государственности Чернышевский много лет активно преследовался властями и умер в ссылке. Его соратник публицист Н.А.Добролюбов писал: «Мы, русские, часто бываем непоследовательны. Мы, русские, вообще как-то очень скоро и внезапно вырастаем, пресыщаемся, впадаем в разочарование. Растем мы скоро, истинно по-богатырски, не по дням, а по часам, но выросши не знаем, что делать со своим ростом. Нам внезапно делается тесно и душно, а развернуться негде, выпрямиться во весь рост невозможно. Сидим мы, съежившись и сгорбившись в совершенном бездействии, пока не расшевелит нас что-нибудь уже слишком чрезвычайное. Вся наша история отличается какой-то порывистостью. Вдруг образовалось у нас государство, вдруг водворилось христианство, скоропостижно мы перевернули вверх дном весь свой старый быт». Добролюбов, преследуемый цензурой, умер в двадцатипятилетнем возрасте. Великий русский писатель Ф.М.Достоевский писал о российском народе: «В русском человеке из простонародья нужно уметь отделять красоту от наносного варварства. Нашей историей народ наш до того был предан разврату и до того был развращаем, соблазняем и постоянно мучим, что еще удивительно, как он дожил, сохранив человеческий образ, а не то что сохранив его красоту. Но он сохранил и красоту своего образа. Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой своей мерзости постоянно вздыхает. А ведь и не все же и в народе – мерзавцы, есть прямо святые, да еще какие: сами светят и всем нам путь освещают. Судите наш народ не по тому, что он есть, а по тому, чем желал бы стать. Идеалы его сильны и святы. Они-то и спасли его в века мучений, навеки наградили его простодушием и честностью, искренностью и широким открытым умом. А если при этом так много грязи, то русский человек и сам тоскует от нее и верит, что это все – лишь наносное и временное, дьявольское наваждение, что кончится тьма и что непременно когда-нибудь воссияет вечный свет». Великому русскому писателю власти провели имитацию расстрела и отправили на каторгу, из которой он вернулся чудом.

В начале XX века великий русский историк В.О.Ключевский писал о русском характере: «Природа и судьба вели великоросса так, что приучили его выходить на прямую дорогу окольными путями. Великоросс мыслит и действует, как ходит. Кажется, что можно придумать кривее и извилистее русского проселка? Точно змея проползла. А попробуйте пройти прямее: только проплутаете и выйдете на ту же извилистую тропу». О политике властей Ключевский резко высказывался только в узком кругу: «Москва как всегда – впереди живот и кулак, а голова – в ж…». Евразиец Е.Н.Трубецкой, почти не переживший революцию 1917 года, писал: «Нам тщательно внушали мысль, что Россия – или народ – мессия, или ничто, что вселенское и русское одно и то же. Когда же рушится эта дерзновенная мечта, мы сразу обычно впадаем в преувеличенное разочарование. Присущий нашему национальному характеру максимализм заставляет нас во всех жизненных вопросах ставить дилемму: «или все, или ничего». Вот почему мы от чрезмерности возвеличивания так легко переходим к чрезмерности отчаяния. Или Россия – народ-богоносец, или она – ничтожнейший народ, или даже совсем не народ, а бессмысленный механический конгломерат, колосс на глиняных ногах, который скоро рухнет от внешнего удара. Мы должны увидеть в России не единственный избранный народ, а один из народов, который вместе с другими призван делать великое дело Божие, восполняя свои ценные особенности столь же ценными качествами всех других народов-братьев».

В конце XIX века многие выдающиеся философы пытались разобраться в российском характере. Высланный большевиками в 1922 году на «философском пароходе» из России С.Л.Франк писал: «Русский человек либо имеет в своей душе истинный «страх Божий», подлинную религиозную просветленность, и тогда он являет черты благости и величия, изумляющие мир. Либо он есть чистый нигилист, который уже не только теоретически, но и практически ни во что не верит и которому всё позволено. Нигилизм – неверие в духовные начала и силы, в духовную первооснову общественной и частной жизни – одновременно с глубокой нетронуто-цельной религиозной верой коренное, исконное свойство русского человека». Назвавший большевиков «грядущими хамами» поэт и писатель Д.С.Мережковский говорил о «больной России» начала XX века: «В страшной свободе духа, в способности внезапно отрываться от почвы, от быта, истории, сжигать все свои корабли, ломать всё своё прошлое во имя неизвестного будущего заключается одна из глубочайших особенностей русского духа. Нас очень трудно сдвинуть. Но раз мы сдвинулись, мы доходим во всём, в добре и зле, в истине и лжи, в мудрости и безумии, до крайности». Выдающийся русский философ и пассажир «философского парохода» Н.А.Бердяев писал о «душе России»: «Русский народ по своей душевной структуре народ восточный. Россия – христианский Восток, который в течение двух столетий подвергался сильному влиянию Запада и в своём верхнем культурном слое ассимилировал все западные идеи. Историческая судьба русского народа была несчастной и страдальческой, и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации. Противоречивость русской души определялась сложностью русской исторической судьбы, столкновением и противоборством в ней восточного и западного элемента. У русских «природа», стихийная сила сильнее, чем у западных людей, особенно людей самой оформленной латинской культуры. Необъятность русской земли, отсутствие границ и пределов выразились в строении русской души. Можно было бы сказать, что русский народ пал жертвой необъятности своей земли, своей природной стихийности. Русские историки объясняют деспотический характер русского государства необходимостью оформления огромной, необъятной русской равнины. Ключевский сказал: «государство пухло, народ хирел». Для русских характерно совмещение и сочетание полярно противоположных начал. Россию и русский народ можно характеризовать лишь противоречиями. Русский народ одинаково можно характеризовать как государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, склонный к национализму и национальному самомнению, а также как народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Русский народ был народом государственным – это остаётся верным и для советского государства – и вместе с тем это народ, из которого постоянно выходила вольница, вольное казачество, бунты Стеньки Разина и Пугачёва, революционная интеллигенция, анархическая идеология, народ, искавший нездешнего царства правды. В созданном через страшные жертвы огромном государстве-империи этой правды не было. Нет пределов смеренному терпению многострадального русского народа. Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. Рыцарство куёт чувства личного достоинства и чести, создает закал личности. Этого личного закала не создавала русская история. Россия – самая государственная и самая бюрократическая страна в мире. Бюрократия развилась до чудовищных размеров. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования. Русская государственность превратилась в самодовлеющее отвлеченное начало. Эта особенность русской истории наложила на русскую жизнь печать безрадостности и придавленности. Невозможна была свободная игра творческих сил человека. Русскому народу чужд империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои силы на создание империализма, в котором его сердце не было заинтересовано. Здесь скрыта тайна русской истории и русской души. Русские постоянно находятся в рабстве в среднем и в относительном и оправдывают это тем, что в окончательном и абсолютном они свободны. Русский дух хочет священного государства в абсолютном и готов мериться с зверинным государством в относительном».

Русская бюрократия попыталась увести своих мыслителей от обсуждения государственности к никчемным размышлениям о русской национальной идее, которой нет. Вельможам в начале XIX века ответил «сумасшедший» Чаадаев: «Среди причин, затормозивших наше умственное развитие и наложивших на него особый отпечаток, следует отметить две. Во-первых, отсутствие тех центров, тех очагов, в которых бы сосредотачивались живые силы страны, где созревали бы идеи, откуда по всей поверхности земли излучалось бы плодотворное начало. Во-вторых, отсутствие тех знамен, вокруг которых могли бы объединяться тесно сплоченные и внушительные массы умов». Многолетний министр народного просвещения России С.С.Уваров косноязычно выдвинул официальную имперскую доктрину, которую власть попыталась превратить в государственный фетиш: «Русский, преданный отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов нашего православия, сколь и на похищение одной жемчужины из шапки Мономаха. Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия. Наряду с этими двумя национальными началами находится и третье, не менее важное – народность».

Уваров, само собой, не смог объяснить, что он вкладывает в понятие народность. «Народ – это который в поле пашет». Великолепный Чернышевский писал: «Основное наше понятие – то, что мы во всё вносим идею произвола. Юридические формы и личные усилия для нас кажутся, бессильны и даже смешны. Мы хотим все сделать силой прихоти, бесконтрольного решения. Первое условие успеха, даже в справедливых и добрых намерениях, для каждого из нас то, чтобы другие беспрекословно и слепо повиновались всему. Каждый из нас маленький Наполеон, или Батый. Но если каждый из нас Батый, то, что же происходит с обществом, которое все состоит из Батыев? Архи-Батыям простые Батые повинуются так же безусловно, как им в свою очередь повинуются баскаки, а баскакам – простые татары, из которых каждый тоже держит себя Батыем и в покоренном ему кружке завоеванного племени. Прелестнее всего, само это племя привыкало считать, что так и должно быть и что иначе невозможно. Весь этот сонм азиатских идей и фактов составляет плотную кольчугу, кольца которой очень крепки и очень крепко связаны между собой, так что Бог знает, сколько поколений пройдет по нашей земле, прежде чем кольчуга перержавеет и будут в ее прорехи достигать нашей груди чувства, приличные цивилизованным людям».

Надежды на цивилизованное будущее России были окончательно разбиты серым кардиналом Александра III К.П.Победоносцевым, на всю Россию заявившим, что «парламент – это учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов депутатов». Выдающийся философ Д.Л.Андреев писал в «Розе мира»: «В нашей истории должно было быть, но, к великому нашему горю и горю всего мира, не совершилось культурное паломничество на Восток и Юг. Пока мы не освободимся от нашей национально-культурной спеси, пока не перестанем чувствовать так, как если бы Россия и в самом деле была лучшей страной на свете, до тех пор из нашего огромного массива не получится ничего, кроме деспотической угрозы для человечества».

Первым полноценным деспотом на троне Московского царства стал маньяк и убийца Иван IV Ужасный, разделивший российскую историю на два периода – до и после своего правления. Именно он стал родоначальником страшной Смуты начала XVII века, чудом не погубившей Россию. Именно после Ивана Ужасного, попытавшегося сломать русский национальный характер, в стране чередой пошли бунты, мятежи, восстания, крестьянские войны, заговоры и перевороты. Национальный философ К.Леонтьев писал: «Византийский дух, византийские начала и влияния, как сложная ткань нервной системы проникают насквозь весь великорусский общественный организм. Даже почти все наши большие бунты никогда не имели ни протестантского, ни либерально-демократического характера, а носили на себе своеобразную печать лжелегитимизма, то есть того же родового и религиозного монархического начала, которое создало все наше государственное величие. Бунт Стеньки Разина не устоял, как только его люди убедились, что государь не согласен с их атаманом. К тому же Разин постоянно старался показать, что он воюет не против царской крови, а только против бояр и согласного с ними духовенства. Пугачев был умнее, чтобы бороться против правительства Екатерины, сила которого была несравненно больше сил допетровской Руси. Он обманул народ, он воспользовался великорусским легитимизмом, назвав себя царем Петром Третьим. Монархическое начало является у нас единственным организующим началом. И это же самое начало служит знаменем бунта? Да!»

Бунтовали разинцы, восставали пугачевцы, поднимали мятеж декабристы, взывали идеологи революционного демократизма, грозно и успешно противостояли власти народовольцы и отчаянные эсеры, проложившие дорогу к власти большевикам В. Ленина. С ним с переменным успехом боролись приказы, канцелярии и экспедиции тайных дел, Третье отделение канцелярии российского императора, жандармы, охранные отделения и полиция. Дело кончилось Октябрьской революцией – переворотом 1917 года, о которой талантливый И.Ф.Стравинский писал: «Коммунистическая революция бросила Россию в объятия марксизма, системы самой что ни на есть европейской, западной. Но, поразительная вещь, эта интернациональная система сама быстро подверглась изменению, и Россия вновь впала в чистейший национализм и шовинизм, которые вновь коренным образом отделили ее от европейской культуры».

В России началась кровавая сталинская эпоха, с трудом завершившаяся правлением слесаря Н.Хрущова и его невольного последователя Л.Брежнева. В 1991 году власть в российском государстве сменилась. Лауреат Нобелевской премии по литературе и великий антисталинист А.Н.Солженицын писал о будущем России в XXI веке: «Мы должны строить Россию нравственную, – или же уже никакую, тогда и все равно. Все добрые семена, какие на Руси чудом не дотоптаны, – мы должны выберечь и вырастить».

Как взять власть в России? Об этом хорошо знают Российская империя, ее народ и его охрана.

При распаде Киевской Руси в середине XII века право на государственную власть осталось в руках династии Рюриковичей. Князья Полоцкие расселились на белорусских землях. Потомки Ярослава Мудрого правили на украинских территориях. От Мономашича Юрия Долгорукова произошли владимирские князья. В сотне древнерусских княжеств-уделов существовали две формы власти – княжеская и вечевая.

Высшей властью в Древней Руси было народное собрание – вече, решавшее проблемы войны и мира, призвания и изгнания князей. Вечевые собрания собирались самим народом или выборной властью по звону вечевого колокола. Решения принимались не голосованием, а криком и часто на вече побеждали не здравомыслящие, а громкокричащие. Это позволяло манипулировать народным собранием.

Главу государственного образования славяне издавна называли князем. Первоначально выборные князья – вожди племен стремились закрепить свои уделы в наследственное владение. С X века старшего князя дома Рюриковичей стали называть великим князем. Высшую политическую власть князя олицетворяли его права и обязанности – воевать, собирать дань, управлять, законодательствовать, судить. Князю помогала дружина, конные воины, находившиеся на его содержании. В дружинном товариществе князь являлся первым по крови среди равных по доблести.

Управлять князю помогали бояре, потомки родоплеменной знати, крупные землевладельцы и известные воины. Земские бояре назывались по имени своих городов. Княжеские бояре за службу получали землю.

Как только слабела власть князя, тут же усиливалась власть бояр. Их политическое влияние постоянно росло.

В Древней Руси существовали три сословия. Высшим были бояре и земская аристократия. Основная масса населения, соединенная в общины, называлась людьми – мужами и смердами. Низшим сословием являлись холопы, лишенные прав рабы. Существовали церковнослужители, не подчинявшиеся князьям.

Люди разделялись на горожан – посадских, купцов, ремесленников, и на сельчан – смердов и закупов. Люди были лично свободными. Они не состояли на службе князя, но платили ему дань, торговые пошлины, несли натуральные повинности. Торгово-ремесленное население городов составляли посадские. Крестьяне жили в деревнях, небольших поселениях без церкви, с пашнями, сенокосами, лесными угодьями. Сёлами называли центры боярского землевладения с церковью. Всё свободное сельское население, государственные крестьяне, жившие на княжеской земле, назывались смердами. Холопами называли «домашних рабов», считавшихся собственностью владельца.

В июне 1157 года на владимирский стол был избран внук Владимира Мономаха и сын Юрия Долгорукова Андрей Боголюбский. Эта дата стала датой создания самостоятельного государства на северо-востоке Древней Руси. Владимо-Суздальское княжество стало политическим центром Русской земли. В 1174 году князя Андрея Боголюбского убили. Новым владимирским князем стал Всеволод Большое Гнездо. Он стал могущественным государем, войско которого могло «Волгу вёслами расплескать и Дон шлемами вычерпать». Великий князь Всеволод увеличивал свои земли военными победами, усиливал свое влияние с помощью дипломатических интриг, вмешивался во внутренние дела других князей, ссорил их между собой. После его смерти в 1212 году многочисленные претенденты на владимирский трон долго воевали между собой, в 1216 году погубив в кровавой Липецкой битве цвет русского войска. Обширное государство Всеволода Большое Гнездо распалось на десяток княжеств, без труда в середине ХIII века разгромленных татаро-монголами Чингизхана и Батыя.

Автономию русских княжеств в составе Золотой Орды удержал великий владимирский князь Александр Невский, разбив в 1240–1242 годах атаковавшие русские земли шведские и немецкие войска в битвах на Ижоре и в Ледовом побоище. После его смерти от переутомления в 1263 году между его сыновьями началась многолетняя резня сыновей за великий стол. В Северо-Восточной Руси образовалось четыре великих княжества – Владимирское, Тверское, Нижегородское и Московское. На севере богатела Новгородская боярская республика, на западе и юге развивались Смоленское и Рязанское великие княжества. Единой государственной власти в Русской земле больше не было. В Москве стал править младший сын Александра Невского Даниил, с трудом получивший княжение в маленьком деревянном городе на холме.

Даниил Александрович отстроил крохотный город в глуши, развил земледелие, ремесла и торговлю – Москва стояла на перекрестке дорог в Новгород, Владимир, Смоленск, Киев. К началу XIV века московский князь стал одним из влиятельнейших князей Русской земли.

Усилению Москвы очень помогло присоединение родовых земель Александра Невского – Переяславль-Залесского княжества, которое подарил Даниилу Московскому его бездетный племянник, князь Переяславский. Тринадцатилетний Иван Данилович, впоследствии ставший Калитой, с восхищением смотрел, с каким искусством его отец войной и дипломатией сумел сделать невозможное – отстоять подаренные земли от родственников-конкурентов, как всегда заявлявших о незаконности действий московского князя. О своих незаконных действиях конкуренты молчали. Все решили демонстрация воинской силы, власть денег и искусная дипломатия младшего сына Александра Невского. Присоединение Переяславского княжества, в несколько раз больше Московского, вошло в анналы истории Русской земли как образец московской политики.

Завещание о дарении Переяславля Даниилу Московскому было доставлено в город на холме верными дружинниками умиравшего князя Ивана Переяславского. На почти двухсоткилометровом пути они трижды уходили от боярской погони, организованной противниками Москвы. Сразу же донос о завещании получил Великий Владимирский князь Андрей, сын Невского и брат Даниила. Его полки тут же заняли Переяславль-Залесский. Копия завещания князя Ивана была найдена и уничтожена. Нет документа – нет дарения.

Даниил Московский полки в Переяславль не посылал, зная, что москвичам не выстоять перед великим князем. Он объявил московскому баскаку-наблюдателю от Золотой Орды о дарении «отчины его отца», подкрепив сообщение дорогими подарками. Даниил Московский сказал, на совете княжества, что будет ждать депутатов из Переяславской земли с приглашением на княжение. Само собой, без разрешения великого хана он приглашения не примет.

Московские дружинники тайно пробрались в Переяславль и через владимирские заставы помогли депутатам добраться до Москвы. Переяславское посольство было показано баскаку и в столицу Золотой Орды Сарай с благожелательной рекомендацией баскака с большой казной ушло московское посольство. Великий Владимирский князь перехватил два ложных посольства, но настоящие московские послы кружным путем через Новгород благополучно добрались до Золотой Орды.

Переяславль молниеносной атакой взял лучший московский конный полк, активно поддержанный из города. Младшего сына Александра Невского любили не только в Переяславле, но и во всей Руси. Отборные московские дружинники задержали всех чиновников великого князя, никого не убив, и выслали их из Переяславля. Войска Андрея Александровича ринулись на Переяславль-Залесский, но далеко перед городом были остановлены московскими полками, к которым на помощь пришли войска Твери и Новгорода. Князь Даниил сумел договориться с тверским князем, а новгородцев и просить не пришлось – они были недовольны завышенной данью Владимиру. Силы Андрея и Даниила были равны и боя не произошло. Заносчивый владимирский князь послов в Золотую Орду не посылал, но Даниил Александрович получил из Сарая ответ великого хана. Ответ на московское посольство готовили ордынские чиновники, получившие большие подарки – «разбирайтесь между собой сами, без задержки и уменьшения наших даней».

Великий владимирский князь отозвал полки и собрал общерусский княжеский съезд для решения переяславской проблемы. Съезд ничего не решил – Москва заявила, что не отдаст Переяславль никогда и ни за что, а наглого великого князя, задолго до этого впервые на Руси пригласившего татарские войска помочь ему незаконно захватить великий стол у старшего брата Дмитрия, отца Ивана Переяславского, не поддержал никто из русских князей. Великий князь послал в Золотую Орду посольство с подарками вдвое большими, чем Москва, но время было уже упущено. Владимирское посольство не успело дойти до Сарая, как в нем в результате очередного кровавого переворота сменился великий хан. Владимирцев просто ограбили, не допустив к новому великому хану – Золотой Орде было не до мелких пограничных споров в дальнем бедном улусе. Через год великий владимирский князь Андрей умер, и Переяславское княжество окончательно осталось за Москвой, в несколько раз усилив её экономическую и политическую мощь. Это позволило Москве победить Тверь за высшую власть на Руси. Даниил Московский, рачительный хозяин, создал сильное и профессиональное войско. Из Чернигова он принял знатного боярина, приведшего с собой тысячу тяжеловооруженных всадников. Это было очень много – именно с тысячей воинов Александр Невский в 1240 году разбил пятитысячное объединенное шведско-финское войско, за что и получил свой почетный титул. Атакующую мощь Москвы наряду с московской и переяславской дружиной составила знаменитая кованая рать.

Смерть Даниила Московского в 1303 году помешала ему по старшинству стать великим владимирским князем. После его смерти по тогдашнему русскому лестничному праву московские князья потеряли право на великое княжение на Руси. Дети мудрого Даниила Московского не согласились со статусом удельных князей.

Нельзя по княжескому закону – можно по воле Золотой Орды! Московский князь Юрий Даниилович женился в Сарае на Кончаке, сестре могущественного великого хана Узбека. Через год в бою князь Юрий с женой был взят в плен тверичами и владимирцами. Вскоре в тверском плену при загадочных обстоятельствах Кончака неожиданно умерла. Пока шло разбирательство, великий тверской и владимирский князь Михаил несколько раз штурмовал Москву, пытаясь убрать отчаянных политических конкурентов. Многие русские правители в борьбе за власть не берегли жизни своих подданных, а обществу говорили о необходимости силой добиваться единства в стране, конечно для ее процветания и величия. Третья осада Москвы чуть не окончилась победой великого князя.

Тверское войско, в несколько раз превышавшее московские полки, почти прорвалось в город на холме. Отчаянная рубка шла у всех московских ворот. Уверенный в победе Михаил Тверской бросил на главные башенные ворота весь свой резерв и приказал трубить победу. Казалось, измученные многодневным штурмом московские воины бьются из последних сил. В этот момент прямо в лоб свежим тверским полкам вынеслась прибереженная на этот крайний случай московская кованая рать. Сумасшедший удар высоких бойцов удержать было невозможно и мгновенно вырубленные тверичи просто исчезли. С дырой по фронту деморализованные войска великого владимирского и тверского князя откатились от осажденного города. Рубить их в спину москвичи не стали. Ярость и боевое мастерство московских воинов и воевод отмечали многие исследователи средневековой Руси.

В 1314 году великим владимирским князем стал Иван Данилович Калита Московский. Многие историки писали о том, что в борьбе за власть московские князья придерживались принципа «цель оправдывает средства». Мало в каких княжествах соблюдали права и законы в борьбе за власть до или после XIV столетия. Многие государственные деятели всех времен и народов давно доказали, что если не бить врага его оружием – погибнешь. А многих доблестных рыцарей, непобедимых на поле брани, обычно убивали в спину.

При Иване Калите в Москву переселился владимирский митрополит, и столица Московского княжества стала церковной столицей Руси. При его сыне Симеоне Гордом в Москву из Владимира перенесли и столицу всех русских земель. Великое Московское и Владимирское княжество стали называть Московией, а русских – московитянами. История Москвы превратилась в историю России.

Чума середины XIV века обезлюдела Русь. В 1359 году во главе Московского княжества встал девятилетний внук Ивана Калиты Дмитрий. Будущее России спасли митрополит Алексий и святой подвижник Сергий Радонежский. Алексий, человек огромного ума, широкого политического кругозора и большого такта стал фактическим правителем Московского государства. Как верховный глава русской церкви, Алексий имел широкую поддержку православного населения и обладал реальной властью над всеми русскими князьями. Духовный и нравственный авторитет игумена Троицкого монастыря Сергия Радонежского был незыблем. На Руси было на кого равняться.

Подготовка в получении государственной независимости от Золотой Орды осложнялась борьбой с Великим княжеством Литовским. Выдающийся литовский князь Ольгерд Гедиминович в Трокайской и Рудавской битвах разбил войска Тевтонского ордена, в 1363 году в битве у Синих Вод разгромил войска Золотой Орды. Ольгерд занял часть черниговско-северских земель, бассейны рек Днестра и Днепра, Киевскую, Подольскую и Волынскую земли. Поддержанные Тверью литовские полки трижды доходили до Москвы и штурмовали его Кремль, при Алексии ставший белокаменным. Ольгерд требовал у Алексия переехать в Киев или открыть там отдельную литовско-русскую православную митрополию. Алексий не соглашался.